Ни любви, ни жалости

Глава 24

Демид

— Кто это был? Что ему нужно было от тебя? – крепко удерживаю Сапегу, чтобы не вырвалась.

— Отпусти. Проваливай! – смотрит зло. В глазах слёзы. Одна из них уже скользит по щеке.

Внутри что-то рвется от вида Вероники. Почему-то вспоминается мама в те редкие моменты, когда она позволяла себе плакать.

— Не отпущу, - оглядываюсь вокруг в поисках какого-нибудь убежища. Бесит стоять на виду, хоть прохожих почти нет. В итоге нахожу взглядом полузакрытую беседку и тут же тяну туда за собой Сапегу. Упирается, вырывается, но понимаю, что не отпущу её, пока не узнаю обо всём.

— Рассказывай, - когда мы оказываемся внутри беседки, закрываю собой выход. Отмечаю, что здесь теплее. Не проникает мерзостный ветер, орудующий сегодня на открытых пространствах.

— Не собираюсь тебе ничего рассказывать, - смотрит с вызовом. – Дай пройти.

Даже не думаю сдвинуться с места, когда она пытается протиснуться мимо меня.

— Чурбан, - бьет кулаком мне в грудь. Но, скорее, от безысходности, чем с целью причинить настоящую боль. Бесится, потому что окончательно понимает, что я не шучу.

— Зачем тебе лезть в мою жизнь? Прошел бы просто мимо, как любишь это обычно делать… - присаживается на деревянную скамью, нахохливается, как большой воробей. Даже хочется улыбнуться при взгляде на неё, но сдерживаю этот порыв.

— Что ты имеешь в виду под «проходить мимо»? Гимназию? Так там ты сама натворила дел… Нечего было ходить к своей родственнице и жаловаться ей по любому поводу.

Резко поднимает на меня свои большие глаза. Смотрит так, словно открыл какую-то тайну.

— Какой еще родственнице? Ворон, ты бредишь?

— Перестань, - морщусь. – Все уже давно знают, что Красуцкая твоя тетка.

— Что??? Вы больные? – её голос резонирует. – Кто придумал подобную чушь?

Эмоции на лице Сапеги непохожи на наигранные. Против воли верю ей. Память тут же подбрасывает особу, которая и рассказала всем о родственных связях новенькой и директрисы.

— Скажи еще, что не ты донесла на меня Красуцкой, - говорю с бравадой несмотря на то, что начинаю сомневаться уже и в этом.

— Я тебе еще тогда сказала, что мой рот был на замке. Но ты же не веришь. Думаешь, такой неотразимый, что никто не желает тебе зла, кроме меня? Как видишь, ты глубоко заблуждаешься. Кто-то с радостью сдал тебя директору со всеми потрохами при первой возможности.

Уже не заблуждаюсь. В этот момент я четко понимаю, что, скорее всего, сглупил, и Ника сейчас права.

— Как ты оказалась в гимназии, если вы не родственники?

— Ну, так как денег у меня, понятное дело, нет, - горько усмехается, глядя куда-то в сторону, - то, Воронов… Снова не поверишь, но исключительно благодаря своим мозгам.

— Умная какая нашлась… - говорю тихо, не в силах отвести от неё придирчивого взгляда. Вероника сняла шапку, и сейчас, со всклоченными волосами, еще больше стала похожа на воробья. Воробышка.

— Не умная, - как-то заминается. – Но и не дура.

Рассматривая Сапегу, прокручиваю в голове все события с самого первого появления её в гимназии. Становится всё интереснее… Кто же тогда всех сдает директрисе, если не она??? И с какой целью?

— Если не дура… То как тогда объяснишь, что обо всех происшествиях Красуцкая узнает так быстро? Причем часто именно в те моменты, когда к ней идешь ты.

— Не знаю, - Вероника словно сдувается. Становится маленькой. На фоне серости вокруг кажется потерянной и погибающей.

Снова в душе ширится непонятное чувство, желание защитить её. Знать бы еще, от чего и кого защищать.

— Так что за чмырь тебя сегодня ударил? – возвращаюсь к первоначальной теме. С гимназией завтра начну разбираться. По-видимому, придется еще раз с Богомоловым перетереть. Неужели он стукач? Только… Ладно меня сдал с машиной. Но потом он ведь не мог знать, что творится в нашем классе.

Сапега молчит. Вот упертая! Клещами что ли вытягивать из неё эту информацию?

— Зачем тебе это? – снова задает этот вопрос. На этот раз тише, спокойнее.

— Ну, он же сказал, что найдет меня. Я должен знать, кого сегодня из-за тебя записал себе во враги.

— Не нужно было лезть. Я не просила, - опять пытается хорохориться. Но слезы всё равно медленно капают из глаз.

— Рассказывай… - понижаю тон.

— Я не знаю, как его зовут. Это брат Захара. Захар ходит с моей Верой вместе в садик, обижает её. Сегодня у меня был разговор с их мамой. Видимо, это и спровоцировало дальнейшие события.

Принимаю. Обдумываю ситуацию. Надеюсь, хмырь всё же не настолько туп, как показалось. Может, сделает какие-то выводы из заслуженных за собственное поведение тумаков?

— То есть всё началось сегодня? – уточняю.

— Да. До этого вообще его никогда не видела.

— А что произошло на тех выходных, когда ты шла под дождем будто не живая? – не могу не спросить. Те воспоминания до сих пор заставляют содрогаться внутренности, поеживаться.

— А вот это точно не твое дело! До свидания! – она становится на ноги, давая всем своим видом понять, что хочет уйти.

На этот раз не держу. Всё странно. Даже для меня. Еще две недели назад я люто ненавидел Веронику. А сейчас помогаю ей. Разговариваю с ней, пытаясь узнать больше о её проблемах. Черт… Это не лезет ни в какие ворота.

— Спасибо за помощь, - слышится искренняя благодарность перед тем, как Сапега выскакивает из беседки.