Несознательный 3

Глава 7 На пороге великого перелома

Блин, горелый! Не получается у нас по электронике в запланированный вес вложиться, и так на нее по ТЗ было "выделено" двести пятьдесят килограмм. Но мы же не можем обойти проблемы надежности "калькулятора" вот и получились, что дополнительный вес скакнул за все сто тридцать. А что сделаешь, это ведь выросло из существующей элементной базы, хоть она и получалась гораздо компактнее, чем в той реальности, но все же это не полупроводники, поэтому пришлось наращивать вычислительные мощности и надежность за счет объема. Да уж, мощной, в смысле потребления электроэнергии, получилась у нас электроника, сразу анекдот на ум приходит:

- Советские инженеры создали самый мощный в мире процессор. Его мощность - 50 киловатт.

Ну, у нас хоть и не пятьдесят, но к пяти киловаттам подбираемся, этакая печка в ограниченном объеме, а ведь это и проблема в охлаждении, и в увеличении веса аккумуляторов. И где мне брать эти килограммы? Если только за счет корпуса второй ступени килограмм пятьдесят выгадать? Так ведь не получается, корпуса уже в производстве, даже баки не увеличишь. Тут только один выход, решать проблему за счет первой ступени… Но, чуточку подумав, решил пока оставить всё как есть, пусть дальность на начальном этапе будет незначительно меньше, а года через два уже транзисторные схемы пойдут, там всяко в параметры по весу впишемся. Зря я в свое время не послушал "железяку" все-таки правильно она советовала сделать запасец на пять тонн по общему весу. Но я просто испугался, что не хватит бюджета, который, кстати, один чёрт по всем швам трещит. Видимо у ОКБ ограничения на бюджеты по работам всегда будут основной головной болью, раньше я как-то об этом не задумывался, мне казалось, про какие ограничения может идти речь в эти времена? Ведь разговор идет о создании ракетно-ядерного щита страны. Но нет, в министерствах бились за каждый рубль, выдирать финансирование на разработки с каждым годом приходилось всё с большей кровью, хорошо еще, что расширение и модернизация производства шли по другой статье, иначе было бы совсем грустно.

Короче, если образно, то всю шерсть с нас сбрили, теперь хотят до мяса добраться, иной раз такая апатия накатывает, что тошно становиться и тогда сразу возникают нехорошие мысли: а не послать ли все это чертям собачьим, и плыть потихоньку по течению, ведь и так уже впереди планеты всей. Только в последний момент, когда хандра совсем уж заедает, приходится себя одергивать: нет уж, пока есть возможность эксплуатировать свою "железяку" это надо делать, это и обществу польза, и шанс в очередной раз почувствовать свою ущербность, что хорошо от зазнайства.

И все-таки видимо не на пустом месте родился слух, что Берия хотел посетить полигон во время проведения испытательных запусков первой ступени, в декабре он вдруг без предупреждения заявился к нам в ОКБ. Сначала, вместе с Челомеем прогулялся по отделам занимающимися проектированием и доработками нашей ракетной техники, а потом надолго застрял возле макета 412-го изделия, все пытал Главного о перспективах, которые открываются в связи с освоением космоса. Все-таки маршал в отличие от нашего генералитета видит перспективу в покорении безвоздушного пространства, но вовсе не в плане мирного использования, как раз его интересы лежали в области чисто военного применения космических программ. Ладно, хоть такой интерес, пока никто из высшего руководства страны не видит перспектив использования космоса кроме как в пропаганде научных достижений социализма. А о том, что все эти достижения возможны только благодаря военным разработкам, стараются не вспоминать, вроде как, умный и так выводы сделает. Но особый интерес у Берии вызвало наше экспериментальное производство, видимо впечатлили его чистые цеха, хотя назвать их чистыми можно лишь условно, но если сравнивать с тем, в каких условиях творят другие КБ, такое утверждение будет, наверное, правильным.

- И что, здесь на самом деле стерильно? – Спросил он у Владимира Николаевича.

- Нет, что вы, - смутился тот, - но стараемся чистоту соблюдать, накопленная пыль может забить фильтры, стоящие на входе в нагнетатели, а это скажется на устойчивости работы двигателя. К тому же пыль, попавшая в азотную кислоту, может выступить в роли катализатора, что приведет к аварии.

- Был я как-то на самолетостроительном заводе, - поделился маршал своими наблюдениями, - так у них там тоже чистоту пытаются поддерживать, но до ваших цехов им далеко.

- Что поделаешь, - развел руками Челомей, - специфика производства.

Не думаю, что Берия к нам приехал просто из любопытства, видимо грядут какие-то решения, но вот какие именно, знать бы было надо. Пытал Вычислитель – молчит как партизан, а ведь наверняка что-то знает, просто не считает нужным делиться информацией, типа того, что кое-какие знания могут и навредить его подопечному. Жалко, что нельзя прижать эту вредную "железяку". Ладно, высокое начальство двинулось на выход, надо бы попытать Главного, чем-то же он должен поделиться.

- А, - отмахнулся Владимир Николаевич, - интересовался перспективами съемки земной поверхности из космоса, хочет получить подробную карту территории Европы и Северной Америки. Этой задачей будем заниматься после того как отчитаемся по "стратегу", и то если в план включат, а то делать все инициативным порядком последнее время не получается.

- И что, прямо так ему и сказали? – Удивился я.

- Нет, ничего я ему не говорил, - потемнел Главный, - я еще не выжил из ума. Надеюсь, заказ все же будет от Генерального Штаба.

- А он ничего не говорил про ускорение разработок?

- Нет, даже не упоминал, - покачал головой Владимир Николаевич, и задумался, - ты знаешь, мне кажется он не просто так сюда приезжал, видимо в чем-то хотел убедиться. Только вот в чем именно?

- Оценить перспективы?

- Не думаю, для этого ему не надо было лично сюда ехать, достаточно мнения специалистов. Тут что-то другое…

А может быть, мы зря гадаем, и проблема лежит в совсем иной плоскости? Многие стали замечать, что Сталин стал периодически пропускать публичные мероприятия, что говорит о том, что здоровье у него резко ухудшилось, вот и засуетился народ в верхах, пытается путем курирования важных направлений развития страны набрать себе веса. Если это так, то высшее руководство без внимания нас не оставит. Вот только как теперь относиться к визиту Берии, как к хорошим предзнаменованиям, или как к наступлению плохих времен, ведь если его свергнут, как в моей истории, опалы Челомею не миновать.

Хех, как в воду глядел, за два последующих два месяца, у нас прямо паломничество какое-то, и Маленков к нам приезжал, и Булганин, даже Хрущев интерес проявил, этот вообще обещал всякую помощь в решении бытовых проблем. Получается, не смотря на отношение вояк, ОКБ-51 в ЦК котируется? Тут можно прямо сказать: неожиданно! Кстати, Соколов из ГАУ то же отметился, причем заявился к нам на "экскурсию" с Михаилом Клавдиевичем Тихонравовым, это под его руководством в моей реальности был спроектирован и первый искусственный спутник земли и первые пилотируемые корабли. А к нам его "притащили" видимо для того, чтобы оценить техническую оснащенность производства, видимо ценят его в ГАУ как специалиста. А тогда все было иначе, дело в том, что Тихонравов решил выступить на заседании Учёного совета института с докладом «Пути осуществления больших дальностей стрельбы» и сделал это сообщение в начале лета 1948 г. в присутствии специалистов и учёных из других учреждений. В этом докладе он заявил, что «пакет» из разрабатываемых в ОКБ-1 «тысячных ракет» способен достичь любых дальностей полёта, и даже вывести на орбиту искусственные спутники Земли, конечно, это взбудоражило зал, и вызвало бурю отрицательных и даже язвительных откликов и выступлений. А потом Михаил Клавдиевич повторил свой доклад в июле на годичном заседании Академии артиллерийских наук, что привело к многочисленным критическим и даже оскорбительным выступлениям. Все это закончилось тем, что вышестоящее руководство упразднило в НИИ-4 отдел, в котором работал ученый, и свою исследовательскую деятельность он смог продолжить только благодаря поддержке Королева. Но вот грянул 1950-ый год, и усилиями нашего КБ в космос был выведен искусственный объект, это позволило восстановить репутацию Тихонравова в ГАУ… но не в научной среде, академики оказались достаточно консервативны и неохотно меняли свое мнение.

Да уж, заполучить такого человека в ОКБ было бы желательно, его не требуется подгонять, он и так фонтанирует идеями, а нам в будущем наверняка понадобится такой инициативный человек. Но попытка прощупать настроение Михаила Клавдиевича не удалась, он просто не воспринял меня серьезно, для него я обычный функционер, мальчик на побегушках, который ходит в замах у Главного. Ну, что ж, мне осталось только утереться, придется конструкторов спутников и пилотируемых космических аппаратов растить в своей среде. Может быть это и к лучшему, не будут воспринимать как пятое колесо в телеге.

За всеми этими заботами потихоньку плоть обретала и вторая ступень, уже в марте мы приступили к её стендовым испытаниям. Тут надо сказать, что спроектировать и воплотить в металле сам стенд тоже оказалось задачей не из легких, ведь тут было недостаточно просто водрузить ступень на ферму, которая соединяла две конструкции в единое целое, требовалось еще испытать все это в динамике при возникновении различных нагрузок. Поневоле проникнешься уважением к Королевским спецам, у меня-то Вычислитель есть, он все сомнительные места в конструкции еще на стадии проектирования вылавливает, да еще во время реализации контролирует, а они все механизмы вынуждены были на стендах отрабатывать, а потом еще и переделкой заниматься. На этом фоне проблем, судя по приходящим отчетам, тихой и спокойной гаванью выглядели работы по строительству второй стартовой площадки на полигоне, вот у кого нет проблем ни в плане финансов, ни в плане организации работ, даже завидно становится. Подозреваю, что ближе к срокам сдачи и у них выявятся и кое-какие недоделки, но это всегда считалось нормой, сдача объектов в эксплуатацию без различного рода замечаний не обходится.

Однако эти заботы хоть и были важны, но вдруг отошли на второй план, в марте произошли сразу три события, это сестра Катерины вышла замуж, супругу выдвинули в соискатели второй Сталинской премии, и наша семья увеличилась на одного человека, вернее на одну человечку – дочка у меня родилась. Первое событие так себе, без свадебных мероприятий обошлось, что считалось обычным в эти времена, даже устроить застолье не получилось, в тот же день съехала жить к мужу. Зачем? Непонятно, мы бы и у нас комнату молодым выделили, а так ютиться будут в доме у родителей, а там то ещё общежитие с удобствами на улице. Второе тоже не сильно обрадовало, больше суеты и головной боли, хоть деньги никогда лишними не бывают, тратить их особо некуда, да и некогда. А вот третье событие, это действительно СОБЫТИЕ, теперь Кате пришлось возиться по дому одной, её матери еще шесть лет до пенсии, ну а я постоянно пропадаю в ОКБ, так что через месяц опять придется няньку нанимать.

*

Семнадцатого марта меня вызвал к себе Челомей:

- Утвердили нам цели для стрельбы, - сообщил он мне и подвинул листок с координатами, - посмотри, если будут возражения, говори сразу.

Первые координаты и так ясно, где-то на камчатке, вроде бы особых проблем быть не должно, а вот следующая строчка цифр указывала на Тихий океан, но где это, можно посмотреть только по морским картам.

- В десяти километрах от северной точки атолла Каваджалей, - пришел на помощь Вычислитель, - расстояние одиннадцать тысяч триста семьдесят четыре километра.

Вот черт, а у меня дальность на сегодня меньше одиннадцати тысяч, и как теперь быть?

- Применить раздвижной насадок на сопло двигателя первой ступени. – Опять последовала подсказка от Вычислителя. – Это позволить увеличить импульс тяги в верхних слоях атмосферы.

- Вот, бл… А чего раньше молчал, что так можно было?

- Не было необходимости.

- Ага, я тут месяца два назад голову чуть не сломал, думая как нужной дальности достичь, а ты только сейчас об этой возможности сообщаешь.

- Если бы не были проигнорированы мои рекомендации, такой проблемы бы не возникло.

Эх, ну что здесь скажешь? Ведь действительно виноват, однако воспитательный момент угадан верно, "железяка" отмалчивалась покуда проблема не вылезла в полный рост, и только потом предложила выход. Все-таки мне кажется, что она вовсе не бездушная.

- А чего тогда ждем? – Продолжаю кипятиться. – Давай чертежи и технологию, у нас всего два месяца до старта осталось. И, кстати, почему "насадок", а не "насадка"?

- Он насаживается сверху на нижнюю часть сопла двигателя при достижении определенной высоты.

Очень понятно, "мыло мыльное потому, что оно мыло". Хотя какое мне до этого дело, хоть горшком назови, если это позволит решить задачу по достижению расчетной дальности. А до карт я все-таки добрался, и посмотрел, где конкретно находится это атолл, так вот он почти весь под водой, только отдельные островки на поверхности проступают. Но не в этом дело, вся проблема в том, что он находится в трехстах километрах от атолла Бикини, где США устроили свой полигон ядерного оружия. Понимаете что это означает? Вот-вот, вместо того, чтобы полностью засекретить пуски стратегов, наше руководство решило провести демонстрацию силы. Ведь понятно же, что советские корабли без присмотра вблизи ядерного полигона не оставят, а значит наблюдатели наверняка увидят действие моряков по вылавливанию железа оставшегося от второй ступени, она тоже должна попасть примерно в тот же район. Рискуют, ох рискуют, ведь первыми к упавшему с неба железу могут подобраться и американцы, да и глубины океана в этом районе не велики, вполне смогут достать что-нибудь со дна, что тогда будут делать в этом случае? Ладно, мое дело маленькое, пора эти данные расчетчикам передавать, пусть считают траекторию, вдруг да не ошибутся.

Ну как же, не ошибутся. Ха, ха! Аж на сорок километров мимо. Как же мы собираемся по Америке стрелять, если правильно расчет провести не можем. А все потому, что есть определенные хитрости в небесной механике, которые ими пока не учитываются. Попытка подсказать, в чем заключается ошибка, наткнулась на довольно таки сильное сопротивление.

- Вы выдали нам задание, мы рассчитали. За правильность расчетов ответственность несем только мы. – Насупился начальник отдела. – Если есть какие-нибудь неучтенные факторы, прошу сообщить.

- Да, есть такие неучтенные факторы, но вы ведь на слово мне не поверите, потребуете доказательств?

- Конечно, - продолжал хмуриться он, - откуда им взяться?

- В таком случае давайте поступим так, - предлагаю я, - по Камчатке мы будем выпускать два изделия, одно уйдет по вашим расчетам, другое по нашим.

- А позвольте узнать, кто входит в эти "наши"?

- Тут могут возникнуть сложности, - начинаю строить из себя Жоржа Милославского из одной известной в моей реальности кинокомедии, - их имена слишком известны, чтобы раскрывать раньше времени.

- Ну, ну. – Хмыкнул начальник расчетного отдела. – Посмотрим, каков будет результат у этих "наших" знаменитостей. Вы главное скорость носителя в расчетных точках обеспечьте, а там никаких неучтенных факторов не будет.

Да уж, размазал он меня, а все потому, что никто еще на такие расстояния не стрелял. А и хрен с ним, вытребовал себе одну попытку и ладно, когда ошибка по Камчатке будет зафиксирована, расчет Вычислителя по Атоллу уже не будет вызывать сомнения, а для нас главное там точно попасть, пуск по этим координатам будет только один.

- Чего такой хмурый? – Увидел меня Челомей в сборочном цехе, где производились сборки первых ступеней изделий. – Вроде бы по дальности выкрутился, с помощью своего насадка. Даже удивительно, почему раньше никто не додумался, что так можно импульс тяги двигателя поднять?

- Додумались, но только в теории, - отмахнулся я, - а импульс можно еще поднять на несколько процентов с помощью дициклобутила. Но это дело будущего, если будет востребовано.

- И ты об этом так спокойно заявляешь? - Хмыкнул Владимир Николаевич. - А почему бы сразу не применить?

- Пока мы наращиваем мощь носителей, нет смысла суетиться ради пары процентов тяги. В будущем возможно и возникнет такая потребность, но тут надо смотреть на экономическую составляющую, пока она не очевидна.

- Смотри-ка, "экономическая составляющая", не рано об этом задумываться?

- Нет не рано, уже раздаются требования со стороны военных перейти на пару диметилгидразин и тетраоксид азота, - нашел повод пожаловаться Главному, - а там столько проблем с их ядовитостью возникает, мама не горюй. Мало того, что компоненты сами по себе дороги, так еще и на средства химзащиты вкладываться нехило придется.

- Зато эта пара действительно дает выигрыш по сравнению с керосином и азотной кислотой.

- А зачем нам этот выигрыш, если мы людей потравим? – Возражаю в ответ. – Пусть носитель будет тяжелее, зато проблем с токсичностью гораздо меньше.

- Может быть ты и прав. - Пожал плечами Челомей, - Слышал, в КБ-1 делают двигатель для зенитной ракеты на смеси триэтиламина и ксилидина?

- Что диметилгидразин, что смесь этой "сладкой" парочки, с одного куста ягодки. – Отмахнулся я. - Намучаются с ними зенитчики по самую макушку. Нет уж, нам это счастье ни к чему, для стратегов и керосина с азоткой хватит, а для космоса мы и так запланировали азотную кислоту на кислород заменить.

- Да, как у тебя дела с кислородными двигателями продвигаются? – Поинтересовался Владимир Николаевич

- Нормально, по графику первый двигатель должны отправить на стендовые испытания в конце апреля. Проблем возникнуть не должно, там только в турбонасосе серьезные переделки, а так почти все то же самое. А что там у Глушко?

- А у Глушко пока проблемы, хотя в последней серии своих четырех камерных двигателей почти добился стабильности работы…

В этот момент в цехе на наших глазах происходит ЧП, топливный бак носителя, подаваемый на сборочную площадку, срывается с подвески кран балки и с высоты шести метров с грохотом валится на стапель, сминая часть уже собранной конструкции. Я думал, что Челомей достаточно воспитан, чтобы не выражать свои мысли с помощью "Великого и Могучего", но оказывается глубоко ошибался:

- Да какого … куда смотрели эти б…. где этот ….. Под суд всех этих идиотов…

Пару минут он выпускал пар и только потом немного остыл.

- Нет, ну как же так? Почему не проверили надежность крепления? Куда смотрел мастер участка?

- Пойдемте отсюда, Владимир Николаевич, - тяжело вздохнул я, - все равно мы здесь и сейчас помочь ничем не сможем, только лишнюю нервозность внесем, главное без несчастных случаев обошлось, теперь пусть начальник цеха со всем этим разбирается. Слава небесам, майские изделия не пострадали, есть что на полигон отправлять, а эти уже под шахтное базирование делали, так что ничего страшного не произошло.

- Может быть им еще за это премию выписать? – Продолжает кипятиться Главный. – Давай, ходатайствуй!

- Нет, премию не надо, - мотаю я головой, - но сейчас наше присутствие здесь не будет способствовать объективному разбирательству.

- Эх… - Владимир Николаевич в сердцах махнул рукой и, резко развернувшись, ринулся на выход.

Вот и славненько, я тоже потрусил за ним, посмотрим что напишет в рапорте начальник цеха, мужик он обстоятельный, ради выгораживания себя любимого никого специально подставлять не будет. Ну и сравним с результатами расследования обстоятельств происшествия специально созданной для подобных случаев комиссии, чтобы потом уже сделать окончательный вывод. И только тогда можно приступить к решению извечно русских вопросов, кто виноват и что делать?

И все-таки без суда не обошлось, слишком велики оказались финансовые потери ОКБ, да и так бы не обошлось, времена нынче хоть и гораздо мягче, чем в сороковых, и тем более тридцатых годах, но тоже не сахар. Крановщику "впаяли" три года, а слесарю, который неправильно закрепил чалку со своей стороны, влепили все восемь. И если крановщику суд позволил отрабатывать свой срок на том же производстве, то слесарю пришлось отправляться по этапу. О денежных компенсациях речи не велось, да и чего можно было взять в эти времена с рабочего? Комнату в коммуналке? Были вынесены частные определения и по другим фигурантам, начальнику цеха пришлось распрощаться с должностью, мастер участка тоже был лишен своего "теплого" места и, следовательно, значительно потерял в окладе, и это им еще повезло, если бы были жертвы, получили бы реальные сроки. А как же, своих работников они должны контролировать.

На этот раз изгаляться с перевозкой первых ступеней не пришлось, железная дорога изыскала несколько нестандартных платформ, на которые все уместилось без проблем. Была только одна особенность, из-за увеличенной длинны платформ, их эксплуатация разрешалась только на дорогах, у которых радиусы "кривых в плане" были больше шестисот метров. Что это и зачем я даже разбираться не стал, главное, все пути до станции назначения удовлетворяли этим условиям, остальное от лукавого. Отправился я на полигон только через неделю, после отправки груза, и на этот раз как белый человек в специальном вагоне, в котором имелись одноместные купе. Раньше слышал о таких, но воочию увидел впервые, живут же люди, а судя по тому, что эти вагоны не простаивали, таких людей много. Хотя, купе считались вовсе не одноместными, можно было опустить еще одну полку, и отделка их была сугубо советская, без претензий на роскошь, применялся деревянный шпон и дерматин. И еще, что подпортило впечатление, это запах курева, видимо в таких купе ездили далеко не простые люди, и проводники не рисковали делать им замечание. Впрочем, это не помешало мне хорошо выспаться, последнее время для меня это превратилось в серьезную проблему, хорошо если в сутках удавалось прикорнуть часика на четыре.

*

На первый старт ракеты-носителя несмотря на раннее утро, собралось все высокое начальство, как же, без этих звездных представителей теперь не обходится ни одно значимое событие на полигоне. Так-то они не мешают, кучкуются в сторонке, но наличие "звездных" соглядатаев откровенно напрягает, приходится прилагать усилия, чтобы не замечать их присутствия и глубоко прятать эмоции, когда на стартовой площадке происходили события, требующие от меня немедленного острого реагирования.

- А что, так и должно быть? - Не выдержал Соколов, отделившись от "могучей" кучки.

- Нет, - мотаю головой, - немного нарушена очередность работы служб, видимо ваше присутствие вносит нервозность в работу обслуживающего персонала, тренировки проходили в спокойной обстановке. Надеюсь что это все только сегодня, потом люди привыкнут, и все будет делаться строго по регламенту.

- А успеют они заправить носитель к стартовому времени?

- До старта еще три с половиной часа, - напоминаю генералу, - а на заправку отпущено час сорок, так что времени еще целый вагон.

Хоть и на пределе, но службы в регламент вложились, значит все идет как надо. Дальше проверка систем, раскрутка гироскопов, приведение в рабочее состояние инерциальной системы наведения и включение нашего "макроэлектронного" калькулятора, который будет отвечать за коррекцию траектории носителя. Его включение должно было проводиться за двадцать минут до старта. Во-первых: надо было успеть прогреть устройство; а во-вторых требовалось прогнать несколько тестов, чтобы подтвердить его полную работоспособность. И все это надо было проделать именно за это время, иначе емкости аккумуляторов не хватит, да и испарителя использующегося для охлаждения тоже ограниченное количество.

Отсчет стартовой готовности вел оператор, ну а я в это время наблюдал за стартом через перископ, второй занял Соколов, остальным пришлось довольствоваться своими ощущениями. Кстати, зря он так, гораздо интересней наблюдать за стартом из второго бункера, который находится на расстоянии километра, там и хорошая оптика стоит и есть с кем словом перекинуться. Хорошо еще, что старт снимался на три автоматические кинокамеры, а то совсем бы плохо было, пора бы уж ставить видеонаблюдение, вроде бы в Ленинградском ВНИИТ уже разработан трех дюймовый суперортикон ЛИ-19. Правда кинескопы сейчас подкачали, максимальный размер их всего восемнадцать сантиметров в диаметре, это очень мало, надо хотя бы тридцать пять, а то придется линзу перед экраном ставить. Может выделить время да наведаться на Запрудненский электроламповый завод, где среди прочей продукции заняты производством кинескопов, да выдать им ТЗ на сорока сантиметровые экраны. А там глядишь, и производители телевизионных приемников заинтересуются, и появятся лет на пять раньше телевизоры с нормальным экраном.

И да, что-то надо делать с системой отображения информации, а то голос оператора по поводу скорости и ускорения никак не способствует представлению об отклонении от графика. Что из того, что мне стало известно, какой скорости достиг носитель, и насколько выросло ускорение на сороковой секунде полета, толку от этой информации никакого, мне нужно видеть насколько реальные параметра полета отличаются от расчетных. И не когда-нибудь потом, а сейчас, в режиме онлайн, а для этого нужна полноценная ЭВМ с графическим выводом на большой проекционный экран, да еще бы желательно в цвете. Скажете фантастика? А вот и нет, это и сегодня уже доступно, еще в 1936 году заработала первая в мире вычислительная машина для решения уравнений в частных производных - гидравлический интегратор Лукьянова. Главным его узлом стали вертикальные основные сосуды определенной емкости, соединенные между собой трубками с изменяемыми гидравлическими сопротивлениями и подключенные к подвижным сосудам. Поднимая и опуская их, меняли напор воды в основных сосудах и все это на фоне разлинованного бумажного экрана. Чем не современная графика? Пуск или остановка процесса расчета производились кранами с общим управлением. В 1951 году за создание семейства гидроинтеграторов В. С. Лукьянову присуждена Государственная премия. Вплоть до середины 1970-х годов гидравлические интеграторы применялись в 115 производственных, научных и учебных организациях.

Но, все это так, небольшие отвлечения, а носитель уже подходит к отметке семидесяти километров и сейчас произойдет его разделение.

- Есть команда на отключение двигателя первой ступени… есть запуск двигателя второй ступени… есть отделение второй ступени. – Продолжал бубнить оператор и тут же прорезался новый голос. – Разделение прошло штатно, отклонение в пределах расчетного.

Раз в "пределах" то беспокоиться нечего, не для того такой мощный калькулятор в изделии городили, чтобы отклонение вышло за пределы, он же четко отслеживает и ускорение, и направление иначе о точности попадания в цель можно забыть. Пару минут мы еще наблюдали за телеметрией, а потом все, не сделали еще каналы от наблюдательных станций, только в пятьдесят третьем году обещают подсоединить их к нам посредством связи через ВЧ, используя оборудование правительственной связи. Однако в любом случае телеметрия не пропадет, сейчас самописцы, находящиеся на пунктах наблюдения по пути следования второй ступени, продолжают все регистрировать, а значит, будут полные данные для анализа.

Ответ с полигона устроенного на Камчатке пришлось ожидать три с половиной часа. Мы даже беспокоиться стали, неужели не смогли найти головную часть засветло, ведь разница по времени у нас примерно в девять часов. Но все же информация через радиотелеграф поступила, хоть и на пределе ожидаемого.

- Ну вот, смотрите, - передал я расшифрованный текст телеграммы начальнику расчетного отдела.

- Ничего не понимаю, - уставился он в листок бумаги, - промах составил семнадцать километров по дальности. Но мы же рассчитали все точно.

Мне осталось только пожать плечами, через два дня, если успеют подготовить стартовую площадку, произведем новый запуск, и тогда станет ясно, чей расчет точнее. А вот Соколов прибежал ко мне весь красный от возмущения:

- Такая точность никуда не годится, - сходу он стал выговаривать мне, - тут отклонение от цели даже больше чем на четыреста третьем изделии, если перевести дальность. ОКБ не выполнило задачу.

- А разве мы сейчас проводим приемосдаточные испытания изделия, - удивляюсь его реакции, - вроде как у нас пока пробные стрельбы, разговор об окончательной сдачи ракета-носителя не идет.

- И ты надеешься, что следующая головная часть попадет точно в цель?

- Так ведь проблема не в самом изделии, оно как раз двигалось точно по расчетной траектории, не учтены кое-какие нюансы в расчетах, ведь никто еще на такое расстояние не стрелял. – Объясняю неприятный момент. – Поправим методику, произведем новые расчеты и посмотрим, насколько они верны. Ведь и артиллеристы не с первого раза по цели попадают, нужны корректировки.

- А не слишком ли дороги у вас снаряды? – Язвит генерал.

- А что сделаешь? – Развожу руками. – Иного подтверждения теории кроме практики еще не придумано.

- Все с вами ясно, - насупился Соколов, - короче, ждем следующего пуска изделия 412, и по его результатам делаем выводы.

Хм, не слишком ли генерал категоричен, или он планировал отчитаться пораньше, получить дополнительные дивиденды, так сказать. Нет уж, не надо нам такого счастья и так гоним как на пожар, хотя по тех заданию у нас еще целый год впереди. Вот и пускай все идет своим чередом, а на все эти нападки плюнуть и растереть.

- Не выдержали конструкции стартового стола, - сообщил мне Вознюк, начальник полигона, - придется основные балки дополнительно укреплять, повело от жара, наши инженеры говорят это почти пять дней.

- Понятно, - принял я к сведению и вновь сделал спокойное лицо.

- И что, ничего не скажешь по этому поводу? – Поинтересовался генерал-лейтенант.

- А что я должен сказать, - удивленно смотрю на него, - что график запусков срывается? Ну срывается, однако сделать все равно ничего нельзя… Хотя нет, можно, надо сделать втык проектировщикам, которые не рассчитали нагрузок и не применили жаростойкие материалы.

- Они тут не причем, - взял на себя роль адвоката Вознюк, - никто не мог предположить, что поток газов от двигателя будет настолько большим, что сорвет с балок всю тепловую защиту.

Ага, так я и поверил, вес, на который должна быть рассчитана стартовая площадка, был проектировщикам известен, сечение газоотводного канала тоже, трудно было рассчитать давление газов на балки во время старта носителя? И вообще, во время установки носителя на стартовый стол, напротив сопла ни одной балки не видно, а значит интенсивное воздействие горячих газов на них кратковременное, в пределах четырех – пяти секунд стартового времени. Этих секунд не хватит, чтобы разогреть их до состояния изменения свойств металла, а значит причина в чем-то другом. И кстати, откуда там какая-то тепловая защита? "Чугуниевые" плиты что ли положили на балки?

- Эх, как ты вывернул, - задумался генерал, - а ведь верно, что-то здесь не чисто. Ладно, пойду выяснять.

Уж что там произошло на самом деле, так и осталось тайной, но мне донесли, что Вознюк долго кричал на свои кадры и вроде даже кого-то из строителей посадил под арест. Но в назначенный срок стартовый стол был готов, и мы приступили к подготовке к запуску второго изделия. Координаты цели прежние, полигон на Камчатке. На этот раз почти весь генералитет съехал, любопытство они удовлетворили, значит, пора и делами заняться, один Соколов, наверное, из принципа решил дождаться второго пуска. Вот ведь неймется.

Однако расчет Вычислителя оказался верным и второй раз мы не промахнулись, отклонение от центра мишени составило километр триста метров, что было всеми признано как попадание в цель.

Вот теперь и наступило время стрелять на предельное расстояние, корабли тихоокеанского флота уже неделю как парятся возле атолла Каваджалей. Представляю, что они сейчас думают по этому поводу, наверняка в целях сохранения секретности о предстоящей операции предупрежден только капитанский состав, остальным ничего неизвестно.

*

- Черт бы побрал этих русских, - шипел Эрл Лидерман, капитан эсминца ВМС США, - и нашли же место, где можно встать на якорь, зачем их принесло сюда, так далеко от их баз? Теперь мы из–за них вынуждены торчать здесь целую неделю.

- Возможно, они знают то, о чем мы не догадываемся, - предположил помощник, - русские просто так, в богом забытом краю, выжидать не будут.

- Думаешь, опять на Бикини готовятся испытывать очередную ядерную бомбу? – Повернулся он к сделавшему предположение.

- Почему нет? – Пожал плечами тот. – Сколько времени прошло, пора бы уж снова что-нибудь взорвать.

- Но тогда они должны подобраться ближе к полигону, а не торчать в ста шестидесяти милях от него.

- Вполне возможно, что там у них есть кто-то из наблюдателей, а они здесь отвлекают наше внимание, - продолжил гадать помощник, - иначе зачем им здесь держать четыре корабля?

- Ладно, пойду отдохну, - решил Эрл, - в случае любого изменения обстановки вызывай немедленно.

- Слушаюсь, капитан.

Однако отдохнуть капитан не успел, только он смежил веки, как раздался звук телефонного вызова.

- Да! – Сразу схватил Лидерман трубку.

- Сэр, на кораблях русских замечено движение, - последовал доклад помощника, - по-моему, они готовятся выбирать якоря.

- Понял, объявляй готовность дать ход.

- Так, что у нас тут, - схватил капитан бинокль, появившись на мостике. – А ведь точно, готовятся покинуть место стоянки.

Однако выбрав якоря, русские не торопясь отошли подальше от берега атолла, разошлись в стороны на расстояние в несколько миль и снова замерли на своих местах.

- Непонятно, - покачал головой Эрл, - они что, решили поиздеваться над нами?

- Осмелюсь предположить, что они ждут прибытия самолета, сэр. – Отозвался помощник.

- Почему так решил?

- У них выставлены наблюдатели, и они контролируют зенит, причем каждый наблюдает свой участок неба.

- Да, возможно ты прав, - вынужден был согласиться Лидерман, разглядев наблюдателей на советских кораблях, однако не слишком ли высоко они головы задирают? Выставить наблюдателей, определить зоны наблюдения.

Прошло еще минут сорок, на русских кораблях ничего не менялось, все так же они подрабатывали малым ходом, чтобы компенсировать снос по течению и все так же наблюдатели уперлись взглядами в небо.

- Они что, решили так и провести весь день? – Опустил бинокль капитан.

- Сэр, вам надо это видеть, - вломился на мостик уорент-офицер.

Не мешкая, Эрл выскочил на площадку и задрал голову вверх, в вышине, примерно в полутора километрах над поверхностью моря висело ярко зеленое облако, причем размеры этого облака были метров двести в диаметре, и оно продолжало расти, кто то не пожалел краски.

- Что это?

- Это появилось полминуты назад, сэр, - доложил наблюдатель, - похоже на взрыв чего-то на высоте. А еще перед этим я видел какие-то вспышки в небе, они были едва заметны.

- Сэр, - выглянул наружу старпом, - русские дали ход.

Теперь действия кораблей русских стали понятны, они ожидали именно эти взрывы на высоте, а когда это произошло, сразу же двинулись прочь.

- "Что же выходит", - рассуждал молча капитан, - "если предположить, что взрыв капсулы с краской произошел на высоте полутора километров, и при этом не было замечено ни одного самолета, получается, что она прилетела из космоса. А ведь русские это могут, ведь они полгода назад спутник запустили… Черт, так это что же следует вывод, теперь они могут вот так же на любой город Америки атомную бомбу сбросить? Надо срочно сообщить эти данные разведке".

-

И так Уолтер, что вы скажете на этот раз? – Откинулся в кресле президент Трумэн. – Ведь данные полученные от капитана Лидермана ясно говорят, что Советы имеют возможность достать до любого города США и вряд ли при этом они промахнутся.

- Я был не прав, сэр, - тяжело вздохнул генерал, - мы действительно недооценили русских, еще два года назад у них ничего не было.

- Я не уверен в этом, - отмахнулся президент, - в пятидесятом от наших английских друзей поступала информация, что в Советском Союзе произошел прорыв в области ракетных программ, и якобы они уже тогда сумели запустить стратосферный аппарат.

- Но тогда эти сведения не получили подтверждения…

- Уолтер, - прервал его Трумэн, - после того, что произошло, у меня нет ни малейшего желания верить вашим предположениям. Мы до сих пор не имеем сколько-нибудь достоверных сведений по ядерной программе Советов. Но если учесть их успехи по созданию ракетной техники, страшно даже предположить чего они сумели достичь в разработке ядерного оружия.

- Не думаю, что затраты на создание атомных бомб, сильно отличаются от наших, - продолжал гнуть свое Смит, - им придется строить много обогатительных заводов, Советы на это сейчас не способны.

- Это опять предположения, - отмахнулся президент, - нам нужны точные сведения, я понимаю ваши трудности, но все же придется больше вкладываться в создание агентурной разведки, техническая пока не дает нам возможности что-то точно утверждать. И да, почему я последнее время не слышу сведений о здоровье старого Джо?

- Это в СССР на сегодня самый охраняемый секрет, - поморщился генерал, - но если учесть, что последнее время Сталин все реже появляется на публике, можно предположить, что его болезнь прогрессирует.

- Вот, это следующая задача, - кивнул Трумэн, - хорошо бы узнать, кто будет его преемником, и что от него ждать? Не побоюсь сказать, мы на пороге великого перелома, когда уйдет Сталин, Советский Союз в своем нынешнем виде перестанет существовать. И очень важно кто именно займет его место, возможно, у нас получится подобрать к нему ключик.

- Вы хотите сказать, что следующий руководитель СССР будет менее опасен, чем Сталин?

- Может быть, и нет, - пожал плечами президент США, - но, во всяком случае, он будет другой.

- Но тогда зачем подбирать к нему ключ?

- А вдруг он изменит отношение к коммунизму, ведь такое вполне вероятно. – Усмехнулся Трумэн и тут же задумался. – Хотя… Нет. Пусть Советы будут в своем прежнем виде, ведь должны же американцы кого-то бояться.