Ненависть

Глава 12. Выжить в роли антифаната

Когда Гынён залезла внутрь фургона Худжуна и попыталась успокоиться, к ней подошел Джихян. Худжун сидел на своем месте и стряхивал капельки воды.

– Я собирался отправиться за покупками, но не смог, поэтому мы поедем сегодня, так как другого времени у меня не будет. С твоей рукой все в порядке?

– Ай! – Девушка притворилась, что рука сильно болит.

– Ой, тебе так больно? Может, поедем в больницу?

Джихян с заботой посмотрел на перебинтованное запястье Гынён.

– Нет, не так уж и сильно. Я справлюсь…

Девушка неловко улыбнулась и обхватила рукой свое запястье. В какой-то момент ей стало совестно, что на самом деле у нее ничего не болело, ведь менеджер и вправду волновался за нее. Если, к примеру, сказать, что у нее болит живот, то ей не пришлось бы притворяться.

– Менеджер не выбирает, когда ему болеть, а когда – нет. Так что не надо храбриться, – тепло сказал Джихян и слегка прищурился.

Девушка лишь печально посмотрела на него.

«Неужели мы будем делать покупки в таком людном месте?» – Гынён думала, что они поедут в какой-то определенный магазин и сразу купят все необходимое, но вместо этого они решили поехать на Мёндон[19].

Худжуна узнали почти сразу и начали перешептываться. Девушка же наблюдала за происходящим: фанаты Худжуна казались ей врагами, потому что открыто выступали против нее. Антифанаты антифаната. Укол ее самолюбию.

– Так ты ходишь по магазинам? – спросила Гынён Худжуна, с ужасом поглядывая на толпу людей, которая собиралась вокруг них.

– Иногда да.

Парень словно не замечал никого вокруг и просто шел в поисках нужных магазинов.

– В любом случае отдуваться не мне, а менеджеру.

В его взгляде Гынён заметила что-то подозрительное, но певец улыбнулся и пошел вперед.

Девушка с неприятным предчувствием обдумывала его слова.

В тот же миг послышался настойчивый голос:

– Гынён, прости! Нужно остановить людей!

Когда девушка обернулась, в их направлении с криками «Это Худжун!» бежала толпа девушек, а Джихян пытался отгородить Худжуна от толпы поклонников своим телом.

В мгновение ока пять или шесть девушек бросились на Гынён. Она вытянула вперед руки, чтобы попытаться остановить их, но ей это не удалось: они были явно сильнее.

– Трудновато быть менеджером. Хотела меня в дураках оставить? – хрипло пробормотал Худжун.

Людей становилось все больше и больше, в итоге даже съемочной группе пришлось подключиться.

Вид у Гынён был изрядно потрепанный, руки и ноги болели. Она знала, что Худжун это сделал специально. Решил так проучить ее.

Девушка повернула голову в его сторону, одновременно сдерживая натиск фанаток. В воздухе он показал ей знак.

3:2.

Похоже, мама в детстве учила его не оставаться в долгу и возвращать все в полном объеме.

– Ой! – закричала Гынён, когда ее ущипнули за руку.

Кто-то из фанатов даже укусил ее, и на глазах девушки навернулись слезы, однако она стойко держала оборону. Гынён понимала, что, если они прорвутся, снесут ее в первую очередь. Под давлением такой толпы она упадет и превратится в персидский ковер.

– Эй, уйди! Кто ты такая, чтобы так себя вести? – закричала одна из девушек, которых сдерживала Гынён.

– Погодите-ка, что тут снимают? Джуни-оппа сейчас не снимается в дорамах или фильмах, – сказал кто-то рядом.

– Верно! Так вы снимаете то самое шоу? Серьезно? – Одна из фанаток была поражена, увидев название шоу на камере.

– Ты антименеджер Худжуна?

Внезапно все колющие взгляды фанатов обратились к Гынён. В тот момент она понимала, что так просто не отделается. Казалось, она стояла голой в центре улицы посреди врагов без возможности убежать. Она очень испугалась, ведь ситуация могла очень печально для нее закончиться.

Вдруг кто-то оттолкнул ее от фанатов: на помощь пришел сотрудник съемочной группы.

– Сняли? Думаю, дальше они сами справятся, – пробормотал Худжун.

Нервно оглянувшись, продюсер тут же начал готовиться к следующей сцене. Получается, пока Гынён пыталась сдержать фанатов, пока ее кусали и щипали, все это время шла съемка?

Девушка сжала кулаки и задрожала от чувства, что ее предали. Оказалось, продюсер пойдет на все, чтобы шоу стало популярным. Он еще более жестокий человек, чем она думала.

Какое-то время она смотрела на него со слезами на глазах, затем отвернулась и посмотрела на Худжуна. Тот лишь пожал плечами.

– Не надо так смотреть на меня. Это была не моя идея, – тихо произнес он.

У Гынён внутри все кипело. Казалось, еще чуть-чуть, и она раскалится, как железо, от пальцев ног до кончиков волос.

Сжатые кулаки начали дрожать.

– Пойдем в магазин. – Худжун приобнял ее за плечи, словно ничего не произошло и они были хорошими друзьями.

Девушка смущенно посмотрела на него, а пораженные фанаты начали кричать что есть мочи.

– Не-е-ет! А ну-ка убрала от него руки! Немедленно!

Гынён поглядывала на Худжуна, который был занят витринами магазинов. Вдруг он остановился перед стойкой с кулонами. Девушке ничего не оставалось, кроме как встать рядом с ним.

Худжун довольно долго разглядывал кулоны.

– Знаешь, что это за украшение?

Конечно, на камеру он был просто душкой. Похоже, у кого-то раздвоение личности.

– Что за украшение? Обычный, самый дешевый кулон, который не имеет особой ценности, – хмыкнула Гынён.

Худжун ухмыльнулся.

– Сейчас он перестанет быть обычной безделушкой.

Он взял и повесил кулон себе на шею. Затем, взглянув на себя в зеркало, снял, поцеловал и вернул на прежнее место. Худжун слегка повернулся к фанатам, которые изо всех сил кричали, что любят его.

После того как они с Гынён отошли, поклонники кинулись к кулону.

– Я куплю его!

– Нет, я! Сколько он стоит?

– Я дам вам в десять раз больше!

В считаные минуты толпа перед магазином устроила настоящий хаос. Гынён ошеломленно посмотрела на певца.

– Вот что значит сила Худжуна, – гордо улыбнулся он.

Он даже не стеснялся этого, что начало очень злить девушку. Она еле сдерживалась, чтобы не подставить ему подножку.

Как и всегда, в квартиру Гынён вернулась совсем без сил и растянулась на диване в гостиной.

Она поймала себя на мысли, что сейчас ей совершенно плевать на отвратительный запах пота и чужих ног и грязный пол. Она так устала, что не могла сдвинуться с места.

Гынён спрашивала себя, как долго еще сможет терпеть. Первый выпуск шоу еще даже не вышел в эфир, финальную версию она тоже еще не видела, зато весь интернет пестрел статьями, в которых все выражали неприязнь к ней. Эти же статьи рождали пессимистичные настроения по отношению к самой программе, поэтому многие уже начали сомневаться, что шоу ждет успех.

Сколько бы Гынён ни пыталась найти хоть каплю позитива в происходящем, даже ее врожденный оптимизм не помогал.

– Фух! – тяжело вздохнула она, глядя в потолок.

Зазвонил телефон, и Гынён судорожно бросилась искать его в кармане. На экране высветилось имя: «Идиот». Так в свое время она записала Худжуна. Неужели хотя бы сейчас он не может оставить ее в покое?

– Алло… – ответила Гынён на выдохе и закрыла глаза, словно готовясь сдаться.

– Приходи сейчас же.

– Где ты сейчас?

– Знаешь, где находится моя студия?

– Да, знаю, – ответила она, поняв, о каком месте идет речь.

– Тогда выходи прямо сейчас.

– Почему ты обращаешься со мной как с собакой? Манерам не учили?

Раздались гудки.

Худжун повесил трубку до того, как Гынён успела что-то ему сказать.

– Боже!

Она убрала телефон от уха и вопросительно посмотрела на экран.

Когда Гынён подошла к студии Худжуна, было уже около десяти вечера. Она с усталым видом достала телефон и уже собиралась набрать его, как вдруг услышала рев мотоцикла.

Гынён обернулась: навстречу ей ехал человек в шлеме на дорогущем мотоцикле. Он проехал мимо нее и остановился на обочине.

Девушка внимательно всматривалась в незнакомца и пыталась понять, кто же скрывается под шлемом, пока незнакомец не снял его.

Эти острые и одновременно сияющие глаза она не перепутает ни с какими другими. Это был Худжун.

– Ху… джун?

Гынён нахмурилась и внимательно посмотрела на мотоцикл, на котором он приехал: высокого класса с широкими боковыми зеркалами. Похоже, это было уже не для съемок.

– Ты на нем ездишь?

– Для маскировки. Садись, – указал он позади себя. Но Гынён была так ошеломлена, что не пошевельнулась и снова посмотрела на мотоцикл. Певец разозлился и дернул ее за руку, подтаскивая к себе.

– У меня нет времени, скорее! Садись же!

Он дернул Гынён так, что она прижалась левой щекой к его груди. Девушка вздрогнула и попыталась отстраниться, но парень тут же протянул ей шлем, словно не замечая ее смущения. Сейчас он выглядел милым и заботливым, а Гынён была больше похожа на ребенка.

– Зачем мне детский шлем? Что вообще происходит?

– Быстро садись без лишних разговоров! Мы сейчас же уезжаем.

Девушка поджала губы и попыталась надеть шлем, однако он был маловат. Похоже, он не только расцветкой походил на детский, но и по-настоящему таковым являлся.

– Не лезет! – воскликнула Гынён, кое-как натянув шлем на макушку. Худжун поправил свой.

– Да, он предназначался для другого человека. А для твоей головы явно маловат.

Другого человека? Неужели он говорит о той девушке? Гынён начала сравнивать себя с ней, а затем недовольно взглянула на водителя. Казалось, что ее голова сейчас расколет шлем пополам.

Худжун завел мотоцикл, хотя Гынён еще не успела как следует сесть.

– Держись крепче!

Девушка чуть не улетела назад, когда мотоцикл резко тронулся с места. От страха она крепко обняла Худжуна за талию.

Местом, куда он привез Гынён, оказался магазин электроники. Было уже очень поздно, но перед зданием выстроилась огромная очередь из людей, одетых в теплые куртки и держащих одеяла.

– Что за черт? – заскулила Гынён, которая только слезла с мотоцикла и пыталась освободиться от шлема.

– Сегодня это твоя первостепенная задача.

– Что? – Гынён, которая все еще безуспешно пыталась снять шлем, удивленно посмотрела на него.

– Я тебе даже одеялко и курточку приготовил. Все, что от тебя требуется, – это подождать в очереди, – ответил Худжун, который свой шлем даже не думал снимать.

Он прошел в конец очереди и постелил Гынён небольшой матрас, чтобы можно было сесть.

Девушка начала возмущаться, но парень усадил ее, положил перед ней куртку и укрыл маленьким одеялом. А еще он поставил перед ней пакет, где лежали термос, печенье, булочки и рамен быстрого приготовления.

– Ты объяснишь наконец, что происходит?

– Держи! Иначе закоченеешь насмерть. – Худжун протянул ей термос с кипятком.

– Зачем? – не выдержав, закричала Гынён.

Люди в начале очереди начали оглядываться на них. Худжун поклонился им, словно прося прощения за доставленные неудобства, а затем склонился к Гынён, но тут стукнулся шлемом о ее голову.

– Ай! Вот черт!

– Завтра выходит игра, в нашей стране она появится первой в мире. Если не заполучу ее…

– А если я не смогу ее купить? – Гынён широко открыла глаза и посмотрела на Худжуна. Он дернул головой. – Какой в этом смысл?! В мире куча других игр!

На мгновение человек в начале очереди вопросительно посмотрел на Гынён, ведь она, по сути, оскорбила людей, которые так ждали выхода этой игры. Сбитая с толку, она быстро отвела взгляд, и незнакомец снова повернулся к ней спиной.

– Еще раз тебе говорю: эта игра выйдет в Корее раньше, чем в других странах, – сказал Худжун мягко, но твердо и потянул Гынён за плечо.

– Это то же самое, что заполучить первым новую модель айфона…

– А тут даже лучше. Правда, специальный выпуск игры получат только первые сто человек в очереди. А еще – эксклюзивные фигурки персонажей к игре. – Глаза Худжуна были полны решимости. – Фух, надо посчитать, сколько перед нами.

Худжун начал считать людей, а затем вздохнул с облегчением.

– Тогда сам стой в очереди. Почему я-то должна?

Гынён стянула одеяло и попыталась встать, он усадил ее обратно.

– Раньше я мог бы сидеть до рассвета в очереди, но сейчас меня запросто могут узнать.

– Ты можешь оставаться в шлеме.

– Хочешь, чтобы я задохнулся?

– Тогда пусть кто-нибудь другой стоит в очереди, – ответила холодно девушка, снова пытаясь встать, но он усадил ее обратно.

– Кто, например?

– Да кто угодно! Тот же Джихян… или кто-то из агентства! – закричала Гынён, и люди снова начали оборачиваться в их сторону.

Ей стало неловко, ведь ее вообще не должно было здесь быть.

– Нельзя. В агентстве не должны узнать, тем более Джихян, – мрачно проговорил Худжун.

– Неужели тебе запрещено играть в игры?

– Бывало, я нарушал свое расписание, потому что до утра играл и потом не мог встать вовремя, – грустно сказал Худжун.

– И что в этом такого страшного? Ну проспал разок, с кем не бывает?

– Такое случалось раза три. Так что сейчас я не могу никого больше попросить.

– Так, значит, тебе запрещено играть в игры. Есть что-то еще?

Услышав вопрос Гынён, Худжун оглянулся и посмотрел на мотоцикл, а затем глубоко вздохнул.

– Надеюсь, пока ты будешь ехать обратно, то пробьешь колесо.

– Замолчи! – огрызнулся Худжун, глядя на нее.

Гынён замолчала. Затем он неожиданно положил ладони на ее шлем. Глаза девушки расширились от удивления.

Глаза Худжуна словно смотрели ей глубоко в душу. Даже несмотря на шлем, его взгляд проникал в самое сердце, хотя она каждый день видела эти глаза.

Не обращая внимания на то, что Гынён покраснела как помидор, певец повернул ее голову в сторону магазина, в котором сейчас был непроглядный мрак.

– Завтра утром, как только магазин откроется, ты возьмешь эту карту и купишь игру Ghost of Night Heads 3, – прошептал Худжун ей на ухо словно заклинание, передавая свою кредитную карту.

Гынён, казалось, даже чувствовала его дыхание, хотя это было невозможно из-за шлема. Почему же она снова оказывается в такой неловкой ситуации?

Девушка разнервничалась и почувствовала, как бьется ее сердце. Она еще раз посмотрела в сторону магазина.

– Если успею, я приеду, чтобы забрать тебя завтра, но, если не смогу, бери такси и жди меня в квартире.

Гынён машинально кивнула в ответ. Она, словно зачарованная, смотрела на Худжуна.

– В чем дело?

Он стукнул ее по лбу, и девушка наконец пришла в себя.

– Тебе вдруг стало жарко? Что с тобой? – удивленно спросил он, проводя пальцами по влажному лбу Гынён. Затем посмотрел на нее, как будто она была обезьянкой в зоопарке.

– Нет, все в порядке. – Она сжала кулаки. В одной руке была его карта.

– Если бы съемки закончились раньше, мы бы пришли, когда очередь только начала образовываться. Вероятно, через некоторое время она станет просто огромной.

Худжун оглянулся, и Гынён последовала его примеру. Они увидели, что позади Гынён уже начала собираться очередь с одеялами, кто-то даже начал ставить палатки.

– Эта игра так важна? – Девушка шокированно покачала головой. – Не знала, что ты в душе все еще ребенок. Есть в этом мире и более важные вещи.

– А это чем хуже? Мы же ценим национальный флаг.

Да все игровые фанаты такие! Девушка закатила глаза, глядя на Худжуна. Он показал ей язык и улыбнулся. Почему он вдруг сделался таким милым?

– В следующий раз я сам этим займусь, но сейчас прошу тебя.

Худжун потрепал Гынён по волосам и встал. Девушка подняла голову и посмотрела на его хитрую улыбку. Она почувствовала себя собакой, которую оставили охранять дом.

Во взгляде Худжуна даже не было намека на сомнение в том, что Гынён может просто уйти. Он верил, что она отстоит очередь и купит эту игру вместе с фигуркой.

Он взглянул на нее еще раз, а затем завел мотоцикл. Тот заревел, и Худжун исчез в том же направлении, откуда они приехали. Оглушительный рев потихоньку стих, но все еще отдавался в сердце Гынён.

После того как Худжун скрылся из виду, девушка внезапно пришла в себя. Она огляделась и увидела довольно много девушек в очереди. Получается, разницы между мужчинами и женщинами особо нет. Худжун не мог отсидеть очередь и купить игру, как обычный человек, поэтому Гынён решила пожертвовать одной ночью ради него.

Услышав странные звуки, она обернулась. Оказалось, что рядом с ней мужчина сидел, и уплетал рамен, и выглядел не таким жалким, как она, ведь он знал, за что терпит эти неудобства. Когда Гынён поняла, что все в очереди что-то жуют, то решила проверить сумку, которую ей оставил Худжун.

Она нашла там палочки для еды, а затем распечатала рамен в стакане и залила горячей водой из термоса. Пока лапша заваривалась, Гынён решила снять шлем. Но сколько бы она ни пыталась, никак не могла избавиться от него. В какой-то момент ей даже стало казаться, что ее голова уже срослась со шлемом.

Гынён никак не могла снять шлем. Она уже хотела попросить кого-нибудь помочь, но ей никогда не хватало смелости, чтобы просить незнакомых людей. Гынён вдруг захотелось расплакаться.

Единственное, что ей удалось, – это поднять шлем повыше к носу, чтобы поесть рамен. Конечно, она не могла в полной мере насладиться едой, но выбора не было. Гынён не хотелось показаться странной, поэтому она отвернулась к стене, чтобы остальные люди не видели, как она ест.

Вскоре она съела все сладости и булочки. Неважно, насколько вкусной была еда, она не переставала жевать и надеялась, что так время пройдет быстрее.

Вскоре после еды Гынён задремала, и ее разбудил человек позади. Солнце уже встало, магазин должен был уже вскоре открыться.

Девушка поерзала, держа в руках карточку Худжуна. Внезапно у нее сильно заболела голова.

Гынён была в куртке, которую оставил Худжун, и в одеяле, но холод все равно пробирал до костей. Она огляделась. Многие люди были одеты в плотную зимнюю одежду, в то время как она сидела на тонком матрасике.

Гынён встала, ощупывая тело. Ее ноги совсем ослабли, и она чуть не рухнула обратно, только из последних сил смогла устоять. Люди начали выстраиваться в очередь у магазина, потому девушка начала собирать вещи, которые ей оставил Худжун. Она аккуратно сложила одеяло и положила его рядом с сумкой.

Внезапно Гынён чихнула, и остатки слюны остались на шлеме. Какой ужас. Она попыталась протереть шлем пальцем изнутри, но у нее ничего не вышло – она чуть не попала себе в глаз. Боже, она чуть не ослепла, пытаясь купить какую-то несчастную игру для Худжуна!

Она снова чихнула. И ей казалось, что все это слышат.

Получается, все, кто сидел с ней в очереди, были более подготовленными, чем она.

– Мы начинаем продажу Ghost of Night Head 3!

По команде работников магазина люди в очереди начали все ближе продвигаться к дверям. Гынён следовала за человеком впереди нее.

От шлема шея ужасно болела. Она слышала, что героиням исторических дорам приходилось нелегко, когда они носили сооружения из волос на голове, и теперь начала их понимать. Спать в шлеме всю ночь было ужасной идеей. И сейчас тело отплатило ей за это.

– Помогите мне. Моя шея сейчас отвалится! – крикнула Гынён.

Человек, стоящий сзади, ответил:

– Представляю, как вы натерпелись из-за него. Снимите. Или вы какая-то знаменитость?

Он видел, что еще чуть-чуть, и Гынён задохнется.

– Я с удовольствием бы от него избавилась!

Девушка глубоко вздохнула, и по ее щекам потекли слезы. Она могла думать только о том, что убьет этого мерзкого Худжуна.

После окончания съемок Худжун позвонил Гынён, но она не ответила, и тогда он подумал, что девушка отсыпается в квартире.

Он немедленно направился туда, однако и там никого не оказалось.

– Куда же ты ушла, Гынён? – Джихян был озадачен.

Худжун, казалось, был на грани отчаяния. Он названивал Гынён, а ответа не было. Может, она не смогла заполучить игру и просто сбежала?

С другой стороны, там же не было ничего сложного. Она бы точно справилась с таким пустяком, достаточно было отстоять очередь.

– Давай посмотрим там, где я ее оставил. – Худжун был настойчив.

Джихян с любопытством посмотрел на него.

Когда они ехали в машине, Джихян отчитывал Худжуна за его безрассудство.

– Ты теряешь здравый смысл, когда речь идет об играх. Как ты мог додуматься оставить девушку ночью на таком холоде на улице?

– Я не знал, что съемки так затянутся. Давай быстрее, – ответил Худжун хриплым голосом.

Вскоре машина оказалась рядом с магазином. Мужчина пулей вылетел из фургона.

Магазин работал, но на двери висело объявление большими буквами.

– Распродано, – констатировал Джихян.

– Знаю, – кивнул Худжун и огляделся.

От вчерашней очереди не осталось и следа. Но мешки с мусором еще не успели убрать, по ним он мог предположить, сколько людей заночевало перед магазином.

– Куда же ты делась… Эй, Ли Гынён!

Певец нервно покачал головой и обернулся. В тот же момент среди мусора что-то зашевелилось.

– Какого черта?!

В ужасе Худжун подошел ближе и осмотрел мешки. В тот же момент один из них сдвинулся, и показалось лицо Гынён, которая спала на матрасе и сейчас смотрела на него опухшими глазами. Она только что проснулась.

– Что ты делаешь в куче мусора? – удивился Худжун, и Джихян поспешил убрать мешки в сторону.

– Ты уснула, и люди, вероятно, приняли тебя за бездомную, поэтому оставили мусор рядом.

– Бездомной меня назвал?!

Гынён встала и почесала затылок.

– Так что с тобой случилось?

– Я спала.

Девушка протянула разгневанному Худжуну игру и фигурку главного героя.

Но тот все никак не унимался.

– Я же сказал тебе сразу идти в квартиру, когда купишь игру! Съемки задержали, сколько ты тут прождала?

Парень развернулся и топнул ногой в приступе гнева, который не мог унять.

– Почему ты злишься? Я не смогла поймать такси, поэтому решила поспать немного здесь. Возьми, – обиженно пробубнила она и протянула ему постер с игрой. Затем жизнерадостно улыбнулась и посмотрела на Худжуна: – По этой игре есть фильм. Ты знал? Это не подарок, а результат тяжелой работы.

Она была уверена, что тот будет счастлив, но парень просто молчал и безучастно смотрел на нее.

– Мог бы и поблагодарить. Знаешь, как сильно я настрадалась.

– Тебя никто не просил покупать плакат. – Худжун не мог смотреть ей в глаза. Зато Джихян улыбнулся и взял из рук Гынён фигурку, игру и плакат.

– Смотри, как здорово. Конечно, ты знал про фильм. Сам говорил, что хотел этот плакат, так что прекрати возмущаться, – тихо заговорил Джихян.

Гынён застенчиво улыбнулась.

– Да, я хотел его. Ладно, пойдемте уже есть хэджангук[20]. Я голоден, – проворчал парень, выхватывая игру из рук друга.

Когда они пришли в кафе, Худжун попросил подать горячий суп, не спрашивая Гынён. Затем, не говоря ни слова, пододвинул к ней закуски и воду.

– Спасибо! Волновался, что я умерла? – не без сарказма спросила она и улыбнулась.

Ему и вправду было жаль.

После того как они поели, Худжун дал ей лекарство и специальные пищевые добавки – «Конджиндан»[21].

– Что это? Похоже на козий помет. – Гынён посмотрела на сомнительного вида витамины.

– Ты когда-нибудь видела козий помет? Эти добавки очень дорогие, так что замолчи и тщательно их прожуй.

Худжун хмыкнул и сел в машину. Девушку не покидало ощущение, что перед ней стоит совсем другой человек. Он отвернулся, игнорируя ее непонимающий взгляд, так как боялся показать свое смущение.

Через несколько дней Гынён позвонил продюсер и попросил приехать на телестанцию.

– К сожалению, не уверен, что нам удастся посмотреть первый выпуск программы, так как неизвестно, будут ли ее транслировать в Японии, – поспешил сообщить продюсер.

Еще когда он попросил Гынён приехать на телестанцию, в ее голову начали закрадываться подозрения, что что-то пойдет не так.

– Ты же знаешь, что Худжун едет на фотосессию в Японию. Мы узнали об этом в выходные, поэтому были озадачены.

– Так Худжун собирается в командировку?! – настороженно переспросила Гынён.

– Командировка! Точно!

Продюсер схватился за живот от смеха. Девушка непонимающе улыбнулась и отвернулась. Почему слово «командировка» так рассмешило продюсера? Девушка начала догадываться.

– Я тоже должна поехать с ним?

– Верно. Верно.

Он загадочно улыбнулся ей.

– Он будет там около трех дней. Фотосессия займет дня два. Перенести ее невозможно из-за плотного графика, поэтому я решил, что съемки за границей будут очень кстати для шоу. Кроме того, это абсолютно нормально для звезд и их менеджеров.

Настроение Гынён становилось все хуже и хуже.

– Мы возьмем только небольшую группу людей. Оператора, режиссера, сценариста и тебя. Остальное за Худжуном. Я отправлю вместе с вами помощницу, чтобы было комфортнее. Кстати говоря, у вас есть загранпаспорт?

Гынён лишь кивнула.

Почему все кажется таким унылым? Она чувствовала себя словно марионетка, которая выполняет чужие указания. Ей было так одиноко оттого, что приходилось примерять на себя жизнь, которой она не желала.

– А что насчет вас? Вы полетите? – безучастно спросила Гынён.

– Поездка выпадает на первый день эфира, поэтому я буду нужен здесь. Серия еще не полностью отредактирована, и я также должен проследить за всем. Извини, но я отправиться с вами не смогу. Ты не хочешь ехать?

Продюсер внимательно смотрел на Гынён. Девушка склонила голову, она чувствовала себя так, словно ее допрашивали в полицейском участке незнакомые люди.

Ей хотелось расплакаться. Глупо, конечно, ведь слезы ничего не решат. Но ей и в самом деле было тяжело в последнее время. Даже самые незначительные вещи выбивали ее из колеи.

Однако Гынён натянуто улыбнулась, как будто все в порядке, а затем вышла из кабинета. Ей ничего не оставалось, кроме как согласиться.

Хотя Джихян едет с ними, она все равно будет чувствовать себя некомфортно рядом с певцом без продюсера и всей съемочной группы. От него не знаешь, чего ожидать. Да и ей мало что известно о Японии.

Когда Гынён только начала работать в журнале, она была помощником старшего репортера, который готовил статью о Токио, но она почти ничего не помнила о городе. Она иностранка, которая не сможет и шагу ступить одна, так как не будет знать, куда идти.

Наступил день отъезда в Японию. Когда они прибыли в аэропорт, Гынён чувствовала себя коровой, которую привезли на бойню; лишь небольшая группа людей сопровождала ее. Она была благодарна, что сценарист и оператор, с которыми они постоянно поддерживали контакт, тоже отправлялись с ней.

Джихян вкратце рассказал всем о поездке.

– В рамках промоакции в Японии планируется фотосессия для каталога компании, которая шьет одежду. Фотосессия будет проходить в районе Синдзюку, поэтому, как только мы прибудем в отель и распакуем вещи, сразу же отправимся туда. Я уже поговорил с принимающей стороной, поэтому они знают, что мы приедем с Гынён. А дальше разберемся.

Худжун, который уже прибыл, стоял рядом с группой. Увидев девушку, он демонстративно смотрел куда-то вдаль и даже не подумал поздороваться с ней. Худжун настороженно смотрел на вход, словно ожидая, что сейчас сюда явится толпа фанатов.

Хотя с чего бы ему вдруг об этом беспокоиться? С ним-то все будет в порядке, да и с Джихяном тоже. Последний был абсолютно спокоен.

Гынён решила не обращать внимания на обстановку и перестать волноваться.

Прибыв в Японию, они остановились неподалеку от Синдзюку и почти сразу начали снимать.

– Надеюсь, эта деловая поездка не выставит меня на посмешище. – Худжун ворчал, пока примерял одежду для фотосессии.

Джихян наблюдал за ним через экран монитора, ухмыляясь. Гынён слышала его слова. Теперь понятно, о чем говорил продюсер и почему так смеялся над словом «командировка».

В этот момент к Гынён подошла сценаристка и спросила ее вполголоса:

– Вам не кажется, что Худжун сегодня какой-то странный?

Гынён повернулась к парню, который как раз разглядывал себя в зеркало. Она почувствовала это еще в аэропорту. Он был не то сонный, не то раздраженный.

– Не знаю…

Правда, была у нее одна мысль. Но она не могла поверить, что он вдруг стал волноваться за нее.

– Разве менеджер не должен знать о душевном состоянии звезды?

Такие слова прозвучали как гром среди ясного неба, но Гынён лишь кивнула головой. Она не хотела никому говорить о своей догадке.

Неожиданно кто-то подошел к ней.

– Вы менеджер Худжуна? – спросил ее на ломаном корейском языке один из сотрудников японской компании.

Гынён была удивлена и посмотрела на Джихяна, тот кивнул ей. Камера все это снимала.

– Сегодня мы будем снимать вот так, но, если вдруг мистеру Джуну не понравятся кадры, скажите.

Он передал Гынён несколько фотографий. Девушка взяла их и начала разглядывать. Затем улыбнулась и пожала плечами.

Худжун поправлял себе макияж перед зеркалом. Она подошла к нему, и камера последовала за ней.

– Нравятся?

После вопроса Гынён Худжун взял у нее фотографии из рук и начал критиковать.

– Кадры однотипные. Таких много в разных журналах… Вот эта и вот эта. – Он нервно просматривал все снимки.

– Конечно, подобных фотографий много, и позы везде одинаковые. Только не говори, что тебе больше нравятся необычные концепции.

Певец попытался перебить ее, но Гынён подошла к Худжуну ближе:

– Мы должны работать с этими людьми, поэтому просто делай так, как тебе говорят.

Тот тяжело вздохнул и разочарованно посмотрел на Гынён.

– Если сделать такие изображения, как это, то все будут обращать внимание лишь на фон и цвет одежды.

– Ну, обычно модели продают что-то, а ты должен продать одежду на себе.

– Что? – Певец закатил глаза.

– Чего ты возмущаешься? Ты известная модель, а это фото одежды. Подумай лучше, как выгоднее представить товар, а не себя самого. Думаю, за этим тебя и наняли. Они предлагают тебе следовать их видению. Разве они платят не за это?

Худжун не отрываясь смотрел на Гынён.

– То есть начинающий менеджер будет учить меня? Эти люди подписали контракт со мной именно из-за моего лица, – фыркнул парень.

– Да, поэтому ты и получаешь оплату больше, чем другая модель. Твоя известность оплачивается, поэтому разве ты не должен выполнять то, что от тебя просят?

На ядовитое замечание Гынён Худжун лишь прищурился.

– Ведьма.

– Эй, не называй меня так. Я пойду к ним и скажу, что все окей, – спокойно ответила Гынён и подошла к японцам, которые передавали ей ранее материалы.

Она слышала, как Худжун позади нее чуть ли не брызжет слюной.

Ах, какое наслаждение его помучить!