Мужчина тоже поднялся на ноги, распрямился в полный рост и теперь уверенно стоял, ожидая, когда я рассмотрю пещеру. В отличие от нашей первой встречи, сейчас на нём были надеты брюки из плотной грубой ткани, хотя верхняя часть тела оставалась по-прежнему обнажена.
Он казался спокойным, но в это спокойствие я не поверила. Человеческий облик полностью так и не вернулся к нему, в глазах продолжал отражаться голодный волчий взгляд, мышцы безупречного тела были напряжены и даже кисти рук сжаты.
— Подойди ближе и я снова поделюсь с тобой теплом, — прерывая мои мысли тем же не отражающим никаких эмоций голосом предложил он, — рядом со мной холодно больше не будет.
Он даже улыбнулся, усыпляя моё внимание. Я нервно сглотнула, ещё сильнее обхватила себя руками, но с места не сдвинулась.
— Что вы собираетесь со мной делать? — упрямо повторила вопрос, ответ на который так и не получила, но голос всё же дрогнул.
— Сама как думаешь? — в его словах звучала насмешка и я всё-таки сделала ещё один шаг назад.
— Изнасилуете… а после убьёте, — выдала на одном дыхании и только озвучив в слух то, о чём думала всё это время полностью осознала весь ужас своей ситуации.
До крови прикусила губу, забыв, что она итак потрескалась на холоде, во рту тут же почувствовался металлический вкус крови и в тот же момент мужчина, который до этого стоял напротив почти не двигаясь, рывком дёрнулся в мою сторону. Я моментально отпрянула и только благодаря тому, что натолкнулась спиной на покрытую наледью острую стену, не упала. Правда, он почти сразу резко остановился.
— Не стоит так делать, — прикрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, — только запаха твоей крови не хватало… и без этого мне никогда раньше не было так сложно контролировать своего волка.
Снова посмотрел на меня и от его взгляда я ещё сильнее вжалась в стену. С трудом подавила в себе желание забыть обо всём, кинуться к выходу и бежать. Всё равно догонит и тогда будет только хуже.
— Не бойся меня, — он опять двинулся ко мне и снова, заметив мой испуг, остановился, — ты не должна меня бояться. Я никогда не убью тебя, напротив, буду защищать и оберегать как главное своё сокровище.
Ничто в его словах не давало основания верить. Я и не верила.
— Моих проводников вы убили… — мой собственный голос прозвучал где-то далеко и так хрипло и искажённо, что я не узнала его, а перед глазами снова встала оторванная голова Лена.
— Они заслужили это, — едва заметно скривившись, медленно кивнул он и, предугадывая мои следующие слова, не допускающим возражений тоном добавил, — и это всё, что тебе нужно знать.
На несколько секунд в воздухе повисла тишина. Он смотрел мне прямо в глаза, но сил на то, чтобы выдержать этот подавляющий взгляд у меня не было. Отвернулась, уставившись сначала в землю, а после на лежащую справа от меня куртку, после чего осторожно, так, чтобы он не воспринял это как попытку броситься к выходу, подошла к ней.
Упала на колени и, торопливо копаясь в непромокаемой ткани, каким-то образом всё-таки отыскала нужный внутренний карман. Вытащила всё-ещё смятый лист бумаги и кое-как распрямив его на коленке, дрожащими руками протянула мужчине.
Он разве что удивлённо приподнял бровь.
— Послушайте, — нерешительно начала, запретив себе в тот момент поддаваться страху, слишком многое зависело от того, насколько убедительны будут мои слова, — мне не известно, чем именно Лен и Дамир провинились перед вами и, наверное, даже не нужно это знать… но я наняла их, чтобы они проводили меня по координатам, написанным на этом листке. Скорее всего, там должна быть научная станция и в ней находится мой отец.
Так и не дождавшись, что он возьмёт у меня бумагу, опустила руку. Во рту пересохло и я на мгновение замолчала, проглотила несуществующую слюну, но сразу после этого продолжила, переходя к основному.
— Мне пришлось нанять проводников, чтобы они помогли найти это место и взамен я должна была заплатить им, — говорила быстро, выплёвывая слова и боясь от нервного напряжения запутаться в них, упустить что-то важное, что-то, что могло бы заинтересовать его, — шестнадцать тысяч. Половину от этой суммы я уже отдала, а вторая лежит в банке. Если бы вы отвели меня в город, то… в качестве благодарности, я отдала бы все эти деньги вам. Или, если бы вы помогли мне найти станцию по этим координатам, то вам бы заплатил отец.
В последнем я не была уверена, но в этот момент ради того, чтобы выбраться оттуда готова была пообещать всё что угодно. На лице мужчины не отразилось даже намёка на заинтересованность, поэтому я заговорила снова с удвоенным, пусть и фальшивым энтузиазмом.
— Это много, — попыталась изобразить улыбку, но подбородок всё-таки дрожал, поэтому, скорее всего, зрелище вышло довольно жалкое, — на эти деньги вы могли бы купить… например, снегоход или… оружие. Что-то, что поможет вам в охоте. Должно быть, жизнь в снегах тяжела и так вы могли бы сделать её более удобной для себя. А я никому, ни одной живой душе не расскажу о том, что видела вас… да мне и не поверит никто…
Что-то внутри мне подсказывало, что я несла чушь, но и остановиться уже не могла, хватаясь за последнюю соломинку, последний шанс на спасение.
Всё это время я продолжала сидеть на земле, упираясь коленками в распластанную по ней куртку и когда мужчина подошёл ближе, склонил голову и презрительно усмехнулся, он показался мне просто огромным.
— Последнее, что мне от тебя нужно, это твои деньги, — взял мой подбородок и сильно сжал, вынуждая смотреть только на него, — но это не значит, что у тебя нет ничего, что бы ты могла мне предложить.
От его прикосновения по телу пробежала тёплая волна и я вмиг снова согрелась. Но, сказав это, он почти сразу отпустил меня, а холод вернулся.
Несколько секунд просто сидела, переваривая только что услышанное, затем всё же взяла себя в руки и медленно поднялась с земли. Правда, легче от этого не стало. Я никогда не была коротышкой, но всё равно едва доставала ему до плеч и это само по себе подавляло. Так что я даже не сразу решилась поднять глаза. Но внизу взгляд упирался в выпирающий из его брюк заметным бугром, видимо, уже возбуждённый член и он ясно демонстрировал, о чём именно шла речь. Поэтому, задавая вопрос, голову я всё же подняла.
— Вы отведёте меня к отцу, если я займусь с вами сексом?
Он растянул губы в едва заметной улыбке и снова склонил голову набок, разглядывая меня.
— Сегодня ты в любом случае станешь моей. Как именно это произойдёт, зависит от тебя, — слова звучали ровно, но от них у меня живот стянуло тугим узлом и я застыла от осознания того, что меня ждёт.
Его рука скользнула по моей талии и я непроизвольно напрягалась, но от попытки вырваться сдержалась.
— Мина… маленький испуганный воробушек, — рассмеялся он и только сильнее сжал удерживающую меня руку, — нельзя бояться в присутствии хищника. Он может почувствовать это и тогда тебе уже точно не убежать.
От звуков собственного имени я вздрогнула, но по-настоящему удивиться, откуда оно ему известно, не успела.
— Раздевайся, — жёстко велел он и, видимо, только для того, чтобы дать возможность исполнить приказ, разжал руку.
На несколько секунд я опустила веки, пытаясь хотя бы как-то отгородиться от затянувшегося кошмара, затем запрокинула голову, взглянув на уходящий вверх не такой низкий, как мне показалось сначала, потолок.
Обгоняя одна другую, мысли быстро неслись в голове, но среди них не было той, которая бы подсказала, как выбраться из всего этого или хотя бы растянуть время.
В руке всё-ещё лежал лист бумаги, который я, с силой смяла. Но даже сжатые кулаки и понимание того, что зверю, действительно, нельзя показывать свой страх и слабость не позволили сдержать, подступающие вместе с осознанием безнадёжности слёзы.
Он сказал, что как именно это произойдёт, зависит от меня… я боялась насилия, но и заставить себя начать раздеваться не могла, просто стояла под тяжёлым взглядом, совсем не двигаясь.
— Отпустите меня… — уже ни на что на самом деле не надеясь, едва слышно попросила, — я ведь даже не знаю вас. И вы ведь даже… не человек.
— Животное? — надменно усмехнулся он и, не сводя с меня взгляда уже точно не человеческих глаз, сам же и ответил, — да, пожалуй. Но даже, если животное вдруг проявит милосердие и отпустит тебя, куда ты пойдёшь?
Куда идти, я понятия не имела, но почему-то подумала совсем не об этом. Он недоволен тем, что я тяну с выполнением его приказа — странная мысль, вдруг вспыхнувшая в голове и вместе с ней непонятно откуда взявшееся желание угодить ему.
Эта мысль и это желание поддерживались принадлежащим словно не мне внутренним голосом, несмотря на весь ужас происходящего, тихо нашёптывающим невероятные вещи: что этот мужчина будет защищать и заботиться обо мне, а взамен всего лишь нужно принять его, подчиниться, отдать себя. И это будет правильно.
Что тут сказать? Похоже, я, и правда, начинала сходить с ума.
— Смерть от обморожения лучше моих прикосновений? — ни один из его вопрос не требовал ответа и он просто продолжал говорить, — Особенно учитывая, что ты течёшь, даже когда я просто касаюсь тебя, — встретившись с непониманием в моих глазах, он насмешливо приподнял бровь, — у животных хорошее обоняние. Никогда не забывай об этом.
Последние слова он выплюнул, окончательно раздавливая меня. Я была жалкой и неприятной самой себе: то, что он сказал, правда.
То ощущение, которое возникло ещё до того, как я пришла в себя, никуда не делось, наоборот, только усиливалось каждый раз, когда он дотрагивался до меня. И всё это несмотря на сковывающий страх и поселившийся в теле озноб.
Врать себе я не стала: это, действительно, было возбуждение и спутать его с чем-то другим невозможно. Вот так в самый неподходящий момент природа решила пошутить надо мной.
Я отступила на крохотный шаг назад, смахнула с лица слёзы и прилипшую прядь волос. С тоской почти мельком взглянула на выход (снегопад ещё больше усилился и из-за белой непроницаемой стены что-либо разглядеть там было невозможно). Слабо понимая, что делаю, но, одновременно с этим боясь передумать, стянула с себя свитер. К нему присоединились футболка, ботинки и брюки и только оставшись в одном белье, я остановилась.
Правда, задержка длилась всего несколько секунд. Нервно сглотнула, поджала заледеневшие от соприкосновения с промёрзшей землёй пальцы босых ног и, выпрямив спину, расстегнула бюстгальтер.
Он упал вниз и почти сразу моей груди коснулась рука, а вместе с ней в тело снова вернулось тепло.
— Так лучше, — я не видела его, но как-то почувствовала в этих словах сдержанную улыбку и одобрение, — посмотри на меня.
И снова не выполнить приказ я не смогла, тем более, что он стоял так близко, даря тепло и лаская пальцами мою грудь.
— Тебе нужно запомнить кое-что: мне сложно сдерживать с тобой своего волка. Эта часть меня состоит из инстинктов, которые не знают о том, что ты человек и можешь испугаться. Скорее всего, я больше тех мужчин, что были у тебя раньше, но, чтобы не напугать и не причинить боль, буду осторожен, — говоря это, второй рукой он провёл по моим волосам, осторожно гладя, успокаивая, каким-то образом заставляя верить, — но и ты должна кое-что сделать. Прежде всего расслабиться, не сопротивляться, не пытаться бежать. Я всё равно не отпущу, но тогда контролировать свою инстинктивную часть мне будет гораздо сложнее. А к совокуплению с волком ты ведь ещё не готова?
Он усмехнулся и я, округлив глаза, замотала головой.
— Дойдём и до этого, — словно речь шла о чём-то само собой разумеющимся, пообещал он и нежно, почти не касаясь, провёл рукой по моей щеке, — ты должна научиться принимать меня всегда. В любом облике.
Слушая то, что он говорил, я едва дышала, тогда как его дыхание с каждой минутой становилось всё более тяжёлым.
Но самое ужасное во всём этом было то, что мне нравились его слова. Мне или какой-то части меня. Тому самому непонятно откуда вдруг взявшемуся внутреннему голосу, уговаривающему подчиниться, нашёптывающему, что это самое лучшее и правильное решение: отдаться тому, кому я итак принадлежу и всегда принадлежала. Чувствуя себя словно во сне, я даже представить не могла, откуда взялись эти мысли.
Мужчина провёл рукой по моей шее, затем плечу, опускаясь ниже, взял ладонь и раскрытой внутренней стороной поднёс её к своему лицу.
— Больно? — теперь в его голосе не чувствовалось ни давления, ни жёсткости. Он осторожно провёл губами по моим ранам, а дальше произошло что-то и вовсе невероятное.
Раны прямо на глазах начали затягиваться, исчезая почти без следа. Не обращая внимание на мой изумлённый взгляд, он сделал тоже самое и со второй ладонью.
— Всего лишь регенерация, — объяснил, блеснув улыбкой в глазах, — не хочу, чтобы тебе было больно.
В тот момент я была почти готова поверить ему и своему внутреннему голосу, не останавливаясь уверяющему, что мне будет хорошо и близость с этим мужчиной подарит только наслаждение.
В следующую секунду он взял меня за предплечья и резко, так что я даже не сразу поняла, что произошло, развернул спиной к себе. Надавил на грудную клетку, сильно прижимая, фиксируя и вынуждая буквально облокотиться на него.
Другой рукой дотронулся до живота и от этого прикосновения мышцы напряглись, дыхание сбилось и паника, вместе с выбросом адреналина в кровь быстрее побежала по венам. Я уже знала, что произойдёт дальше, но не была готова к этому.
Его рука опустилась ниже, он снова отодвинул хлопковую ткань белья, дотрагиваясь до моих уже влажных складок, разводя их, но ещё не проникая внутрь. Я чуть было не закусила губу, но вспомнив, как он отреагировал на это недавно, вовремя остановилась.
Тем временем он стал дотрагиваться до меня там, уверенно и безошибочно нажимая на правильные, даже мне самой до этого неизвестные точки и делая это именно так, чтобы у меня просто не было возможности не откликнуться на такие прикосновения. Он каким-то образом знал, как именно устроено моё тело.
— Умница… — похвалил, но для меня это прозвучало откуда-то далеко, словно сквозь прозрачную плёнку, с каждым его движением покрывающую сознание.
Наклонился, касаясь носом моей макушки, глубоко и шумно вдохнул запах. В этот момент я полностью закрыла глаза, тяжело часто дыша и чувствуя, что ощущения уносят меня в другой мир.
Когда наслаждение начало сосредотачиваться в одной точке, я наклонила голову, по-прежнему опираясь на него и, кажется, из моей груди вырвался стон. Он послышался словно издалека, но в этот момент над ухом прозвучал понимающий смешок и на секунду я всё-таки вернулась к реальности.
Тут же волна стыда накрыла с головой. Одновременно с этим его пальцы начали проникать внутрь меня, я инстинктивно сжалась и попыталась вырваться. Кажется, это был как раз тот момент, когда сопротивления от меня не ожидалось. Второй рукой он уже не так сильно прижимал меня к себе, сжимал грудь, касаясь соска и дополняя так ощущения внизу живота. Я разомлела и потеряла связь с реальностью.
И, наверное, только поэтому, на мгновение очнувшись, смогла соскользнуть с нанизывающих меня на себя цепких пальцев. Вывернулась, но не успела даже вскрикнуть, как снова оказалась поймана.