Неудачница в Академии Бессердечных

Глава 7. Зачем, тебе занть?

После короткого отдыха, переодевшись в спортивную форму и собрав волосы на затылке в тугой хвост, я решительно отправилась на тренировочное поле вместе с Джессел.

С одной стороны, я чувствовала прилив сил и радость, что вновь оказалась в академии, каждая клеточка звенела от счастья, вдыхая запах нагретого на солнце полигона, но с другой, не просто взять и показаться другим, войти дважды в реку после провала. На мне теперь клеймо неудачницы.

Но, к счастью, больше скандалов никто не затевал, и я даже пробежала спокойно один круг, а на втором поняла, что совершенно растеряла форму за четыре месяца, за что получила насмешки и уколы со стороны адептов. Второй круг едва осилила, под боком закололо, лёгкие затвердели камнем. На третий кросс я затормозила, смотря на лёгкую и энергичную Джессел, перебарывая головокружение.

Глориас была права, прежде чем продолжить тренировки, нужно подтянуться. Но не стала отметать то, что всё-таки вчера был жуткий стресс, погоня, смерть мистера Бенета, новость от мамы, ночь в участке. А сегодня встреча с Каймером и стычка с бывшими одногруппниками забрали последние силы. Когда адептов стало больше, так что уже и не протолкнуться, мы с Джесс отправились к аппарату с водой, где была очередь. Я знатно пропотела, пришлось снять верхнюю одежду и повязать на пояс. Прохладная вода немного облегчила состояние.

Только спокойно отдохнуть не дали, кто-то снова попытался меня зацепить из одногруппников, на этот раз Джессел не сдержалась и заехала особо дерзкому между глаз кулаком.

— Ты совсем спятила, дикарка?! — зашипел Нейл, схватившись за лицо, капелька крови потекла из его носа. — Проваливай в свою страну, бешеная.

— Рот закрой, — ярилась Джессел, которую я пыталась оттащить.

Это просто какой-то не день, а кошмар! На шум и собравшуюся толпу, разумеется, вернулся куратор, который, приказав любопытствующим разойтись, забрав всех виновников “торжества”, поставил в шеренгу и принялся отчитывать. А остальные пялились в землю и краснели от злости.

— Кажется, я предупреждал, мисс Койл.

— Пусть он запихнёт свой язык в одно место, — огрызнулась она.

— Чокнутая, — скривился Нэйл, сжав переносицу с заметно посиневшими кругами под глазами.

— Кто это сделал?

— Она, — ткнул пальцем на Джессел.

Рил Фейнбрей вскинул брови в изумлении, а потом нахмурился.

— Так, значит, по-хорошему вы не понимаете. Всем троим последний строгий выговор. С сегодняшнего дня, Нейл, чистишь сапоги четвероклассникам всю неделю.

Парень поморщился и бросил ненавидящий взгляд, справедливо, на меня. Потому что из-за меня стали цеплять Джессел.

— Есть, — нехотя соглашается.

— Джессел, стирать форму.

— Есть, — отводит взгляд Джессел, когда Рил смотрит на неё с неодобрением и будто легким интересом, но когда он переводит взгляд на меня, понимаю, что мне это могло только показаться.

— Роилин Блэй, мыть полы в женской казарме неделю.

— Есть, — выдохнула, примеряясь с наказанием.

Рил отводит взгляд и окидывает им остальную группу второго курса поддерживающих.

— Такая участь ждёт каждого, кто попытается ещё затеять склоку. Вы лицо Асторна, будущие маги, не позорьте честь страны. В противном случае, будет отчисление. Всем ясно?! — гаркнул он, сотрясая воздух.

— Так точно!! — не совсем единогласно отозвалась группа, теперь обвиняя меня, да ещё и Джессел, ещё больше.

Вот тебе и первый день учёбы, Роилин. А что будет дальше?

Мы шли с полигона злые и уставшие. Я отправилась в общий душ, чтобы немного прийти в чувства. Закрылась, открыла кран, прохладная вода оросила плечи и заглохла.

— Что? — покрутила кран, но бессмысленно. — Демоны, сегодня явно не мой день.

Разозлившись, ударила по трубе, и вода снова неожиданно пошла, но безумно ледяная. Глотая губами воздух, я кое-как сполоснула соль с кожи. А когда вышла, столкнулась с Долорой. Точнее, сестра ждала меня снаружи, что неожиданно.

— Это правда, что тебя восстановили? — первое, что спросила, не выражая ничего.

Я дождалась, когда мимо нас пройдут адепты, повернулась к ней.

— Куратор сказал верную информацию. Да, меня восстановили. Но это не так случайно, как может показаться, — ответила я, чувствуя, как волнение накатывает на меня. — Я понимаю, что это может показаться странным и непонятным для многих, но так решил Совет.

Долора насупилась. Где же её радость, она ведь ещё недавно заверяла, что была очень расстроена моим отчислением? Что-то в ней изменилось, и я почувствовала, что теперь наша связь не так прочна, как прежде, хотя мы достаточно отдалились, чтобы обходиться без поддержки друг друга. Мама бы расстроилась, видя это, поэтому где-то в глубине я не хотела с ней ссориться, какими бы сложными ни были обстоятельства. Глупая затея.

— Зря ты вернулась, тебе не будет тут покоя.

— Почему? — кладу полотенце на плечо.

Доллара скривилась.

— Слабачек здесь, как видишь, не уважают, к тому же полукровок, да ещё приезжих. Сама пострадаешь и меня за собой потянешь. Поэтому хочу тебя предупредить, — выпрямляется она. — Я тебя — не знаю, и ты меня тоже. Из-за тебя у меня будут проблемы, всё было хорошо до твоего появления, никто не тыкал меня, что я здесь чужая.

Слова как выстрел в грудь, прожгли, оставив дыру. Я даже растерялась, не зная, что ответить.

— Извини. Можешь не переживать, и даже не следовало так рисковать, поджидая меня за порогом, — криво усмехаюсь, скрывая на самом деле горечь. — Береги себя.

Стискиваю зубы и хочу отступить, я действительно несколько испортила нашу репутацию, поэтому злиться нужно на себя, Долора тут не при чём. В коридоре появляется кто-то из старших.

— Блэй!

Мы обе повернулись на оклик.

— Роилин Блэй, тебя в главный корпус вызывают, — сообщает веснушчатая, с жёлтыми, как пшеница, волосами девушка, которая заглянула в душевую вместе с вошедшей Джессел.

— Кто вызывает? — не поняла я.

— Откуда я знаю, тренер просил передать.

Я непроизвольно обернулась на Долору, взгляд которой наполнился явственной насмешкой, говоря о том, что, видимо, мне влетит от преподов снова.

Прохожу к выходу, обменявшись с Джессел настороженными взглядами.

Час от часу не легче. У меня по плану тренировки, и Глориас ясно дала знать, что на сегодня я свободна. Что-то случилось? Уже что-то выяснилось? Или действительно ректору передали о разборках?

Волнение охватило меня быстрее, чем я покинула женскую душевую. Меня послали в главный корпус и дали номер кабинета. Нашла я его не так просто, сам корпус огромен, как императорский дворец, я знала только, где находится кабинет ректора и куратора бывшего…

Поэтому, изрядно вспотев от очередного кросса, я таки оказалась перед нужной дверью. Занесла кулак, чтобы постучать.

— Что вы тут делаете?

Неожиданный вопрос заставляет вздрогнуть, я разворачиваюсь. Передо мной высокий, до мрачности красивый мужчина с совершенно седыми волосами, собранными в низкий хвост. Грубоватые, но по-мужски привлекательные черты лица как грани скульптуры, голубые и холодные, как льды, глаза прожигали, хотя в них не было видно резерва, как и отличительных знаков на его чёрной форме, что шла в контраст с бледной жемчужной кожей.

Кто он? Не видела его ни разу. Обычно все мужчины-драконы носили короткие волосы, состригая длину, как принято по уставу. Может быть, есть исключения, как у Габриэля?

Его взгляд неподвижный, как у трупа, от которого сознание проваливается в беспредельную пустоту, поднимая внутри хаос. Выдыхаю, перебарывая дискомфорт, цепляясь за самый край реальности.

— Я… меня вызывали.

— К кому? — слышатся жёсткие нотки грудного гулкого голоса. — С какого вы курса? Ваш факультет и имя.

Я совсем растерялась, в панике глянув на дверь. Хотела бы я знать сама, ответа я, и всё это очень глупо выглядит.

Это снова чья-то злая шутка?

Взгляд в ещё более пристальном подозрении скользит по мне, рассматривая тщательнее каждую деталь: и не убранные после душа волосы, и расстёгнутую верхнюю пуговицу. Читает имя на эмблеме формы. Вжимаюсь в створку, стискивая кулак.

Блёклые губы мужчины сжались в жёсткую линию, а челюсти напряглись. Он собирается что-то сказать, но…

Неожиданно дверь с другой стороны распахивается, и я буквально падаю в проем, ударяясь о чью-то твёрдую широкую грудь, мгновенно окунаясь в объятия знакомой ауры.

— Что здесь происходит? — раздаётся командный голос Каймера Рамбрейда.

Каймер Рамбрейд

Сняв китель, потревожив повреждённое плечо, повесил его на спинку кресла, сжимая шею, немного разминая затёкшие и отвердевшие мышцы. Глориас сказала, что нужно время на восстановление, а для этого необходим покой и поменьше нервничать. С первым и со вторым проблема, особенно когда я выяснил все подробности того, что происходило в академии в моё отсутствие.

Шум за дверью и женский голос, в котором я узнал сразу Роилин, заставили отвлечься от мыслей. Прохожу к двери и распахиваю.

Ловлю упавшую в мои объятия Роилин. Которая попятилась от подступившего к ней гостя. Челюсти стискиваются сами собой.

— Что здесь происходит?

Роилин, торопливо отстраняется.

— Ничего особенного, выясняю, что адепт делает здесь.

— Это я её вызвал, она пришла ко мне. Зайдите, рекрут Блэй, — прошу её, и медлить она не стала, скрываясь от компании нового куратора.

— В учебное время? У неё должны быть пары.

— Кажется, вы рано приняли на себя роль куратора, мистер Виндвер, у вас сейчас есть дела поважнее, — закрываю дверь.

— Кто он? — Роилин морщится, а в глазах явный интерес наравне с испугом.

— Эрик Виндвер. Его пригласили в Эйссмор месяц назад, новый преподаватель по открытию дара перемещений. Портальщик, одним словом.

Глаза Роилин округлились, а грудная клетка начала часто вздыматься.

— Его уже поставили куратором, сейчас ему подбирают группу… — не могу сдержать усмешки и раздражения без особой причины.

— А как же Рил Фейнбрей?

— Он адепт четвёртого курса и временно исполнял мою роль.

Переведя дух, она прошла к стеллажам, осматривая мой новый кабинет. Яркие волосы струились волнами между узких лопаток вдоль спины. Взяв в руки статуэтку, принялась рассматривать, будто какая-то вещица её интересовала больше, чем я.

— У него неплохо получается.

Вздергиваю бровь, плечо болезненно тянет.

— Виндвер уже тебя впечатлил? — прохожу к столу и беру наручный артефакт, регулирующий нестабильность ауры, его дала Глориас и приказала не снимать.

Поворачивается с улыбкой, сногсшибательно.

— Нет, я про Фейнбрейда, — отворачивается и ставит фигурку. — Сегодня я успела получить два выговора и наряд на неделю по мытью полов в казарме.

— Из-за чего? — застегнул замок и покинул своё место.

Роилин оборачивается и вздрагивает от неожиданности, толкает стеллажи, фигурка соскальзывает и летит на пол. Подхватываю и ставлю обратно, касаясь мягких прохладных волос. Глажу точёное плечо, подбираясь к кисти, сжимаю под рукавом её формы хрупкое горячее запястье, наклоняю голову, закрываю глаза. Несколько вдохов усиливающегося сладкого цветочного аромата достаточно, чтобы… Её аромат так заводит, что я иногда не знаю, как сохранить рассудок. А после долгого расставания сейчас рискую лишиться его совсем, позволяя рукам вести себя неприлично.

— Бывшие однокурсницы решили немного… — запинаясь выдохнула она, угадив в мой плен, — решили выделиться. А потом на полигоне один из адептов немного съязвил в мою сторону, задел Джессел, а она ударила его в нос.

— Я с этим разберусь, — хрипло отвечаю, переплетая наши пальцы. Но смысл её слов достигает понимания. Отрываюсь от её волос, заглядывая в глаза.

— Постой, что? Кто съязвил?

— Не нужно, точнее неважно — освобождается от плена моих рук, ускользает, увеличивая дистанцию.

— Так зачем вы меня звали?

Меня немного напрягает то, что она обращается ко мне официально, и это в порядке вещей, но не когда мы наедине. С другой стороны, Роилин обижена на меня, и вполне справедливо. Почти. Всё-таки немного тепла и ласки с её стороны я заслуживаю, но, кажется, она за время немного заморозилась, придётся отогревать. И проявить терпение.

— Расскажи, как ты оказалась в участке.

Вскидывает взгляд лазоревых глаз в обрамлении длинных ресниц, ясный и острый, как поверхность океана среди клубящихся облаков. Думала, что я ничего не узнаю? Наивно. Впрочем, она это быстро поняла сама.

— Зачем тебе это знать? — теперь узнаю её. Роилин отводит взгляд и пытается отстраниться, но я задерживаю, беря её за плечо.

Вздрагивает от моего прикосновения, смотря строго, готовясь отреагировать протестом, если я позволю что-то большее, это я и прочитал в её взгляде. Только вот она за это время так и не уяснила, что для меня не может быть никаких препятствий.

— Не отпущу, пока не расскажешь, — пришлось немного пригрозить.

— Я стала свидетелем смерти, — сказала сдавленным голосом, пряча взгляд, — мой сосед, мистер Бенет… скончался от сердечного приступа, я вызвала помощь, и в итоге меня заподозрили… — хмурится. — Это уже неважно, Глори… генерал мне помогла, и я очень благодарна за это, она меня вытащила. Просто произошло недоразумение, вот и всё, — поморщилась.

— Важно, как и то, что экзамен ты провалила не случайно.

Блэй молча хмурится, затем раскрывает губы, что-то возразить, но передумывает.

— Я не смогла открыть магический рудимент, не хватило способностей, а того, кто не может открыть рудимент, самое основное, что должен открыть каждый адепт на начальной стадии, отчисляют, — выдохнула она, начиная сердиться. — Думаю, подозрения здесь излишни.

— А я так не думаю. Ты ведь его открывала много раз.

— На экзамене усложняют задачу, поэтому я не потянула, — пожимает она плечами, и я понимаю, что она совсем не верит в себя, в этом вся и проблема.

Рудимент важный инструмент для каждого мага, это как ключ к хранилищу, в котором маг держит все свои орудия и личные ценные вещи. Его открывают все адепты, а дальше есть все шансы открыть ореол и способность воплощаться. По сути, всё зависит от мощности резерва. И как бы Роилин про себя ни думала, она не из числа худших. Нестабильность её резерва порой вгоняет в замешательство даже меня. И всё это странно с самого начала. Для полукровки резерв обычно постоянно скудный, у Роилин всё обстоит совсем иначе, будто она имеет огромный резерв, который просто пережат, впрочем, это только мои выводы, Маркус списывал это на некий индивидуальный дефект. Одним словом, если от обычного адепта можно ожидать предсказуемого результата, то Роилин Блэй сама неожиданность.

Поэтому на экзамене случилось то, что попадает под вторую категорию. И всё-таки здесь имелась какая-то причина. С которой я и хотел помочь ей разобраться после возвращения. Только так мне больше не будут препятствовать родители. Только нужно пробиться через упрямство Роилин.

Поворачиваюсь и обхватываю здоровой рукой спинку стула, со стуком ставлю, приглашая рекрута занять комфортное положение для важного разговора.

— Присядь. И расскажи мне о своей матери.

Роилин вскидывает недоуменный взгляд, сжимается и слегка бледнеет.

Роилин Блэй

— Каймер, я думаю, это лишнее, я просто полукровка, поэтому не открыть рудимент — это вполне ожидаемо. Моя магия нестабильна, если я не справлюсь в важный момент, то рискую подвести других, и это может стоить кому-то жизни, — пожимаю плечами.

— Роилин Блэй, сядь, — командным тоном приказывает он, и выработанный за год инстинкт сыграл свою роль.

Покидаю своё место и сажусь на стул.

— Умница, — подбадривает мягче, пожав плечо. — И не с места пока не закончим или пристегну наручниками, — и как-то коварно улыбнулся.

Я вспыхиваю, даже не осмелившись елозить. Интересно, а есть ли мера наказания за превышения полномочий? Я всерьёз об этом задумалась, когда Каймер удовлетворенно усмехается, разворачивается и обходит стол, оставляя меня смирно сидеть на стуле.

— Знаешь, что тебе мешает? — хмурится он, подходя к креслу. — Ты долго сомневаешься в себе, это единственное, что портит твои результаты. У тебя были лучшие показатели среди остальных в группе, — напоминает он о болезненном, опускаясь на твёрдое сиденье. Кожаная обивка скрипнула под тяжестью его спины.

Каймера не только поставили в известность о том, где я провела ночь, но и, видимо, ввели в курс дела по многим вопросам. Впрочем, информацию никто не обещал утаивать от вышестоящих, дракон находится в преподавательском составе, он обязан знать если не всё, то самое важное о каждом студенте. Но зачем ему знать о моей семье?

— Моя мама любила путешествовать — это всё, что я знаю. И мне нечем гордиться, — пожала плечами. — Из-за частых переездов многое утеряно… Про отца она не рассказывала, я и не спрашивала. Мама не делала акцента на том, как важна семья, видимо, у неё был печальный опыт, о котором она молчала. Немного магических способностей я унаследовала от отца, это так, о нём я тоже ничего не знаю, — опускаю взгляд, коснувшись тонкого красного браслета на запястье, дурацкая привычка. Натягиваю рукав ниже.

— Насколько мне известно, у тебя с сестрой разные отцы.

Поднимаю взгляд. Откуда он знает? Или Долора рассказала? Это подтверждает, что они близко общались.

— Да, — коротко отвечаю, наклеивая на губы улыбку, чувствуя, как желудок сдавливает и накатывает тошнота.

И в этот момент смотреть на него было больно, от того, что он не принадлежит мне, хотя остро близко, от того, что Долора интересует его ничуть не меньше, чем я. Внутри я разрывалась на части, от того, что невозможно стать кем-то большим, чем простая полукровка, которая наивно верит, что сможет быть с ним рядом. Эту часть я ненавидела в себе больше всего.

Поспешно отворачиваюсь и занимаю своё внимание картой, что висит на стене.

— Роилин, что не так? — голос Каймера меняется, проследив за каждым моим движением. И по твёрдому взгляду было понятно, что просто так он меня не отпустит.

— Тяжёлый день, — грустно улыбнулась.

Сердито раздувает крылья носа, Каймер не любит недосказанностей, только кто ему виноват?

— Дать воды?

— Не помешает, — прочищаю пересохшее горло.

— Как её не стало? — задаёт следующий вопрос и тянется к графину, наливает в стакан воду и ставит передо мной.

— Она просто начала таять. Доктор разводил руками, только сказал, что нужно обратиться к магическому целителю, но она оказалась, — делаю глоток воды, проглатывая подступивший ком и пока я это делала дракон не сводил взгляд, и от этого пить хотелось ещё больше. — Я собрала все свои заработанные деньги и вызвала магического целителя. Но было поздно, когда он переступил порог, мама уже не дышала.

Каймер с сожалением посмотрел на меня.

— Сочувствую, мне знакомо, каково это… потерять близкого человека… Я потерял так старшего брата. Он покинул Эйссмор, подписав контракт с серединным континентом, несколько лет его резерв был заблокирован, когда я это выяснил, стало уже поздно…

Нахмурилась и посмотрела на своё отражение в стакане. Я слышала эту историю… Жаль, что сильные маги погибают по неосторожности.

— Я говорю это потому, что, Роилин, может такое быть, что магия твоей матери была заблокирована, а ты об этом не знала?

Мой взгляд забегал по сторонам, а внутри что-то нехорошо сжалось.

— Но какой в этом смысл, зачем е… — прерываюсь. По телу проходит холодная волна. Я поднимаю остолбеневший взгляд на Каймера, вспоминая весь этот инвентарь и письмо…

— Нет. Нет, иначе… — мотнула головой, хмурясь, — …мне бы открылся резерв полностью.

Каймер терпеливо делает вдох, хотя на терпеливого дракона он походил всё меньше, да и вообще в последнее время я убедилась, что таковых не существует в природе.

— Мистер Рамбрейд, — отставляю решительно стакан, собираясь заканчивать, кладу на колени ладони, поднимаюсь со стула. — Вы ведь боевой маг, а не следователь, давайте оставим моё прошлое в покое, а то я всерьёз начну беспокоиться, что на меня открылась охота.

Каймер прищуривает взгляд, а я мысленно даю себе затрещину. И кто тебя за язык тянул, Роилин! Но поздно, Рамбрейд поднимается вслед за мной. А я не знаю, что придумать, чтобы сбежать.

— На тебя кто-то охотится? — опасно понизился его голос.

— Неважно.

— Кто?

— Пустяки, — делаю попытку отступления.

— Роилин, кто? — приближается Каймер, надвигается стеной, фиолетовое пламя резерва в его радужках начинает бушевать.

С натяжкой сглатываю, хватаю стакан и делаю пару глотков.

— Гончий, один, всего лишь и то облезлый, — вытираю воду с губ, умалчивая, что мистер Бенет видел двоих.

Каймер обхватывает мои плечи, так что я прижимаю несчастный стакан к груди, попавший между молотом и наковальней.

— Почему ты молчала? — сердится так, что резерв вспыхивает ярче в глубине тени.

— Это же пустяки. Бывает, — пытаюсь я как-то смягчить ситуацию, на которую дракон реагирует почему-то остро.

Каймер сжимает челюсти, скользя по мне кипящим от неодобрения взглядом. Создает заклинание и исследует мою ауру. И, конечно же, находит ожог, который ещё оставляет след на ауре.

— Дай мне руку, — требует он.

Я сжала пальцы, понимая для чего.

— Я справлюсь сама.

Но он посмотрел так, что спорить перехотелось, а когда взял руку мне перехотелось ещё и думать. Куда-то делось решение прекратить отношения.

Силовики не целители, но первую помощь могут оказать. Много раз он делился своей силой, когда я получала ушибы и травмы на занятия и тренировках воспоминания водоворотом закружили, побрасывая детали тех мгновений. Самых личных, даже интимных. Передача силы — это всегда нечто сокровенное и волнующее, особенно, когда есть взаимная глубокая ментальная связь. Во рту пересохло. Но как было сказано — непоколебимость моя сильная сторона, только в мечтах. Дыхание слегка перехватывает — по телу словно тёплым прибоем пошла энергия, толкаясь вливаясь в меня плавно и бережно, знакомо. Смывает все следы и повреждения. Голова немного закружилась и пришлось прикрыть веки.

— Это не шутки и не пустяки, ты была не защищена и без оружия, — чуть хрипло отчитывает он, поглаживая мои пальцы, разгоняя по телу сладкую дрожь.

— Как тебе удалось уйти?

— Мистер Бенет помог…, — соврала я.

— Отправляйся в казармы, — нехотя выпускает. — Я узнаю обо всём у Маркуса.

— Каймер, — задерживаю, сжимая его рукав, когда он делает шаг к двери, — не нужно.

— Чего ещё я не знаю, Роилин? — смотрит мне в глаза.

Глориас снова была права, говоря, что Рамбрейд может разозлиться. И каждым моим словом мрачнел всё больше узнав про тайник мамы и её послание мне. Стук в дверь и появления Габриэля прервал беседу, не знаю каким усилием Каймер не утопил Габриэля в водах Бездны, столь убийственным был его взгляд, но мне удалось сбежать.