Незнакомец в моих объятиях

Глава 17

В течение последующих дней лорд Лонсдейл хранил зловещее молчание, не предпринимая никаких попыток посетить Хоуксворт-Холл. Наконец от него прибыла короткая высокопарная записка с просьбой сообщить ему о состоянии жены. Лара колебалась, прежде чем ответить, считая, что Лонсдейл не имеет права ничего знать о Рейчел после такого случая. Однако решать должна была Рейчел. С письмом в руке Лара неохотно направилась к сестре, которая отдыхала на диване в гостиной.

В белой ночной сорочке, с наброшенным на колени отороченным кружевом одеялом Рейчел казалась хрупкой, как фарфоровая статуэтка. Отложив раскрытый роман, она невидящим взглядом смотрела в окно.

– Не в твоем вкусе, милая? – спросила Лара, кивнув в сторону книги. – Я могу поискать в библиотеке что-нибудь другое…

– Нет, спасибо. – Рейчел с любовью посмотрела на сестру и улыбнулась. – Кажется, я ни на чем не могу сосредоточиться. Пытаюсь читать, но не могу вникнуть в суть.

– Ты не голодна?

Рейчел отрицательно покачала головой.

– Джонни принес мне персик из сада. Он заявил, что это волшебный персик, от которого мне непременно станет лучше, и не ушел, пока я его не съела.

Лара улыбнулась, поражаясь фантазиям ребенка.

– Какой молодец! – сказала она.

– Порой я готова поклясться, что он твой, – продолжила Рейчел. – Он очень похож на тебя своим трогательным пристрастием к черепашкам и прочим беспомощным созданиям, которыми заполонил весь дом.

– После того, что он учинил во время последнего визита доктора Слейда, перерыв медицинский саквояж и засыпав его сотней вопросов, я не удивлюсь, если в один прекрасный день Джонни захочет изучать медицину.

– Иметь врача в собственной семье было бы очень удобно, – заметила Рейчел, с едва слышным вздохом откинувшись назад.

Лара опустилась рядом с ней на колени и накрыла ладонью холодную руку сестры.

– Рейчел… Лонсдейл прислал письмо, где интересуется твоим здоровьем. Как ты считаешь, я должна ему ответить?

Лицо Рейчел приняло безразличное выражение, и она покачала головой:

– Не имею представления.

Они замолчали, погрузившись в невеселые раздумья. Лара не выпускала руку сестры, без слов выражая свою поддержку. Наконец она решилась заговорить о том, что хотела сказать Рейчел со дня выкидыша.

– Рейчел.., ты не обязана возвращаться к нему. Можешь остаться с нами или поселиться, где пожелаешь.

– Без мужа, без детей, без всего, что придает смысл жизни женщины? – бесцветным голосом проговорила Рейчел. – Как могу я согласиться на подобную участь? Мне придется вернуться к Лонсдейлу и уповать на то, что он изменится.

– Можно наполнить жизнь другими достойными занятиями, Рейчел…

– Я не похожа на тебя, – тихо перебила ее сестра. – У меня нет твоей независимости. Я не могу построить новую жизнь, в которой нет места мужчине, как поступила ты после смерти Хоуксворта. На твоем месте я бы тут же стала искать мужа. Видишь ли, я всегда хотела иметь собственную семью. Конечно, у Лонсдейла есть недостатки. Я давно смирилась с ними и должна принять его условия…

– Он чуть не убил тебя, Рейчел! – возразила Лара. – Не спорь, пожалуйста. По-моему, отказ Лонсдейла послать за врачом немногим отличается от попытки убийства. Он отвратителен во всех отношениях, и я сделаю все от меня зависящее, чтобы помешать тебе вернуться к нему.

– Он никогда не был добрым, – согласилась Рейчел, – и едва ли я могу оправдать его. Однако если бы я знала о своем положении и рассказала ему, он вел бы себя более сдержанно и несчастья удалось бы избежать.

Лара так возмутилась, что выпустила руку Рейчел и вскочила на ноги. Она принялась кругами расхаживать по комнате, кипя от негодования.

– Не сомневаюсь, что после так называемого несчастного случая Лонсдейл некоторое время будет раскаиваться. Однако он быстро вернется к своей истинной сущности.., высокомерной, эгоистичной и жестокой. Он не изменится, Рейчел!

Ореховые глаза Рейчел, обычно такие мягкие, смотрели на Лару с холодным и пронзительным выражением.

– Но ведь твой муж изменился, – заметила она. – Разве нет?

Лара была озадачена вызывающими нотками в голосе сестры.

– Да, – настороженно ответила она. – Хантер стал лучше. Но я часто напоминаю себе, что эти изменения могут оказаться временными.

Рейчел в течение долгой минуты смотрела на нее.

– Думаю, что ты напрасно беспокоишься, – тихо проговорила она. – Я уверена, что Хоуксворт стал совершенно другим человеком. В тот день, когда он приехал, чтобы увезти меня из Лонсдейл-Хауза, я с трудом узнала его. Было очень больно, я не могла ясно мыслить, и тут появился он… Я решила, что это какой-то добрый, душевный, но посторонний человек. Мне и в голову не пришло, что это Хоуксворт. Я приняла его, причем всерьез, за ангела.

– Всякое бывает, – признала Лара, между тем как слова “совершенно другой человек” эхом отозвались в ее мозгу. Она посмотрела на опущенную голову сестры. – Рейчел, у меня такое чувство, словно ты на что-то намекаешь и ходишь вокруг да около… – Она помолчала, собираясь с силами, прежде чем спросить:

– Итак, ты сомневаешься, что мой муж – Хоуксворт?

Проницательный взгляд Рейчел скрестился с ее испытующим взором.

– Я предпочитаю считать его Хоуксвортом, если ты этого хочешь.

– Дело не в том, чего я хочу, – сказала Лара, глубоко обеспокоенная. – Все факты подтверждают его личность…

– Они не так уж убедительны. Их можно оспорить. – Спокойствие Рейчел только подчеркивало внутреннее смятение Лары. – Суть в том, что ты приняла его по причинам, известным лишь тебе одной. – Она криво улыбнулась. – Милая моя, ты сама себя не понимаешь. Все твои мысли и устремления направлены на других. Ты принимаешь решения не раздумывая. Ты взваливаешь на себя чужие беды, лишь бы не заглядывать в собственную душу.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать… – Голос Рейчел затих, и она с участием посмотрела на Лару. – Прости меня. Я расстраиваю тебя без всякой нужды. Я всего лишь хочу сказать, что предпочитаю верить в чудесное возвращение твоего мужа, потому что желаю тебе счастья. А ты должна позволить мне вернуться к Лонсдейлу, когда я буду к этому готова, и надеяться, что и на мою долю выпадет чудо.

Лара обнаженная лежала на животе, а ее муж растирал между ладонями ароматическое масло. Запах лаванды наполнял воздух сладким дурманом. Она напряглась, почувствовав на своей спине теплые руки Хантера. Нежное, умиротворяющее “ш-ш” слетело с его губ, и она замерла под ласкающими движениями.

Он безошибочно находил сведенные от усталости мышцы на плечах и чувствительные позвонки на спине, снимая боль с такой точностью и умением, что Лара постанывала от удовольствия:

– О-о, как чудесно.., о да, здесь!.. Большие пальцы его рук дугообразными движениями разглаживали усталые мышцы.

– Может, скажешь, что случилось? – произнес он спустя несколько минут, когда она совершенно расслабилась. Его пальцы разминали ее шею.

Лара вдруг поняла, что легко может поделиться с ним тревогами, которые лишили ее аппетита за ужином. Несмотря на уговоры и поддразнивание Хантера, она почти не разговаривала, с несчастным видом сгорбившись над тарелкой с нетронутой едой.

– Мы говорили сегодня с Рейчел о Лонсдейле, – сказала Лара. – Она намерена вернуться к нему, когда поправится. Я, естественно, возражала, и мы поссорились. Если бы только я могла найти нужные слова и убедить ее, что нельзя возвращаться! Нужно что-нибудь придумать…

– Лара, – перебил он ее, продолжая массировать шею.

По голосу чувствовалось, что он улыбается. – Как всегда, ты хочешь найти решение, которое всех устроит. Но на этот раз ничего не получится. Пусть Рейчел отдохнет. Не торопи ее, не требуй ответов, которые она еще не нашла. Она ведь пока никуда не уезжает.

Признав бесспорную мудрость его слов, Лара опять расслабилась.

– Я слишком нетерпелива, – огорчилась она. – Мне не следовало вообще пока упоминать о Лонсдейле. И когда только я перестану вмешиваться в чужие дела?

Хантер перевернул ее и улыбнулся, пахнущая лавандой рука легла ей на плечо.

– Мне нравится твое нетерпение, – ласково проговорил он. – Я просто обожаю, когда ты вмешиваешься.

Лара неуверенно смотрела в затененное лицо, склонившееся над ней.

– Рейчел утверждает, что я занимаюсь чужими проблемами, чтобы не задумываться о собственных. Ты согласен с ней?

– Не совсем. А ты?

– Ну… – Она стыдливо прикрыла грудь руками. – Наверное, проще понять, как исправить что-то в жизни других людей, чем разобраться в своей.

Хантер наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Я думаю, ты расцветаешь, когда можешь кому-нибудь помочь, – прошептал он. – И в этом нет ничего дурного. – Мягким движением он отвел ее руки. – Почему ты всегда стараешься прикрыться? – спросил он. – Все еще стесняешься, несмотря на то, что было между нами?

Лара зарделась под пристальным взглядом Хантера, созерцающего ее наготу.

– Ничего не поделаешь. Я никогда не буду чувствовать себя свободно без одежды.

– Еще как будешь! – Мышцы ее живота напряглись под круговыми движениями его пальцев. – Между прочим, я знаю средство от застенчивости.

– Какое же? – Он зашептал ей что-то на ухо, и ее глаза расширились. Прежде чем Хантер закончил описывать свое средство, Лара захихикала, не зная, верить ему или нет. – А ты когда-нибудь так делал? – полюбопытствовала она.

– Нет, но те, кто мне рассказывал, делали.

– Я уверена, что это просто невозможно. Зубы Хантера сверкнули в усмешке.

– В таком случае придется проверить, верно? Прежде чем она успела ответить, его губы накрыли ее рот, и он прижал ее к своему возбужденному телу.

В таком городке, как Маркет-Хилл, слухи расходятся, как круги от камня, брошенного в тихую заводь. Тайны, болезни, заботы – все становилось известным, обсуждалось на все лады и либо разрешалось так или иначе, либо предавалось забвению… Общество неутомимо обсуждало новости такого рода. Не понадобилось много времени, чтобы вести о капитане Тайлере и его жене достигли жителей Маркет-Хилла. Миссис Тайлер, ожидавшая ребенка, испытала приступ болей, после чего доктор Слейд прописал ей постельный режим до конца беременности.

Лара встретила известие с сочувствием и тревогой. Как ужасно оказаться прикованной к постели в течение пяти месяцев. Не говоря о недомогании, одной скуки хватило бы, чтобы свести с ума несчастную женщину. Нужно помочь миссис Тайлер, хотя бы принести ей несколько романов, чтобы дни не тянулись так медленно.

Существовало, однако, маленькое затруднение. Лара не забыла реакцию своего мужа на неожиданное появление Тайлеров на обеде в честь его возвращения домом. Он явно был не в своей тарелке, его гнев и холодность не поддавались объяснению. Лара готова была поклясться: Хантер и капитан Тайлер видятся не впервые, хотя и делают вид, что незнакомы. С тех пор Лара старалась держаться подальше от Тайлеров, не желая лишних осложнений с собственным мужем.

С другой стороны, голос совести значил для Лары больше, нежели желание угодить Хантеру. Жена капитана прикована к постели на месяцы, и Лара не могла оставаться равнодушной к ее беде. Она решила тайком навестить миссис Тайлер.

Однажды, когда Хантер отбыл в Лондон по делам, Лара отравилась с визитом в Морленд-Мэнор. Она упаковала корзинку с пудингами и отборными персиками из собственного сада, а также захватила стопку романов, которые помогли бы миссис Тайлер скоротать время. В течение часового пути Лара разглядывала из окошка кареты окрестности, зеленые луга, разделенные аккуратными изгородями. Упитанные овцы и бурке коровы мирно паслись, изредка поднимая головы, встревоженные шумом проезжавшей мимо кареты.

Хотя экипаж считался роскошным, Лара ощущала некоторое неудобство. Ей не сиделось на месте.

Наконец Лара углубилась в размышления о своем здоровье, которое она совсем забросила, беспокоясь о Рейчел. Ее тело стало очень чувствительным, побаливало в самых неожиданных местах, она несколько поправилась, несмотря на то “по много двигалась… И разве не должны уже начаться месячные? У нее никогда не было задержек.

Осознание этого изумило Лару. Да, у нее задержка.., на две недели. Впервые в жизни месячные, приходившие точно в срок, не появились. Любая женщина восприняла бы это как признак беременности. “Но не я”, – подумала Лара, задержав от огорчения дыхание.

Она потянулась к стопке книг, надеясь отвлечься. Однако едва ли можно было отмахнуться от подобной мысли, если уж она возникла. Сколько раз в первые годы замужества Лара надеялась зачать! Вина, чувство неполноценности, тоска – все это было невыносимо. Наконец она смирилась, что ей не суждено иметь детей. Лара усматривала своеобразную иронию в том, что из всех людей именно Хантер помог ей примириться с бесплодием и ценил ее, несмотря на неспособность родить.

Но что, если?.. Она боялась надеяться. Если бы только это оказалось правдой, если бы… Лара закрыла глаза и прижала руки к животу, шепотом вознося молитву. Она хотела ребенка от Хантера, хотела носить в себе его частичку. Ей казалось невероятным чудом то, что было обычным для многих женщин. Лара крепко зажмурилась, но слезы против воли выступили на глазах. Она чувствовала себя почти больной – так велико было ее желание.

К тому времени как карета подкатила к Морленд-Мэнору, ей удалось взять себя в руки. Особняк тюдоровских времен прятался среди раскидистых деревьев. Наполовину деревянный, фасад здания был выложен красным кирпичом, придававшим ему очарование старины. Внешне невозмутимая, Лара велела кучеру отнести корзинку с деликатесами и пакет с книгами в холл. Не прошло и минуты, как в дверях показался капитан Тайлер, чтобы лично встретить ее.

– Леди Хоуксворт! – воскликнул капитан, который казался скорее удивленным, чем довольным. – Какая неожиданная честь…

– Прошу прощения, если я приехала в неудачное время, – ответила Лара, протягивая ему затянутую в перчатку руку. – Я всего лишь хотела передать мои наилучшие пожелания вам обоим и привезла миссис Тайлер скромные подарки.

– Как мило с вашей стороны! – Его минутное замешательство сменилось благодарностью. – Надеюсь, вы не откажетесь войти и перекусить с нами? Я пошлю слугу наверх – узнать, не отдыхает ли миссис Тайлер, и, возможно, она будет в состоянии повидать вас.

– Не стоит беспокоиться насчет меня. Я не задержусь надолго. – Лара последовала за ним в дом, снимая дорожную шляпку и перчатки. Было довольно жарко, и она вытащила из рукава отороченный кружевом платочек, чтобы вытереть испарину.

Проводив гостью в небольшую гостиную, капитан указал ей на диван с полукруглой спинкой, обитый цветастым ситцем. Расправляя юбки, Лара с улыбкой смотрела, как он усаживается в кресло красного дерева. Ее первоначальное впечатление о нем как о приятном и серьезном человеке не изменилось. Но ее беспокоил его пристальный взгляд, словно он умалчивал о чем-то, что касалось ее лично.

– Леди Хоуксворт, – осторожно сказал капитан, – надеюсь, я не задену ваши чувства, если поинтересуюсь здоровьем вашей сестры?

– С ней все в порядке, спасибо. Разумеется, я ничего не имею против вашего искреннего участия. С какой стати? Тайлер отвел взгляд.

– Учитывая обстоятельства, которые привели к болезни вашей сестры…

– Да, это скандал, – мягко проговорила Лара. – Не приходится сомневаться, что каждый в Маркет-Хилле имеет собственное мнение по этому вопросу. Но весь позор полностью лежит на лорде Лонсдейле.

Тайлер сложил ладони домиком.

– К сожалению, я не первый раз слышу о таком возмутительном поведении мужа по отношению к жене, и боюсь, что не последний. – Он поколебался, перед тем как тактично добавить:

– Могу только надеяться, что впредь обстоятельства леди Лонсдейл сложатся более счастливо.

– Я тоже надеюсь, – ответила Лара.

Они продолжили беседу, касаясь нейтральных тем, прежде чем перейти к более личной, связанной со здоровьем миссис Тайлер.

– Доктор Слейд заверил нас, что, если следовать его указаниям, с моей женой и младенцем все будет в порядке, – заметил капитан Тайлер. – Едва ли можно сомневаться в словах человека с его опытом и мудростью. Тем не менее я не могу не беспокоиться. Я чрезвычайно привязан к миссис Тайлер. – Она была мне верной подругой во всех испытаниях, которые я навлек на нее, особенно за годы, проведенные в Индии.

Тронутая его преданностью жене, Лара осмелилась заговорить о том, что уже давно не давало ей покоя.

– Капитан Тайлер, – начала она, – ваше упоминание об Индии навело меня на мысль, которая с недавних пор меня занимает.

– Да? – Его лицо внезапно приняло обеспокоенное выражение, кончики черных усов шевельнулись, как у принюхивающегося кота.

Лара осторожно продолжила:

– Когда вы оказали нам честь, посетив обед в Хоуксворт-Холле несколько месяцев назад, вы встретились с Хоуксвортом… Почему-то у меня сложилось впечатление, что вы уже были знакомы.

– Нет, миледи.

– О-о!.. – Она не пыталась скрыть своего разочарования. – Есть столько всего связанного с Индией, что мой муж отказывается обсуждать. Я надеялась, что вы сможете пролить свет на то, что ему пришлось пережить.

– Я не встречал Хоуксворта в Индии. – Тайлер в упор смотрел на нее. Пауза затянулась, и Лара вдруг почувствовала, что он отбросил всякое притворство. – Впрочем… – медленно проговорил он, – ваш муж напоминает мне одного человека, которого я знавал в свою бытность там.

Замечание казалось вполне безобидным, но что-то подсказывало ей, что это только вступление к неприятным откровениям. Волосы шевельнулись у нее на затылке. Здравый смысл настойчиво советовал ей оставить опасную тему.

– Неужели? – пролепетала она.

Капитан Тайлер задумчиво созерцал сидящую перед ним женщину. У нее было нежное, открытое лицо, сиявшее прелестью, которая встречается только на картинах Рембрандта. Насколько ему известно, она пользуется всеобщей любовью за свою доброту и стремление заботиться о тех, кому не повезло в жизни. Она меньше, чем кто-либо', заслуживает, чтобы ее использовали и в конечном итоге предали… Но так уж устроен мир. Хищники всегда набрасываются на слабых и уязвимых.

Тайлер знал, что леди Хоуксворт стала объектом обмана, но не представлял себе, как следует поступить в его положении. Выбор сводился к большему или меньшему злу. Однако капитан давно усвоил, что самые тяжкие ошибки он совершал, руководствуясь поспешно принятыми решениями.

В случае с Хоуксвортами Тайлер чувствовал, что исполнит свой долг, действуя постепенно, исподволь, а он ничуть не сомневался, что правда рано или поздно выплывет наружу.

Он не забыл о своих обязательствах перед человеком, именовавшим себя Хантером, лордом Хоуксвортом. Тот спас ему жизнь, и Тайлеру меньше всего хотелось отплатить ему предательством. С другой стороны, эта добрая, невинная женщина заслуживала того, чтобы узнать правду, и никто, кроме него, не мог ее просветить. Если бы она не появилась в его доме, Тайлер отложил бы решение на неопределенное время. Но она явилась сюда, словно сама судьба выбрала время и место, чтобы они могли поговорить наедине.

– Человек, которого я имею в виду, вообще-то был торговым агентом, – сказал Тайлер, – представителем Ост-Индской компании. Это был чрезвычайно умный парень, себе на уме, без особых, казалось, амбиций. Хотя по рождению он был англичанином, но вырос в Индии, в семье миссионеров. Повествование Тайлера было прервано слугой, принесшим поднос с закусками.

– Сандвичи? Бисквиты? – предложил капитан. Лара отказалась от еды, но приняла стакан лимонада, наслаждаясь его кисловатым вкусом. Она разглядывала миниатюрную гравировку на поверхности стеклянного графина, изображавшую пасторальную сценку, недоумевая, почему капитан счел нужным вдаваться в детали, описывая человека, который не имел к ней никакого отношения.

– Обстоятельства сложились так, что мне пришлось включить его в отряд из полудюжины человек при подавлении беспорядков на территориях, присоединенных незадолго до этих событий. Думаю, вы понимаете, что переход варваров под защиту британской короны не обходился без.., конфликтов того или иного рода.

– Не сомневаюсь, что далеко не все индийцы приветствовали защиту британского льва, – сухо согласилась Лара.

– В конечном итоге они убеждались, что это им во благо, – веско проговорил Тайлер, не заметив иронии в ее словах. – Между тем зачастую их восстания приобретали самые отвратительные формы. Убийства, нападения, грабежи – все это приняло такой размах, что нам пришлось наводить порядок, не прибегая к обычным процедурам, диктуемым английскими законами. Мне чрезвычайно неприятно это признавать, но некоторые наши официальные лица оказались нечисты на руку. Поэтому я создал небольшое подразделение для выполнения специальных, строго секретных заданий. Четверо из его членов уже находились под моим командованием, тогда как двое других прибыли из соседних армейских подразделений. Один из них и был тем самым человеком, о котором я упомянул ранее, и он идеально подходил для поставленной задачи.

– Благодаря его уму и знанию местных условий? – догадалась Лара.

– Вот именно. К тому же у него была удивительная способность меняться, как того требовала ситуация. Никогда прежде я не встречал хамелеона, подобного ему. При желании он мог стать кем угодно, чем угодно. Ему ничего не стоило принять любой облик, имитировать акцент, усвоить чужие манеры. Я видел, как он смешивался с туземцами, словно был одним из них, а затем появлялся на балу в посольстве в облике лощеного английского джентльмена, не вызывая и тени подозрений. Он был осторожен, как тигр, и столь же беспринципен. Но главное – он не страшился смерти, что позволяло ему блестяще справляться с любыми заданиями. Я использовал его в качестве шпиона, разведчика, а порой и как… – Тайлер умолк, явно испытывая неловкость. – Скажем так: в качестве оружия, – тихо закончил он.

– Он казнил людей по вашему приказу? – уточнила Лара с гримасой отвращения. Капитан кивнул:

– Когда нужно было сделать это быстро и не привлекая внимания. Полагаю, он душил их с помощью носового платка. Видите ли, там придают большое значение бескровному уходу из жизни. – Видя по побледневшему лицу Лары, что зашел слишком далеко, Тайлер нахмурился. – Простите меня, миледи. Мне не стоило вдаваться в такие подробности, но я очень хочу, чтобы вы получили полное представление о сущности этого человека.

– Сущности? – повторила Лара, невесело усмехнувшись. – Мне кажется, что как раз сущность у него полностью отсутствовала.

– Можно сказать и так.

– Что с ним случилось? – спросила Лара без особого интереса, желая закончить затянувшийся разговор. – Он по-прежнему подвизается в Индии, на службе у кого-нибудь еще?

Капитан покачал головой:

– В один прекрасный день он просто исчез. Я решил, что его убили или он покончил с собой. Он не слишком дорожил своей жизнью, и, насколько мне известно, ему особенно незачем было жить. Больше я его не видел. Пока…

– Пока?.. – подсказала она.

Капитан Тайлер молчал так долго, что Лара решила, что он не намерен продолжать.

– Пока не вернулся в Англию, – сказал он наконец. – И не оказался приглашенным на обед в Хоуксворт-Холл. Я увидел его рядом с вами. – Он промокнул платком влажный от испарины лоб и посмотрел на Лару с откровенной жалостью. – Миледи, ужасная правда состоит в том.., что он занял место вашего мужа!..

Ларе показалось, что она сжимается, уменьшается в размере, а ставшая вдруг огромной гостиная нависает над ней. Откуда-то издалека до нее доносилось слабое, едва различимое эхо слов:

– ..следовало сказать раньше.., долг.., сомневался.., прошу вас, поверьте.., оказать вам любую помощь…

Лара тряхнула головой, чувствуя себя так, словно ее ударили. Оглушенная, она пыталась вдохнуть, но какая-то тяжесть давила ей на грудь, не давая набрать достаточно воздуха.

– Вы ошибаетесь, – с трудом выговорила Лара. Она ощущала сочувствие Тайлера, слышала просьбы остаться, пока не придет в себя, что-нибудь выпить…

– Нет, я должна ехать. – К собственному облегчению, Ларе удалось овладеть собой настолько, чтобы говорить с достоинством, более или менее внятно. – Сестра нуждается во мне. Благодарю вас. Но вы заблуждаетесь насчет моего мужа. Он не имеет никакого отношения к тому человеку… Всего хорошего.

На подгибающихся ногах Лара вышла из дома. Она чувствовала себя так странно, что испытала неимоверное облегчение, когда, опираясь на руку лакея, укрылась в привычной темноте кареты. Видя ее состояние, лакей озабоченно поинтересовался, все ли с ней в порядке.

– Поедем домой, – прошелестела Лара, слепо уставившись перед собой.