Нелюдимый (СИ)

Глава 15

— Рита, ну ты придумай что-нибудь, пожалуйста. Скажи, что я уснула или уехала…

Подруга хмурится и подсаживается ко мне на диван.

— Кира, ну в чём дело? Почему ты уже три дня отсылаешь Костю? Ты его любишь, он любит тебя…

— Рита, — перебиваю я девушку и отворачиваюсь, чтобы она не заметила капли слёз на моих щеках, — я для него обуза, понимаешь?! У него столько всего впереди, а я… Я — калека, к тому же такая неухоженная и…

— Откуда в твоей голове поселилась эта чушь?! — также перебивает меня Рита и перехватывает мою руку.

В голове всплывает образ Дианы и я опускаю голову. В чём, в чём, а в этом Фролова была права. Я буду тянуть Григорьева на дно, и он всегда будет стесняться меня.

— Я уеду через три дня и Костя снова заживёт счастливой жизнью. Поверь мне, Рита. Он ещё благодарен мне будет.

Подруга поднимается на ноги и строго отвечает.

— Знаешь что, Кира. Говори-ка ты с Костей сама. Он ходит к тебе уже третий день, а ты глупостями занимаешься. Мучаешь парня!

Лукьянова выходит из комнаты, а я с грустью смотрю на закрытую дверь.

Последний раз мы виделись с Костей пять дней назад в больнице. Меня продержали в палате почти сутки и отпустили. Костя сам не смог меня увезти к Лукьяновым, но перед выпиской зашёл ко мне в палату и долго обнимал меня на прощание.

— Я приеду послезавтра, любимая. Улажу всё с полицией и врачами, а потом за тобой. Я должен помочь Игорю и его родным, какой бы Диана не была. Ладно? У нас теперь всё будет хорошо. Прости меня за то, что я поверил этим нелюдям. Прости, любимая.

Я киваю и принимаю тёплый, поверхностный поцелуй Григорьева.

— Как она? — шёпотом спрашиваю у Коса.

— Плохо. Но она очнулась. Завтра должна приехать её мать.

— Понятно, — пряча истинные чувства, проговариваю я и Костя провожает меня к машине Лукьяновых.

Как же мама Дианы пережила травму дочери? Возможно она приехала не одна, а с отцом и с их маленькой дочкой…

Стук в дверь прервал мои воспоминания и от волнения я подскочила с дивана. Звук открывающейся двери отскакивает от стен и ударяется в мои напряжённые виски.

— Прячешься? — без приветствия хрипло цедит Костя и я напряженно поднимаю голову, — что происходит а, Кир? Что на этот раз? С какими блядскими демонами в твоей голове я должен бороться в этот раз? Ответь.

Костя не приближается, он подпирает спиной дверь и не сводит с моего лица пронзительного взгляда.

Выглядит мужчина не очень. Бледный, под глазами темные круги, а следы от синяков желтыми разводами расползлись по коже.

Отведя взгляд, я обхватываю себя руками и снова усаживаюсь на диван.

— Уходи. Так всем будет лучше, — сухо выдавливаю я и облизываю потрескавшиеся губы.

— И опять двадцать пять, твою мать. Ты нормально объяснить можешь? — Костин голос срывается на крик и он начинает мерить шагами комнату, — я кто по твоему? Разве я не заслужил объяснений? Честное слово, Кира! Ты с ума меня сведёшь когда-нибудь. Чего ты хочешь? Слов прощения? Так я готов в ногах перед тобой валяться за то, что поверил этому еблану Вовке и стерве Диане. Прости! Ты сама знаешь, что они получили по заслугам и даже больше…

— Не в этом причина, — тихо отвечаю я и Костя останавливается будто вкопанный.

Подбежав ко мне, он порывисто стаскивает меня с дивана и ставит на ноги.

— А в чём? — настаивает Кос и обхватывает моё лицо руками.

Огладив заживающие ссадины, он прижимается лбом к моему лбу и тихо говорит.

— Ответь, ну.

— Тебе нужна другая… девушка. Не такая как я…. Калека и…

Григорьев отлепляется от моего лба и закрывает мой рот ладонью.

— Что за бред? Ты о чем мелешь?

Я отстраняю его ладонь от рта и со слезами выдавливаю.

— Это не бред… Ты будешь стыдиться меня. Стесняться что я такая… Я люблю тебя и считаю, что ты достоин самого лучшего. Я не лучшее, что может…

Неожиданно Костя откидывает голову назад и заливается громким заливистым смехом. Я удивлённо останавливаюсь и забываю выпускать изо рта новую порцию слов-убеждений.

— Ну ты выдумщица, — прерывая смех, выговаривает Кос, — я уж подумал, что что-то серьёзное приключилось!

Костя обнимает меня настолько сильно, что мне становится больно. Я выпутываюсь и заглядываю мужчине в глаза.

— Это не выдумки. Так всё и будет.

— Знаешь, что на самом деле будет, любимая? Будет долго и счастливо. Ещё дети будут. Сколько захочешь! Я хочу двоих. Ещё будут самые лучшие врачи для тебя. Я уже двигаюсь в этом направлении. А ещё! Ещё я буду любить тебя много-много и сильно-сильно. Восполним то время, что мы пропустили. Ты тоже будешь меня любить и не будешь забивать свою самую красивую, эксклюзивную головку глупостями. Даю тебе пять… нет три минуты на сборы и едем домой.

— Но Костя, я ведь…

— Тшшшш, — прерывает мои протесты Кос, — напишешь мне обо всём на бумаге и мы прочтём каждое слово, но позже. Не сейчас. Время пошло, Кира…

Рита встречает нас на выходе из дома. Посмотрев в моё растерянное лицо и в счастливое Костино, она облегченно выдыхает.

— Я её забираю, Рит. А то ещё чего-нибудь навыдумывает.

— Правильно, — улыбается подруга и глядя мне в глаза серьёзно говорит, — Кира, даже Федор, который между прочим не отличается излишней чувствительностью, видит КАК Костя смотрит на тебя, родная. Прекращай капаться во всем. Наслаждайся жизнью здесь и сейчас… Жизнь так быстро проходит, а живя прошлым и будущем, мы забываем дышать настоящим. Бегите, мои хорошие и зовите нас в гости. Мы придём.

Прошло 2 недели

Скинув с плеч рукава мягкого кашемирового свитера, я медленно сажусь в Костину машину.

— Ну как? Купила ту, которую хотела? — отрываясь от экрана телефона, спрашивает Григорьев и тянется к моей щеке, чтобы поцеловать

Он всё время так делает — при любой удобной или неудобной возможности (и такое бывает), любимый касается меня… целует, обнимает… По началу я смущалась. В особенности если Кос делал это на глазах у окружающих, а теперь я старалась чаще «отключать голову» и просто наслаждаться мгновениями счастья. Тем более такие знаки внимания, словно повышалли мою скудную самооценку и выстраивали некую уверенность в себе. Я палагала, что если бы Григорьев меня стеснялся, то он уж точно не стал бы на людях показывать свои чувства. А он показывал и ещё как…

— Купила, но не совсем такую, но эта тоже очень понравилась, — с улыбкой ответила я и достала из дорожной сумки маленькую коробочку с отверстиями, — вот… Взгляни?

Костя осторожно приоткрыл светлую крышку и даже вздрогнул от неожиданности. Обитатель коробки практически выбрался наружу, но Кос успел прикрыть крышку.

— Так она не маленькая, Кир. Взрослая. Она чуть коробку не вскрыла.

Я улыбнулась и забрала у мужчины ценный груз.

— Она малышка, просто коробка маленькая. После больницы нужно заехать в зоомагазин и купить специальную клетку. А ещё корм, песочек кварцевый, мел и…

Я возбуждённо перечисляла принадлежности для нашего зверька и не заметила, как Костины руки снова забрали у меня коробку.

— Ладно-ладно, мамочка! Тренируйся на своей шиншилле пока, потом с детьми будет проще…

Он более осторожно приоткрыл коробку и взглянул на дымчатую шиншиллу.

— Ей полгода. Заводчик сказал, что эта самая озорная.

— Ещё бы. Я знал, что ты выберешь дистанцию с препятствиями… Теперь будем надеется, что она не перегрызет у нас полгаража…

Кос вернул коробку и смачно чмокнул меня в губы.

— Поехали, вкусная моя…. Врач уже заждался.

Моё прекрасное настроение в миг улетучилось и я тихо спросила.

— Может я схожу к ней… Не надолго…

— Кира, — заводя мотор, начал Кос, — тебе это не надо. К чему? Мы же всё обсудили.

Сегодня был назначен первый визит к врачу-реабилитологу. По какой-то немыслимой случайности, у него сегодня ночная смена именно в той самой больнице, где лежала Диана. Когда узнала об этом, я поняла что мне необходимо с ней встретиться.

Для себя. Для прощения. Я хотела её простить и пусть она не попросит меня об этом, это нужно было именно мне… Я не иду злорадствовать или мстить, мне просто хочется посмотреть ей в глаза и сказать, что я вас с Вовкой за всё прощаю.

Когда Кос узнал об этом, он долго матерился, а потом рассказал, что именно Вова посадил меня тогда на окно…. Когда я это услышала, мне не стало хуже или гаже… Нет! Мне стало легче от мысли, что я всё-таки не сама совершила такой страшный поступок. Не сама прыгнула из окна.

Ночью я долго не могла уснуть, а потом поняла, что я простила их обоих — Диану и Вовку. Не знаю откуда вытекло это осознание, но это точно случилось. А Кос наоборот не желал их прощать. Более того он нанял адвоката, чтобы Вова получил максимальное наказание.

— Мне это надо, любимый! Пожалуйста. Не для них, для себя.

Костя тяжело вздохнул и выехал с парковки на дорогу. Остаток пути прошёл в полнейшей тишине — даже шиншилла ненадолго замерла в своей коробке.

Врач долго и очень тщательно изучал мои медицинские карты, потом осматривал ноги с ещё большим вниманием и в итоге сделал подающие надежды выводы.

— Будет ходить значительно лучше. Но полностью хромота может не уйти, — подбирая слова, сказал доктор, — и без небольшого оперативного вмешательства нам тоже не обойтись. Но на него требуется некоторая сумма…

— Мы всё оплатим, — прервал врача Костя и помог мне спуститься с высокой кушетки.

— Ладно. Тогда я всё распишу вам здесь и начнём готовиться.

Пока шли к выходу из больницы, я снова попробовала уговорить Костю, но он был непреклонен. Мужчина подхватил меня за руку и напряжённо улыбаясь, повёл к выходу.

Я даже не сразу поняла, что произошло — лицо резко запылало, а виски стали убийственно пульсировать.

— Что-то мне нехорошо… — начала я, но резко прикусила язык, когда мой взгляд споткнулся на знакомых до боли глазах.

Глазах пронзительных и резких. Глазах отца и Инги.

Аркадий Бойцов сильно постарел. Практически полностью седые волосы были в беспорядке. Лицо приобрело красновато-одутловатый вид, а губы были слишком плотно сжаты. Теперь отца невозможно было назвать скалой, скорее он напоминал — огромную, отяжелелую массу.

Инга тоже изменилась — моложавой ее теперь точно не назовёшь. В глазах нет блеска, тусклый цвет кожи подчеркивал круги под глазами и бледность губ. Сегодня она не казалась яркой и сравнялась возрастом с отцом, который был её старше.

Я не делаю к ним шагов, мне вначале кажется, что и они их не сделают, но… Но они отмирают и словно единая мрачная субстанция приближаются к нам.

— Надо же. Увиделись значит, — без приветствия выговаривает Бойцов и подтягивает ближе, остановившуюся за спиной Ингу.

— Здравствуй, — прочистив горло здороваюсь я и неосознанно жмусь к Косте.

Он тёплый и родной, а от пары, остановившейся напротив, веет могильным холодом.

— Здравствуйте, — спокойно говорит Григорьев, переводя взгляд с Инги на Аркадия.

И тут словно вспышка электричества, из горла Инги раздается резкий скрип. А потом она подаётся вперёд и цедит через зубы.

— Угробила двоих моих девочек. Дрянь!!!

Она порывается хлестануть меня по лицу, но Костина рука резко останавливает это безумство.

— Прекратите!

Аркадий также выходит вперёд и очень осторожно, словно Инга сломается, подтягивает жену к себе.

— Не надо. Кира не достойна и полграмма твоих чувств.

Я леденею и сжимаю пальцы Кости настолько сильно, что даже мне становиться больно.

А потом происходит то, отчего я приоткрываю рот от удивления. Григорьев разворачивается ко мне и со злобной усмешкой выдавливает.

— Не слушай, можешь даже уши заткнуть, любимая. Для девочки, которую всю жизнь вышвыривали ото всюду, эти слова шелуха, не заслуживающая внимания. Они ничего не поймут и никаких объяснений давать не нужно…

Костя легонько щелкает меня по носу и подмигивает — тепло-тепло подмигивает.

— Да как ты посмел, сопляк, — дрожащими губами цедит Бойцов, — если бы не она, наша с Ингой дочь не умерла бы при рождении. Это чертова ревность и сглаз Киры убили нашу малышку. Теперь и Диана стала инвалидом… и тоже из-за…

Смех Кости разрезал действительность и привлек внимание всех людей, находящихся в фойе больницы.

— Вы бредите и сильно заблуждаетесь, но не мне вас учить и в чем-то убеждать… В общем так! Предупреждаю в первый и последний раз — если я узнаю, что вы или ваши родственники/друзья полезут к Кире… или хотя бы криво посмотрят на неё… Смотреть тоже нельзя! Я превращу вашу жизнь ещё в больший апокалипсис. И я не шучу, господин Бойцов!

Костя так выразительно посмотрел на Аркадия, что мне самой стало жутко. А последние слова «господин Бойцов», Григорьев произнес с безумно страшной улыбкой на лице. Я и забыла какой он может быть…

Инга произнесла что-то нечленораздельное, а Аркадий отшатнулся и сухо бросил.

— Кому вы на хер нужны, психи… Спокойной жизни не даёте… Нелюдимые.

Бойцов резко сорвался с места и буквально потащил за собой упирающуюся Ингу. Она вначале укорачивалась, а потом словно тряпичная кукла повисла у него на руках.

Ещё до того как они подошли к лифтам, Костя крепко обнял меня и бережно уложил мою голову к себе на плечо.

— Не причисляй себя к их семье, любимая. Ты не Бойцова, ты моя девочка. Они были лишь частью твоей прошлой жизни. А в будущем будет по другому… Ты совсем скоро станешь Григорьевой. Выйдешь за меня?

Я отстраняю голову от его плеча и смахнув слезы обиды, тихо спрашиваю.

— Ты серьёзно? Хочешь, чтобы мы сходили в ЗАГС.

— И не только в ЗАГС. Я и в церковь тебя свожу. Пусть даже на небесах знают, что эта девочка со мной…