Незнакомец в моих объятиях

Глава 10

Вечерняя трапеза, которую почтили своим присутствием четырнадцать гостей, оказалась долгой и утомительной. Горя желанием воочию увидеть знаменитого мистера Возможноета, сливки общества Маркет-Хилла напросились на приглашение, включая мэра, приходского священника, доктора Слейда и двух престарелых сестер Уитерс, известных своей страстью к садоводству. После некоторых размышлений Лара также пригласила мистера и миссис Тайлер – супружескую чету, которая недавно обосновалась в небольшом поместье недалеко от города.

Гости начали съезжаться в семь часов. Слуги препровождали их в гостиную, где Лара со свойственным ей тактом незаметно разбивала их на пары в ожидании предстоящего обеда. Последними прибыли Тайлеры. Невысокие, с приятными лицами, они казались удачной парой. Лара впервые видела их и поспешила навстречу.

– Капитан, миссис Тайлер! – воскликнула она, тепло приветствуя их. – Добро пожаловать в Хоуксворт-Холл!

Миссис Тайлер с робким лепетом присела в реверансе, тогда как капитан Тайлер, темноволосый джентльмен с аккуратно подстриженными черными усиками, ответил за них обоих:

– Как поживаете, леди Хоуксворт? – Он молодцевато склонился над ее затянутой в перчатку рукой. – С вашей стороны было очень мило включить нас в число приглашенных. Это большая честь!

– Отнюдь. Несколько новых лиц будут весьма кстати, чтобы оживить наше провинциальное общество. – Склонив набок голову, она с вопросительной улыбкой посмотрела на него. – Я слышала, вы недавно вернулись из Индии, где проходили службу.

– Верно, – согласился он. – Приятно снова оказаться на английской земле.

– У вас найдется немало общего с моим мужем – ведь он провел там некоторое время.

– Боюсь, я не имел удовольствия быть представленным лорду Хоуксворту, хотя мне приходилось слышать о нем. Мы вращались в разных кругах, – Хотя лицо капитана Тайлера оставалось бесстрастным, у Лары сложилось впечатление, что в последнем замечании прозвучало осуждение.

Будучи военным, Тайлер, по всей видимости, не одобрял образ жизни Хантера, его большой дом с многочисленной прислугой, угождавшей хозяину. Хантер наверняка имел репутацию повесы, проводящего время в обществе красивых женщин и предающегося плотским утехам. По Лондону постоянно ходили слухи о бесконечных пирушках и оргиях, происходивших в Калькутте, а Ларе было отлично известно, что ее муж далеко не святой.

Мысль о любовных похождениях Хантера почему-то огорчила Лару, и она постаралась скрыть свои чувства за ослепительной светской улыбкой.

– Если вы не встречали лорда Хоуксворта, – сказала она, – мы должны немедленно это исправить.

Оглянувшись, она увидела Хантера, увлеченного разговором с Лонсдейлом. Вне всякого сомнения, они обсуждали свои излюбленные темы, такие как охота, выпивка и прочие чисто мужские радости. Перехватив взгляд Лары, Хантер извинился и прервал беседу, чтобы уделить внимание вновь прибывшим гостям.

В сверкающем белизной жилете и галстуке, кремовых бриджах и шоколадно-коричневом сюртуке с позолоченными пуговицами Хантер выглядел истинным аристократом, за которым угадывалось несколько поколений благородных предков. Только темный загар и кошачья грация движений отличали его от того человека, каким он был раньше. Граф приближался к ним с любезной улыбкой хозяина, исполняющего свой долг.., пока не увидел лицо капитана Тайлера. Его шаги замедлились, и Ларе показалось, что она уловила в глазах Хантера проблеск узнавания, прежде чем лицо мужа застыло в непроницаемой маске.

Капитан Тайлер сохранял не менее бесстрастный вид, но заметно побледнел.

Они определенно были знакомы. Лара нисколько в этом не сомневалась.

Тем не менее оба повели себя так, словно никогда не встречались. Ошеломленная Лара представила их друг другу и молча наблюдала за натянутыми попытками обоих вести разговор.

Капитан Тайлер взирал на ее мужа с таким видом, словно видел призрак.

– Примите мои поздравления с вашим чудесным возвращением в Лондон, милорд. Из таких вот историй рождаются легенды.

Хантер покачал головой:

– Это вы живая легенда, капитан. Ваши подвиги в Индии, особенно то, как вы расправились с бандитами, достойны всяческого восхваления.

Капитан склонил голову:

– Благодарю вас.

Лара бросила взгляд на миссис Тайлер, которая казалась не менее озадаченной, чем она сама. Почему мужчины делают вид, что незнакомы, когда совершенно очевидно, что они неплохо знают друг друга? Должно быть, они встречались в Индии, или, возможно, имеют общих друзей, или знают нечто такое, что таинственным образом связывает их.

Хантер упорно не замечал вопросительных взглядов Лары. Он надежно укрылся за стеной безупречной вежливости, ничем не выдавая своих истинных мыслей. Гости проследовали в столовую с возгласами восхищения при виде украшенного цветами стола, заставленного сверкающим хрусталем и серебром, на котором играли яркие отблески множества свечей. Сидя далеко от Хантера, Лара вполсилы развлекала гостей, терпеливо слушая оживленную болтовню двух мисс Уитерс о семенах резеды, цветочных клумбах и пространные отчеты доктора Слейда о последних медицинских достижениях.

Подали первое блюдо – изысканный суп. За ним последовали оленина, овощи, еще одно блюдо из куропаток, уток и перепелов, пудинги, сырные кексы, торты и пирожные, пока, наконец, очередь не дошла до конфет и фруктов. Вино лилось рекой. Дворецкий опытной рукой откупоривал бутылки с сотерном, бордо и шампанским, а лакеи спешили наполнить бокалы гостей.

Хантер все время пил, и Лара поглядывала на него с растущей тревогой. Он и раньше пил много, но сейчас делал это не ради удовольствия.., а вполне сознательно напивался. Словно пытался заглушить внутреннюю боль, которая никак не утихала. Снова и снова он наполнял бокал, почти не разговаривая, если не считать отрывистых замечаний, которые бросал время от времени. К капитану Тайлеру он обратился лишь однажды, когда разговор коснулся Индии, и тот пустился в рассуждения о том, что индийцы не созрели до самоуправления.

– История показала, что местные жители склонны к коррупции и не заслуживают доверия, – с важным видом вещал капитан. – Только благодаря британскому вмешательству индийцы смогли вписаться в девятнадцатый век. Но даже сейчас они нуждаются в руководстве и непрестанном надзоре со стороны британских властей.

Поставив на стол бокал, Хантер устремил на Тайлера холодный взгляд:

– Я знаю немало индийцев, которые имеют дерзость полагать, что в состоянии управлять своей страной.

– Вот как? – Последовала длительная пауза, и во взгляде Тайлера появилась ядовитая усмешка. – Любопытно! Насколько мне известно, вы выступали против национальной автономии для отдельных провинций.

– Я изменил свое мнение – отрезал Хантер.

– Индийцы не раз доказывали, что не готовы принять на себя подобную ответственность, – возразил Тайлер. – Общество, где сплошь и рядом сжигают вдов, приносят в жертву детей, где процветают разбой и бандитизм, поклонение идолам…

– Ни одну из этих проблем не помогло решить британское вмешательство в дела, которые, черт побери, вообще не имеют к нам никакого отношения! – заявил Хантер, не обращая внимания на дружное “ах” всех присутствующих по поводу его категоричности.

– А как насчет христианства? Полагаю, вы не станете утверждать, что индийцы обойдутся и без него?

Хантер пожал плечами:

– Позвольте им иметь собственных богов. Они неплохо жили с ними. Сомневаюсь, что индус или мусульманин хуже так называемого христианина.

Собравшиеся за столом онемели от столь кощунственного заявления. Капитан Тайлер расхохотался, сняв возникшее напряжение, и все облегченно заулыбались, решив свести размолвку к шутке.

Обед продолжался вполне мирно, однако Лара с трудом удерживалась, чтобы не смотреть на мужа. Они редко говорили о политике, поскольку Хантера не интересовало мнение женщин в подобных вопросах. Тем не менее она была уверена, что прежде Хантер всей душой одобрял британскую политику в Индии. Как же случилось, что теперь он придерживается абсолютно противоположных взглядов?

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем обед подошел к концу – традиционному ритуалу послеобеденного портвейна и неспешного чаепития. Гости оставались до полуночи. Наконец последний из них отбыл, и слуги начали убирать посуду, бокалы и серебро. Полагая, что Хантер слишком много выпил, чтобы заметить ее отсутствие, Лара попыталась ускользнуть в свою комнату. Она уже добралась до парадной лестницы, когда он вдруг схватил ее за руку.

С екнувшим сердцем Лара резко повернулась к нему. От Хантера несло портвейном, взгляд был стеклянным, лицо покраснело, и он нетвердо держался на ногах. Как сказал бы ее отец, он был пьян в стельку. Одни мужчины в подобном состоянии становятся кроткими, как овечки, другие ведут себя буйно и поднимают шум. Хантер не делал ни того ни другого, но угрюмые складки у рта и мрачное выражение лица внушали опасение.

– Куда это ты собралась? – поинтересовался он, крепко сжимая ее руку своей громадной ладонью.

Не на шутку встревожившись, Лара поняла, что Хантер не отказался от намерения этим же вечером добиться от нее выполнения условий сделки. Нужно было любым путем отделаться от него. Учитывая его состояние, она не собиралась появляться перед ним в сомнительном неглиже. Худшие в ее жизни ночи начинались именно так – Хантер, изрядно пьяный, силой навязывался ей.

– Я хотела дать тебе возможность спокойно выпить бокал-другой портвейна, – начала она, изобразив подобие улыбки.

– И надеялась, что я напьюсь до бесчувствия, – закончил он за нее, ответив на неуверенную улыбку жены саркастической усмешкой. – Не думаю, что тебе настолько повезет, моя милая.

Он потянул ее за собой наверх, как тигр тащит добычу в свое логово, чтобы полакомиться без помех. С несчастным видом Лара, спотыкаясь, брела за ним.

– Сегодня вечером ты был на себя не похож, – рискнула заговорить она, подумав при этом, что ее муж вообще не похож на себя и совершенно непредсказуем. – Чем тебя так задел капитан Тайлер?

– О, разумеется, Тайлеры! – Его голос звучал ровно и сдержанно, но жалил, словно удар кнута. – Скажи мне, моя милая, как случилось, что они оказались за моим столом сегодня вечером?

– Они арендуют Морленд-Мэнор, – подавленно ответила она. – Я слышала, что капитан Тайлер служил в Индии, и подумала, что ты будешь рад встретиться с ним.

Они добрались до верха лестницы, и он бесцеремонно дернул ее за руку, повернув лицом к себе. Лара вздрогнула под его яростным, обвиняющим взглядом, словно она каким-то образом предала его.

– Хантер, – мягко проговорила она, – в чем я провинилась?

Его гнев несколько утих, но в глазах по-прежнему оставался опасный блеск. Казалось, он борется с мучительными воспоминаниями.

– Больше никаких сюрпризов, – пробормотал он, слегка тряхнув ее для убедительности. – Мне они не нравятся.

– Никаких сюрпризов, – покорно повторила Лара, надеясь, что буря миновала.

Хантер глубоко вздохнул и выпустил ее. Он ожесточенно поскреб голову обеими руками, так что его густые волосы превратились в спутанную массу золотистых и каштановых прядей. У него был усталый вид, и Лара возмечтала, что, может, он отправится спать.

Хантер уничтожил ее хрупкие надежды одной короткой фразой:

– Иди и переоденься в неглиже.

Она начала заикаться:

– Я.., но ты же не можешь.., я думаю, другая ночь будет…

– Сегодня. – Он слегка улыбнулся, но выражение его лица оставалось мрачным. – Я весь день ждал возможности увидеть тебя в нем. Целая бочка вина не остановит меня, не говоря уж о паре бутылок.

– Я бы предпочла отложить это до другого раза, – сказала Лара, с умоляющим видом глядя на мужа.

– Иди, – вкрадчиво проговорил он. – Иначе я подумаю, что ты хочешь, чтобы я тебе помог.

Лара молча оценила его пьяную решимость и расправила плечи. Она сделает это хотя бы для того, чтобы доказать, что не боится ничего, что бы он с ней ни сделал.

– Отлично, – ровным тоном сказала она. – Дай мне десять минут.

Он хмыкнул, провожая ее взглядом, когда она, выпрямив напряженную спину, двинулась прочь.

Закрыв за собой дверь спальни, Лара постаралась справиться с ощущением нереальности происходящего. Неужели она способна появиться перед мужем в одеянии, предназначенном для того, чтобы выставлять напоказ женское тело, возбуждать мужчин? Оно было более откровенным, чем нагота. Никогда прежде Хантер не просил ее ни о чем подобном. Она предположила, что это следствие опыта, приобретенного им в Индии. Не исключено также, что он рассчитывал подчинить ее себе, подвергая стыду и унижению, пока она совсем не лишится гордости.

Если так, ничего у него не выйдет. Он может сколько угодно унижать ее, однако не в его власти лишить ее самоуважения. Она наденет вульгарную вещицу, но ничего, кроме презрения, он от нее не дождется.

Дрожа от праведного гнева, Лара подошла к гардеробу, куда засунула неглиже, и с гримасой отвращения извлекла его из-под стопки целомудренно строгого нижнего белья. Нежное кружево и шелк были такими тонкими, что изящное изделие можно было протащить сквозь обручальное кольцо.

Не желая прибегать к помощи Наоми, Лара кое-как разоблачилась, сбросив туфли и одежду прямо на пол. Ее передернуло, когда шелковое неглиже с прохладным шелестом скользнуло по телу. Оно держалось на узеньких ленточках, которые перехватывали кружевной лиф на груди и талии. Юбка – если это слово вообще уместно в данном случае – при ходьбе расходилась по бокам, полностью открывая ноги.

Может, ей следует распустить волосы? Лара чуть не поддалась соблазну вытащить шпильки из высокой прически и расчесать длинные локоны, чтобы хоть немного прикрыться. Но… Хантер только позабавится над ее трусливыми попытками остаться скромной.

Лара испуганно сжалась, когда кто-то без стука вошел в комнату. Забившись в угол, она осторожно выглянула из-за массивного гардероба. С бутылкой вина в руке ее муж не спеша проследовал к креслу у камина. Он был без сюртука и галстука, в распахнутом вороте белой рубашки виднелась загорелая шея. Небрежно раскинувшись в кресле, он нагло ухмыльнулся при виде ее поджатых губ. Не находя нужным скрывать свое нетерпение, он сделал солидный глоток из бутылки и жестом велел ей выбираться из убежища.

Этот безмолвный приказ только усилил возмущение Лары.

В конце концов, она его жена, а не какая-то проститутка, которой заплатили за представление.

– Что я должна делать? – со сдержанным негодованием осведомилась она.

– Подойди ко мне.

Хотя в камине пылал огонь, в той части комнаты, где находилась Лара, было прохладно, и ее тело покрылось мурашками. Стиснув зубы, она заставила себя сделать шаг, затем другой. Толстый ворс великолепного обюссонского ковра щекотал ее босые ноги. Когда она приблизилась к Хантеру, прозрачный черный шелк осветился пламенем, открывая его взгляду мерцание бледной кожи, плавные изгибы тела, темный треугольник между ногами.

С горящим лицом Лара остановилась перед мужем. Хантер сидел неподвижно, как статуя, только яркие блики танцевали на его темных волосах.

– О, Лара, – без тени улыбки произнес он. – Ты так чертовски красива, что я… – Он замолчал и сглотнул, словно ему было трудно говорить. Ослабевшими пальцами он отставил в сторону бутылку и, едва дыша, обвел глазами всю ее фигурку – от босых ступней до высокой груди, задержавшись взглядом на розовых вершинках, натянувших тонкое кружево.

Лару била дрожь, теперь уже не от холода.

– Я дал обещание не дотрагиваться до тебя, – сказал он, – но будь я проклят, если смогу его сдержать.

Если бы он схватил ее или применил силу, она стала бы сопротивляться. Вместо этого Хантер медленно потянулся к ней, осторожно обхватив ладонями бедра, словно боялся вспугнуть ее резким движением. Его голова была опущена, и Лара не видела выражения его лица, только слышала хриплое, прерывистое дыхание.

– Я так долго представлял себе это, – глухо произнес он, – видеть тебя.., касаться… – Его большие ладони скользнули к ее ягодицам, обхватив упругие округлости. Медленно, но неуклонно он притягивал ее к себе, пока она не оказалась между его расставленными коленями. Словно зачарованная, Лара чувствовала, как его руки неторопливо исследуют ее тело, скользя по спине, повторяя крутой изгиб талии и выпуклость бедер, добираясь до нежных углублений под коленками. Жар его ладоней, проникая сквозь тонкий шелк, обжигал ее кожу.

Сердце ее колотилось, разум призывал остановиться, но предательское тело не слушалось. Хантер поднял на нее взгляд, в его темных глазах вспыхнуло пламя, и его руки медленно двинулись к ее груди. Он обхватил ладонями и приподнял бледные полушария, обрамленные черным шелком. Лара резко выдохнула, колени ее подогнулись. Пальцы Хантера гладили и слегка пощипывали затвердевшие маковки, пока ее соски не поднялись, как розовые пики.

Он накрыл ртом вершинку ее груди, погрузив ее во влажное тепло, проникавшее через тонкое кружево. Его язык ласкал и гладил, рассылая волны блаженства по ее жаждущей плоти.

– Лара, – оторвавшись от нее, проговорил Хантер с величайшей серьезностью. – Ты мне так нужна! Позволь мне целовать тебя.., ощутить твой вкус… – От нетерпения он неловко оттянул вырез, одно ее плечо обнажилось, и кружево натянулось на груди.

Лара всхлипнула, разрываясь между нерешительностью и возбуждением.

– Достаточно… – пролепетала она, упираясь дрожащими ладонями в его плечи. – Ты не должен…

Но Хантер уже отыскал одну из шелковых ленточек, на которых держался лиф, и потянул за нее. Черное кружево соскользнуло, и ее грудь открылась его взору. Осыпав нежную кожу нетерпеливыми поцелуями, он захватил губами розовый сосок и принялся жадно сосать. Дрожь пронзила Лару, и она попыталась оттолкнуть его.

– Скажи мне, что ты этого не хочешь! – страстно проговорил он.

Лара была не в состоянии ответить. Она не могла говорить, чувствуя, как его язык скользит по ложбинке между ее грудями, а руки ласкают обнаженную кожу. Он развязал вторую ленточку, и сорочка опустилась ей на бедра. Весь во власти сладостных ощущений, Хантер целовал ее живот, обводя языком контур пупка, прежде чем погрузиться в его сердцевину. Лара застонала в изумлении, содрогаясь от жарких, влажных прикосновений, вцепившись пальцами в упругий шелк его волос.

С мучительным стоном Хантер прижал голову к ее груди и обвил руками талию.

– Не останавливай меня, – выдохнул он. – Пожалуйста! Легко, словно ребенка, он подхватил ее на руки и нетвердой походкой двинулся к кровати. Опустив ее на постель, он не замедлил лечь сам, почти накрыв ее своим громадным телом. Заключив в ладони ее лицо, он приник к ней жадным поцелуем, исследуя и лаская языком рот, пока Лара не издала восторженный стон. Ее руки обвились вокруг шеи Хантера, и он с довольным урчанием положил ладонь ей на бедро, почти касаясь темных кудряшек, едва прикрытых сбившимся неглиже.

– Нет.., постой, – пролепетала Лара, крепко сжав ноги.

К ее удивлению, он послушался и сдвинул руку на ее плоский живот. Дрожь прокатилась по его телу, и протяжный стон вырвался из груди. Уронив голову, он уткнулся лбом в матрас.

Жар покидал их разгоряченные тела. Лара молчала, ощущая его тяжелое тело, вытянувшееся рядом с ней.

Прежний Хантер заставил бы ее подчиниться своим желаниям.

С чувством удивления и признательности Лара накрыла ладонью его руку, лежащую у нее на талии. Ее пальцы скользнули по рельефу его твердых мускулов от запястья к плечу.

Шальная мысль вспыхнула в ее голове. Ей вдруг захотелось, чтобы он снял рубашку и обнажил загорелую кожу, которая так притягивала ее.

– Спасибо, – едва слышно вымолвила Лара. – Спасибо, что не принуждаешь меня.

Ободренная молчанием мужа, она погладила его плечо, впервые осмелившись проявить нежность по отношению к нему.

– Дело не в том, что ты мне не нравишься, – пролепетала она. Лицо ее вспыхнуло румянцем, но она продолжила:

– Вообще-то я считаю тебя довольно.., привлекательным. – Она повернулась, и ее губы прижались к горячей коже его горла. – Я рада, что ты вернулся.

Тихий храп раздался возле ее уха. Пораженная, Лара отпрянула назад и уставилась на него.

Глаза ее мужа были закрыты, губы приоткрылись, как у спящего ребенка.

– Хантер, – осторожно окликнула она. Он судорожно всхлипнул, поудобнее устроился на стеганом одеяле, и храп возобновился.

Лара прикусила губу, с трудом сдерживая смех. Она выбралась из-под его рук и ног и встала с постели, отшвырнув ногой неглиже, которое все еще болталось у нее на лодыжках. Бросившись к гардеробу, она быстренько накинула ночную сорочку и халат. Хантер безмятежно спал, поджав длинные ноги и мирно похрапывая.

Снова оказавшись под защитой привычной одежды, Лара приблизилась к мужу. Кривая усмешка изогнула ее губы. Потянувшись к его ногам, она осторожно сняла с него туфли и чулки и после некоторого колебания расстегнула жилет, ежесекундно опасаясь, что он проснется. Ей пришлось помучиться, поворачивая тяжелое расслабленное тело, когда она снимала с него облегающий жилет. Оставив его в рубашке и бриджах, Лара набросила на него край одеяла, укрывая от ночного холода.

Прежде чем погасить лампу, Лара задержалась, чтобы бросить последний взгляд на мужа. Он напоминал спящего зверя из волшебной сказки – исчезла свойственная ему настороженность, когти убраны. Но утром он снова примет свой привычный облик, будет гневаться и шутить, дразнить и очаровывать.., и возобновит попытки соблазнить ее.

Однако больше всего Лару удручало сознание, что в глубине души она предвкушает все это.

Она недовольно нахмурилась и направилась в его спальню, чтобы провести ночь в одиночестве.