Ни любви, ни жалости

Глава 30

Демид

Без слов притягиваю Сапегу к себе и крепко обнимаю. Она будто только этого и ждала. Прячет лицо у меня на груди. Зарывается носом в свитер. Слышу, как надрывно всхлипывает.

— Т-ш-ш-ш… Не плачь! – внутри такое чувство, что если она заплачет по-настоящему, то сам не выдержу. – Что случилось? Это твоя мама попала сюда?

— Да. Мама, - поворачивает голову, прижимается ко мне щекой, глубоко вдыхает воздух, стараясь успокоить эмоции.

Обнимаю еще сильнее. Знаю, что она сейчас чувствует. Беспомощность… И это отвратительно. Невыносимо.

— Что с ней?

— Астма. Сердечная.

Я знаю, что такое астма, но про сердечную астму слышу впервые.

— Что это?

— Это лишь… как следствие. Вообще основное - это проблемы с сердцем.

— Это… лечится? – осторожно спрашиваю, заранее боясь ответа.

— Можно помочь. Но нужна операция. Нужно нормальное обследование, - её голос становится всё тише и безнадежнее. – Нужны деньги.

Поднимаю голову к потолку, тихо выдыхая. Главное, что лечится. Значит, надежда есть. Только сейчас понимаю, что мы стоим прямо посреди полупустого фойе, где снуют немногочисленные люди и с любопытством на нас посматривают.

— Идем отсюда.

Хочется на свежий воздух. Хочется вдохнуть глубоко-глубоко, чтобы вытолкнуть из себя смрад этой больницы.

Вероника медленно отступает от меня, и мы, не глядя друг на друга, направляемся к выходу. Едва ли не бегом.

— Такси вызову, - говорю, доставая телефон и присаживаясь на скамейку.

Сапега тоже опускается рядом. Не касаемся друг друга. Хотя безумно хочется, чтобы Вероника вновь прижималась ко мне. Хочется ощущать удары её сердца. Но момент упущен. Наступает какой-то тупняк. Приходит неуверенность не только в себе, но и вообще в том, что происходит. Словно странный сон.

— Спасибо, что не бросил меня, - Ника, будто очнувшись, вздрагивает, поднимается на ноги. Смотрит на меня сверху вниз. – Боже… - разглядывает мое побитое лицо. – Завтра же… Как мы будем в гимназии? – ведет ладонью и по своей израненной щеке.

— Я разберусь! – зубы сжимаются от злости. Вероника права. Шуток завтра предстоит услышать немало. Но плевать на то, что коснется меня самого. Напрягает больше то, что будет касаться Сапеги.

— Демид… - Вероника смотрит на меня сейчас так, что хочется продать душу дьяволу, лишь бы убрать это выражение из ее глаз. – Не порти свою жизнь из-за меня. Не связывайся больше с Рылом. И завтра… Не нужно разбираться. Я сама постою за себя. Я научилась.

Глупая… Какая же ты, Сапега, глупая… Обнять её хочется еще сильнее. Не могу бороться с этим желанием. Встаю и снова притягиваю к себе. Не сопротивляется. Обнимает в ответ. Жмется, как маленький взъерошенный воробей.

На телефон приходит сообщение о том, что приехало такси.

— Машина уже здесь, - смотрю за шлагбаум. – Нам пора.

Отпрыгивает так быстро, что не успеваю удержать.

— Нет. Я на автобусе. Езжай. Спасибо тебе еще раз! - она уже делает шаг, чтобы направиться в противоположную сторону, но на этот раз успеваю среагировать. Хватаю её за рукав куртки.

— Никаких автобусов. Вместе! – рявкаю громче, чем нужно.

И, удивительно, но Вероника не спорит. И не спорит даже тогда, когда беру её ладонь в свою.

В такси тепло. Хорошо. Вероника в моих объятиях. Тихо играет музыка. Хочется, чтобы дорога не заканчивалась. Но всё хорошее заканчивается быстро. Расплатившись, вновь оказываемся на промозглом холоде. Смотрю на окна квартиры друга. Горит свет. Черт бы всё побрал… Почему Гай вернулся? Я так надеялся, что его еще не будет дома.

— Почему ты не уехал? – Ника смотрит на огни удаляющегося за поворотом такси. – Извини, я не могу пригласить тебя к себе. Там бабушка, Верочка… Они и так сегодня переживали очень. Испугались. Не до гостей, - объясняется лихорадочно.

— Я всё понимаю. И тебе нужно отдохнуть. Дай еще несколько минут. Потом уйду.

Вероника тоже всё понимает. Сама шагает ко мне. Укрываю её полами куртки, пряча от всего мира.