Ненависть

Глава 1. Звезда молочного цвета

Зал прилета в аэропорту Шанхая был заполнен людьми до отказа. Все пришли, чтобы увидеть Худжуна – кей-поп-звезду мирового масштаба. Едва он в сопровождении персонала появился в распахнувшихся дверях, встречающие тут же взялись за камеры и принялись снимать. Оглушительная череда щелчков фотоаппаратов наполнила просторный зал аэропорта будто пушечными выстрелами, а вспышки взрывались со всех сторон, словно фейерверки.

– С приездом, Худжун!

– Посмотри сюда, пожалуйста!

– Ты сегодня выглядишь нереально круто!

– Худжун! Концерт точно будет потрясающим!

Отовсюду наперебой звучали голоса китайских фанатов, и они говорили на корейском языке. Их столь сильная любовь трогала Худжуна до глубины души. На секунду он даже ошибочно решил, что прилетел не в Китай, а домой – в Корею. Незадолго до этого ему пришлось покинуть устроенную агентством по случаю Рождества вечеринку, потому что накатили чувство подавленности и плохое самочувствие, но, услышав этот шквал аплодисментов, Худжун невольно задумался, а что было бы, откажись он от поездки.

Повсюду развевались огромные транспаранты с надписями на корейском. Фанатские таблички в руках встречающих с текстами, наполненными любовью и страстью, образовали настоящее море. Толпа волной устремилась к Худжуну. Под обрушившейся лавиной вспышек камер Худжун опустил взгляд в пол и шагнул вперед. Полиция мгновенно выставила охрану и расчистила дорогу.

– Худжун! Посмотри сюда!

За спинами полицейских кричали фанаты, каждый из которых отчаянно пытался дотянуться руками до звезды. Худжун же всем широко улыбался.

– Боже мой! Во ичжи цзай ден ни лай[1].

Возгласы запыхавшихся фанатов на иностранном языке поначалу казались ему чуждыми, но теперь он к этому привык. Незнакомые и слегка странные китайские фанаты теперь виделись ему друзьями, живущими с ним под одной крышей.

– Проклятье! – раздался женский крик где-то позади.

Худжун обернулся и с удивлением обнаружил, что фанаты порвали оградительную ленту и ринулись за ним. В результате несколько человек не устояли под натиском толпы и упали на пол.

Заметив это, Худжун поспешно подошел к ним. Несмотря на то что телохранители пытались его остановить, он помог подняться упавшей девушке.

– Сесе[2].

Стоявшие рядом поклонники, которые сами едва не упали, ошеломленно приветствовали Худжуна.

– Аньцюань ди и![3] – прищурившись, сказал фанатам Худжун и неторопливо покинул зал прилета.

Он благополучно вышел на улицу и сел в машину, заранее подготовленную для него персоналом. Когда автомобиль тронулся, Худжун равнодушно принялся смотреть в окно. Вдруг водитель вздохнул и что-то пробубнил на китайском.

– О чем это он? – спросил Худжун сидящего рядом менеджера, совершенно не понимая слов водителя.

– Кажется, фанаты снова взяли машину напрокат и сели нам на хвост. Не дай бог в аварию попадут, проблем тогда не миновать, – с тревогой отозвался Джихян, опустив стекло окна и выглянув наружу.

Худжун открыл банку газировки, засунул в нее соломинку и, потягивая напиток, обернулся через плечо. Множество машин проносились мимо, игнорируя полосы движения и скоростные ограничения.

– В прошлый раз они заблокировали нас спереди так, что ты чуть не вылетел из кресла. Лучше пристегнись на всякий случай, – сказал Джихян, потянувшись к ремню безопасности Худжуна, и добавил, застегнув ремень: – Сколько раз уже такое было?

Худжун откинулся на спинку кресла, держа соломинку во рту.

– Безопасность превыше всего! Тебя это тоже касается, – сказал Худжун менеджеру.

Оторвавшись от преследующих его фанатов, Худжун добрался до шанхайского стадиона, где завтра должен был состояться концерт.

Фанаты уже разбили палатки у входа и выстроились в длинную очередь, чтобы первыми занять места у сцены.

– Вот это вереница, на огромную змею похожа, – тихонько пробормотал Худжун, глядя в окно на фанатов.

– Змею? – с любопытством спросил Джихян, пододвинувшись к Худжуну.

– Ага. Змею, которая меня сожрет и не подавится.

– Боишься?

Джихян посмотрел в окно, после чего обеспокоенно взглянул на Худжуна.

– Им придется очень постараться, чтобы меня сожрать, – улыбнулся тот.

Джихян ослепительно улыбнулся в ответ. Он похлопал друга по плечу, после чего вернулся на свое место, а Худжун продолжил смотреть в окно.

Еще некоторое время равнодушно поглазев на фанатов, Худжун достал телефон, чтобы узнать прогноз погоды в Шанхае: не ожидаются ли дождь или похолодание. Для него это было очень важно, ведь плохая погода ночью может навредить здоровью поклонников.

Огненные вспышки на сцене открыли композицию, завершающую концерт. Под высокие ноты электрогитары финальная песня разносилась по огромному стадиону. Пушки с золотым конфетти, установленные на сцене, томились в ожидании, чтобы выстрелить и усеять золотом все вокруг. После белоснежных фейерверков это должно было сделать кульминацию еще более великолепной.

Весь мокрый от пота Худжун под шквал оглушительных аплодисментов поднял голову и посмотрел на сияющую золотую пыль, летевшую с неба. В разрезе рубашки свободного кроя была видна его тяжело вздымающаяся грудь. Она блестела, словно алмазные доспехи в лучах солнца.

Исполнив еще несколько песен на бис, под грустные крики поклонников, расстроенных окончанием концерта, Худжун спустился со сцены. За кулисами его уже ждал Джихян. Менеджер протянул певцу бутылку холодной воды и сухое полотенце, на котором коряво было вышито имя Худжуна. «Должно быть, фан-клуб подготовил специально для этого выступления», – подумал он.

– Завтра после концерта возвращаемся в Корею? – спросил Худжун у Джихяна, вытерев с лица пот, открыв бутылку и сделав глоток воды.

– Эх, не знаю, отдавать тебе это или просто выбросить, – сказал Джихян, заранее глубоко вздохнув.

– Что там? Разве ты спрашиваешь не для того, чтобы отдать? Давай, показывай, что там.

Худжун отпил еще воды и протянул руку менеджеру. Джихян немного скривился и с неохотой отдал конверт.

Продолжая пить воду, Худжун открыл конверт и вынул открытку. Внезапно он помрачнел. Джихян и глазом не моргнув забрал конверт.

– Ты до сих пор не можешь забыть? Просто притворись, что не заметил этого. – Джихян повернулся, сжимая конверт и открытку в кулаке с такой силой, будто хотел превратить их в пыль.

Худжун не дал ему это сделать: он быстро выхватил карточку из его рук, открыл ее и с серьезным лицом принялся рассматривать.

– Неужели ты… – В глазах Джихяна читалось беспокойство.

Худужун не отрываясь смотрел на открытку с надписью «Приглашение». Мрачное выражение застыло на его лице.

Рождественские мелодии все еще звучали на улицах. Вне зависимости от того, прошел ли праздник, эти песни продолжали играть, потому что идеально подходили для создания хорошего настроения в зимнее время года. Однако в этот раз они будоражили Гынён до глубины души.

Даже в праздники, когда все вокруг отдыхают, она не могла расслабиться ни на минуту. Ее надежды разобраться с делами и отправиться на долгожданную вечеринку по случаю окончания года разбились о скалы очередного поручения: начальница отправила освещать мероприятие.

Рэпер Джей-Джей из музыкальной группы SOUL разослал многим СМИ приглашения на церемонию открытия своего клуба «Бэнни». В офисе журнала все долго спорили, кого же отправить туда, и каждый хотел избежать этой участи. В конце концов решили, как всегда, повесить неприятное задание на «простушку Гынён».

Гынён получила такое прозвище, когда еще были в моде клички в стиле TVXQ[4]. У всех в редакции журнала были прозвища, отражающие конкретные личностные характеристики. У начальницы Мунхи – Злыдня Мунхи, Сухвана, близкого друга Гынён, называли Красавчик Сухван и так далее. Однако Гынён для всех прослыла простушкой.

Пока Злыдня Мунхи все праздничные выходные развлекалась, Гынён усердно трудилась, задвинув отдых на задний план, чтобы успеть завершить проект вовремя. И ей это удалось, однако ее усилия никто не оценил. Начальница присвоила работу себе: она стерла имя сотрудницы с макета проекта и передала как собственную идею. Узнав об этом, Гынён уже не могла контролировать подступающий гнев. Казалось, она вот-вот лопнет, и взрыв этот по мощности не уступит Большому взрыву[5].

– Как вы могли так поступить, не спросив у меня разрешения? Это уже не в первый раз!

– С чего ты это взяла? Думаешь, если хорошо написано, значит, непременно твоя работа? Откуда такая уверенность? Есть доказательства?

– Этот проект и есть доказательство! – закричала Гынён.

Она смотрела на Мунхи глазами, сверкающими, словно пламя.

– С какого перепуга ты тут на меня орешь? Смотрю, заняться нечем? Сейчас исправим. Церемония открытия клуба на тебе.

«Даже не знаю, в который раз это повторяется. Сколько еще работ она себе присвоила, пока никто внимания не обращал?» – крутилось в голове Гынён.

Несколько человек в команде знали, что именно Гынён выполнила тот проект. Но заступаться за нее никто не стал, потому что не хотели вмешиваться в то, что их не касается.

Гынён расстроилась из-за такой несправедливости. У нее уже не осталось сил, чтобы продолжать спорить, доказывая, что работа, которую она сделала сама, действительно принадлежит ей. Девушка ушла и вместе с репортером Сухваном отправилась в клуб «Бэнни» освещать мероприятие, как и поручила Мунхи.

– Как такому ужасному человеку, как она, достался пост руководителя? Как можно считать себя лидером, бессовестно воруя работы своих подчиненных? Не провести ли нам в следующем месяце тайное расследование и вывести Мунхи на чистую воду? Ты тоже поучаствуй. Или будешь ждать, пока она и твой проект украдет?

– Забудь, иначе ты этим расследованием себе смертный приговор подпишешь, – сказал Сухван и похлопал Гынён по плечу.

– Даже если придется уволиться, я одна ко дну не пойду. Обязательно утащу ее за собой! – сжав кулаки и скрипя зубами, процедила Гынён.

Они остановились перед вывеской с надписью «Бэнни». Гынён встала, широко расставив ноги для пущей уверенности, и уставилась на вывеску, будто гипнотизируя ее. Настроение у девушки было отвратительное, но ей все равно придется собраться и сделать репортаж про человека, который ей не нравился. Даже вывеска его клуба была ей ненавистна.

– Хорошо. Идем, хотя бы на сцену посмотрим. Отснимем хоть какой-нибудь пробный материал.

Сухван сделал снимок Гынён, уже надувшейся, как воздушный шар. Потом он сделал еще несколько снимков мигающей вывески «Бэнни», после чего они вдвоем спустились по узкой лестнице, ведущей прямиком в клуб.

Внутри уже было немало репортеров из других журналов. У всех на лицах читалось недовольство, будто их загнали туда силой.

Клуб принадлежал певцу, у которого последний альбом вышел целых шесть лет назад! Но репортеры держали камеры наготове – все из-за слухов, что на церемонии открытия появится Худжун.

– Сейчас конец года, Худжун, должно быть, завален работой. Так зачем ему приходить на эту дурацкую церемонию открытия? Он действительно так близок с Джей-Джеем? – спросил Сухван, затем подышал на объектив камеры и протер его.

– Не знаю. Может, ему заплатили? – проворчала Гынён.

После она схватила Сухвана за воротник и потянула его за собой. По пути здороваясь со знакомыми, они дошли до свободных мест и сели, смешавшись с толпой.

– Поговаривают, что клуб назвали в честь Бэнни, – сказал кто-то из гостей.

– В самом деле? – ответил ему другой.

Эти слова стали едва ли не откровением, и толпа тут же их подхватила – люди начали перешептываться. Скорее всего, они сразу подумали о Худжуне, ведь всем было известно, что, когда тот был моложе и жил в Америке, его звали Бэнни.

Фан-клуб назывался «Бэнни Джунс». Вполне под стать семейному ресторанчику, торгующему итальянской пиццей.

– Может, у них были романтические отношения в прошлом? А что, вполне возможно. До сих пор, если поискать в интернете что-то про Джей-Джея, в топе запросов вылетят видео, как они вдвоем танцуют и энергично трясут бедрами на фестивале в Австралии. И это не единственный подозрительный момент.

– Откуда инфа? Ты работал с Худжуном? Бред какой-то, он же настоящий мачо.

– Это Худжун-то мачо? В каком месте? Джей-Джей обойдет его по всем параметрам.

Два репортера, стоявшие рядом с Гынён, насмешливо обсуждали сплетни об отношениях двух звезд. Вдруг кто-то закричал:

– Он здесь!

Гул пронесся по толпе. Повсюду засновали официанты. Выжидая момент, репортеры привели камеры в боевую готовность, достали диктофоны и столпились у сцены.

Вскоре на сцене появился Джей-Джей в сопровождении двух рыжеволосых иностранок с пышными формами. Его появление было наполнено духом хип-хопа, жаль только, что за последние шесть лет никто не почувствовал этого в его песнях.

Словно голодные пираньи, репортеры бросились к артисту, чтобы сделать удачные кадры. Джей-Джей же выглядел как Белоснежка, приветствующая гномов с распростертыми объятиями. Глядя на происходящее, Гынён оставила надежды протиснуться к сцене и собрать хоть какую-то информацию.

Окружившие Джей-Джея репортеры, напротив, наперебой начали задавать вопросы, ослепляя парня вспышками камер. Вот он, упертый дух истинного журналиста. Их глаза горели, а камеры были полностью сфокусированы на объекте, словно пытаясь его поглотить.

Джей-Джей оглядел толпу, потер сверкающее золотое кольцо на пальце и удовлетворенно улыбнулся. Гынён нахмурилась, увидев это выражение.

– Сегодня ожидается много гостей, поэтому, надеюсь, вы немного подождете и насладитесь основной частью. И обязательно напишите хорошие статьи о нашем клубе. Договорились?

– Договорились.

Тогда он сложил руки пистолетом и, как бы стреляя, подмигнул журналистам, на что получил порцию ответных «выстрелов», а следом и холодных и саркастичных ухмылок.

– Прекрасно, – пробурчала Гынён.

– Почему бы не закончить с этим побыстрее? На кой черт языком чесать? Над ним и так все журналисты ржут. Он реально этого не замечает или просто делает вид?

Послушав жалобы других репортеров, Гынён вздохнула и пожала плечами. В этот момент Сухван обернулся и, увидев пустующую сцену, с усмешкой добавил:

– Когда придет Худжун, давай быстро все отснимем и создадим себе долгожданную атмосферу конца года.

Он похлопал Гынён по плечу, но в ответ услышал тяжелый вздох.

– И сколько его ждать? Мы не можем уйти без материала. А если он только под конец заявится? – посетовала она и добавила: – Ладно, раз мы пришли только ради него, действуем по принципу «вижу цель, не вижу препятствий». Покончим со всем одним махом и смотаемся.

Гынён вышла из клуба, чтобы проверить, нет ли на горизонте машины Худжуна. Он же наверняка должен приехать на личном автомобиле, поэтому Гынён, озаренная этой потрясающей идеей, побежала проверять, чтобы в случае чего поймать исполнителя первой. Оглядевшись вокруг и не найдя того, что искала, она с сожалением вздохнула и хотела было уже вернуться в клуб, как внезапно ее внимание привлекла стоящая неподалеку машина. Она была похожа на ту, которой пользовался Худжун.

Гынён схватила телефон и набрала Сухвану, но тот не ответил. Он никогда не брал трубку на выездах.

– Да чтоб тебя! Ладно, придется разбираться со всем самой.

Убедившись, что аккумулятор телефона полностью заряжен, она зашла в приложение камеры и приготовилась снимать.

Напротив мигающей вывески клуба стоял небесно-голубой купер, в народе известный как «Бэнни Купер». Прозвали машину так, потому что она была любимой «лошадкой» Худжуна.

У окна на заднем сиденье скучал парень, его ноги в белоснежных кроссовках притопывали в такт доносившейся снаружи музыке.

– Ты же только вернулся в Корею, обязательно туда идти? Это просто приглашение, а не шантаж. Поезжай домой и отдохни хорошенько, – сказал Джихян, глядя на Худжуна в зеркало заднего вида.

Худжун смотрел на мерцающую вывеску клуба с явным нежеланием туда идти. Прикрывая рот сжатым кулаком, он попытался откашляться. После череды концертов в Китае и Корее его самочувствие было не лучшим.

– Давай купим лекарство, и я отвезу тебя домой отдыхать.

– Тогда я смогу хорошо отоспаться? – Худжун болезненно улыбнулся.

Джихян поморщил лоб. Разбитый вид певца еще больше его разозлил.

– Какого черта этот козел пытается выехать на твоем имени? Он теперь никто, и звать его никак. Когда ты еще не был популярным… – начал было свою тираду Джихян, но Худжун его остановил.

– Однажды певец – навсегда певец. Разве тебе его не жаль? – проворчал он, повернувшись к менеджеру.

– Ты все еще считаешь его своим коллегой? Уверен, что он думает так же? – фыркнул Джихян.

Вздохнув, Худжун снова посмотрел на вывеску клуба.

– Если я буду его избегать, он решит, что мы с Инхён крутим роман у него за спиной, – сказал Худжун.

– Несмотря на то что нас никто не слышит, ты все равно и слова плохого про него не скажешь, – пробубнил Джихян.

Худжун лишь посмеялся над ворчанием менеджера. Он все понимал и знал, почему Джихян так остро реагирует.

Когда Худжун встречался с Инхён, им обоим пришлось непросто. Проблемы тех времен до сих пор давали о себе знать. Еще больше Джихяна злило поведение девушки. Даже теперь, когда у нее официально роман с Джей-Джеем, она все равно продолжала мучить Худжуна.

Он не считал, что Инхён делала это специально или с каким-то злым умыслом, но проблема все равно не решалась: Инхён встречалась с Джей-Джеем. Поэтому у нее не было права обижаться на Худжуна. Причем она это знала, как никто другой.

– Разве Инхён не сама предложила расстаться? Почему ты вынужден идти туда, куда не хочешь, из-за беспокойства о ней?

Вновь услышав ворчание Джихяна, Худжун обернулся и усмехнулся:

– Там будут и те, с кем я не прочь повидаться.

– Кто-то очень красивый? – поинтересовался Джихян.

– Не пойми меня неправильно, – неловко рассмеялся Худжун, потирая рукой лоб. – Я здесь, только чтобы не вводить людей в заблуждение и не плодить слухов. Теперь тебе понятны мои мотивы? Тогда погнали.

Худжун ярко улыбнулся.

Он еще посидел немного, закинув ногу на ногу, сомневаясь, стоит идти или нет. В итоге выбор пал на первый вариант. Открыв дверь, он почувствовал странное сопротивление. Словно она во что-то уперлась, однако предотвратить столкновение было уже невозможно.

– Ой-ой-ой!

Послышался женский вскрик и звук удара. Удивленный Худжун поспешил выйти и посмотреть, в чем дело. Высокая девушка держала в руках телефон с включенной камерой и раздраженно терла лоб.

– Что за дела? – негодовала она.

Испуганный Джихян тут же выбежал на помощь.

– Похоже, очередная сасэн-фанатка[6], – прямо сказал Худжун и отвернулся от девушки.

– Вы в порядке? Почему вы стояли так близко к чужой машине?

Джихян, помогая девушке подняться, был поражен, увидев у нее в руках телефон.

– Это то, о чем я думаю? Вы что-то снимали? – резко спросил он, когда она встала.

Худжун сердито вздохнул, глядя на гору вдалеке. Все эти слежки, когда игнорируется понятие личного пространства, ему уже изрядно надоели.

– Я сначала зайду в аптеку. Разберись пока с ней, потом увидимся, – решительно сказал Худжун и сделал шаг.

– Я извиняюсь! – Язвительно крикнула ему вслед девушка.

Не потрудившись обернуться, он поднял руку и сказал:

– Какой бы преданной фанаткой вы ни были, это не оправдывает бесцеремонное вмешательство в чужую жизнь. Будь вы на моем месте, вам бы понравилось такое отношение?

Худжун покачал головой и, не оглядываясь, пересек пешеходный переход. Таких грубиянов он даже за поклонников не считал, поэтому и относился к ним соответствующе.

После того как Худжун пропал из виду, Джихян попросил у Гынён телефон.

– Говорю же, я ничего не фотографировала. Лишь хотела поинтересоваться, можно ли сделать снимок. Я в курсе, что без разрешения снимать и распространять материалы нельзя, говорю вам как ре…

Гынён из тех, кто за словом в карман не полезет, но посреди своего пылкого монолога она внезапно замолчала прямо на слове «репортер». Назови она свою профессию, это могло создать еще больше проблем.

– Хорошо. Вот, смотрите. Можете сами убедиться, что я говорю правду.

Она открыла галерею и пролистала все фото и видео.

– Прошу прощения, – угрюмо заговорил Джихян. – Ситуация довольно странная, поэтому мне нужно было проверить. В следующий раз будьте осторожны.

Он вежливо извинился перед Гынён и поспешно удалился.

– Если конфиденциальность так важна, почему бы не поехать на машине, которая не будет, как сигнальная ракета, привлекать внимание? – проворчала Гынён, когда Джихяна уже не было рядом, и, поникшая, вернулась в клуб.

«Черт, он был прямо у меня в руках», – подумала она.

Увидев потрепанный вид Гынён, Сухван, возившийся с камерой, сказал:

– После появления Джей-Джея в клуб пришло немало знаменитостей.

Когда в клуб входила очередная знаменитость, репортеры, не сговариваясь, хватали камеры и окружали артиста, задавая множество вопросов, а после расходились.

– Худжун уже приехал, так что появится здесь с минуты на минуту, – сказала Гынён, хмыкнув.

– Он здесь? Ты его видела? Почему мне не позвонила?

Гынён не хотела отвечать, поэтому сделала вид, что не услышала его. Вскоре репортеры снова заговорили о Худжуне.

Наконец появился Худжун. На нем были рваные джинсы, серая рубашка, которая выглядела так, словно ее мыши погрызли, и ослепительно-белые, как снег, кроссовки. Настолько белые, что казалось, будто он мыл их каждый день. Не видя самого Худжуна, по крикам девушек можно было точно сказать, что пришел именно он.

– Боже мой! Бэнни! Ты так круто выглядишь!

– Почему ты только сейчас приехал? Мы тебя так ждали!

– Как насчет шляпы, что я тебе дарила? Она идеально подошла бы к этому наряду!

Девушки кричали со всех сторон. Они определенно не были знаменитостями. Хоть это и была церемония открытия с приглашенными известными гостями, для фанаток место тоже нашлось.

Изо дня в день множество девушек окружало Худжуна: от сотрудниц агентства до поклонниц его творчества. Уже много лет он активно строил карьеру в индустрии развлечений, однако за это время не было ни одного скандала или даже слуха о его романтических отношениях. Довольно странно для звезды, поэтому отчасти Гынён надеялась найти зацепку в его машине. Тогда в ее руках могла бы оказаться сенсационная новость.

«Интересно, насколько высоко взлетает самооценка Худжуна, когда он видит, как девушки, которых он даже не знает, с такой любовью бегают за ним? – задавалась вопросом Гынён. – Грустно смотреть, как нормальные девушки теряют из-за него рассудок».

Худжун стоял и оглядывал толпу точно так же высокомерно, как недавно смотрел на Гынён, когда толкнул ее дверцей машины. После он приветливо улыбнулся и расслабленно поднял руку в ответ ликующим девушкам.

Репортеры бросились к нему со скоростью света, а вспышки фотоаппаратов, словно автоматные очереди, сопровождали их стремительный марш-бросок.

– Привет, Джун. Я ждал тебя. Пойдем.

Внешне Джей-Джей чем-то напоминал жабу. Как только вошел Худжун, он приобнял его за плечо, демонстрируя репортерам напускные дружбу и радушие. Худжун посмотрел ему в глаза и улыбнулся в ответ. Однако Гынён не провести, она сразу заметила неискренность. Они выглядели нелепо, как кошка с собакой.

Джей-Джей взял Худжуна под руку и крепко прижал к себе, как будто охраняя свое сокровище, после чего повел его в VIP-зал.

– Что за фигня? Мы сюда только ради Худжуна пришли, а он мимолетом появился и сразу пропал. Нам что, уходить ни с чем, всего с парой фотографий клуба? – жаловались журналисты.

– Чтобы писать статью про Худжуна, нужно для начала хотя бы сфотографировать его. Джей-Джей прикалывается над нами?

– И окажется статья в каком-нибудь углу на задворках номера. Отстой!

Услышав гул возмущений, Худжун обернулся и еще раз взглянул на репортеров перед тем, как уйти. Репортеры тут же прекратили ворчать и бросились к парню, чтобы успеть сделать еще пару снимков его лица вблизи. Глядя на них, Худжун слегка прищурился из-за ослепляющих вспышек и через пару секунд исчез.

К счастью, он не заметил Гынён. Она намеренно пряталась среди толпы репортеров, пытаясь не привлечь его внимания, и в какой-то момент даже порадовалась своей неприметности.

– Стиль у него, конечно, впечатляющий.

– Тяжко ему, наверное. С таким провокационным имиджем нелегко стать айдолом[7]. Но у него на удивление ловко получилось.

– Это все его агентство постаралось. Сделали из него узнаваемого и обожаемого по всему миру любимчика с замашками рок-звезды.

– Я вот не особо завидую знаменитостям, но он исключение. Худжун явно наслаждается жизнью по полной. Даже когда в неприятности влипает, ему все до лампочки.

Репортеры кивали, глядя, как Худжун уходит. Гынён тоже кивнула со всеми за компанию.

– Эй, знаешь, что с нами будет, если начнем поднимать эту тему? Его агентство всячески замалчивает это, – вклинился один из репортеров, после чего все сразу замолчали и разошлись.

Гынён, подслушавшая разговор, подошла к Сухвану, наклонилась к нему и спросила:

– Они же о той фотографии говорят? Той самой, которая наделала много шума. На ней парень в шлеме и на мотоцикле показал средний палец в камеру. Так это действительно был Худжун? Не удивлюсь, если это окажется правдой.

– Это все слухи. На парне был шлем, это мог быть кто угодно. И началось: один сказал – все повторили. Люди даже факты не проверяют, верят всему подряд.

Гынён взяла камеру, чтобы проверить отснятые кадры.

– Хотя, честно говоря, я ни разу не слышала, чтобы Худжун ездил на мотоцикле. Зато его машину только слепой не узнает.

– Поговаривают, что это кто-то из антифанатов распространил фото, чтобы подставить Худжуна. Но пока не станет известно, кто скрывался под шлемом, правда не раскроется.

– С нынешними технологиями в этом вечно можно копаться.

Гынён пристально посмотрела в ту сторону, где скрылся Худжун.

– Похоже, мы достаточно отсняли. Может, пойдем тоже немного повеселимся? Ты говорил, что занял нам место?

Протирая камеру, Сухван усмехнулся и сказал:

– Давай, почему бы и нет.

После того как Худжун ушел в VIP-зал, Гынён сразу полегчало. Гынён и Сунхван вернулись на свои места и пропустили по стаканчику с другими репортерами.

Сидя в окружении других гостей, Гынён с мобильного телефона рыскала на просторах интернета в поисках статей о Худжуне. Вскоре она наткнулась на видео с горячим выступлением на концерте в Шанхае. Вид тяжело вздымающейся обнаженной груди Худжуна и его страстная игра на гитаре разительно отличались от образа, который ей довелось увидеть сегодня. В этот момент Гынён поняла, почему парень так знаменит. Его энергетика чувствовалась даже через экран телефона. А их недавняя стычка стала тому подтверждением.

Размышляя о возможных романтических отношениях Худжуна, Гынён потерла лоб.

В зале для VIP-гостей уже было много именитых представителей индустрии развлечений и спорта, а также людей, работающих в СМИ. Стоило только Худжуну войти в зал, как все бросились приветствовать его, протягивая руки для рукопожатия.

Джей-Джей широко улыбался, демонстрируя дружелюбие, но руку с плеча Худжуна не убрал. В обнимку они прошли в глубь зала к заранее подготовленному для них столику в отдельной комнате за перегородкой. Усадив гостя, владелец заведения сел напротив. Вскоре пришел и Джихян, он принес для Худжуна полотенце и стакан воды.

– Садись с нами. Здесь полно старых знакомых, – добродушно сказал Худжун, осушив стакан и окинув взглядом всех присутствующих.

Знаменитости и еще несколько гостей узнали Джихяна, они подошли к нему и тепло поприветствовали. Вскоре он сдался и сел рядом с Худжуном.

– Сегодня такой знаменательный день. Зачем ты притащил с собой менеджера? – спросил Джей-Джей, наблюдавший за этой сценой.

Услышав это, Джихян, протиравший руки полотенцем, резко остановился. В тот же момент Худжун прекратил задумчиво вертеть в руках пустой стакан, лишь в глазах появился стальной блеск. От негодования он уже было сжал кулаки, но Джихян, заметивший это, остановил его.

Худжун закусил губу. Его тяготил груз вины: не стоило брать Джихяна с собой, ведь теперь из-за него менеджер стал мишенью. Словно почувствовав это, Джихян глянул на своего подопечного и поджал губы.

Джей-Джей смотрел на них с таким выражением лица, будто с нетерпением ждал, когда же они свалят. Рядом с ними он казался еще более одиноким.

– Полагаю, ты не особо-то рад меня видеть, – широко улыбнувшись, сказал Джихян. – Но увы, придется потерпеть. Я всегда должен быть рядом с Джуном, чтобы в любой момент прийти на помощь. Не все уважают его личное пространство, это немного раздражает. Ты же тоже звезда, должен это понимать.

Насмешливым тоном он выделил слово «звезда», затем сложил полотенце и положил его на стол.

С мрачным лицом Худжун взял бутылку пива и наполнил стакан Джихяна.

– Слушайте, такой вопрос: Джихян же выше Джей-Джея? Или я что-то путаю? – спросил Джэхёк.

Молодой певец подошел к их столику и сел рядом. По его глазам было понятно, что он сильно пьян. От такой дерзости губы Джей-Джея скривились. Однако Джихян это проигнорировал и легонько похлопал Джэхёка по плечу.

– Похоже, ты уже много выпил. Разве ты не должен быть в армии?

– Ой, это больная тема. Думаю уйти сейчас, все равно мое агентство потеряло популярность. Быстрее уйду – быстрее вернусь, как говорится. А ты что думаешь, бро? Стоит?

Джэхёк сдвинул брови, что придало его лицу печальный вид, будто он вот-вот заплачет.

– Стоит, отслужишь по-быстрому – и будешь жить спокойно. Чего ты так беспокоишься? Все через это проходят, и ничего.

Джихян еще раз похлопал Джэхёка по плечу и налил ему выпить.

– Мне вот интересно, как Джун так хорошо научился играть? Я все перепробовал, никак не получается. Джихян, если есть хороший преподаватель, познакомь нас, пожалуйста. У тебя наверняка кто-то есть на примете! Ты ведь так давно работаешь с Худжуном и столько о нем знаешь.

Джэхёк подпрыгнул на месте, словно ребенок, клянчащий игрушку у родителей, и легонько толкнул Джихяна в плечо. Джей-Джей смотрел на них с недовольным выражением лица. Худжун заметил это, и его терпение лопнуло: он вскочил и куда-то пошел.

– Ты куда? – спросил Джихян, обеспокоенно глядя на него.

– В туалет, – стиснув зубы, ответил Худжун и покинул комнату.

– Хочешь о чем-то поговорить со мной, дружище? – холодно спросил Джей-Джей.

Услышав его дерзкий тон, Джихян улыбнулся. Он приблизился и тихонько сказал:

– Люди удивляются, когда ты зовешь меня «дружище». С каких это пор мы друзья? Не называй меня так больше, а то неловко даже.

Договорив, он взял со стола печенье и с легкостью закинул его в рот. Джей-Джей был уже заметно раздражен, но Джихян и бровью не повел, а лишь продолжил:

– Я терплю тебя только из-за Джуна, не забывай об этом. И я не один, кто хорошо к тебе относится исключительно из-за него. Больше половины пришедших на твое унылое открытие клуба тому доказательство, я ведь прав?

Джихян осмотрел весь зал и, не обращая внимания на Джей-Джея, взял пиво и сделал смачный глоток, после чего стукнул стаканом по столу, улыбнулся и пошел болтать с другими гостями, которые с радостью пожимали ему руку. Джей-Джей остался за столом, он был похож на разъяренного быка. С трудом подавив накатывающую ярость, он схватил стакан пива и осушил его залпом.

Худжун вышел из комнаты, но ощущение духоты не покинуло его. Казалось, он сейчас задохнется.

– На кой черт открывать клуб в подвале? – пробубнил он себе под нос.

Ему хотелось немедленно уехать отсюда. Запрыгнуть на мотоцикл и нестись восвояси, пока ветер треплет волосы.

Худжун протиснулся через танцующих в проходе и отправился на поиски свежего воздуха в этом тесном аду.

– Инхён, ты пришла! Красное платье? Тебе идет, – послышался счастливый женский голос.

Худжун невольно остановился. Прикусив губу, он задумался, стоит ли обернуться и посмотреть. Решив, что стоит, он медленно повернулся. В лучах прожекторов, между дымовыми пушками к Худжуну медленно шла Инхён.

Решив избавиться от напряжения, Гынён напилась до такой степени, что в глазах все плыло, а сама она шаталась. Возможно, всему виной стресс на работе, который хотелось утопить в алкоголе.

– Ты хоть поела, прежде чем набраться? – спросил сидевший рядом с ней Сухван, неодобрительно цокая языком. Одного взгляда на Гынён было достаточно, чтобы получить ответ на вопрос.

– У-ух, мне нужно в туалет, срочно. – Гынён встала и пошатнулась.

– Тебя проводить? – спросил Сухван, он выглядел обеспокоенным.

– Обойдусь. Знаю я, как ты девушек до уборной провожаешь, – покосившись на парня, ответила Гынён и ушла.

Выйдя в одиночестве из зала, она первым делом огляделась в поисках каких-нибудь указателей. И прямо напротив двери в туалет заметила стоявшего в тусклом свете Худжуна.

Плохое освещение не давало ей четко разглядеть лицо, но сияющие, словно маяк, белоснежные кроссовки не оставляли места сомнениям – это точно был Худжун. Ни на одном из присутствующих сегодня в клубе не было похожей обуви. Гынён бросила взгляд на его фигуру, ноги, спину… Ничего не скажешь, идеален. Не иначе как золотое сечение.

Его силуэт был пропитан духом рока.

Издалека Гынён видела лишь очертания, поэтому пригляделась, чтобы разобрать детали. Худжун смотрел на что-то, глаза его были расширены до предела. Если утром в его взгляде читалась самоуверенная нахальность, то сейчас в нем сквозил ледяной холод.

– Так, без паники, сохраняем спокойствие и делаем вид, что мы с ним не встречались. Я просто шла в туалет, а не искала его, – бубнила она себе под нос.

Уже порядком захмелевшая, Гынён поправила волосы и, пошатываясь, направилась в уборную, рядом с которой стоял Худжун.

Внезапно из-за угла появилась заплаканная девушка в красном мини-платье и схватила его за руку. В ее взгляде читались обида и негодование.

Гынён смущенно отвернулась. Стало понятно, что пройти в туалет как ни в чем не бывало уже не получится. Да, они приехали сюда, чтобы освещать светское мероприятие, но у знаменитостей есть и личная жизнь. Она это признавала и не хотела вмешиваться.

Гынён уже собиралась сделать вид, что не заметила их, и уйти, но любопытство пересилило. «Что между этими двумя?» – подумала она и обернулась посмотреть. В этот момент Худжун резко отдернул руку, которую держала девушка, после чего грубо выдернул красный цветок из ее волос и с криком бросил его на пол.

– Долго ты еще будешь меня доставать? Я уже устал от этого. Хватит действовать мне на нервы!

Его крик на фоне громкой музыки будто помоями окатил Гынён. От возмущения она вытаращила глаза.

«Я, конечно, все понимаю, все мы люди и можем порой выходить из себя, но как можно так грубо разговаривать с девушкой?» – подумала она.

Будто слов было недостаточно, Худжун приложил палец к ее губам, а потом отвернулся.

Гынён наблюдала за этой сценой, раскрыв рот. Она стала свидетельницей грубой ссоры и даже насилия – вот тот характер, который Худжун тщательно скрывал и не показывал общественности. Кроме Гынён, поблизости не было ни души.

Она стояла, замерев на месте. Голова разрывалась: не только от алкоголя, но и от осознания происходящего.

«Неужели передо мной Худжун? – думала она. – Звезда мирового масштаба, именитый певец, талантливый актер? Принц, заставляющий трепетать сердца всех: от подростков до бабушек за семьдесят? Азиатская звезда, о которой мечтают все девушки? Вот он какой на самом деле? Теперь понятно, почему у него никого нет».

Биография Худжуна была чиста: в скандалы не влипал, всякий раз, выпуская новый альбом, занимал первое место в музыкальных чартах, а единожды появившись в фильме, из популярного певца превратился в признанного кумира с выдающимися актерскими способностями. До сих пор не было ни одной работы с его участием, которая не стала бы мегапопулярной, будь то сериал, фильм или реклама – все взлетало на вершины рейтингов. Поэтому было довольно странно, что у него нет девушки.

Кроме того, он выбрал образ бунтарского и игривого парня, что довольно редко случается в корейской индустрии развлечений.

Однако какой бы ни была его истинная натура, подобному поведению нет оправдания, девушка не ожидала от него такой суровости и грубости. Несмотря на его ярость, она снова отчаянно схватила его за запястье. Худжун холодно выдернул руку и пошел прочь, а девушка тут же упала на пол у входа в уборную и расплакалась.

Помада на ее губах смазалась, из глаз катились горькие слезы, а рядом на полу лежал одинокий красный цветок, который Худжун выдернул из ее волос.

«Кто она? – подумала Гынён. – Мне казалось, хоть он и одиночка, но все равно вежлив с женщинами. Подумать не могла, что он такой негодяй и относится к ним как к мусору».

Ей хотелось подойти и помочь несчастной девушке, но ее терзали сомнения: а стоит ли вмешиваться сейчас? С другой стороны, в руках у нее была сенсация: айдол и его тайная девушка. Если бы Гынён слишком поторопилась, то это непременно вызвало бы вопросы, а возможно, и просьбы сохранить все в тайне. Гынён решила не вмешиваться.

Сходить в туалет ей так и не удалось, поэтому девушка вернулась в зал. Увиденное не отпускало Гынён, даже когда она уже сидела рядом с Сухваном, спокойно пропускающим стакан за стаканом с другими репортерами. Перед глазами то и дело всплывала картина: разъяренный Худжун и рыдающая на полу девушка. Сердце Гынён бешено колотилось.

Казалось, Гынён невольно увидела то, что не должна была, очутилась не в то время не в том месте. Да и было бы лучше не видеть всего этого. Образ святого, недосягаемого, парящего в воздухе и не ступающего на бренную землю ангела сегодня разбился о скалы реальности. Нет никакого нимба и ангельских крылышек, зато есть рыльце в пушку и ноги, по колено увязшие в грязи.

Гынён фыркнула и налила себе еще выпить. Сухван, флиртовавший с журналистками, повернулся к ней и спросил:

– Сходила куда хотела?

– А, точно. Там у туалета… – начала было она, но тут вспомнила, что собиралась притвориться, будто ничего не видела.

«Хватит с меня, надо выбросить из головы Худжуна и ту девушку», – подумала Гынён, встала и пошатнулась.

Вдруг она почувствовала тошноту, желудок резко скрутило, в животе начало бурлить.

– Похоже, я и правда слишком много выпила. Вот к чему приводит плохое настроение, – проворчала она.

К недомоганию добавилось и чувство неловкости. Казалось, что содержимое желудка вот-вот вырвется наружу. Терпеть было уже невмоготу, времени, чтобы добраться до уборной, оставалось мало. Зажав рот рукой, она побежала в сторону туалета.

«Еще чуть-чуть, потерпи», – говорила Гынён себе.

Она могла думать только об этом, так что не заметила препятствия и врезалась в него.

Этот момент стал решающим. Вмиг поднявшееся по пищеводу содержимое желудка изверглось. Она залила рвотой все вокруг, даже не понимая, во что врезалась.

– Что за черт! – раздался крик.

«Высокий голос, должно быть женский, – подумала она и решила, что столкнулась с девушкой, которую видела недавно. – Проклятье, вот я попала! Приехала освещать церемонию открытия, а вместо этого вляпалась в паршивую историю».

– Извините! Я просто очень спешила, я…

Гынён искала что-то, чем можно было бы быстро все вытереть, как вдруг обнаружила запачканные кроссовки, которые когда-то были белее свежевыпавшего снега. Сегодня такие она видела ровно четыре раза: когда Худжун толкнул ее дверью машины, когда он вошел в клуб, когда он ругался с неизвестной девушкой у туалета и… сейчас.

Охваченная нехорошим предчувствием, Гынён медленно подняла голову. Она отметила длинные ноги, рваные джинсы, серую рубашку… Когда она подняла голову, то увидела лицо, чуть скрытое за прядями волос. Надежды, что это все же был не он, рухнули в одночасье.

В этот момент Худжун напоминал мрачного жнеца. Он пристально смотрел на Гынён. На лице застыло выражение смущения, смешанного с гневом и отвращением. Когда он задел ее дверцей машины, выражение лица у него было иным и он больше был похож на ангела.

«Ну вот и все, мне конец! А я-то думала, что умру, сражаясь со Злыдней Мунхи», – мысленно попрощалась с жизнью Гынён.