Неоновый дневник

# 6

Наверно, у каждого из нас есть увлечение, которым он может заниматься бесконечно. Я очень люблю фотографировать, и, мне кажется, что у меня это охуительно получается. На всех моих снимках — лица людей, потому что это все, что меня на самом деле интересует. В каждом кадре, каждом пойманном мной взгляде я ищу их — тех, кто сидит глубоко внутри. Если смотреть очень внимательно, то, буквально на секунду, можно увидеть отражение бездны в глазах человека, смотрящего в мой объектив — и этой секунды достаточно, чтобы сделать кадр. Моя — населена демонами. А что внутри у других? Я пытаюсь это выяснить.

Обычно я фотографирую для себя, просто для удовольствия, но сегодня мне за это заплатят. Моя соседка по этажу в общаге, Кристина, просит подменить ее — сегодня у нее зачет. Я собираю камеру, проверяю заряд аккумулятора, вставляю предварительно отформатированную флешку. У меня сегодня нет никаких дел в универе. Даже скажу так — до зимней сессии я абсолютно свободна.

В назначенное время я подъезжаю по выданному мне Кристиной адресу. Я стою перед неприметной серой металлической дверью, спрятанной в такой же серой стене дома, и думаю — а не ошиблась ли я адресом? Блять, я точно туда приехала? Нажимаю на кнопку звонка на панели домофона, мне тут же отвечают:

— Да?

— Привет, я сегодня вместо Кристины, она должна была предупредить.

— Дина?

— Да.

— Проходите.

Испустив писк, дверь открывается, и я спускаюсь вниз по лестнице. Так и есть, подвал. Ну, пиздец, дальше-то что? Я иду по темному коридору, мне навстречу уже торопится девушка-администратор.

— Привет! Опаздываешь. Знаешь, что делать? Цифровой камерой пользоваться умеешь?

— Да. Но у меня своя камера, зеркалка.

— Со своей здесь нельзя. Извини, придется оставить ее у меня.

Я в недоумении пожимаю плечами. Зачем тогда я ее тащила?

— Кристина сказала, съемка, надо моделей снимать.

— Ну да, моделей.

Девушка ведет меня мимо дверей с номерами, мы проходим не менее десятка, прежде чем останавливаемся перед одной из них. Я с интересом рассматриваю табличку — номер тринадцать, заебись.

— Сегодня с Анжелой будешь работать.

— Хорошо.

Я осторожно приоткрываю дверь. Маленькая, даже крошечная комната, можно сказать — бокс. Неоново-розовый свет режет глаза, и я пытаюсь оценить обстановку для съемки — искусственный свет, небольшое пространство, почти полностью занятое двуспальной кроватью. Надеюсь, их камера снимает на широкий угол. Мой взгляд натыкается на столик перед кроватью, и я поспешно отвожу взгляд, блять, это что — дилдо?

— Привет!

Девушка на кровати машет мне рукой. Ее тело, неестественно смуглое от автозагара, эффектно контрастирует с белым кружевом надетого на нее белья. Я изумленно смотрю на ее ярко-розовые волосы, но потом до меня доходит, что это парик. На что я подписалась?!

— Так, Анжела, хватить отдыхать — мембер зашел.

В самом углу комнаты за небольшим столом сидит еще одна девушка, Анжела подсаживается к ней, и кладет руку под монитор, в то время, как ее помощница начинает что-то активно строчить в чате. Кажется, я начинаю понимать, что здесь происходит.

— Он просит, чтобы ты себя поласкала.

Поворачивается ко мне:

— Сейчас не шуми, я включу микрофон.

Я опускаюсь на небольшой пуфик около входа — похоже, представление ждет не только подключившегося к камере мембера. Анжела берет дилдо со столика, сосет его, потом выдавливает на ладонь смазку из тюбика, лежащего там же, и тут я отворачиваюсь. Правда, это не спасает меня от звуков, которыми сопровождаются все эти возмутительные действия. Громкие стоны на камеру перемежаются английскими словечками, типа «fuck» и «daddy», и я, не удержавшись, издаю нервный смешок. Кристина, сука, где ты нашла эту работу?!

Спектакль продолжается минут десять, после чего переводчица, а, точнее, как я позже узнала, оператор, делает Анжеле знак, и та снова подсаживается к ноутбуку. Еще пять минут продолжается имитация общения, и девчонки отключаются от чата.

— Так. Пока у нас есть время — пофоткай Анжелу, у нее портфолио давно не обновлялось, а это очень важно. И вообще, тебе что, Кристина ничего не рассказала?

— Неа.

— Ну, ты фотограф?

— Ну да.

— Тогда снимай.

Анжела принимает позы различной степени соблазнительности, потом в ход идут игрушки с прикроватного столика — их там целая коллекция. Я смотрю на свою модель и пытаюсь выжать хоть что-то из выданной мне цифровой камеры и необычных условий съемки. Не то, чтобы я хотела сделать Анжеле хорошие кадры — я просто пытаюсь отвлечься на то, для чего меня сюда позвали. Моя модель засовывает в себя различные предметы, трахает себя пальцами, мастурбирует на камеру — для нее это тоже просто работа. Я ловлю себя на мысли — интересно, а ее вообще все это хоть немного возбуждает? Меня — да, и, признав это, я чувствую к себе отвращение. Получается, я такая же, как те, кто платит за это шоу. Я делаю еще несколько кадров и опускаю камеру. Ладно. Я подумаю об этом позже. Анжела встает с кровати:

— Покажешь, что получается?

— Конечно, вот.

Она прижимается к моей спине, заглядывая через мое плечо в крохотный дисплей камеры, и я чувствую острый запах ее пота, смешанный со сладким клубничным ароматом смазки.

— О, мне вот эта нравится. И вот эта тоже — секси. Да ты хороший фотограф!

— Спасибо.

— Покурим?

— Давай.

Мы выходим в коридор, и Анжела, если, конечно, это ее настоящее имя, бесцеремонно меня рассматривает:

— А ты не хочешь у нас поработать? Ты подойдешь. Будешь такая длинноногая топ-модель-развратница.

Я закашливаюсь дымом. Анжела продолжает:

— Я серьезно. Если ты еще и английский хорошо знаешь, то вообще кайф. У нас все мемберы не из России. Никто про тебя не узнает. И оператор не нужен, не надо ни с кем делиться.

Еще одна из дверей открывается, и к нам присоединяется симпатичная блондинка в образе Мерилин Монро. Стреляет у Анжелы сигарету, с удовольствием затягивается, украдкой рассматривая меня из-под полуприкрытых век, увенчанных густыми накладными ресницами:

— Привет. Новенькая, что ли?

— Неа, это вместо Кристины сегодня, Дина, мы с ней фото для моей странички делаем.

— Ясно. Как же меня все это заебало, вы бы знали. Дин, она тебя будет к нам звать — не соглашайся. Она и меня сюда притащила. Это просто дно. Я вот накоплю на учебу, и сразу уйду. Тут от всего этого крыша едет — меня от секса тошнит уже, в зеркало на себя смотреть не могу…

Замолкает, тупо уставившись в стену. Анжела тормошит ее за плечо:

— Ой, да ладно тебе, перестань. Вон, у тебя образ новый какой — огонь! Сейчас Дина со мной закончит, и тебя тоже поснимает для профиля. Мемберы сразу как повалят! Дина хорошие фотки тебе сделает, да, Дин?

Я киваю. Я тоже не люблю смотреть на себя в зеркало — девочки такие разные, а проблемы у них одни и те же.

— Конечно, хорошо. Девчонки, а где у вас тут туалет?

Показывают на дверь рядом с курилкой. Я делаю последнюю затяжку, тушу сигарету и залетаю внутрь кабинки. Закрываюсь изнутри, спускаю джинсы, сажусь на унитаз и засовываю руку себе в трусы. Твою мать, они насквозь мокрые, и почему я не удивлена? Если я сейчас не кончу — я просто умру. Стоит мне прикоснуться к себе, и разрядка наступает мгновенно. В глазах темнеет, во рту становится сухо, или это просто я ловлю воздух открытым ртом? В голову приходит идиотская мысль: «А ведь могла тоже подрочить перед камерой за бабки». Я нервно хихикаю, а потом, не в силах сдержаться, хохочу во весь голос. Анжела стучит в дверь:

— У тебя все нормально?

Я все еще смеюсь:

— Все хорошо, все, блять, охеренно!

Вечером того же дня я собираюсь в клуб, про который говорил Ромка — мне нужно снять стресс после съемок, хотя, вру, нет никакого стресса. Может, и правда, стать вебкамщицей? Сколько, интересно, они зарабатывают?

Так вот, на город опускается ночь, жители засыпают — просыпается мафия. Я уже говорила, что я живу исключительно ночной жизнью? Светлое время суток я просто проматываю на автопилоте. Уже пьяная, я выскакиваю из подъезда общаги, и останавливаюсь на крыльце, чтобы закурить. Подняв лицо, выдыхаю сигаретный дым в ночное небо. Я — охуенная, и в глазах моих звезды.

У входа в клуб, как всегда, толпа народу. Кто-то кричит мне:

— Дина!

Подхожу к машине, заглядываю за опущенное до середины стекло в темный прокуренный салон.

— Стас? Привет!

— Привет, красавица. Садись к нам.

Я открываю дверцу и втискиваюсь на заднее. Стас, оборачивается ко мне:

— Будешь ***?

Я секунду смотрю на маленький пакетик, зажатый у него между пальцами. Макс. Макс и его пакетики, с порошком, колесами, травой, да хер знает с чем еще. Я вспоминаю, как я засовываю руку в карман его куртки, к его руке, и переплетая свои пальцы с его, нащупываю плотный, перетянутый резинкой, сверток.

— Да, давай.

Ну правда, а хули нет. Я нюхаю прямо с тыльной стороны ладони, высыпанный тонкой дорожкой между большим и указательным пальцами, порошок. Чихаю, и ребята в машине ржут, как ненормальные. Я вытираю навернувшиеся на глаза слезы — блять, не хватало еще тушь размазать.

— Идите нахер. Я пошла, увидимся внутри.

Прохожу фейс-контроль, а когда я его не проходила? Направляюсь к лестнице на второй этаж — начинать вечеринку следует с бухла, то, что было в машине, не считается. В клубе уже полно народу, и барную стойку мне приходится брать на абордаж. Бармен — вспотевший молодой парень в футболке с обрезанными рукавами, вчерашний школьник, отбивается от десятков рук со смятыми купюрами, тянущихся к нему со всех сторон. Если хочешь получить свою порцию алкоголя — добро пожаловать в толпу. В клубе душно, и я с трудом протискиваюсь между такими же, как я, горячими и потными телами, ловлю момент, когда бармен проносится мимо, и хватаю его за руку. Он наклоняется ко мне — симпатичным девушкам проще получить желаемое, и я кричу ему в ухо:

— Коньяк! Пятьдесят!

Он кивает, забирает деньги — заказ принят. Заебись. Опираясь на стойку, жду свое бухло. Мне нравится находиться в толпе, среди этих молодых и здоровых зверей, исходящих потом и тестостероном, сливающих избытки жизненной энергии на танцполе. Я и сама такая — здесь я просто выпускаю на свободу ту часть себя, которую я все остальное время держу под контролем. Я одним глотком хлопаю стопку, закуриваю, пробиваюсь к двери, которая ведет на драм-н-бейс танцпол, как всегда, ухмыляясь висящей на ней табличке — «Колбасный цех». Тут пока свободно, все в основном внизу, но, после полуночи, я знаю, помещение будет набито битком — толпа на улице у входа в клуб тому подтверждение. Я нахожу темный угол, сползаю голой спиной по стене, кирпич приятно царапает кожу. Закрываю глаза. Все, что мне сейчас нужно — это музыка. Стена вибрирует от басов, за опущенными веками — вспышки неона. Непередаваемое ощущение счастья, счастья просто быть здесь и сейчас, наполняет меня. Волоски на руках встают дыбом, дыхание перехватывает, и я распахиваю глаза, в надежде хоть немного прийти в себя. Сигарета обжигает мои пальцы — когда я успела закурить? Я дышу, и каждый вдох — как доказательство моего существования, того, что я все еще здесь.

Так, блять. Ночь еще только началась, а я уже в говно. Я поднимаюсь, и снова иду к бару. Никого из знакомых там пока нет, поэтому я направляюсь на главный танцпол. Сегодня тут играет транс, я вклиниваюсь между людьми, и толпа раскрывается мне навстречу, принимая меня в свое нутро. Мы все часть огромного организма, двигающегося в одном ритме, сжигая нервные и мозговые клетки под грохот музыки, которая спускается к нам сверху — возвышающаяся над танцполом фигура ставит следующий трек. Я прищуриваюсь, это кто — Стэн? Хотя, чему удивляться — вся его свита здесь, взять хотя бы Стаса. Я просто закрываю глаза и растворяюсь в пульсации басов, музыка наполняет меня, и я чувствую растекающееся по телу, почти эротическое наслаждение. Время здесь не имеет значения, и поэтому я не знаю, через сколько минут или часов я снова оказываюсь у барной стойки.

— Привет! Бухать будешь?

Я киваю — и на стойке появляется еще одна стопка, составляя компанию двум, уже наполовину опустошенным. Бармен наполняет мою коньяком, и мы пьем за два раза — половина стопки, лимон, сигарета, потом вторая половина. Музыка с танцпола оглушает, и поэтому Олег орет мне в самое ухо:

— Я давно тебя здесь не видел! Как у тебя дела? Ромку не видела — он где-то тут должен быть?

— У меня все заебись! Я в Т была. Не, не видела. Я отойду в туалет, скоро вернусь!

Путь к дамской, да и к мужской комнате проходит через темный коридор, по бокам которого расположены закрытые драпировками ниши с диванами — чиллаут для тех, кто хочет уединиться. Под потолком бешено пульсирует стробоскоп — это мигание сводит меня с ума, и я теряю ориентацию в пространстве. Иду, ведя рукой по стене, и, наконец, добираюсь до пункта назначения. Дверь туалета распахивается, и оттуда на меня выпадает какая-то парочка. Я брезгливо морщусь — для таких дел есть специальные места, а занимать туалет для своих забав невежливо по отношению к посетителям клуба. Быстро делаю свои дела, умываюсь — я вся вспотела, закрываю дверь и морально готовлюсь к преодолению психоделического коридора, необходимого отрезка пути по дороге к бару. Тут из ниши высовывается рука, тянет меня в темноту, я делаю пару шагов, и, не удержавшись на ногах, падаю на диван.

— Попалась!

Стас, парень, который поделился со мной порошком в машине, крепко держит меня за руку, и его глаза лихорадочно блестят.

— Стас! Отпусти!

Он смеется:

— Никуда я тебя не пущу! Оставайся со мной, мне скучно одному. У меня тут виски.

Кивает на столик, заставленный стаканами и бутылками. Оживляется:

— А может, ты хочешь еще? Давай, у меня осталось. Пополам, да?

О чем это он? О ***?

— Хорошо.

Меня все еще штырит, и, конечно, я хочу еще. Мы разнюхиваем остатки порошка, я снова чихаю — сразу видно, новичок, и делаю глоток виски прямо из бутылки. Стас откидывается на подушки дивана, и я нависаю над ним, разглядывая его лицо. Здесь темно, это даже не полумрак, это настоящая темнота, освобождающая темнота, темнота, разрешающая все. Я смотрю в его глаза — они черные, без малейшего просвета, как две черных дыры, меня затягивает в них, я приближаю к нему свое лицо и касаюсь его губ. Он тут же притягивает меня к себе, мы целуемся, жадно так, что не хватает дыхания, Стас падает на диван, роняя меня на себя, и я извиваюсь, скольжу по нему, задыхаясь от желания. Уже ничего не соображая, я расстегиваю его ширинку, и запускаю руку ему в штаны. Я знаю, что здесь у нас не получится заняться сексом, по крайней мере, не прямо сейчас — всего в метре от нас по коридору ходят люди, и в любую минуту может вернуться кто-то из компании Стаса, поэтому я просто дрочу ему. Он прерывает поцелуй и шепчет мне в самое ухо:

— Тихо, ты что, оторвешь же!

Смеется:

— Под *** классно трахаться, пробовала?

Я пытаюсь восстановить дыхание:

— Ага, наверно охуительно.

Теперь уже он запускает руку мне под майку, гладит мою грудь, сжимая стоящие от возбуждения соски. Потом спускается ниже, и просовывает ладонь под пояс моих джинсов. Мы снова целуемся, и я возвращаюсь к своему занятию. Я уже решила, что, несмотря ни на что, я заставлю его кончить.