Непобедимый 2

Глава 3 Взять на излом

Фамилия у противника почти западная, Филиппов. Хотя сам он вполне обычный, если только не принимать во внимание почти буддийское спокойствие и едва заметную усмешку, с которой он разглядывал меня.

Интересно, черт подери, этот парень совсем не волнуется. Как будто он чемпион мира и зашел сюда к нам, чтобы развлечься. С чего это он такой хладнокровный?

Волнение на соревнованиях обычная штука. Это одно из самых сложных умений — сохранить хладнокровие. Адреналин зашкаливает.

В обычное время, в спортзале, казалось бы, все изучил, отработал все приемы, знаешь технику на все сто десять процентов, а когда приходишь на турнир, на плечи ложится груз ответственности. Чувствуешь, что нельзя проиграть, что вон там стоит тренер, родные, друзья, болеют за тебя, их нельзя разочаровать и все такое. Вот тогда и рушится вся психология.

Не все могут обуздать такие мысли. Побороть волнение перед стартом надо уметь. Если не научиться, то до чемпионата далеко, как до Марса.

Я справлялся раньше с этим с помощью самовнушение. Постоянно твердил себе, что я полностью готов к схватке, что я выиграю любого противника. Сразу этому не научился.

Раньше тоже всегда волновался. Это у всех так, даже у чемпионов мира. Просто кто-то переживает сильно, а кто-то поменьше. А такие эмоциональные встряски забирают много сил.

Выходишь на поединок выжатый, как лимон, как будто тренировался с утра до ночи. Уже и сил нет, хотя еще даже не ступал на ковер.

Так что, это меня и заинтересовало больше всего. Чего этот Филиппов такой спокойный, как удав?

У него есть какая-то секретная методика по успокоению нервов? Или он просто сам по себе такой флегматичный человек? Или просто умеет хорошо скрывать волнение?

Интересно, очень интересно. Мы поздоровались, дождались свистка и вступили в схватку.

Я подошел ближе, чтобы провести разведку, а Филиппов сразу кинулся на меня без подготовки. Честно говоря, я такого не ожидал.

Он пытался схватить меня за правую руку и за воротник. Подошел слишком близко. Причем сразу схватил, я даже не успел отреагировать.

Чтобы не потерять равновесие, я уперся в него головой и тоже схватил за руку и плечо. Толкнул вперед и Филиппов отошел назад.

Я толкал его дальше и мы быстро дошли до границы ковра. Кажется, он переступил границу, потому что сзади прозвучал свисток рефери, предупреждая, что мы оказались «вне ковра». Мы отпустили друг друга и вернулись в центр.

Филиппов все так же улыбался, глядя на меня. Еле заметно, но все же. Какого дьявола он такой счастливый?

Чтобы сбить с него спесь, я атаковал. Схватил за рукава и рванул на себя. Так сильно и неожиданно, что противник опустил корпус вниз.

Можно провести бросок. Но Филиппов быстро схватил меня за ноги. Чуть не опрокинул сам. И вдобавок отошел назад.

Свисток. Мы опять очутились вне круга. Да что ты будешь делать. Как раз, когда я его хорошенько схватил.

Ну ничего, зато теперь я его проверил. Узнал слабую сторону. Он плохо реагирует на неожиданные атаки.

Хотя в самбо все построено на неожиданных нападениях. Взрывных атаках. Ну ладно.

Мы снова встали друг против друга. Начали схватку по свистку рефери. Теперь Филиппов сам пошел на меня.

Схватил за руку и пояс. Головой и плечами уперся в грудь. Потом вдруг отодвинулся и попытался зацепить мою ногу изнутри.

Я вовремя убрал ее. Даже не заметил, как он атаковал. Хорошо, что держался настороже.

Не успел он уйти и выпрямить, как я контратаковал его. Быстро толкнул, зашел вбок и чуть было не забрал спину. Если бы получилось, можно было кинуть за себя.

Но Филиппов отчаянно защищался. Ушел назад. Опять заступил за линию. Снова свисток.

Так не пойдет. Надо его взять под контроль. Чтобы не бегал по ковру.

Поэтому я решил заманить его. Опустил руки. Дождался свистка судьи, когда мы вернулись в центр ковра. Опустил руки еще ниже.

Филиппов атаковал. Снова напал на меня. Правой рукой вперед. Клюнул на приманку. Хотел схватить меня за руку.

Я встретил его правой ногой. Выставил ее вперед. К носку правой ноги противника.

Уперся носком. Повернулся влево. Обхватил противника. Левой рукой схватил его за рукав.

Правой обхватил шею. Обнял, как будто хотел прижать к себе. Впрочем, почему хотел. Я и вправду прижал.

Теперь почти вышел на дистанцию броска. Повернулся влево корпусом. Левую руку рванул вперед и вверх. Правой рукой толкнул противника. Вперед от себя и вправо.

Тяжесть тела перенес на правую ногу. Левую ногу оставил назад дугообразным движением. Резко повернулся, продолжая движение. Теперь мое правое бедро очутилось у его правой ноги. Даже выше него.

Вот теперь можно сделать бросок подхватом. Я повернулся еще круче. Филиппов уперся.

Все происходило за доли секунды. Чтобы не упасть назад, противник уперся правой ногой. Наклонил корпус влево. Чисто на автомате.

Я только того и ждал. Перенес тяжесть тела на левую ногу. Потянул Филиппова левой рукой вперед. Вывел из равновесия. Правым предплечьем уперся в него.

Теперь толкнул его вправо, прижимая к правому боку. Одновременно выпрямил левую ногу. Подкосил соперника правой ногой. Толкнул его правым бедром. Еще больше выводя из равновесия.

Теперь осталось усилить рывок. Еще руками вперед и влево. А теперь смена броска. Теперь еще больше влево. Перевернул Филиппова через правое бедро. И бросил спиной к своей левой ноге на ковер.

Мельком заметил лицо противника. Он теперь не улыбался. Наоборот, пытался отчаянно удержать равновесие. Но не успел. Я бросил его, согнув левую ногу в колене.

Еще перехватил его левую руку. Двумя руками. И тоже потянул ее к своей левой ноге. Вот теперь Филиппову некуда деваться.

Он упал на бок на ковер. Чтобы не вскочил сразу, я бросился на него. Удержал. Хотя свисток рефери и так обозначил окончание поединка. И мою победу.

Я помог Филиппову подняться. Он встал не сразу. Лежал ничком. Лицом вниз. Потом поднялся. Повернулся ко мне. Я увидел широкую улыбку.

Это было так неожиданно, что я растерялся. Впервые увидел человека, радостного после поражения.

Я подал ему руку. Филиппов встал, все еще смеясь. Рефери повернул нас к судьям. Поднял мою руку.

— Ну, наконец-то, — сказал мне Филиппов, когда я пожал ему руку после боя. — Наконец-то мне не надо выступать дальше. Спасибо тебе за это.

И первый убежал с ковра. Я поглядел ему вслед. Тоже сошел.

Степаныч показал большой палец.

— Что-то ты с ним долго возился. Не мог раньше, что ли?

Хорошая похвала от тренера. Я кивнул.

— В следующий раз постараюсь быстрее.

Прошел к другим нашим парням. Они похлопали меня по плечу. Обняли, поздравили. Боря сказал:

— Я думал, ты его по очкам возьмешь.

Суслик толкнул его.

— Какой по очкам? Ты видел, какой псих там? Его уронили, а он хохочет. По нему явно дурка плачет.

Да, интересный мне попался соперник.

Но сейчас я хотел пить. В зале жарко. Большие окна распахнуты, но все равно мало воздуха.

Кондиционеров тут нет. Еще не придумали такие большие. Так что, в зале духота. Хорошо, хоть ветерок есть какой-то. Сквознячок.

Я достал из сумки бутылку с водой. Обычная, из-под лимонада, закрытая пластиковой крышкой.

Внутри кипяченая вода. Уже холодная. Я всю ночь держал в холодильнике.

Я открыл пробку. С наслаждением выпил. Ох, как хорошо. Особенно после жаркой схватки. Особенно в такую жару.

Боря и Суслик пили лимонад. Степаныч увидел это, погрозил пальцем. Суслик тут же прекратил. Ему скоро выступать.

И точно. В ту же секунду объявили его фамилию. Я подошел и похлопал рыжего товарища по плечу.

— Ну, давай, сделай там всех. Без победы не возвращайся. А то не получишь лимонада.

Но Суслик не ответил. Он тревожно смотрел на ковер. На меня ноль внимания.

— Э, ребята, смотрите, это же Харя, — сказал он. Указал на ковер. — А что он в моем весе делает? У него же больше был.

Степаныч услышал ученика. Он тоже смотрел на ковер. Пристально. Слегка жевал губами, как будто хотел выплюнуть слюну. Но сдержался.

— Действительно, какого дьявола? Как этот псих сюда попал? Сегодня что, в дурке день открытых дверей? Он убежал оттуда?

Я не понял всеобщего переполоха. Суслику противостоял вроде обычный парень.

Мускулистый, с широкой грудью. Низкий, с длинными руками и кривыми ногами. Черты лица правильные. Блондинчик. Лицо слегка морщинистое.

Вроде ничем не отличается от других. В чем дело?

— Наверное, спустился в твой вес, — сказал Степаныч. — А что я теперь сделаю? Вот такой тебе попался соперник. Попробуй его заломать.

Суслик посмотрел на тренера.

— Но он же…

Судья повторил его фамилию. Степаныч подтолкнул Суслика к ковру.

— Ладно. Давай, иди. А то тебе сейчас предупреждение влепят за опоздание на ковер. Потом разберемся. Помни, чему я тебя учил. Ты с ним справишься. Не так страшен черт, как его малюют.

Какого дьявола, что вообще происходит? Суслик пошел на схватку, как на эшафот или виселицу, как будто его должны там четвертовать или колесовать. Я толкнул Борьку в бок.

— Что это с ним? Чего он, как будто на расстрел идет?

Борька допил лимонад и удивленно посмотрел на меня.

— Ты что, Харю не знаешь, что ли? Это же самый знаменитый и способный ученик. Из секции имени Шолохова. Тоже появился недавно, как ты, кстати, сразу стал яркой звездой. Валит с ног даже КМС. Но у него тоже нет разряда, так что официально он еще может бороться только с новичками.

Я тоже выпил воды. Еще несколько глотков. Только теперь не ощущал вкуса.

— Это понятно, но почему Суслик так его испугался?

Борька смотрел, как наш товарищ вышел на ковер, поздоровался со всеми и встал перед противником. Тот дружелюбно улыбался Суслику, как самый надежный товарищ.

У нас Краб тоже так делает, а потом завязывает соперника в морской узел, все с той же любезной улыбкой. Так что, я не доверял добрым и вежливым парням.

— Потому что Харя чуть ли не рвет противников пополам. Наносит травмы. Причем все делает вроде бы правильно, никаких запрещенных приемов. Но все равно его противники потом оказываются в больничке.

Хм, интересно. Как же так? В самбо все схвачено, там нельзя провести запрещенный прием или намеренно нанести травму, это сразу видно. Как же он тогда умудряется наносить травмы и до сих пор не дисквалифицирован?

Схватка началась по свистку. Суслик стоял на месте, не пытаясь атаковать. Просто покорно ждал, как баран, которого привели на убой.

Я впервые увидел его в таком виде. Никогда до этого я бы не подумал, что Суслик может быть таким беспомощным. Кто угодно, но только не мой нахальный рыжий приятель с вечными веснушками на лице.

Противник прекратил улыбаться и я теперь видел, что он вовсе не такой уж хороший и дружелюбный, каким казался вначале. Нет, он наклонил голову и спокойно и мрачно пошел на Суслика. Тот сразу начал отходить, а противник резко сократил дистанцию и схватил его за рукава куртки. Рванул на себя, но Суслик отчаянно забился, отскочил в сторону и высвободил одну руку.

Нет, это спасло его ненадолго. Противник со странной кличкой Харя опять рывком преодолел разделяющее их расстояние.

При этом левой рукой он продолжал удерживать Суслика за рукав. Оттащил подальше от края ковра, чтобы рефери не прервал схватку и опять схватил Суслика за рукав, на этот раз уже правой рукой.

Наш товарищ пытался вырваться, но куда там. Все равно, что если бы цыпленок хотел выскочить из когтей ястреба.

Харя действовал беспощадно и полностью уверенно в своих силах. А Суслик уже считал себя проигравшим и как можно дольше хотел оттянуть момент, когда это произойдет.

Правда, без сопротивления дело не обошлось. Суслик не был бы Сусликом, если бы попытался сдаться без борьбы. Он наклонился, пытаясь схватить Харю за ногу.

Ему это даже удалось. Он рванул ногу на себя, но противник все так же спокойно остался стоять на месте. Даже не шелохнулся, словно скала, врытая в землю.

Затем тут же воспользовался тем, что Суслик потерял равновесие при наклоне. Схватил его туловище сверху, сцепил руки внизу в нерушимый замок, поймав нашего приятеля в стальной капкан.

Теперь они стояли на ковре, наклонившись друг к другу, причем Харя находился сверху, а Суслик снизу.

— Ну все, хана рыжему, — отчетливо заметил Звеньев неподалеку. Несмотря на шум в зале, я отчетливо услышал его.

Суслик еще трепыхался и пытался сопротивляться. Пытался вырваться, но куда там. Я уже сидел, что он в первую очередь сломлен психически, потому что заранее записал себя в проигравшие.

Харя улыбнулся и я увидел, как мелькнули его острые белые зубы. Потом сделал неуловимое движение корпусом и Суслик опустился на ковер под его давлением. Уперся руками в маты.

Тогда противник просто перевернул его и поймал руку на рычаг. На излом. Я думал, что сейчас он сломает ее, тем более, что Суслик отчаянно застучал по ноге противника, сдаваясь.

Но нет, Харя просто отпустил его и снова заулыбался, как будто мегазвезда из кинофильма. Помог Суслику подняться, что-то спросил на ухо, видимо, нечто вроде: «Надеюсь, твоя рука не пострадала? Мне будет очень жаль, если с тобой что-то случится».

Надо же, какой душка. Суслик попытался улыбнуться в ответ, но имел слишком бледный вид, чтобы радоваться сейчас. Впрочем, если чему и стоило радоваться, так это тому, что он не пострадал в этом поединке и вышел с целой рукой.

Не знаю, не знаю, как Харе удается ломать конечности противникам или травмировать их каким-то способом, если за это последует дисквалификация. Если понадобится, могут даже провести расследование инцидента, и тогда все подлые и запрещенные приемы обязательно вылезут наружу. Шила в мешке не утаишь.

Но пока что рефери поднял руку Хари и объявил его победителем. Харя улыбался так широко, что, казалось, ему в рот мог поместиться весь Дом пионеров. Снова обнял Суслика, словно они старые друзья, похлопал по спине, отправил восвояси с ковра.

На нашего нахального и дерзкого рыжика было жалко смотреть. Казалось, даже веснушки его уныло стекают с носа и щек вместе с каплями пота.

Степаныч посмотрел на него, ничего не сказал, только покачал головой. Это можно было трактовать по-разному. Мол, я знал, что ты с ним не справишься.

Я допил воду и только сейчас обнаружил, что уже она совсем не холодная, а быстро согрелась. Потом убрал бутылку и отправился утешать Суслика. Он сейчас нуждается в помощи.

Соревнования продолжались. Теперь пойдут Пряхин или Крабов и уж тогда мы отыграемся за это обидное поражение.

Людей на трибунах гораздо больше, это школьники и студенты, их родители, все кричат и размахивают руками. Мы, участники, все так же расположились у ковров, окружив их и разделились по секциям.

Вот почему в последнее время шум так усилился. Народу в зале гораздо больше, трибуны заполнены на две трети.

Схватки проходили все так же на трех коврах, почти одновременно, а судьи сидели за низкими столиками, делали пометки в тетрадочках и потом совещались между собой в спорных случаях. Многие пили минеральную воду «Нарзан» из темно-зеленых стеклянных бутылочек, деликатно наливая ее в граненые стаканчики, стоявшие на столиках.

Жара вокруг стояла неимоверная, не знаю, как они пили эту воду с повышенным содержанием солей, видимо, привыкли. Я подошел к Суслику, сидевшему на стульчике возле ковра и окруженному тремя нашими ребятами. Растолкал их и коснулся плеча парня.

— Ну, ты как, рыжий-конопатый? Выжил?

Руку, на которую Харя делал болевой, Суслик баюкал на коленях. Он сидел согнувшись, как старичок. Посмотрел на меня, печально покачал головой.

— Я как только в глаза его заглянул, сразу понял, что проиграю. Слышь, Волк, а ведь тебе тоже предстоит с ним бороться. Он в нашей весовой категории. Сможешь с ним справиться?

Я уже думал об этом. Но пока что ничего не решил. Сейчас я пожал плечами.

— Да ничего, что-нибудь придумаем. Ты как себя чувствуешь? Чего уселся, как инвалид? Вставай.

Слегка толкнул в плечо, как раз с той стороны, где у Суслика рука попала на излом. И чертовски удивился, когда тот закричал, отшатнулся и упал со стула.