Невеста волка

Глава 7

Плавала долго. Сначала просто на поверхности, потом ныряла, распахнув в прозрачной воде глаза. Тёплое озеро в снежных горах казалось иллюзией, а, значит, и я сама пока находилась в нём как будто переместилась в другую, отделённую от мира волков реальность. И только благодаря этому у меня получилось немного прийти в себя, подумать, сделать то, что не удавалось, когда он нёс меня на руках и находился так близко.

Вдруг вспомнилось ощущение отчаянной храбрости, появившееся, когда я получила письмо от отца, то самое, которое заставило отправиться на его поиски и в конечном счёте привело меня сюда. Теперь от него не осталось и следа, а вместо этого в висках пульсировало только одно желание — выжить. Несмотря ни на что и чего бы мне это ни стоило. Я зажмурилась, снова ушла под воду, а, когда вынырнула, уже точно знала, что сделаю всё, чтобы выбраться из этого места. И только тогда стало чуть легче.

Это ощущение передышки от внутреннее борьбы и всего, что происходило вокруг меня, хотелось продлить. И, скорее всего, я бы ещё долго не вышла на берег, но Дана, которая всё это время, как и обещала, стояла вдалеке у выхода из пещеры, уже подошла к кромке воды, жестом позвала меня.

К сожалению, остаться в озере навсегда невозможно, поэтому я подплыла туда, где могла коснуться ногами гладких камней и медленно, выжимая волосы и одновременно с этим прикрывая руками хотя бы грудь, побрела к Дане.

Ожидая, она развернула в руках широкий отрез ткани — своеобразное полотенце и тут же, как только я оказалась рядом, закутала меня в него.

— А где моя одежда? — я огляделась и ничего не увидела. Насколько помнила, когда раздевалась, Дана складывала её на земле, но теперь из того, что принадлежало мне, там стояли только ботинки.

— Она грязная была и пахла не очень, — девушка демонстративно поморщилась, но уже в следующую секунду по её лицу скользнула едва заметная извиняющаяся улыбка, — я тебе новую принесла. Сама выбирала.

Она быстро повернулась, опустилась на корточки и мгновенно встала, держа в руках почти такую же, как была одета на ней самой, тунику. Разве что из-за беременности у неё она была гораздо шире в области живота.

— Спасибо, — удерживая руками уже мокрую ткань, до туники я даже не дотронулась, — но лучше я надену свои вещи.

— Зачем? — Дана уставилась на меня светящимися искренним непониманием глазами и, не дожидаясь ответа, просто продолжила, — в любом случае альфа приказал их выкинуть. Я отдала вещи, пока ты плавала.

Она произнесла это как само собой разумеющееся, так, словно речь шла о мелочи, на которой не стоило заостряться внимание, возможно, даже не считала, что сделала что-то из-за чего мне можно было расстроиться. Но я поняла сразу: без куртки и тёплых брюк выйти одна за пределы пещеры я не смогу. Теперь меня даже охранять не надо, всё равно в этом летнем платье никуда не денусь.

Дана продолжала протягивать мне тунику и поскольку выбор между тем, чтобы ходить закутанной в полотенце или надеть её, у меня был небольшой, я всё же её взяла. Влажная ткань упала к ногам, я натянула на себя новую одежду, затем свои ботинки и замерла в нерешительности.

— Пойдём, мне ещё надо о других наших правилах тебя предупредить, — Дана взяла меня за руку и потянула за собой.

Мы вышли в широкий тёмный коридор, но даже без тёплой одежды в нём оказалось не намного холоднее. Должно быть, горячие источники были здесь повсюду.

Через несколько секунд оказались в другой, ещё более тёплой пещере, но из-за отсутствие освещения рассмотреть что-то внутри было сложно. Глаза ещё не привыкли к темноте, так что единственное, что я заметила — это Дана, белой тенью скользнувшая куда-то вглубь.

Буквально через минуту пещеру осветил огонь и только тогда я зашла в неё и огляделась. Освещаемые красными всполохами ожидаемо острые серые стены, почти ровный потолок под резким углом снижающийся у противоположной стены, справа полностью покрытое шкурами животных небольшое, но при этом довольно широкое возвышение.

Пространства вокруг оказалось больше, чем можно было подумать, но всё равно это была тёмная пещера в горах, хотя и почему-то показавшаяся мне невероятно уютной. Я и сама удивилась этому. Всё в ней, даже едва уловимый терпкий запах, перемешанный с ароматом костра, обволакивали, защищали и шептали о том, что здесь я в безопасности.

А ещё она как будто была уже обжитой.

— Тут живёт кто-то? — спросила и резко повернулась к Дане, которая в этот момент всё-ещё что-то колдовала возле костра.

Почему-то мой вопрос показался ей смешным.

— Конечно, — рассмеявшись, тут же кивнула она, — это пещера Брана.

И снова её слова прозвучали как что-то само собой разумеющееся, вот только у меня сердце мгновенно сжалось. Можно было и самой догадаться… не для того он привёл меня в свою стаю, чтобы позволить спать отдельно.

— Подожди немного, я сейчас вернусь, — Дана вскочила на ноги и выпорхнула из пещеры.

На какое-то время я осталась одна. Медленно подошла к костру. Прямо над ним — выемка в камне, настолько глубокая, что весь дым уходил в неё.

Затем также осторожно подошла к покрытому разноцветными шкурами широкому возвышению. Не просто лежак, а самая настоящая двуспальная кровать. Сначала просто села, потом опустилась на спину. От мысли, что меня здесь ждёт, вдруг стало холодно, но по-настоящему испугаться не успела.

Вернулась Дана и я тут же быстро поднялась.

— Я попросила, чтобы нам еды принесли, — дружелюбно объяснила она, — Бран просил рассказать тебе про наши правила. Их немного, но лучше их не нарушать. Ты ведь среди людей жила, а у нас всё по-другому немного.

Скрестив ноги, девушка устроилась на полу прямо передо мной.

— Можно сказать, стая волков — монархия. Есть альфа и его слово для всех закон. В общем-то это и есть основное правило. Существуют и некоторые ограничения только для самок. Например, нам запрещается в одиночку дальше чем на сто метров отдаляться от скал. Нас меньше, чем волков, поэтому считается, что это опасно, — она задумалась, что-то перебитая в уме, — а, если волчица замужем, она ещё должна слушаться мужа. Он даже может, например, полностью запретить ей разговаривать с другими самцами. Бывают и такие ревнивцы.

Я слушала её внимательно и понимала, что, похоже, их общество патриархально, а это не самая хорошая для меня новость. Чтобы сбежать, мне нужна помощь. Но, если девушки сами имеют здесь не так много прав, а никто из мужчин не решится даже подойти ко мне, сделать это будет не просто.

Прерывая мои мысли, Дана глубоко вздохнула.

— Наверное, быть волчицей тяжело, — мне почему-то вдруг захотелось проявить сочувствие, но в ответ встретилась только с искренним удивлением.

— Почему тяжело? — её брови смешно поползли вверх, — тебе не надо ни о чём думать, обо всём позаботится мужчина. Тем более в твоём случае. Волки защищают своих самок и берегут их.

Не ожидая такой ответ, я на секунду растерялась.

— В любом случае я ведь не член вашей стаи…

Так это же вопрос времени, — махнув рукой и снова сверкая своей неизменной улыбкой, перебила меня Дана.

В этот момент в пещеру вошла ещё одна девушка, в руках она несла деревянный поднос с несколькими неглубокими мисками, двигалась медленно, но довольно проворно. При этом её слегка округлившийся живот говорил о том, что и она тоже беременна.

— Рина, спасибо тебе, — поблагодарила её Дана, когда та поставила поднос прямо перед нами. Девушка не сказала ни слова, только мягко улыбнулась и тут же ушла.

В одной из мисок, самой большой, лежали куски сырого мяса. Против моей воли рот неожиданно наполнился слюной, но я ничего не взяла. Только наблюдала как Дана мгновенно удлинившимися зубами впилась в один из них, а, как только прожевала, вопросительно посмотрела на меня.

— Альфа твой брат? — я итак уже понимала это, но задала вопрос, чтобы опередить её.

Во взгляде Даны промелькнуло сомнение, по лицу было заметно — то, что я не спешу есть, ей не нравится, но на вопрос она всё же ответила. И даже сказала больше, чем я ожидала.

— Да, только у нас матери разные. Его была парой нашего отца и умерла, давая ему жизнь, а моя… — почему-то она погрустнела, — просто одна из волчиц, которая иногда снимала напряжение нашего отца. Если бы не родилась я, он бы, наверное, даже имени её не вспомнил. Да и моему появлению на свет не слишком обрадовался. Я сама этого не помню, он умер в тот же год, когда я родилась, мне мама рассказывала.

Почему-то после этих слов я почувствовала понимание и даже сочувствие. Мой отец, как я надеялась, был жив и, насколько помнила, любил мою маму, но я для тоже стала разочарованием.

— Мина, Бран приказал, чтобы ты это съела, — Дана пододвинула мне миску с мясом. Она не приказывала, как это делал её брат, напротив, скорее умоляла.

Но, несмотря на это, я даже не пошевелилась. Вчера просто не могла не подчиниться, съела то мясо потому что вообще плохо понимала, что происходит и при этом была уверена — меня обязательно стошнит. Но повторять этот опыт снова не собиралась точно.

— Прости, я не ем мясо.

— Он недоволен будет, — девушка скривилась, но моей реакции так и не дождалась. Тяжело вздохнула, — выпей хотя бы отвар. Он из трав.

Подняла одну из стоящих на подносе чашек и осторожно протянула её мне. Я взяла. Чашка пахла хвоей и ягодами, к тому же от неё до сих пор шёл едва заметный пар. Сделала глоток, ничего плохого не случилось, затем ещё один и ещё.

— А почему твой отец умер? — спросила, когда чашка уже почти опустела. Возможно, не слишком простой вопрос, но если появилась возможность узнать больше о волках, ей нужно было воспользоваться.

Вот только, что я точно не ожидала, так это встретиться с таким удивлением и непониманием во взгляде, что даже растерялась.

— Совсем забыла, — Дана на секунду закрыла глаза и даже легко ударила саму себя по лбу, — ты ведь среди людей воспитывалась. После потери пары волки долго не живут. Мой отец прожил десять лет и это уже много.

— А сколько лет тебе?

— Восемнадцать, — просто ответила девушка.

Значит, ему двадцать восемь… в голове тут же сложились несложные расчёты. На его лице было не так много признаков, указывающих на возраст, но мне почему-то казалось, он старше. Хотя странным было уже то, что у чудовища вообще есть имя и возраст.

Хотелось ещё спросить, что значит пара, но вдруг почувствовала, что во мне что-то изменилось. В мышцах всего тела начала нарастать свинцовая тяжесть, кончики пальцев покалывало, а на веки с каждой секундой словно всё больше мешочков с землёй наваливали.

— Что происходит? — спросила тихо и потёрла тяжёлыми руками виски.

— Не бойся, просто успокоительное начало действовать. Оно в отваре было. Ты лучше ляг, — Дана приблизилась, встала на колени рядом с лежаком, медленно надавила на меня и осторожно, словно куклу, уложила а кровать, — тебе отдохнуть нужно.

Умом я понимала, что сейчас не самое лучшее время, чтобы спать, но, видимо, снотворное оказалось сильным. Прислонилась щекой к жёсткой шерсти меха, на котором теперь лежала и, стараясь прекратить действие успокоительного, несколько раз медленно моргнула. А, когда попыталась сделать это снова, даже приоткрыть веки уже не смогла.

Сознание уплывало и перед тем как темнота замкнулась в моей голове, я почувствовала что Дана осторожно погладила меня по спине, потом накинула на плечи одну из шкур, но это действие уже слилось с давним воспоминанием, которое с самого детства приходило ко мне в кошмарах.

Мама…

— Сиди здесь, Мина, — она быстро мажет меня жирным, но при этом ничем не пахнущим кремом и сильнее закутывает в плотный плед, — ни одного звука от тебя. Чтобы ни происходило.

Смотрит прямо, но в её глазах отчётливо горит страх и он мгновенно передаётся мне.

— Ты поняла меня? Поняла?

Хочется попросить, чтобы она никуда не уходила или просто начать плакать, но я сама уже настолько напугана, что могу только кивнуть.

Мама последний раз целует меня, закрывает двери шкафа, запирает его и я остаюсь одна. Темноту вокруг разрывает только узкая полоска света между створками и несколько минут совсем ничего не слышно.

Я и сама, как обещала, сижу тихо, а когда в коридоре звучат незнакомые мужские голоса, кажется, даже перестаю дышать. Оттуда доносятся громкие шаги, ещё какой-то шум, а, главное, крики, в которых с ужасом узнаю голос мамы.

Хочется выбежать, помочь, но, даже, если бы я решилась, дверь всё равно заперта.

— Пожалуйста… — сдавленный и необычно хриплый шёпот заставляет податься вперёд и всё же выглянуть в щель между дверьми шкафа.

Несколько человек вваливаются в гостиную, но единственное, что я могу видеть, это четыре пары до блеска начинённых ботинок.

Один из них толкает маму и она, чтобы не разбить лицо, в последний момент выставляет руки и падает на пол.

— Что я сделала? — резким движением мама смахивает с щёк слёзы, — я не понимаю…

В её расширившихся глазах стынет ужас и, когда один из мужчин подходит ближе, они ещё больше увеличиваются в размере. Он немного наклоняется, но делает это так, что его лица я по-прежнему не вижу, а потом почти ласково гладит её по щеке.

— Ничего, — его голос неестественно спокоен, — но так надо и тут уж, малышка, ничего не поделаешь. Ставки слишком высоки. Хотя, признаюсь честно, убивать мне тебя совсем не хочется.

— Альфа, может быть, сначала поиграем с ней? — вклинивается кто-то ещё, — самочка уж очень аппетитная.

— Никаких игр. Он скоро вернётся, — мужчина выпрямляется и отступает на шаг назад, — заканчивайте.

— Нет… нет!

Я уже давно не дышу, но от её слов вздрагиваю и резко втягиваю в себя воздух. А, когда мама, пытаясь убежать, вскакивает на ноги, я и сама мелкими движениями отползаю назад, вглубь шкафа.

Закрываю ладонями уши, прижимаюсь лбом к коленям и всё равно слышу протяжный крик, после которого наступает долгая, наполненная страхами тишина.

Я видела этот сон сотню раз, но всегда, когда он возвращается, верю, что происходящее реально, а ещё, что в каждую секунду для меня всё может закончится.

— Мина. Проснись! — звучит чей-то голос, но откуда он здесь, я понимаю не сразу.

Слова повторяются и доносятся словно издалека, из другой реальности… я снова вглядываюсь в темноту и только сейчас понимаю, кто именно меня зовёт, а ещё, что мужчину во сне, того, кто убил мою маму, тоже называли альфой.