Нелюдимый (СИ)

Глава 2

Его дыхание. Это первое, что я почувствовала на своём лице. Горячее, рваное, с запахом табака и… кофе.

Кто на ночь пьёт кофе? — промелькнуло в голове на секунду, а потом я стала отступать назад. Один шаг… второй… третий…

Его рука, лежавшая на моей шее, там где жилка, сразу же отстранилась, но уже через полсекунды мужчина перехватил мою руку и резко потянул на себя. Не ожидавшая такого напора, я сильнее вцепилась в края одеяла и со свистом выдохнула.

— О-о-ох!

Костя не мгновение замер, а потом уменьшил между нами расстояние вдвое. Теперь мое тело, в плотном одеяле, и его полностью соприкасались, и мне такая близость нисколько не нравилась. Она меня тяготила, я желала поскорее избавиться от горячих и бесцеремонных рук Григорьева.

Вытянувшись струной, я снова попыталась отстраниться, но Костя не только не позволил это сделать, он наоборот усилил свой захват.

Боже. Меня даже тошнить начало, а по коже побежала крупная дрожь. Вот вляпалась, так вляпалась!

Сейчас бы долбануть ему палкой по голове, чтобы он отключился и память потерял, а утром я бы ему и Диме тако-ого наплела — любой сценарист фильмом для взрослых позавидовал.

— Расхотела? — раздалось у самого уха, отчего я вздрогнула и отклонила голову в сторону.

Вот он шанс. Надо разораться и очумело выплюнуть: «а я и не хотела», но голова продолжала сопротивляться телу. Голова настойчиво приказывала вытерпеть всё и обрести независимость от брата. Язык тоже отказывался подчинятся голове, поэтому так и не произнёс нужное «хочу».

Вздрогнув, я порывисто приподняла голову и с силой улыбнулась. Наверное моя улыбка сейчас напоминала оскал Джокера, потому что глаза мужчины сузились и какое-то время он молча вглядывался в моё лицо. И вдруг Григорьев резко наклонил свои губы к моим и хрипло прошептал.

— Сколько их было, Кира..?

Я не поняла его вопроса: сколько чего было?

— Не понимаю, — шёпотом выдохнула я, тем самым запуская в свой рот его дыхание. Мало приятное ощущение я бы сказала.

— Мужчин… — ответил Кос и коснулся кончиком губ моей подрагивающей нижней губы.

Блин. Я не хочу с ним целоваться. Совсем. Может сказать ему, что меня перецеловало пять десятков мужиков и он откажется от своих поползновений в мою сторону.

— Много, — пытаясь не чувствовать его прикосновения, просипела я и Костя тут же замер. Даже губы словно окаменели, после чего сжались в тонкую полоску.

Сработало!

Вот какая я сообразительная, — похвалила я себя. Но как оказалось я рано радовалась…

Неожиданно его словно током шандарахнуло. Григорьев резко вскинул руку и схватил меня за шею. Было не столько больно, сколько неприятно. Я накрыла его руку своей и с усилием оттолкнула её в сторону.

— Пусти..! — вырвалось наружу, но было тут же заглушено яростным поцелуем.

Кос не целовал меня. Нет. В моей жизни поцелуев было достаточно, есть с чем сравнить. Он словно вампир впился в мою плоть и пожирал её огромными глотками. Не хватало воздуха, было жутко горячо и быстро. Его цепкие пальцы удерживали мои щёки, а губы непрерывно терзали рот. И когда я уже подумала, что потеряю сознание от этого кошмара, Григорьев отстранился, предварительно оставив влажную дорожку от моих губ до уха.

Жадно впустив в лёгкие воздух, я быстрым движением обтёрла лицо и сжала зубы от злости. Сейчас я тебе покажу….

Но я ничего не успела. Мужчина резко подхватил меня на руки и понёс в сторону лежака.

— Ужас, — шокировано прошипела я и всё таки решила сдать назад. Надо это остановить!

Всё же он был прав. Игры с ним бесполезны.

Всё произошло мгновенно. Кос стремительно уложил меня на кровать и тут же навалился сверху. Он не то что слова не дал мне сказать, я даже вскрикнуть не успела — мужские губы сразу накрыли мой рот и началась очередная ненавистная вакханалия.

Кому вообще может понравится подобный напор и жадное вгрызание в нежную плоть?

А когда я почувствовала ощутимый укус на верхней губе, меня как будто горячей водой окатило. Что есть силы, я стала сопротивляться.

Придавленная мужским телом, я колотила его по спине, пыталась отстранить лицо, брыкалась… И наконец моя борьба возымела хоть какой-то эффект. Мужчина перестал терзать мой бедный рот, но к сожалению ещё сильнее прижал меня к себе, тем самым взяв сопротивляющееся тело в кольцо своих рук. Григорьев полностью лишил меня движения и зарылся носом в мои волосы.

— Отпусти, — стиснув зубы прошипела я, тронув кончиком языка маленькую ранку на верхней губе.

Почти минуту Кос лежал неподвижно и молчал. И только на пятидесятой секунде он хрипло прошипел.

— Тшшш. Я не насильник, Кира. Отпущу… сейчас. Потерпи…

Григорьев снова зарылся носом в мои волосы, с каждым разом всё сильнее и сильнее прижимая моё тело к своему. А после, он стал медленно, чуть дотрагиваясь, покрывать поцелуями волосы… потом висок… щёку… мочку уха… Конечной остановкой стала шея, о которую он некоторое время тёрся носом, а потом провел по ней… языком.

У меня даже мурашки по телу побежали. Не хочу, чтобы его следы оставались на моей коже. К тому же такие… влажные следы… Бррр. Отвратительно.

Я попыталась перевернуться, чтобы отстраниться от его горячего дыхания и ненавистного языка, но только усугубила ситуацию: мне в живот тут же упёрлось что-то твёрдое. Не надо быть очень сообразительным, чтобы понять что это такое. И как назло Кос тоже похоже понял, что я чувствую его возбуждение, потому что на мгновение он оцепенел, а потом… Потом произошло то, отчего мне сделалось по настоящему дурно и противно.

Григорьев отстранился от моей шеи и заглянул мне прямо в глаза. Он смотрел остро и пронзительно. И вдруг Кос перехватил мою дрожащую руку, чтобы тут же прижать её к своему члену, который сейчас отчетливо ощущался через тонкую ткань спортивных брюк.

Я дар речи потеряла и чуть в обморок не упала от шока. Я никогда эту мужскую штуку даже в глаза не видела, а не то что трогала, а тут…

— Чувствуешь? — хрипло прогнусавил этот псих, на что я вместо ответа громко сглотнула, — не играй со мной, Кира. Не доводи… В следующий раз я не смогу остановиться.

Договорив, он в одно движение поднялся с лежака и быстро вышел из палатки.

Лихорадочно стряхивая и стирая с тела его следы, я с бешеным остервенением терла руку, пытаясь стереть с неё даже малейшие молекулы нашего соприкосновения. Ладонь уже горела, а я всё тёрла и тёрла её.

Надо избавиться! Избавиться от воспоминаний, избавиться от его прикосновений, запаха. А ещё надо полностью изничтожить мысль о достижении цели через этого чертового психа.

Попробовала. Облажалась. Иду дальше.

Теперь, как ни странно, джинсы и свитер нашлись сразу. Напялив одежду за полминуты, я на полной скорости выбежала из палатки и тут же наткнулась на Григорьева. Он стоял недалеко от входа и курил. Свет телефона в его руке не освещал его лицо, только ноги, но мне казалось, что от него исходили волны ледяного напряжения.

Пытаясь не шуметь, я решила быстро пробежать мимо него и всё-таки попробовать найти в кромешной темноте леса свою палатку. Задача сложная конечно, но это лучше чем ночевать в палатке с больным на голову мужиком.

Я не успела сделать даже шага, когда услышала хриплый мужской голос.

— Возвращайся в палатку и ложись спать. Я переночую на улице.

Моя нога замерла в воздухе лишь на несколько секунд. Неужели он считает, что я поверю ему? Ага. Нашёл дуру.

— Я обещаю, что не зайду в палатку. Можешь не бояться и ложиться спать. Я обещаю тебе… Кира.

Меня разбудил тихий, прерывающийся шорох.

Приоткрыв один глаз, я поняла две вещи. Первая, что вокруг было довольно светло, что означало наступление утра. А вторая, что Кос всё-таки меня обманул и зашёл в палатку.

Вчера я взяла с мужчины честное слово, что он не при каких условиях не зайдет сюда. И по его серьезному, пронзительному взгляду я почему то поняла, что он сдержит обещание. Только после этого я вернулась в палатку и не раздеваясь улеглась на матрас. И как ни странно я практически сразу провалиться в сон.

И вот что я сейчас вижу… вернее кого я вижу сейчас… Григорьев собственной персоной!

Притворившись безмятежно спящей, я словно шпион наблюдала за мужчиной. Шуршал Кос небольшим мешочком, из которого через минуту вынул свёрнутое в рулон полотенце. Аккуратно развернув этот рулончик, Григорьев извлёк из него зубную щётку и пасту. Было видно, что он пытается меня не разбудить, высчитывая и вымеряя каждое движение, шаг… Еле слышно ступая, он вышел из палатки, но вскоре вернулся. Возвратив полотенце в мешок, он стал медленно раздеваться.

Вот как не стыдно! — вначале подумала я, но потом вспомнила, что стыдиться ему нечего. Я ведь типа сплю. Напомнив себе об этом, я вдохновенно прикрыла веки, но… тут же передумала.

Посмотрю! Вдруг пригодится. Хотя для чего..? А по фиг! Посмотрю и всё. Тем более Григорьев не будет знать о моем наблюдении.

Тем временем он медленно снял свитер, после чего стянул футболку. Наклонившись к сумке, он достал другую футболку, которая была также очень аккуратно свёрнута.

Вот аккуратист хренов! Представляю, какой бы удар его хватил, если бы мужчина увидел хаос содержимого моей сумки.

Точно ку-ку. Ещё и спиной ко мне стоит. Что я спин худых не видела что ли! Мне бы спереди на него поглядеть. Хотя-я… чего греха таить, сзади было ничего так… сойдёт. Широкая спина, узкие бёдра… Григорьев был даже не худым, скорее поджарым. Но лучше рассмотреть его фигуру можно было, если развернуть Коса ко мне передом, а к выходу из палатки — задом… Не удержавшись, я как полная дура усмехнулась своим сказочным мыслям, отчего Костя сразу же повернулся на смех.

Вот точно дура! Но желание было исполнено — этот псих показал себя со всех сторон. Эта «его сторона» подтвердила мои догадки. Костя был худощавым, но мускулы у него имелись. Широченная грудь, покрытая темными волосками, плоский живот и… и расстёгнутая ширинка на джинсах. Вот здесь мне тоже стоило отвести взгляд. Ведь спалилась уже! Но мои глаза словно приклеились к дорожке волос на его животе, которая плавно уходила вниз…

Неожиданно меня словно снегом накрыло. Я вспомнила, что всего несколько часов назад, он положил мою ладонь именно туда… И ничего кроме ужаса, шока и омерзения я не почувствовала. Надо срочно завязывать с такими гляделками. Хрен знает что он может подумать и сделать…

— Чего смотришь? — проскрипел голос Коса в полной тишине и я прикрыла ресницы, чтобы придумать достойный ответ.

Думай Кира. Его бы послать сейчас, но так, чтобы не разозлить и не спровоцировать мужчину на нежелательные действия.

— Смотрю… вернее сравниваю… — ляпнула я и стала усиленно выдумывать: чего я там сравниваю.

— Сравниваешь? — словно хлыст просвистел его голос.

Я было уже приоткрыла рот для ответа, но тут же закрыла его. Григорьев в три шага преодолел расстояние между нами и сдернул меня с матраса. Он поднял меня так резко, что голова сразу закружилась и я вновь испугалась. Этот псих меняется в одно мгновение. Был же спокоен только что, а теперь словно разбушевавшаяся гроза — глаза точно молнии.

— И как сравнение? Так хуёво, что ты лежишь и усмехаешься? Весело, блять, тебе? Может мне и трусы за одно снять? Для полного сравнения.

Я усиленно мотаю головой и кусаю губы от его жуткого взгляда и напора.

Вот на фига я брякнула про сравнение? Где была моя голова?! Пипец.

Задев зубами вчерашнюю ранку на губе, я вздрогнула, отчего глаза мужчины тут же приклеиваются к моему рту. Сжав зубы, Костя продолжал удерживать меня, а сам при этом пожирал мои губы очумело-злым взглядом. Потом на шее Григорьева дёрнулся кадык и он словно нехотя оттолкнул меня от себя. Отвернувшись, Кос очень быстро оделся и почти бегом выскочил из палатки.

Я немного переждала и тоже вышла из палатки. К моему счастью Григорьева по близости не наблюдалось. Оглядевшись, я застегнула куртку и неторопясь пошла в сторону берега.

Пока шла решила включить телефон. Загоревшийся экран тут же сообщил о трёх пропущенных звонках от брата. Два были сделаны в шесть утра, а один — час назад в девять тридцать. А десять минут назад на ватсап пришло гневное голосовое сообщение: «Где ты шляешься? Жду ответ в течение получаса, а после оторву тебе голову, Кира».

— Пусть таким образом, но я заставила Диму злиться, — буркнула я, но ответ всё же напечатала: «Дыши ровно. Я скоро буду».

Добавив ногам ходу, я достаточно быстро дошла до берега. Вначале мне в нос ударил запах рыбного бульона и лишь потом заслышались голоса и показались силуэты.

Эта ещё одна традиция друзей брата — на второй день они варят уху, причем не из речной рыбы, а из привезённой с города красной. К обеду этот не походный суп съедается и начинается все сначало: поедание жареного мяса под алкогольные напитки. К чему тогда этот целебный противопохмельный бульон, если через три часа ты уже вновь пьешь? Нормальной голове — то есть моей — этого не понять.

Вокруг кастрюли с супом, которая стояла на краю костровища, тёрлись Олеся с Максом и Вова с Ильей. Димы с ОлЕнькой и Игоря с Костей видно не было. Также не было слышно вчерашних фуфырок.

Ну-у… в целом нормально так! Главное нет нозящего брата и больного на голову Коса.

На берегу было довольно чисто. В этом друзей брата было не упрекнуть. Гадюшник после своих гулянок они всегда убирали. Стол был накрыт, даже небольшие миски и ложки были расставлены по краю стола. Помимо посуды здесь стояла чашка с овощами и остатки вчерашнего мяса. Алкоголя на столе не было, зато минералки стояло четыре бутылки.

— Оооо. Явилась, не запылилась, — пропищала Олеся, первой заметившая, как я выхожу из леса, — пару часов назад Дима чуть берег не вскопал в поисках твоего убиенного тела. Благо камеры на выезде показали, что ты не покидала территорию озера. Ты куда девалась то, Кира?

— И тебе утро доброе, — махнула я рукой и уселась за стол.

Надо поесть пока орущего брата нет.

— Давай я тебя спасу, — хмыкнул Вова и направился в мою сторону.

Хоспадиииии! И что он ко мне всё время лезет?! Неужели фуфырки перестали его удовлетворять.

— Обойдусь, — громко буркнула я и откусила от целого огурца приличный такой кусок и только потом продолжила с набитым ртом, — не ходи ко мне, я ночью в собачьи какашки упала и руки толком не помыла, поэтому не советую рядом со мной садиться.

— Фуууууу, Кира! — в один голос прокричали Макс с Олесей, а Вовочка с Илюшей походу не сразу осознали услышанное, только через минуту они отвисли и с омерзением оглядели меня с головы до пят.

— Сейчас завтракать будем, а ты такое несёшь, — морщась проговорила Олеся и строго продолжила, — если не врёшь — иди отмывайся. Сейчас все подойдут, а тут за столом скунс все попортил.

Выхватив из тарелки ещё один огурец, я взяла чайник и вышла из-за стола.

— А где все? — не обращая на речи Олеси никакого внимания, спросила я.

Вначале девушка скептически осмотрела стол, потом — место где я сидела и вдруг взяла влажные салфетки и стала всё протирать.

Вот не дура, а!? Неужели не понятно, что я сказала неправду!?

— Дима с Олей поехали в магазин за пивом. А Кос повез Игоря домой. Скоро приедут.

— А ваши подружки? — безразлично пропищала я, — неужели они тоже где-то потерялись?

— Они поехали с Косом. Юле надо было в город и она попросила ребят их подбросить. Григорьев их потом обратно привезёт.

— Да что ты говоришь! — радостно пропела я Олесе.

Классно! Значит Костя переметнулся на фуфырок. Кос раньше не был таким добреньким, особенно в отношении Олькиных подружек. А тут… Чудесная новость!

Но оказалось, что мне не повезло. Хотя «не повезло» — это не настолько красочное словосочетание. Через полчаса, когда вначале вернулись брат с ОлЕнькой, а через несколько минут и Кос с двумя девами, я поняла, что мне пиздец как не повезло.

Началось всё с крика Димы.

— Ты совсем охренела, Кирка! Я тебя все утро разыскивал! Тебя на цепь что ли сажать? А? Где ты была?

Я решила молчать. Правду ему пока не нужно знать. Свидетелей много, да и почему-то мне расхотелось рассказывать брату про прошедшую ночь. К тому же мой игнор может ещё больше разозлить Диму и он возможно решит отцепиться от меня.

— Она в какашках всю ночь валялась. В собачьих, — с видом ябеды проговорил Вова и я не удержавшись прыснула.

Умом не блещет, а всё туда же.

— Ах, ты ещё и смеёшься! Совсем страх потеряла. Я в последний раз спрашиваю где ты была?

— Она была со мной, — неожиданно раздался голос Коса сзади, отчего я собственным дыханием подавилась.

Я обернулась и вклинилась взглядом в серьезное лицо Кости.

Раньше я не понимала смысл выражения: «Земля из под ног уходит». А сейчас я в полной мере ощутила состояние, когда из под ног резко убрали почву. В первый раз в жизни мне сделалось дурно.

Вот на хера он полез?

Вчера я и сама хотела, чтобы брат узнал. Но! Но не при всех же и не тогда, когда я сама не была готова к таким показательным выступлениям. А Григорьев, блин, стоит и спокойно смотрит на брата. У Димы только огонь из ноздрей не вываливается, а этого не прошибёшь. Он точно псих.

— Что ты блять сказал? — в полной тишине рявкнул Дима, — как это с тобой? Между вами что-то было…? Или…и…

Неожиданно у бата словно дар речи пропал. А я в первый раз за эту чертову минуту рвано вдохнула воздух и осмотрелась по сторонам.

Все! Вся Димкина компания рты раскрыли и наблюдают. Даже фуфырки глаза разули от любопытства. Ситуация обычная — мой всеообщий позор, а чувствую я себя по другому…. Щёки так сильно печёт, словно их углями из костровища обожгло.

— Кира ночевала в моей палатке. Об остальном давай поговорим наедине, Дим, — спокойно и тихо ответил Григорьев и сделал пару шагов к брату.

Я сразу поняла, что зря он это сделал. Брата на утренних раздраженных дрожжах сейчас даже пустяк выведет из себя, а тут такое…

Всё произошло в секунду. Я прикрыла на мгновение веки и пропустила рывок брата к Косте. Он словно очумелый налетел на Григорьева и повалил его на землю. Димина сотня килограмм придавила мужчину к земле, а руки стали быстро и беспорядочно колошматить друга по лицу.

— Сука, как ТЫ мог… Сука, — вопил брат, а все словно замерли в анабиозе, первая отлипла я.

Бросившись к брату, я громко крикнула.

— Дима-а-а! Дима! Ты не понял… Отпусти его… Да помоги-и-те вы уже, — кричала я, пытаясь отодрать брата от Коса.

И тут снова всё резко изменилось. Костя ухватил Диму за шею и стал душить его. И уже через секунду, Григорьев оказался сверху и придавил Димкину шею локтем.

— УСПОКОЙСЯ! — рявкнул не своим голосом Кос.

Дима всё больше краснел, но продолжал сопротивляться. И тут наконец-то вступились окружающие недомужики. Наконец-то! Они быстро растащили дерущихся по разным углам площадки.

Дима никак не мог успокоиться — вырывался и поливал Костю проклятиями, а Кос молча вытирал разбитое лицо краем рукава. Я же дрожала так, что даже слова не могла вытолкнуть из себя, а из глаз начали литься слезы. Не мелкие капли, а сплошной поток.

— Ты гнида и предатель! — как-будто успокаиваясь выплюнул брат, — забирай теперь ее к себе домой. Пожинай плоды своей похоти…

— Когда успокоишься — поговорим, — хриплым голосом ответил Кос и стрельнул в брата темным пронзительным взглядом.

Глаза у Григорьева сейчас были страшные, чумные какие-то.

— Пошёл на хер, — выговорил Дима и резко развернулся ко мне, — херач со своим любовником, мой дом для тебя закрыт. Правда говорят — яблоня от яблони не далеко…

— Не продолжай… — грохнул голос Кости, отчего я сжала виски дрожащими пальцами.

Я совсем не хотела этого! Не вот этого я добивалась…

— Дима, — жалко выдохнула я, — ты не так всё понял…

Я не договорила, брат резко развернулся и пошел вглубь леса. Прежде чем скрыться за деревьями, он не поворачиваясь крикнул.

— Дома у тебя больше нет!

Я было подумала броситься за ним, но голос ОлЕньки меня застопорил.

— А ещё строила из себя..! Пригрели змей себе на шее-ее.

Всхлипнув, я посмотрела на друзей Димы.

Осуждение и злорадство! Вот истинное лицо для чужих бед.

— Пошли, — неожиданно раздалось рядом и Костя быстро потянул меня за собой.

Я не сопротивлялась. Что-то сломалось во мне в этот момент.

Я не представляла, что так всё обернётся. И я точно этого не хотела.

Горячая рука Коса сильно сжимала мою ладонь и я безрассудно шла за человеком, с которым ещё день назад, я не хотела даже рядом находиться.

Мы быстро шли через лес, совершенно не разбирая пути. Этот лес мне теперь надолго запомнится…

А ведь это он во всём виноват! — осенило меня.

Это Григорьев рассказал Диме. Рассказал неправду…

— Пусти! — осознав это вскрикнула я, — это ты во всём виноват! Ты чертов псих и…

Кос развернулся так резко, что я стукнулась лбом о его подбородок.

— Позже. Всё позже, Кира! — сквозь зубы процедил мужчина и потащил меня дальше.