Несознательный 3

Глава 14 Доживём ли мы до коммунизма

Наконец-то Сергей Лапшин, сумел "раскрутить" своего отца на покупку магнитофона. А что, отец работает в "ящике" и должность у него там не маленькая, так что зарабатывает очень хорошо, да и мать тоже не дома сидит, поэтому денег в семье хватает. Вот только вдруг встал вопрос, а какой именно магнитофон покупать? С одной стороны особого выбора-то и не было, в этом году в продаже появился украинский магнитофон "Днепр-9", двухдорожечный, с двумя скоростями под ленту "тип 2", длительность записи на одной дорожке тридцать минут. Вроде бы все ясно, но тут промелькнуло сообщение, что совсем недавно в продажу поступил магнитофон ''Мелодия МГ-56'' производства Новосибирского завода Точмаш, и вроде бы, класс этого магнитофона был выше, да и формы, говорят, у него были более современные, не деревянный ящик, а сталь и пластик. Вот только цена? Да, разница в цене была значительной, если Днепр-9 стоил тысячу двести рублей, то "Мелодия" была значительно дороже, две тысячи пятьсот. Даже при существующих семейных доходах есть над чем задуматься.

Сами же родители, хоть и не возражали против покупки магнитофона, но если честно, они вообще склонялись к приобретению магнитофонной приставки к проигрывателю грампластинок. Ведь у нее цена была всего триста рублей, а что касается класса магнитофона, то качество записи для них – вообще тайна за семью печатями. Так и мучился Сергей целых два месяца, кидаясь от одной модели к другой и не решаясь сделать окончательный выбор, пока… Пока в магазине не появился новый кассетный транзисторный магнитофон третьего класса "Вега-3", произведенный в городе Бердске Новосибирской области. И тут все представление о магнитофонах полностью сменило направление, теперь Лапшин младший, увидев "кассетник" влюбился в него, ведь он был переносной и мог работать от аккумулятора до четырех часов. А главное, цена на него была установлена на уровне украинского изделия, те же самые тысячу двести рублей.

- Какой-то он маленький, доверия не внушает, - высказал свое мнение о "Веге" Лапшин старший, рассматривая магнитофон на витрине, - разве может он обеспечить качество записи?

- Диапазон звуковой частоты канала записи-воспроизведения такой же как в "Днепр-9", - отозвался Сергей, вчитываясь в документацию, которая прилагалась к "кассетнику", - а микрофон вообще по качеству выше.

- А как с кассетами? – Тут же заинтересовался родитель.

- В комплекте две, а купить отдельно можно еще три, - отозвалась продавец.

- А разве больше нельзя? – Удивился Сергей.

- Нет, они хоть и идут как сопутствующий товар, но продажа только для тех, кто купил магнитофон "Вега-3". – Пояснила представитель торговли. – С катушками то же самое, вместе с катушечными магнитофонами можно только по три дополнительных купить. Вы определились с покупкой?

- Да, - после недолгого колебания, наконец, решился Лапшин старший, - выпишите нам пожалуйста "Вегу", и три кассеты дополнительно.

Дома игрались с магнитофоном долго - записывали все, и передачи по радио, и грампластинки с электрофона, и даже пытались записывать застолья во время праздников, чтобы потом сохранить записи для истории. Но последнее получалось откровенно плохо, то громкость голоса зашкаливала, из-за близости говорящего к микрофону, то вообще разобрать что говорят не представлялось возможным. Так что, в конце концов, энтузиазм иссяк, и встал вопрос о действительно нужных качественных записях, для чего собственно говоря и приобретали электронное устройство. И тут встала одна проблема, в СССР записей на кассетах в магазинах еще не продавалось, можно было переписать с грампластинок, появились последнее время виниловые долгоиграющие пластинки в продаже, но с ассортиментом были серьезные проблемы, да и можно ли было назвать их качественными? И что делать? Так что пришлось Сергею обращаться за помощью к своему давнему школьному другу, Андрею Рубашкину, отец которого имел кое-какие знакомства с дипломатами, работающими в государстве Польском. Тут ведь в чем проблема, Польша хоть и социалистическая страна, но каким-то образом западная культура проникала в нее, это было заметно по некоторым организациям, которые полулегально штамповали грампластинки зарубежных исполнителей музыки. Тут надо сказать, что Андрей не был в восторге от просьбы Сергея поделиться пластинками для перезаписи на магнитную ленту, одно слушать привезенную из Польши музыку самим, и совсем другое принять участие в её распространении, как-то не приветствовалось это в Советском государстве, но формального повода для отказа не нашел. Ну а дальше дорвался Сергей до бесплатного, за три дня удалось забить записями две кассеты, в которых оказались произведения в основном американских композиторов и исполнителей: Билл Хейли; Лес Бакстер; Пэт Бун; Элвис Пресли; The Platters…

Особенно ему понравились две композиции это "Rock Around The Clock" Билла Хейли, и "Only You" в исполнении музыкальной группы The Platters, их он копировал на пленку по три раза. А что, он готов их был слушать все время.

-

- Серега, привет, - вдруг налетел сзади сокурсник по МЭИ (Московский энергетический институт), - сессию сдал?

- Ага, - быстро сориентировался Лапшин, - еще две недели назад.

Проще было ответить на безобидные вопросы Евгения Хворостина, чем отделаться от него. Почему "отделаться"? Так тут были причины, дело в том, что Хворостин представлял собой "креативный" класс молодых людей, рост количества которых стал особо заметен в пятьдесят шестом году. Вроде бы и условий особых не было, вот откуда все берется?Например, зауженные брюки, не так чтобы очень, но по сравнению с широкими "парусами", которые были освоены легкой промышленностью, они смотрелись вызывающе. Или сшитые в ателье по заказу пиджаки из материала в клетку, и опять же не то, чтобы сильно выделялись на общем фоне кричащей расцветкой, но тоже выпадали из общего ряда. А уж ботинки… и где только такие доставали, выглядели мощно, и это в основном из-за толстой подошвы.

- А у меня хвосты, - ничуть не жалея, а даже в какой-то степени гордясь, поведал Евгений, - к Шевчуку завтра второй раз пойду, у него ко мне предубеждение.

- Так, сменил бы пиджачок, - усмехнулся Сергей, и еще подколол, - да и носки бы одел одного цвета.

- Ты еще скажи: "в парикмахерскую сходи".

- Не в парикмахерскую можешь не ходить, - продолжал веселиться Лапшин, - только утром пригладь хохолок.

- Это не хохолок, а кок, - ничуть не обиделся на подколки Хворостин, - но тут ты прав, придется на время превратиться в серую массу. Слушай, тут до меня слухи дошли, у тебя записи хорошие появились, может дашь послушать?

Вот ведь Вика, ну ничего у нее не держится, чертыхнулся Сергей, всего три песни дал послушать, а она уже на весь институт растрепала.

- И как ты это себе представляешь? – Удивился Лапшин. – Отдать тебе на время магнитофон?

- Да знаю, что никому не отдашь… - нагло заявил Евгений, и взял небольшую паузу, ожидая, вдруг да собеседник попадется на уловку. Но Сергей только крепче сжал губы, магнитофоном он делиться ни с кем не желал, поэтому пришлось заходить с козырей. - Мы тут решили вечеринку устроить по поводу окончания сессии, девчонок с параллельного пригласим.

Это уже был "удар ниже пояса", на своем потоке у них было всего пять девчат на всю группу, поэтому они с завистью смотрели на соседей, у которых в группе было аж двенадцать студентов женского пола, причем некоторые из них были очень симпатичненькими. Все они, конечно, вряд ли согласятся, но если удастся уговорить хотя бы нескольких, это уже большая удача.

- И есть надежда, что согласятся?

- А как же, - Хворостин изобразил обиженный вид. – Даже больше скажу, изначально предложение от них поступило, но сам понимаешь, без музыки идея обречена на провал.

Вот теперь Сергею стало понятно, что сегодня он вовсе не случайно встретился с Евгением, скорее всего тот специально ждал его здесь, чтобы подцепить, и не будь у него магнитофона с записями, которые сейчас имеют немалую ценность, вряд ли кто догадался позвать на вечеринку. Однако, дуться он не стал, сам виноват, редко когда принимал участие в "общественной жизни" коллектива, вот и появилась возможность исправить.

Вечеринка, это просто красиво назвали встречу в парке, на самом деле вечером здесь никто шляться не собирался, время назначили на пять часов, чтобы успеть послушать музыку засветло. Но мало кто дождался этого срока, все подтянулись на полчаса раньше, боялись, что слушать начнут без них, хотя вроде клятвенно обещали раньше времени не начинать.

- Ну давай уже, включай, - проявляли девчонки нетерпение, когда отыскали свободную скамейку в глубине парка, - все здесь, ждать больше некого.

- Точно все? – Уточнил Сергей, и только получив подтверждение, нажал кнопку воспроизведения. Спустя секунду усилитель магнитофона выдал все на что был способен, и хоть мощности у него был всего два ватта, если судить по описанию, этого оказалось достаточно, чтобы никто не был обижен громкостью.

Первой, естественно, оказалась песня "Только ты", уж очень она нравилась Сергею, и как оказалось не только ему, многие были буквально загипнотизированы мягкими, обволакивающими голосами. Потом наступила очередь рока, и зазвучала задорная музыка "Рок круглые сутки", тут уж Хворостин со своим другом не удержались и пустились в пляс. Причем их необычные пассажи смотрелись настолько уместно, что одна из девушек не выдержала и составила им компанию, и… оказалось, что она очень даже неплохо танцует в паре с Евгением. Конечно же, было видно, что танцоры не репетировали до этого, и многое у них синхронно не получалось, однако то, что они демонстрировали, вызывало улыбку. Многие стали хлопать в ладоши в такт музыки, поощряя танцоров, а по окончанию выразили восторги громкими восклицаниями. Ну а потом медленные композиции стали чередоваться с быстрыми и как-то само собой получилось, что девушек стали приглашать на танец. Когда закончилась первая сторона кассеты, Сергей решил сделать перерыв, музыка это конечно хорошо, но как-то привык, что требуется время и для общения.

- Здорово, - заявила Елена, жгучая брюнетка из параллельного потока, - никогда подобной музыки не слушала. Это сейчас в Америке исполняют?

- Да, - кивнул Сергей, - это в прошлом году там исполнялось. – И тут же спохватился. – Сейчас, может быть, что-нибудь другое исполняют, но в Польше так быстро пластинки выпускать не могут.

- Ну вот, в Польше, - надула губы девушка, - а почему у нас не могут?

- А у нас вообще зарубежная музыка под запретом. – Вклинился в разговор друг Евгения. – Худ. совет не пропускает.

- Ага, - тут же подтвердил Хворостин, - они с переводами песен не хотят возиться, вдруг там нашу страну ругают, проще сразу запретить.

- А действительно, о чем в этих песнях поется? – Заинтересовалась Виктория.

- В основном о любви, - пожал плечами Сергей, а о чем еще можно петь.

- Ну, все-таки, - не унималась девушка, - вот Рок к примеру?

А там вообще ни о чем, - улыбнулся Лапшин, - я просил своего друга перевод сделать, так он вообще заявил мне, что там полная бессмыслица получается. Вроде этого:

"Раз, два, три на часах, четыре на часах — рок!

Пять, шесть, семь на часах, восемь на часах — рок!

Девять, десять, одиннадцать на часах, двенадцать на часах — рок!

У нас рок всю ночь сегодня!

Надевай свои стильные шмотки и давай со мной, крошка,

Мы развлечемся, когда часы пробьют час.

У нас рок круглые сутки,

У нас рок, рок, рок, пока не зайдет заря,

У нас будет рок всю ночь сегодня"

- Действительно какая-то бессмыслица, - пожала плечами Елена, - если у них все песни такие, то слушать там кроме музыки нечего.

- Почему нечего, - хмыкнул Сергей, - есть же песни о любви, но в переводе они тоже сильно в смысле теряют.

- Ладно, что-то люди заскучали, - заявил Евгений, - давай свою музыку.

И веселье продолжилось, но длилось оно недолго, спустя пятнадцать минут, как раз прозвучало половина кассеты, в парке появился наряд дружинников во главе с милиционером.

- По какому поводу устраиваем сборище, товарищи? - Спросил он, дождавшись выключения магнитофона.

- Это не сборище, - подал голос Евгений, - это празднование окончания сессии. Мы же никому не мешаем.

- Мешаете, - заявил сержант, подозрительно окинув парня взглядом, - парк это общественное место, все мероприятия в нем можно проводить только по согласованию, а вы здесь концерт с танцами устроили.

- То есть под музыку отдыхать нельзя? – "Полез в бутылку" Хворостин.

- Под музыку можно, - произнес милиционер и тут же наложил ограничения, - но под музыку советскую, а не иностранных исполнителей.

- Понятно, - кивнул Лапшин, - раз законом запрещено, то ничего не поделаешь.

Он подхватил свой магнитофон и вознамерился просто уйти, так как спорить с представителем власти не собирался.

- Не торопитесь товарищ, - тут же заступил ему дорогу дружинник, - с вами у нас будет отдельный разговор.

- А почему, собственно говоря? - Удивился Сергей. - Я не буянил, общественный порядок не нарушал, по первому замечанию готов выполнить требования товарища милиционера.

- Вот протокол в отделении оформим, тогда и пойдете. – Подал голос милиционер. – Надеюсь удостоверение личности у вас с собой?

- Да, есть студенческий билет.

- Вообще-то для этого паспорт нужен, - поморщился представитель власти, - но и студенческий сойдет.

- Хорошо, - пожал плечами Сергей и попытался передать магнитофон девушке, - Вика отнеси магнитофон ко мне домой.

- Нет, устройство должно быть у вас, это орудие преступления, - на полном серьезе заявил сержант.

- Преступления? – Удивились все. – Это где здесь было преступление?

- Остальные могут быть свободны, - нахмурился милиционер, - или вы хотите, чтобы на вас тоже протокол составили?

Вот тут он не угадал, надеялся, что молодые люди испугаются, и оставят своего товарища на произвол судьбы, но просчитался, почти все кто пришел послушать музыку, изъявили желание сопровождать сокурсника в отделение милиции. "Почти все", это потому, что Хворостин и его приятель благоразумно отошли в сторону, так как их "внешний вид" сам по себе вызывал вопросы. Ну а дальше произошло то, что и должно было произойти, непонятно на что надеялся милиционер, наверное решил просто попугать студента, а тут нашла коса на камень. Протокол все же составил, но из-за многочисленных "свидетелей" он получился ни о чем, так что кроме головной боли и сочувствующих взглядов коллег, сержант никаких дивидендов не получил, и на будущее зарекся иметь дела со студентами. Но как бы то ни было, вечер был испорчен, отпустили их по домам только ночью. Сергей тоже сделал из этого выводы, оказывается нельзя слушать зарубежную музыку в общественных местах, запрещено постановлением московского горкома партии, за подписью товарища Хрущева, а где можно, где места не общественные? Ау!!! Но больше всего, его удивила реакция отца, узнав, что проблемы возникли из-за записей, забрал у Лапшина младшего кассеты:

- Пусть полежат пока у меня, - проворчал он, - а то вдруг тебе опять захочется своим друзьям дать послушать, а у нас борьба с поклонением всему зарубежному. Это хорошо, что они не допытывались где ты эти записи взял, и ты бы обходил своих друзей, стиляг, десятой дорогой.

- А ведь действительно, - подумал Сергей, - как бы он выкручивался, если бы они взялись допытываться, откуда все это взялось? Не зря друг не хотел давать переписывать.

А протокол, все-таки добрался до института, и этот случай стал предметом рассмотрения на комсомольском собрании, пришлось Сергею "каяться" и обещать, что он больше никогда и никому не позволит слушать "никакой" музыки. Однако это не помогло, все равно к какому-то решение должны были прийти, в конце концов, "поставили на вид", самое малое, как могли отреагировать комсомольцы.

*

Вот беда, связался с кассетными магнитофонами, оказывается наладить выпуск самих кассетных магнитофонов не велик труд, что и доказал сначала кооператив, который взялся за их выпуск, потом и электромеханический завод в Бердске. А вот начать производство кассет с лавсановой пленкой, уже что-то с родни космических технологий. Первоначально нам предложили обратиться в Шосткинский химзавод («Фабрика-3») в Сумской области, естественно это была Украина. Вроде бы и что здесь такого, раз нужно для космоса, то никуда не денутся, сделают. Но хохлы показали характер, мол, тут еще только рассматривают возможность производства магнитной ленты на основе триацетатцеллюлозы, а вы о каком-то полиэтилентерефталате речь ведете, совсем не в тему. Тогда я попытался "законтачить" с Казанью, фабрикой кинопленки №8 (будущая "Тасма"), но там рулил в основном Казанский филиал НИКФИ (Научно-исследовательский кинофотоинститут), который тоже с негодованием отверг наши притязания. Так что остался Переславль фабрика киноплёнки № 5 (будущий "Славич"), хотя и не хотел я туда обращаться, так как слышал много неприятного об их "успехах", но ничего больше не оставалось.

Оказывается, в это время фабрика находилась на распутье, а в министерстве как раз решали вопрос о ее дальнейшем существовании, поэтому директор вцепился в меня как клещ, его не испугали даже предстоящие технологические трудности:

- Но ведь пленки с заявленными характеристиками в лабораторных условиях получили? – Уточнил он. – Почему мы не сможем получить их в промышленных масштабах?

- Я не о пленках речь веду, - попытался я пробиться сквозь его энтузиазм, - просто пленки лишь небольшая часть проблемы в производстве магнитофонных кассет. Поэтому и пытаюсь донести до вас сложность освоения технологий в комплексе.

- Не беспокойтесь, - хмыкнул директор, - мы постоянно вынуждены осваивать новое, привыкли уже, не думаю, что ваше изделие станет для нас камнем преткновения. Давайте ваши технологические карты, и вы удивитесь, как быстро мы отладим производство.

Надо сказать, несмотря на то, что взятые на себя нереально высокие обязательства, завод провалил, сказалось требования к изготовлению пресс-форм из нового термопластика, первые кассеты попали в продажу почти одновременно с магнитофонами. Удивительно, но на этом коллектив фабрики не остановился, во время отладки технологии производства тонкой магнитной пленки им вдруг пришло в голову, что теперь они вполне могут конкурировать с Шостскинским химзаводом, производя пленку для катушечных магнитофонов, да и не только с ними, за рубежом такая пленка тоже будет востребована.Должен сказать, что директор добился своего, через два года он выбил в министерстве деньги на расширение производства, и стал производить магнитную пленку на экспорт. Уходил он на пенсию дважды орденоносцем, а завод в Переславле занял первые позиции в производстве не только магнитных пленок, но и фотоматериалов, которые нам в космосе очень пригодились.

Ну а у нас тоже произошли изменения, теперь все разговоры в ЦУПе записывались и для этого использовались магнитофонные сборки - шкафы, в которых располагались диктофоны, по одному на каждый канал. Причем одной пленки хватало на три часа непрерывных разговоров. Но счастья это нашим "секретчикам" не принесло, так как доступа к архиву они не получили, все эти записи можно было прослушивать только с разрешения руководства - ни к чему кому-то быть в курсе процесса управления полетами. А студийные магнитофоны, из-за которых пострадал один недалекий начальник, мы все же сумели пристроить, передали на баланс московской радиостанции, там они действительно нужны, пусть больше радиоспектаклей транслируют, хватит народ одними новостями пичкать. И вообще, пора о видеомагнитофонах подумать, а то стыдно сказать, чтобы зафиксировать передачу с орбиты, приходится запускать киносъемочный аппарат. Там и качество получается не очень, и цена такой съемки заоблачная, пусть пока у нас всего около десяти километров отснятой кинопленки, но лиха беда начало.

-

Швейцария июнь 1956 года, фирма «Kudelski Group», ее основатель Стефан Кудельски сидит перед разобранным советским магнитофоном "Vega-3", который по случаю в СССР купил знакомый дипломат.

- Удивительно, - говорит он своему сотруднику, - как Советы смогли добиться таких характеристик на тонкой пленке с помощью универсальной звуковоспроизводящей головки? Искажения сквозного канала меньше чем на наших магнитофонах, а полоса частот выше на три килогерца.

- Может это благодаря транзисторной схеме? – Отозвался тот.

- Нет, транзисторы тут не причем, - покачал головой Стефан, - лампы в любом случае вносят меньше искажений, скорее всего дело здесь в качестве пленки и устройстве самой головки. Я посмотрел на микроскопе, у нее рабочий зазор в пределах пяти микрон, и материал там вовсе не похож на пермаллой.

- Так может разобрать ее и посмотреть?

- Рано, надо еще попытаться снять все характеристики с нее, - и, подумав, добавил еще, - и посмотреть, как она справится с записью на нашей ленте. К тому же, как я вижу, разобрать головку не получится, она полностью залита пластиком, придется греть ее в растворителе или сошлифовывать слои, чтобы добраться до внутренностей.

- Вот все у этих коммунистов не по человечески, - вздохнул сотрудник, прикидывая сколько дополнительной работы ему еще предстоит.

- Так мы и сами так же делаем, - хмыкнул Кудельски, - чтобы конкуренты идеи не перехватили. Поэтому нет ничего удивительного, что Советы идут таким же путём.

- А может сразу купить у них патент?

- Вот с этим могут быть проблемы, - скривился владелец фирмы, - Советы не регистрируют патенты у нас, потому что это бесполезно, мы бы просто их украли. Они продают технологии по требованию, но цена в этом случае намного выше чем, если бы пришлось покупать патент.

- Получается, что коммунисты не разрешают инженерам владеть своими разработками?

- Нет, у них все изобретения принадлежат государству. Считается, что они трудятся только за зарплату, никаких дополнительных денежных вознаграждений им не выплачивается.

- И как тогда они могут делать такие вещи? – Сотрудник кивнул на разобранный магнитофон.

- Скорее всего, это работа в попутном направлении, - пожал плечами Стефан, - отголоски военных технологий.

Дальнейшие исследования привели к тому, что характеристики магнитной головки не являются чем-то недостижимым, таких же результатов можно было достичь и с помощью пермаллоя, но только если использовать его раздельно в звукозаписывающих и звуковоспроизводящих магнитных головках, сделать универсальную никак не получалось.

- Да почему так-то, - психовал Стефан, когда получил результаты исследования материала сердечника магнитной головки, - это же альсифер, по характеристикам он должен быть гораздо хуже пермалоя. К тому же еще и хрупкий, делать из него магнитные головки технологически гораздо сложнее. Неужели есть какой-то секрет, который нам неизвестен.

Да, секрет был, но не один, и даже не секреты, скорее всего их можно было отнести к технологическим тонкостям, все дело в том, что как понял Кудельски, эти магнитофоны в советах делали сразу под одну технологию, игнорируя общую практику постепенного достижения результатов. Именно поэтому в комплексе, они позволяли достичь высоких результатов, чего невозможно было бы получить, вводя их постепенно. Тут и новые материалы, используемые при производстве магнитных пленок, и конструктивные особенности универсальных магнитофонных головок и даже коррекция частотных характеристик с помощью электронных схем, чтобы выровнять характеристики сквозного тракта.

- Значит нет смысла обращаться к СССР за покупкой технологий, - сделал вывод Кудельски, - достаточно взять общее направление в развитии конструкций магнитофонов, идею, саму же начинку всегда можно сделать самостоятельно. Новые материалы в производстве пленки? Кто мешает сделать почти то же самое, но чуть изменить состав магнитного слоя? Применен альсифер (сендаст) в производстве головок? Не беда, пермаллой еще не сказал своего слова. В электронной схеме магнитофона применяются транзисторы? Это вообще не проблема, в Western Electric их производство освоили давно, уже три года как на их основе Texas Instruments производит приемники, остается только преодолеть барьер новизны. Но нужно спешить, иначе русские могут захватить рынок, и тогда догнать их будет неимоверно трудно.

А где-то в СССР инициатор производства кассетных магнитофонов совсем не заморачивался проблемами Стефана, безусловно он понимал, что его страна вполне может получить дивиденды от выхода на зарубежный рынок, но в тоже время он знал, что СССР никак не сможет реализовать свое конкурентное преимущество в силу того, что заниматься этим просто некому. А если вдруг, кто-то из власть предержащих очнется, и все-таки решится заняться коммерцией, в мировом масштабе, то получится как всегда… то есть, ничего хорошего из этого не выйдет, слишком много препятствий в виде административных барьеров возникнет на этом пути. Хотя, времени было достаточно, на этот момент швейцарский инженер-предприниматель сильно заблуждался, все дело в том, что полупроводники, которые в данный момент производились в США, были далеки от совершенства, нужны еще годы доработок, чтобы они смогли конкурировать с лампами. Да и акустика нуждалась в совершенствовании, пока еще никто не мог предложить конструкции динамиков, с помощью которых можно было воспроизвести качественный звук при малом размере изделия.

*

Фух, несмотря на усилия Хрущева, ликование, вызванное первым полетом человека в космос начало спадать, и мы получили возможность нормально работать. Хотя как нормально, если раньше у нас была хроническая нехватка кадров, то теперь минус сменился на плюс, и желающих поработать на космическую отрасль, возросло скачком. Вообще-то мы и раньше не страдали от внимания будущих инженеров, но все же были вынуждены придерживаться министерской разнарядки на молодых специалистов, теперь же эту плотину разом снесло, к нам устремились все, кто хоть раз о нас слышал. И ведь это несмотря на секретность, но какие к черту секреты, если протекцию молодым людям осуществляли члены ЦК и министры. А ведь предстоит еще и сына Хрущева пристраивать, хотя тут надо сказать нормальный вариант, специалист из него выйдет неплохой, а вот некоторых "сынков" глаза бы мои не видели, чувствуют за собой большую волосатую руку, разве таким доверишь какую-нибудь ответственную работу? Так что, как нам не было противно, пришлось создавать отдельный замкнутый коллектив ограниченных людей с широкими взглядами, или как мы ещё его назвали "карантин". Вот туда и попадали все специалисты "по протекции" и каюсь, выбраться оттуда, шансов у них было мало.

Четырнадцатого июня я был приглашен к Главному – привычное дело, поэтому никакого беспокойства у меня это не вызвало.

- Доброе утро, - поздоровался я ввалившись в его кабинет.

- Кому доброе, а кому не очень, - проворчал Буденный, рассматривающий с Челомеем какие-то разложенные на столе документы, и тут же выдал новость, - американцы вчера спутник запустили.

- Давно ожидаемое событие, - пожал я плечами, - сколько можно проект "Авангард" мусолить? Пора бы уж от таких затрат какую-нибудь отдачу получить.

- Ну да, - тяжело вздохнул маршал, - я надеялся, что они до следующего года дотянут. Значит, скоро они своего астронавта в космос закинут.

- Сомневаюсь, - морщу свою моську и нагло присоединяюсь к просмотру материалов, подготовленных аналитиками, - скорее всего будет это суборбитальный прыжок. Эти снимки с того события?

- Нет, - мотнул головой Владимир Николаевич, - эти снимки были сделаны второго июня, первая неудачная попытка, но ракета-носитель тот же.

- Понятно, - и после некоторого анализа выдаю результаты расчета, которые сделал мой вычислитель, - если судить по размерам ракеты-носителя на снимке, то вес спутника не должен превышать десяти килограмм. Заявленный ими вес в сорок килограмм полная туфта, даже если они использовали в качестве топлива гидразин. Скорее всего, третья ступень у них твердотопливная, неуправляемая, поэтому орбита должна получиться сильно вытянутой, и это мы скоро узнаем. Они опубликовали частоту передатчика?

- Даже две, - ухмыльнулся Буденный, подсовывая мне перевод статьи из американской прессы, - видимо посчитали, что одного передатчика мало.

- А чего это мощность передатчиков у них такая маленькая? Никак транзисторов пожалели.

- Скорее всего твои выводы насчет веса спутника верны, - отозвался Главный, - поэтому и не смогли мощными передатчиками обеспечить.

- Ну и ладно, - отбрасываю я переданные нам документы, - пойду, позвоню на станции, пусть замерят параметры орбиты, заодно и узнаем, сколько он там в космосе болтаться будет.

- Подожди, - остановил меня Буденный, - нам надо согласовать позицию для ЦК, что будем говорить?

- Что говорить? – На минутку мне пришлось задуматься. – Во-первых: у США появился первый стратегический ракета-носитель, дальностью примерно девять тысяч километров; во-вторых: для того чтобы запустить человека на орбиту, требуется увеличить размеры ракеты минимум вдвое, а на то понадобится полтора года, и это самый оптимистичный прогноз, для достижения цели… Хотя, они сейчас такие деньги в космос вбухивают, что вполне возможно эти сроки сократятся. А в-третьих: дергаться и как-то ускоряться не стоит, это только внесет нервозность в наши планы и приведет к перерасходу средств.

- Ты еще скажи, что нам вообще беспокоиться не стоит, - насупился Семен Михайлович.

- Беспокоиться стоит, - пришлось мне снизить напор, - но нужно так же учитывать, что возможности у США, особенно финансовые больше наших на порядок, и то, что нам дается с максимальным напряжением всех сил, они сделают не напрягаясь. Вот это стоит иметь ввиду, постоянно быть первыми мы не сможем, наступит время, когда и они нас в чем-то опередят.

- Вот и пусть это время наступит как можно позднее, - пробурчал маршал, - и вообще, откуда такие настроения?

- Какие?

- Упаднические у тебя настроения. – Припечатал меня Буденный. – Вроде и парень ты дельный, а иногда такое отчебучишь, что оторопь берет. Ты этот… как его… пессимист.

- Пессимист, это хорошо информированный оптимист. - Отмахнулся я сентенцией из будущего, однако этот разговор по "душам" может иметь неприятные последствия, поэтому не надо относиться к нему легкомысленно.

– Семен Михайлович, - я вернулся за стол, - вот давайте честно, никто не может упрекнуть меня в пораженчестве, наоборот, я энтузиаст освоения космоса. Я же знаю, что говорят обо мне некоторые сотрудники, мол, Шибалин карьерист и прожектер, торопится реализовывать сомнительные идеи без всесторонней проверки. И ведь они правы, нет, не в том, что я карьерист, мне и своей должности выше крыши, а в том, что прожектер, и действительно из кожи вон лезу, чтобы как можно скорее довести свои "непроверенные" идеи до ума. Но иначе нельзя, только так можно опередить американцев, противопоставить энтузиазм, прагматике больших денег. Но все-таки, задачи перед нами стоят действительно огромные, можно сказать космические, извините за тавтологию, а ресурсы у нас ограничены, страна все еще восстанавливается после тяжелейшей войны. Именно поэтому я считаю, что нам важно не "опередить" американцев любой ценой, а эффективно работать над освоением космоса.

- Хорошо сказал, - хмыкнул маршал, - и базу правильную подвел… но не учел политический момент. Понятно, что мы пока гораздо слабее американцев, вон они, деньги не знают куда девать, готовы всем в долг дать, чтобы все им были должны. А наша страна у них как кость в горле, в этот момент надо всему миру показать, что наш социалистический строй лучше, и пусть у нас люди пока живут не так как там, но за коммунизмом будущее. Мы, старые коммунисты вряд ли доживем до того момента, когда капиталисты будут раздавлены сапогом пролетариата, но вы еще молодые, так что успеете пожить при коммунизме.

Вот тебе и раз, я ему про Фому, а он мне про Ерему. Эх, такой спич впустую… И как теперь ему ответить? Тем анекдотом:

- Доживём ли мы до коммунизма?

- Нет, дорогой товарищ, не доживём.

- А дети?

- А вот дети... Детей жалко!

Нет уж, тут совсем не до анекдотов, не знаю, действительно ли Семен Михайлович верит в светлое будущее или только притворяется в силу своего высокого положения, но дальше спорить с ним бесполезно, он уже убедил себя в том, что СССР должен быть всегда впереди планеты всей и точка. Так что пришлось делать сложный военный маневр, называемый отступлением и демонстрировать готовность потратить на космос все советские рублики без остатка, и плевать как будет жить народ в стране, ведь это необходимо во имя великой цели. Знал бы он, что нас ждет впереди, может быть и изменил бы свое мнение.

Ладно, можно сказать Буденного успокоил, пусть думает, что убедил меня, а что касается упаднических настроений, это мы ещё посмотрим у кого они такие. Кстати, по линии разведки к нам прислали список причастных к достижению американской стороны в области космоса, и там вдруг оказался наш старый знакомый - Вернер фон Браун. Вот он и всплыл, конечно значимой должности этот немец там не занимал, но все-таки ему доверили руководить коллективом разработчиков. Значит, вскоре следует ждать серии прыжков астронавтов за пределы атмосферы, уж для этого им возможностей хватит, а вот дальше без "Юпитера" немца (а разведка точно установила, что жидкостными ракетами в США занимались совсем другие разработчики) им будет худо. Да и хрен с ними, в конце концов, какое нам до них дело у нас и своих забот хватает, на следующей неделе второй запуск человека космос, теперь уже на восемь дней, и пока он там будет летать, осуществим пробный запуск "лаптя" по баллистической траектории. Посмотрим, как он будет вести себя при входе в атмосферу.

На этот раз испытывать космос на прочность доверили Юрию Смолину, самому старшему из всей группы космонавтов, тридцать два года человеку, Суворова же, который был дублером у Родионова, готовили к полетам по другой программе, вот он как раз и будет командиром-испытателем нашего нового пилотируемого корабля. Да, и надо бы придумать ему новое звучное название, а то "Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт", не хотелось бы, чтобы наш планирующий в атмосфере корабль летел как настоящий лапоть, хотя мы уже бросали его с больших высот, и планировал он вполне себе прилично. У нас в ОКБ даже негласный конкурс на название организовали, и больше всего голосов пока получило название "Заря". Тут и Вычислитель влез со своей справкой, оказывается, в 1985 году в СССР были начаты работы над многоразовым кораблём «Заря», но последовал развал Советского Союза и эти работы были прекращены. Вот теперь появилась возможность восстановить историческую справедливость… впрочем, какая же это справедливость, тем более историческая, тут опять получается "назад в будущее".

-

И все-таки, что-то непонятное с нашей экономикой творится, июнь на дворе, а в магазинах уже месяц как свежие огурчики с капустой продают. Капуста понятно откуда, из среднеазиатских республик, это и в моей реальности было, а вот огурцы откуда взялись, неужели теплицы подмосковные хозяйства настроили? Оказывается да, причем не только в Подмосковье, свежая зелень и в других городах появилась. А все потому, что в производстве появилась стабилизированная полиэтиленовая пленка для тепличных хозяйств, которую в СССР выпускал единственный завод в Свердловске. А все началось с того, что в 1954 году наше правительство заинтересовалось производством полиэтилена в больших масштабах и обратило свой взор на зарубежный опыт, в частности на работы немецкого химика Карла Вальдемара Циглера, который изобрел суспензионный метод полимеризации этилена в присутствии катализаторов. Но что-то там с покупкой патента не срослось и как это часто бывало, наши представители закусили удила и обратились за помощью в налаживании процесса производства полиэтилена в министерство химической промышленности. В министерстве долго думать не стали, они быстро прознали, что в качестве катализатора используется какой-то металлоорганический катализатор, и переправили заявку моей Катерине, мол, это её епархия.

Ну да, так-то они угадали кому поручить это грязное дело, уже через два месяца мы выдали им не только описание всего процесса получения полиэтилена с помощью газофазного метода полимеризации, но и предоставили эскизные проекты химических реакторов. Темпы работ оказались впечатляющими, уже через год в Свердловске получили первый полиэтилен, а еще через год, извольте видеть, появились тепличные хозяйства, которые вместо стекла использовали продукцию химиков. И главное, какую "диверсию" мы смогли протолкнуть с Катей, это внедрить добавку светостабилизаторов в полиэтилен, без них пленка больше года не служит. И, что удивительно, на этот раз в министерстве о нас не забыли, в адрес ОКБ прислали благодарность, а Катерину выдвинули на правительственную премию, вот теперь нам интересно, а какая она будет, эта премия? Ведь лауреатам правительственной премии разрешено продавать личные автомобили, а моя половинка уже давно облизывается на собственный транспорт, и никакие увещевания, вроде того, что некуда нам на нем ездить, на нее не действуют.

А вообще с продуктами в магазинах много лучше стало, недавно увидел в продаже новые сорта сыра. Заинтересовался, что за сорта и кто производитель, оказалось, что это продукция сельскохозяйственной артели в селе Никольское. Думаю, раз эта артель получила доступ к продовольственным магазинам города, объемы ее производства должны быть очень большими, а значит, она закупает молоко у других хозяйств, то есть налицо кооперация малых хозяйств. Но самое важное, о чем нам стало известно, по слухам "одна бабка сказала", что в правительстве идет обсуждение закона о малых предприятиях в сфере общепита, пусть пока применительно к кавказским республикам, но это уже серьёзный прорыв. Интересно, кто это у нас там такие реформы задумал?