Неожиданная история мира...

Глава 14. Израиль на Амуре

Пожалуй, самым экзотическим национально-территориальным образованием России остаётся расположенная на Дальнем Востоке у китайских границ Еврейская автономная область. Казалось бы, еврейский народ, как в ближневосточном своём проявлении, так и в европейском, бесконечно далёк от сибирской тайги с амурскими волнами. Но таёжная область со столицей в Биробиджане и ныне является вторым в мире официальным государственным образованием еврейской нации, а когда-то, до появления на карте мира Израиля, именно она претендовала на роль первой «социалистической родины» всех евреев.

Советские евреи в поисках «Земли обетованной»

Если верить пророку Моисею, бог когда-то обещал, что приведет иудейский народ «в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед», «землю обетованную». Однако, и к началу XX столетия божественное обещание оставалось невыполненным – 10 миллионов рассеянных по всей планете евреев не имели своего государства.

Территория будущего Израиля в 20-е годы XX века находилась под управлением Великобритании, которая еще во время Первой мировой войны декларировала, что «с одобрением рассматривает вопрос о создании в Палестине национального очага для еврейского народа». Однако после множества вооружённых столкновений местных арабов и еврейских переселенцев из Европы, англичане ограничили доступ евреев в «землю обетованную».

В это время почти четверть всех евреев мира проживала на территории СССР. Именно два миллиона шестьсот тысяч советских евреев в те годы были самым крупным неславянским этносом на европейской территории Советского Союза.

Выходцы из «черты оседлости», в силу своего угнетённого положения по законам Российской империи, приняли самое активное участие в революции и последующем установлении советской власти. Достаточно указать, что на момент смерти Ленина из правящего в СССР триумвирата Сталин-Троцкий-Зиновьев двое последних были этническими евреями из одного уезда в той самой «черте оседлости», за пределами которой до 1917 года официально запрещалось проживать лицам иудейского вероисповедания.

Но если активисты революции сумели занять должности в правящей партии и госаппарате советского государства, то большинство евреев к моменту образования СССР оставались влачить нищенское существование на землях прежней «черты оседлости» – как раз там, где в силу тогдашнего уровня сельского хозяйства особенно остро ощущалась нехватка плодородной земли с «аграрным перенаселением», а мировая и гражданская войны существенно подорвали ремесленную экономику еврейской диаспоры. Естественно, что советская власть в таких условиях не могла игнорировать насущные нужды столь большого, заметного и влиятельного тогда меньшинства.

Ещё в 1924 году при правительстве СССР был создан особый орган – «Комитет по земельному устройству трудящихся евреев» или, как тогда любили сокращать, «Комзет» (позднее «Озет» или «Всесоюзное общество по земельному устройству трудящихся евреев» СССР). Его возглавил Пётр Смидович – совсем не еврей, а потомок древнего рода польской шляхты. Хотя его предки были известны в прошлых веках ярым антисемитизмом, глава «Комзета», как и все «старые большевики» был убеждённым «пролетарским интернационалистом».

Пётр Гермогенович Смидович (1874–1935)

«Комзет» обосновывал необходимость переселения евреев на плодородные земли тем, что среди них мало рабочих и крестьян, зато слишком много «кустарей, мелких торговцев и лиц без определенных занятий». «Совершенно ясно, – писали руководители «Комзета» советскому правительству, – что такая экономическая структура еврейского населения совершенно неприспособленна к Советскому строю, с его курсом на госторговлю, кооперацию и концентрацию промышленности и что если не будет принято экстренных мер по переводу еврейского населения на производственный труд, то значительная часть его будет поставлена перед перспективой вымирания и вырождения».

За три следующих года «Комзет» переселил в Крым и на чернозёмы Причерноморья свыше 80 тысяч безземельных евреев из Белоруссии. Особенно активно переселение шло на земли степного севера Крыма. Переселенцам тогда выделили свыше 350 тысяч гектаров земли. Израильские историки отмечают, что никогда ранее в истории евреи не получали такой помощи.

Именно тогда появились первые предложения о создании еврейской автономии в Крыму. 11 апреля 1926 года крупнейшая газета полуострова «Красный Крым», публикуя материалы проходящей в Симферополе «Всекрымской еврейской конференции», впервые публично озвучила планы по созданию здесь еврейской автономии: «Мы стремимся создать сплошную земельную площадь с автономией в перспективе… в целях устройства на земле трех миллионов евреев СССР».

Однако, процесс переселения не был лёгким. Степи северного Крыма испытывали недостаток воды – прежде чем их чернозёмы могли дать богатый урожай, требовался немалый труд по созданию системы оросительных каналов. Как писал один из переселенцев Владимир Гринбанд (орфография оригинала сохранена): «Уже четыре месяца семья на участке буквально голодает, я ежедневно с ломом в руках рыл камни и на своих плечах с семейством переносил на усадьбу… Другие переселенцы между собой неуладили, погрызлись и разбежались».

Но главным препятствием на пути массового переселения евреев в Крым стали не природные трудности, а совсем другая проблема – все земли, пусть тогда даже мало населённые, имели хозяев или прежних хозяев. Активное еврейское переселение в Крым встретилось с сопротивлением местных татар.

Хотя степи на севере полуострова в основном пустовали, лидер крымских татар Вели Ибрагимов, глава правительства существовавшей тогда «Крымской Автономной Социалистической Советской Республики», выступил против еврейского переселения – на пустующие земли он рассчитывал вернуть тех татар, которые в XIX столетии массово эмигрировали в Турцию. Аборигены Крыма болезненно восприняли передачу земли пришлому чужому народу, и в 1926-28 годах между еврейскими переселенцами и крымскими татарами произошла череда конфликтов.

Так в апреле 1928 года жители села Айбары Джнакойского района устроили настоящий погром обустраивавшихся рядом еврейский переселенцев, под выкрики «Бей жидов, спасай экономию!». По крайней мере так этот погромный «лозунг» отражён в отчёте ОГПУ, советской госбезопасности, включившей этот инцидент в ежемесячный доклад высшему руководству СССР.

Стало понятно, что идея большой еврейской автономии в Крыму, и вообще где-бы то ни было на европейской части России, чревата именно такими этническими конфликтами.

«Обетованная земля» посреди амурской тайги

В итоге, «Комитет по земельному устройству трудящихся евреев» обратил своё внимание на восточную, азиатскую часть страны, куда менее населённую и освоенную. Первые исследовательские экспедиции «Комзета», включавшие квалифицированных геологов и почвоведов, отправились на восток еще осенью 1927 года. Обследовали возможные районы заселения на Алтае, в Сибири и на Дальнем Востоке.

В этих экспедициях участвовало 180 человек, из них 85 учёных. Работу они завершили к началу 1928 года, составив многотомный отчёт. Исследованиями руководил крупнейший тогда в СССР учёный-почвовед Василий Робертович Вильямс, кстати сам сын эмигранта – его отец еще в XIX веке переселился из США в Российскую империю. До революции Василий Вильямс был профессором и крупным чиновником, но и после 1917 года сохранил своё высокое положение и научное влияние, добавив к пяти царским орденам советские ордена Трудового красного знамени.

Василий Робертович Вильямс (1863–1939)

Вильямс еще при царе был убеждённым сторонником активной «колонизации Дальнего Востока», путём переселения туда жителей европейской части России. Поэтому именно он первым предложил «Комзету» обратить внимание на тогда почти незаселённые земли вдоль северного берега Амура между Хабаровском и Благовещенском.

До революции, в самом начале XX века, на этой территории, протянувшейся вдоль Амура почти на полтысячи вёрст, проживало чуть более 10 тысяч человек. Гражданская война серьёзно проредила местных, не поддержавшая «красных» часть амурских казаков ушла в китайскую Маньчжурию. По отдельным данным (переписи населения тогда, естественно, никто не проводил) в 1923 году в сельской местности будущей Еврейской автономной области оставалось чуть более 600 душ.

Почти до 1927 году здесь продолжалась вялотекущая гражданская война, из-за китайской границы периодически набегали отряды «белых» повстанцев. Однако за годы НЭПа население быстро восстанавливалось – вернулась часть беженцев, сюда же активно переселялись безземельные корейцы из Приморья. На момент рассмотрения вопроса в «Комзете», здесь уже проживало почти 30 тысяч человек. Но на 36 тысяч квадратных километров, что сопоставимо с европейской Бельгией, это была капля в море. На железнодорожной станции Тихонькая (будущий город Биробиджан) в том 1928 году насчитывалось всего 623 жителя.

Одним словом, пространства на Амуре показались идеальным местом для переселения безземельных евреев – почти не занятая потенциально плодородная почва, богатый лес, неплохая для того времени логистика в виде Транссиба и амурских вод. Перспективы этого района окончательно определились в январе 1928 года на очередном заседание «Комзета» в доме на Никольской улице, почти напротив Кремля.

Как немаловажный факт докладчики «Комзета» отметили, что местное население на Амуре «расселено редко и состоит из людей, которые сравнительно недавно переселились туда и поэтому еще не имеют чувства того, что это их территория». И что еще важнее – местные «никогда не видели евреев», а потому и не заражены антисемитизмом.

Выбранный район для новой «земли обетованной» поддержали не только в «Комзете», но и на самом верху советской власти. Сторонником амурского переселения сразу стал Михаил Калинин, влиятельный глава Центрального исполнительного комитета СССР, высшего правительственного органа в стране (формально, именно Калинин, а не занимавший чисто «партийный» пост Сталин, в то время считался главой государства).

«Создание еврейской коммунистической родины»

Признаем, что замысел еврейской автономии там и тогда выглядел весьма убедительно. На пустующие, но богатые земли планировалось привлечь десятки тысяч неприкаянных евреев, не только из Советского Союза, но и со всей планеты. Ведь в 1929 году мир охватил невиданный экономический кризис, а в Германии, Польше и Венгрии, где тогда проживали крупнейшие еврейские диаспоры Европы, он еще и сопровождался массовыми антисемитскими выступлениями. На миг показалось, что социалистический СССР, с его официальным интернационализмом и только начинавшейся индустриализацией, это неплохая альтернатива повальным западным банкротствам, массовой безработице и зарождавшемуся нацизму.

Сам по себе Дальний Восток не отпугивал своей отдалённостью – евреи начала XX столетия переселялись из Европы даже в куда более далёкую Латинскую Америку, занятая арабами и англичанами Палестина в те годы казалась мало достижимой, возникали даже идеи переселения польских и германских евреев на Мадагаскар. На этом фоне внешне неплохо обоснованный экономикой и поддержанный всей мощью Советского Союза план переселения на Амур выглядел куда более солидно и реалистично. Уж куда реалистичнее, чем Мадагаскар…

В конце 20-х годов эти советские земли у реки Бира граничили лишь с Китаем, тогда расколотым и оттого не опасным (Красная Армия была куда сильнее местных китайских войск). Кроме того, геологи обнаружили здесь внушительные запасы железных руд. По примеру уральской «Магнитки» в районе будущего Биробиджана запланировали на конец 30-х годов строительство огромного металлургического комбината, который должен был стать базой для всей индустриализации российского Дальнего Востока.

При таких условиях, здесь нашлось бы место десяткам, а то и сотням тысяч новых работников. Еврейские колхозники, еврейские шахтёры и еврейские металлурги должны были образовать большую союзную республику, настоящую «социалистическую родину» для тогда бездомного еврейства.

Не удивительно, что среди прокоммунистически настроенных евреев СССР и всего мира эта идея нашла немало горячих, даже экзальтированных сторонников. «У нас начала кружиться голова, ведь мы становимся своего рода центром всемирного еврейского движения за создание еврейской коммунистической родины!» – так вспоминала те годы Эстер Шнайдерман, тогда аспирантка Института еврейской пролетарской культуры при Академии наук Украинской ССР. Её муж, Нисон Розенталь, литовский еврей, был активистом коммунистических организаций в Литве, не раз за это попадал в тюрьму, в итоге бежал в СССР, и в 1935 году семейная пара Розенталь-Шнайдерман переселилась в далёкий Биробиджан. Подобная история типична для еврейских переселенцев на Амур того времени.

Из Лос-Анджелеса в Биробиджан

«Комитет по земельному устройству трудящихся евреев» ещё в апреле 1928 года отправил на Амур первые 600 переселенцев. Они приехали в будущий Биробиджан 28 мая того же года из Витебска, Рогачева, Могилева, Минска и Харькова.

Но дальневосточная «алия» началась с беды – в те самые последние дни мая 1928 года бурный разлив Амура и его притоков размыл старые скотомогильники с «сибирской язвой». Вырвавшаяся на свободу тогда еще неизлечимая инфекция стала косить домашних животных и людей.

Однако, не смотря на трудности, уже летом 1928 года возникло первое еврейское поселение на Дальнем Востоке – Бирофельд на речке Малая Бира, притоке Амура. Здесь же стала издаваться и первая в этой части света газета на еврейском языке «Бирофельд Эмес» (иврит тогда считался в СССР мёртвым религиозным наречием, официальным языком всех советских евреев был идиш).

В начале 30-х годов представители дальневосточного еврейства несколько раз посещали Америку, рекламируя «новую родину» на Амуре. Так в 1930 году по странам Южной Америки проехался секретарь Биробиджанского райкома ВКП(б) Янкель Левин. Итогом стало переселение на Амур нескольких сотен евреев из Аргентины.

Переселялись евреи и из куда более зажиточных Соединённых Штатов. Давид Эдберг уже в самом конце XX века так вспоминал о давнем «путешествии» в Биробиджан из Лос-Анджелеса: «Тогда, в самом начале тридцатых годов, было очень трудно найти работу, поскольку Америка переживала период депрессии. Мои родители Яков и Рохель заинтересовались планами строи¬тельства Еврейской автономной области в районе Дальнего Востока. Боль¬шое количество семей собирались ехать туда, где строилось первое в мире еврейское государство. Тридцать три семьи из Лос-Анжелеса, разбившись на три группы, отбыли в разное время туда, в далекий Биробиджан…»

На территории СССР группы переселенцев из Белоруссии формировались в Смоленске, переселенцы из Украины собирались в Харькове. На средства «Комзета» им покупали железнодорожные билеты и снабжали питанием все две недели поездки на Дальний Восток. Для обустройства на новом месте жительства переселенцам выдавились ссуды – 400 рублей на семью (примерно средняя зарплата рабочего в СССР того времени за четыре месяца).

К 1930 году на берегах Амура работало уже несколько еврейских колхозов с именами на идиш: «Бирофельд», «Валдгейм», «Ройтер Октябрь». Однако «обетованная земля» на Дальнем Востоке оказалась хоть и свободной, но сложной. Многие переселенцы приезжали и, испугавшись трудностей жизни в тайге, уезжали обратно. Так, из 3231 еврея, прибывшего в Биробиджан в 1931 году, через год осталось всего 1525, менее половины. В 1932 году прибыла самая массовая волна еврейских переселенцев, свыше 14 тысяч (в том числе почти тысяча из других стран). Но 66 % из них в том же году уехали обратно. В 1933 году планировалось принять 25 тысяч евреев, однако приехало лишь 3005 человек.

У советского государства просто не оказалось достаточно средств для обустройства многих тысяч людей в почти голой тайге. Это после ужасов Второй мировой войны выжившие евреи были готовы обустраиваться посреди арабской пустыни, тогда же многие пугались тайги, предпочитая пусть и нищий быт, но в больших городах.

СССР же в 30-е годы был страной, мягко говоря, не богатой. К тому же основные средства съедала развернувшаяся в те годы форсированная индустриализация. На «инвестиции» по реально массовому переселению и обустройству евреев возле Амура банально не хватило средств.

Показателен и такой факт – если в 20-е годы зарубежные еврейские организации активно спонсировали переселение из «черты оседлости» в Крым, то исход на Амур в начале 30-х из-за рубежа уже не поддерживался. Хотя здесь скорее виной не «антисоветский» заговор, как тогда считали в СССР, а тот самый всемирный экономический кризис.

«С республикой пока дело не выходит…»

Тем не менее советские активисты еврейского переселения долго не теряли оптимизма. 7 мая 1934 года на берегах Амура была официально образована «Автономная Еврейская национальная область». В декабре того же года избрали первого главу правительства советской еврейской автономии – им стал недоучившийся студент Киевского университета Иосиф Либерберг. Партийную «вертикаль власти» в области возглавлял секретарь обкома ВКП(б) Мордух Хавкин, бывший портной из Белоруссии.

Иосиф Израйлевич Либерберг (1899–1937)

Мордух Тевелевич (Матвей Павлович) Хавкин (1897–1980)

К концу 1935 года число евреев в области достигло 14 тысяч человек и составило 23 % от всего населения автономии. Это был самый высокий процент «титульной нации» за всю историю еврейской области на Амуре.

Либерберг и Хавкин не скрывали, что рассчитывают в дальнейшем повысить статус своей области до национальной республики в составе СССР. Однако из Кремля им тогда ответили официальным письмом: «С республикой пока дело не выходит и это вполне понятно. Надо ещё основательно поработать в деле переселения, заселения, хозяйственного и культурного устройства».

Действительно, по оптимистичным планам советского правительства в Биробиджан и окрестности к концу 30-х годов планировалось переселить 150–180 тысяч евреев. И только тогда уже можно было бы подумать об отдельной республике. Однако, в судьбу «еврейской родины» на Амуре вмешались не только экономические сложности, но и страшная политика 30-х годов, как внутренняя, так и в первую очередь внешняя, навсегда похоронившая слишком смелую идею.

Во-первых, резко изменилась ситуация на границе еврейской автономии. Как уже говорилось, в конце 20-х годов, когда задумывался этот проект, Биробиджан граничил лишь со слабым тогда Китаем. Всё изменилось, когда в 1931-32 годах Япония решительно и быстро захватила целиком огромную Маньчжурию – вместо слабого и неопасного Китая с Биробиджаном стала граничить могущественная и тогда крайне агрессивная империя самураев.

В этих условиях СССР был не прочь укреплять свой Дальний Восток переселением новых жителей, но вот строить новую металлургическую «Магнитку» в Биробиджане и вообще вкладываться в развитие гражданской экономики впритык к враждебной границе резонов уже не было. Так дальневосточная еврейская автономия осталась без стратегических вложений в развитие своей экономики. На одних колхозах и небольших фабриках поднять и массово заселить новую республику стало невозможно.

Еврейский посёлок на берегу реки Бира, начало 1930-х годов

К тому же в 1937-39 годах по всей линии советско-японского соприкосновения, от Приморья до Монголии, начались настоящие локальные сражения, в которые вскоре втянулись с обеих сторон артиллерия, танки и авиация. Это на фоне грандиозной Второй мировой бойни те конфликты кажутся нам маленькими, тогда же они воспринимались как самая настоящая война.

Естественно, у потенциальных переселенцев сразу пропало желание ехать на Амур, где поблизости полыхают большие бои. Ужасы гитлеровской Германии еще были не очевидны, многомиллионные жертвы холокоста тогда оставались еще никому неизвестным будущим, а сложности на советско-японской границе были всем видны и известны. Если в 1937 году в Биробиджан переселилось 3094 еврея, то в следующем 1938-ом уже ни одного…

Помимо внешней политики, сказались и резкие изменения политики внутренней. Репрессии не обошли стороной дальневосточную еврейскую автономию – глава её правительства Иосиф Либерберг был арестован еще в 1936 году и вскоре расстрелян по обвинению в троцкизме, в 1938 году получил 15 лет лагерей и первый партийный лидер области Мордух Хавкин.

По воспоминаниям современников, положение осложнило и явное соперничество первых лидеров автономии. Ведь вокруг Либерберга группировались выходцы из еврейских местечек Украины, а вокруг Хавкина – евреи из Белоруссии. Соперничество двух этих групп в итоге усугубило, как репрессии, так и провал в строительстве несостоявшейся республики.

Когда же в самом конце 30-х годов началась Вторая мировая война, всем на свете сразу стало не до маленькой амурской автономии. После 1945 года в СССР еще возникали отдельные планы по реанимации её заселения. Но ситуация в стране и мире стала совершенно иной – возник на карте Израиль, а внутренняя политика и идеология СССР коренным образом изменились. Еврейская область так навсегда и осталась небольшой автономией, где ныне численность «титульной» нации не превышает 1 %.