Невеста Братвы

7. Илиана Волкова

За всю дорогу домой никто не проронил ни слова. Ни одного. Ни единого. Гребаного. Слова. От поездки на машине до вертолета, от вертолета до Лас-Вегаса и до нашего дома стояла полная тишина.

Вот что значит неловкость.

Мой отец был в ярости. Это я могла с легкостью определить. Его большое, мускулистое тело сидело рядом с моим по дороге домой в особняк. Он не сказал мне ни слова, даже не посмотрел в мою сторону, но по тому, как сжималась его челюсть, я понимала, что эта тишина не будет длиться вечно.

Я достала свой телефон, так как сейчас мне очень хотелось отвлечься. Я открыла приложение Instagram и решила устроить небольшое расследование. Нет ничего плохого в том, чтобы посмотреть своего будущего мужа, верно?

Я набрала в поисковике «Артуро Де Лука» и ничуть не удивилась, обнаружив сотни фанатских аккаунтов, посвященных ему. Пролистав весь этот хлам, я, наконец, наткнулась на его личную страницу и кликнула на его профиль.

Боже мой.

Последней загруженной фотографией была его фотография без рубашки, на которой он стоял перед красивой престижной яхтой. Вся верхняя часть его тела была покрыта татуировками. Когда я увеличила фотографию, то не смогла сдержать румянец, проступивший на моих щеках. Блять, он был горячий. Очень горячий. Мне хотелось облизать его со всех сторон, как чертов рожок с мороженым.

Его татуировки тянулись от запястий вверх по рукам, переходя на грудь, вниз по торсу и вокруг спины, переплетаясь между собой и образуя прекрасное произведение искусства, сложный рисунок из узоров и вихрей. Я умирала от желания провести руками по его телу, обвести его замысловатые татуировки своими пальцами. Или языком.

Определенно языком.

На его лице играла лукавая улыбка, а великолепные сине-зеленые глаза были закрыты солнечными очками. Его лицо было резким, с четкими линиями и темными бровями. Он выглядел опасным. Сексуальным. Смертельным.

Быстро сделав скриншот (потому что, да ладно, кто бы этого не сделал), я пролистала другие его фотографии. Ничего безумного. Он в дорогих костюмах, сшитых на заказ, на мероприятиях или деловых встречах. Несколько его снимков рядом с дорогими автомобилями. На некоторых фотографиях он был с женщиной, но я пропустила их мимо. Не нужно злить себя еще больше, чем я уже была.

Звук открывающихся ворот оторвал меня от моего расследования, и я поняла, что мы наконец-то дома. Мой отец по-прежнему не двигался. Его кулаки все это время оставались сжатыми на коленях, а хмурое выражение не сходило с его лица.

Я перевела взгляд на Александра, ища поддержки. Он слабо улыбнулся и слегка покачал головой, как бы говоря: не надо с ним бороться, просто прими наказание.

Ага, блять, уже предвкушаю.

Не успела машина остановиться, как я распахнула дверь и выскочила на улицу. Я едва успела поприветствовать нашу главную экономку Флору, как взбежала по ступенькам крыльца и вошла в дом. Если мне удастся добраться до своей спальни, возможно, я буду в безопасности.

На это нет ни малейшего шанса, Илиана.

Я едва успела преодолеть половину лестницы, как услышала, что входная дверь с грохотом распахнулась. Моя нога остановилась в воздухе над следующей ступенькой, когда глубокий голос отца разнесся по всему дому.

— Илиааанаааа!!!

Блять, он был в бешенстве. По-настоящему в бешенстве.

Я глубоко вздохнула и медленно повернулась лицом к отцу. Он стоял в фойе с Александром рядом. Его ярко-голубые глаза встретились с моими, и он пристально посмотрел на меня.

— Спустись сюда. Сейчас же, — приказал он, указывая на пол перед собой.

Я опустила плечи и голову. Терпеть не могла, когда отец отчитывал меня. Выражение разочарования и гнева на его лице было почти невыносимым.

Когда я спустилась вниз и остановилась перед ними, на лице Александра промелькнуло сочувствие.

— Мой кабинет. Живо.

Как только слова покинули его рот, мои ноги двинулись, почти по собственной воле. Я пошла по длинному коридору, направляясь к его кабинету чувствуя его присутствие позади себя, нависшее надо мной, как темная тень. Чувствовала, как гнев вырывается из его тела, пока он идет за мной. К этому моменту я была чертовски напугана.

Я остановилась перед дверью его кабинета, и он наклонился ко мне, чтобы открыть ее. Я вошла и села перед большим письменным столом из красного дерева, а он сел за него. Сняв пиджак и аккуратно положив его на спинку кожаного кресла, он положил руки на стол и медленно опустился в кресло, закрыв глаза и сделав глубокий вдох.

Я застыла на месте, пот градом катился по моей шее, нервы были на пределе, я чувствовала, что меня вот-вот вырвет. Моя нога непроизвольно дернулась, и я хрустнула шеей.

— Как долго? — спросил отец, стиснув челюсти.

Блять…Блять…БЛЯТЬ! Что мне делать? Что мне сказать?! Признаться ли мне в том, что я натворила? Или прикинуться дурочкой?

Я была на 99 % уверена, что он говорил о Максиме. По тому, как он вел себя на встрече, нельзя было не догадаться, что между нами была связь. Но оставался небольшой шанс, что он говорил не о Максиме, и если я проболтаюсь, то не только дам ему еще один повод разозлиться на меня, но и сорву своё прикрытие.

В итоге я решила прикинуться дурочкой.

— Как долго что, отец? — прошептала я.

Он сузил глаза и оскалил зубы, как гребаное животное.

— Не прикидывайся дурочкой, Илиана Рэй Волкова. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Как. Долго?

Вот дерьмо, он назвал меня полным именем. У меня определенно проблемы.

— Отец, я не…

Он вскочил со стула прежде, чем я успела закончить предложение. Перепрыгнул через стол, как будто был королем паркура, и схватил меня за горло, поднимая с кресла.

Я замерла, страх полностью овладел моим телом.

На моей памяти было всего два случая, когда отец поднимал на меня руку вне ринга. Первый был, когда мне было одиннадцать. Это был мой день рождения, и мама купила мне мой любимый шоколадный торт с темным шоколадом. Я помню, как увидела его в холодильнике, и меня охватило чувство чистого ликования, когда я поняла, что все это было приготовлено для меня. Так было до тех пор, пока Лукьян не решил, что съест его вместо меня. Весь, блять, торт.

Я до сих пор помню, как разозлилась, увидев это маленького засранца, покрытого с ног до головы моим шоколадным тортом. Я была в ярости! Кроме того, в то время у меня был небольшой гормональный всплеск, потому что за несколько дней до этого у меня впервые начались месячные. В любом случае, именно это оправдание использовала моя мать, чтобы объяснить мои дальнейшие действия.

Я залезла под кухонный стол и схватила пистолет, который, как я знала, был там спрятан. Подняла его в воздух, направила на брата, взвела курок и выстрелила. К счастью, в том возрасте я была ужасным стрелком и промахнулась.

Никогда раньше не видела отца таким злым, и тогда я не понимала, почему. Я и раньше видела, как он расстреливал кучу людей за неуважение к нему, чем это отличалось? Он вырвал пистолет из моих рук и ударил меня тыльной стороной ладони с такой силой, что мое крошечное тельце отлетело через всю кухню.

Во второй раз мне было шестнадцать, и мой тогдашний парень каким-то образом уговорил меня украсть отцовский Lamborghini за двести тысяч долларов. Напившись и накурившись, мы прокатились на ней и случайно стукнули её. Машина была полностью разбита и не подлежала восстановлению, и я знала, что отец убьет меня. Он убил мальчика, с которым я была в машине, и несколько раз ударил меня, чтобы преподать урок.

Звук его голоса вырвал меня из прошлого, и мои глаза сфокусировались на нем.

— Как долго, Илиана? — прорычал он, его ладонь всё ещё обвивала мое горло. Он сжимал её не настолько сильно, чтобы затруднить мне дыхание, но все равно было пиздец как дискомфортно.

— Несколько лет, — прохрипела я.

Отец выругался по-русски и отпустил меня. Мое тело опустилось на стул, в то время как он двинулся к двери кабинета. Мои руки инстинктивно потянулись к горлу, массируя его, хотя он и не сильно давил.

— Александр! — рявкнул он.

Через несколько секунд в кабинет вошли Александр и Николай. Каждый из них держал Максима под руку, ведя его внутрь. Лукьян шел следом, на его лице было выражение чистой угрозы.

Я не отрывала глаз от пола, пока они вели Максима к нам. Александр быстро ударил его по ногам, и он с грохотом упал на колени.

Мой отец медленно обошел Максима. Он был хищником, а Максим — добычей, без этого никак нельзя было обойтись. Он остановился прямо перед ним.

— Говори, — потребовал он.

Максим ничего не ответил, и я тихо выругалась. Молчание только еще больше разозлит его. Отец протянул руку, и Николай вложил в его ладонь пистолет. С невероятной скоростью он ударил его пистолетом прямо в лицо.

Голова Максима откинулась назад, звук ломающегося носа заполнил комнату, и кровь хлынула на пол.

— Говори, Максимофф, или то, что мы сделали с Триадой, покажется тебе детской забавой, — прорычал мой отец.

Несмотря на то, что по его лицу стекала кровь, Максим улыбнулся.

— Мы оба знаем, что ты всё равно это сделаешь.

— Может быть, — пожал плечами отец. — Но я сделаю тебе ещё больнее, если ты будешь молчать.

Максим рассмеялся, но в остальном молчал.

Отец изучал его, переводя взгляд с Максима на меня, а затем обратно на Максима.

— Единственная причина, по которой ты не стал бы говорить, заключалась бы в том, что правда хуже твоего молчания, — отец двинулся и снова начал кружить вокруг него, его злобная улыбка становилась все шире и шире. — К счастью для меня, мне не нужно, чтобы ты разговаривал.

Отец окинул меня ледяным взглядом, и я поняла, что он обращается ко мне. Я посмотрела на Максима, все еще стоящего на коленях на полу, его глубокие шоколадно-карие глаза умоляли меня молчать, но ему стоило знать, что я всегда буду делать то, что просит отец.

— Говори, Илиана. Начни с самого начала, — приказал отец, его голос требовал послушания.

Александр и Николай остались рядом с Максимом, наблюдая за каждым его движением, а Лукьян подошел ко мне. Он опустился на корточки и взял мои руки в свои, предлагая мне свою поддержку. Его длинные каштановые волосы были завязаны в пучок на макушке, несколько прядей каскадом падали на грубое мужественное лицо.

Я сделала глубокий вдох и начала.

— Это было в ночь моего восемнадцатого дня рождения. Вы с Александром были за городом по делам, — сказала я, указывая на отца. — За вечеринкой остался следить Максим. Я мало что помню. Много выпила, накурилась с друзьями. Ну, как обычно, — я пожала плечами.

Челюсть отца сжалась, но он промолчал и позволил мне продолжить.

— По мере того как ночь продолжалась, я все больше и больше пьянела. Помню, как Максим подошел и предложил мне еще выпить, и хотя я знала, что не стоит, я уже была чертовски пьяна. Я согласилась. Мне всегда казалось, что он довольно сексуальный, и я не хотела показаться слабачкой, которая не может пить алкоголь.

— Где были твои братья во время всего этого? Где были Николай и Лукьян? — Отец обвиняюще сузил глаза на двух моих старших братьев.

Лукьян напрягся сбоку от меня и пробормотал: — Блять.

Я ни за что не допущу, чтобы кто-то из них влип в неприятности, поэтому прикрыла их.

— Они были со мной почти всю ночь, но когда вечеринка начала стихать, я сказала им, что они могут идти.

Отец несколько секунд смотрел на меня, прежде чем решил поверить. Он быстро кивнул, чтобы я продолжала.

— Как я уже сказала, я выпивала с Максимом, когда начала по-настоящему уставать. Как будто весь выпитый алкоголь разом ударил в голову. Он предложил отнести меня в постель, и я согласилась. Я не очень помню, что было потом, но проснулась я от того, что он лежал со мной в кровати. Мы оба были голые. Я спросила его, был ли у нас секс, и он ответил, что «да».

— Подожди, — вмешался Николай. — Ты не помнишь? Как занималась с ним сексом?

Его карие глаза сузились на Максиме.

— Нет. Как я уже сказала, я была пьяна. Всё в тумане.

— А что сейчас? Ты по-прежнему ничего не помнишь? — спросил Александр.

Я нахмурилась и изо всех сил попыталась вспомнить хоть что-нибудь из того, что произошло с Максимом в ту ночь, но ничего не получалось.

— Нет, — ответила я со смятением в голосе. — Как будто каждый раз, когда я пытаюсь дотянуться до какого-то воспоминания, оно ускользает от моего внимания. Всё как в тумане, сквозь который я ничего не вижу.

С диким ревом Александр набросился на Максима и начал наносить ему удары кулаками по лицу, снова и снова. Кровь стекала по лицу Максима, образуя лужу на полу рядом с ним.

Лукьян посмотрел на меня и пробормотал: — Какого хуя?

Я лишь пожала плечами. Александр был вспыльчив. Кто знает, что на этот раз его спровоцировало?

Максим застонал, пытаясь поднять руки, чтобы закрыть лицо, но это было бесполезно. Александр не успокаивался, и, в конце концов, Максим обмяк, но это не остановило моего брата. Он продолжал колотить его своими окровавленными кулаками.

Отец схватил Александра за рубашку и оттащил от Максима. Он быстро похлопал его по плечу, а затем встал рядом со своим Sovietnikom. Он несколько раз толкнул его ногой, но тот был уже без сознания.

— Кто-нибудь может объяснить мне, что, блять, происходит? Почему ты так сорвался, Александр? — спросила я.

Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, и я ахнула, увидев выражение чистой ярости на его лице. Его глаза были выпучены, вена на шее пульсировала, а губы кривились от отвращения. Его большое тело тряслось от гнева.

— Он, блять, накачал тебя, Илиана! — заорал он.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — спросила я в замешательстве. — Нет, он этого не делал.

— Ты забыла, что несколько лет назад вы с Лукьяном накачали меня этим чертовым наркотиком? Я знаю, каково это. Все точно так же, как ты описала. Этот туман, помутнение. Я до сих пор не могу вспомнить ни одной, блять, вещи с той ночи, и каждый раз, когда я пытаюсь, всё снова как в тумане.

— Это не значит, что я была под наркотиками, Александр. Я была пьяна, я могла просто отключиться.

— В любом случае, он не должен был тебя трогать! Если ты была настолько пьяна, что потеряла сознание, он воспользовался тобой! Разве ты этого не понимаешь?

Я посмотрела на бессознательного мужчину, истекающего кровью по всему полу моего отца. Я вздохнула, покачав головой.

— Это неважно. Прошлое — это прошлое. Теперь мы ничего не можем с этим поделать. Кроме того, за последние три года половина наших встреч происходила по моей инициативе.

— Неважно?! — прорычал Александр. — Конечно, это, блять, важно! Он воспользовался тобой!

Я оглядела комнату и увидела, что мой отец, Николай и Лукьян начали злиться не меньше Александра.

Блять, мне нужно убираться отсюда.

Я встала и провела руками по блузке, хотя на мне не было ни пятнышка грязи. Я посмотрела в ярко-голубые глаза отца и сказала.

— Я могу идти? Это был долгий день, и мне просто хочется отдохнуть.

Отец выглядел так, будто собирался протестовать, но потом его глаза немного смягчились, и он быстро кивнул мне. Он встал передо мной и обнял меня.

— Prosti doch, — прошептал он мне в волосы.

Сожалел ли он о том, что со мной случилось, или о том, что душил меня, я понятия не имею. В любом случае я обхватила его за плечи и прошептала в ответ.

— Khorosho, otets, ty znayesh', ya vsegda lyublyu tebya.

Он отстранился и слабо улыбнулся, а затем поцеловал меня в щеку. Я медленно двинулась по комнате, перешагивая через бессознательное тело Максима, и попрощалась с братьями. Обнимая каждого из них, я чувствовала, как они напряжены. Мне было известно, что, как только я уйду, они планируют вдоволь поразвлечься с Максимом.

Я вышла из офиса и направилась прямиком в свою спальню. Этот день…. весь этот гребаный день! Я была готова смыть это всё с себя к чертовой матери и начать все сначала. Не так я представляла себе окончание этой ночи, и могу поспорить, что Максим тоже не так ее представлял.

Я открыла дверь своей спальни и захлопнула её за собой, во мне кипело разочарование. Ебаный идиот! Если бы он просто сдержал свою гребаную ревность, ничего бы этого не случилось.

Когда я вошла в комнату, волосы на моем затылке встали дыбом, и у меня появилось четкое ощущение, что я не одна. Кто-то был в моей комнате, но кто?

Прежде чем я успела сформулировать еще одну мысль, огромная ладонь зажала мне рот, а стальная рука обхватила мою талию, притягивая меня к огромному телу, стоявшему позади меня. Он был высоким ублюдком, это точно, а его тело, казалось, было сделано из чистых мышц.

Твою мать! Не думай, просто действуй.

Так я и сделала.

Собрав всю силу, на которую была способна, я глубоко врезала ему локтем по ребрам. Он хмыкнул и слегка ослабил хватку, но не настолько, чтобы я смогла вырваться.

Ладно, ублюдок, хочешь поиграть? Давай поиграем.

Я подняла ногу и ударила заточенным каблуком по его ботинку. Мой каблук прошел насквозь и вонзился в его ступню. Он выругался и отпустил меня, толкая вперед. Но я не остановилась. Я по опыту знала, что достаточно одной секунды, чтобы облажаться в драке и это будет стоить тебе жизни. Это буду не я. Ни за что, блять, на свете.

В моей комнате все еще было темно, так что я могла видеть только его силуэт, но мне этого было достаточно. Я подбежала к нему и подпрыгнула в воздух, обхватив его ногами за шею. Используя инерцию своего тела, я развернулась и одним быстрым движением швырнула его на землю.

Он застонал, когда его огромное тело ударилось о пол, и земля задрожала от удара. Я оседлала его крупную фигуру и вытащила клинок из ножен на талии, приставив к его горлу.

Лунный свет проникал сквозь занавески под нужным углом, открывая его лицо. Его губы изогнулись в сексуальной улыбке, в глазах плясали озорство. И желание.

— Ya skazal tebe, chto skoro uvizhu tebya, kotyonok.

Его глубокий, сексуальный голос говорил на идеальном русском.

Артуро, мать его, Де Лука.