Нервные клетки с запасом. Новые впечатления с излишком. Дилогия

ГЛАВА 6

АРИНА

— Хочешь его погладить? — голосом, преисполненным благоговения и неподдельного детского восторга.

Э? Я, вжавшаяся в стену, стоявшая на столе и прикидывавшая, как бы добраться до двери, в самом деле произвожу впечатление человека, который жаждет погладить эту мохнатую хренотню?!

— Мечтаю просто! — все же выдавила из себя с изрядной долей сарказма, но заметив, как тут же засияли глаза принца, поспешила исправиться: — Я пошутила. Мартин… м-м-м… А ты не мог бы отогнать его подальше от… Мамочки, оно ползет сюда!!!

Моя попытка донести до мальчика, что я боюсь всех вот этих червей, личинок и гусениц, с треском провалилась, когда, прости Господи, Мохнатик задумчиво качнулся в мою сторону.

Мартин удивленно покосился на меня и успокаивающе положил руку на… Ы-ы-ы… на эту гусеницу… Вот за что? Почему именно гусеница?!

— Ты его боишься, что ли? А Мохнатик так хотел с тобой познакомиться… — пробормотал принц растерянно, наглаживая своего питомца, отчего тот начал издавать какие-то фыркающие звуки.

Это вообще нормально?! Разве гусеницы не исключительно молчаливые существа? Или к вот таким вот переросткам это не относится?

Перевела взгляд на явно расстроенного мальчика и тяжело вздохнула. Где-то внутри противно заскреблась совесть. И это я еще Марка при первой встрече боялась? Да мой драконыш по сравнению с этим ужасом няш-милаш, и вообще…

— Ну, прости, но я в самом деле боюсь их жутко. Помню, в детстве с Пашкой как-то поссорились, он набрал дождевых червей и пулял в меня ими из рогатки… Бр-р-р… — я передернулась от воспоминаний.

Снова тяжело вздохнула и осторожно присела, стараясь не смотреть на Мохнатика, мерзко шевелящего усиками. Нет, если не думать, что это гусеница, смотрелось оно ничего так. Как большая темно-коричневая мохнатая подушка. За которую, кстати говоря, я в первый момент его и приняла, особо не рассмотрев.

— Понимаю, — грустно кивнул Мартин, низко опустив голову. — От него все шарахаются. Просто думал, что уж ты-то точно ничего не боишься…

Ну вот, из-за какой-то треклятой гусеницы еще и ребенка расстроила. Ну, ешки-матрешки!

— Ох, Мартин, чтоб я так верила в себя, как ты в меня… — пробормотала, устремив взгляд в потолок.

Подумав, даже спустила ноги со стола, краем глаза отмечая малейшее движение со стороны Мохнатика. Но тот только продолжал пофыркивать и шевелить своими усиками. Да периодически по его телу пробегала волна дрожи. Фэ!

Попыталась успокоить себя тем, что гусеницы, в принципе, травоядные ребята, на ядовитого он не смахивал, да и зачатками разума уж точно не может быть наделен. Насекомое — и насекомое, или к какому там классу относятся гусеницы? Но мантра помогала слабо, меня буквально передергивало от взгляда на него…

С негромким шлепком на пол со стола свалилась пачка каких-то листов бумаги, что я ненароком задела рукой. Тут же с шорохом разлетелась по ковру. Я виновато улыбнулась Мартину, вскинувшему голову в ответ на неожиданный шум.

— Прости. Я сейчас все соберу. Вот только слезу… — заверила его, с тоской покосившись на отныне не очень безопасный пол.

Не то чтобы я чувствовала себя в безопасности на столе, но хоть какая-то иллюзия защиты.

— Не надо, я сам. Попросить Мохнатика спрятаться, чтобы ты могла спуститься? — уточнил он безэмоциональным тоном, принявшись собирать рассыпавшиеся листы.

От этих слов гусеница как-то особенно печально загудела и мелко завибрировала. Вот просто нокаут для моей совести! На миг зажмурившись, коротко выдохнула и все же слезла со стола.

— Ладно. Давай попробуем еще раз. Но если он оттяпает мне руку или ногу — это будет на твоей совести, — проворчала слегка дрожащим голосом и сделала крошечный шажочек к Мохнатику…

И этот маленький шаг для меня стал огромным шагом для… Ну, в общем-то, тоже для меня. Но раз переборов себя, мне стало как-то проще воспринимать Мохнатика. Для себя я решила думать о нем исключительно как о необычной мягкой игрушке, которую Мартин оживил, вот как мои тапочки. И действительно стало легче.

Коснуться этой хрени Мартин меня так и не убедил, но, по крайней мере, мне уже не хотелось орать каждый раз, как Мохнатик менял свое положение. К счастью, он ползал себе в дальней части комнаты, играя с тапками, почуявшими в нем собрата и увлеченно фырчащими что-то, то принимаясь тереться об него, то наскакивая, как игривые щенки на взрослого сторожевого пса. Пару раз подползал к мальчику, напрашиваясь на ласку, один раз даже заинтересованно шевельнул усиками в мою сторону, но Мартин вовремя одернул питомца.

И я даже вполне комфортно провела следующие пару часов в комнате принца, болтая о чем угодно, рассказывая заодно и о Пашке, и о червях, которыми в меня пуляли, и с интересом слушая рассказы самого Мартина, окончательно расслабившегося в моей компании. Мальчик с упоением делился воспоминаниями о том, как он нарочно или не очень оживлял кого-то и как на это реагировали окружающие. В основном, конечно, негативно, но некоторые моменты и вправду были довольно забавными.

— А откуда у тебя вообще взялась эта гусеница? Они в самом деле такие огромные водятся? — все же спросила я, внутренне передернувшись, представив, что где-то ползают собратья Мохнатика.

— Да нет. Помнишь, я говорил, что моему наставнику по силам оживить что-то совсем мелкое, не больше гусеницы? Он на гусеницах и показывал, когда проводил практические занятия. Ну, когда мы только начали обучение. Но там потоки такие мелкие, энергетические петли почти не видно, я никак не мог понять, что к чему. Вот он и попросил придворного королевского мага увеличить обычную гусеницу в несколько раз и уже на ней начал показывать, что к чему. Но, естественно, гусеница не оживала, так как габариты были уже не те. И мне ее как-то вдруг так жалко стало, что спасение вот рядом, но к жизни ее не вернут… — Мартин горестно вздохнул, явно переживая вновь те эмоции.

— И ты влил свои силы, тем самым оживив Мохнатика? — предположила, усмехнувшись.

— Не совсем. Мне было проще подселить в него одну из неприкаянных душ, бродящих по замку. Оно получилось больше интуитивно… Как когда я оживлял Зубастика! — просиял принц, а у меня внутри все похолодело.

— Хочешь сказать, в этих оживших дохляках чьи-то души? — прохрипела я, забыв как дышать.

— Ну-у… Можно и так сказать.

— То есть, люди?! Кто-то, наделенный собственным сознанием, кто был мужчиной или девушкой при жизни, а сейчас заперт в теле гусеницы или, того хуже, тапка?!

От представленной картины мне стало и вовсе нехорошо и я едва не сползла с кровати, на которой сидела, на пол.

— Что? Нет, конечно! Это работает совсем не так. Душа — это остаточная энергия, слабый слепок того, кто жил здесь раньше. Грубо говоря, сгусток энергии, сохранивший какие-то самые примитивные понятия о жизни, вследствие чего, внедренный в тело неживого существа, может наделить его слабыми зачатками разума, — менторским тоном наставительно заявил Мартин.

А может, и вовсе процитировал какое-то правило из учебника.

Фух, ну, хоть это радует. А то фантазия уже успела нарисовать жуткие картины…

Еще немного поболтав с Мартином и даже пообедав вместе с ним, я все же попрощалась и поспешила в нашу с Арком комнату.

Внутри начало зреть смутное беспокойство и типично женские заморочки в стиле: а чего это он сбежал от меня после совместно проведенной ночи? Вроде все было хорошо… А если нет? Скорее всего, у него дела, но… Гад, короче!

Я честно пыталась не накручивать себя, но женская натура — она такая. Немного спасал ситуацию блокнот, реквизированный у Овсянки. Не терпелось уже почитать и убедиться: о том ли Марке идет речь, о котором я думаю, или нет? Недаром же Арк представился именно этим именем?

Так, пребывая в своих мыслях, дошла до своей комнаты и удивленно уставилась на тетку Риссуэллы, с недовольным видом вышагивавшую по коридору у моей двери туда-сюда.

Остановилась, удивленно уставившись на нее. Она же, наоборот, обрадовалась моему появлению. И не успела я что-то сказать, как подскочила ко мне и вцепилась в мою руку, больно сжав пальцами предплечье.

— Ну, наконец-то! Давай быстрее, у нас мало времени, он может вернуться в любой момент! Что за книги ты таскала сегодня? Впрочем, неважно. Ты сделала все, как я сказала? Девочка, это твой шанс… Наш шанс возвыситься, вернуть былое величие… — шипела она себе под нос, таща меня куда-то по коридору, не давая и слова вставить, но в какой-то момент осеклась и резко остановилась.

Развернула меня и прижала спиной к стене, больно стукнув об нее. Несколько мгновений пристально всматривалась в мое лицо, после чего на ее губах зазмеилась неприятная улыбка.

— И ты не Риссуэлла… Девчонка разочаровывает все больше, — пробормотала она с досадой. — Впрочем, это ничего не меняет.

А в следующий миг мне в глаза полетела какая-то пыль, я даже не успела заметить, откуда эта мымра ее достала, и мое сознание погрузилось в темноту…

* * * * *

Первое, что услышала — громкие возмущения. Совсем рядом кто-то спорил, отстаивая свою точку зрения, и судя по высокой тональности и пробивавшимся визгливым ноткам, этот кто-то находился на грани истерики.

— … не справилась! Вообще ничего не сделала, пришлось все самой! — разорялся все тот же смутно знакомый женский голос.

Мысли путались, в голове будто каша какая-то, меня слегка подташнивало и чувствовалась общая слабость в теле. Впрочем, неприятные ощущения с каждой минутой уменьшались, возвращая способность здраво рассуждать. А заодно память подбросила последнее воспоминание, как я докатилась до жизни такой.

Поморщившись от громкости говорившего, я наконец-то открыла глаза. И увиденное мне совсем не понравилось.

Как говорится, если Магомет не идет к горе, то гора идет к… Или наоборот? Магомету повезло просто. Я вот тоже к «горе», то бишь, пыточной, не шла, несмотря на все уговоры Мартина, что не помешало мне оказаться тут. И меня вовсе не вдохновляла та железная конструкция в виде кресла, на которой я сидела, крепко привязанная ремнями!

Сама комнатка, надо отдать должное, вполне себе чистенькая, за счет обилия магических светильников даже светлая. Да и черный мрамор под ногами поблескивал так стильненько… Как и различные пыточные инструменты на столе напротив меня!

Кажется, седея прямо на глазах, я все же нашла в себе силы детальнее осмотреть прочие конструкции, живописно расставленные тут и там, с некоторым облегчением все же отмечая, что подо мной таки обычное кресло, хоть и жесткое и с крепежами. Последние, кстати, больно впивались в запястья и щиколотки, лишая всякой надежды, что удастся как-то ослабить их. Тут хоть бы приток крови не перекрыли, а то рук-ног уже почти не чувствовала, право слово, вместо жгута можно использовать! Или это у меня от страха?

— А что ты сделала?! Думаешь, нашла тот ритуал призыва — и все, наши проблемы с императором решат одним махом?!

Тетка Риссуэллы и королева, продолжая спор, даже не заметили моего пробуждения.

— Успокойтесь. На наши планы все равно особо не повлияло. За Риссуэллой уже послали? Отлично. И да, наша гостья очнулась, — услышала я мужской голос из-за спины.

Максимально обернувшись, все же сумела вывернуться так, чтобы увидеть короля. Какая честь, право слово, я смущаюсь, вся королевская семья в сборе… А еще я внутренне паникую! Аркенус, мать твою, где ты шляешься?!

Так и подмывало съязвить на тему их «гостеприимства», но в кои-то веки включился инстинкт самосохранения, вопивший, что хамить и наглеть сейчас не стоило.

— Может, разойдемся по-хорошему? Поиграли немножко в БДСМ — и хватит. Я еще погуляю по подвалам, Аркенусу ничего не скажу… — все же предприняла попытку, облизнув пересохшие губы.

— Ты вообще должна была умереть на жертвенном алтаре! Чем ты его заинтересовала, тварь?! — прошипела королева, метнувшись ко мне.

В ее руках блеснуло лезвие даже на вид острого ножа, а полубезумное выражение лица дополнило картину. Гулко сглотнув, я решила за лучшее промолчать. Да и что тут скажешь, если в голове только одно предположение — «впечатлила труселями»?! А толку, если вот сейчас меня этим острым ножом и…

Мои панические мысли прервал шум открывшейся двери. Сморгнув невольно выступившие слезы, осторожно выглянула из-за плеча отвлекшейся королевы, в надежде увидеть спасение. Но это была всего лишь Овсянка. При виде меня она лишь чуть удивленно округлила глаза, но в остальном осталась все такой же безмятежной.

Сестра королевы обрадовалась ее появлению и стремительно пересекла комнату, намереваясь обнять племянницу… Звонкий звук пощечины заставил меня вздрогнуть.

— Тебе что велели? Почему она все еще разгуливала по замку?! — вызверилась она на Овсянку, вызвав мой невнятный возглас.

Я тоже от принцессы не в восторге, особенно в данной ситуации, но бить ее? Но та лишь безразлично пожала плечами в ответ, лишь слегка поморщившись.

— Это уже не так важно. Что со сходством, вроде одинаковые? Рисуэлла, стань рядом и распусти волосы, — приказал король, окинув меня и дочь придирчивым взглядом.

Та безропотно выполнила приказ, приблизившись ко мне почти вплотную. На меня она все так же не смотрела и вообще выглядела спокойной, будто ничего странного не происходило. А может, для нее так и было. Кто знает, что у нее на уме и не было ли это все запланировано заранее?

— Узор только стоит обновить, в остальном похожи, — вынес вердикт мужчина, задумчиво покивав своим мыслям, и тут же устремил на меня цепкий взгляд. — Что за ритуал над тобой провел император?

— Не знаю, — процедила сквозь зубы, с тревогой наблюдая за тем, как тетка Риссуэллы с мерзким скрипом подтаскивает какой-то колченогий табурет поближе ко мне.

— Мне ничего не стоит выдавить из тебя эту информацию, — резонно заметил король, рассеянно кивнув в сторону стола с пыточными инструментами.

— Я правда не знаю! Император передо мной не отчитывается… Зачем я вам? — поспешно ответила, холодея от страха.

Рядом, тем временем, на табурет усадили Риссуэллу и оголили ей плечо. Королева же, плотно стиснув узкие губы, еще раз внимательно осмотрела узор на моей ключице и занесла острое лезвие над собственной дочерью, безропотно ожидавшей своей участи с выражением полнейшего равнодушия.

— Веришь? Ты нам вообще не нужна и конкретно сейчас мешаешь. Как бы все было проще, если бы тебя в самом деле принесли в жертву… — отозвалась вдруг Овсянка, не сдерживая злости, и в следующий миг с шумом втянула воздух, когда ее мать нанесла первый неглубокий тонкий порез.

Психи! Полноценные устоявшиеся психи, вся их семейка! Боги, Арк, где ты есть?! Мне же стра-ашно и кольцо твое дурацкое ни черта не спасает! Как оно вообще работать должно? Меня совсем, что ли, убивать должны, тогда? Так не получится спасти — я от сердечного приступа раньше скончаюсь!

— Знаешь, может, даже к лучшему, что тебя не убили на жертвенном алтаре. По крайней мере, ты подготовила благодатную почву для Риссуэллы. Теперь ей не составит особого труда стать женой императора, благо, церемония помолвки уже позади… — поделился король своими планами, с интересом наблюдая, как его жена уверенными движениями острым лезвием повторяет узор на ключице их дочери, промакивая выступившую кровь полотняной тряпицей.

— Допустим, Аркенус не заподозрит подмену и примет Риссуэллу за меня… А как же я? Что вы собираетесь со мной делать? — мой голос дрогнул.

Оказывается, когда над тобой не висит смертельная болезнь, чертовски хочется цепляться за жизнь как можно дольше.

— Ну, что там? Все? Дай посмотрю, — встрепенулся мужчина, проигнорировав мой вопрос, когда королева отошла от бледной Риссуэллы, бросавшей на меня полные ярости взгляды, от которых было неуютно.

Будто это я тут шрамированием занималась или заставляла меня похищать.

А где-то в подкорке скреблась назойливая мысль, что если они родную дочь не пожалели, нанося ей рану, то что тогда запланировали для меня?! Черт, черт, черт!!!

— Отлично. Дочь, ты как? Мне не нравится твой бледный вид… Хотя, эта тоже сегодня какая-то бледная. Ладно, не страшно, это нам на руку, — заметил король, вновь придирчиво переводя взгляд с меня на Риссуэллу и обратно.

— Ступай в спальню императора сразу, жди его там. Ну, и действуй по обстоятельствам: ты должна стать императрицей как можно скорее, — строго приказала королева, явно не испытывая к девушке ни капли сочувствия, и тут же обернулась к своей сестре. — Для ритуала призыва у нас все готово?

— Нет! Я понятия не имела, что твоя непутевая дочь не справится с возложенной на нее задачей. Пойдем. Вильгельм, найди пока заклинание, — отмахнулась женщина, прошествовав в дальний угол пыточной.

— Без тебя знаю, что делать!

Но она никак не отреагировала на это заявление, грациозно опустившись на пол и расправив складки своего пышного платья, и принялась выводить какие-то невидимые узоры на полу гладким угольно-черным камнем. Независимо фыркнув и что-то проворчав себе под нос, королева прошествовала следом и начала речитативом проговаривать непонятные слова, осыпая получавшийся узор каким-то порошком, на миг вспыхивавшим и рассыпавшийся искрами при столкновении с невидимыми линиями.

— Риссуэлла, ты почему еще здесь? Давай, сейчас не до тебя. Свою задачу уяснила? Выполняй, — нахмурился король, обратив внимание на почему-то мешкавшую принцессу.

— Сейчас. Хочу проверить, нет ли у нее еще каких отметин: синяков — царапин. И сравнить длину волос, — отозвалась та, приблизившись ко мне вплотную.

— Делаешь успехи. Только быстрее, — кивнул мужчина одобрительно и отошел к столу, где, наверное, лежала книга.

Из-за тела Риссуэллы мне не было видно.

Да и не до того мне было. Несмотря на обуявший меня ужас, я лихорадочно просчитывала варианты, как выжить в данной ситуации и, желательно, без вреда для здоровья. Фоном пролетали нецензурные выражения, направленные на Аркенуса, бросившего меня снова одну.

Погруженная в свои мысли, даже не возразила, когда прохладные пальцы Риссуэллы коснулись моего плеча, волос, отодвигая их. Как и промолчала, когда девушка склонилась ко мне совсем низко, почти касаясь губами моего уха.

— Идиотка, гребанная идиотка, — донеслось до меня едва слышное шипение Риссуэлы. — Какой дурой нужно быть, чтобы отправиться в одиночку с моей теткой? Да лучше бы тебя Мохнатик сожрал!

Я перевела на нее ошалевший взгляд, не ожидая такой тирады. Осторожно покосилась на главных злодеев этой комнаты, в спешке чертивших что-то на мраморном полу. На нас они пока особо не обращали внимания. Впрочем, и немудрено. Я привязана, а Риссуэлла сейчас и вовсе уйдет в мою спальню, дожидаться Аркенуса…

— Тебе какое дело? — огрызнулась я шепотом, практически не размыкая губ.

— Да вообще никакого, но становиться женой императора я не намерена! — прошипела она в ответ, бросив на меня свирепый взгляд. — И тут же зашептала уже спокойнее: — Убивать тебя они не станут. Предпочтут вначале использовать в своих закулисных играх или хотя бы выведать как можно больше информации об императоре, так что время у тебя есть. Правда, советовала бы не врать и не злить их, как использовать предметы, находящиеся в этой комнате, — они знают не понаслышке. Я постараюсь сообщить императору, что ты здесь, как можно скорее.

После чего Риссуэлла вновь нацепила безразличное выражение лица и покинула комнату.

Я выдохнула уже чуть спокойнее. Ладно. Беру свои слова обратно и возвращаюсь к предыдущим выводам: Риссуэлла все же относительно нормальная, просто не повезло с родителями.

По-прежнему нервировал предстоящий ритуал вызова… Кого? Вот кого они собрались вызывать? Самый логичный вариант — ту мымру чернявую. Вот только на кой черт?

Шумно переведя дыхание, пытаясь отвлечься, опустила взгляд вниз, сосредоточенно рассматривая пол, по которому ползали какие-то пауки, мухи, бабочка даже одна без крыла… Эм? Это что? Присмотревшись, поняла, что и у пауков не у всех полный комплект лап, а парочка мух практически расплющенные… Что-то мне это напоминало. Вернее, кого-то, владеющего даром поднимать мертвых. Вот только какой толк от насекомых?

Словно в ответ на мои мысли, сдохляки выстроились передо мной на полу в надпись: «Я тебя вытащу. Почти придумал, как оживить сдохшего на прошлой неделе дракона. Мартин».

А мне стало совсем нехорошо. Память услужливо подбросила воспоминание о плачевном финале вчерашней воскрешенной рыбки, а ведь габариты там не в пример меньше дракона.

Мамочки… А-арк, спаси же меня уже наконец-то, а то одного конкретного Ваенга я внезапно стала бояться больше, чем тех, что притащили меня в пыточную и угрожали ножом!

Мысль, что я не ошиблась в Риссуэлле и она все же нормальная, а значит, меня вскоре спасут, значительно приободрила. К тому же, чета Ваенгов, злобно переругиваясь вполголоса, что-то варганила в дальнем углу комнаты, не обращая на меня совершенно никакого внимания. Тем лучше для меня. А то упоминание принцессой пыток ну ни капельки не вдохновляло. Нет, я бы при одном упоминании такого варианта вывалила бы все, что знала, героем себя не считаю, но ведь и не знаю ж ничего!

Правда, дико напрягало, что при этом Ваенги в самом деле собирались кого-то призвать. И вот лично я не знала никого, кого бы была рада сейчас увидеть в центре этой корявенькой пентаграммы.

Но минуты шли за минутами, у королевы уже начал садиться голос, король с каждым мигом все более нервно листал страницы древней потрепанной книги, но ничего не происходило. С одной стороны, это несказанно радовало, а с другой… Ну, мать вашу, Арк, Мартин, Овсянка, кто-нибудь, спасите меня уже, а? Мне страшно…

Я даже успела шмыгнуть носом, жалея себя, как пространство рядом со мной засверкало и оттуда вышагнула уже знакомая мне чернявая мымра. Ну, если честно, на кого-то другого я особо не рассчитывала.

Удивило, правда, что появилась она не посреди пентаграммы, как показывают в фильмах о призывах демонов. Или это нечто вроде звонка на мобильный, типа «прием-прием, тебя хотят видеть три придурка королевской крови»?

В этот раз на Каро было длинное струящееся платье из фиолетового шелка с разрезом до бедра. Ткань красиво переливалась на свету, причудливо мерцая искорками то тут, то там. Насыщенный цвет выгодно подчеркивал белизну кожи, приковывал взгляд к покатым плечам, точеной шее. Да и прическа была под стать, каждый локон знал свое место, ни волоска не выбивалось…

Это поэтому она так долго не являлась на зов, сидела у стилиста? Небось, и макияж нанести успела… Но чего уж там, выглядела эффектно, хоть я и видела эту козу сейчас только со спины. Ваенги, вон, тоже малость подзависли… А, не, отмерли. Согнулись в подобострастном поклоне.

Хм… Она и от меня этого ожидала, тогда, в больнице? Ну, так звиняйте, предупреждать же надо — я бы сразу послала, делов-то! Меня она пока не видела, появившись в зале так, что я оказалась позади нее. Вот мне и оставалось только, что любоваться ее филеем, красиво обтянутым тонкой тканью.

Была б мужиком, уже бы слюнями изошла. Ну, правда, есть на что посмотреть, в тренажерный зал ходит, что ли? Просто обидно будет, если окажется, что это все у нее по мановению волшебной палочки. От лица всех девушек, истязавших себя годами жесткими диетами и тренировками, покусаю. Вот за тот самый филей… Фу. Нет, это я что-то уже загнула. За руку, может, укушу… Хотя, вдруг она у нее немытая? Тоже как-то бе-е-е…

Боги, о чем я думаю?!

Тем временем, у мымры — как ее там, Каро, кажется? — уже начался диалог с Ваенгами. Самые первые реплики я умудрилась прослушать, но подозреваю, было что-то в духе: «… бла-бла, окаянные, на кой меня вызвали?», «… бла-бла, Светоносная, мы сами не знаем, но сейчас расскажем… Наверное». В общем, не суть, навострив локаторы, попыталась вникнуть все же в происходящее. Тем более что сейчас, вероятнее всего, начнется самая важная часть разговора.

— И? — уточнила Каро приятным грудным голосом, щелчком пальцев скинув какую-то невидимую соринку с платья.

А разве у злодеек голос не должен быть писклявый и визгливый? Вот тетка Риссуэллы и ее мать соответствуют канонам, а эта чего вдруг подкачала? Реально красивый же, у-у-у, злыдня.

— И мы отдаем ее, — патетично взвыла королева, ткнув пальцем в мою сторону.

От неожиданности я аж отшатнулась насколько смогла, жалобно скрипнув своим креслом. Э, не-не, я не согласна. Что значит «отдаем»? И вообще, на кой я ей сдалась?!

Видимо, Каро подумала о том же, когда обернулась и смерила меня удивленным взглядом с легким налетом брезгливости. Ой, да ладно, прям уж там! Ты мне тоже никогда не нравилась, фифа доморощенная! Правда, ума хватило промолчать и даже изобразить улыбку. Ну, а чего? С меня не убудет. Правда, после этого Каро совсем уж скривилась.

— А вы вернете нам власть, — поспешно добавил король.

Каро скептически хмыкнула и приподняла бровь, окатив того презрением с головы до ног.

— В мои планы это не входит, — обронила она скучающим тоном. — А до нее и вовсе нет никакого дела. Ваша дочь жива и невредима — больше я ничего не обещала.

— Прошу, Пресветлая! — завопила тетка Риссуэллы, плюхаясь на колени.

О, так я почти угадала со «Светоносной»? Король с королевой поспешили последовать ее примеру, тоже опустившись на пол. Последний раз так искренне просили забрать меня мои бабушка с дедушкой, когда мама оставила меня маленькую им на неделю. Аж обидно стало, право слово.

На лице чернявой мымры отразилась гримаса отвращения, а задумчивый взгляд перекочевал на меня.

— Лично я к тебе в гости не напрашиваюсь, это исключительно их инициатива, а мне и здесь неплохо, — поспешила откреститься я.

— Как знаешь, — на губах девушки промелькнула непонятная улыбка. — Так вы снова затеяли обмен? Забавно.

— Вы нам поможете? — с надеждой переспросила королева.

Но Каро лишь небрежно дернула плечом, повторив все ту же фразу скучающим тоном:

— В мои планы это не входит. Но забавно будет посмотреть, к чему это приведет.

— Мы ее убьем, — вдруг выдал король твердым голосом.

И вот тут я уже начала паниковать.

— Кого «ее»? Почему вы при этом смотрите на меня?! Скажите, что позади меня есть кто-то еще! — беспокойно завозилась я. — Каро, может, ты все же подумаешь над их лестным предложением и заберешь меня, а? А как же «должна умереть только от руки Аркенуса»? Этот бородач ни разу не похож на ушастого властелина!

В этот момент я была готова идти куда угодно и с кем угодно, лишь бы подальше от короля, недвусмысленно взявшего в руки острый кинжал.

— Прости, но не люблю гостей… Кстати, знакомая вещица. Я одолжу, ты же не против?

И с этими словами эта с… жучка шагнула ко мне и резким движением сдернула с моего пальца защитное кольцо-артефакт, выданное Арком, при этом больно ободрав костяшку пальца.

— Развлекайтесь, — и напоследок подмигнув, исчезла, оставив после себя лишь слабый цветочный аромат и несколько одиноких алых лепестков роз.

Несколько секунд я отстраненно рассматривала этот чуждый пыточной элемент, не в силах осознать, что вот именно сейчас надо мной нависла реальная опасность.

Тень, упавшая на лицо, заставила встрепенуться и поднять взгляд на короля, с суровым видом остановившегося вплотную возле меня.

— П-погодите! Мы же все здесь взрослые адекватные и цивилизованные люди! Давайте сначала просто поговорим, а? — поспешно заговорила я, нервно облизав губы.

— Правда, Вильгельм, может, стоит вначале с ней пообщаться, выяснить, что ей известно? — неожиданно вступилась за меня тетка.

На краткий миг у меня даже от сердца отлегло, но мужчина раздраженно закатил глаза, взмахнув острым кинжалом в опасной близости от моего лица, и обернулся к ней.

— Что ей может быть известно? Она иномирянка, которую изначально готовили на заклание, не заботясь о том, чтобы ввести ее в курс дела. Да и судя по всему, для императора она тоже не более чем марионетка, послушно и без вопросов выполняющая его приказы. Таким забавным зверушкам обычно никто ничего не объясняет, тайны не раскрывает. Поэтому лучшее, что она может для нас сделать — это умереть, — спокойно, почти буднично пояснил король, вновь поворачиваясь ко мне, и покрепче сжал рукоять кинжала. — Ничего личного, просто ты нам мешаешь.

И вот в эти секунды, отделявшие меня от смертоносного удара острого лезвия, перед глазами все же пронеслись самые яркие кадры моей жизни, а из груди вырвался вопль, заставивший короля все же вздрогнуть и замешкаться.

— А-арк!!! Спаси меня, зараза темная!!!