Неопятидесятничество: вирус в христианстве. Сборник трудов под общей редакцией игумена Анатолия (Берестова)

Сегодня в России существуют многочисленные «духовные» организации, которые вовлекают в свою деятельность множество людей. О сектах, методах их воздействия и далеко не безобидных последствиях этого рассказывает Федор Викторович Кондратьев — доктор медицинских наук, заслуженный врач РФ, профессор, руководитель экспертного отделения Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им.

В. П. Сербского. Судебной экспертизой Федор Викторович занимается более 40 лет. Последние несколько лет изучает тоталитарные секты. Проводил экспертизы в отношении «Богородичного центра», «Свидетелей Иеговы», сайентологов, а также лиц, принадлежащих к различным сатанистским течениям. Со своими предложениями о внесении поправок в проект ныне существующего Закона «О религиозных объединениях» Ф. В. Кондратьев неоднократно выступал на парламентских слушаниях. Также он известен благодаря выступлениям по данной теме в российских и зарубежных СМИ.

В последние десятилетия в судебно-психиатрическую службу все чаще стали обращаться сотрудники следственносудебных и административных органов с просьбой дать рекомендации о возможности возбуждения уголовного дела в отношении той или иной «тоталитарной секты» или о снятии ее с регистрации в связи с причинением вреда здоровью. Потому что к ним, в свою очередь, обращались люди, чьи родственники, вовлеченные в секты, стали обнаруживать психические расстройства. Констатация причинения вреда здоровью является важной, поскольку ее одной может быть достаточно для возбуждения уголовного дела по статье 239 Уголовного кодекса Российской Федерации и применения соответствующих статей Закона «О свободе совести и религиозных объединениях», влекущих отказ в ее регистрации или запрет на ее деятельность.

Секты: современный взгляд

Современные секты, или как их часто называют сегодня — «тоталитарные секты», «неокульты», «деструктивные религиозные организации» — имеют мало общего с тем, что обозначалось этим словом в советских словарях. Современная секта — это не община, отколовшаяся от Церкви, или какое-либо братство, принявшее собственное учение о вере. Сегодняшние секты ориентированы не на духовный поиск, а на обогащение лидеров. Несмотря на самые разные идеи, которые они пропагандируют, цель у них одна — завербовать как можно больше людей, добиться их полного подчинения и использовать в своих личных, корыстных целях.

Вероучительная база сект представляет собой винегрет из различных ересей, иногда логически несовместимых, но при этом с неизменной претензией на древнее происхождение. В некоторых случаях не скрывается факт «изобретения» собственной религии именно в целях добывания денег. И всегда — двойная мораль. Для нижних уровней адептов одна «правда», для верхних — другая; руководство же обладает «тайной», скрытой от всех. Некоторые бывшие адепты неокультов, достигшие в них высокого положения, отмечают, что по мере продвижения по служебной лестнице и приближения к тайнам руководства «идейности» становится все меньше.

Легко объяснить, чем отличаются неокульты от традиционных религий, с помощью всего лишь одного слова: «свобода». Религии уважают право личности на свободный выбор своего вероучения, они не используют психотехники, не формируют зависимость верующих от своих наставников, не преследуют отступников. То есть принципиальное различие состоит в том, что в религии творческая самобытность личности — основа подобия человека Богу. В неокультах же человек — лишь инструмент для достижения определенных целей и не в последнюю очередь для получения выгоды.

Откуда берутся секты

Первые тоталитарные секты возникли во второй половине ХХ века в США. Причиной этому стали падение престижа традиционных религий, бездуховность, ориентация на материальные, сиюминутные блага. Появилось множество маргинальных верований. Многие секты называли себя христианскими, но кроме остатков христианской лексики от евангельской духовности мало что осталось. Правовыми службами и психиатрами США вскрывались многочисленные факты жульничества в отношении вербуемых и адептов, наличие психологического, финансового, а иногда даже физического насилия и, конечно, факты психических расстройств. Теперь все это мы наблюдаем и в России.

В 1990 году был принят Закон РСФСР «О свободе вероисповеданий», создавший благоприятную ситуацию для деятельности различных иностранных миссионеров. Социальнопсихологические и исторические предпосылки к распространению неокультов тоже существовали. Монотеистическая страна была насильственно превращена в атеистическую. Прервалась передача семейных традиций, Церковь изолировали от общества. Коммунистическому режиму удалось сформировать у нашего общества атеистический менталитет, с которым, впрочем, прекрасно уживались языческие предрассудки и суеверия.

Существует еще один фактор, который петербургский профессор М. М. Кабанов образно назвал «дебилизацией и апатизацией населения». В стране материалистов, где преобладало научно-техническое образование, духовные потребности удовлетворить было нечем. Людям предлагался эрзац духовности, примитивный и крайне прямолинейный, например, дискуссии о происхождении человека от обезьяны или от посетивших Землю инопланетян. В результате любая наукообразная информация принималась «на ура», тогда как реальные духовные поиски режимом строго пресекались. Резкий слом устоявшегося атеистического менталитета привел к идеологической дезориентации, оживил потенциальный интерес к духовным ценностям. На фоне явных пробелов нынешнего россиянина в знании сущности традиционных религий стало расхожим положение, что любая дорога ведет к храму, любая «духовность» — благо.

К тому же изменилась экономическая ситуация. Каждый выживал, как мог, не было и того идеологического духовного минимума, который худо-бедно удовлетворял психологические потребности людей при социализме. И на этом фоне — сенсационные сообщения о белой и черной магии, оккультизме, шаманстве. На телеэкране — экстрасенсы, целители. Всему придавался наукообразный вид. Такая «загрузка» не прошла бесследно. Стал формироваться новый общественный менталитет, «научномистический», что привело к спросу на мистику, породило целую армию самозванных магов-целителей. Из-за психологического надлома, неуверенности в завтрашнем дне и чувства одиночества часть россиян потянулась к религии, теперь уже не преследуемой. Но вот что они находили под видом религии…

Путь в секту

Начинается все с навязчивого предложения осчастливить. Все секты декларируют общечеловеческие ценности, рекламируя избавление от проблем. Названия их, которые часто меняются, указывают на благородную миссию: «Международный фонд помощи и дружбы», «Фонд Новой Святой Руси» и т.п. Уставы «конфессий» выглядят благопристойно. Все без исключения секты очень активны: издают книги и листовки, навязывают газеты, журналы и книги, звонят вам по телефону, являются домой, распространяют свою продукцию даже в учебных заведениях, проводят различные семинары «духовного оздоровления и саморазвития». В настоящее время неокульты особенно активно занимаются прозелитической деятельностью на периферии.

И все же «целевая аудитория» сект не слишком велика. Почему же одни люди не поддаются вербовке в секты, а другие с легкостью вовлекаются в их деятельность, почему одни могут порвать с неокультом, а другие абсолютно не поддаются никаким усилиям вернуть их к свободной жизни?

Людей, которые приходят в секты, можно условно разделить на несколько групп:

— Люди уязвимые, слабые, с повышенной внушаемостью, ведомые, пассивные — это группа риска. Их вербовка в секту облегчается при невротическом состоянии, в результате психологической травмы, неуверенности в завтрашнем дне, чувстве одиночества и ненужности, непонимания в семье и других психотравмирующих обстоятельств. Именно у людей из этой группы формируется эмоциональная зависимость от сект. Эти люди в «культовой семье» находят свое, им становится все ясно, а от этого просто и спокойно. У них в связи с пребыванием в секте могут развиться психические нарушения;

— Самостоятельные люди с лидерскими качествами, с развитым критическим мышлением, ориентацией на духовные ценности, как правило, устойчивы к агитации неокультов. Хотя и их поиск истины может привести в секту, однако здесь они вряд ли останутся. Эмоциональной зависимости у них не возникает;

— Люди самостоятельные, но с отсутствующей внутренней честностью и порядочностью, амбициозные, властные, авантюристичные, попадая в секту, тоже скоро начинают замечать химеру «религиозного» учения, но при этом также видят и возможную выгоду. Чем выше они поднимаются по иерархической лестнице, чем ближе они подбираются к большим деньгам, тем меньше у них остается даже сектантской «духовности». Данными о психической патологии у подобных людей мы не располагаем;

— Искатели «чего-то новенького», необычного, таинственного. Они хотят выделиться из «серой массы», быть причастными к «международному» духовному движению. На предупреждения об опасности сект они самонадеянно не реагируют и не замечают скрытой, но последовательной психологической обработки и постепенного развития синдрома зависимости. Если синдром сформируется, обратный ход практически закрыт.

Необходимо отметить прямую психопатологическую мотивацию вступления в неокультовую общину, чаще всего наблюдаемую у больных с начинающейся шизофренией. Они идут в секту, чтобы преодолеть нарастающее чувство отгороженности от реального мира, восстановить контроль над своими мыслями и чувствами, найти контакт с людьми, способными их понять.

Синдром зависимости

Тоталитарные секты сознательно и целенаправленно формируют у людей синдром зависимости. В «новой семье», а именно на эту роль претендует любая секта, на человека оказывают психологическое давление. Оно начинается с постоянной «бомбардировки любовью»: объятия, прикосновения и лесть, игры, подобные детским. У вербуемого возникает ощущение, что все ждали именно его. Новичка не выпускают из-под опеки ни на минуту. Далее активно внедряется идея «абсолютной истины» в учении секты, которая как особая тайна доверяется в силу «исключительной любви» к нему. Это рождает у человека чувство собственной исключительности и отрицательное отношение ко всем другим социальным, культурным и религиозным нормам и представлениям. Так людей изолируют от общества.

Человек постепенно теряет индивидуальность, им становится легко манипулировать. Вербовщики стремятся взять под контроль все свободное время члена секты, чтобы ему было некогда размышлять, сверять информацию, предоставляемую группой, с реальностью. У новичка появляется ощущение беспомощности, и, создавая видимость поддержки, секта навязывает ему образец нового поведения. Неофита погружают в атмосферу постоянного монотонного пения, повторяющихся действий. Нередко используется гипнотическое воздействие, нейролингвистическое кодирование, многое другое. Эти и другие методы уже содержат элементы деструкции личности, то есть потенциально являются причиной для психопатологических расстройств.

С юридической точки зрения здесь допустим следующий вывод: если вербуемый изначально не знал, не предполагал, что он станет «зависимой личностью», а вербующие это знали и этого добивались, то тогда можно говорить о заведомом причинении вреда здоровью в виде формирования «зависимого расстройства личности».

Наблюдаются случаи, когда человек, заболевший психически во время пребывания в секте и порвавший с ней, подвергается попыткам активистов сект вновь вернуть его в свое лоно. Такое психотравмирующее воздействие, препятствующее выздоровлению, также может рассматриваться как причинение вреда здоровью.

Вообще же, к консультации специалиста зачастую прибегают уже тогда, когда произошла трагедия. С деятельностью неокультов связаны многочисленные самоубийства адептов, в том числе и коллективные. Эти самоубийства свидетельствуют, по крайней мере, о расстройствах поведения. И происходит это слишком часто, чтобы быть случайностью.

Вместо постскриптума

Зависимость от секты похожа на наркотическую, а сектомафия — на наркомафию. Секты и наркомафия в равной степени пользуются неблагоприятным психологическим состоянием человека. Скрывают правду о последствиях пребывания в секте. И тоталитарные секты, и наркомафия располагают достаточными средствами и для того, чтобы нанять нужных специалистов, способных доказать «безобидность» и «законность» их деятельности, и для распространения этих «доказательств» в СМИ. При малейшей угрозе со стороны тут же объединяются со своими конкурентами для корпоративной защиты, лоббируя в законодательных органах легализацию своей деятельности, опасаясь, например, что закрытие одной секты может повлечь за собой закрытие остальных.

Записала Алиса Орлова

«Православная вера», издание Саратовской епархии, №2, 2006 год

Электронный адрес:

http://www.orthodoxy.eparhia-saratov.ru/2006/02/16.html