Глава 18 Часть X

Мидория попытался улыбнуться и поднял руки — мол, остынь, бро:

— Т-ты что-то перепутал… я… я просто «поздний цветок», ты же сам знаешь… и п-первое время просто боялся использовать силу, в-ведь не мог ее контролировать… — я прямо слышал, как у него бешено вертятся шестеренки в голове.

Ну разумеется, даже в проигрышной ситуации замаринованный на духе героя Изуку не мог не попытаться отбить нападение и защитить чужую тайну! Другого я и не ожидал

— А еще она выглядит совершенно иначе! У Всемогущего нету ни зеленых молний, ни свечения кожи… А еще…

Надо сказать, что ни его собственный толковый мозг, ни общение со мной не подводили — аргументы против он приводил вполне себе внятные.

— Действительно, нету. Кстати, как думаешь, почему?

— Э… — Мидория помотал головой, — потому что это… разные причуды, конечно!

— Ну да, логично. А о чем вы говорили с Символом за ланчем, помнишь, когда он тебя позвал для приватного разговора?

— Это… -ну… это правда, что он п-предложил мне помочь т-тренироваться, ведь наши силы п-похожи, но…

— Странно, — я подпер подбородок рукой и задумчиво уставился на Изуку, — Без обид, я не завидую или еще что, но ты не один такой. Мои силы тоже похожи. Силы Сато из «В» класса вообще один в один — увеличение физической силы, да? Просто послабее.

— И-извини, — парень вильнул взглядом в сторону.

— Но самое важное другое: смотри, Всемогущий — это реально Символ Мира. По сути, оживший гарант стабильности. Человек, само существование которого сохраняет устои общества. Человек, банальное отсутствие которого эти устои подорвет. Верно?

Вот сейчас Мидория действительно испугался.

— А теперь смотрим на его действия. В течение более чем тридцати лет он мотался по всей планете, в частности, конечно, по нашей стране, и геройствовал — иногда сутками напролет. Однако несколько лет назад что-то изменилось, на пару недель он пропал, а затем вернулся — но появлялся теперь значительно реже и в более экстренных ситуациях. Вся информация есть в интернете, достаточно просто проанализировать данные. Мы все еще говорил о Символе Мира, так что и этого было достаточно — когда у тебя наработана репутация, она будет работать за тебя. Но вот месяц назад… Символ осел здесь. Он все еще на виду, он все еще присутствует на горизонте, его репутация все еще довлеет над нашим миром — но чем дальше, тем меньше Всемогущий собственноручно участвует в разрешении конфликтов. Какой можно вывод? Всемогущий экономит силы? Всемогущий слабеет?

— Нет… э-это просто притянуто за-за-за уши…

— А ведь ему уже много лет… сколько? Сорок? Пятьдесят? То есть Всемогущий еще и постарел. При этом где он сейчас? В школе! Где без подозрений можно учить своего наследника! А теперь возвращаемся к тебе. Ты пришел ко мне, по сути, вот в этот зал, чтобы тренироваться под моим началом. Зачем?

Мой короткий и резкий вопрос в конце хлестнул Изуку, будто хлыст.

— Чт-тобы стать сильнее…

— Неправда! Вернее, не часть правды. Ты пришел потому, чтобы «заявить на фестивале, что „ты — здесь!“», это цитата! Никого не напоминает?

— Н-нет! Ты неправильно понял! — завопил Избранный в панике. Я на секунду даже испытал сочувствие — он со мной тут поседеет скоро. Впрочем, мы, ребята с фактором причуды, крепкие — глядишь, у него и психика к потрясениям адаптируется, будет потом зевать в лицо Все-для-Одного…

— Не потому ли тебе срочно нужно заявить о себе, что ты — следующий?

— Я… нет…

— Дальше. Ты помнишь, зачем пришли на Зону злодеи?

— Убить Все-вс-вс… Всемогущего… — тут у Изуку слезы на глаза навернулись.

Ну замечательно, разревись еще. Тут не рыдать надо, а проблему решать.

— По какой-то причине они думали, что у них есть шансы это сделать. Сколько лет на всей планете не находилось идиотов, которые могли даже заикнуться об этом, и вдруг — целая преступная группировка! То есть злодеи, те, от кого нужно было скрываться в первую очередь, уже знают это ваш секрет Полишинеля! — я уже сам завелся и раздраженно вскочил со стопки матов, не в силах и дальше сидеть.

Принялся ходить туда-сюда по залу, размахивая руками и с каждой фразой повышая голос:

— А значит, единственные, от кого нужно скрывать эту тайну — это широкая общественность! Тогда как герои ДОЛЖНЫ знать об этом, чтобы как можно дольше сохранять легенду! Чтобы выиграть вам обоим как можно больше времени! Ему — на поддержание образа! Тебе — чтобы в силу вошел! Да я, блин, сам могу своей собственной причудой сделать его прыжки — дальше, его удары — сильнее, его бег — быстрее! Или твои! Но из-за ваших неумелых шпионских игр нихрена не могу! И никто не может!

Изуку схватился за голову и осел на землю.

Я шлепнулся на пол рядом, сердито сопя. Походу, поведение Шузенчи-сан заразное.

Жалко, газеты нету, чтобы стукнуть Мидорию по темечку. Всемогущего-то страшно…

— А самое главное, что я, конечно, смекалистый парень, но я не один тут такой. Я никому ничего не говорил. Но другие тоже могут догадаться, ты сам знаешь, что у нас умных ребят в классе хватает. И вот за то, что никто из них не проболтается, я бы не поручился. А ты? — спросил я, думая о втором попаданце. Вряд ли, конечно, он сделал бы такое, но… а что я вообще о нем знаю?

Мидория поднял глаза с застывшими в них озерами, я поморщился, протянул ему платок (это, конечно, еще один пунктик моей паранойи, но я почти всегда таскаю с собой дезинфицирующие салфетки… ой, да идите вы!) и мягко сказал:

— Иногда надо не слепо доверять авторитетам, а думать своей головой. У тебя же наверняка есть его телефон, верно? Звони уж…

* * *

Не сильно удивился тому, что Всемогущий отозвался сразу же (очевидно, безопасность преемника для него имеет наивысший приоритет), как и тому, что он встретил нас в своем кабинете в Юэй уже через двадцать минут — несмотря даже на то, что за окном уже стемнело (трудоголики не лечатся).

— Юный Шода! — приветственно громыхнуло у меня над ухом! — Юный Мидория сообщил, что у тебя есть важная тема для разговора со мной! Надеюсь, ничего страшного не случилось⁈

Глыба мышц, заслоняющая дверной проем! Безвкусный желтый костюм в полоску, излучающий уверенность! Сверкающая белоснежная улыбка в шестьдесят четыре идеально ровных зуба!

Интересно, а состояние зубов в причуду Одного-за-Всех тоже записывается? Изуку через десяток лет получит все те косметические процедуры, которые над Символом провели в Америке, когда его пиарили и раскручивали?

Я уперся взглядом в сильнейшего человека на земле и хмуро спросил:

— Мы зайдем?

— К-конечно… прошу прощения, ведь вы не можете пройти, потому что я здесь!

Мы расселись у него на диване. Кабинет был небольшим, но до смешного уютным. Больше подошло бы Шузенчи. Всемогущий же в своем боевом режиме выглядел тут неуместно громадным, что в какой-то степени намекало на то, что повседневную жизнедеятельность он осуществляет в меньшем размере. Впрочем, я его без причуды еще не видел и не представлял, как все плохо.

— Подслушивающих устройств, камер, людей в невидимости, отводе глаз, хамелеонов на потолке нет? По крайней мере тех, наличие которых не санкционировано директором?

— Нет, — медленно покачал головой Всемогущий, улыбка которого постепенно таяла: — Во всяком случае, я ничего не чувствую…

— А вы можете и это? Вау!~~~(ノ◕ヮ◕)ノ*:・゚✧ — видимо, от избыточного напряжения Мидорию переклинило в режим фанбоя.

Я по возможности твердо взглянул прямо в глаза Всемогущего.

Колючие, даже не ослепительные, а буквально делающие больно, ярко-синие радужки пугали до жути. Капец как не хотелось увидеть этого мужика нахмурившимся… а я знал, что мне это предстоит. По идее, если я разгоню мозг до предельных значений, которые стали мне доступны после Зоны, я успею увидеть, как он заносит кулак… но это было бы даже страшнее.

Человек, сидящий через стол, мог в мгновение ока обычным ударом расплескать меня по стене кабинета, как напившегося крови комара. Это при том, что он, по моим собственным словам, ослабел, а сам я не сказать, чтобы совсем безобидный комарик. И, вероятнее всего, учитывая важность Символа для этого мира и то, что его прикроет Незу, ему даже не было бы за это ничего.

Да, наследник силы бы отвернулся, да, его осудили бы и перестали бы доверять — но мне бы это уже никак не помогло.

Ладно, он герой. Он меня не убьет.

— Как называется ваша причуда, которую вы передали или как-то воссоздали у Изуку?

* * *

Музыкальное сопровождение:

https://www.youtube.com/watch?v=ZYjFf0H_9awt=7sab_channel=m3ta


Тогда же.

Тошинори Яги. Там же.


Об этом сложно было думать без самоиронии, но у Тошинори не складывалось с личной жизнью. Вот прямо настолько, насколько в принципе может не складываться. Девственником он в свои пятьдесят шесть, конечно, не был, вопреки непонятным шуткам директора Незу про «архимагов».

Но… он был одинок, лишен семейного тепла уже очень давно, а женская ласка и вовсе казалась чем-то потусторонним, из другого мира.

Причин тому было много. Когда он еще был в форме, он просто не мог позволить себе отдохнуть, ведь столько всего нужно было сделать, столько вещей он мог изменить, а энергия внутри бурлила и звала в бой…

После своего боя против Все-для-Одного и, наконец, свершившейся мести за Учителя Тошинори уже не мог поддерживать боевую форму круглыми сутками. Часть времени он проводил обычным человеком. И, казалось бы, получил возможность, едва ли не впервые в жизни, получить хоть кусочек той личной жизни…

Но теперь он выглядел как древний ходячий скелет, обтянутый кожей, то и дело хрипящий, задыхающийся без одного легкого и сплевывающий кровь. Безусловно, в мире, полном причуд, меняющих внешность вплоть до чего-то не антропоморфного, он не сильно выделялся… но люди не идиоты и отлично чувствуют, когда их собеседник одной ногой стоит в могиле. Никто и никогда, кроме совсем уже странных людей, не будет испытывать влечения по отношению к полуживому калеке. Единственным, что в принципе позволило Тошинори выжить, был Один-за-Всех, который в то же время и оставался единственным смыслом его существования.

Да и найдись такая «идеальная» женщина… как бы он, Иисусе, смог с ней заняться… чем-то в горизонтальной позиции, если для него иногда даже встать с кровати — мука⁈ А все туловище представляет собой огромный шрам! А еще он постоянно прислушивается, не может не прислушиваться, не случилось ли чего в городе…

А еще возраст…

Кроме того, сказался и пример Учителя. Нана Томура была настоящим Человеком во всех отношениях, и, разумеется, она не могла не выполнить свой долг как женщины и матери — она завела семью, она дала жизнь…

И была вынуждена их бросить. Тошинори не знал никаких подробностей, не знал ни имен, ни того, где искать, ни личности ее… мужа, вообще ничего не знал — этот секрет, защищающий их личности от Все-для-Одного, Нана унесла в могилу. Возможно, Гран Торино и был в курсе, но… предпочел ничего не говорить ученику.

Может быть, он был и прав.

«Дурак Тоши-кун» не смог бы эффективно выполнять свои обязанности по защите всего мира, если бы пытался следить за судьбой ребенка своей… своего Учителя.

Это было бы забавно, если бы не было так печально — почти полвека он защищал чужие жизни только лишь для того, чтобы никогда не иметь своей.

Тошинори ни о чем не жалел, впрочем, и с готовностью бы пожертвовал куда большим. Все это — его мелкие личные трагедии — было неважно, ведь он добился своей главной цели. Он стал Символом. Символом Мира — сначала для родного города, потом префектуры, потом страны… наконец, для всего земного шара. С помощью многих и многих людей он сумел построить мир, в котором все могут жить с улыбкой на лице, избавившись от тьмы в сердце, от страха в душе…

Во всяком случае, он верил в то, что у него получилось, и поэтому не видел смысла горевать.

Но вот сейчас, сидя в своем собственном — к чему до сих пор не мог привыкнуть — кабинете в Академии Юэй, альма-матер Всемогущего, он вспомнил обо всем этом совершенно по другой причине.

Когда он наращивал мощь и репутацию в Штатах, спустя несколько лет напряжение от постоянной нагрузки стало таким неподъемным, что Яги понял — еще чуть-чуть, и он не выдержит. Требовалось хоть иногда, хоть раз в неделю, но делать пару-тройку часов передышки помимо сна. В конце концов, он ведь был даже не просто молодым человеком в расцвете сил, а буквально квинтэссенцией молодого человека. Со всеми, э… вытекающими.

Поэтому иногда он пытался хоть как-то наладить ту самую… личную жизнь. И хотя от желающих, так сказать, помочь девиц действительно не было отбоя, но… помимо возникающего перед глазами призрака Учителя, Наны… он встретился с еще одной проблемой. Довольно неожиданной.

Несмотря на то, что он был Символом Мира, несмотря на масштабную паблисити и популяризацию его образа, несмотря на многочасовые тренировки правильного поведения с гражданскими, призванного минимизировать их дискомфорт… все без исключения «минутные» пассии банально нервничали в его присутствии.

Стоило им оказаться в его личном пространстве, стоило хотя бы прикоснуться к бицепсам, стоило ощутить мощь плещущейся в его жилах причуды… как девушки принимались нервно собираться на выход.

Много раз, слишком много раз Тошинори Яги и призрак Наны Шимуры оставались наедине. Владельцу Одного-за-Всех нельзя пить, слишком страшны могут оказаться последствия; поэтому Тоши-кун просто смотрел в окно, на утопающий в ночи и дожде мегаполис…

… и больше всего девиц в нем, Всемогущем, пугал его взгляд.

Впоследствии он понял, что несмотря на то, что его образ внушает уверенность, несмотря на то, что его улыбка вселяет надежду в сердца миллионов, несмотря на то, что Символ Мира — есть… люди в принципе — все люди, плохие, хорошие, герои — старательно избегают его взгляда. Возможно, у всех есть свои грехи, которые их преследуют… Возможно, их просто пугает сила воли человека, добившегося невозможного.

Усвоив урок, Тошинори и сам старался не пялиться ни на кого слишком пристально. В этом отчасти помогало то, что после травмы его глаза запали глубоко в глазницы, что было заметно даже в боевой форме. По правде говоря, значительная часть его образа — торчащие дыбом «заячьи» пряди волос, яркие костюмы, широченная идеальная улыбка, все эти ужимки и неуклюжие шутки — были призваны отвлекать от того, что могло испугать и закаленного линчевателя.

Впрочем, он уже повторяется, совсем постарел.

Всемогущий встречал многих людей. Очень многих. Очень разных. Разного возраста, телосложения, рода занятий, разного вероисповедания (вплоть до апостолов новой веры в него самого, Всемогущего), разных культур и, прежде всего, разного жизненного пути.

Все они смотрели по-разному.

Недавно Тошинори встретил мальчика, который совершенно не боялся его взгляда. Юный Изуку Мидория. Столько веры в людей, столько искренней веры в будущее и конкретно в него Тошинори не встречал, возможно, никогда. Где-то там, в глубине зеленых глаз паренька, дремала такая же, как у него, Тошинори, воля. Теперь уже, сделав свой выбор, он в этом не сомневался. Впервые Всемогущий встретил кого-то, кто так же, как и он в юности, будучи беспричудным, бросался на превосходящие силы, не считаясь с травмами, желая спасти человеческую жизнь даже ценой своей…

За долгие годы карьеры его внимание иногда привлекали и другие — юный Бакуго, юный Мирио, уже совсем не юный, упрямый Мирай, трудолюбивый и добрый Наомаса, не такой добрый Айзава-кун, старый и безнадежный соперник Тодороки, не понимающий самого главного… были и иные. Они — боялись его глаз, но отказывались это признать. Давили гневом, раздражением, уверенностью или другими эмоциями этот страх, и смело и яростно смотрели в ответ.

Но сегодня его прямой взгляд встретил еще один ученик, который ранее уже удивил его. И Всемогущий снова удивился…

Юный Шода тоже боялся. И признавал это. Но… ярко-синие радужки сверкали бешеной, неистовой решимостью. Человек с таким взглядом всегда идет до конца.

Очень знакомый взгляд.

Юный Шода однажды уже пошел до конца, и, раз он по-прежнему так смотрит…

Сперва Символ Мира собирался свести все к шутке.

Теперь колебался.

— Почему ты так решил? — спросил Тошинори, мельком бросив взгляд на сжавшегося Мидорию сжавшего губы в белую линию и нервно сцепившего руки. Девятый перехватил взгляд и едва заметно покачал головой. Значит, ничего не говорил? И понятно, почему не предупредил, когда звонил и, запинаясь, просил о встрече. Очень важной встрече.

То есть своей головой дошел…

В конце концов, не удивительно, что это именно он — ведь это юный Шода по случайности подслушал его разговор об Одном-за-Всех с Шузенчи-сан.

Еще одна ошибка, Тошинори…

— Давайте не будем тратить время, особенно ваше, — недвусмысленно выделил Нирен Шода последнее слово. — Де факто, то, что Изуку имеет ваш номер телефона и, более того, в результате нашего с ним разговора привел меня сюда, уже косвенно подтверждает мою правоту.

— Я мог сам дать ему свой номер телефона, ведь он — староста вашего класса, — негромко парировал Яги, внимательно наблюдая за молодым человеком, выглядящим старше своего возраста, совсем как он в студенчестве. Он еще в тот раз в медкабинете обратил на это внимание, на это — и на странные слова юноши.

Что именно из их разговора он тогда услышал, Тошинори не знал.

Но Нирен сказал, что «обо всем позаботится». И действительно…

Пожертвовав собой в его, Тошинори Яги, отсутствие, он спас ребят, которые там находились. Нарочно не придумаешь такое совпадение, хм…

Тем не менее, раскрытие тайны Одного-за-Всех раньше времени — катастрофа.

Но, возможно… возможно… в уникальном случае это может обернуться и благом.

«Всемогущего» создал не один человек.

Так что то, как юный Шода себя сейчас поведет, и определит исход диалога.

Синеволосый парень тем временем скрестил руки и откинулся на диване:

— То есть мы идем на второй круг, да? Хорошо. С чего бы начать… ваша связь с Мидорией очевидна. Вы выделяете его среди всех нас, впрочем, я не в претензии — кандидат он действительно идеальный. При этом то, что вы ослабли — ну или экономите силы — довольно очевидно для любого человека, который догадается проанализировать статистику по количеству преступлений, которые вы предотвратили за последние пару лет, наложить на нее другой график, с вашими действиями лет десять-пятнадцать назад из Золотой или Серебряной Эры, и затем провести сравнение с общим количеством криминала за рассматриваемые отрезки времени. Сэкономлю вам время, раз уж вы сами этого делать не хотите, и скажу, что количество предотвращенных преступлений не изменилось — что изменилось, так это лишь их процент, предотвращенный лично вами. Дальше — больше, если мы обратимся к…

Тошинори спокойно слушал и мысленно сравнивал Нирена Шоду с Мираем Сакаки — своим бывшим сайдкиком и товарищем… который, скорее, скорее, был строгим начальником. Ведь пусть он и восторгался самым искренним образом самим Всемогущим, то вот действиями лично Тошинори чаще всего оказывался недоволен, и в критических замечаниях не стеснялся.

Познакомить их, что ли? Его и Сакаки-куна дороги разошлись грубо, некрасиво, да и он уже взял себе Мирио под крыло, но… как же эти двое идеально друг другу подходят! Он бы с удовольствием посмотрел, как коса старого и педантичного друга нашла бы на этот хмурый и занудный синеглазый камень.

Может быть… в будущем… он смог бы стать новому Символу Мира новым Ночноглазом?

— … а теперь вернемся к особенностям вашего преподавания. Наши занятия длятся немногим больше двух часов, и каждое вы покидаете так, будто бы у вас на плите рис подгорает. При этом…

Тут Тошинори ощутил беспокойство и осознал, что что-то упускает.

Так… он не выполнял обязанности героя сегодня, но… какой сегодня день?

Внезапно юный Мидория вскочил с дивана и попытался крикнуть «Пож…», но вдруг потерял равновесие, и что-то невидимое с силой толкнуло его обратно на подушки.

Юный Шода скучающим тоном заметил:

— А еще вы, кстати, дымитесь.

— Oh, shit!

*пух*


Иллюстрации:



Ночью Штирлица разбудила сирена. Шпион едва успел выбежать из дома, когда начался пожар.

«Спалился», — подумал Штирлиц.




Взгляд, о котором идет речь.

У Нирена и Всемогущего один и тот же цвет глаз… причем это совершеннейшее совпадение, я не могу продумать фанфик настолько детально… или?…:)

Загрузка...