Невеста волка

Глава 8

Разомкнула веки, широко распахнула глаза и снова увидела его. Мужчина находился настолько близко, что можно было почувствовать на своей коже его слишком горячее для обычного человека дыхание. Только в тот момент я подумала совсем не об этом. Разглядывая породистое надменное лицо, жёсткую нить крепко сжатых губ, короткие пшеничного цвета волосы, снова ощутила то странное чувство, возникшее ещё когда увидела его впервые.

— Мы ведь встречались раньше… — едва заметно сдвинув брови, сказала, скорее, самой себе и только из-за того, что ещё не до конца проснулась.

— Нет, — жёстко отрезал и только в этот момент я поняла, что одной рукой он довольно сильно сжимает моё плечо, а пальцы другой запустил в волосы, фиксируя голову и не позволяя отвернуться, — Тебе приснился кошмар. Расскажи мне.

Не давая возможности отвести взгляд, он смотрел на меня внимательными, мерцающими в полумраке пещеры глазами. Я несколько раз моргнула, глубоким рваным дыханием втянула в себя воздух и шумно выдохнула.

— Какая вам разница? — поёжилась и, насколько это возможно, втянула голову в плечи.

В его взгляде мелькнуло недовольство, уголок рта дёрнулся и на секунду пальцы ещё сильнее впились в мой затылок. Правда, уже в следующее мгновение хватка ослабла и он отпустил меня, давая возможность отвернуться. Сам встал на ноги и отошёл на два шага назад.

— Меня касается всё, что касается тебя, — довольно резко повернулся, заставив меня внутренне сжаться ещё сильнее. Я инстинктивно приготовилась встретиться с его раздражением, но, как это ни странно, ничего подобного не почувствовала, напротив, следующие слова прозвучали мягко, — возможно, я смогу помочь.

— Мне не нужна ваша помощь… — проговорила почти бесшумно, но он всё же услышал. Разглядывая меня с высоты своего роста, убрал руки за спину и слегка наклонил голову.

— Твоя помощь, — вдруг не терпящим возражения голосом поправил и едва заметно усмехнулся совсем невесёлой улыбкой. Замолчал, но, поймав мой ничего не понимающий растерянный взгляд, всё-таки пояснил, — странно считать кого-то чудовищем и при этом обращаться к нему на вы.

Чуть изогнул бровь и хотя выглядел при этом по-прежнему спокойно, сжал зубы настолько сильно, что на лице чётко обозначились желваки.

— Мы не в тех отношениях, чтобы сохранять официальный тон и я хочу, чтобы ты называла меня по имени. Ну же! Это ведь не сложно: мне не нужна твоя помощь, Бран.

В словах звучала даже не насмешка, скорее, издёвка и она плохо сочеталась с каменным выражением его почти непроницаемого лица.

Должно быть, он ждал, когда я повторю за ним, но, вместо этого я только сильнее сжала пальцами шкуру животного, на которой сидела и продолжила молчать. Обращение к кому-то по имени делает его ближе и это было последнее, что бы я хотела, чтобы произошло. Пусть уж лучше так и остаётся безымянным монстром.

Пауза затягивалась и по тому, как хищно мужчина сузил глаза не сложно было догадаться, что моё молчание ему явно не нравилось.

— А ты, и правда, упряма, — наконец, задумчиво протянул он, всматриваясь в меня тяжёлым, выжигающим любое сопротивление взглядом.

Вскинула голову, сжала губы, собрав при этом, кажется, все силы только для того, чтобы не отвернуться. Его взгляд подавлял, требовал подчиниться и выдержать его оказалось совсем не так просто, как, если бы передо мной стоял просто человек.

Не прошло и минуты, как я, судорожно выдохнув, опустила глаза, уставилась ими в пол и почувствовала, как сильно горят щёки, а сердце отбивает учащённый ритм.

— Дана сказала, что ты отказалась есть.

Я по-прежнему сидела, уставившись прямо перед собой, но по звуку медленных шагов поняла, что он подошёл ближе, так что я оказалась фактически сидящей прямо у его ног.

Глубоко вздохнула и теперь уже гораздо осторожнее, чем раньше, подняла на него опасливый взгляд.

— Я не ем мясо. Тем более сырое… — слова прозвучали очень тихо и уж точно мой голос не был настолько твёрдым и уверенным, как должен был.

В ответ он только криво ухмыльнулся и скрестил руки на груди, глядя на меня сверху вниз острым цепким взглядом.

— Ты ешь мясо, — а вот теперь в его голосе ясно чувствовался холодный металл, — ты ешь всё, что я прикажу тебе есть и делаешь всё, что я прикажу тебе делать.

Он не предполагал, не сомневался и уж точно не уговаривал, просто констатировал всё как факт.

Не зная, что ответить, я поёжилась, а потом осторожно и очень медленно отползла меньше чем на метр от него, уткнувшись спиной в стену. Он всё-ещё находился достаточно близко, чтобы заставлять моё сердце отбивать учащённый ритм, но всё же, по крайней мере теперь я не сидела прямо рядом со ступнями его ног.

Вскинула голову и прямым взглядом посмотрела на него.

— А если нет? — слова вырвались ещё до того, как я успела подумать.

Слабая и глупая попытка протеста, в ответ на которую он опасно прищурился и я непроизвольно ещё сильнее вжалась лопатками в неровные камни. А дальше произошло то, от чего у меня вмиг дыхание закончилось.

Плавным и быстрым движением он опустился вниз, снова оказавшись совсем рядом, горячей ладонью накрыл мою коленку и не спеша провёл ей по внутренней стороне бедра. Я как заворожённая наблюдала за его действиями, но отстраниться или помешать не могла.

— Ты ведь понимаешь, что полностью зависишь от меня?

Услышав вкрадчивый низкий голос, нервно сглотнула и замерла, почти не дыша. Он сам в этот момент не спешил, видимо, ожидая, когда весь смысл этих слов дойдёт до моего сознания.

— Сейчас ты полностью от мочки уха до края пятки принадлежишь мне и, если будет нужно заставить тебя есть, я лично затолкаю мясо в твоё горло.

Его глаза горели жадным голодом, но при этом, несмотря на звучащую в словах угрозу, голос оставался ровным.

— Меня будут искать, — неуверенно соврала, сглотнув, образовавшийся в почти сухом горле острый ком. Затылок больно упирался в камни, но я практически не чувствовала это, отдавая всё внимание смотрящим прямо на меня угольно-чёрным с уже появляющимся в них золотым оттенком глазам.

Видимо, моя ложь была слишком очевидна, потому что он даже ничего не ответил, только усмехнулся криво. Подался вперёд, нависая огромным телом сверху, запустил пальцы в мои волосы, сдавил их на затылке и в тот же момент второй рукой коснулся меня между ног.

— Пожалуйста… — выдавила из себя, закусила нижнюю губу и зажмурилась. Сейчас всё случиться снова и вчерашний кошмар повториться.

Только он вдруг тоже замер и через несколько бесконечно долгих секунд отстранился, убрал руку, давая мне возможность, наконец, сделать глубокий вдох.

— Вчера я даже предположить не мог, что ты окажешься девственницей, — неожиданно проговорил и шумно выдохнул, — мой волк почувствовал твою кровь и сорвался с цепи.

Я снова открыла глаза, но на него не смотрела, просто опустила голову и, тяжело дыша, уставилась в землю прямо перед собой.

— Ты боишься и не доверяешь мне и я понимаю, почему. Но теперь больно больше не будет… твоё тело уже изменилось, хотя ты сама пока ещё не замечаешь это.

Я даже не представляла, что означают его слова, но, откликаясь на них, тело панически сжалось в области солнечного сплетения, а, когда он опять дотронулся до моей ноги, я нервно вздрогнула и снова подняла глаза, встретившись с внимательным, прожигающим почти насквозь взглядом.

Несколько секунд ничего не происходило, он просто изучая и как будто пытаясь отыскать ответ на какой-то вопрос, разглядывал меня.

— Мы ведь можем договориться, — вдруг спокойно произнёс, слегка наклонив голову.

Идеальное лицо оставалось непроницаемо спокойным, только в глубине тёмных глаз мелькнуло холодное предвкушение.

— О чём? — тихо спросила, теперь уже просто не в силах оторвать от него взгляда.

Мужчина нежно провёл рукой по моей щеке, задержался пальцами на губах, убирая прилипшую к их уголкам тонкую прядь.

Я не хочу каждый раз заставлять тебя быть со мной, — он глубоко вздохнул и помедлил ещё несколько секунд прежде чем продолжить, — но единственное, что хочешь ты, это уйти отсюда.

И снова его рука заскользила, правда, уже по передней части моего бедра, проникла под тунику, задирая её, дотронулась до живота и ласково погладила. Я беспомощно сжала ноги, до боли закусила губу, уперлась обеими руками в пол, почти приподнимаясь, но остановить происходящее было не в моих силах. Оставалось только обречённо наблюдать за его прикосновениями, от каждого из которых по коже разлеталась волна мурашек, а смешанная с адреналином кровь ещё быстрее бежала по венам.

— Если к тому времени, когда зима закончится, ты всё-ещё будешь хотеть покинуть меня, я отведу тебя туда, куда ты так рвёшься попасть.

Блуждающая под одеждой рука словно случайно коснулась груди, одновременно с этим из моих лёгких мгновенно исчез весь воздух, кровь прилила к щекам, заставляя их пылать, а живот стянуло тугим узлом.

— Вы отведёте меня по тем координатам, которые я скажу? — всё-таки заставила себя спросить и сама удивилась тому, насколько незнакомо и далеко прозвучал мой собственный голос.

Его рука остановилась, он приподнял голову, посмотрел на меня блестящими в уже почти наступивших сумерках глазами и внешней стороной ладони другой руки очертил линию моего лица.

— Даже больше того, если там никого не будет, я отведу тебя в город, — его голос тоже изменился, стал ещё более низким и глухим.

Он продолжал нависать сверху, упираясь в моё бедро теперь уже, наверное, каменным возбуждением и давая таким образом понять, что собирается продолжить то, что произошло вчера. Осознание этого на какое-то время отрезвило и я смогла хотя бы немного собраться с мыслями.

В этих краях зима долгая и она только началась, а, значит, впереди ещё не меньше трёх месяцев, к тому же, и оснований считать, что он выполнит то, о чём говорит, у меня точно не было. Какой смысл отпускать меня? Наиграется, потом убьёт и вряд ли кто-нибудь даже вспомнит о самонадеянной дурочке, скорее всего, замёрзшей в снегах или провалившейся в горную расщелину.

— Да, всё так, вот только я уже чувствовала, как после его слов внутри загорелась надежда и она, несмотря на все доводы разума, заставляла отчаянно верить, что однажды у меня будет шанс выбраться оттуда.

— А что взамен? — мои ресницы чуть дрогнули, одновременно с этим губы мужчины расплылись в напряжённой улыбке, он медленно убрал руку, которой всё это время гладил мой живот и немного приподнялся.

— Ничего из того, что я не мог бы потребовать от тебя. Будь послушной, причём, не только в сексе, говори правду, о чём бы я ни спросил и принимай меня без сопротивления тогда, когда я захочу тебя.

Он приподнял брови, ожидая ответа, но я не могла произнести ни слова.

— Если боишься моего волка, — тем временем снова заговорил, видимо, так объяснив для себя моё молчание, — я буду сдерживать его. По крайней мере, пока ты полностью не привыкнешь ко мне.

Он был прав, волк, в которого превращался этот мужчина, пугал меня так, что даже сама возможность увидеть его снова, заставлялась сердце пропускать удары. Но, как это ни странно, существовало кое-что вызывающее во мне ещё большую панику. Мысль, холодной занозой застрявшая в голове с тех пор, как вчера я очнулась в пещере и которую я всеми силами пыталась отогнать от себя. В тот момент она казалась даже более жуткой, чем страх больше никогда не увидеть своего дома.

Я подняла руку и медленно дотронулась до раны на своей шее. За последние сутки все ссадины, синяки и следы обморожения на теле необъяснимым образом исчезли, даже потрескавшиеся на морозе губы снова стали абсолютно гладкими. Вот только след от укуса почти совсем не изменился. Кровь оттуда больше не шла и его края едва заметно затянулись, но это всё.

— Эта рана… — всё-таки решилась спросить, мучительно подбирая слова, но описать ими собственные ощущения оказалось не просто, — она необычная, я чувствую жжение и пульсацию. Вы укусили меня и… теперь… — нервно сглотнула и, собравшись с силам, выдохнула, — я стану такой же, как вы?

И только когда произнесла это вслух, действительно, поняла, в какой опасности нахожусь.

— А кто я по-твоему? — скривив губы в едкой усмешке, после минутной паузы поинтересовался он.

— Вы двуликий, оборотень, — сразу почти шёпотом, не отрывая от него ясного взгляда всё-ещё слишком напуганных глаз, отозвалась я.

И снова в воздухе повисло глухое молчание, он не спешил что-то объяснять и теперь сам коснулся пальцами моей раны. От этого прикосновения я снова вздрогнула, только теперь сильнее и заметнее, чем, когда несколько минут назад он дотронулся до ноги.

Очертил небольшой круг, слегка надавил и тут же волна возбуждения воском разлилась по телу. Ещё сильнее сжала бёдра, вцепилась пальцами в шкуру животного, на которой сидела и замерла, натянутая как стрела со страхом хотя бы как-то выдать свою реакцию.

Он сам в этот момент выглядел спокойным, даже сосредоточенным, как будто размышлял о чём-то, но по тому, как раздувались его ноздри почуявшего жертву хищника, я поняла, что о моём возбуждении ему известно.

— Должно быть, тяжело испытывать к кому-то похоть и одновременно с этим отвращение, — он смотрел на мою рану, а потом перевёл взгляд изучающих глаз прямо на меня, — Так недалеко и до того, чтобы начать презирать саму себя.

Медленно провёл ладонью по плечу, затем всей руке и накрыл побелевшие от напряжения костяшки моих пальцев. Я с силой до звёздочек перед глазами сжала веки и облизала внезапно ставшие сухими губы. Мне нужно было сосредоточиться, продолжить разговор и выяснить, что меня ждёт… вот только хотелось совсем другого. И он был прав, кажется, я, и правда, начинала презирать саму себя.

— Что тебе известно о двуликих? — внезапно прозвучал вопрос, который всё-таки заставил пусть ненадолго, но вернуться к реальности, разлепить глаза и на несколько мгновений, пытаясь вспомнить, уставиться в невидимую точку на противоположной стене пещеры.

— Вы превращаетесь в волков в полнолуние, вас можно убить серебряными пулями и тот, кого вы укусите, становится таким же, — наконец, повернувшись, выдала на одном дыхании всё, что когда-либо слышала о них.

Пока я говорила, он внимательно наблюдал, затем несколько секунд не мигая вглядывался в меня и вдруг неожиданно рассмеялся.

— Кто-то смотрел слишком много фильмов, — оскалился, обнажая ровный ряд белых с теперь уже чуть удлинёнными клыками, зубов, — всё, что ты сказала, сказки. О том, что для оборота полная луна не обязательна, тебе и самой теперь известно, серебро для нас также безвредно, как и обычные пули, а стать оборотнем нельзя, им можно только родиться.

Услышав его последние слова, я облегченно и, наверное, гораздо заметнее, чем хотела бы, выдохнула. Ещё несколько раз глубоко вздохнула и уже в следующую секунду почувствовала, как он небрежно стряхнул с моих плеч прядь волос, указательным пальцем провёл по подбородку, после чего сжал его, не сдавливая, а только ограничивая движения и заставляя посмотреть на себя.

— Так что, моя маленькая напуганная мышка, теперь мы договорились?

Судорожно сглотнула.

Мой отказ ничего не изменит. Он ведь итак, и без моего согласия, возьмёт то, что хочет, как сделал это вчера… но вопрос даже не в этом, а в том, чтобы добровольно по собственному согласию впустить в себя чудовище.

Тем временем, продолжая касаться подбородка, он провёл твёрдыми пальцами по моим губам. Такое неожиданно нежное прикосновение и снова кровь быстрее побежала по венам, прилила к лицу, делая его, наверное, пунцовым.

Всего лишь внушение… как ни странно, эта мысль успокаивала, снимала ответственность за то, что происходило с моим собственным телом. Вот только додумать её до конца я не успела.

Уже в следующую секунду мужчина нагнулся, коснулся губами моего рта и, заставляясь его раскрыться под требовательным натиском, поцеловал. Всё происходило долго, а, может быть, просто так казалось, но в какой-то момент, наверное, я всё-таки потеряла остатки разума, потому что мне и самой стало хотеться, чтобы поцелуй не прекращался. Интересно, как, живя в этой необитаемей пустыне, можно научиться так целоваться?

— Договорились? — повторил он, тяжело дыша и, наконец, отрываясь от моих губ, которые я тут же автоматически облизала, проглатывая его запах.

— Да… — я и сама не поняла, как сказала это.

Упираясь лопатками в стену, слегка откинула голову назад, он обхватил её руками, запуская пальцы в волосы и сам нагнулся к ним, глубоко вдыхая. Затем потёрся носом о мою щёку и слегка отстранился, всматриваясь в глаза.

— Назови меня по имени, — вдруг попросил он. Причём, именно попросил, а не потребовал, хотя и продолжая при этом гипнотизировать тёмным с золотыми всполохами взглядом.

И снова я сначала сказала и лишь, услышав собственным голос, поняла, что именно только что сделала.

— Бран… — охриплым шёпотом, не отрывая от него взгляда, выдохнула я.

Опустила глаза, но, даже несмотря на то, что солнце, скорее всего, уже почти село, сгустив темноту в пещере, всё-таки успела заметить широкую улыбку, мгновенно мелькнувшую на его лице. Пусть так. Утром ко мне вернётся моё сознание и все его манипуляции с ним исчезнут. Тогда я снова стану собой, а пока…

— Мина… девочка моя…

Он гладил мои волосы, покрывал поцелуями лицо и шею, сдавливал плечи и шептал что-то ещё, слова, которые я уже не могла разобрать.

Отстранился от меня на несколько секунд, но только для того, чтобы стянуть с треском рвущейся ткани тунику, оставляя моё тело полностью обнажённым, бросить её куда-то в сторону, взять меня на руки, прижать к себе и осторожно более удобно положить на мех.

В полумраке я видела как он расстёгивает ремень, снимает брюки, так же, как и я, полностью раздевается.

— Ты невероятно красива, — поймав мой заворожённый взгляд, едва заметно качнул головой, улыбнулся и снова опустился ко мне.

Заставляющие задыхаться ласки, поцелуи и прикосновения продолжились. Он касался губами сначала шеи, затем ямочки между ключицей и, наконец, груди.

Мои пальцы как-то сами собой скользнули в его оказавшиеся такими жёсткими на ощупь волосы и, как только он дотронулся до влажных складок между моих ног, впились в них.

Я уже плохо понимала, что происходит, но, когда почувствовала, что вместо руки в меня упирается его ствол, инстинктивно приготовилась к боли, которой так и не последовало. Когда он одним движением полностью наполнил меня, я только сильнее выгнулась, принимая его полностью и сама удивилась, что это вообще возможно.

— Маленькая моя… моя умница.

Я могла поклясться, что он зарычал, а в его глазах снова вспыхнул золотисто-жёлтый звериный оттенок. Липкий страх едва успел скользнуть по коже, но, когда моих полуприкрытых век коснулись горячие губы, тут же растворился, так и не дойдя до сознания.

Нежный поцелуй никак не сочетался с тяжёлым отрывистым дыханием, обжигающим в тот момент мой висок и я каким-то образом чувствовала, что ему хочется совсем не этого, не такой медлительности и сдержанной нежности. Но, несмотря на это, он не спешил.

— Не бойся, — прохрипел, делая первое движение и я, действительно поймала себя на том, что страха совсем не чувствую.

Всё, что происходило, вдруг стало казаться до странности нормальным и даже естественным. Эта пещера в ледяной пустыне, жёсткий мех убитых здесь же животных и занимающийся со мной сексом мужчина, который и сам в любой момент мог превратиться в животное. Но всё это необъяснимо правильно. Очередное внушение? Даже, если и так, в тот момент мне было всё равно.

Он двигался осторожно, на этот раз сначала давая мне возможность привыкнуть и только потом постепенно ускоряя темп.

В какой-то момент меня перевернули на колени, заставляя выгнуть спину и упереться локтями в землю. Он тут же вошёл в меня сзади, удерживая руками за бёдра и снова начал двигаться.

С каждым резким толчком возбуждение в теле увеличивалось, дыхание тяжелело и я ощущала, что даже воздух вокруг становился плотнее, искрясь от ищущего выход напряжения.

Уже даже не пытаясь разобраться с тем, что происходит с моим телом или как-то сдержать себя, я застонала, почувствовав, как мужчина дотронулся до моего плеча, нажимая на оставленную им же самим рану.

В ту же секунду что-то сжалось внутри и огнём чистого наслаждения разлилось по венам. На какое-то время показалось, что я просто перестала существовать, а затем, немного вернувшись к действительности, от пережитых эмоций обмякла, глубоко дыша, пыталась прийти в себя, но сделать этого мне не дали.

Движения во мне только усилились, стали сильнее, резче и агрессивнее. Я услышала теперь уже ничем не сдерживаемое оглушительно громкое рычание и поняла, что он только что излился внутрь меня.