Непростой Путь Про-Героя. Том 1. Том 2

Глава 7 Часть IX. [ФИНАЛ ПЕРВОГО ТОМА

Когда мы уже закончили убирать — а было там работы, на самом-то деле, совсем немного — и уже выходили, девушка об локоти лась (если можно так выразиться, учитывая что обе ее руки отсутствовали по дельты, вынося мешок с мусором и инвентарь) на меня и слегка боднула в плечо, заглядывая снизу вверх.

— Что? — не удержался я от улыбки. Она бывает милой, когда хочет.

— Всегда спросить хотела: почему ты такой целеустремленный, Нирен?

Я нахмурился, подыскивая слова.

Сэцуна продолжила, торопясь и явно теряя в уверенности с каждой фразой:

— Если мотивы Юи я уже более-менее понимаю, и с интересами большинства ребят знакома уже сама по себе, вряд ли до недавнего времени они у меня отличались, то вот того, что двигает тобой, я не понимаю. Такая самоотдача, но… Извини, если лезу не в свое дело… ну, мы же друзья, вот я и… да?

— Конечно, друзья, мы же с тобой прошли через такое…

— Какое? — вытаращила она глаза.

— Уборку одного класса, Цуна, — серьезно кивнул я. — Такие вещи сближают.

Девушка прыснула и, собравшись воедино, балетным пируэтом выпорхнула в коридор. По моей реакции она, видимо, поняла, что никакой травмы детства или личной информации в моем ответе не будет.

Так и было.

— Знаешь, возможно… я просто хочу быть готов. К будущему. Каким бы оно ни было.

Мы спокойно шли по школьному царству. Дальше по коридору тусовалась какая-то кучка школьников в синих пиджаках, но в остальном было довольно безлюдно.

— И все?

Вечерело. Из окон по левую сторону огненной рекой вытекал закатный свет, от чего казалось, что в школе начинается пожар.

— Знаешь, возможно… это просто защитная реакция. Я никогда не умел сидеть без дела или лежать на диване целыми днями, когда над тобой висит… ну, Дамоклов меч, своего рода. Угроза. Ведь всегда можно спрятаться от страхов перед темным будущим и сомнений в своих собственных решениях в монотонной, однообразной, тяжелой работе.

И слегка улыбнулся, показывая, что говорю не всерьез. Мы почти дошли до ребят, о чем-то гомонящих впереди, возможно даже — ее одноклассников, так что я надеялся, что Сэцуна отвлечется.

Я еще не был готов рассказывать о своем знании будущего и тем более — феномене реинкарнации. Возможно, никогда не буду.

Но Токаге все равно нахмурилась:

— Угроза?

Тут я было задумался, стоит ли ей говорить о теории сингулярности причуд…

Но вдруг заметил кое-что нехорошее впереди — и резко ускорился.

Еще издали я приметил одну девушку, улыбчивую и милую блондинку со средней длины прической. Парни откровенно на нее заглядывались, а судя по тому, что я услышал отдаленный свист и приглушенный смех, несколько из них и вовсе позволяли себе комментарии на грани фола. Девушка же явно была слишком хорошо воспитана, чтобы оборвать нахалов.

Вот только моя при взгляде на нее интуиция буквально взвыла белугой — «Опасность! Опасный противник!» — еще до того, как я обратил внимание на то, как эта девушка стоит. А потом, когда уже невольно начал ускорять шаг, понял: идеальное позиционирование себя по отношению к толпе и основным входам и выходам из здания; неявно вынесенная назад опорная нога; запредельная пластика движений; одну руку постоянно держит рядом с приоткрытым, девичьим и милым, рюкзачком; не прерывает зрительный контакт с целью…

Девушка легко и незаметно для компании вышла из поля зрения большинства, сместилась ближе к тому самому парню, который отвлекся на разговор, ее правая скользнула за оружием в рюкзак…

Я оказался рядом и остановил ее кисть буквально в последний момент.

Крепко сжатую руку кольнуло болью; возможно, орудием мести — или справедливости? — должен был стать столовый нож. Или нож для бумаг?

Ну, хоть не пистолет, и то хорошо.

Как бы там ни было, мое тело до этого момента двигалось практически само, и только сейчас в процесс включился мозг — разгребать. Ох…

— Не надо этого делать, — вполголоса сказал я, стараясь не привлекать внимания остальных ребят в синей форме, увлеченно обсуждающих выпускной. Ну да, кто бы сомневался.

Девушка испуганно, но тихо вскрикнула, взглянув на меня расширенными глазами. Агрессивной или, тем более, опасной она не выглядела вовсе.

Даже больше: выглядело это до того натурально, что я даже задумался — не почудился ли мне профессионализм в ее действиях? И действительно, откуда подобные умения, в конце концов, могли бы возникнуть у обычной школьницы?

И проверить, что именно я держу в кулаке, нельзя — мы таки привлечем внимание, и если я-то смогу отбрехаться, то вот девушке, если я прав, может грозить остракизм и ухудшение ее ситуации. Но и доказать я тоже не могу ничего.

Черт, вот же угораздило вляпаться на пустом месте…

Однако мы все еще в реальном мире. В котором по-прежнему существуют школьные издевательства, где по-прежнему есть везунчики и неудачники, где все еще есть сексуальные домогательства, где естественный отбор, гормональное созревание, переходный возраст и социальные взаимоотношения сверх того усугубляют причуды…

И не то чтобы мне было дело до мелких школьных ссор — ну не убьет же она его здесь…

И, возможно, я сейчас буду выглядеть идиотом, стреляя наугад и в молоко…

Но я должен подстраховаться. На всякий случай. Если есть даже небольшой шанс, что это спасет кого-то… не важно, ее или ее жертву.

Герой я все-таки, или нет?

Стремиться в Юэй, который готовит героев, и при этом пройти мимо, не предотвратив беду, было бы как минимум цинично и лицемерно.

— Не знаю, что этот парень тебе сделал, но… не надо делать с ним ничего эдакого, — произнес я в полголоса и кивнул вниз на удерживаемое мной неведомое оружие (или «оружие»). — Этот мир сложный, временами неуютный, иногда кажется, что он — не для всех. Что ты — не такая, как все. Возможно, ты думаешь, что одинока, что тебя не понимают окружающие… не слышат, что ты им говоришь… даже грубят и делают больно…

В глазах девушки промелькнуло какое-то странное выражение, но — удивительное дело, не замечал за собой подобных талантов к душеспасительным речам — она не предпринимала попыток вырвать руку или закричать. Лишь только тихо слушала.

Я воспринял это как хороший знак и продолжил свой экстренный сеанс психологической помощи от Нирена Шода:

— Но, знаешь, я тоже не такой, как все. И вон она, — я дернул головой в сторону Сэцуны, настороженно замершей в паре шагов от меня, — тоже. Мы все не такие, как все. По сути, все — одиноки, и всем из нас этот мир подходит не до конца. И это…

Черты лица девушки исказились, губы растянулись в неожиданно циничной усмешке… но я не дал ей ничего сказать, перебив тихим голосом, почти что шепотом:

— И это нормально! Даже хорошо! Потому что делает мир простым. Не нравится что-то в мире? Стань сильным! Если ты сильный — ты устроишься хорошо, ты САМ сделаешь этот, неподходящий тебе мир — подходящим. Вспомни Цементоса, героя и преподавателя в Академии Юэй, что выглядит как бетонный куб. Думаешь, просто ему было доучиться в школе до шестнадцати, если он внешне похож на оживший бачок от унитаза? Не думаю. Но сейчас ему плевать, потому что он стал героем. Стал сильным.

В желтых глазах моей слушательницы забрезжили какие-то искорки.

Ками-сама, надеюсь, это искорки понимания и я не горожу какую-то бессмысленную дичь, а доношу свою мысль. Я торопился договорить, пока нас не прервали:

— Именно потому, что мне не нравится кое-что в мире, я сам поступаю в Юэй. И вот она тоже, — я проигнорировал тихое «Эй!» со стороны. — Мы решили, что хотим быть сильными и не хотим — слушать чужое мнение. Понимаешь? А родители подруги вообще против, чтобы она стала героем, не верят в нее, но она все равно готовилась, и сейчас я точно знаю, что она станет прекрасным про, что она уже — сильная! Ну а что сделаешь ТЫ — и решать тебе. Не окружению, не грубым парням, не родне, а тебе. Плевать на их мнение, не трать на них время и силы. Важно то, что ты сама хочешь сделать и чего — добиться. Вместо того, чтобы винить мир и заранее сдаваться, сперва ПОПРОБУЙ выиграть, окей?

— Эй! — раздалось со стороны. Какой-то парень заметил, что я влез рукой школьнице в сумку.

Тц. Дайте мне договорить!

— А чтобы выиграть, нужно играть по правилам. Если мы все — одиноки, не важно, где быть одному — изгоем на дне общества или элитой на вершине, куда большинство не способно забраться сами. Заставь мир принять себя и…

Тут великого оратора имени Нирена Шоды схватили за плечо. Я разжал руку и отошел на пару шагов.

— Эй ты, ты что здесь забыл? У тебя все в порядке? Что ты хочешь от нее? Ты как? — накинулись на меня с агрессивными вопросами одноклассники блондинки.

Я поморщился. Подобное внимание было нежелательно и неприятно.

— Тише, ребят, тише, все в порядке! — тут уж ворвалась на сцену Сэцуна, — Это мой семпай из другой школы, я попросила его прийти мне помочь! Хватит его терроризировать, иначе он откажется мне помогать! Ну ребят…

«Ребята» поутихли, но бросаемые на меня взгляды были далеки от доброжелательных. К «пострадавшей» от меня девушке подошли несколько подруг и тот самый парень.

— Я уже ухожу. Мы ведь все уже решили, верно? — я спокойно улыбнулся блондинке, провожавшей меня взглядом, имени которой так и не узнал (да и зачем бы), и, демонстрируя открытые поднятые руки, двинулся дальше по коридору.

Обеспокоенная Токаге, скомкано попрощавшись с товарищами, догнала меня и сразу же закидала вопросами, подозрениями, восхищениями, недовольством и прочими эмоциями.

Я незаметно взглянул на ладонь. Царапины, что шла поверх отводящей мышцы мизинца, почти не было видно, хотя пара капель крови и выступила.

Может быть, я все-таки вообразил себе все это?

Ну тогда это был очень стыдный фейл, что тут сказать…

Наболтал с три душеспасительных короба бедной случайной девушке… не помню даже, когда я столько говорил. Аж охрип. Да и с чего я вообще решил, что она одинока?

Я встряхнулся.

Ладно, было и было. Во всяком случае, по меньшей мере одной цели я добился, и Сэцуна напрочь забыла о теме нашего разговора.

Пора бы и мне выбросить лишние мысли из головы — через неделю экзамены, нужно сдать все максимально близко к идеальному результату, чтобы никакая мелочь не помешала мне попасть в «А» класс… и составить план тренировок и питания на эти две недели… спланировать поездку в Юэй…

Там же.

Едва не поддавшись эмоциям, девушка, немного наклонив голову, смотрела вслед уходящему прочь по коридору высокому голубоволосому парню.

… парень уже давно ушел, с ним ушла и другая, смутно знакомая школьница, с темно-зелеными волосами, за ними потянулись уже ее одноклассники, кто-то встал рядом, кто-то начал отряхивать ее рюкзак… кто-то настойчиво затряс ее за плечо… кто-то позвал ее… как его… который ей нравился, которым она хотела стать… Сайто.

Ей уже не нужен Сайто.

Она все смотрела вслед, в давно опустевший коридор.

Потом, практически рефлекторно, слизнула кровь с ножа для бумаги.

Кровь оказалась… хорошей.

Сильной.

Вкусной.

Правильной.

Да, «правильная» — то самое слово.

Вкус такой крови во рту был чем-то правильным, чем-то настоящим и верным, каким-то таким, как все и должно быть. Чем-то, чего ей так давно не хватало, и чем-то, к чему она, наверное, уже давно бессознательно стремилась.

Девушка едва заметно поморщилась. Она не очень ловко обращается со словами.

А еще ее одолевало желание применить причуду — прямо здесь, прямо сейчас! — но крови было слишком мало, хватило бы только на пару секунд (тут она ощутила разочарование). Она знала, что пары секунд слишком мало. Ты только прикоснешься, только ощутишь это, только начнешь понимать, каково это… и на этом все. Только захочешь больше.

И она недостаточно знает этого голубоволосого. Кто он? Откуда? Нужно выяснить, нужно узнать, но он уже ушел… он говорил что-то про какую-то академию…

Да и место, все же, для причуды неподходящее. Стоят тут, ходят, смотрят…

По правде говоря, она уже и думать забыла о своей прошлой влюбленности, как и всех этих ненужных одноклассниках вокруг. Чего они шумят?

Пора бы найти место потише и подумать.

Блондинка припомнила недавний разговор с голубоволосым вкусным парнем. Да, так она и будет его называть… «Вкусный парень».

Ну ничего.

Она его еще встретит. И в этот раз, да, да, возьмет себе больше, чем пара жалких капель!

Она облизнулась и почувствовала, как улыбается.

Искренне улыбается.

Люди обычно нервничают, когда она искренне улыбается.

Это хорошо.

Она чувствовала, как годами носимая маска веселой, рассудительной, воспитанной, нормальной трескается и разваливается, выпуская ее настоящую наружу. Как же давно она не чувствовала этой свободы… свободы быть самой собой… с самого детства…

Но все произошло совершенно не так. Она лишь чувствовала, что не в силах больше сдерживаться, что хочет, наконец, поддаться желанию быть ближе к тому, что ей нравится, обладать тем, что ей нравится, быть с тем, что нравится… быть тем, что нравится…

И вдруг оказалось, что то, что ей нравится, не рядом. А того, что рядом — она скосила взгляд на испуганного Сайто — уже совершенно недостаточно.

Она вернула маску, точнее, то, что от нее осталось, на место.

Значит… рано быть самой собой. Рано. Еще чуть-чуть… можно и потерпеть.

Отодвинув в сторону побледневших одноклассников и медленно идя к лестнице, девушка задумчиво покатала в голове возникшую мысль.

Вкусный парень сказал, что станет героем.

Да, все герои, да и вообще все, построенное вокруг героев, ее уже давно и глубоко бесят.

Но… кровь парня вкусная. Правильная.

Да, в обществе, какое оно есть, таким, как она, места нет.

Но… так ли это плохо?

Может быть, она просто не там искала?

Точнее, смотрела не с той стороны? Она глядела из толпы, от подножия горы, из темноты… и жаловалась самой себе на то, как здесь темно, и ее никто не видит, да?

Но, возможно… ей наоборот нужно было посмотреть с самой вершины этой горы?

В конце концов, тот, кто стоит на вершине, стоит так высоко, что заслоняет собой солнце… а значит, его все равно как бы не видно, да?

Солнечные лучи, и эта тень от этого, все такое, и все эти штуки вроде общественного признания и славы как бы скрывают его дефекты, и он скрывается… у всех на виду.

Она много раз видела такое по телевизору — все эти жалкие герои в реалити-шоу, где они перемывают друг другу кости и вытаскивают, как это… грязное белье, вот. Или все эти скучные пакости, которые читает мать в желтой прессе…

И при этом они все равно — Герои. Солнце, и слава на вершине, и все эти яркие штуки скрывают их грязь. Да.

Они так блестят, эти модные гламурные герои, что за блеском не видно, какие они грязные.

Или страшные.

А ведь да… некоторых — немногих, но некоторых — героев в то же время и боятся…

Она не выдержала и снова широко улыбнулась.

Заметив нож для бумаги в руках безумно скалящейся девушки, идущей к выходу из школы, пара младшеклассниц взвизгнула и забилась обратно в туалет.

… вот прямо как ее сейчас.

Блондинка на мгновение застыла.

Да. ДА! Вот оно!

Если так подумать, среди самих героев полно странных, страшных, непонятных…

И… они часто истекают кровью, да?

И, если она будет рядом… никто ведь не скажет ничего, да? А она так, незаметно… Да и, даже если скажет, она всегда может сделать так, что никто уже ничего не скажет, верно? Как там говорится… не пойман — не вор, да?

А еще вкусный парень там будет…

Прямо сейчас она так хочет быть рядом, ей необходимо быть рядом, быть прямо там, с ним, прямо там, быть ИМ, а значит, нужно попасть туда…

Как он сказал?

« Заставить мир принять себя… ха?»

Звучит… очень и-де-а-лис-тич-но.

Как все эти отвратительные… лозунги. И слоганы.

Но… если она права насчет этой фигни с тенью и вершиной… и сможет жить хорошо…

Если больше не нужно будет скрываться. Прятаться. И притворяться… держать маску на лице, маску, которую она держала последние годы, маску, которая так мешала…

И если там будет много такой вкусной крови, как у этого парня…

И сам парень…

Тогда…

Тогда там будет и она.

… и тогда она наконец сможет по-настоящему стать тем, что ей нравится.

Химико Тога, а эту девушку звали именно так, рассеянно сунула нож за резинку чулок, забила в поиске «Академия Юэй» и задумчиво уставилась в телефон.

[КОНЕЦ ПЕРВОГО ТОМА]

Послесловие от автора:

[сохранено в почти первозданном состоянии — как память]:

Прежде всего, всем спасибо, кто ждал, хвалил и писал комменты!

Во-вторых, большая-пребольшая просьба: будьте добры, обходитесь в комментариях без спойлеров! Я искренне их ненавижу, и, думаю, в этом не одинок. Как вы только что видели, глава содержит дофига твистов. В идеале — вообще не пишите спойлерной инфы, даже пряча под кат. Сюжет только закручивается, и вам повезло «читать» его из первых рядов. Не рискуйте испортить впечатления другим читателям, плиз.

Третий момент: глава вышла неадекватно большая, поэтому писалась неадекватно долго. Планирую последующие делать короче. По этой же причине поделил седьмую главу на три части при загрузке.

Четвертый: не то чтобы часто, но пару раз меня спрашивали про реквизиты, Бусти и тому подобное. Бусти я таки, пару недель назад, завел. В тот момент я не планировал ранний доступ, но потом жизнь совершила очередной кульбит, и теперь вы можете получить доступ к ряду глав в раннем доступе. Всем, кто поддерживает, большое спасибо!

Пятый и последний момент: сейчас у меня ощущение такое, как если бы я книгу дописал, а не главу, блин. Но, как бы там ни было, в следующей главе будет канон, товарищи. Экзамен, роботы и твисты — мы таки добрались до этого момента. Пересматриваю третью серию первого сезона:)

Иллюстрации:

Химико Тога в свои школьные годы.

Ну милота же, без этих непонятных катушек на голове…

Что примечательно: ее день рождения, согласно вики — седьмого августа, а на момент появления в сюжете канона ей — шестнадцать. Путем нехитрых вычислений мы понимаем, что да, она почти на год старше всех основных героев, и, тем не менее, да, когда она еще училась в средней школе (и появилась в фике), ей было пятнадцать — потому что в Японии учебный год начинается не как у людей не первого сентября, как в России, или пятнадцатого августа, как в Америке, а шестого апреля.

А значит, она, скорее всего, непосредственно перед событиями канона училась в том же классе (девятом), что и Нирен, Юи, Сэцуна, Мидория, Бакуго, etc.

Улыбайтесь, вас скриншотят!

Та самая метафорическая «маска», о которой идет речь в конце главы, и сама девушка-яндера — среди шумных и чем-то там (выпускным!) возбужденных одноклассников.

Ну и… нож для бумаг, с которым сразился Нирен.

Между прочим, First Blood в фике!