Несознательный 3

Глава 12 Ты не гавкай, а собачек покорми

Москва, Кремль, 12-е декабря 1954 года, кабинет председателя совета министров Маленкова. Присутствует Президиум, ЦК КПСС избранный на совместном заседании пленума ЦК КПСС, Совета Министров СССР, Президиума Верховного Совета СССР в августе 1954 года: Н. А. Булганин, К. Е. Ворошилов, Л. М. Каганович, А. И. Кириченко, Г. М. Маленков, А. И. Микоян, В. М. Молотов, М. Г. Первухин, М. З. Сабуров, Н. С. Хрущев, Д. Т. Шепилов.

Маленков: - И так товарищи, сегодня нам надо принять решение по изменению экономической политики в нашей стране и решения вопросов по обеспечению населения продовольствием. Как вам всем известно, еще в пятьдесят втором году на XIX съезде были приняты директивы по пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР. С тех пор прошли изменения, которые требуют от нас принять некоторые коррективы в выполнении данного плана. Так, например, требуется срочно принять решение по Главному Туркменскому каналу, строительство которого приостановлено по предложению Берии, решить вопросы дальнейшего финансирования строительства Северной железной дороги и рассмотреть предложение по улучшению снабжения населения продовольствием. По первому вопросу скажу следующее: уже год, как прекращены работы на Главном Туркменском канале, за это время окончательного решения по нему не принято, однако некоторое финансирование на поддержку инфраструктуры мы вынуждены выделять. Нам надо решить, что делать дальше, либо полностью ликвидировать стройку, либо продолжать строительство.

Молотов: - А сколько уже вложено средств в строительство, и сколько потребуется вложить еще?

Маленков: - ПО данным МинФина, уже затрачено около двадцати двух миллиардов рублей, сколько понадобиться еще, сказать трудно, ведь чтобы снова запустить строительство придется потратиться дополнительно, ибо рабочие просто так ждать полтора года не будут, разъехались. Но по предварительным подсчетам для окончания строительства потребуется вдвое больше.

Хрущев: - Строительство Главного Туркменского канала надо прекращать, есть более интересный проект в смысле пользы для народного хозяйства – Каракумский канал.

Молотов: - Это еще считать надо, что тот, что другой канал позволит увеличить площади земель сельскохозяйственного назначения. Но как предсказывают некоторые академики, ненадолго, может произойти засоление почв и особенно это касается канала, который пройдет по пескам Каракумы. Уж если и строить Каракумский канал, то только во вторую очередь.

Хрущев: - Но строительство прекращено, а средства запланированы, почему бы их не переориентировать на строительства канала, который даст больше отдачи?

Микоян: - А тут еще вопрос, с какого канала отдачи будет больше. Главный Туркменский канал предусматривает две гидроэлектростанции, которые решат проблемы электроснабжения прилегающих районов. Будет чем питать насосы, которые на поля должны воду подавать, а то самотеком не везде удастся полив организовать.

Хрущев: -Ну, не знаю, это ведь не моя блажь, это предложение туркменских товарищей, которые все подсчитали, опираясь на исследования региональных ученых.

Молотов: - Не мешало бы проверить эти выводы, почему нет подписей других организаций?

Хрущев: - Слишком мало времени оказалось, нужно было предоставить расчеты к нашему заседанию.

Маленков: - Понятно, получается проект оценку у нас не проходил. Какие будут мнения, товарищи?

Каганович: - Какие могут быть мнения? Строительство Главного Туркменского канала надо продолжать, Сталин не зря за него вступился, он и новые орошаемые земли позволит в оборот ввести, и электричеством районы обеспечит, и речным транспортом нас со средней Азией свяжет.

После непродолжительных дебатов решили: строительство канала возобновить, для чего выделить дополнительное финансирование. Что касается предложений туркменских товарищей, то к нему надо вернуться позднее после завершения строительства Главного канала.

Маленков: - Теперь переходим к вопросу строительства Северной железной дороги. У кого есть предложения на сей счет?

Сабуров: - Считаю, что надо окончательно остановить стройку. Во-первых: нет строительных организаций, которые можно задействовать в строительстве; а во-вторых: отсутствует экономическая целесообразность в функционировании Северной ЖД.

Молотов: - А как же развитие Севера?

Сабуров: - Зимой поддерживать работу железной дороги в северных районах очень сложно, проще завозить все необходимое в летнюю навигацию, как мы и делаем до сих пор. Конечно срок навигации очень небольшой, всего четыре месяца, но при должной организации вполне можно успеть.

Маленков: - А потом восемь месяцев сидеть на одних макаронах и консервах? Плохо, что у нас теперь не хватает строителей.

Сабуров: - За это надо благодарить Берию, это с его подачи была объявлена амнистия.

Отказ от строительства Северной железной дороги был утвержден единогласно.

Маленков: - Теперь давайте рассмотрим предложение «О дальнейшем увеличении производства зерна в стране и об освоении целинных и залежных земель», которое поступило от товарища Хрущева. Прошу Никита Сергеевич.

Хрущев: - Центральный Комитет КПСС и Совет Министров СССР с удовлетворением отмечают, что призыв Партии и Правительства об увеличении производства зерна в стране за счет вовлечения в обработку ранее не используемых многих миллионов гектаров целинных и залежных земель нашел горячий отклик и всенародное одобрение…

Весной 1954 года на вновь осваиваемых землях посеяно пшеницы и других культур на площади 3,6 млн. гектаров при плане 2,3 млн. гектаров. План посева зерновых культур на целинных и залежных землях в колхозах выполнен на 156 процентов и в совхозах на 176 процентов. Центральный Комитет КПСС и Совет Министров СССР рассматривают успехи, достигнутые в текущем году по освоению целинных и залежных земель в районах Казахстана, Сибири и Урала, как начало великого всенародного дела увеличения производства зерна в стране за счет освоения неиспользуемых плодородных земель…

Предлагаю считать важнейшей задачей Министерства сельского хозяйства СССР, Министерства совхозов СССР, Совета Министров РСФСР, партийных, советских и сельскохозяйственных органов Казахстана, Сибири, Урала, Поволжья, Северного Кавказа и других районов страны — дальнейшее расширение посевных площадей зерновых и других культур и увеличение производства зерна за счет освоения целинных и залежных земель с тем, чтобы уже в 1956 году довести посевы зерновых и Других сельскохозяйственных культур на вновь осваиваемых землях до 28—30 млн. гектаров…

Маленков: - То есть вы предлагаете резко увеличить площадь распашки целинных земель и за счет этого поднять производство зерна. Причем сразу создавать на местах Совхозы, а кадры получить в неперспективных хозяйствах, которые подлежат закрытию?

Хрущев: - Да, именно так, у нас в колхозах теперь достаточно квалифицированных кадров, для того чтобы обеспечить вновь заселяемые целинные земли.

Каганович: - Люди сейчас могут и не поехать на целину, одним приказом не обойдется, придется создавать привлекательные условия: это и зарплата, и строительство жилья, и снабжение продовольственными и промышленными товарами, а для этого потребуется значительное дополнительное финансирование.

Хрущев: - Вы сильно принижаете энтузиазм народа, товарищ Каганович, я думаю, что люди массово откликнутся на призыв партии.

Каганович: - Не сомневаюсь в этом, но одного энтузиазма мало, кроме работников сельского хозяйства потребуется много других специальностей, да и потребуется выделить дополнительные фонды. Получается, что делать мы это будем за счет сокращения финансирования уже существующих сельскохозяйственных предприятий, а повышение их эффективности тоже заложено в планах пятилетки.

Хрущев: - Товарищи, если мы все силы бросим на освоение целинных земель, то можем за два – три года решить продовольственную задачу в СССР. А уже потом можно будет заняться и повышением эффективности работы наших хозяйств.

Молотов: - Хочу напомнить докладчику, что еще в 1948 году в ЦК обсуждалось интенсификация освоения целинных земель, и тогда мы пришли к выводу о нецелесообразности этого, так как не могли обеспечить строительство инфраструктуры в полном объеме. Думаю, и сегодня ничего не изменилось, метания ни к чему хорошему не приведут.

Хрущев: - Товарищи, здесь не только мое мнение, здесь и многочисленные просьбы работников науки, расчеты, обоснования. Неужели мы их проигнорируем?

Молотов: - Тогда тоже было много просьб, но подробные расчеты, проведенные авторитетными учеными, показали, что быстро освоить большие площади целинных земель невозможно. Это чревато эрозией почвы и понижением урожайности земель, за счет снижения содержания гумуса в почве, нужно проводить комплекс мероприятий, который быстро не сделаешь.

Хрущев: - Это ты про лесозащитные полосы речи ведешь? Так толку от них никакого, уже шесть лет как высаживают, а урожайность только снижается. Лишние затраты.

Маленков: - Тут не лесополосы всему виной, третий год подряд нас преследует засуха. Урожайность везде снижается.

Молотов: - Нет не везде. Она снижается по колхозам и совхозам, а кооперативы и артели получили урожайность в целом вдвое выше.

Хрущев: - А толку? Они же все через рынок хотят реализовать, в магазины их продукция почти не попадает.

Микоян: - Почему не попадает? Если бы не закупка у них молока и яиц, то снабжение этими товарами магазинов в Москве была бы гораздо хуже. А за мясом птицы народ на рынок идет, там снабжение этим продуктом хоть как-то наладили. А вообще, в других регионах с продовольствием гораздо хуже, например, на Украине с овощами в городах совсем плохо, а на Урале с хлебом постоянные перебои.

Маленков: - А почему на Украине со снабжением городов плохо? У них же там урожаи гораздо выше, чем в целом по стране.

Молотов: - Так это потому, что на Украине не разрешили организовывать кооперативы и артели, а у колхозов план в основном на выращивание зерновых сдвинут.

Хрущев: - Товарищи, давайте вернемся к обсуждению плана по освоению целинных земель. Кооперативы никогда не решат вопрос снабжения городов продовольствием.

Маленков: - Подожди, Вячеслав, ты сказал, что в артелях и кооперативах урожайность вдвое выше. Как так получилось?

Молотов: - Так там люди с результатов труда получают, вот и стараются. Почему в колхозах не закладывают компост, ведь это и удобрение и структура почвы от него улучшается? Снегозадержание не всегда делают, а при засухе это просто необходимо. А Кооперативы и артели не ждут указаний, там каждый печется за результат, поэтому и получается разница.

Хрущев: - Это что, назад к частной собственности?

Микоян: - Собственность не частная, а кооперативная. Надо честно признать, что кооперативы и артели в некоторых случаях работают эффективней, чем наши колхозы и совхозы, и тут есть причины, не умеем мы еще работать по коммунистически, стоит ли в этом случае отказываться от эффективно работающих организаций?

Молотов: - Вот и я думаю, что не стоит нам кооперативам препятствия чинить, ведь им разрешено торговать, если цены на десять процентов ниже чем в магазинах. И вообще, почему бы не разрешить им свои магазины в городах организовывать?

Маленков: - Есть проработанные варианты по развитию кооперативных предприятий?

Молотов: - Есть, как не быть. Но там все сложно, если промышленные кооперативы могут работать через розничную торговую сеть, то продовольственным по многим товарам такое недоступно.

В результате дальнейшего обсуждения было принято решение поручить Министерству сельского хозяйства, обобщить предложения по дальнейшему развитию кооперативов и артелей в сельском хозяйстве и представить результаты для дальнейшего обсуждения.

На этом совещании никто в Президиуме ЦК КПСС так и не понял, что последнее решение было судьбоносным, оно на долгие годы определило новую политику СССР в сельском хозяйстве… и не только.

*

Мы уже вторую неделю в ОКБ малым советом совместно с Буденным кроим "кафтан Тришке", и уж вроде давно все из сусеков выгребли, но каждый раз все же удается опять выкроить крохи на развитие космоса. И дело не в том, что космос никому не нужен, нужен, очень даже нужен, вояки уже давно ожидают запуска спутников связи, проблема в пятилетнем плане, вот нет там такой статьи, поэтому будьте добры заниматься ерунд… т.е. космосом только в рамках выделенного на вас финансирования. Как высказался Устинов, на спутники связи мы еще деньги найдем, а вот на прочие ваши хотелки, увы. Ну а Булганин добавил, мол, нечего в космос деньгами швырять, когда еще столько работы со стратегами не сделано. И ведь невдомёк, что все программы по космосу взаимосвязаны, чуть сэкономишь на одном, придется тратиться на другом, в конечном итоге всё одно затратишь столько, сколько потребно, ни рубля не спасешь.

Ну, так-то да, нам же еще надо минометный старт из шахт освоить, потом мобильные стартовые комплексы тоже понадобятся, ну а в конце придется заниматься железнодорожными пусковыми комплексами для стратегов. Но в том-то и дело, что задачи эти уже разделились, стратегическим вооружением занимается другой коллектив, не имеющий отношения к космосу, однако в ЦК пока не до таких тонкостей, им кажется, что все это одного поля ягодки. Впрочем, это их заблуждение пока нам на руку, многие проекты мы ведем за счет вояк, а то вообще бы зубы пришлось на полку положить, а так хоть что-то перепадает из общего котла.

- Так когда мы будем собачек в космос запускать? – Спросил Семен Михайлович. – Дюже интересно как они там, в космосе, себя чувствовать будут.

- И не жалко вам собачек, товарищ маршал, - хмыкнул я.

- Жалко, - кивнул Буденный, - но человека все же жальче, вдруг там что-то опасное, как многие статьи из зарубежных журналов предрекают.

Да, это правда, все же после того как прошел первый запуск спутника, люди были полны надежд, что буквально через несколько месяцев в космос будет отправлен человек. Но время шло, а никаких людей в космос отправлено не было, и американцы начали подготовку к полету в космос своих астронавтов, обещают осуществить первый запуск макаки-резус к ноябрю 1955 года. Запуском этих приматов на большие высоты американцы занимались еще с 1948 года на захваченных в Германии ракетах Фау-2, естественно почти все они оказались со смертельным исходом. Но запас вывезенных ракет все же был конечным, поэтому года на три медицинские эксперименты проводимые лабораторией авиационной медицины ВВС (Air Force Aero Medical Laboratory (AF AML)) были прекращены. И вот теперь в США появились новые ракеты-носители "Атлас" которые позволяли продолжить дальнейшие эксперименты. Конечно же, это не будет полноценный полет в космос, а всего лишь суборбитальный прыжок, но факт остается фактом живое существо впервые выйдет в космос и вернется на землю. Зарубежная пресса уже потихоньку начинает смаковать факты подготовки к полету, сначала робко оглядываясь на Советский Союз, а потом все больше и больше веря в гениальность американских инженеров. Мне вот интересно, когда наши партийные вожди очнутся, а что это скоро произойдет, даже сомнению не подлежит, и как всегда будут требовать запускать человека в космос срочно, еще вчера, внося нервозность в подготовку. И тут важно будет соблюдать спокойствие, двигаться в направлении к цели не поддаваясь на давление сверху, и, думаю, Семен Михайлович нам в помощь.

- Так все-таки, - снова подал голос маршал, - когда собачки полетят?

- В принципе, месяца через два капсулы будут готовы, - пожимаю я плечами, но как бы нам от Булганина не влетело, вроде как не своим делом заняты.

- Да и черт с ним, - отмахнулся Будённый, - сам пытался отстраниться от космических программ, так что поворчит – поворчит и перестанет. А почему так долго капсулы делаются?

- Так нам не только на длительный срок кислородом надо собачку обеспечить, - вздыхаю я, - там и терморегуляцию надо нормальную сделать, и отходы жизнедеятельности требуется придумать как утилизировать. Собачки ведь не на пару часов в космос отправятся, а минимум на сутки. Мы предполагаем, что в состоянии невесомости могут возникнуть рвотные рефлексы, вот и надо, сделать так, что бы обеспечить хотя бы сносные условия существования животного.

- Надо же, сколько заботы о них проявляем, - покачал головой маршал, - кто бы о людях так беспокоился.

- И о людях тоже побеспокоимся, - вскинулся Челомей, - вон Виктор уже вторую установку регенерации воздуха зарубил.

- Конечно, зарубил, - вскинулся я, - кто говорил, что она должна так громко шуметь при работе, с шумом надо бороться, это его можно несколько часов потерпеть, а если несколько дней придется рядом с этими установками находиться, это же с ума сойдешь.

- А мы на несколько дней рассчитываем? – Сразу зацепился Семен Михайлович.

Вот черт - язык враг мой.

- А что там один час делать? – Ворчу, делая вид, что сильно занят обдумыванием очередной идеи. – Пока собачек не запустим об этом еще рано говорить, но надо сразу минимум на сутки полет планировать, иначе лишние запуски придется делать. Да и вообще, давайте отложим пока этот разговор, вдруг кому-то захочется этот проект зарубить.

Кстати, насчет собачек, придумывать ничего нового не стал, появилась у нас лаборатория, в которой сегодня воспитывалось восемь дворняжек, я хорошо помнил из своей реальности, что именно на них остановили свой выбор испытатели, по причине лучшей приспособленности к тяжелым условиям космоса. А для того, чтобы они полетели туда, нужно было их не только обследовать, но и подготовить к возможным ситуациям, вот и воспитывали собачек, приучая не бояться перегрузок и невесомости. Ну и заодно, во время прохождения обучения собачек проверяли на агрессивность и адекватность в поведении, это был очень важный момент, как оказалось, спокойные собачки переносили "тяготы" службы гораздо легче.

Ладно, это все прикидки на будущее, а вот сейчас мне надо идти к испытательным боксам, там, в малой вакуумной камере, проводится испытание механизма ориентации антенн. Вообще-то программа испытаний будет длиться около двадцати дней и все это время несколько механизмов должны отработать в условиях близких космическим, то есть с одной стороны нагреваться до температуры свыше ста градусов, а с другой охлаждаться до таких же значений, только со знаком минус. Хорошо еще, что "железяка" сразу технологию покрытия соприкасающихся деталей механизмов подсказала, а то пришлось бы нам еще порядком помучиться, чтобы подобрать материалы. Честно сказать,проект со спутниками связи получился очень непростой, оказывается раньше я хоть и догадывался о сложности задач, которые предстояло решить, но все же не считал их чем-то особенными, а вот в процессе реализации идей пришлось проникнуться уважением к тем, кто создавал спутники "Молния" в той реальности. Конечно же, и тут опыт Вычислителя рулит, в частности увеличено количество каналов и их пропускная способность за счет более высокой частоты, ну и аппаратура у нас пошла другого поколения. Кстати, с аппаратурой, которая предназначалась для работы на спутнике, хоть и возникли сложности, но все же решаемые, а вот с наземными станциями пришлось повозиться. Во-первых: надо было точно управлять позиционированием антенн, от этого зависели мощности передающей аппаратуры, а во-вторых: требовалось обеспечить постоянную подстройку частот, доплеровский эффект на космических скоростях проявлялся весьма активно. Тут проблему обычным механическим программатором не решить, надо искать другой подход, чтобы позиционирование и настройка происходили в автоматическом режиме, а это задача совсем не простая.

Ну и удалось мне все-таки протолкнуть создание собственной лаборатории по производству солнечных панелей для космоса, убедил наших академиков в перспективности этих источников энергии. Да уж знатная вышла битва, вот кто бы подумал, что почти все они поначалу окажутся против подобной идеи, мотивируя это тем, что не прошло еще достаточно времени с момента создания лабораторного образца до промышленного производства изделий. Так-то они правы, потихоньку военная научная лихорадка спала, и время внедрения чего-то нового в производство стало неизбежно увеличиваться, появились различные отраслевые регламенты, согласования, ученые советы, без одобрения которых шагу стало нельзя ступить. Пытаюсь настроить Буденного против подобной практики, ибо отдавать решения на откуп тем, кто не участвует непосредственно в проектах, большая ошибка. Но пока меня спасала всеобщая секретность, конечно, постепенно и эту лазейку вскоре мне попытаются закрыть, ибо отпускать нас в "свободное плавание", как в свое время НАСА в США, никто не позволит, однако пока успеваю воспользоваться моментом. С завистью смотрю на ядерщиков, вот у кого лафа в смысле финансов, их курирует "круг ограниченных людей" и эти люди, положа руку на сердце, ни хрена не понимают в ядерной физике, наверняка для большинства из них все эти научные выкладки насчет термоядерного синтеза, темный лес с оврагами. Надеюсь, что когда начнется космическая гонка, с финансами станет много легче.

И еще один очень важный момент, это создание САС (системы аварийного спасения), конечно, это не для собачек, а вот до старта космонавтов мы ее должны успеть отработать на все сто, так что будем надеяться, что путь в космос будет менее трагичен, чем в моей реальности. Ну и ради этого изначальные характеристики САС получились более жесткие, как в смысле старта с носителя по высоте, так и в смысле расстояния отлета. Поначалу наши проектировщики даже сомневались, что создание такой системы возможно, и требовали снижения характеристик в задании, доказывая, что высоты старта в шестьсот метров вполне достаточно для спасения экипажа, но потом смирились и выдали результат. Сейчас шла отработка систем в отдельности, к лету приступят к испытанию ее на макете, в реальных, так сказать, условиях.

*

Однако не все шло так, как должно было, пока смотрел журналы в лаборатории, меня догнало одно неприятное сообщение, у одного нового твердотопливного ускорителя, который был передан две недели назад на испытания, прогорел корпус. Особых разрушений не последовало, так как все это предусматривалось техникой безопасности, но все же дальнейшие испытания придется отложить, требуется провести расследование инцидента и сделать все, чтобы этого не повторилось. Надо же, пять запусков ускорителей прошли без проблем, а вот на шестом случилась такая неприятность, и ведь непонятно почему, по всем расчетам в ускорители заложен тройной запас прочности.

- Понятно, - проворчал я, расписываясь в журнале доставки корреспонденции, и с сожалением отложив результаты лабораторных испытаний, поспешил в гараж, если не затягивать, успеем до ночи доехать до полигона под Москвой, где, собственно говоря, и проводилось испытание всех наших двигателей.

Да уж, никак не могу привыкнуть к этим дорогам, в самой Москве еще туда-сюда, а вот чуть выедешь за пределы города, и начинается "песня о главном". И непонятно, почему такое отношение к дорогам, ведь на ремонте автомобильного парка мы тратим средств гораздо больше, чем на ремонте дорог, а зимой вообще вместо дорог что-то невообразимое, короче не дороги, а направления. Пока ехали на полигон два раза попадали в снежные заносы, из которых выбирались только с чужой помощью, надо бы что-то придумать насчет проходимости, а то разве это дело каждый раз дожидаться чьей-то помощи. И да, "Победа" для цели дальних зимних поездок совершенно не подходит, во-первых: двигатель у нее слабоват, всего пятьдесят пять лошажьих сил; во- вторых: машина явно тяжела для таких узких покрышек. Ну и в-третьих: конструкторы не учли наши морозы, мало того, что печка не может обогреть салон, так еще и вентилятора для обогрева переднего стекла не хватает, водитель сидит как в бункере, периодически отскребая изморось со стекла, чтобы видеть, что вообще снаружи происходит.

- Надо дополнительный вентилятор на печку ставить, - не выдержал я.

- Надо, - согласился водитель, - тем более там места, куда его можно приспособить, много. Да и забор горячей воды от двигателя надо в другом месте брать, где она горячее. В гараже уже две машины так сделали, говорят, хорошо получилось.

- Воды? – Удивился я. – Вроде же говорили, что антифриз стали применять.

- Не, - мотает головой шофер, - антифриз нам не нужно, при минус десяти машину даже с новым аккумулятором не заведешь, все одно приходится горячей водой впускной коллектор обливать. А так сразу горячей воды в двигатель залил, и готово.

- Так вместо горячей воды на впускной коллектор можно и ацетоном обойтись, достаточно чуток плеснуть его под крышку воздушного фильтра и вперед. А можно еще сделать электроподогрев заднего стекла, - принялся я выдавать "свои фантазии", - прицепить боковые зеркала, поставить дополнительные противотуманные фары, автоматическую коробку передач поставить как в ЗИМе, в салоне сделать климат-контроль, кондиционер для жаркого лета поставить…

- Эк вас понесло, - усмехнулся водитель, - это даже в новой машине, которую хотят после "Победы" сделать, не предусматривается. Хотя автоматическую гидромеханическую коробку передач поставили.

- А что уже видел новую машину? – Стало мне интересно.

- Видел, - похвастался он, - хорошо смотрится, в отличии от Победы у нее остекление больше и мотор вдвое мощнее. Говорят уже испытание на наших дорогах экспериментальные изделия прошли, запуск в производство в следующем году планируют.

- Смотри-ка, на год раньше. - Проворчал я, но тут вспомнил, что двигатель на первых Волгах был не настолько уж и мощнее, всего на десять лошадиных сил больше чем у Победы, откуда взялось "вдвое? – А что за двигатель на новой машине поставили?

- Не знаю, - пожал он плечами, - но в целом по размеру меньше и цилиндры у него в разные стороны "смотрят", а карбюратора нет, поэтому мороз ему не страшен.

- Получается, безшатунный движок с впрыском сделали, - пришла догадка, - значит, решили полностью свое произвести, от концепции развития по типу зарубежного автопрома отказались.

Последнее я произнес довольно тихо, но шофер расслышал:

- Давно пора, - заявил он, - а то вся конструкция "Победы" у немецкого "Опель-Капитана" подсмотрена, будто своего не могли придумать.

- Так уж и подсмотрена? - Подтрунивал я над ним, хотя знал из истории, что так и было.

- Ну, - немного принизил свои выводы водитель, - многое из того, что есть в немецкой машине, применяется и в "Победе". Я же успел поездить на немецких машинах.

- Что ж, глупо было бы не использовать наработки других конструкторов, если они прошли проверку временем. – Согласился я с ним. – Но и про свое забывать не стоит.

А про себя подумал, если это действительно так, то Волга должна получиться очень неплохой машиной, особенно для российских дорог, если бы ее еще сделали полно приводной, да поставили шрусы на передние колеса, цены бы ей не было. Однако сегодня это несбыточная мечта, ведь даже автоматическая коробка передач, которая предусматривалась изначально, будет заменена на механику, в целях удешевления производства. Хорошо бы новинку как-нибудь посмотреть, может Вычислитель что-нибудь предложит для ее улучшения, смотришь, и появится в СССР первый отечественный кроссовер.

А еще с начала этого года возобновился выпуск журнала "За рулем", и в нем, наряду с планами производства грузового транспорта сообщалось о подготовки к производству на Московском заводе малолитражных автомобилей (МЗМА) нового малолитражного автомобиля "Москвич 402"("Москвич-407"), причем мощность двигателя планировалась в пятьдесят сил. Это уже была серьезная заявка, я так понимаю, если "Волга" будет позиционироваться в основном как государственная машина, то "Москвич 402", так же как и "Москвич 401" изначально предназначался для реализации населению. Кстати Москвич-400, из которого, в общем-то, и вырос Москвич-401, тоже разрабатывался на основе немецкого Опель-Кадета, так что много чего выросло благодаря заимствованию из "трофейных" конструкций.

- А чего это здесь Королев делает? – Задумался я, увидев его машину у здания администрации полигона.

Так-то понятно, что испытания наших твердотопливных двигателей вызывает интерес у Сергея Павловича, ведь с нового года в комитете решили все же переориентировать его КБ на твердотопливные ракеты средней дальности, и, судя по тому, что они запросили у нас всю документацию по ускорителям, там сейчас вовсю шла работа по их созданию. Однако, вряд ли они создадут что-то более эффективное чем у нас, только если возьмутся за создание гибридного ракетного двигателя, но там еще конь не валялся, так что придется им полностью использовать наши наработки.

- А ты сюда каким судьбами, - удивился Королев, увидев меня.

- Так ускоритель прогорел, вот и приехали разбираться.

- Это же не ваше изделие прогорело, - скривился Главный конструктор, - а наше не прошло испытаний.

- То есть как это ваше, - удивился я, - вы что, уже свои носители делать начали?

- Ну да, - продолжал морщиться Королев, - решили вашу горючую смесь улучшить, температуры добавить.

Вот это новость, оказывается в КБ Королева уже полным ходом идет работа над созданием твердотопливного носителя и они решили идти своим путем, но в данном случае повышение температуры горючей смеси не лучшая идея, наверняка добавили в смесь окиси металлов. Температуру они этим, конечно, повысят, а вот удельный импульс явно снизится, к тому же придется тратиться на дополнительную теплозащиту корпуса. А вот пожурить Сергея Павловича придется, получается, что он на нашем горбу решил в Рай въехать, взял и вклинился в нашу программу испытаний, зачем тратиться на создание собственного стенда, когда можно воспользоваться чужим? Потому и случилась накладка, раз оборудование наше, то и сообщение о проблемах нам поступило, кто мог предположить, что тут еще кто-то кроме нас может испытания проводить? И надо еще с руководством полигона поговорить, опережение графика испытаний не повод, разрешать другим что-то делать без согласования с нами, тем более, что Королеву мы и так редко отказывали.

А что касается "новой смеси" для носителя, то держать состав от меня в секрете не стали, что ж посмотрел, это вчерашний день, оказывается, ради достижения наилучших результатов из состава смеси выкинули все стабилизаторы, которые мы прописали для того, чтобы носители могли дольше находиться в рабочем состоянии. Зачем это сделали понятно, каждый километр дальности в плюс, но нужно же и смотреть в будущее, ведь носитель, который вместо десяти лет, будет способен уйти на цель и через двадцать, это двойная экономия, и пусть он будет тяжелее на пару-тройку тонн, в общих раскладах это ничего не значит. Хотя для всех сегодня это совсем неочевидно, ведь чтобы доказать пользу от стабилизирующих присадок, мало теоретических выкладок, нужны экспериментальные данные, но в наших условиях никто столько ждать не будет. А вот добавку из окисла хрома раскритиковал, в конечном итоге повышение температуры ничего не давало, кроме проблем, которые еще как-то надо было решать. Так и высказал Королеву, но по моему он остался при своем мнении, ведь все считали само собой разумеющимся, что повышение температуры горения смеси дает прибавку к тяге… А может это было простое проявление ревности к более удачливым соперникам, ведь его работу прикрыли только благодаря нашим успехам, но это временное явление, после того как они натешатся, все равно вернутся к первоначальному рецепту. И это… надо бы и его заинтересовать космосом, все-таки работ предстоит много, и делать все в "одну харю" становится накладно, пусть и его коллектив тоже хлебнет проблем.

Ладно, раз все не касается нашего ОКБ, утром поехали назад. Плохо, что нас в Победе ехало трое, исключая водителя, завалился бы спать на задний диван, и к прибытию в Москву сумел бы более или менее выспаться. А так даже подремать в дороге не получилось, поэтому отчитался перед главным и закрылся у себя в кабинете, надо было срочно поспать хотя бы часика три, а то какой из меня работник после бессонной ночи?

*

К нам приехал наш любимый

Никита Сергеевич дорогой.

Хрущев действительно в начале марта снова приехал в наше ОКБ, видимо интерес к космосу не пропал у партийного деятеля, так-то в нынешних условиях не велика шишка, так как поздно получил возможность рулить в ЦК, но и не маленькая, ведь каким-то образом выбил поручение курировать космическую отрасль. И как я понял, он сумел убедить политбюро, что достижения СССР в космосе будут иметь мощный пропагандистский эффект во всем мире, а потому не стоит держать коллектив ОКБ на голодном пайке. Буденный немного поворчал, но вынужден был поделиться ответственностью, все же у Хрущев в отношении финансов был более пробивной. Вот только мне пришлось немного насторожиться, знаю любовь Никиты Сергеевича все значимые события подгонять к значимым датам, а это в наших условиях могло обернуться трагедией. Подгадав момент, когда Челомей останется один, попросил его, чтобы он не уступал давлению Хрущева скорректировать нашу программу освоения космоса.

- А почему ты решил, что он обязательно попытается это сделать? – Удивился Главный.

- Он партийный деятель, - принялся пояснять свои выводы, - они привыкли к лозунгам и значимым датам, а для нас это смерти подобно.

- Зато финансирование открывают, - усмехнулся Владимир Николаевич, - но я тебя понял, сильно менять наш график не дам.

Вот и замечательно. В дальнейшем я видел, как иногда кривился Никита Сергеевич в разговорах с Челомеем, видимо не очень ему нравилось, что Главный конструктор не шел на уступки его пожеланиям, но это было редко, в целом настроение Хрущева было на высоте. Еще бы, ему доверили такое дело, как мне удалось слышать, с освоением целины у него ничего не вышло, старшие товарищи притормозили, а вот космосом порулить доверили, и здесь он хотел взять реванш. Удивительное чутье у товарища, безошибочно определил перспективное направление. Мне стало жутко интересно, а как же Брежнев, ведь он в аресте Берии участия не принимал, целинной эпопеи тоже не будет, за что получил награду Леонид Ильич, да и Байконур под вопросом, не на чем ему будет отличиться, так и останется "скромным" заместителем начальника Главного политуправления МО СССР? Вот так, небольшой поворот в судьбе, и не будет генерального секретаря, который стоял во главе страны в течение восемнадцати лет. А ведь это мое появление здесь изменило реальность, ни Хрущев, ни Брежнев, сейчас не претендуют на высшую должность, и я даже не знаю, хорошо это или плохо. С одной стороны хорошо, ни тот ни другой руководитель, прямо скажем, оказался не лучший выбор, но с другой, возможно будущее страны изменится, и СССР не развалится как в моей реальности. Вот только опять не могу определиться с тем, хорошо это или плохо, вот как-то не хочется, чтобы все развивалось по сценарию моей истории, вечный дефицит товаров в магазинах, стояние в очередях на получение квартир десятками лет, и обязательное изучение истории КПСС, с теми догмами, которыми нас потчевали… Хм, что-то я не о том думаю, что будет, то будет, нечего сегодня об этом загадывать, если бы моя деятельность привела к значительному ухудшению ситуации в стране, то наверняка моя "железяка" сигнализировала бы.

- Это правда? – На всякий случай задал я вопрос Вычислителю.

Нет, молчит зараза, знаю, на такие вопросы он не отвечает, сам себе на уме. Ведь по условиям, которые задал ему оператор, он должен довести меня до того момента, когда я провалился в этот мир, а это тот еще срок, доживу ли я до него, не скончаюсь ли прежде от старости?

Ага Хрущев что-то опять эмоционально руками махать стал, спорит с Буденным, интересно чего это он, снова требует график запусков изменить? Когда Никита Сергеевич нас покинул, поинтересовался у Челомея, о чем они спорили с ним.

- Да понимаешь, он хочет, чтобы мы уже начали отбор в отряд космонавтов, - ухмыльнулся Владимир Николаевич, - и требует, чтобы в нем не встречалось людей с неправильными фамилиями.

- Э… Может быть нам еще и конкурс красоты устроить заодно, - предложил я.

- А это само собой, - встрял в разговор Буденный, - ему же важно, чтобы первый космонавт был на плакат похож, а как он свои обязанности будет выполнять уже неважно. Кстати, не потому ли для запуска в космос только сучек готовят?

Вот от кого я такого вопроса не ожидал, так это от Семена Михайловича, вроде бы очевидная причина, а поди ж ты, приходится объяснять:

- Нет, - улыбнулся я, - в космосе сложно для кобеля столбик найти, который метить надо. А "сучкам" проще ассенизацию приделать, и гораздо спокойнее себя ведут.

- Кто бы мог подумать, - расхохотался Буденный, - а ведь верно, кобель долго мучиться без столбика будет.

- И да, конкурс красоты среди собачек все же проводился, - как бы между прочим сообщил я ему, - по этой причине большую часть собачек пришлось отсеять, так что первый отряд космонавтов у нас уже собран и обучен. А кличку им можно любую присвоить, думаю, они не обидятся.

- А действительно, какие клички будут у первых? - Поинтересовался Челомей.

- Белка и Стрелка, - не задумываясь ответил я, - мы их сразу парой запустим.

Почему я обошел вниманием кличку "Лайка"? Вот не хотелось мне, чтобы наши собачки повторили судьбу первого космонавта в моей реальности.

Что меня больше всего удивило, это на следующий день началось согласование вопросов от прессы, оказывается Хрущев решил использовать пропагандистский эффект на все сто, и осветить прессе подготовку собачек к полету в космос. Однако публиковать репортаж решили все же после их запуска в космос, гибель первых невольных космонавтов на старте могла произвести обратный эффект. С этого дня в нашей работе появился дополнительный фактор нервозности, попробуй согласовать в условиях тотальной секретности работу корреспондентов и ведь эту работу Челомей поручил именно мне. Помучившись несколько дней, я решил, что так дело не пойдет, и недолго думая, своей властью назначил человека ответственного за подготовку серии репортажей, а штатных корреспондентов пришлось из работы полностью исключить. Так было много лучше, попробуй уследи за журналистами, гораздо проще сделать репортаж самим, а потом уже отдать на согласование готовые материалы, а если "секретчикам" не понравится пусть сами берутся за дело. Кстати, с этим "корреспондентом" я угадал, репортажи у него получались ничуть не хуже, чем у маститых журналистов, так и остался он потом на должности по связям с общественностью.

К концу апреля все было готово к стартам, и наши собачки и высокоорбитальные спутники, но мне опять не довелось поехать на космодром, в который в конечном итоге превратился наш полигон, Челомей в очередной раз оставил меня на дежурстве в ЦУПе. Но я не унывал, в конце концов, мы сумели обеспечить себя трансляцией со стартовых площадок, и еще неизвестно, кто находился в лучших условиях, ведь там, в бункере, на мониторах видели тоже что и у нас, но я спокойно сидел в кресле с чашечкой кофе, а они этого удобства были лишены.

Первым был произведен запуск спутника. Сразу отметил про себя, что носитель ушел со старта красиво, чувствуется мощь, правда немного подпортили настроение ускорители, надымили на старте, от того саму ракету увидели только тогда, когда она поднялась на двести метров, надо все же увеличивать размеры газоотводных каналов. И все же поволноваться пришлось, в самом начале старта возникла разница в тяге твердотопливных ускорителей, и угла поворота двигателя стало не хватать, чтобы компенсировать отклонение ракеты от вертикали. Уже думали, что полет придется прекратить, но тут тяга чуток выровнялась, и носитель вернулся на траекторию. Уф, на этот раз все закончилось благополучно, однако звоночек прозвенел, меры против возникновения подобных ситуаций надо предпринимать. Уже через полчаса, мы вывели третью ступень на расчетную траекторию и подали команду на отделение спутника, с этого момента он должен был начать самостоятельный полет. А третья ступень в верхней точке своей траектории чуть подработала двигателем, с остатками топлива, и свалилась в свободное падение на землю, сгорит она в где-то в районе тихого океана. "Где-то" потому, что мы пока еще не научились точно измерять место нахождения космических объектов, не пришло еще время, поэтому и ошибка исчисляется в тысячах километров. О том что остатки ступени долетят до поверхности, беспокоиться не надо, скорость входа в атмосферу будет столь велика, что конструкцию, скорее всего, разорвет на части еще в стратосфере.

А вот через три дня старт наших собачек порадовал, ракета ушла со старта чисто, в смысле, что сам старт смотрелся как на картинке. Высота, на которую планировали вывести космический аппарат, не должна была в перигее превышать двухсот километров, для спутников это слишком мало, так как в этом случае время его жизни составляло всего неделю, а вот для нашего эксперимента в самый раз, в случае возникновения проблем, аппарат должен был вернуться на землю самостоятельно. Главное, чтобы система разделения сработала как надо. Правда при этом сложно было угадать в каком месте земного шара произойдет приземление, но это все-таки крайний случай.

Через полтора часа после старта, пришли первые данные по траектории, космического аппарата, а чуть погодя мы поймали первую телевизионную картинку с орбиты. Собачки вели себя относительно спокойно, хотя и были ошарашены новыми ощущениями, что было видно по телеметрическим данным. Однако, на космодроме от ЦУПа ждали сообщения, и я не заставил их долго ждать, сначала переслал им туда данные орбиты, где перигей составил сто девяносто километров, а апогей расчетные пятьсот, а следом подключил трансляцию с орбиты, что вызвало всеобщее ликование. Но радоваться пока рано, вот когда собачки вернуться на землю, да еще в здоровом виде, вот тогда и можно будет пить шампанское. Про шампанское это я так, ради красного словца, пришло время, когда с этим делом надо завязывать, а то нам предстоит столько запусков, что и спиться можно.

На этот раз Челомей с Буденным с космодрома вернулись быстро, нам еще в прошлом году был выделен самолет, да не абы какой, а Пе-114, так что теперь наше руководство и сопровождающие их лица получили возможность летать в весьма комфортных условиях, тем более, что заводской аэродром находился рядом с территорией ОКБ. По мне так барство, на поезде ехать до космодрома менее суток, правда, там еще на машине трястись около трех часов, но все равно, гонять туда самолет сегодня дурость. Вот в будущем, когда будет построен Звездный городок, он понадобится, чтобы организовать регулярные рейсы в Москву.

- Ну как там наши собачки, - появился Владимир Николаевич в ЦУПе, - нормально себя чувствуют?

- Для того, чтобы нормально себя чувствовать в невесомости, нужен период адаптации, - заявил я, - а собачки как раз в самом начале, сейчас они дезориентированы.

- А сколько им времени для адаптации понадобится, - заинтересовался Главный.

- Я так думаю, что где-то около двух суток, - пожал я плечами, - человеку понадобится времени больше.

- Ну, так программа полета у нас рассчитывалась на трое, так что дождемся. Скоро трансляция начнется?

- Еще четырнадцать минут до связи, - ответил, взглянув на часы.

С этого дня Челомей с Буденным прочно прописались в ЦУПе, и я счел возможным заняться своей непосредственной работой, ведь надо было налаживать связь через спутник "Молния", а потом готовить к запуску еще два. Заказ Устинова никто не отменял, и никакие Белки со Стрелками не должны были оказывать влияние на ход работ, связь такой стране как СССР была нужна как воздух.

Да недавно стал свидетелем ситуации, которая мне напомнила один некорректный анекдот:

Собачки уже летали более полутора суток, и если раньше они отказывались от еды, то теперь видимо проголодались. Но просто так открывать им контейнер с едой посчитали неправильным, ведь потом вне зависимости от того съели еду или нет, она подлежал утилизации. Поэтому поступили просто, установили в капсуле трансляцию голоса оператора, заодно и проверили, насколько адекватно животные реагируют на голос знакомого им человека. Так вот, периодически оператор входил к ним на связь и давал команду есть. Решили если при этом будет выделяться слюна, как у собаки Павлова, то можно и контейнер открыть, ну а если нет, то нет.

- Белка, есть! – Подала команду оператор.

По монитору стало видно, что собачка среагировала и гавкнула, нетерпеливо ожидая появление еды.

- Стрелка, есть! – Последовала новая команда.

И результат оказался тот же.

- Андрей! – Оператор обратилась оператор к помощнику.

- Гав, - в шутку подал голос тот.

- Ты не гавкай, а собачек покорми.

Конечно, люди в ЦУПе были серьезно настроены, но тут все улыбнулись, а я решил добавить:

- "Запустили в космос первую ракету. На борту Белка, Стрелка и чукча. ЦУП выходит на связь.

- Космонавт Белка.

- Гав!

- Протестировать бортовые системы управления.

- Гав! Гав!

- Космонавт Стрелка.

- Гав!

- Начать подготовку к проведению орбитальных экспериментов.

- Гав! Гав!

- Космонавт чукча.

- Гав!

- Че ты гавкаешь? Покорми собак и ничего не трогай."

Тут уж никто от смеха не удержался, видимо напряжение последних дней сказалось.

К концу третьего дня эксперимент решили завершить, судя по состоянию собачек они к состоянию невесомости адаптировались, и мы выдали команду на торможение аппарата. Только ночью мы получили сообщение от поисковиков, что капсулу с собачками нашли относительно далеко от предполагаемого района поиска, попала в овраг, поэтому быстро и не смогли отыскать по радиосигналу. Надо мощность передатчика увеличивать для надежности. А вот состояние пассажиров вначале вызвало беспокойство у поисковиков, собачки тяжело дышали и не стремились самостоятельно встать на лапы. И только спустя несколько часов их состояние перестало внушать опасение.

- Видимо, чтобы после полета к земному тяготению адаптироваться, им тоже время нужно. – Предположил Челомей. – Однако, почему мы так промахнулись с координатами?

- Черт его знает, - пожал я плечами, - возможно двигатель не развил достаточной тяги. Но с этим мы, в конце концов разберемся, а вот со службой поиска что-то надо делать, не дело это каждый раз из самолета на парашюте выпрыгивать, ведь вертолет Миля уже два года как выпускают.

- Прикидывали, - отмахнулся Владимир Николаевич, - дальность у него маленькая, да и грузоподъемности явно недостаточно. Хотя для передового отряда можно применить. Но тогда их десяток на зону посадки потребуется.

- Но не ждать же десять часов как в этом случае, - возражаю я.

- Да уж, - улыбнулся Челомей, - весь мир ждать заставили, ты думаешь, почему я здесь все это время сидел? А вот потому, что надоело на звонки отвечать, Хрущев каждые десять минут мне звонил. Кстати, пойду, обрадую его, а то обидится.