Невеста золотого дракона

Глава 7

– Золотая ящерка! Шейн! Золотой дракон! Отзовись! Я вернулась! Я не хочу тебя покидать! Шейн, я хочу снова встретиться с тобой! Как ты, друг мой?

Когда сердце наполняется тяжёлыми мыслями, а душа окутывается печалью, чувствуя, как слезы застилают мои глаза, я опустилась прямо на землю и всхлипнув, выкрикнула:

– Шейн, не оставляй меня!

Кто-то сзади дотронулся до моего плеча, и я обернулась. Передо мной стоял Шейн и с тоской смотрел на меня.

– Шейн! – воскликнула я и, встав, остановилась, не решаясь его обнять. Теперь мои слезы грусти сменились слезами радости.– Шейн!

Он стоял в центре проливного дождя и смотрел на меня, его глаза были исполнены нежностью и сожалением. Я видела, как слезы стекали с его глаз, их блик напоминал зеленый жемчуг. Эти слезы были особенными – драконьими слезами. Шейн был особенным существом, получеловеком, полу-драконом. Оказывается, все это время, когда я думала, что Шейн покинул меня навсегда, он был рядом, наблюдая за моей скорбью. Мои сердечные муки исчезли в мгновение ока, заменены радостью и счастьем от встречи с ним. Мы вместе пережили столько испытаний, и я не могла поверить, что судьба снова свела нас вместе. Драконьи слезы Шейна были символом нашего воссоединения и безграничной силы нашей связи. И в этот момент я поняла, что ничто не может разлучить нас – ни грусть, ни боль, ни расстояние. Мы были суждены быть вместе, и никакие слезы не могли смыть нашу любовь. Любовь? Удивившись своим мыслям, тогда я внезапно почувствовала, что хочу сделать что-то дерзкое и рискованное. Я шагнула к нему и обняла. Я чувствовала его тепло и его сердцебиение, которое билось в такт с моим. Мы смотрели друг другу в глаза, и весь мир вокруг нас исчез. И я поцеловала его. Наши губы слегка коснулись друг друга, словно проверяя реакцию, но затем объяли друг друга в страстном поцелуе. Мир вокруг нас словно замер, и есть только он и я, наше счастье и эмоции, переплетающиеся в этом нежном моменте. Этот поцелуй стал для меня откровением. В нем были любовь, страсть и нежность. Я поняла, что важно доверять своим чувствам и следовать за своим сердцем. Это был не просто поцелуй, это было признание в любви, взаимное понимание и близость двух душ. Мы больше не просто знакомы, а стали единой целостностью, где каждый момент наполнен взаимопониманием и уважением к другому. В тот миг я почувствовала, что этот поцелуй будет длиться вечно в моей памяти, что он запечатлелся в моей душе и будет согревать меня в любой момент. Его губы были мягкими и теплыми, я почувствовала прилив страсти и волнение. Он обнял меня крепко, словно не хотел отпускать. Я закрыла глаза, полностью погружаясь в этот момент. Я только заметила, как дождь прекратился и засияло яркое солнце. Когда мы отстранились, я увидела его улыбку, наполненную нежностью и желанием. Этот поцелуй был лишь началом нашей незабываемой истории, которая только начиналась.

– Чаяна, – прошептал он и провёл большим пальцем по моей щеке, что у меня побежали мурашки от его голоса и касания. – Ты вернулась. Почему?

– Я не смогла оставить тебя, – сказала я так же тихо, как и он. – Я поняла, что ты грустил так же, как и я из-за нашего расставания. Я боялась, что с тобой может что-то случиться. Как я могу предать того, кто спас меня от всех печалей жизни? Твоя поддержка навсегда останется в моем сердце. Мы обязательно вместе преодолеем все трудности, и ничто не сможет нас разлучить. Снова и снова мы будем встречаться и делить радость и горе. Ты – мой надежный друг, и я очень благодарна тебе за то, что рядом со мной. С нашей встречей мир становится ярче, а жизнь наполняется смыслом. Наша дружба – это нечто особенное, и я не могу представить свою жизнь без тебя. Будь со мной всегда, и вместе мы сможем пройти через все преграды и достичь счастья и успеха.

– О, Чаяна, – Шейн поднял меня на руки и отнес под тенистое дерево, положив на густой ковер травы.

Он лег рядом, и я почувствовала тепло его рук, взявших мое лицо в свой нежный плен. А затем последовал поцелуй. Первый был у нас чувственным и сладким – невесомая ласка губ по губам. Второй – дразнящий, хмелем ударил в голову.… и стремительно нарастающей дрожью во все остальное. Шейн не дал мне даже секунды на передышку. Он прижал меня к себе еще крепче, обжигая скулу своим дыханием и дразняще покусывая самый кончик моего подбородка. И снова он завладел моими губами. После третьего поцелуя – страстного, подчиняющего, властного – у меня перехватило дыхание. Такой поцелуй не только сминает губы, но и подавляет волю. Он заставляет покоряться, раскрываться и подаваться навстречу. Вздрагивать от малейшего прикосновения кожи к коже, от скольжения его рук по моей талии и ниже, чтобы потом с силой прижать меня к своим напряжённым бёдрам. Я ухватилась за ткань рубашки Шейна и потянула ее, желая чувствовать его острее, ближе. Я любовалась резко очерченными плечами и мощью его груди, на которой выделялись словно стальные мышцы. Сейчас я понимала это как никогда четко: моё место рядом с этим мужчиной. В его руках. В которых хотелось выгибаться, плавиться, стонать. Снова и снова гореть и сгорать. Вытягивая из меня тихие стоны удовольствия, взамен даря моему телу дрожь, которая раз за разом накатывала жаркими волнами. Он расстегнул мое платье, ткань соскользнула с плеч, лаская невероятно чувствительные соски. Шейн смотрел на меня тяжелым, потемневшим от желания взглядом, от которого мне стало жарко. Даже его прикосновения не возбуждали меня так сильно. От поцелуев, беспорядочных, опаляющих, жадных, сознание было готово расстаться с телом. Я всхлипнула и выгнулась от жгучего, жалящего прикосновения к точке, где собралось все мое напряжение. Я чувствовала, как от нее по всему телу стрелами разлетается ни с чем не сравнимое наслаждение. Я захлебывалась собственным дыханием и с головой ныряла в новые, неизведанные ощущения, невероятно яркие и невыносимо сладкие. Невозможно было чувствовать так остро каждым нервом, каждой своей клеткой.

– Шейн… – всхлипнула, выдохнув я.

Я просто так отдалась Шейну, прямо здесь, под этим деревом, в поле, на мягкой траве и под открытым небом, где ярко светило солнце. С губ сорвался не то стон, не то вздох, когда он подался ко мне, вперед, переплетая наши пальцы. Лаская поцелуем, неразборчивым шепотом шею, нежную кожу за ушком. Легкий укус смешался с болью иного рода, как будто внутри меня лопнула туго натянутая струна. Медленное, осторожное движение, заставившее напрячься всем телом. Долгий взгляд; глаза в глаза. Поцелуй, полный чувственной нежности. Успокаивающий, глубокий, от которого невозможно не растаять. Плавное скольжение внутри. Стирающее боль, оставляющее после себя сладостное, упоительное ощущение единения. Постепенно нарастающее наслаждение, которое теперь дарили мне движения его тела. Приникла к Шейну, стремясь стать продолжением своего мужчины, сливаясь с ним в едином ритме. Сначала томительно медленном, потом, когда в голове не осталось ни одной мысли, только желание еще глубже вобрать его в себя – умопомрачительно быстром. Выгибалась в сильных руках, я выпивала каждый хриплый вздох, взамен отдавая стоны, всхлипы удовольствия. И крик, вырвавшийся из груди, схлестнувшийся с почти что звериным рыком, когда он следом за мной поднялся к небу. А может, сорвался в бездну. В никуда. Где было место только для него и для меня. После этого мы просто лежали на траве, наслаждаясь блаженной негой. Мы держались за руки и смотрели на чистое лазурное небо. Этот момент был наполнен вихрем эмоций, смешанных чувств и невероятной связи между нами. Мы были двумя половинками, нашедшими друг друга в этом мире, и ничто не могло сравниться с той блаженной негой, которую мы испытывали, глядя в глаза друг другу под бескрайним небом. Наша временная страсть растворяется во времени, оставляя лишь сладкие воспоминания. Я знаю, что это было что-то запретное, но не могу отрицать, что это было настоящим и искренним. Не знаю, сколько прошло времени, но мы просто молча лежали вдвоем и иногда целовались.

Шейн нежно гладил меня по щеке и прошептал:

– Прости, что все так. Ты достойна лучшего. Это твоя первая близость с мужчиной, и она должна быть другой. Не такой. Не здесь. Ты достойна лежать в шикарных апартаментах, на широкой кровати и вся усыпанная цветами.

Я рассмеялась:

– Брось, Шейн. Мне и так хорошо. Правда, мне было очень хорошо. И я ни о чем не жалею.

Шейн грустно улыбнулся и снова начал целовать меня. Его поцелуи были уже не такими жадными, а тягуче медленными и сладкими. Эта неспешность еще больше возбуждала меня. Я снова хотела его, снова испытать его в себе и слиться с ним воедино. Я жмурилась от возрастающего удовольствия и дрожи, накатывающей волнами. Я впитывала тяжелое, прерывистое дыхание Шейна, звучавшее в унисон с моими тихими вздохами. Я чувствовала его напряжение в том месте, где соприкасались наши бедра, и его возбуждение каждым миллиметром своей обнаженной и ставшей такой чувствительной кожи.

Шейн накрыл меня своим телом, вклиниваясь между моими покорно разведенными бедрами, тихо шепча:

– Чаяна, моя Чаяна…

– Я твоя, – всхлипнула я, подаваясь к нему. – Навсегда твоя, Шейн.

В объятиях друг друга мы провели очень много времени, и я еще никогда не была так счастлива, чувствуя себя любимой и желанной. Вскоре солнце начало клониться к закату.

– Мне нужно тебя ненадолго покинуть, – произнес он с грустью, глядя на небо. – Я не могу надолго оставаться здесь. Я ведь дракон. Водяной дракон. Мне нужно вернуться в море и принять свой облик дракона.

– Конечно, Шейн, – кивнула я, соглашаясь, хотя всем сердцем мне не хотелось его отпускать.

Шейн улыбнулся мне и сжал мою руку в своей ладони, затем поднес ее к губам и нежно поцеловал мое запястье.

– Мне стоит вернуться во дворец, – неожиданно даже для самой себя произнесла я.

– Что? – спросил Шейн и посмотрел на меня, приподнявшись на локте.

– Я вернулась на остров, меня, наверное, уже ищут слуги Триглава. И я боюсь за тебя. Что если он навредит тебе?

– Со мной ничего не случится, – покачал головой Шейн. – А вот с тобой, Триглав может что-то сделать. Он ведь уже пытался столкнуть тебя с обрыва.

– Я не боюсь его, – вздернула я подбородок.

Решив вернуться во дворец, я попрощалась с Шейном, взяв с него обещание, что он не будет надолго пропадать в море и сразу отзовется, если я позову.

Во дворец я прокралась незаметно и юркнула в свои покои. Только я успела переодеться и сесть за туалетный столик, чтобы привести в порядок волосы, как двери без стука открылись, и в мои покои вошла Сумша в сопровождении служанок.

– Госпожа, спуститесь в столовую на ужин. Там уже накрыли на стол, – произнесла Сумша спокойно, словно моего отсутствия на несколько часов не заметили. И, поклонившись, она вышла в сопровождении служанок.

Я недоуменно посмотрела им вслед. Уложив волосы наверх и закрепив их заколками, я бросила взгляд на заколку, подарок Боримира, которая одиноко лежала на туалетном столике. У меня не было оружия для защиты, нож я потеряла в борьбе. Но заколка могла стать моим оружием. Я взяла ее в руки и сжала в кулаке, спрятав в складках юбки и направившись в столовую. Если вдруг я встречу Триглава и он снова нападет на меня, я без колебаний смогу вонзить заколку прямо ему в шею, в сонную артерию, и покончу с ним раз и навсегда, освободив остров от демона. Освободив своего Шейна. С этими мыслями я подошла к столовой, продолжая сжимать заколку острием вперед, чтобы мне было легче ее вонзить. Я ступила на порог и услышала, как мое сердце забилось быстрее где-то у горла. Страх охватил меня, когда я увидела, что за большим столом в центре восседал Триглав и ужинал. Я подошла и отодвинула стул, сев за стол, который ломился от деликатесов, освещенных множеством свечей в золотых канделябрах. Триглав продолжал есть, лишь бросив на меня мимолетный взгляд. Ни одна эмоция не отразилась на его лице. Он не был удивлен, что я явилась живой и невредимой, как будто ничего не произошло. Как будто это не он вчера столкнул меня с обрыва.

Подняв голову, я смело посмотрела на Триглава и дерзко произнесла:

– Ты не морской бог. Ты демон.

Он, оторвавшись от тарелки с едой, удивленно поднял глаза и посмотрел на меня, спрашивая:

– Почему? О чем ты?

– Не ты ли убил тех девушек, которые находятся в той комнате? – произнесла я, с силой сжав заколку под столом и чувствуя, как мои ладони вспотели от волнения. – Они ведь всего лишь простые девушки, которых принесли в жертву, потому что их семьи не смогли защитить. Им и так было тяжело на этом острове. Почему ты их убил?

Он отложил ложку, отодвинул от себя тарелку и вытер салфеткой губы, потом, покачав головой, проговорил, окинув меня взглядом:

– Вот что ты думаешь обо мне. Считаешь, что я убил их?

– Я видела мёртвых девушек-невест в покоях западного крыла, – сказала я с вызовом. – Что еще мне думать? В тот день на краю утёса ты пытался меня убить.

Он молча встал из-за стола и отошёл в сторону, отвернувшись от меня. Я ещё сильнее сжала в руке заколку, чувствуя, как её металл впился мне в кожу, готовая к любому повороту событий. Если он сейчас резко повернётся ко мне и набросится, то, что у меня в руке, вонзится ему в шею. Но он молча продолжал стоять ко мне спиной. Я окинула взглядом стол и заметила в фруктах торчащий нож. Если я потихоньку его украду, у меня будет двойная защита. А если прямо сейчас его убить? Я так отомщу за всех погибших девушек. И спасу будущих претенденток от участи быть невестой морского бога.

Только я нацелилась и собралась со смелостью, как он повернулся и кивнул мне, приказав:

– Следуй за мной.

Он направился к выходу из столовой, и я последовала за ним, чувствуя страх, сжимающий сердце. Мысли метались в голове, словно бабочки в клетке, когда я шла следом за ним. Сердце колотилось так громко, что казалось, будто оно хочет вырваться из груди. Я хотела спросить, куда он меня ведёт и зачем, но молчала, не произнося ни слова. Может быть, он хочет что-то мне показать? Или доказать свою невиновность? Чаяна, прекрати. Что за глупости? Ты своими глазами видела, что он обрёк этих девушек на гибель. Через зал, он повёл меня куда-то в другое крыло дворца и вскоре остановился возле дверей какой-то комнаты. Распахнув двери, он повернулся ко мне и приглашающим жестом предложил мне войти, уступая дорогу.

– Проходи.

Я послушно зашла в покои, окидывая их взглядом. Сделав несколько шагов вперёд, я обернулась, недоуменно посмотрев на Триглава, продолжавшего стоять за порогом.

– Зачем ты меня сюда привёл? – спросила я.

Он, ничего не ответив резко взмахнул руками и двери с помощью его магии с громким стуком захлопнулись.

– Что? Эй! – воскликнула я, до конца ничего не понимая.

Я подбежала к дверям и стала всеми силами пытаться их открыть, но они были наглухо заперты.

– Выпусти меня! Зачем ты меня запер? Эй, ты! Зелёный монстр! Выпусти меня!

Я отбежала в сторону, затем с разбега бросилась на двери, пытаясь их выбить. К сожалению, я только больно ушибла плечо. Застонав и потирая плечо, я закричала что есть сил:

– На помощь! Кто-нибудь! На помощь! – Припав ухом к двери, я попыталась уловить звуки из коридора.

Тишина, ни единого шороха. Кажется, я нахожусь в самых отдалённых покоях дворца, куда редко заходит прислуга. Говорят, что где-то здесь расположена комната Триглава, то есть его личные покои. Я беспомощно оглянулась, посмотрев на окна. К моему сожалению, все окна были зарешечены. С этих покоев совершенно невозможно сбежать, выбравшись из окна, как я это делала в прошлый раз. Я почувствовала, как мои пальцы сами собой сжимаются в кулаки, а ногти больно впиваются в нежную кожу. Вместо страха, меня сковывала ненависть и злость. Я села на просторную кровать, наполовину прикрытую балдахином, и только потом заметила, что комната очень просторная и уютная. Стены украшены темными оттенками, придавая помещению приглушенный характер, а висевшие на них картины и рисунки изображали исторические события и героев Руси. В центре стоял массивный письменный стол, на котором были разбросаны книги и тетради, свидетельствовавшие о творческом процессе или об интеллектуальных увлечениях его обитателя. В углу комнаты установлена книжная полка, на которой хранились книги и рукописи, отражавшие духовность и культуру. Камин, к которому было придвинуто старинное кожаное кресло с мягкими подушками, приглашал провести время с книгой. Мебель была выполнена из массивных пород дерева, придающих пространству ощущение надежности и силы. На полу лежал плотный ковер, гасивший шаги и придававший помещению уют. Комната была пронизана теплом и спокойствием, словно олицетворяя внутреннюю силу и гармонию. И тут меня осенило. Это были покои Триглава, он запер меня здесь. Я закричала и, как раненый зверь, зарычала от своего бессилия. Вскочив на ноги, я начала крушить все вокруг, раскидывая постель, вазы, книги, сметая все на пол. Успокоившись, я почувствовала сильную усталость и прилегла на раскиданную постель.

Меня разбудил шорох, и я удивилась, как могла уснуть при таких обстоятельствах. В комнате находились три служанки, которые меня разбудили, убирая комнату после моего погрома. За окном уже вставало солнце, окрашивая краюшек неба в розовые оттенки.

– Госпожа проснулась, – проговорила одна из служанок, заметив, как я села в кровати, держась за голову.

Двое из служанок, которые невозмутимо складывали по местам разбросанные вещи, обернулись ко мне и поклонились.

– Где я могу умыться? – спросила я.

Одна из служанок кивнула в сторону, где я заметила дверь. Когда я её открыла, то обнаружила, что в этих покоях есть небольшая смежная комната, в которой находились туалет и купальня. Умывшись, я вернулась в комнату, где уже было убрано, а на придвинутом столе лежал аппетитный завтрак.

– Госпожа, приятного аппетита, – поклонились служанки и собрались уйти.

– Постойте! – воскликнула я их остановив. – Я сейчас не голодна, хочу отправиться на утреннею прогулку.

– Нет, госпожа, – покачала головой одна из служанок. – Вы сейчас не можете покидать покои. Господин приказал вас не выпускать на улицу.

– Что? – застыла я.

Служанки, ещё раз поклонившись, поспешили выйти из покоев.

– Эй! – закричала я и бросилась к двери, которую перед самым моим носом захлопнули.

Я попыталась её открыть, но без успешно, дверь была заперта снаружи.

– Откройте! Откройте, немедленно! Почему меня заперли?! – прокричала я, но никто не ответил, ни на мой зов, ни на стук.

Я медленно сползла на пол и обхватила голову руками. Теперь я узница не только на острове, но и заточена в этих покоях. Как там Шейн? Наверное, ищет меня. Я всё равно выберусь отсюда и уйду до Шейна. Если бы я знала, что так всё обернется и меня заточат здесь, то не вернулась во дворец.

Я ходила по комнате, потом устав, нашла себе занятия и читала книги, находившиеся в углу на полках. Служанки приходили, только принося мне поесть и быстро уходили. Так прошло ещё три дня моего заточения и моих слёз. На четвертый день служанки в сопровождении Сумши принесли мне аппетитный завтрак и следом за ними вошёл в покои Триглав. Видно, возжелал проведать свою пленницу и удостоился своим личным визитом. При виде его меня сразу покоробило. Зачем он меня мучает? Уже бы заморозил на смерть и выставил на витрину в той комнате, что в западном крыле дворца. Была бы следующим пополнением коллекции экспонатов.

Служанки поставили передо мной завтрак, состоящий из моих любимых булочек с вареньем. Странно, сейчас бы я вцепилась зубами в эти хрустящие… И тут меня замутило. Один только запах еды и меня стало выворачивать. Я вскочила на ноги и промычав подобия извинения, промчалась мимо недоуменно стоявшего Триглава в смежную туалетную комнату. Там меня выворотило вчерашним ужином и казалось всеми моими внутренностями. Отдышавшись и вытерев выступивший пот, я вернулась вновь в спальню. Сделала два шага по направлению к кровати чувствуя вдруг навалившуюся жуткую усталость и тут перед глазами поплыли вытянувшееся лица служанок и безобразного Триглава. Я бы упала и грохнулась об пол, но меня вовремя подхватили под руки и помогли добраться до кровати, аккуратно уложив и подложив под голову кучу подушек.

– Что с Чаяной? – спросил обеспокоено Триглав.

Обеспокоено? Хотелось рассмеяться с его наигранности. Убийца и беспокоиться о жертве?

– Я сейчас осмотрю госпожу, – проговорила Сумша и присела рядом со мной на кровать, взяв меня за запястье и нащупав мой пульс, а Триглав отвернулся и теперь я созерцала его спину.

Потом Сумша подняла мою голову и осмотрела шею. Дотронувшись до красной нити, которая до сих пор была повязана у меня на шее. Когда меня отправляли сюда из деревни, эта нить была частью обряда, и сейчас она жутко давила мне на горло. Наверное, из-за этого и возникла тошнота. Мне бы давно её снять… Сумша взяла со столика нож, где стоял завтрак, и я испуганно сжалась, когда она подошла ко мне и приставила нож горлу, чуть не расцарапав остриём кожу. Раз! И нить соскользнула мне на колени. Она повернулась к Триглаву и поклонившись его спине, тихо проговорила:

– Мои поздравления, Ваше Величество. Госпожа в положении.