Непокорная Зои

Глава 7 Зои загнана в угол

― Ты как сирена, выброшенная на мое крыльцо.

Сквозь пелену боли Зои услышала голос, темный и холодный. Она замерзла! Кто-то прикоснулся к ней, тепло и желание наполнили ее так резко, что это сразу заставило ее открыть глаза. Она села.

― Обычно это срабатывает.

Профессор сидел в кресле рядом с ней и улыбался.

― Что за х… ― она осеклась, увидев его поднятую бровь. ― Хохма.

Ее голова пульсировала, а кожа была слишком холодной, чтобы что-то чувствовать.

― Разве я не говорил тебе не пить?

― Я выпила всего два коктейля в клубе.

― Я взял на себя смелость посчитать… ― начал он.

― Хорошо! Пропустила еще пару рюмок водки, прежде чем мы вышли. Но для меня это всё равно, что ничего не выпила, ― сказала она ему и схватилась за голову. Она была на его крыльце, на качелях, где не раз оказывалась за время знакомства с Профессором. ― Можно войти?

― Прошлой ночью ты сделала хоть что-нибудь из того, о чем я просил? ― неодобрительно уточнил он, направляясь к входной двери.

Зои сняла каблуки и осмотрела себя. Она была жива. Никакой крови. Никаких ран. Оружие на месте. Должно быть, Викки привезла ее сюда, зная, что в дом к Эрику Зои уже вернуться не может.

Профессор продолжал говорить. Она встала и, пошатываясь, вошла в дом, следуя за инкубом в кабинет. Он сел в одно из удобных кресел перед пылающим камином. Она села в другое. Там их уже ждал поднос с чаем. Руками, такими же твердыми, как ветви, которые они напоминали, он налил им чая. Он не взял ни сахара, ни сливок, в то время как она навалила в свою чашку и того, и другого.

― Боже, Профессор…

Она наклонилась вперед, от головной боли ее затошнило.

― Да, ну, так обычно и бывает, когда пьешь яд, подмешанный в алкоголь.

― Что?

Он снова бросил на нее недовольный взгляд.

― В скольких клубах и барах ты побывала? Тебе следовало бы уже знать, что не стоит пить коктейль, если его смешали не при тебе.

― Вы хотите сказать, что кто-то пытался убить меня? ― спросила она. От этой мысли ее головная боль усилилась. ― Пожааааааалуйста?

Она протянула ему дрожащую руку.

― Надо же было сначала помучить тебя.

Слова должны были прозвучать твердо, но он улыбнулся. Он взял ее за руку.

Огонь пронзил ее, сделав кожу такой чувствительной, что теснота платья причинила боль. Ее грудь и тело заныли от сексуальной энергии. Но это вылечило ее голову. Она отстранилась, взбодрившаяся и разозленная.

― Кто мог желать мне смерти?

― Любой камбион. Ты сейчас убийца камбионов номер один, ― гордо произнес он. ― Почему у тебя нет татуировок, отмечающих убийства, как у других?

― Эрик… ― «Не любит татуировки» не договорила она. ― В любом случае, сейчас их слишком много, чтобы отмечать. Я бы провела весь день в тату-салоне. Блин, Эрик! Он думает, что я в библиотеке. Мне пора!

Она резко поднялась, и у нее закружилась голова. Зои упала обратно в кресло и откинула голову на спинку.

― Нам нужно отправить тебя в школу для леди, ― сказал Профессор, увидев, как она неприлично развалилась перед ним.

― Мне нужно идти! Ты можешь подлечить меня еще раз? ― спросила она, протягивая руку.

― Эрик звонил сегодня утром. Спросил, куда отправить твои вещи: сюда или к Викки. Я сказал, что сюда.

Она приподняла голову.

― Что?

― Думаю, тебе следует отправиться к нему и взглянуть правде в глаза, ― сказал Профессор, потягивая чай. ― А я пока попробую разузнать об отравлении. Потом, когда Эрик вышвырнет тебя, можешь вернуться сюда и остаться жить со мной.

― Почему это так забавляет тебя? ― спросила она требовательно.

― Он тебе не подходит.

― И это говорит мне человек, который соблазняет женщин, чтобы заработать на жизнь? Она снова поднялась, на этот раз более осторожно. ― И кто же мне подойдет?

― Кто-то, кто сможет потушить горящий в тебе огонь. Кто-то, кому ты действительно сможешь доверять, ― ответил он. ― Тебе нужен тот, кто сможет уравновесить тебя и выкачать из тебя всю эту сексуальную энергию, иначе ты скоро сгоришь.

Зои уставилась на него.

― С моей сексуальной жизнью все в порядке. Она нормальная. И я доверяю Эрику. Он тоже нормальный.

― Но, ты не нормальная. Однажды тебе придется перестать притворяться. ― Он говорил спокойно, как будто обсуждал погоду на следующую неделю.

В его словах было слишком много правды. Зои не хотела этого признавать. Она хотела быть нормальной. Она, конечно, была в ужасе от того, что Эрик сделал ей предложение. Но, теперь, когда он решил выгнать ее, она отчаянно пыталась вернуть ту стабильность, которая у нее была. Даже мысль о том, что ее пытались отравить, меркла по мере того, как в груди росло чувство потери. Зои нужно пойти к Эрику.

Она уже вышла в коридор, когда Профессор снова заговорил:

― Тебя подвезти? Или ты хочешь… как это у вас называется? Прийти с позором? [прим. ред.: walk of shame ― ситуация, когда нужно пройти под чьим-то осуждающим взглядом; чаще всего используется, когда девушка палится, что напилась и не ночевала дома (ушла с незнакомцем), потому что пришла после вечеринки во вчерашней одежде].

― Подвезти, блин! ― рявкнула она.

Он усмехнулся.

Расстроенная, она ждала у двери, пока подъедет машина. Шофер открыл заднюю дверь, и она запрыгнула в нее. Миля, которую она проехала до дома, показались ей сотней.

Наконец, они подъехали к многоквартирному дому, и Зои выскочила из машины.

― Мне подождать? ― окрикнул шофер.

― Нет, я думаю… ― На лестничной площадке перед ее квартирой стояли коробки. С тяжелым сердцем она начала подозревать, что Профессор был прав. ― Я справлюсь.

Уставшая, Зои взбежала по лестнице к двери и остановилась. Она подумала о том, чтобы постучать, но затем просто шагнула в квартиру. Эрик был в центре гостиной, заклеивал скотчем еще одну коробку. Он определенно постарался сложить всю ее одежду в аккуратные, ровные стопки, ожидающие своей очереди. Он выпрямился.

― Привет, ― сказала она.

― Дует.

Она закрыла дверь и прислонилась к ней.

― Одета как раз для библиотеки.

Его пристальный взгляд скользнул по ней.

Зои посмотрела вниз, и ее лицо вспыхнуло, когда она поняла, что ушла в джинсах и свитере, а вернулась, одетая как проститутка. Она взглянула в зеркало, ужаснувшись от вида потекшего макияжа.

― Это… это потому, что я вчера испугалась? ― тихо спросила она, указывая на коробки. ― Потому что я не имела в виду, что не выйду за тебя замуж. Только то, что мне нужно…

― Можно подумать, я не знаю, ― перебил он со злостью в голосе. ― Причина не в этом.

― Тогда в чем, Эрик? Мне казалось, всё было хорошо до вчерашнего вечера, ― в замешательстве произнесла она. ― Что я сделала? Что бы это ни было, я уверена, что смогу всё исправить.

― Если я спрошу тебя кое о чем, ты скажешь мне правду?

― Конечно.

― Как много мужчин?

Она уставилась на него. Это был сложный вопрос.

― Тебе нужно конкретизировать вопрос. ― Как только слова слетели с ее губ, она поняла, что это был неправильный ответ.

― Значит, это правда. ― Выражение боли исказило его черты. ― Ты изменила мне.

― Нет. Ни в коем случае, ― быстро сказала она. ― Я никогда не изменяла тебе.

― А как ты это называешь? ― Он схватил свой телефон и протянул ей.

Она уставилась на Эрика, затем опустила взгляд на телефон. На фото она была в другом платье. На ней было то, в котором она проснулась вчера утром, после ночи, которую она не могла вспомнить. Кто-то сфотографировал ее, целующуюся с кем-то, кого она не помнила, посреди модного клуба, который она не узнала. Она с трудом сглотнула, пытаясь придумать, как это объяснить, одновременно пытаясь понять, почему она не помнит этого момента.

― Тори узнала тебя и прислала это мне.

― Она видела, что произошло дальше? ― спросила Зои.

― Что?

― Я имею в виду, это не доказывает, что я тебе изменила. Ну поцеловалась я с каким-то парнем…

― Ты поцеловалась с каким-то парнем, ― язвительно повторил он. ― После того, как солгала мне насчет библиотеки, а затем вообще не пришла домой прошлой ночью. ― Его руки дрожали, когда он забирал телефон обратно. ― Я готов был провести свою жизнь с тобой, Зои.

Боль в его голосе сокрушила ее.

― Всё ещё возможно, ― сказала она. ― Я клянусь тебе, Эрик, я никогда не спала ни с одним из этих парней.

― Боже милостивый, ― прошептал он, бледнея. ― Сколько их было?

― Ну…

Она попыталась вспомнить приблизительное число. Если она стала убийцей камбионов номер один, это означало, что она побила рекорд Викки ― 560 за год. Неужели она целовалась со всеми ними? «В основном, да», ― призналась она себе.

― Со сколькими гребаными мужчинами ты целовалась, пока лгала мне о том, что была в библиотеке или на занятиях? ― взревел Эрик.

Застигнутая врасплох, она замолчала. Он швырнул телефон и запрокинул голову, уставившись в потолок.

― С сотней, ― солгала она.

Он вздохнул.

― Хорошо, может быть, с несколькими сотнями. Я правда не помню.

― Почему ты… разве меня тебе было недостаточно? ― спросил он, и от горя в его голосе у нее на глаза навернулись слезы.

― Эрик, я клянусь, это для дела, ничего личного, и я никогда не спала ни с кем из них, ― настаивала она.

― Убирайся, ― прошептал он.

― Нет, Эрик, пожалуйста, позволь мне все объяснить. Это не имеет никакого отношения к тому, что я чувствую к тебе. Я должна сказать тебе…

― Ты не сможешь сказать ничего, что исправило бы это, ― сказал он. ― Ничего, Зои. Ты не сможешь дать мне достойного объяснения тому, что ты целовалась с другими мужчинами! Это совершенно неприемлемое поведение!

― Но я не спала с ними.

― Мне всё равно! Мы с тобой были парой. Это означает, что нам нельзя спать с кем попало, флиртовать или целоваться с другими людьми!

Если честно, она не думала об этом с такой точки зрения. Она поклялась не изменять, что означало не спать с кем попало. Остальное… Ну, она получала от этого некоторое удовольствие. Но это всё равно была просто работа. Слова застряли у нее в горле. Она не знала, что сказать. Казалось, он ждал, что она скажет еще что-нибудь.

― Убирайся. Пожалуйста. ― Он произнес эти слова, давясь слезами, которыми наполнились его глаза.

Это действительно произошло. Он порвал с ней. Впервые за это утро Зои поняла, что произошло. Исправить это было невозможно. Нет пути назад к тому, как всё было вчера.

― Мне жаль, Эрик. Я знаю, что это не поможет. Но я действительно люблю тебя. Если ты… передумаешь, просто позвони, ― запинаясь, сказала она. ― Я не хотела, чтобы моя работа встала между нами.

― Не твоя работа встала между нами. А несколько сотен мужчин.

Она с трудом сглотнула и кивнула. Если смотреть с такой точки зрения, то она ― мешок с дерьмом. Она нащупала ручку и открыла входную дверь, не в силах заставить себя взглянуть на фотоколлаж рядом со входом. Там снаружи, ее новая жизнь была холодной, сырой и несчастной. Она хотела обратно, к теплой и нежной жизни внутри квартиры.

Машина Профессора всё же ждала ее. Каким-то образом Профессор знал, что она быстро вернется. Может быть, потому, что он знал, где ее место, даже если она сама отказывалась в это верить.

Глубоко вздохнув, Зои вышла из квартиры и вернулась к машине Профессора. Ей хотелось рыдать, пока не забудется сном, и проснуться где-нибудь в другом месте или умолять Эрика принять ее обратно. Отвращение, отразившееся на его лице, было слишком для нее. Он считал ее самым ничтожным человеком на планете. И не важно, как она отнеслась к его предложению.

Эрик был слишком хорош для нее. Он заслуживал кого-то получше. Она всегда это знала, но не хотела отпускать его. Он был всем, что держало ее на земле.

― Добро пожаловать домой, ― сказал Профессор, когда она вошла в дом несколькими минутами позже.

― Я собираюсь принять душ и пойти убить кого-нибудь, ― ответила она, поднимаясь по лестнице на второй этаж.

― Звонил Дмитрий. Викки в больнице. Прошлой ночью он не открыл канал, поэтому ни о чем не подозревал, пока я не рассказал ему о тебе.

Зои остановилась, сердце пропустило удар.

― Она в порядке?

― Он добрался туда вовремя. С ней всё будет хорошо. Похоже, ее тоже отравили. ― Профессор был задумчив.

― Дмитрий ― придурок. Почему он не знал, что она в беде? ― требовательно спросила Зои, разъяренная по нескольким причинам.

― Иди помойся и приведи себя в презентабельный вид. Мы кое о чем поговорим. ― Профессор выглядел серьезным.

Зои не колебалась, почувствовав, что он собирается рассказать ей один из своих секретов. Она хотела… нуждалась в чем-то, что отвлекло бы ее от эмоций. Она еще не была готова встретиться лицом к лицу с осознанием или с болью от потери Эрика. Может быть, через несколько дней он передумает.

Ее руки дрожали, когда она включала душ. Она должна продержаться несколько дней, не поддаваясь сексуальной энергии, бурлящей в ней. Эрик позвонит, и всё вернется на круги своя.

Полчаса спустя, полностью одетая, она сбежала по лестнице в кабинет Профессора. Его магия поймала ее в ловушку, сняла напряжение с ее тела, в то время как запах его сигары успокоил ее. Она почувствовала усталость. Ее взгляд переместился на еду, которая ждала ее у камина. Она всегда любила завтраки. Когда она могла, то ела завтраки в любое время суток. На подносе лежали омлет, тосты и бекон, а также кофе, два литра воды и обезболивающие.

― Иногда это раздражает, ― сказала она ему без теплоты в голосе, подходя к еде.

― Стремление помочь тебе? ― спросил он невинно.

― Чтение моих мыслей. Люди могут помогать друг другу и без этого.

― Мы не люди, дорогая, и я не могу читать твои мысли, не прикасаясь к тебе. Я просто обращаю внимание на то, что, по моему мнению, делает тебя счастливой.

― Извините, Профессор, ― пробормотала она.

― Замолчи и поешь, малышка.

Зои повиновалась. Она запихнула свежую, горячую еду себе в рот и чуть не застонала от удовольствия. Ее ужин с Эриком казался таким далеким. Будто это было несколько недель назад, а не вчера.

― Не уверен, что даже школа для леди смогла бы исправить тебя, ― сказал Профессор, присоединяясь к ней. ― Ты ешь как голодный волк.

― Я убиваю тварей. Вот что важно, ― сказала она, набив рот тостом. ― Викки и я ― лучшие.

― Так и есть, ― согласился он. ― Сегодня она вернется домой из больницы. Почему бы тебе не переехать к ней, чтобы присмотреть за ее состоянием?

― Чтобы шпионить за ней.

― Да.

Укол печали пронзил ее. Зои проигнорировала его. Она откинулась на спинку кресла, ее тарелка была пуста.

― Я не увидел ничего подозрительного в твоих воспоминаниях о прошлой ночи, ― сказал Профессор. ― Ее тоже отравили. Думаю, что попытка отравить саму себя была бы для нее слишком рискованной. Она знает, какой Дмитрий.

― Вы имеете в виду: злой, ожесточенный и ненавидящий полукровок? ― уточнила она.

Профессор улыбнулся.

― Вчера ты меня кое о чем спросила. Я не знал, как тебе объяснить.

Она оживилась, почувствовав, что он собирается приподнять завесу тайны.

― Причина, по которой мы не можем читать мысли Викки, заключается в том, что она уже пала перед инкубом, ― сказал Профессор. ― Когда инкуб объявляет полукровку своей… Наверное, жена ― это наиболее простое определение. На самом деле оно не подходит, но так ты поймешь это лучше.

― А как вы это называете? ― раздраженно спросила она.

― Родственная душа.

― И чего же здесь непонятного?

― Не всё так просто. У инкуба может быть только одна вторая половинка в жизни. У них буквально общая душа, в отличие от этой глупой человеческой версии пары, у которой достаточно схожих интересов, чтобы быть друзьями, ― сказал он с некоторым отвращением. ― Инкуб может соединить свою душу только с одной полукровкой за всю свою жизнь. Это связывает их, как никакая другая сила. У инкубов рождаются только мальчики, точно так же, как у суккубов рождаются только девочки. Инкубы спят с полукровками, чтобы произвести на свет наследников ― инкубов. Дети инкубов и людей ― камбионы.

― Да знаю я, ― нетерпеливо заявила Зои. ― Оливия однажды выступала с презентацией и объясняла, что у суккубов не бывает детей; нас делают в лаборатории.

― Полукровок ― да, ― подтвердил он. ― Ее предшественница довела до совершенства искусство создания генетически одаренных полукровок, способных использовать магию врагов, поэтому вы способны убивать их. Однако полноценный суккуб рождается от матери-суккуба и отца-камбиона.

― Я не настолько люблю суккубов, чтобы меня волновал вопрос, откуда они берутся.

― Тебе важно это понять, поскольку таких полукровок, как ты, инкубы выбирают для продолжения рода. Наши общества взаимозависимы, даже несмотря на то, что мы, чистокровные, пытаемся притворяться, что это не так.

― Я прекрасно всё понимаю. Мне просто всё равно, Профессор. Слава богу, я боюсь обязательств. Я ни за что не свяжусь с каким-нибудь инкубом, ― сказала она. ― Вы думаете, Викки нашла свою вторую половинку?

― Не женщина находит свою вторую половинку, дорогая. Инкуб находит ее. Предъявление прав на свою жену ― это неоспоримый инстинкт инкуба, ― учительским тоном поправил он. ― Но да. Это единственное, что может заменить связь охотниц со своими опекунами.

― Прелестно, за исключением того, что, как я полагаю, это означает, что она связана с Инкубатти, ― сказала Зои. ― А это плохо.

― Очень, ― подтвердил Профессор. ― Дмитрий понял это прошлой ночью, когда поехал в больницу. Ему пришлось выследить инкуба, чтобы тот пришел спасти свою жену. Этот разговор прошел не очень хорошо. Силовикам об этом сообщать не будем.

― Вы собираетесь им соврать? ― спросила она ошеломленно. ― Такое вообще возможно?

― Я не буду лгать им, если они спросят. Но я не буду поднимать эту тему, ― сказал он. ― Если у них не будет причин читать мои мысли, они не станут этого делать.

― А что, если Силовики захотят пообщаться сначала со мной?

― Я думаю, ты им вряд ли понадобишься.

Зои изучала его, ей совсем не нравился этот разговор. Ее лучшая подруга каким-то образом вышла замуж за монстра по независящей от нее причине, и теперь хорошие парни собирались поджарить ее за это. Не говоря уже о том, что Зои не сможет солгать суккубу или тем более супер-инкубу-Силовику.

Мало того, что ее личная жизнь в полном дерьме. Теперь еще и ее карьеру постигнет та же учесть.

― Есть еще кое-что.

― Я больше ничего не хочу знать, ― сказала она, вставая.

― Члены команды «Р» были собраны вместе по определенной причине.

― Мы не блондинки. Мы знаем. Дмитрий постоянно об этом твердит, ― огрызнулась она.

― Вы отмечены.

― В смысле…

― Команда «Р» ― это кодовое название, которое мы даем охотницам, если понимаем, что они являются родственными душами инкубов или должны ими стать. Нелегко найти подобных тебе.

Она долго смотрела на него, потом рассмеялась.

― Не может быть, Профессор. Я точно на стороне убийц камбионов.

― Может. Ты соврала мне вчера, когда я спросил тебя о том, как ты оказалась на моем крыльце в первый раз.

― Я была пьяна. Я не помню той ночи.

Он закатил глаза, имитируя ее реакцию на него.

― Тебя не случайно бросили на моем крыльце. Тебя привел инкуб, который пометил тебя как свою. Мы решили понаблюдать за тобой в течение нескольких лет, чтобы увидеть, насколько ты подходишь для нашего вида, как мы делаем со всеми полукровками, прежде чем выбрать тех, кого мы хотим сделать охотницами. Мы решили, что ты вообще нам не подходишь. В основном потому, что ты была по-настоящему одаренной воительницей, но слишком склонной к иррациональности, упрямству, недальновидности и ложно направленной страсти.

Зои не удивилась. Она не вписывалась в общество суккубов, их правила или образ девушек, которых они коллекционировали для участия в битвах.

― Но ты была предназначена для инкуба, который не согласился с этим решением. Однажды ночью он пометил тебя и оставил на качели у моего крыльца. Он не стал заявлять на тебя права, что позволило мне связать себя с тобой в качестве твоего наставника. Я полагаю, тебя привели, чтобы тебя оберегали.

― Это просто смешно. Викки завербовали, и она в команде «Р».

― Она не была отмечена до недавнего времени. Вероятно, она наткнулась на свою вторую половинку, убивая его камбионов или что-то в этом роде. Он понял это, и теперь она снабжает его всей информацией, которая ему нужна, чтобы подорвать Суккубатти. Напряженность между обществами растет уже много лет. Оба общества используют подобные тактики.

Взволнованная, Зои изо всех сил пыталась осознать всё, что он ей только что сказал. Он высвободил еще больше магии. Она впилась в него взглядом, желая почувствовать гнев, который он подавил.

― Мне нужно, чтобы у тебя сложилась полная картина, ― твердо сказал он. ― Что-нибудь из этого дошло до твоей упрямой головы?

― Викки ― невольный предатель, я отмечена или что-то в этом роде каким-то случайным инкубом. Мне придется солгать Силовику, и весь мой мир летит в тартарары последние двадцать четыре часа!

― Хорошо.

― Я ненавижу свою жизнь.

― Если это поможет, то наши суждения о тебе были неверны. То, что мы посчитали слабостями, ты превратила в преимущества. Ты бесстрашна до глупости, и ты безжалостная, находчивая убийца. В основном ты принимаешь правильные решения, хотя твоя уверенность в том, что ты можешь жить двойной жизнью и всё не полетит в один момент в тартарары, совершенно бредовая. Возможно, кое-кто другой убедит тебя, раз уж мне не удалось.

Привыкшая к двусмысленным комплиментам существа, которое считало себя выше полукровок и людей, она спокойно слушала до его последней, вдумчивой фразы. Зои перевела взгляд с камина на него.

― Вы уходите? ― спросила она обеспокоенно.

― Нет, дорогая.

― Вы умираете?

― Нет. Я… готовлю тебя на случай, если тебе понадобится новый наставник, чтобы сдержать твою магию.

― Почему?

― Ты же доверяешь мне, не так ли, дорогая?

― Вы же знаете, что да.

Он приподнял бровь.

― И чего мне это стоило? Многих лет, чтобы выиграть эту войну с тобой. Я одержу победу, иссохнув.

Она изучала его. Она доверяла ему больше, чем кому-либо другому в этом мире, прекрасно понимая, что никогда не узнает, солгал он ей или нет. Он много раз рисковал из-за нее, когда Суккубатти открыто высмеивали отсутствие у нее дисциплины и амбиций. Профессор хорошо к ней относился и мирился с сарказмом и остроумием, из-за которых ее выгнали со многих занятий. Он верил в нее с самого начала. Поразительно, что она никогда не догадывалась почему.

― Вы не можете бросить меня, или умереть, или передать, или выгнать меня, ― твердо сказала она ему. ― Я покину Суккубатти, если что-нибудь из этого случится. Я не хочу иметь ничего общего с этой дурацкой организацией.

― И чем ты займешься? Станешь убивать камбионов в одиночку?

― Да. Почему бы и нет? ― ответила она, пожимая плечами. ― Я ненавижу их. Не следуя дурацким правилам, за неделю я могла бы убить больше камбионов, чем сейчас.

― Ты бы умерла через три дня. Ты не можешь контролировать сексуальную энергию без наставника, а я слишком стар, чтобы поддерживать тебя в нужном состоянии. Ты знаешь это, Зои. Очень скоро тебе понадобится новый Покровитель.

― Нет. Мне нужны именно вы.

Она потерла лицо. Она не хотела говорить ему, что чувствовала себя так, словно у нее случилось короткое замыкание из-за неспособности управлять сексуальной энергией в течение довольно долгого времени.

― Правила нужны, чтобы защитить тебя.

― Знаю, ― призналась она. ― Вы меня пугаете. Утверждаете, что моя лучшая подруга ― предатель, а ведь я уже потеряла Эрика. Я никогда не хотела этого, но я всегда превосходила всех остальных, не благодаря Суккубатти или их чертовым правилам. Я делала это для вас и чтобы помочь людям, которые не могут помочь себе сами. Вы ― всё, что у меня есть, Александер. Я не могу потерять и вас тоже.

― Моя милая, благородная воительница. ― Его тон был нежным, а в глазах блестели слезы.

Удивленная этим зрелищем, Зои потянулась к нему и сжала его руку.

― Пожалуйста, скажите мне, что вы не умираете и не покидаете меня, ― прошептала она. Паника охватила ее при мысли о том, что она останется одна. ― Пожалуйста.

― Это не так, ― подтвердил он. ― Ты напомнила мне кое-кого.

― Кое-кого хорошего?

Он рассмеялся, громким, раскатистым смехом.

― Хорошего.

Она поняла, уже не в первый раз, что почти ничего о нем не знает. Она знакома с Александером всего несколько лет. А он прожил тысячи.

― Я рад, что твоя родственная душа разглядела то, чего не заметили мы.

― Это вы? ― спросила она. Она хотела бы избежать этой части разговора, но идея, что Александеру суждено провести с ней всю свою жизнь, была приятной. ― Вы больше не будете одиноким.

На этот раз он засмеялся еще громче.

― Что в этом смешного? ― лукаво спросила она. ― Или вы не хотите возиться со мной всю оставшуюся жизнь?

― О, моя дорогая, успокоила старика, ― сказал он и сжал руку, которую держал обеими руками. ― Это не я предназначен для тебя. Но он скоро придет за тобой. Он должен сделать это в ближайшие дни.

― Так не пойдет, ― сказала она. ― Эрик позвонит мне, скорее всего, уже завтра, и мы поженимся. У меня вроде как есть планы.

― Если бы ты верила в это, то сказала бы «да» еще вчера, ― мягко ответил Профессор. ― Ты не создана для Эрика. Ты это знаешь.

― Нет, ничего такого я не знаю, ― возразила она, повысив голос. ― Всё еще может получиться. Плевать я хотела на всё это дерьмо насчет родственной души, у меня ее нет. Если какой-нибудь инкуб приблизится ко мне, я почти уверена, что смогу убить его. Нет, я знаю, что смогу. Как-никак, я одна справляюсь с шестью камбионами. Смогу убить и одного инкуба. Мне приснился сон, в котором я и правда это сделала.

― Сон. Недавно?

― Две ночи назад. Реально странный, ― сказала она, покачав головой. ― Он казался реальным, но я проснулась на вашем крыльце.

Профессор задумался.

― Держу пари, что смогла бы это сделать, ― снова заявила она.

― Хотел бы я посмотреть, как ты скажешь это своей второй половинке, ― сказал он. ― Это было бы интригующим обменом мнениями.

― Если он существует, я скажу ему именно это. Хватит этой чепухи, Профессор.

― Как пожелаешь, моя дорогая.

― Вот и ладненько. Хорошо. ― Она посмотрела на него. ― Я пойду к Викки. Обыщу ее комнату, пока она не вернулась.

― Ты убегаешь, потому что то, что я тебе сказал, напугало тебя.

― Есть возражения?

― Только не говори об убийстве инкубов другим. Сейчас это деликатная тема.

― Я просто шучу. ― Она пристально посмотрела на его. ― Случилось что-то плохое?

Профессор покачал головой.

Неубежденная, Зои встала и схватила свою куртку с вешалки у двери. Она с трудом могла нормально дышать, поэтому холодный воздух приятно охладил ее легкие. Она не хотела верить в то, что существуют родственные души инкубов или что Эрик не собирается звонить ей. Через несколько дней всё будет нормально. Профессор перестанет раскрывать ей секреты, Эрик будет рад ее возвращению домой, и они с Викки снова отправятся убивать камбионов.

Боль в груди остановила ее посреди улицы. Она наклонилась и заставила себя глубоко вздохнуть. Весь ее мир рушился. Если хоть что-то из того, что сказал ей Профессор, было правдой, то она в заднице.

А он всегда прав.

Слезы жгли ей глаза. Она выпрямилась и побежала сквозь моросящий дождь к общежитиям. Она вошла в комнату Викки, так как ключ от нее всегда был у Зои. Запасы алкоголя Викки уступали только барам.

Зои подошла к мини-бару и достала из морозилки бутылку водки. Она сделала большой глоток. Закашлялась и сделала еще глоток. Без Профессора, способного стабилизировать ее состояние, ей нужен был алкоголь, чтобы успокоить кровь. Когда ей стало лучше, она начала обыскивать комнату Викки.

Ничего не привлекло внимания, кроме дневника, спрятанного в коробке из-под обуви под кроватью Викки. Зои поставила коробку на кровать и села, уставившись на дневник. Викки была помешана на технологиях; дневники ― не ее фишка, а это значит, что в нем что-то сентиментальное или чрезвычайно личное. Зои не решалась открыть его, не желая находить доказательства того, что ее лучшая подруга была той, кем ее считал Профессор.

Надеясь, что это был старый дневник из детства или что-то в этом роде, Зои намеренно проигнорировала почти идеально гладкую обложку и хрустящие белые страницы, пахнущие свежей пластиковой упаковкой. Первая запись была датирована тремя неделями назад.

Зои закрыла его, сердце колотилось, руки тряслись.

― Только не моя Викки, ― мысленно взмолилась она. Глубоко вздохнув, она снова открыла дневник.

«Я встретила его прошлой ночью. Инкуба, который пометил меня. Что это дерьмо вообще значит? Он сказал, что меня ждет три страйка. Когда я спросила, что это значит, он ответил, что скажет мне только после того, как мы займемся любовью».

Зои поморщилась, увидев четыре страницы, описывающие их секс в первую ночь. Она перелистала вперед, желая узнать, что значили эти три страйка.

«Он хуже, чем чертов Дмитрий, когда дело доходит до ответов на вопросы. Он говорит загадками или этими странными расплывчатыми предложениями. Если бы я спросила его, какого цвета небо, он бы сказал, что оно не красное или что-то в этом роде. Я не ожидала, что он ответит на вопрос, который я задала ему перед тем, как мы занялись сексом. Но, он ответил.

Он сказал:

― Три страйка, и ты моя.

Когда я спросила его, что это значит, он улыбнулся, затем сказал «первый страйк» и ушел. Мы что, играем здесь в гребаный боулинг?»

Зои фыркнула, услышав раздражение Викки в словах. На этом первая запись заканчивалась. Вторая была сделана через несколько дней.

«Становится всё хуже. Сегодня вечером у меня здесь была вся футбольная команда. Ничто не утоляет мой аппетит. Ни убийства, ни мужчины. Ничто, кроме него.

Дмитрий сказал, что собирается перевезти меня вскоре после моего дня рождения. Я спросил его куда, но он, как всегда, повел себя как осел. Я просто продолжу делать то, что делаю. Я слишком хороша, чтобы от меня избавиться, верно?»

Третья запись была сделана неделю назад.

«Я сдалась. Я не смогла этого вынести. Я позвонила и пошла к нему. То, что не смогла сделать футбольная команда, он сделал за час. Я думала, что умираю, когда очутилась на его пороге. Я получила приказ о переводе. Когда я сказала ему об этом, он рассмеялся. Я спросила его почему, и он повел себя так, будто я идиотка. Спросил, знаю ли я, что происходит с охотницами, которых «переводят»? Я ответила: да, они оказываются на другом берегу».

Зои рассмеялась.

«Он из Инкубатти. Это не может быть правдой. Я не могу этого сделать. Я не могу быть с ним ― он враг, верно? Но и НЕ быть с ним я не могу. Я не могу жить без него, и какой бы ни была эта связь, я тоже ему нужна. Какая у него мотивация лгать мне? Что, если то, что он говорит, правда? Ну, мы ведь реально ничего не слышали о девушках, которые перевелись, и ни одна из тех, кому исполнилось 22 года, не задерживалась здесь. Я следующая на очереди, а потом Зои. Что, если что-то плохое случится, когда я перееду, и я не смогу предупредить ее? Она мне как младшая сестра. Я должна все выяснить».

Зои продолжила читать, и в животе у нее поселилось неприятное чувство. После прочтения строк о том, что она ей как сестра, Зои почувствовала себя грязной из-за того, что сомневалась в Викки. Ее охватило замешательство. Было ли то, что сделала Викки, таким уж неправильным? По словам Профессора, она не могла выбирать, в кого ей влюбиться. Так почему же Силовики пришли наказать ее, раз она связана с одним из представителей их вида?

Страх заставил Зои помедлить, прежде чем продолжить читать. Она никогда не задумывалась о девушках, которые были переведены в возрасте двадцати двух лет. Покровители говорили, что они отправляются работать во вспомогательные офисы по всей стране или в засекреченные места: штаб-квартиру Совета Суккубатти и Бюро внутренних расследований. О месте положения этих объектов никто не знал ― вероятно, на каком-нибудь острове или в отдаленном районе, потому что все были уверены, что руководители общества настолько могущественны, что могут уничтожить всех людей. Говорили, что у Силовиков есть такая же магия. Зои не знала, что делало их особенными, но если даже Покровители почитали их, то это потому, что они были сильнее, чем все, кого Зои могла себе представить.

Не те, кому стоит врать, однозначно. Она не боялась; она просто надеялась, что они убьют ее быстро. БВР славились тем, что убивают тех, кто нарушает правила. Как поступят Силовики Инкубатти?

А если поверить в то, что Профессор говорил правду о том, что у Зои есть родственная душа, будет хуже? Суккубатти убьют или переведут ее, если Силовики все же пощадят ее?

Она ни за что не сдастся без боя. Силовикам придется убить ее. Ее собственная судьба волновала ее меньше, чем судьба Викки.

Последняя запись в дневнике была датирована сегодняшним днем.

«Что такое третий страйк я выяснила сегодня утром, после того, как Лиам приехал забрать меня из этой чертовой больницы. Я в таком дерьме. Они посылают Силовиков, чтобы сделать со мной то, что они делают со всеми остальными, кому исполняется двадцать два. Я знаю. У меня есть выбор. Я могу пойти к Лиаму. Он защитит меня. Как мне примириться с собой, если я буду жить в том же месте, что и камбионы, которые убивают таких девушек, как я, ради забавы? Я не знаю, что делать. Лиам не позволит мне остаться здесь, если я буду в опасности.

Я буду очень скучать по Зои».

Зои закрыла дневник. Она снова запаниковала. Схватив водку, она пила, пока не обожгло горло, затем села на кровать, обхватив голову руками.

Зазвонил телефон. Она проигнорировала его. Звонивший завершил звонок, затем попробовал еще раз. Внезапно она поняла, что это может быть Эрик. Зои вытащила телефон из кармана и увидела имя Профессора на экране. Она не стала отвечать. Он поймёт. Прямо сейчас она не хотела слышать о том, что нельзя впадать в депрессию или напиваться.

Он написал сообщение: «БВР направляется туда где сейчас находишься ты, чтобы обыскать комнату Викки до ее возвращения. Чай готов».

Это был его способ приказать ей идти домой. Не желая быть в комнате, когда приедет БВР, Зои поднялась. Она схватила дневник, убрала коробку из-под обуви под кровать и быстро вышла с водкой в руке.

К тому времени, как она добралась до кабинета Профессора, у нее кружилась голова от выпитого алкоголя. Она засунула дневник за пояс джинсов, а поверх натянула свитер. Она не долго думала, прежде чем забрать доказательства, которые искало БВР, и она не собирается показывать дневник Профессору.

У Викки не было выбора. Ей было так же больно, как и Зои.

― Я хочу прилечь, ― крикнула она, проходя мимо кабинета.

― Сегодня заходила девушка. Довольно красивая, ― начал Профессор. Он появился в коридоре, когда Зои уже поднималась по лестнице.

― Суккуб? ― спросила Зои.

― Человек, ― ответил он. ― Видимо, это как-то связано с твоей одержимостью этой расой.

― Это не одержимость. Просто нормальные люди делают это так!

― Конечно, дорогая. ― Он улыбнулся. ― Она пришла с очень интересным предложением. Или ты слишком пьяна, чтобы выслушать его?

― Пока нет, ― сказала она, помахивая бутылкой водки ― Но буду через пару минут.

Он не выглядел довольным. Она вздохнула и остановилась на полпути, присев на ступеньку.

― В чем дело, Профессор? ― спросила она. ― Я не знаю ни одной человеческой девушки.

― А она тебя знает. Есть предположения?

Она схватилась за голову. Мир уже стал немного расплывчатым.

― Очевидно, нет, ― продолжил он. ― Она сказала, что ты спасла ее, и она хотела бы предложить тебе свои услуги в борьбе с камбионами.

Зои непонимающе уставилась на него.

Профессор нахмурился.

― Пятница вечер? Дом братства? Твоя несанкционированная миссия?

― Ах, да. ― Зои задумалась, с трудом вспоминая лицо девушки, которую она спасла.

― В общем, девушку зовут Крисси. Она бросила Массачусетский технологический институт.

― Бросила учебу? ― улыбнулась она. ― Она мне уже нравится.

― Я думаю, ты была немного не в себе и взяла на себя смелость назначить ей встречу. Если то, что она говорит, имеет смысл, я отправлю ее к тебе. Хорошо?

― Что она сказала?

― Она принесла пару вариантов того, чем она может помочь. Они на твоей кровати, готовые к твоему следующему заданию.

Заинтригованная и почти пьяная, Зои, пошатываясь, поднялась на ноги и преодолела оставшуюся часть пути вверх по лестнице. Она вошла в свою комнату, озадаченная, не увидев ничего, кроме пары туфель на высоких каблуках и аккуратно сложенного платья на кровати. К ним прилагалась записка.

«Зои,

Это меньшее из того, что я могла сделать, чтобы отплатить тебе за мое спасение. В каблуки встроены ножи, усиленные титаном. Просто постучи пятками друг о друга под углом, чтобы активировать. Если ты будешь смазывать лезвия и петли, тебе не придется покупать новую пару на протяжении нескольких месяцев. Больше никаких оптовых закупок! Платье сшито из специального материала, который позволит тебе легко двигаться. Я верю в то, что ты делаешь. Если тебе понравится то, что ты видишь, пожалуйста, свяжись со мной, и я буду рада помочь тебе.

Со всей искренностью,

Крисси»

Изо всех сил пытаясь сосредоточиться сквозь алкогольный туман, Зои сначала подняла интригующие туфли на высоких каблуках и осмотрела их. Она осторожно отвела их подальше от своего тела, затем трижды постучала туфлей о туфлю, прежде чем получить правильный угол. Складной пластик толщиной в два дюйма, скрывающий оружие, разлетелся, как крылья, обнажив ножи толщиной в два с половиной сантиметра и длиной в десять сантиметров на каждой пятке. Ножи были острыми и блестящими. Она прижала нож обратно к пятке, на одной из туфель, удивившись тому, как легко он встал на место.

Затем она приподняла платье. Пораженная тем, насколько легким был материал, она потянула его, чтобы проверить. Ткань легко поддалась, как и было обещано. Зои отложила платье и схватила свою бутылку водки.

Если бы не конец света, она бы приняла предложение Крисси о помощи. Но теперь оно казалось слишком незначительным и слишком запоздалым. Зои села на кровать и дала волю слезам. Водка уже затуманила ее зрение.

Она не могла допустить, чтобы с Викки что-нибудь случилось. Она не знала, что делать. Эрик не звонил. Всё шло наперекосяк.