Невеста напрокат

Глава 2. Любимые родственники

С самого утра в перерывах между делами Владислав Исмаилович вербовал бойца для миссии "Сохранить свободу убежденного холостяка". Я в это время сортировала у него в кабинете документы и папки с делами клиентов. Вроде несложно, а сосредоточиться все-таки надо.

Босс тем временем абсолютно игнорировал мое присутствие и беззастенчиво обзванивал всех девушек, с которыми он когда-либо имел дело. А я что? Я была зрителем в театре одного актера. Передо мной разыгрывалась интереснейшая трагикомедия.

Он сидел в своем черном кожаном кресле, жгучий шатен в черном костюме. На нем белая рубашка, рукава закатаны, пуговицы у шеи расстегнуты. Если бы бы обычно аккуратный Владислав Исмаилович сейчас не приобрел растрепанный вид, его можно было бы принять за работника элитного похоронного бюро.

— Аня?.. Аня, привет. Какой у тебя чарующий голос. Вообще не изменился.

Так и хотелось сказать: «А ваш всегда голос обычно такой приказной и неприятный. Откуда взялся воркующий бас? Обаяшка просто. Умру сейчас».

Из его трубки до меня донесся детский плач.

— Ты в садике работаешь?.. Замужем… дети… Чего я хотел? Ничего. Просто вспомнил о тебе и решил позвонить.

Сбросив звонок, он зачеркнул ее имя в списке и набрал другой девушке.

— Доброе утро, Леся. Как у тебя дела? Я разбудил. Так время к обеду. Что я хотел спросить… ты замужем, нет? А собираешься? Нет, я тебе не предлагаю…

До меня донеслось слово "козел" и еще одно непечатное. Девушка на том конце повесила на моего начальника трубку. Я еле сохранила серьёзное лицо и даже смогла не закатить глаза к потолку. Он ее имя тоже зачеркнул.

— Виола, как я рад тебя слышать! Я бы хотел нанять тебя на несколько дней, — далее Виола ему что-то долго рассказывала, лицо у босса стало грустным. Было понятно, что Виолу уже кто-то нанял.

Тем временем я сложила все папки, распечатала недостающие документы и набралась наглости:

— Простите, что отвлекаю, Владислав Исмаилович, — он поднял на меня прекрасные светло-карие глаза.

И зачем мужику такие ресницы?

— Да?

— Я хотела отпроситься пораньше. Сегодня пятница…

— Да, идите, — помахал мне, чтобы прямо сейчас шла, и принялся опять искать в контактах следующую невесту напрокат.

— Спасибо. Удачи в делах!

Оставила босса наедине с его списком длинноногих кандидаток на авантюру и помчалась домой. Мы завтра с утра едем на дачу к родителям. Надо успеть завезти племяшек к парикмахеру.

Программа была такая: мы идем стричься и, если они будут мужиками и не заплачут, то отведу их в детское кафе. Там горки, пицца и прочие развлечения.

Парикмахером оказалась женщина внушительных размеров. Мне кажется, мальчишки не плакали только потому, что она хлопнула расческой по темечку не менее внушительного бородатого дядю, который сидел в кресле и пытался с ней флиртовать.

Все ее клиенты: оба маленьких и один большой впали ступор от фразы:

— Рот закрой и сиди смирно.

Это было сказано весьма зычным голосом. Мои племяшки с этой минуты покорно сидели на небольшом диванчике как девицы на выданье. Ничего, скоро опять превратитесь в брутальных мужиков. Эта тетенька постарается.

И она действительно постаралась. Подстригла их аккуратно и стильно, а еще бонусом за хорошее поведение выбрила им на висках молнии.

Если я раньше и удивлялась тому, что к такой грубиянке не попасть и что у нее очередь на неделю вперед, то теперь мне стало ясно: мы попали к хорошему мастеру, который может позволить себе строгость по отношению к клиентам.

После экзекуции я с чистой совестью отвела детей в кафе, не подозревая, что дома меня ждет грандиозный скандал.

В квартиру в сопровождении детей спокойно не зайти. Мальчишки вбежали в коридор побросали свою верхнюю одежду как попало.

— А ну, вернитесь и все сложите как надо! — скомандовала я.

Они пронеслись с сапогами и куртками мимо меня. Аккуратно сложить у них не получилось, но хоть постарались немного.

Я предвкушала, как обрадуются аккуратному внешнему виду племяшек их родители. Когда в коридоре появилась Ксюша, не смогла сдержать счастливой улыбки.

— Что это? — спросила она.

Она встала, скрестив руки. Сверлила меня недружелюбным взглядом несколько секунд, затем вновь переключилась на детей.

— Мама, смотри какие у нас молнии! — старший крутился перед ней до неприличия довольный.

Мама посмотрела на их прически испепеляюще.

— Красивые, — сухо одобрила она, при этом ее аж перекосило. — Кто вам разрешил подстричься?

— Тетя Надя, — веселость в голосе племяшки подугасла.

Ребенок почувствовал неладное, что его сейчас ругать будут.

— Я их отвела в парикмахерскую, чтобы тебя порадовать, — примирительно сказала я.

Очень хотелось смягчить ситуацию, но особых надежд не питала на этот счет.

— Вообще-то, ты должна была у меня спросить для начала, надо ли их постричь. Я хотела им дреды сделать, а не эту вот безвкусицу!

На последних словах она сорвалась на крик. Ее трясло от злости. Я тоже не смогла хранить спокойствие:

— Почему тогда ты их сама не отвела? Чего ждала, когда они ослепнут?

— Не твое дело! Это мои дети. Мои. Не лезь к ним.

Где-то в глубине души, кольнуло понимание того, что она в какой-то мере права. Я должна была спросить или хотя бы предупредить, но как же меня обидела ее реакция! До слез.

Она тоже неправа. Я решила выложить аргументы в свою защиту:

— Ты на меня их повесила. Ни покормить их не можешь, ни постирать им, ни искупать перед сном. Все это делаю я. Играю с ними в развивашки, учу рисовать, отвечаю на все их «почему».

— Я их мать!

Ксюша будто козырь из рукава вытащила. Я глубоко вздохнула и досчитала до… трех.

— Ну и ладно. У тебя скоро будет возможность стать истиной владычицей этой прекрасной хрущевки и проявить свои умопомрачительные таланты. Просто хочу, чтобы ты знала: я хочу взять маленькую квартиру. Как только мне одобрят ипотеку — уйду и больше не буду отравлять твою жизнь. Так что привыкай ухаживать за своей семьей. Хватит быть бытовым инвалидом.

На этих словах я обошла Ксюшу, зашла в детскую и плюхнулась на свою узкую кровать. Разрыдалась как последняя истеричка. Одна радость — при Ксюше я не заплакала. Я молодец!

Слезы из глаз брызнули с новой силой, когда почувствовала, как две маленькие ладошки стали гладить мне по голове.

— Ну все-все-все, — шептал детский голосок. — Скоро к бабуле поедем.

К бабуле и дедуле мы полтора часа ехали, сохраняя молчание. В салоне машины стало душно от не высказанных друг другу гадостей. Ксюша сидела рядом с мужем и сосредоточенно смотрела вдаль. Дети смотрели мультик на смартфоне, а я поочередно прижимала бутылку с холодной водой то к распухшим от слез глазам, то к носу. Не еще хватало, чтобы мама с первого взгляда разгадала тайну нашего счастливого сожительства с семьей брата.

Надо срочно найти деньги и съехать. Ни о чем больше думать не могу! Перед мысленным взором возник холеный образ Владислава Исмаиловича, как единственно возможное решение моей проблемы. Решено. Попрошу у него в понедельник в долг. Пусть высчитывает из моей зарплаты. А еще он должен знать, где можно подешевле приобрести жилье. Так хотелось получить бесплатную консультацию у хорошего юриста по жилищным вопросам. Ну, может же он мне как старому и верному сотруднику его конторы немного помочь.

Я решила немного помочь Фортуне заметить меня. Вспомнив студенческие времена, решила наколдовать успех. Опустила окно, прокашлялась и выкрикнула:

— Халява, приди!

Прямо почувствовала, как ветер подхватил мой призыв. Ксюша, обернулась на меня и злобно задышала. Негласное правило наших совместных путешествий: нельзя устраивать сквозняки — дети могут простыть. Я мило улыбнулась и закрыла окно.

Брат поправил зеркало заднего вида так, чтобы мы встретились глазами.

— Ты что это делаешь? — спросила он.

— Призываю удачу.

— Она сумасшедшая, — пренебрежительно отозвалась о моих умственных способностях Ксюша.

— Ага, — с удовольствием согласилась. — А еще я могу призвать порчу и прочитать заговор на понос для самых неприятных мне людей во время полнолуния. Ха-ха!

Мама, как всегда, наготовила к нашему приезду всякой всячины. У нее развилась болезненная тяга нас кормить пока мы в зоне досягаемости. Обычно мы заходим в дом стройные, волосы шелковисто развеваются, походка у всех легкая. Через пару дней мы выкатываемся восвояси, еле дышим от переедания, и целую неделю не можем прийти в себя.

На стол накрывали всем женским коллективом: я перетаскивала блюда и тарелки и все остальное в гостиную, как у всех нормальных людей, наши торжественные обеды проходили в комнате меньше всего напоминавшей столовую, Ксюша взяла салфетки и притворилась, будто сооружает из них дизайнерскую красоту. А меня ее вечный режим сохранения энергии ужасно бесил.

Когда я зашла на кухню и в очередной раз, и мама нагрузила меня снедью, у меня вырвалось:

— Как всегда твоя принцесса ничего не делает.

Не хотела ворчать, но иногда не получается сдержаться.

— Она гость, — мама кинула на меня острый взгляд. — Надя, я не буду ей ничего говорить.

Ну и ладно. Нервы в тряпочку. Я вновь посмотрела на маму. Часть моего врожденного характера в нее. Промолчать — это стратегия поведения. Чувство такта — база в отношениях с людьми. Ага. И все кому не лень вытирают ноги. Борюсь с наследственностью и воспитанием как могу. Иногда, к сожалению, очень часто, проигрываю.

— Она — член семьи! Не гость, — свистящим шепотом доложила я.

Мама на меня цыкнула и погладила по руке.

— Не порть мне настроение. Я все вижу, Надя. Тебе надо устроить свою жизнь, а не обстирывать вместо Ксюши ее семью. Неужели нет никого, кто бы тебе нравился?

Мама смотрела на меня с затаенным ожиданием… чуда. Кто мне может понравиться при такой жизни? Где я вообще найду такого человека? Дом, работа, дети, кухня. Я даже не помню, когда в последний раз меняла этот маршрут.

Отсеялись все знакомые. Подруги и друзья. Сначала звали с собой развеяться, но мне было вечно некогда и вот. Моя жизнь стала серой и унылой, как эта нескончаемая зима за окном.

— Мне никто не нравится, — буркнула я и поняла, что в душе как-то сразу зародилась тоска по любви. Хотя бы по влюбленности к кому-нибудь. Тут же неугомонная цепочка ассоциаций подкинула мне лучезарный образ начальника. Фу! Какая пошлость, Надя. Перестань об этом думать. Владислав Исмаилович не самая лучшая кандидатура для романтических воздыханий. Он адвокат хороший, а в отношениях зарекомендовал себя как беспросветный бабник и идиот.

Все! Решено. Начинаю менять свою жизнь.

Вторя моим мыслям, мама сказала:

— Ну, ничего. Я тебе помогу с кем-нибудь познакомиться.

— Ага-ага.

Я отнесла последнее блюдо в гостиную и решительно бухнула его о стол, словно точку поставила в своем унылом существовании. Ксюша подпрыгнула, рассыпав все салфетки.

— Прости. Не хотела напугать.

— Тебе нервы лечить надо!

— А тебе совесть. Но она не лечится, к сожалению.

Но жизнь моя менялась со скрипом. Посуду после сытного ужина мыла я. Убирала дом за детьми тоже я. Пока мама учила Ксюшу, по ее же просьбе, вышивать. К концу вечера я хотела только одного: лечь и уснуть. Но даже смертельная усталость не смогла поколебать мой настрой. Я стану самостоятельной, а остальные в лице дражайшей Ксюши, подтянутся во взрослую осознанность следом. Или не подтянутся. Время покажет.

Время понеслось молниеносно.

Выходные дни имеют одну принципиальную особенность: они стремительны как мысль. Подумал, что надо отдохнуть, а уже на работу пора.

Последний совместный вечер с родителями был испорчен неожиданностью. Я как раз наслаждалась ужином, который готовила Ксюша. Удивительно, но факт. И мне от этого было особенно вкусно.

Только хотела откусить кусочек от восхитительной жареной курицы, как мама, которая сначала отлучилась «на минуточку» — ей подруга позвонила, — прибежала и стремительно вернулась к трапезе.

— Наденька, — начала она, не дав мне откусить кусок.

— Слушаю.

— Ты помнишь тетю Свету?

Тетя Света… Я помню ее смех, пронзительный как дрель соседа за стеной в шесть утра. И больше ничего.

— Э-э-э… Да…

— У нее есть сын Сашка. Он тоже в городе живет.

— Характер неопределенный, не женат, — сказал папа.

Я прыснула. Кроме нас с папой, никто не смеялся. Нам тоже пришлось успокоиться.

— Да, он не женат и хочет встретиться с нашей дочерью. Чего не бывает? Может быть, понравится она ему, — мама сложила губы упрямым бантиком.

Ксюша и Федя притихли и просто решили послушать нас, ни во что не вмешиваясь.

В данной схеме я сразу обнаружила один изъян:

— А если он не понравится мне?

— Ой! Как он может не понравиться? Я его видела, такой парень красивый. Внуки будут загляденье.

Ну, как бы я пока не готова замуж и в декрет, но стало любопытно, чем этот разговор закончится.

— Я помогу Наде на свидание собраться, — решила внести свою лепту в мою судьбу Ксюша. — Накрашу ее, платье подберу. А волосы, — она окинула меня критичным взглядом. — У Нади шикарные волосы. Их нужно только правильно высушить, и получатся очаровательные волны.

Я так поняла, что с сыном маминой подруги мне придется встретиться, хочу я этого или нет. Прислушалась к своим желаниям. Они сказали: собственно, почему нет? Свидание вслепую — это весело!

— Хорошо, — я небрежно пожала плечами, скрывая возникший внезапно интерес. — Когда мы с ним должны сходить на судьбоносное свидание?

— Завтра.

Это ж как же она меня замуж сбагрить спешит! Эх, мама, что ж ты так.

— А что так скоро?

— Он в среду в командировку уезжает, на неделю.

— Ясно. А после командировки мы никак не можем встретиться? — мама качнула головой. — Завтра так завтра. Скажи ему, что я буду в белом.

Секретарше было весело. Влад краем глаз следил за ней. Она потешалась над его попытками выйти из создавшейся ситуации победителем. Сначала Владу было совершенно наплевать на то, что думает о нем эта девушка, а затем, он присмотрелся к ней внимательнее.

Фигура, лицо и смешливый характер — все при ней. Одно плохо — Надя как-то наплевательски относилась к своей внешности, словно самое последнее, о чем она думала это нравиться противоположному полу. Влад не мог вспомнить, включала ли она когда-нибудь женское кокетство. Горящие взгляды, изменившийся тембр голоса. У нормальных людей такие вещи срабатывают автоматически.

Милая девушка Надя — идеальная кандидатура для знакомства с родителями. Влад был уверен, что нежную и воспитанную Надежду точно не воспримут в штыки, но он не мог сделать ей сомнительное предложение. Как говорится, оно не такое, чтобы не было возможности отказаться. Даже наоборот. Она может оскорбиться или умереть со смеху.

Надя в последнее время и так подхихикивает над своим начальником. И его, начальника, это как не странно стало это задевать. Он даже отпустил ее пораньше и только потом, глядя на закрытую дверь своего кабинета, задумался о ней как о женщине. И чем больше думал, тем больше она ему нравилась. Удивительно, перед носом несколько месяцев вертелась хорошенькая девушка, а он ее в упор не видел.