Непростой Путь Про-Героя. Том 3

Глава 20 «Знамения». Часть I

Мне было много, много лет.

Но когда-то и я был молод…

То было смутное время.

Я делал что мог: держался на плаву, зарабатывал деньги и недосып, помогал людям, защищал свои интересы, обеспечивал семью…

Когда добился чего-то, родилась идея — изменить мир.

Вернее, не так. Спасти мир…

Подготовка требовала многих, многих лет.

Возможно, именно от веса подобной задачи я поседел раньше времени.

Конечно, мне пытались помешать.

Глупцы назвали мою причуду Все-для-Одного. Невежественные, слепые черви, которые копошатся у подножья эволюционной лестницы, лишь изредка доползая до полированных дверей социального лифта. Готовые на все, лишь бы продлить аренду своего спокойного мирка еще на пару лет. Они не понимали. Не хотели понимать.

… шло время. Я приблизился к тому, что почти захватил мир.

Потом мой худший, ненавистный враг, Всемогущий — возникший случайно, глупо, из-за моей собственной недальновидной прихоти — нанес мне удар, от которого я так до конца и не сумел оправиться.

Однако, выжил. И нашел выход, как и всегда.

Но вдруг… в один чудовищный день… я почувствовал, что уже не один в своей голове.

В ней будто проснулось еще одно сознание.

Оно помнило другую жизнь. Другой мир. Было там полицейским. Школьником. Студентом. Мужем. Как мы с братом в детстве, этот человек читал комиксы, мангу, и на ее страницах был… я.

Я захватил захватчика, стер личность, подчинил его память.

Собрался использовать полученные знания, чтобы заранее устранить препятствия на пути исполнения моего генерального плана.

Но вдруг… родилась идея: а почему бы мне не обставить все так, как в том аниме?

Мои израненные губы изогнулись в усмешке. Я разрушу мир героев изнутри.

Я изменил свое тело. Мне помогли добрый доктор, большие деньги и ряд добровольцев, увы, погибших в процессе. Отобрал подходящие причуды.

Я легко поступил в лучшую школу героев, вернее, в Академию. Академию «Юэй».

Никто не заподозрил меня, и даже старый враг лишь смутно подозревал, не более.

Теперь меня зовут Киотака. Киотака Шинья.

И я перепишу историю этого мира так, как…

Эй, что это⁈ Что это за тень⁈

Почему на меня падает гигантский баклажан⁈

Ааа!!!

— Ааа!!! — заорал я, проснувшись.

И резко дернулся сесть, о чем мгновенно пожалел.

Давало о себе знать… не, не так. Болело абсолютно все. И когда я говорю «все», я реально имею в виду ВСЕ. Каждая клетка, каждая точка тела, каждый орган, наделенный на мою голову болевыми рецепторами.

Но мало того… я чувствовал жуткую усталость, хотелось упасть, сгнить поскорее и превратиться в скелет без нервных окончаний. Меня мутило. Меня знобило. Глаза слезились. Горло пекло. Кожа зудела, мышцы сводило судорогой, кишечник крутило каруселью, в провом боку кололо… А бьющий по глазам, яркий дневной свет из окна и отдаленные крики людей окончательно превращали это состояние в нечто совершенно адское.

Сквозь густой туман собственных ощущений пробился чужой голос:

— Доброе утро, Нирен! — жизнерадостно поприветствовал меня перебинтованный Мидория с соседней койки.

Вместо ответа я простонал «мои инвестиции», ухватившись за причинное место — потому что именно там, такое ощущение, сосредоточился эпицентр моих страданий (что после шести маркеров на все тело было неудивительно) — и свалился обратно на кушетку.

«Ну и бредовые же кошмары мне снятся, — еще успел подумать. — Может, эта боль — тоже кошмар?»

И заснул.

Проснувшись второй раз, чувствовал себя гораздо лучше, и потому уже был в состоянии воспринимать окружающий мир. Как оказалось, первый раз я открыл глаза ранним утром, а слишком ярким свет был из-за полноценной светобоязни — одного из многочисленных симптомов, которое выдавало отравление туманом Шиньи.

А мне его тумана досталось с лихвой — остальных, Момо в смысле, Шоджи и других ребят еще на гонке, он щадил, дозируя яд и вырубая на полчаса. А вот меня…

Я теперь даже не знаю, что хуже — отравиться Киотакой, или быть Киотакой, или быть Все-для-Одного, который стал Киотакой, или попасть под огромный лиловый падающий дрын. Ладно, последнее хуже, без вопросов.

Моя ситуация оказалась еще веселее, чем я думал — «живительный адреналин» на Фестивале как раз таки имел место, иначе бы я там, на бетоне, и упал еще на полуфинале.

Во-первых, решившие сыграть в мозаику ноги — несколько переломов пальцев и десяток трещин в тех костях, на которых переломов не хватило. Особенно досталось левой ноге, которой я потом еще пнул Киотаку.

Ковылять тогда смог исключительно из-за жестких сапог почти до бедра.

Во-вторых, многие мышцы, особенно ног, я конкретно так перенапряг, растянул и надорвал, вдобавок к ожогам, недовольной печени и так далее… что лишь отвлекало от самого важного — из-за «Полного Покрытия» я многократно приложил сам себя по, гм, каждой части тела мощным маркером. По каждой части тела.

Почувствуй мою боль, брат.

Посмеялся и отпустил пару шуточек по этому поводу, а потом Чио заявила, что я имею все шансы с такими травмами стать инвалидом и заработать бесплодие — и смеяться резко расхотелось.

А в-третьих, я что-то там себе сломал в голове. Микроинсульт… возможно…

Исцеляющая, как услышала про предельное ускорение, газетой мне едва не «в-четвертых» не оформила.

И запретила уходить в «турбо» в ближайшее время. В принципе.

Мда.

Но черт с ним, со мной, чего мы только о грустном-то?

Позвонила мама.

— Нири, мы так тобой гордимся, но это было так страшно… хны-ык…

По итогу, с одной стороны, родители Нирена Шоды были в ужасе от того, как меня избивали по телевизору, с другой стороны — были жутко горды тем, как я успешно избивал по телевизору, а в-третьих, Нири, бесстыжий мальчишка, как ты мог такое отчебучить в финале⁈ Как тебе не стыдно⁈ Совсем с девушками не складывается, да? Ну ничего, не переживай, у меня тут на работе есть одна очень симпатичная девочка, она как раз…

Когда я более-менее оклемался, смотрели с Мидорией Фестиваль второго курса, болели за Мавату Фуму и просто болели.

Вообще, среди лежачих еще Бакуго был, моими стараниями, и Шихай Куроиро не моими, но первый лежал где-то в другом месте, а излечившегося от ожогов теневика выписали уже в полдень. Исцеляющая Девочка работала как не в себя и порядком осунулась, а ведь это был только второй день…

Ее было жалко, а еще ее хотелось носить на руках за то, что оставила старый телек на стене и пульт, который мы с Изуку разыгрывали между собой на камень-ножницы, выбирая за кем следить на разных этапах. С доброй бабушки сталось бы снять ящик с креплений и унести — в наказание за наше безрассудство. Но обошлось.

Впрочем, она запретила нас навещать. Мол, пусть сидят одни, в унынии и изоляции, и думают над своим поведением…

Мы сидели одни, жрали конфеты и другие сладости да обсуждали преимущества и недостатки чужих тактик.

Мавата была хороша. Ее бледно-розовые, пушистые облака возникали в любых точках пространства по ее выбору и оказались очень гибким оружием, несмотря на безобидный внешний вид: они могли летать; защищать от атак; перекрывать путь; спасать союзников; и даже связывать противника, завиваясь веревками.

Разве что скорости не хватало.

В итоге моя знакомая вышла в финал. И столкнулась с другой девушкой, брюнеткой, которая как раз имела ту скорость: симпатичная, но хищная однокурсница Ваты владела причудой, которая превращала ее руки в черные когтистые лапы. Вдобавок дымящиеся.

«Демонесса» могла целиком окутываться этим дымом, что ее существенно ускоряло, и стремительно атаковать с непредсказуемых ракурсов, разрывая острыми когтями розовую вату как… вату.

Так что Фума-семпай проиграла и заняла второе место — но Мидория мне свидетель, в жизни не видел менее расстроенного проигрышем человека.

Пересмотрели мы и повтор своего собственного Фестиваля.

На награждении на пьедестале по центру стоял скучающий Киотака.

Справа от него с нечитаемым выражением лица торчал Тодороки и пялился на свою левую руку — видимо, строил планы на холостяцкий вечер.

А слева от Шиньи… на бетонной тумбе стояли носилки, а на носилках валялся я, в отключке, с системой, капельницей и закатившимися глазами.

Одним словом, «Юэй».

После моего финала Тодороки победил Шоджи, к слову, в славной драке за почетное третье место. Осмьиног тоже хотел драться от души, но Шото, который с самого начала боя, в буквальном смысле, горел огнем, завершил бой почти сразу, сказав: «Извини… но я не хочу больше проигрывать!»

Прогресс на лицо, однако.

Стоило ощущать гордость за свои педагогические навыки, видимо. Но мне было лень.

Даже странно, что его отец не прислал мне открытку с благодарностью за успехи сына…

Хотя о чем я? Я ж его сыну лицо набил.

На следующий день я предпринял попытку встать с кровати и свалить.

Увы, ворчливый пастырь наш был начеку:

— Куда поперся, окаянный⁈

— Недалеко… Мне нужно сходить на Фестиваль, это очень важно… вы не понимаете…

— У тебя еще семь трещин в костях ног! Левый голеностоп на соплях держится! Печень едва справилась! Мозгов вообще нет!

— Пожалуйста?

Мидория подал голос:

— Нирен… если Шузенчи-сан так говорит, думаю, нам действительно не стоит…

Я ответил, не поворачивая головы:

— Расскажу тебе о том, как победил Тодороки и Бакуго. Подробно.

Изуку решительно завозился, слезая с койки.

— А ты куда полез⁈ — завопила Исцеляющая и набросилась на него, так же решительно обхватив колени, мол, не пущу.

Пользуясь шумихой, я попытался тихо прокрасться к выходу и с грохотом снес тумбочку.

— Лечить больше не буду! Без спиногрызов останешься! — пригрозила Чио, вооружаясь газетой.

— У меня Химико есть, — отмахнулся я.

— Ну смотри мне, если помрешь — не возвращайся! — задорно крикнули мне, с энтузиазмом осыпая ударами Изуку, покорно их сносящего.

Из него получился отличный громоотвод.

Пряча улыбку, я вывалился в коридор, заодно подхватив удачно стоявший рядом с дверью костыль (мы с ним в дамскую комнату ходили. В смысле, по очереди. В смысле, не в дамскую, в самую что ни на есть мужественную комнату… ай, все).

— … но мне очень-очень-очень надо… это важно… вы не понимаете… — слышал я за закрытой дверью, хромая на Фестиваль третьекурсников.

На самом деле, конечно, Чио меня отпустила. Иначе бы позвонила Тошинори или Незу, и меня бы спеленали за пару секунд.

Просто развлекается старушка, отводит душу.

Наверное.

Ну или, как вариант, в нее вселился демон, но я все равно ничего не смогу с этим сделать. Так сказать, «билд» не тот, как выражались мои одноклассники еще в средней школе.

Короче говоря, заковылял я на Фестиваль.

Возможно, вы могли бы решить, что я рвусь увидеть бой Неджире Хадо. Поддержать ее там, выполнить обещание посмотреть ее бой, поронять слюни на трибунах…

Вы были бы не правы.

Прежде всего, я хотел посмотреть выступление Тамаки Амаджики. У парня невероятно интересная причуда, а у меня возможностей ее увидеть в настоящем бою — в обрез.

Кроме того, из того что слышал, за Мирио Тогатой должно быть очень интересно наблюдать — парень не только ранее имел шансы стать преемником Всемогущего, но еще и способность у него едва ли не читерская.

Вроде еще были какие-то крутые ребята… тот же сайдкик Йороя, например.

Ну а Неджире… поболеть, конечно, поболею, но «поддерживать» ее будет излишне — девчонка как бы не сильнейший студент всея Юэй. Обещание посмотреть ее бой — так я и из палаты мог бой смотреть, в конце концов, день назад я еще ходить не мог. А ронять слюни в ее адрес и так будет каждый третий из зрителей.

Как бы не потонуть.

Созвонился с девчонками, нашел под стадионом Юи, Сэцуну и прибившуюся к ним Химико — которой строго запретил меня кусать, но она все равно не послушалась — поздоровались, пообнимались, нашли еще часть класса во главе с Киришимой, гурьбой ломанулись на наш сектор трибун, расселись неподалеку от хмурого Тодороки и… принялись смотреть Фестиваль.

Сэцуна поделилась чипсами, Мина — газировкой, все остальные — комплиментами по поводу моей почти-победы, и я довольно двигал челюстями, позабыв о ноющих ногах.

Жизнь — хороша!

Через полчаса к нам присоединился грозный Изуку, молча показав мне кулак. Я так же молча угостил его минералкой, и парень мгновенно оттаял.

… а стоит ли попросить Шото организовать нам льда под напитки? Хм…

Жить — хорошо!

Неджире была на коне. Сначала фигурально выражаясь, а потом и буквально — вторым этапом у них как раз была кавалерийская битва, фу бе, бредятина. Впрочем, не суть. Девчонка сияла, побеждала и завоевывала всеобщее внимание.

… чего нельзя было сказать ни о Амаджики, ни о Тогате. Первый просто не блистал, раз за разом, из-за нерешительности и медлительности, теряя шансы на победу, а второй с самого начала плелся в конце, пока в суматохе не угодил под молнии Юю и вовсе не выбыл.

Я почесал в затылке. Вроде Мирио должен быть очень крут — вдобавок к способности проходить сквозь к предметы у него еще и суперсила, судя по всему — да только не видно этого. Даже несмотря на то, что Тошинори-сан рассматривал его как потенциального наследника. Ну вот не использует он свою причуду, вообще.

И нет, я все понимаю, у Сэцуны та же проблема была — мешает форма. Вернее, отсутствие специальной одежды.

Но… серьезно? Упускать участие, лажать, проигрывать, просто потому что он лишится части одежды? И что, что прямая трансляция? И что, что нельзя костюмы? У парня уже восемнадцать лет было на то, чтобы придумать, как, простите, прятать писюн, чтобы не создавать конфуза. Трусы б попросил сделать из той же материи, что костюм, и все дела. Герои вообще не всегда готовы к спасению людей, иногда им приходится действовать в гражданском.

Но нет ведь…

Когда я закончил бухтеть, обнаружил, что несколько отстал от жизни. Второй этап Фестиваля уже закончился. Хадо прошла в третий (единственная из Большой Тройки, что раздражало до ужаса). Успела попрыгать с помпонами в группе поддержки, невесть когда переодевшись. И уже, презрев ступеньки и пролетая прямо над зрителями, почти поднялась к нам.

Стоп…

Неджире шмякнулась в свободное кресло рядом с ошарашенной Сэцуной, и, пока большая часть моих одноклассников удивлялась и восторгалась, поздоровалась.

Прежде всего, со мной.

— Привет!

Пару секунд я изучал ее глаза.

— Привет.

И съел чипсинку.

Долго разговаривать, разумеется, не вышло, но основное мы друг другу сказать успели: во-первых, мне понравилось ее выступление и я надеялся увидеть ее в финале, во-вторых, ей понравился мой бой и она была рада меня увидеть там же, в финале, а в-третьих…

Ну, а до того, что мы просто «друг другу понравились», дело дошло только наполовину: пусть невесть чему ухмыляющаяся Кодай и выпихала нас в коридор, времени все равно было в обрез, а разговаривать с Неджире мне нравилось и без конкретной темы… ну, когда я успевал слово вставить…

Ладно, мне просто нравилось слушать ее голос, окей⁈

Впрочем, Неджире Хадо прекрасно была осведомлена о собственных недостатках, и когда нужно было, расставляла приоритеты с точностью и холодным рассудком хирурга.

Что я понял не сразу, но когда понял — оценил.

Конкретно в этом монологе проявилось это так: девушка время от времени смотрела на часы, и когда до матча осталось ровно пять минут, она сама себя оборвала, серьезно наморщила нос и заявила:

— Нирен, приходи на практику ко мне! В смысле, не ко мне, но к нам!

— А мы уже на той стадии отношений? — подколол я, не имея ничего особого в виду.

Какая-нибудь другая девушка на ее месте покраснела бы.

Неджире весело воскликнула:

— Еще нет! В смысле, да… в смысле, нет, — тут она задумалась, приложив палец к губам. — В смысле, я не против… да?

— Ты у меня спрашиваешь?

— А у кого мне еще спрашивать?

Мы уставились друг на друга. Я, будучи в замешательстве, утвердительно произнес:

— Ты не против со мной… э… встречаться, — к прискорбию своему я осознал, что достаточно смутно представляю, как именно в этом эоне принято у молодежи предлагать совместное размножение. Цветы дарить? Конфеты? Кольца? Дом? Детей? Э… а если детей, то своих или…

— Я не против! — с энтузиазмом помотала головой Неджире и улыбнулась, — Ты мне нравишься!

Первым порывом было ответить «Ты мне тоже!» и устроить типичные розовые сопли, всецело соответствующие моменту.

Но победил другой порыв, более близкий мне.

А вдруг…

— Это не те дроиды, что ты ищешь… — провозгласил я и провел рукой перед ее глазами.

Неджире моргнула.

— Кушать хочется… так вот! Едва не вылетело из головы! — она принялась сосредоточенно нарезать вокруг меня круги, то и дело задевая. — Сейчас на вас, первачей, посыпятся предложения стажироваться в геройских агентствах! А у тебя, наверное, вообще много-много будет всяких разных предложений!! Поэтому я зову тебя ко мне, то есть к нам, то есть в агентство Героини-Дракона! Что скажешь⁈

Девушка заложила руки за спину и заглянула мне в глаза.

— Я… спасибо, — не на шутку задумался я. И завис.

Непростой вопрос.

Многофакторный вопрос.

А у меня нет возможности мозг ускорять, чтобы решить сразу на месте, вот незадача…

— Хорошо, я подумаю.

— *звуки недовольства*

— Понимаю, что ты…

Хадо, не слушая, надулась и принялась дергать меня за рукав.

— Ну как так⁈ У нас же там… там… а офис так мило оформлен, все восточное и котята, а Тацума-сан такая классная, она мой кумир, и боевые искусства знает круче всех на свете, а ты… вы точно-точно должны поладить, а еще мы сможем летать вместе, ну даваааай⁈

Я задумчиво покатал в голове мысль.

«Котята».

Не, ну это аргумент, конечно…

Тут девушка взглянула на часы, как и делала каждые тридцать секунд, и снова сама себя перебила:

— Мне пора!

Я не сдержал улыбки:

— Буду смотреть, Неджире. Удачи.

Она серьезно кивнула и сурово насупилась…

С таким вот выражением лица она меня и поцеловала. В щеку, подлетев в воздух.

Проводив Неджире Хадо взглядом, я подобрал костыль и похромал обратно.

Хочу встречаться.

Я сурово смотрел на костыль:

— Она выбрала меня, а не тебя. Ты — лишний. Понял? Ты мне не нужен!

— Нирен, ты разговариваешь с воображаемым другом? — с любопытством высунулась из-за края поля зрения голова Сэцуны. — Будешь?

Показавшаяся с другой стороны рука предложила коробку шоколадных палочек Поки, типичного японского лакомства, которое меня всегда удивляло своим существованием.

— Спасибо. К сожалению, он как раз не воображаемый, — вздохнул я, хрустя угощением, и затолкал костыль под сидение. Слабость раздражала.

Если бы не познакомился с Хадо раньше, думал бы, что она мной заинтересовалась из жалости. Инвалид недобитый.

Хотя победа на Фестивале все равно того стоила.

А стоп, я же не победил…

Я гнусно захихикал, воскрешая в памяти рисунок огромного кабачка и удивленное выражение лица Шиньи. То, что я видел это только на экране и в записи, на количестве и длительности моего хохота никак не сказалось.

Ни вчера, ни сегодня.

Сэцуна, с опаской поглядывая на меня, пихнула Юи в бок:

— Он что, до сих пор на болеутоляющих? Это морфин, да? Нирен теперь наркоман? Он будет воровать мое белье и продавать его за дозу⁈

Каминари через ряд от нас подавился, встал и, нервно оглядываясь, отправился на выход. Не дошел.

— Морфин так не работает, — скучающим тоном отозвалась Снежная Королева, придирчиво изучая ногти. — Исходя из контекста, просто девушку себе нашел и не верит своему счастью. Юноши-девственники часто так реагируют, если верить сети.

Мидория, услышав диалог, медленно сполз по сидению вниз и закрыл лицо руками.

— Ну что я могу сказать, — невозмутимо пожал я плечами, лениво раздумывая, стоит ли пошутить про победу моих «слюней» среди всех пускающих слюни на стадионе, — мне нравится побеждать. Особенно если приз… э…

Юи моргнула. Очень выразительно, как только она и умела.

Цуна медленно повернула ко мне голову и вытаращилась, выронив палочку Поки изо рта.

— Так… а как… так… — пробормотала она потеряно.

Я тоже моргнул, непозволительно долго держа веки закрытыми.

БЛИН!

Да как они узнали-то… подслушивали, что ли…

Открыл глаза, собрался что-то сказать… а что сказать-то, например, Сэцуне? Извини, хочу встречаться?

— А вы о чем? — заинтересовалась Химико, отвлекшись от подпиливания ноготков. И протянула, угрожающе так, — У Нирена что-то случилось?..

— О девушке Шоды, — громко и резко, как гвоздь в гроб, обронила Юи. И отвернулась.

Но я успел заметить ее губы, подрагивающие в… в улыбке!!! Ах ты ж…

В следующий момент меня, бедного инвалида, оглушило и снесло, потому что подробности моей личной жизни вдруг и внезапно оказались интересны всем и каждому из моего класса. Я клянусь, даже Тодороки заинтересовался! Хотя уж ему-то точно не светило, я это гарантирую!

При этом сам, реальный я, вообще не имел никакого отношения к происходящему. Мы не встречались с Хадо, я не строил никаких планов на нее, всего-то несколько недель назад ее впервые увидел… ее никак нельзя было считать моей девушкой.

Пока что.

Непорядок.

— Да, все именно так, а платье будет крокодиловым и в полоску. Момо, можно тебя об услуге попросить? — прервал я поток вопрос от перевозбудившихся девчонок, саркастично настроенной Токаге и тихо ржущей в сторонке Кодай.

— Как необычно… Д-да, конечно…

Смеешься, Юи? Смеешься, значит. Думаешь, загнала меня в угол?

Только мистер Шода имеет право загонять мистера Шоду в угол!

Блин, я действительно не умею проигрывать. Надо с этим что-то делать.

Или нет.

Получив необходимый предмет в руки и презрев костыль, я проковылял к краю нашей «ложи» и…

В наглую перебивая комментарии Полночи, которая третий день подряд раскрывала таинства турнирной таблицы на третьем этапе Фестиваля, я поднял очередной громкоговоритель — и оглушительно заорал на весь Стадион:

— НЕДЖИРЕ ХАДО! БУДЕШЬ СО МНОЙ ВСТРЕЧАТЬСЯ⁈

Тишина…

— Да, — радостно воскликнула уже моя девушка внизу, помахала рукой и нарисовала своей причудой сердечко.

Пару секунд явственно было слышно сверчков.

Потом все заорали.

Я сел обратно и скрестил руки на груди с удовлетворением Герострата, сжегшего все мосты.

Вот теперь порядок.

Иллюстрации:

«Демонесса», которая выиграла нашу Вату. Крутой дизайн, который, увы, нам вряд ли встретится в дальнейших событиях.

Ну а теперь то, чего вы так ждали…

У нее видно коленки! Бесстыдница!

Во-о, вот тут коленки не видно, норм.

*звуки негодования*

Примечание автора:

У меня уже рефлекс появился ставить 19 в начале названия глав, но в этот раз все иначе. Чувствуете, каким фанфик уже мрачным стал, нуарным прямо, да? Это все двадцатая глава!