Незнакомец в моих объятиях

Глава 5

К ужасу Лары, толпа посетителей, удостоивших их своим вниманием накануне, не шла ни в какое сравнение с настоящим столпотворением, которое захлестнуло Хоуксворт-Холл на следующий день. В громадном доме, состоявшем из семидесяти четырех комнат, казалось, не было уголка, где бы не толпился народ. Местные политики, дворяне, горожане – все явились с визитом, движимые любопытством и волнением, вызванными возвращением графа. Вдоль подъездной аллеи выстроился длинный ряд экипажей, запряженных четверками и шестерками лошадей, а холл для слуг заполонили грумы и форейторы в ливреях всех расцветок.

– Стоит ли их принимать? – спросила Лара у Хантера утром, когда появились первые визитеры. – Миссис Горст может сказать им, что ты пока не расположен…

– Пусть войдут. – Хантер сидел в библиотеке, откинувшись на спинку кресла, с выражением настороженного ожидания. – Я совсем не против увидеть несколько знакомых лиц.

– Но доктор Слейд прописал тебе отдых и уединение на ближайшие дни, пока ты не освоишься дома…

– У меня было несколько месяцев отдыха и уединения. Лара в замешательстве смотрела на него. Хантер, всегда придававший большое значение условностям, должен был понимать, что приличия требуют выждать несколько дней, и обставить свое возвращение в свет подобающим образом.

– Будет настоящее столпотворение, – возразила она. – Мы не можем впустить всех одновременно.

Хантер приятно улыбнулся, но тон его оставался непреклонным:

– Тем не менее мы их примем.

Он занялся гостями, непринужденно приветствуя каждого, чем поразил Лару до глубины души. Хотя Хантер всегда мастерски справлялся с обязанностями хозяина дома, он никогда не находил удовольствия в этом занятии, особенно когда дело касалось мелкого дворянства и простых горожан, которых он презрительно именовал олухами. Однако сегодня ее муж встречал каждого гостя с равным энтузиазмом.

Прогуливаясь по парку и картинной галерее в окружении старых приятелей, Хантер потчевал их историями о своих приключениях в Индии, без труда поддерживая разговор одновременно с несколькими собеседниками. В полдень джентльменам подали бренди и сигары. В кухне царил настоящий хаос от титанических усилий прислуги накормить такую прорву посетителей. Бесчисленные подносы с бутербродами, фруктами и пирожными опустошались, едва успев появиться.

Лара разливала чай и вносила свою лепту в развлечение гостей, удовлетворяя любопытство целого выводка дам, пребывающих в состоянии радостного возбуждения.

– Что вы подумали, когда увидели его? – вопрошала одна.

Тогда как другая желала знать:

– Что он сказал, когда увидел вас?

– Ну, – смешавшись, проговорила Лара, – естественно, это было неожиданно…

– Вы плакали?

– Ах, наверное, вы лишились чувств…

– Он заключил вас в объятия?

Растерявшись под перекрестным огнем вопросов, Лара молчала, уставившись в свою чашку. Она с облегчением обернулась на насмешливый голос сестры, которая, появившись в дверях, сухо произнесла:

– А вот это никого не касается, уважаемые дамы! Лара чуть не расплакалась, увидев выражение сочувствия на лице Рейчел. Та, как никто другой, понимала, что означало для нее возвращение Хантера. Извинившись, Лара выбралась из кружка сплетниц и вышла из комнаты, увлекая за собой Рейчел. Они остановились в уединенном уголке за главной лестницей, и Рейчел нежно взяла Лару за руки.

– Я знала, что у тебя здесь столпотворение, – сказала Рейчел, – но не могла устоять и пришла.

– Все кажется таким нереальным. – Лара старалась говорить тихо, чтобы их не подслушали, – События развиваются настолько быстро, что я не успеваю перевести дух. Артур и Джанет уехали из дома, мы с Хантером вернулись.., и я просто не узнаю его.

– Не узнаешь в прямом или переносном смысле? – серьезно спросила Рейчел.

Лара бросила на нее изумленный взгляд:

– Ты же знаешь, что я никогда бы не признала его, если бы сомневалась, что это мой муж.

– Конечно, дорогая, но.., он изменился, не правда ли? – Это был не столько вопрос, сколько утверждение.

– Значит, ты его видела?

– Я случайно встретила Хантера в компании с мистером Коббеттом и лордом Гримстоном на пути в курительную комнату. Хантер сразу узнал меня и остановился поприветствовать, что и сделал прямо-таки с братской любовью. Мы отошли в сторонку и немного поболтали. Он нашел нужным выразить свою озабоченность тем, как нелегко тебе пришлось в его отсутствие. Еще он спросил меня о муже и, кажется, искренне обрадовался, узнав, что Террелл приедет завтра. – На лице Рейчел отразилось недоумение. – Поведением и манерами он очень напоминает лорда Хоуксворта, но…

– Знаю, – натянуто проговорила Лара. – Он изменился. Этого следовало ожидать, учитывая, что ему пришлось пережить. Но есть нечто, чего я не в состоянии ни понять, ни объяснить.

– Как он отнесся к тебе? Лара пожала плечами;

– Признаться, очень хорошо. Он старается быть приятным и.., в нем появились обаяние и проницательность, чего раньше за ним не водилось.

– Странно, – задумчиво произнесла Рейчел. – Я заметила то же самое. Обаятельный и бесшабашный. От одного вида таких джентльменов дамы просто млеют. Раньше он был другим.

– Да, – согласилась Лара. – Совсем не тот человек, которого я знала.

– Интересно, что скажет о нем Террелл? Ведь они были близкими друзьями. Если он мошенник…

– Это исключено, – тут же возразила Лара. Ее мозг отказывался признать пугающую мысль, что она живет в непосредственной близости с отъявленным лгуном и актером, равного которому она не встречала.

– Лариса, если существует хоть малейшая вероятность, что он самозванец, то тебе угрожает опасность. Ты ничего не знаешь о его прошлом, не знаешь, на что он способен…

– Это мой муж. – Лара побледнела, но говорила решительно. – Я уверена.

– Прошлой ночью он случайно не пытался…

– Нет.

– Полагаю, когда он обнимет тебя, ты поймешь, тот ли это человек, за которого ты вышла замуж.

Лара вспомнила его горячее дыхание на своей коже, ощущение его волос под своими пальцами, исходивший от него терпкий аромат сандалового дерева. Она чувствовала странную, необъяснимую связь между ними.

– Я не знаю, кто он, – растерянно прошептала молодая женщина. – Но мне не остается ничего другого, как верить, что это мой муж, иначе откуда он может все знать?..

Наступил вечер, но гости не спешили разъезжаться, несмотря на сетования доктора Слейда.

– Для одного дня волнений более чем достаточно, – заявил Ларе старый доктор. Они смотрели на Хантера, стоявшего возле буфета в другом конце комнаты. – Пора бы ему отдохнуть, леди Хоуксворт.

Лара наблюдала, как ее муж, плеснув себе бренди, беззаботно расхохотался над шуткой одного из приятелей. Он казался вполне довольным жизнью.., если бы не предательские морщинки возле глаз и углубившиеся складки в уголках рта.

Это просто спектакль, вдруг поняла она. Мастерски разыгранный спектакль, единственная цель которого – добиться поддержки горожан… Надо сказать, он увенчался полным успехом. Сегодня Хантер был истинным лордом, владельцем поместья, уверенным в себе, гостеприимным и безупречным во всех отношениях. Если кто и явился на прием, затаив подозрения относительно личности графа, то теперь все сомнения гостей рассеялись.

Лара вдруг почувствовала сострадание к мужу. Несмотря на толпившихся вокруг него людей, Хантер казался удивительно одиноким.

– У него измученный вид, – сказала она доктору Слейду. – Может, вам стоит воспользоваться своим влиянием, чтобы убедить его удалиться?

– Я уже пытался, – хмыкнул доктор, привычным жестом трогая седые бакенбарды. – Хантер всегда был упрям, как бык. Полагаю, он будет изображать из себя хозяина, пока не упадет замертво.

Лара задумалась.

– Он никогда не прислушивался ни к чьему мнению, – согласилась она, испытывая облегчение от сознания, что по крайней мере в этом Хантер не изменился, – но все же попытаюсь повлиять на ситуацию.

С приятной улыбкой Лара подошла к Хантеру, занятому беседой с тремя мужчинами. Она начала с сэра Ральфа Вудфилда, цветущего джентльмена, известного своей страстью к охоте.

– Сэр Ральф, – восторженно воскликнула она, – как приятно видеть вас здесь!

– Благодарю вас, леди Хоуксворт, – сердечно отозвался он. – Позвольте поздравить вас с редким везением. Нам всем очень не хватало вашего мужа. Но вы, вне всякого сомнения, больше всех выгадали от его возвращения. – Он хитро подмигнул ей, намеренно подчеркнув последнюю фразу.

Лара покраснела от очередного намека. За целый день она выслушала немало замечаний подобного рода, словно весь город видел в ней только изголодавшуюся по любви вдовицу. Скрывая раздражение, она мило улыбнулась:

– Бог не оставил меня своей милостью, сэр. Но я хотела бы поделиться с вами одной идеей, которая недавно пришла мне в голову. Уверена, вы будете от нее в восторге.

– Вот как? – Сэр Ральф склонил голову набок, стараясь вникнуть в ее слова сквозь приятный туман, вызванный бренди.

– Я думала о ваших знаменитых чистокровках и замечательном уходе за ними, и тут мне пришло в голову.., почему бы сэру Ральфу не основать приют для старых и искалеченных лошадей прямо здесь, в Маркет-Хилле?

– Приют?..

– Ну да, место, где они смогли бы спокойно доживать свой век, если заболеют, захромают или по какой-либо другой причине окажутся не в состоянии выполнять свои функции. Представляю, как вы переживаете, зная, сколько несчастных лошадок безжалостно уничтожают, когда они отслужат свой срок!

– Да, но…

– Я не сомневалась, что вы не останетесь равнодушным к судьбе бедных животных, – с чувством проговорила Лара. – Вы замечательный человек. Нам необходимо, не откладывая, обсудить этот вопрос и наметить план действий.

Явно испуганный, сэр Ральф пробормотал что-то о жене, которая заждалась его дома, и, наспех попрощавшись, выскользнул из комнаты.

Лара повернулась к следующему джентльмену, убежденному сорокапятилетнему холостяку:

– Мистер Паркер, я немало размышляла о вашей печальной участи.

– Печальной участи?.. – повторил он, с недоумением подняв брови домиком.

– Видите ли, меня беспокоит, что вы лишены заботы, которую может обеспечить только жена… Так вот, я нашла как раз такую женщину, какая вам необходима.

– Уверяю вас, леди Хоуксворт. Абсолютно незачем…

– Она само совершенство, – убеждала его Лара. – Ее зовут мисс Мэри Фальконер. У вас удивительно схожие характеры. Оба независимые, практичные, своенравные… Словом, идеальная пара. Я хочу сейчас же представить вас ей.

– Я уже знаком с мисс Фальконер! – отрезал мистер Паркер, скрипнув зубами. – Старая дева не первой молодости и к тому же со скверным характером.

– Не первой молодости? Со скверным характером? Поверьте, сэр, мисс Фальконер – сущий ангел. Я требую, чтобы вы немедленно возобновили знакомство и убедились, насколько вы заблуждаетесь.

Бормоча проклятия, Паркер поспешно удалился, через плечо бросив на Хантера негодующий взгляд, призывая его найти управу на свою жену. Хантер только улыбнулся и пожал плечами.

Когда Лара устремила благожелательный взор на остальных гостей, те внезапно заторопились и, моментально разобрав шляпы и перчатки, поспешили к своим экипажам.

Когда отбыл последний гость, Хантер присоединился к Ларе, стоявшей в холле у парадного выхода.

– У тебя определенно талант отделываться от надоедливых посетителей, любимая.

Не совсем уверенная, следует ли понимать его слова как комплимент или жалобу, Лара осторожно ответила.

– Кто-то должен был заняться этим, иначе они провели бы здесь всю ночь.

– Отлично, ты успешно избавилась от всех визитеров, и теперь я полностью в твоем распоряжении. Хотелось бы знать, каковы твои дальнейшие планы.

Смущенная лукавыми искорками в его глазах, Лара крепко сцепила пальцы.

– Если ты хочешь пойти к себе, я велю отнести поднос с ужином в твою комнату…

– Ты предлагаешь мне отправиться спать в такую рань, да еще в одиночестве? – насмешливо улыбнулся Хантер. – Я надеялся на большее. Думаю, мне лучше пойти в библиотеку и написать несколько писем.

– Ты поужинаешь там?

Хантер отрицательно покачал головой:

– Я не голоден.

– Нужно же что-нибудь съесть, – настаивала Лара.

Он посмотрел на нее с улыбкой, которая вызвала у нее внутри странный сладостный отклик.

– Похоже, ты твердо решила меня накормить Ладно, мы поужинаем в наших апартаментах наверху.

– Я предпочла бы поужинать в столовой внизу. Хантер с недовольной гримасой отверг эту идею.

– Я лишусь последнего аппетита. Я уже имел несчастье видеть, во что Джанет превратила эту комнату. Лара понимающе улыбнулась.

– Египетские мотивы, следствие последней стадии помешательства.

– Сфинксы и крокодилы! – с отвращением пробормотал Хантер. – Змеи, обвивающие ножки стола. А я-то наивно полагал, что хуже парадного холла уже ничего быть не может. Необходимо вернуть всему прежний вид. Ничего себе возвращение домой, когда не можешь узнать половины комнат!. Турецкие шатры, китайские драконы, сфинксы.. Кошмар какой-то!

Лара не могла не рассмеяться при виде горестного выражения его лица.

– Мне тоже так казалось, – призналась она. – Когда я видела, что они творят с домом, я не знала, смеяться или плакать… С твоей матерью чуть не случился припадок. Она заявила, что ноги ее не будет в этом доме.

– Думаю, это единственный аргумент в пользу того, чтобы сохранить дом в его нынешнем состоянии, – сухо заметил он.

Лара прижала ладонь ко рту, но не сдержалась, и ее смешок эхом отразился от мраморных стен холла.

Хантер улыбнулся и, неожиданно взяв ее за руку, потер ладонь большим пальцем.

– Пойдем наверх и поужинаем вместе.

– Я не голодна. Он крепче сжал ее руку.

– Тебе надо больше есть. Я совсем забыл, какая ты малышка.

– Никакая я не малышка, – возразила Лара, тщетно пытаясь выдернуть руку.

– Ты вполне уместишься у меня в кармане. – Он притянул ее ближе, посмеиваясь над ее смущением. – Пойдем наверх. Ты ведь не боишься остаться со мной наедине?

– Конечно, нет.

– Значит, ты опасаешься, что я опять тебя поцелую. Я угадал?

Лара украдкой оглядела холл, беспокоясь, как бы их не услышали слуги.

– Я не собираюсь обсуждать…

– Обещаю, что не буду тебя целовать! – торжественно проговорил он. – Даже не дотронусь до тебя. А теперь соглашайся.

– Хантер!..

– Соглашайся.

Она невольно рассмеялась:

– Ладно, если для тебя так важно, чтобы мы ели вместе.

– Очень важно, – мягко вымолвил он, сверкнув зубами в торжествующей улыбке.

Несмотря на изменения, которые лорд и леди Артур произвели в доме, они сохранили кухарку, за что Лара была им весьма признательна. Миссис Руйе служила у Хоуксвортов более десяти лет. Используя блюда французской и итальянской кухни, она готовила изысканные обеды, которые сделали бы честь лучшим лондонским поварам.

Живя в домике лесника, Лара привыкла к простой еде, которую обычно готовила сама, за исключением тех случаев, когда служанка, приходившая из деревни помогать на кухне, приносила ей незамысловатые кушанья, предназначенные для слуг. Снова сидеть за столом и есть пищу, приготовленную в Хоуксворт-Холле, было просто восхитительно! В честь возвращения Хантера миссис Руйе приготовила его любимые блюда: жаренную на вертеле куропатку, приправленную лимонным соком, с тушенными в сметане баклажанами, вареными артишоками и пудингом из макарон с тертым сыром и маслом.

– О, как мне этого не хватало! – не могла не воскликнуть Лара, когда первое блюдо было подано в их личную гостиную. Она с наслаждением вдохнула аромат изысканной кухни. – Должна признаться, что отлучение от стряпни миссис Руйе стало для меня самым большим лишением.

Хантер улыбнулся. Золотистое сияние свечей несколько смягчило его черты, но никакая игра света и тени не могла сгладить выразительный контур высоких скул и четкую линию подбородка. Лара со смятением смотрела на лицо мужа – такое знакомое и такое чужое.

Наверное, впервые за все годы их брака она так пристально и долго разглядывала его. Хантер также не сводил с жены напряженного и испытующего взора, словно пытался проникнуть в ее тайные мысли.

– Надо было привезти тебе что-нибудь из корабельного меню, которым мне пришлось довольствоваться на пути домой, – сказал он. – Вяленая солонина, сушеные бобы и грог. Не говоря уж о сыре, жестком, как подошва, прокисшем пиве и добавке из долгоносиков.

– Долгоносиков! – ужаснулась Лара.

– Они завелись в галетах. – Выражение ее лица рассмешило его. – Со временем мы даже прониклись к ним благодарностью. Если бы не дырки, которые они просверлили в печенье, его невозможно было бы разломить. Лара скорчила гримаску.

– Не желаю больше слышать о долгоносиках! Ты, видимо, решил испортить мне аппетит?

– Извини. – Он изобразил раскаяние, живо напомнив ей о юных проказниках из приюта. – Давай сменим тему. – Его взгляд остановился на ее левой руке, когда она потянулась за хлебом. – Почему ты не носишь кольцо, которое я тебе подарил?.

Лара с непонимающим видом уставилась на Хантера, прежде чем сообразила, что он имеет в виду.

– О, я… – Она замолчала, не находя слов. Кровь бросилась ей в лицо.

– Где оно? – мягко подсказал он. – Я точно не помню…

– А мне почему-то кажется, что ты все прекрасно помнишь.

Лара чуть не поперхнулась, подавленная чувством вины. Кольцо – покрытый резьбой золотой ободок – было единственной драгоценностью, подаренной им.

– Я знаю, что поступила дурно, но мне пришлось его продать, – выпалила она на одном дыхании. – У меня больше не было ничего ценного, а я нуждалась в деньгах. Не могла же я представить себе, что ты узнаешь об этом илм…

– Для чего тебе понадобились деньги? На еду? Одежду?

– Не для себя… – Она набрала полную грудь воздуха, и слова полились из нее непрерывным потоком:

– Это для детей… Из приюта. Их там около сорока, разного возраста, и у них нет самого необходимого, даже одеял. Когда я представила себе бедных крошек, дрожащих по ночам в своих кроватках… Я просто не могла этого вынести. Я пошла к Артуру и Джанет, но они заявили, что… Впрочем, не важно. Суть в том, что необходимо было что-то сделать, а без кольца я могла обойтись. – Она робко посмотрела на него. – Я же не знала, что ты вернешься.

– Когда ты начала заниматься делами приюта?

– Всего несколько месяцев назад, когда Артур и Джанет перебрались в Хоуксворт-Холл. Они попросили меня переехать в домик лесника, и я…

– Но ведь прошло только два месяца, как титул перешел к ним!

Лара пожала плечами:

– Настаивая на том, чтобы остаться в замке, я бы только отсрочила неизбежное. К тому же дом вполне устраивал меня. Мне были обеспечены кров и уединение до конца жизни. Но покинув Хоуксворт-Холл и оказавшись в стесненных обстоятельствах, я смогла воочию увидеть чужие беды и нужды. Сирот, стариков, больных и одиноких людей…

– Мне сегодня не раз довелось услышать, что ты стала кем-то вроде городской свахи. Лара потупилась.

– Я всего лишь помогла разобраться в двух подобных ситуациях. Едва ли это характеризует меня как сваху.

– О тебе отзываются как о весьма настырной особе.

– Настырной! – возмущенно воскликнула она. – Уверяю тебя, я ни во что не вмешиваюсь без особой необходимости.

– Любезная Лара, – судя по веселым искоркам в его глазах, Хантер от души развлекался, – даже твоя собственная сестра признает, что ты не можешь устоять перед соблазном решать чужие проблемы. Раз в неделю ты несколько часов читаешь вслух старой слепой женщине, кажется, миссис Ламли. Два дня проводишь в приюте, еще один день посвящаешь делам пожилой четы, а все остальное время занимаешься составлением планов, заключением браков или подбиваешь других на добрые дела.

Лара поразилась, что Рейчел доверилась ему настолько, чтобы рассказать об этом.

– Вот уж не думала, что помогать ближнему в нужде – преступление! – заявила она с достоинством.

– А как же насчет собственных нужд?

Вопрос прозвучал настолько интимно и в то же время небрежно, что Лара в замешательстве взглянула на него;

– Не понимаю, что ты имеешь в виду. Я живу полной жизнью. У меня много друзей, мои дни заполнены интересными делами.

– И тебе этого достаточно?

– Если тебя интересует, хотела бы я снова выйти замуж, то ответ отрицательный. Я обнаружила, что можно вести приятную и полезную жизнь, не будучи чьей-либо женой. – В порыве искренности она добавила:

– Мне не нравилось – и не нравится – быть замужем.

Вопреки ожиданиям Лары Хантер не возмутился. Его лицо приняло серьезное выражение, и, когда он заговорил, в его голосе прозвучало раскаяние:

– Это я виноват.

Уловив горечь в его тоне, Лара почувствовала себя неловко.

– Никто не виноват, – возразила она. – Правда в том, что мы не подходим друг другу. У нас нет ничего общего в отличие от вас с леди Карлайсл. В самом деле, милорд, вам следует отправиться к ней…

– Мне не нужна леди Карлайсл! – бесцеремонно перебил ее Хантер.

Лара взяла вилку и рассеянно поддела кусочек куропатки, но удовольствие от еды пропало. – Жаль, что так вышло с кольцом, – вымолвила она. Он отмахнулся от ее слов нетерпеливым жестом.

– Я закажу тебе другое.

– Не стоит. Мне не нужно кольцо. – Лара бросила на него быстрый, но твердый взгляд, приготовившись защищать свои позиции.

Однако вместо того чтобы начать командовать и подчинять ее своей воле, он откинулся в кресле, глядя на жену с таким видом, словно она представляла собой увлекательную загадку.

– В таком случае придется прибегнуть к искушению.

– Я равнодушна к драгоценностям.

– Ну, это мы еще посмотрим!

– Если тебе угодно сорить деньгами – а я сомневаюсь, что их осталось достаточно, чтобы тратить направо и налево, – ты доставил бы мне удовольствие, сделав что-нибудь для приюта.

Он посмотрел на ее левую руку, воинственно сжимавшую серебряную вилку.

– Бедным сироткам здорово повезло, что у них есть такая заботливая покровительница! Так и быть, составь список всего необходимого, и мы его обсудим.

Лара кивнула и сняла с колен льняную салфетку.

– Благодарю вас, милорд. А теперь, если вы не возражаете, я хотела бы удалиться.

– Без десерта? – Он с упреком взглянул на нее и усмехнулся. – Насколько я помню, ты была ужасной сладкоежкой. Лара не могла не улыбнуться ему в ответ.

– И осталась, – призналась она.

– Я попросил миссис Руйе испечь персиковый торт. – Хантер поднялся со стула, подошел к жене и положил ладони ей на плечи, словно собирался насильно удержать за столом.

Наклонившись к ее уху, он тихо и вкрадчиво произнес:

– Съешь хоть кусочек.

Бархатные нотки, прозвучавшие в его голосе, повергли Лару в трепет. Он, должно быть, почувствовал едва уловимое движение, и его пальцы крепче обхватили ее плечи. Нежная сила его прикосновения – словно он заявлял права на нее – глубоко взволновала Лару. В инстинктивном желании вырваться она коснулась его теплых рук. Ее ладони невольно скользнули вверх, и она почувствовала, как его пальцы мягко, по-кошачьи сжали ее плечи. Время остановилось, только еле слышное потрескивание свечей нарушало тишину.

Вдруг с неуверенным смешком Хантер резко, словно обжегшись, отпрянул от нее.

– Прости, – заливаясь краской, тихо вымолвила Лара, изумленная собственным поведением. – Даже не знаю, почему я так сделала.

– Не извиняйся. Вообще-то… – Хантер опустился на колени рядом с ее стулом и посмотрел ей в лицо, Он не шевелился, опасаясь спугнуть ее, его тихий голос звучал нетвердо. – Я бы не отказался, если бы ты это повторила.

Завороженная огнем, сверкавшим в его темных глазах, Лара прижала стиснутый кулачок к коленям, борясь с искушением коснуться его лица.

– Хантер? – прошептала она.

Кривая усмешка исказила словно отлитое из бронзы лицо, и очарование момента рассеялось.

– Ты так произносишь мое имя, будто не уверена в том, кто я.

– Возможно, так оно и есть.

– Кто же я тогда?

– Не знаю, – серьезно проговорила Лара, не замечая его шутливого тона. – Давным-давно я мечтала… – Ее голос замер, когда она осознала, что чуть не посвятила его в свои сокровенные мысли. Лара ужаснулась легкости, с какой ему удалось заставить ее говорить о самом заветном, в чем она не решалась признаться даже Рейчел.

– О чем ты мечтала, Лара?

Она мечтала о мужчине.., который ухаживал бы за ней, очаровывал, о ласке и заботе. Но все фантазии развеялись, когда она встретила Хантера и узнала, что такое брак на самом деле. Долг, ответственность, разочарование, боль.., и утрата.

Молодая женщина не сознавала, что чувства отражаются у нее на лице, пока Хантер не прервал ее размышления.

– Как я вижу, все мечты в прошлом, – невесело заметил он.

– Я давно уже не наивная девушка.

Он рассмеялся:

– Конечно, нет! Ты древняя матрона двадцати четырех лет от роду, которая отлично знает, как распорядиться чьей угодно жизнью, кроме своей собственной.

Лара вскочила и повернулась лицом к поднявшемуся на ноги Хантеру.

– Благодарю покорно, но со своими делами я тоже неплохо справлялась!

– Верно, – сказал Хантер без тени иронии. – Но на сей раз я намерен кое-что предпринять. Если что-нибудь случится со мной опять, ты будешь надлежащим образом обеспечена, Больше никаких лачуг, дурно сшитых платьев и башмаков, изношенных до дыр.

Выходит, он заметил даже истертые подошвы ее туфель! Интересно, что-нибудь вообще ускользнуло от его внимания? Лара решительно подошла к двери и, распахнув ее, на минуту остановилась, глядя на мужа.

– Я не останусь на десерт – сыта по горло. Спокойной ночи, милорд.

К ее величайшему облегчению, Хантер не последовал за ней.

– Приятных сновидений, – нежно промурлыкал он. Лара изобразила на губах улыбку.

– И тебе тоже.

Она выскользнула из комнаты, неслышно притворив за собой дверь.

Только тогда Хантер сдвинулся с места. Приблизившись к двери, через которую она вышла, он сжал овальную медную ручку, как будто надеялся ощутить тепло ее кожи. Хантер прижался щекой к прохладной блестящей поверхности и закрыл глаза. Его охватило страстное желание коснуться ее тела, вкусить ее сладость! Он представлял себя в ее объятиях, доверчиво раскрывшиеся для него ноги, слышал стоны наслаждения, слетавшие с ее губ. С усилием он отогнал навязчивые образы, терзаясь от неудовлетворенного желания.

Сколько потребуется времени, чтобы она ответила на его страсть? Какого дьявола ей нужно? Он готов был взвалить на плечи любую достойную Геракла ношу, только бы добиться ее. “Скажи мне, что делать, – подумал он, исторгнув приглушенный стон, – и, клянусь Богом, я превзойду самого себя”.

Испытывая отвращение к собственной слабости, Хантер отошел от двери и направился к серванту красного дерева в стиле чиппендейл, фасад которого покрывала затейливая резьба из золоченых листочков. На нем стоял серебряный поднос, уставленный хрустальными графинами и бокалами. Хантер налил себе изрядную порцию бренди и проглотил ее одним махом.

Опустив голову, опираясь ладонями о закругленные углы серванта, он ждал, пока огонь распространится от горла по всей груди. Неожиданно его пальцы нащупали нечто похожее на крошечную петельку. Охваченный любопытством, Хантер переставил поднос с напитками на пол и принялся исследовать поверхность серванта в поисках замка. Обнаружив едва заметный выступ, он нажал на него, и тот подался внутрь с еле слышным щелчком. Верхняя панель серванта отошла, и Хантер без труда приподнял ее.

Открылось потайное отделение, и его содержимое вызвало у него вздох облегчения.

В этот момент в комнату вошел лакей, чтобы убрать тарелки и подать десерт.

– Не сейчас, – отрывисто приказал Хантер. – Оставь меня одного.

Слуга попятился и с невнятными извинениями притворил дверь. Со вздохом облегчения Хантер схватил пачку тонких, переплетенных в кожу дневников, которые хранились за двойной верхней панелью серванта, перенес их к креслу у камина и, расположившись у огня, рассортировал в нужном порядке.

Он начал читать, быстро перелистывая страницы. Прочитанные листки рвал на части и скармливал огню. Пламя танцевало и потрескивало, пожирая бумагу. Время от времени Хантер прерывал свое занятие, задумчиво глядя, как слова вспыхивают и превращаются в пепел.