Невеста волка

Глава 16

— Что произошло? — я задала этот вопрос сразу, как только мы зашли в нашу пещеру и Бран позволил мне всё же встать на ноги. И, к сожалению, до того, как успела подумать.

Склонив голову набок и слегка прищурив глаза, он обвёл меня задумчивым и очень внимательным взглядом.

— Тебе как будто лучше стало, — услышала вместо ответа, — как ты себя чувствуешь?

Простой вопрос от которого моё тело панически сжалось где-то в области солнечного сплетения, я вспотела, а вся моя решимость выяснить правду мгновенно исчезла.

В висках в тот момент пульсировала только одна мысль: я выдала себя. Сегодня я самым глупым образом выдала саму себя.

Бран стоял довольно близко и я могла только молиться, чтобы мой страх не оказался слишком очевиден для него. Вдруг одной рукой он дотронулся до моей груди, сжал её. От настолько неожиданного прикосновения я перестала дышать, но, похоже, он таким образом всего лишь проверял пульс.

— У тебя сердце очень быстро бьётся. И то, как ты бежала по коридору…

Он нахмурился, а я, ускользая от его прикосновения, поспешно сделала шаг назад.

В моей прошлой жизни я почти не встречалась с ситуациями, когда нужно было настолько сильно контролировать свои эмоции, поэтому и опыта в этом у меня почти не было. Странным казалось даже то, что в последние две недели мне вообще удавалось изображать настолько сильную подавленность и Бран до этого момента ничего не заподозрил.

Но ведь он и до сих пор не знает, что именно со мной происходит, а, значит, нужно взять себя в руки, успокоиться.

— Да, мне немного лучше, — я даже заставила губы дёрнуться в подобие улыбки, к тому же и отрицать очевидное просто глупо, — это плохо?

С ответом Бран не спешил. Я видела, как он, продолжая рассматривать меня, глубоко вдохнул воздух. Одновременно с этим моё сердце на полной скорости пропустило удар, а в памяти отчётливо всплыли слова Литы: ничто не способно взбесить волка так сильно, как самка, предохраняющаяся в сексе с ним.

С тех пор, как у меня появились таблетки, секса у нас не было, но он ведь не знает, когда именно я начала их принимать. И если сейчас всё же почувствует что-то по моему запаху… что случится тогда, я не представляла, но почему-то боялась этого так сильно, как ничего и никогда раньше.

— Нет, конечно, неплохо, — неожиданно спокойным голосом проговорил Бран, — вряд ли кто-то больше меня был бы рад изменению твоего самочувствия. Только я кое-что понять не могу.

Он сделал шаг по направлению ко мне, а я снова отступила.

— Если у полукровки всё же просыпается волк, то дальше только два пути: принять свою новую сущность и стать полноценным оборотнем, либо сойти с ума. Дороги назад уже нет. Тебе должно было стать лучше только, когда ты перестанешь сдерживать свою волчицу, а, значит, признаешь меня своим альфой. Но частью стаи я тебя по-прежнему не чувствую. Значит, происходящее с тобой невозможно. Если только… — опять на секунду замолчал, — если только не обманывать природу.

Бран снова резко втянул в себя воздух, а я ещё сильнее напрягалась. В сознание врезались слова о полукровке. Значит, кто-то из моих родителей был оборотнем. Мама? Скорее всего… хотя мне и самой стоило догадаться об этом, только с моим телом происходили такие изменения, что даже думать о чём-то ещё было невозможно.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду? — проговорила медленно, так, чтобы хотя бы интонацией не выдать свой страх, — я просто испугалась из-за Даны и из-за того, как моя кровь повлияла на неё…

— Ты и сейчас очень сильно боишься, — напряжённым голосом прервал он меня, — почему?

В горле теперь першило от странной сухости, но я, проглотив несуществующую слюну, всё же продолжила:

— Потому что не каждый день прямо у меня на глазах кто-то выздоравливает после нескольких глотков моей крови. Как это могло произойти? Или об этом я тоже не имею права знать?

Несколько секунд вязкой тишины и Бран снова заговорил.

— Конечно, имеешь, — неожиданно согласился и протянул мне руку, словно предлагая положить в неё свою ладонь, — но твоя регенерация всё-ещё работает плохо. Сначала нужно залечить рану, а после поговорим.

Невольно опустила глаза на своё запястье. Кровь, успев запачкать одежду, уже почти остановилась, но глубокий порез так и не затянулся.

Не чувствуя опасность, я осторожно положила пальцы в его раскрытую ладонь и Бран притянул меня ближе. Обеими руками взял руку, поднёс её ко рту, провёл по ране губами, после чего медленно облизал их. На какое-то время замер и вдруг, глядя прямо перед собой, глухо выругался.

— Что за дрянь ты принимаешь? — угрожающе прошипел сквозь стиснутые зубы.

Теперь на меня смотрел мутный быстро меняющийся взгляд. Я резко вырвала свою руку и, с трудом устояв на ногах, отшатнулась.

Бран направлялся ко мне. Двигался медленно и даже почти плавно, но по тому как трансформировалось его тело, опасно горели глаза и удлинились в животном оскале зубы, я поняла, что контролирует он себя плохо.

С той же скоростью, с которой он наступал, я двигалась назад. По крайней мере, до тех пор, пока не коснулась спиной стены и идти дальше стало уже просто некуда.

— Бран, я не понимаю… — на этих словах лёгкие покинул весь воздух, а вздохнуть снова у меня уже не получилось.

— Я задал вопрос, — теперь он стоял достаточно близко ко мне, почти вплотную, так, что можно было почувствовать на своей коже его раскалённое дыхание.

— Не понимаю… — сдавленно повторила, но замолчала на полуслове.

Бран, конечно, ждал другого ответа, а меня била крупная, чувствующаяся даже на губах, дрожь и выдавить из себя ещё хотя бы слово, я просто не могла. Лишь настолько сильно, насколько это было возможно, вжалась в холодную стену, острые камни тут же впились в спину, но это было последнее, что волновало меня в тот момент.

Бран, всё также нависая надо мной, тяжело дышал. Свою волчью часть сдерживать даже не пытался и от этого казался ещё больше. Но вдруг неожиданно отстранился и даже сделал шаг, освобождая меня. Огляделся вокруг, глубоко вдохнул и в следующую секунду быстро направился вперёд.

Ожидая худшего, инстинктивно отскочила в сторону, но его целью была не я. Лежак, на котором мы спали и в котором (сердце упало вниз) я прятала таблетки.

Брёвна, мелкие ветки и шкуры полетели на пол. А вместе с ними звонко ударился об него и стеклянный пузырёк. И заметила это не только я.

Бран резко обернулся, подошёл к нему, поднял и, выкинув крышку, перевернул. Таблетки веером разлетелись в воздухе. И только тогда он снова посмотрел на меня диким, ничего не отражающим, кроме неприкрытой ярости взглядом.

— Ты хоть знаешь, что это? — стекло с характерным звуком треснуло в его руке, одним прыжком он пересёк разделяющее нас расстояние и, сдавив моё горло, придавил меня к стене.

— Как долго ты пила их?

— Это всего лишь противозачаточные таблетки… — прохрипела я, судорожно хватаясь за его уже сильно покрытую шерстью руку.

Встряхнув, он поднял меня выше, так, что теперь я касалась пола только носками.

— Я спрашиваю как долго?

Ещё несколько секунд я пыталась справиться с его хваткой, но это было всё равно что ломать камень.

— Две недели, — наконец, выдавила из себя и в ту же секунду он, почти облегченно выдохнув, резко, так что я не удержалась на ногах, разжал пальцы на моей шее.

Согнувшись на полу возле его ног и пытаясь при этом откашляться, я схватилась за своё горло. Бран никуда не уходил, всё также стоял, наблюдая за мной сверху вниз.

— Какая же ты глупая, — процедил сквозь зубы.

Его последние слова болезненным эхом отозвались внутри. А что произошло со мной дальше, я и сама не поняла: выброс адреналина или просто какая-то вдруг проснувшаяся отчаянная храбрость. Только я всё же вскинула голову и посмотрела прямо на него.

— Почему? — снова медленно начала подниматься, — почему я глупая только потому что пила те таблетки?

Бран скривил губы в язвительной усмешке, наклонился и, понизив голос, следующие слова буквально выплюнул мне в лицо:

— Потому что ими ты не просто предохранилась, чтобы не забеременеть от меня, — его взгляд ещё сильнее заблестел едва сдерживаемой яростью, — они травили тебя. Именно так эта мерзость и работает.

— Меня или зверя внутри меня? — горло всё-ещё болело и говорить было трудно, но в тот момент я даже не заметила этого, — волчицу, которую ты так старательно пытаешься из меня сделать?

Наверное, минуту Бран молчал, только, сканируя взглядом, внимательно всматривался в моё лицо.

— Твоя волчица — это и есть ты. Если бы мы никогда не встретились, она могла и не проснуться. Только вряд ли тебе бы понравилась такая жизнь, — запустил пальцы в мои волосы и крепко сжал их на затылке. Говорил медленно, но, несмотря на это, я почему-то была уверена, что его сдержанность обманчива, — когда вторая сущность полукровки слишком слаба, чтобы проявиться, это не жизнь. Как если бы половину тебя навсегда заперли в каменный мешок без окон, возможности вырваться и соединиться с ней. А его стены с каждым годом становилось бы всё толще.

Я тяжело сглотнула пересохшим горлом.

— Получается, ты меня спас, — вряд ли он не заметил сарказм в моём голосе, — только есть одно но: я не верю тебе.

— Потому что не понимаешь, насколько это серьёзно. Для многих полукровок всё заканчивается самоубийством, существование остальных похоже на тень. Но, к счастью, — Бран растянул губы в скупой улыбке, — с тобой это не случится. Ты будешь волчицей, будешь со мной и будешь частью моей стаи.

Отпустил мои волосы, но остался при этом стоять всё также близко.

— И выбора у меня, конечно, нет…

Именно так, — мне досталась злая усмешка и в следующую секунду он облокотился руками на стену с двух сторон от меня, полностью накрыл собой, — выбора у тебя нет.

А как же две другие альтернативы: если я не приму свою волчицу, то могу сойти с ума или умереть. Чем не варианты? — я тоже усмехнулась, только моя усмешка вышла совсем бледной. Выбор у меня, и правда, был, но только не тот о котором я сказала: стать зверем, либо, поскольку таблеток больше нет, начать снова угасать.

— Этого я не допущу.

— Как именно не допустишь? Сделаешь мне ребёнка и так заставишь подчиниться?

Бран обычно хорошо себя контролировал, но только не в этот раз. И по его уже заметно изменившемуся с острыми волчьим чертами лицу я поняла, что права.

— А если я не хочу?

— Мина… — в тоне его голоса ясно чувствовалось предупреждение, но было в нём и что-то ещё.

— И почему я должна хотеть это? Ты заставил меня быть с тобой, — как бы ни сдерживалась, но слёзы сами собой наполнили глаза, — и ты всё время продолжаешь это делать. Не давая мне права выбора и совсем ничего не объясняя. Кто прислал мне то письмо? И где мой отец? Почему моя кровь вылечила Дану?

С каждым моим словом Бран становился всё более мрачным, а где-то на краю моего сознания пронеслась мысль, что, возможно, на этом мне нужно остановиться, больше не злить его. Вот только мне было уже всё равно.

Толкнула его обеими руками в грудь, но Бран даже не пошевелился.

— Я же сказал, что всё объясню, когда придёт время, — выдавил сквозь зубы.

— А пока я должна просто принять всё как есть, не задавать вопросы, подчиняться тебе, стать оборотнем. Вот только я не хочу быть волчицей, не хочу быть частью твоей стаи, не хочу быть с тобой и не хочу вынашивать твоих детей…

Закончить я не успела. Слева от меня послышался оглушительный грохот.

Я вздрогнула и резко отвернулась. Когда же нашла в себе силы снова посмотреть, увидела только, что от его удара часть каменной стены разлетелась в крошку и, кажется,

Бран и сам уже готов был взорваться.

— Убьешь меня? — ноги, также как и всё тело, дрожали, но я всё равно вскинула подбородок, посмотрела прямо в его глаза.

Бран ничего не ответил, только всем телом, так что я не могла даже двинутся, придавил меня к стене. Его рука уже с силой сжала моё бедро.

— Или снова изнасилуешь? Как тогда, в той пещере.

Бран замер. Несколько бесконечно долгих секунд, в течение которых я с трудом заставила себя не опустить глаза, смотрел на меня. Гнев из его взгляда постепенно исчезал и его место занимало что-то другое, что-то отдалённо напоминающее сожаление. Вернее, так можно было бы подумать, не знай я точно, кто именно сейчас стоит передо мной.

Глубоко дыша и снова возвращая себе человеческий облик, он отстранился и отошёл на несколько шагов от меня.

— Мне нужно знать, кто дал тебе эти таблетки? — его голос звучал тише, чем раньше, но вопрос я всё-таки хорошо расслышала.

Только отвечать на него не собиралась. Как бы я не относилась к Лите, о том, чтобы её выдать, не могло быть и речи.

— Никто. Я нашла их.

Ожившая новых вопросов, давления, может быть, даже угроз или действий, я приготовилась к ним. Но ничего из этого не последовало. Бран только повернулся к выходу и также глухо произнёс:

— Оставайся здесь. Я вернусь через час, — замолчал, словно размышляя о том, стоит ли продолжать, — и мы с тобой поговорим.