Невыносимый Дар

Глава 23

Домой возвращаюсь уставшая и немного разбитая, но заручившись поддержкой Волка.

Осталась одна кандидатура. Когда я захожу в свою комнату, она сидит на кровати и горько рыдает в подушку. Ну что вот с ней будешь делать?

Если с Волком я не хотела верить в его причастность, то Энси… Энси я просто не думаю, что способна на такое. Она мне кажется слишком слабой, но иногда внешность очень обманчива. Я знаю это как никто другой.

– Что стряслось? - устало спрашиваю я и присаживаюсь рядом с соседкой на кровать. Ее слезы сейчас кажутся наигранными.

– Он… он меня бросил! - всхлипывает она.

– В который раз, Энси? Пятый, десятый? Может быть, сейчас это к лучшему?

– Я каждый раз так себе говорю… - снова всхлипывает она, размазывая руками по щекам тушь. Я думала, все перешли на магические методы, а нет, Энси действует по старинке. — Но ты не представляешь, как это тяжело, Каро, - продолжает она, - когда любимый человек играет тобой, как кошка с мышкой.

– Не представляю…- говорю я и продолжаю гладить ее по голове. Не знаю, кому верить. Документам или беззащитной трогательности Энси.

– Ты ведь съездишь со мной к нему домой? - спрашивает она, вскинув на меня заплаканные оленьи глаза.

– Зачем? - настороженно спрашиваю я.

– Там мои вещи. Их нужно забрать, а я боюсь…

– Чего именно ты боишься?

– Что он будет снова просить прощения, и я останусь… Каро, он чертов манипулятор, которому просто невозможно отказать. Я его боюсь…ты сильная и смелая, пожалуйста, поехали со мной?

Я думаю. Точнее, делаю вид, что думаю. Я почти на сто процентов уверена, что мой преследователь Энси. Она хорошая актриса, неуравновешенна и, кажется, патологически влюблена в своего парня, и эта странная, болезненная любовь, на мой взгляд, очень соответствует профилю маньяка. Он тоже любил своих кукол, но странной любовью.

– Хорошо, поехали, - соглашаюсь я. - Подожди, приму душ и переоденусь, я только что с соревнований.

– Я была там. Ты такая сильная и смелая! Я бы хотела быть такой, как ты.

– Не хотела бы, - отрезаю я. — Чтобы быть такой, как я, надо пережить то, что пережила я. А такого я не пожелаю даже врагу. Что уж говорить о подруге.

Я быстренько принимаю душ и переодеваюсь в серый спортивный костюм, в котором удобно бегать и скрываться в темноте.

– Ты так пойдешь? - спрашивает меня Энси подозрительно. На ней самой васильковое платье с длинным рукавом и шпильки.

– А что? Мы же за вещами, а не на светский раут.

– Ну мы живем в престижном районе…

– Энси, а вот давай без этого. Хорошо? - раздражаюсь я. — Или тебе нужна моя помощь, и тогда все равно, в каком я виде или не нужна.

– Прости, конечно… - вздыхает она. — Нужна, конечно же, я очень благодарна тебе за то, что ты согласилась мне помочь.

Мы выходим из комнаты, и в коридоре сталкиваемся с Даром, который направлялся ко мне. Он видит заплаканную Энси и спрашивает.

– Что-то случилось?

– Не обращай внимания, у Энси разлад с парнем. Она попросила забрать ее вещи из его квартиры. Мне нужно ненадолго отъехать.

– Давай я вас отвезу?

– Нет! - поспешно говорит Энси, избавляя меня от необходимости отказывать парню. — Можно, мы съездим вдвоем? Пожалуйста! Не хочу, чтобы он разозлился еще сильнее. А если я приеду с парнем, все так и будет!

Дар вопросительно смотрит на меня, а я говорю.

– Все нормально. Ты знаешь, куда я еду, не стоит переживаний. Энси, ты ведь скажешь адрес?

Она выпаливает скороговоркой, и, кажется, это окончательно успокаивает Дара. Добро получено.

Выходим с Энси за ворота колледжа, и она направляется к новому красному магмобилю. Очень неожиданно, он не ассоциируется у меня с неуверенной в себе блондинкой, страдающей от неразделенной любви к абьюзеру.

— Ничего себе, — восхищаюсь я, к слову, вполне искренне. — Шикарный аппарат.

— Подарок, — уклончиво говорит девушка и привычно садится за руль.

— Твой парень подарил?

Энси неопределенно пожимает плечами и срывается с места, едва за мной захлопывается дверь. Пульс зашкаливает, и это не так-то просто скрыть. Сейчас я почти на сто процентов уверена, что за всем стоит Энси, и в данный момент у меня один вопрос, что именно она собирается делать дальше. Я физически сильнее, магически тоже, но ведь у нее же есть какой-то план? В то, что я съезжу, заберу с ней вещи, и мы спокойно вернемся в колледж, я не верю.

При последней встрече я позволила Лестрату поставить на меня магический маячок. Меня найдут и достаточно быстро. О том, что я вышла на охоту, знает не только некромант, но и Кит с Волком. Они должны страховать меня и Дара. Уже через пару часов, если не справлюсь сама, меня будут искать, но Энси об этом не знает. И мне очень интересно, что она будет делать. Я ведь убедилась, мой преследователь хитер и умен, значит, не станет действовать спонтанно. Получилось ли у меня все предусмотреть?

Пока едем по городу, как ни странно, именно в том направлении, которое Энси указала, она плачет. Тихо, почти беззвучно, иногда отрывая руки от управления и вытирая дорожки слез со щек.

— Ты считаешь меня дурой, да? — спрашивает она после очередного всхлипа, поймав мой взгляд. Пожимаю плечами. Я считаю ее маньячкой. Это немного другое, но пока рано об этом говорить.

— Просто ты, наверное, не знаешь, каково это — любить…

— Может быть, и не знаю.

Спорить с ней не хочется. Ее любовь определенно мне непонятна, если, конечно, Энси об этой любви не врет. Может быть, весь роман был придуман «от» и «до»? Просто слезливая история для меня. Я не исключаю такой вариант. Именно поэтому вся история похожа больше не на любовь, а на болезненную зависимость.

Мы останавливаемся в новом районе, не в том, где квартира Дара, но очень похожем, и Энси какое-то время сидит и, словно собирается с мыслями. Я почти верю ей. Из нее получилась бы хорошая актриса.

— Мне идти с тобой?— уточняю аккуратно, проверяя реакцию.

— Да, если несложно, — очень тихо говорит она. — Там достаточно много вещей. Я не вынесу за один раз одна, а возвращаться туда снова не хочу.

— Пойдем, — соглашаюсь я, не планируя заходить в квартиру. Там меня может поджидать сюрприз. Например, подмога. Энси же должна понимать — одна она со мной не справится. Только я пока не очень понимаю, как вывести свою соседку на чистую воду. Я просто не могу сейчас выдать ей подозрения в лоб и свалить. Она все станет отрицать. Надо дойти до конца, но чем ближе я к разгадке, тем опаснее.

Энси обходит магмобиль и идет вперед меня в сторону дома. Я двигаюсь следом — собранная, сосредоточенная. Я еще очень хорошо помню зелье, из-за которого я на какое-то время потеряла волю. Но сегодня я не планирую пить, есть и приближаться к Энси, а дистанционно воздействовать на меня практически нереально. Такие мысли успокаивают.

Я ожидаю подвоха откуда угодно, поэтому и напряжена, словно взведенная пружина. Но Энси просто идет, опустив голову, и, кажется, вообще забыв о том, что я следую за ней.

У дверей в подъезд девушка замирает, вскидывает глаза и испуганно делает шаг назад.

— Ты же сказал, тебе не будет дома…

— А я и не дома, малыш, — тихо отзывается знакомый мне парень, но смотрит не на Энси, а на меня. И я сейчас узнаю этот леденящий душу взгляд. Как я могла не вспомнить его раньше? Ведь эти глаза один в один, как у моего личного кошмара. Дергаюсь назад, но чувствую легкое жужжание у щеки и укол в основание шее. По телу разливается слабость, и я понимаю, что даже пошевелиться не могу. Только краем глаза вижу, как от меня отлетает маленькая металлическая пчелка. Какой-то незнакомый артефакт, впрыснувший мне в шею яд. Кажется, я оказалась слишком самонадеянной. И ошиблась и в своих силах, и в степени виновности Энси.

— А теперь, девочки, мы с вами прокатимся. Вы ведь не против?

В последнем его вопросе звучит издевка, а я даже зубы от злости сжать не могу. На то команды не было. Я снова послушная марионетка, и это очень сильно пугает.

Беспрекословно, как кукла, иду в сторону алого магмобиля Энси и сажусь на заднее сидение, как и было приказано. Отвратительное чувство беспомощности, как когда-то в детстве. Только тогда, я просто была слабее безо всяких заклинаний и зелий, а сейчас мне, главное, избавиться от этого внешнего влияния.

Меня снова обыграли, и от этого я ощущаю злое бессилие. Преследователь в очередной раз оказался на шаг впереди, и я ничего не смогла ему противопоставить. В душе кипит злость. Страха нет, я его преодолела уже давно, есть только агрессия, которой наружу мешает вырваться заклинание. Старательно изучаю парня Энси, пытаясь отыскать в нем слабые места. Он умный и предусмотрительный, но сильным не кажется. Берет хитростью. Какая у него магия? А она у него вообще есть? Почему Лестрат ничего не сказал о том, что он приемный? Как эта информация могла пройти мимо некроманта? Не понимаю.

— Видишь, Каро, какая ты послушная, — говорит мне парень и смотрит, как когда-то смотрел его отец. «Послушная девочка — хорошая кукла», — всплывают в голове слова из детства, и меня снова засасывает отчаяние. Не хочу, хочу сбежать, но, как тогда, в детстве не могу. И от этих параллелей, которые, уверена, Эдвардс создал специально, становится еще более не комфортно. Я понимаю, что сейчас не имею права впадать в отчаяние, но очень сложно сохранить боевой настрой тогда, когда не можешь даже мигать без разрешения.

— Ты же говорил, что она не нужна тебе? Говорил, что отступил от своего плана! — всхлипывает Энси и затравленно косится на меня. Боится? Чувствует вину? Непонятно.

— Я передумал, — отвечает парень раздраженно. Он вообще не смотрит на Энси, ему интересна я. От этого холодного, рыбьего взгляда мурашки по коже. Как же долго ему удавалось успешно маскировать свою повернутость на мне.

— Каро, я правда не хотела, — лепечет моя соседка, зачем-то пытаясь оправдаться. Будто это сейчас имеет значение. — Он просил, чтобы я приехала с тобой. Я думала, он снова просто будет тебя пугать! Я не хотела, чтобы так вышло. Правда.

— Замолчи! — одергивает ее парень. — Ты хотела, тебе же нравилась наша игра. Ты сама мне помогала. Разве не так?! Энси? Ты в колледж поступила только за этим. Ты хотела помочь мне восстановить справедливость и неплохо помогала, пока у тебя не сдали нервы.

— Помогала! — нервно всхлипывает она. — Пока ты не начал убивать! Сначала ту девушку, а потом Викса!

Как я не поняла, что во всем замешана Энси? Сейчас, анализируя прошедшие события, я отчетливо вспоминаю: моя соседка была ближе всего ко мне. Всегда незримо рядом и всегда такая наивная, несколько растерянная, что на нее и не подумаешь. Я не подозревал ее до тех пор, пока Лестрат не назвал мне два имени. Волк и Энси. Но почему-то он не назвал мне имя Эдвардса. На него я даже не подумала, а Энси не принимала всерьез, сейчас же оказалось, что вместо одного противника у меня двое. И я под действием заклинания, которое пройдет нескоро.

Стараюсь незаметно для спорящих Энси и Эдвардса бороться с действием чар. Жаль, я без одобрения не могу даже говорить, я бы позадавала вопросы. У меня их много. Зачем им это надо? Ладно, Эдвардс, а Энси? Мы с ней даже не пересеклись никогда. Что они хотят со мной делать? Куда мы едем? Неужели, они настолько самонадеянны и думают, что меня не будут искать.

В прошлый раз не особо-то и искали, подсказывает внутренний голос, и я чувствую шевельнувшиеся в глубине души отголоски отчаяния.

Смотрю в окно, стараясь понять, куда именно меня везут. Будто это как-то может мне помочь. Мы петляем по улицам Горскейра и выезжаем в пригород. Здесь узкие улочки, старинные двухэтажные обшарпанные дома. Многие с забитыми окнами. На первых этажах еще кто-то живет. В редких окнах виден свет, а почти все вторые этажи заброшены. Черные провалы окон, полуразрушенные крыши. Уныние и запустение. Вряд ли элита Горскейра может представить свой город таким — лишенным лоска и блеска.

Магмобиль останавливается возле одного из таких домов с наглухо заколоченными окнами второго этажа и покрытыми толстым слоем пыли первого. Покосившийся и местами замятый глухой металлический забор и запущенный сад. Тут найти меня нереально, разве что Лестрат воспользуется маячком, если успеет, конечно. Я не знаю, собираются ли меня оставлять в живых. И это, признаться, изрядно напрягает.

— Куда мы приехали? — испуганно спрашивает Энси. Этот вопрос волнует и меня, но в отличие от своей соседки задать я его не могу.

— Сейчас увидишь, — отвечает Эдвардс и командует мне. — Выходи.

Послушно открываю дверь и вылезаю. Нарочно пытаюсь сопротивляться, делать медленнее, хотя бы, проверяя заклинание на прочность, но пока ничего не получается. Я послушная, словно марионетка. Как же это бесит.

— Идите в дом.

Мы с Энси послушно двигаемся следом за парнем. И если у меня просто нет выбора, то зачем сюда добровольно идет Энси, не понимаю, я бы бежала со всех ног. Но моя соседка капитально зависима от этого сумасшедшего. Пожалуй, ее мне даже жаль. Она его кукла безо всяких препаратов. Как так вообще можно.

Когда заходим внутрь, понимаю, что сбежать отсюда, так просто не получится. Металлическая бронированная дверь, которая хлипкой выглядит только снаружи. Да и внутри дом похож на бункер. Идем по коридору, пока не оказываемся в комнате.

К горлу подкатывает тошнота, потому что это точная копия моего ада, в котором я жила довольно долго — розовая кровать с балдахином, кукольная мебель.

— Что это? — всхлипывает Энси.

— Расскажи ей, Каро, — приказывает Эдвардс, и я послушно начинаю говорить. Не могу сказать, что без удовольствия. Энси, видимо, до сих пор не понимает, с кем она связалась.

— В такой комнате меня долгое время держал его отец, — тихо говорю я. — Он ведь твой отец, так, Эдвардс?

— Именно.

— Почему нет сведений о твоем усыновлении? - спрашиваю, пользуясь случаем.

— Потому что это не афишировали, - рассказывает Эдвардс покладисто. - Родители приехали в Горскейр, когда я уже был у них. Свой ребенок погиб… нехорошо погиб, и им нужен был новый мальчик и новое место жительства… знаешь ли, у богатых тоже бывают скелеты в шкафу…

— Они убили своего ребенка? — в ужасе переспрашиваю я. Пока Эдвардс дал разрешение говорить, я даже могу спокойно задавать вопросы.

— Не будь так категорична… иногда игрушки ломаются. Ко второй они отнеслись бережнее… но, Каро, я любил папу, тебе напомнить, что ты с ним сделала? Если бы папа мог, он никогда бы не допустил, чтобы меня забрали. Он ведь делала кукол для меня. Ты должна была стать подарком на мой тринадцатый день рождения. А вместо этого… я попал в руки бьютимагов, которые меняли мою внешность, ломали психику, перекраивали лицо. Я стал другим человеком… из-за тебя, и ты мне заплатишь за каждый день жизни, после того, как ты лишила меня отца.

Во время нашего диалога, мы забываем про Энси, а она всхлипывает, и в истерике кидается к выходу.

— Стой!

Эдвардс ловит ее за волосы и втаскивает обратно.

— Зачем она тебе? — спрашиваю я. Представления не имею, насколько много Энси помогала Эдвардсу. Возможно, она неделями изводила меня. Она наряжала меня в платье куклы и подливала зелье, из-за которого я крепко спала ночью, но я определенно не хочу, чтобы у повернутого маньяка было больше жертв. Я бы хотела, чтобы он отпустил Энси. Она должна понести наказание за свои действия. Но это наказание — не смерть.

— На нее у меня тоже есть планы. Вы нужны мне обе. Только вот роли у вас немного разные.

Сложно быть взведенной, как пружина, и готовой к бою, если твое собственное тело тебе не подчиняется. Точнее, несложно, но понимание, что сейчас ты не сможешь сделать ровным счетом ничего, злит и вгоняет в депрессию. Но я начеку и пока занимаюсь тем, что мне доступно — считываю эмоции испуганной, рыдающей в углу розовой комнаты Энси и перевозбужденного, с лихорадочно горящими глазами Эдвардса. Они такие разные. Энси в шоке, она не ожидала такого. Не уверена, что не знала, что мне приготовил ее парень, но саму ситуацию моя соседка явно представляла как-то иначе. Энси растеряна, напугана и дезориентирована. Она сейчас слабое место Эдвардса.

— Мне хочется, чтобы ты помогла Каро переодеться, — говорит он и достает из шкафа то самое платье куклы. Мерзавец.

— Почему я? — Энси выползает из своего угла и безуспешно пытается взять себя в руки. Получается у нее это плохо. Голос дрожит от едва сдерживаемых слез, на щеке расцветает синяк, похоже, Эдвардс все же ее где-то приложил. Но противоречить соседка боится, хотя и пытается что-то выяснить. — Что ты вообще задумал? Зачем ей переодеваться? Ты меня пугаешь, Эдвардс.

— На платье должны остаться твои отпечатки, Энси. Это ведь ты у нас маньячка, — ласково улыбается он, а мне становится чуть понятнее его замысел. — Неуравновешенная, повернутая. Мы год провели вместе в приюте, у тебя была неустойчивая психика…

— О чем ты говоришь?

— Энси, помоги ей… ты же знаешь, мне не нравится, когда ты тупишь.

Энси всхлипывает и замирает.

— Ну же! — рычит Эдвардс, заставив девушку дернуться вперед и схватить из его рук платье. — Каро, снимай одежду.

— Всю? — равнодушно уточняю я, мечтая о том миге, когда избавлюсь от заклинания. Знаю, как только обрету свободу, а это произойдет быстрее, чем Эдвардс рассчитывает — приложу к этому все усилия, я убью его. Интересно, он это понимает? Или считает, будто все держит под контролем?

— Снимай всю… — с определенной задержкой, словно взвешивая «за» и «против», говорит он.

На щеках Эдвардса появляется нездоровый румянец, а дыхание сбивается, когда я начинаю неспеша раздеваться. В спортивной среде, на соревнованиях хорошо, если тебе повезло и есть раздельные раздевалки. Я не испытываю смущения, оставшись перед незнакомыми людьми без одежды. У меня хорошая фигура, мне нечего стыдиться и нет причин комплексовать. Эти эмоции я оставляю Энси, которая переводит ошарашенный взгляд с меня на своего парня. Она не может не видеть, как на меня смотрит Эдвардс, а я ведь ничего не делаю, просто стаскиваю с себя одежду.

— Но, Эд… так нельзя! — возмущается она, словно забыв, что этот чокнутый уже определил ее на роль маньячки, видимо, чтобы обелить себя и снять все подозрения. Получается, мы с Энси все же должны будем умереть? Вопрос когда? А вот Энси нервничает и вопросы задает совершенно неверные. — Почему ты на нее смотришь?

— Потому что мне, очевидно, нравится…

Он действительно смотрит на меня иначе, не так, как его отец. Во взгляде его отца был восторг эстета, который хочет пополнить свою коллекцию очередным экспонатом — красивой куклой. Эд же смотрит на меня с вожделением и жадностью. Это хорошо. Значит, он меня не убьет. По крайней мере, сразу. Надо намеренно тянуть время. Заклинание не может действовать бесконечно. Моя задача — сделать так, чтобы Эдвардс пропустил момент, когда я обрету волю.

Да, мое тело беспрекословно подчиняется приказам парня, но вот скорость, с которой я их выполняю, не регламентирована. Поэтому раздеваюсь я максимально медленно, но не настолько, чтобы маньяк заподозрил что-то. Он вообще не особенно способен сейчас соображать. Это мне на руку. Желание — это эмоции, а эмоциональный человек допускает ошибки. Отец Эдвардса всегда был хладнокровен. Именно поэтому у меня не было шансов, а потом однажды он вышел из себя, начал допускать ошибки, и я сбежала. Только сейчас я понимаю, его нервозностью была связана с сыном. Точнее, с тем, что он боялся его потерять. Интересно, чего боится Эдвардс? Чего он хочет, я уже поняла.