Ни слова о другом мире

Глава 30

Она смотрела в окно, наблюдая, как облака медленно текут по ночному небу. Не ее небу, чужому. Тем не менее для кого-то оно было родным и его стоило защитить, так говорил Первый.

Она защищала не для людей, а лишь потому, что ей приказали.

Волосы, черные как вороново крыло чуть закрывали ее правый глаз, второй же янтарным сиянием отражал свет полной луны. Она всматривалась в горизонт, но видела намного дальше. Ее чувства позволяли ощущать каждый стебелек травы, каждое дерево, каждое живое существо в ближайшем лесу и за ним.

Одежда ее была отлична от одежды здешних людей. Черная в цвет волос мантия с глубоким капюшоном доходила до колен, такие же темные штаны, плотные и облегающие, а ее тонкую изящную шею украшала узкая тканевая повязка.

Шесть лет, так мало, но будто бы прошла целая вечность. Именно тогда она вступила в их ряды. Пусть у нее было мало опыта, но это не означало, слабость. Ибо сейчас девушка являлась одной из сильнейших этой семерки.

Она резко повернула голову на восток. Глаза ее блеснули. Нос глубоко втянул воздух, будто бы она могла почувствовать запах за многие мили.

— Нашла!

Распахнув окно девушка легким движением выпрыгнула из него, с огромной высоты. В то же мгновение из ее лопаток ярко фиолетовым цветом вспыхнули искры, а после показались величественные крылья из черных, как самая темная ночь перьев. Она взмахнула ими и оставляя за собой легкую дымку с огромной скоростью рванула на восток.

Элхор.

Некромант сидел в кресле качалке и нервно ковырял под ногтями каким-то ножичком. В комнате царила темнота, лишь свет полной луны едва освещал очертания предметов.

— Да не умер он, я уверен, Этот-то живучий, как таракан. Тем более у него душа… Ну ты помнишь. — Карим стоял на столе и шевелил ушами.

Элхор срезал часть ногтя и коротко прошипел. Палец окрасился кровью.

— Духовная связь разрушена, сигнал, посланный тебе и мне, вполне однозначный. Он мертв Карим! Мертв! А я даже не смог найти его труп, чтобы воскресить хотя бы в виде тени. Он бы стал моим любимым «поднятым». Выжившие солдаты видели, как этот чертов командир пробил в нем дыру кулаком. Я ужасный, отвратительный наставник Карим.

Элхор воткнул нож в дубовый стол и закрыл лицо рукой. Он привязался к пареньку, а сейчас даже не ощущал его духовного присутствия. Мужчина винил себя за то, что не предусмотрел появление одного из сильнейших людей Вестакса на восточной границе. Прошло уже чуть больше недели. Первые дни Элхор летал с помощью телепорта по всей местности восточной границы, но ничего, абсолютно. Следов телепорта он так же не нашел, но прошло много времени, так что они попросту могли раствориться в пространстве.

Он никогда не думал, что ему придется горевать по кому-то.

Эдвин ушел в пещеры агонии, после того, как узнал о смерти. Эти пещеры всегда пугали даже самых бывалых искателей приключений, так как там обитают ужасные и могущественные чудовища.

Проблемы империи тем временем тоже не давали покоя. Война продолжалась, Сованию теснили по всем фронтам, и даже несмотря на то, что Эдвин убил одного из трех сильнейших командиров, а западные армии были разбиты в пух и прах, Вестакс все равно оставался безумно сильным противником.

— Я уверен, что Отто жив, вот прям жопой чую!

— У тебя ее нет, идиот!

— Точно!

Карим звучно выдохнул и сделал вид, что задумался. В воздухе затрепетала фиолетовая аура, четко вырисовывая задницу кентавра.

— Совсем уже? И что это?

— Моя! — с гордостью констатировал Карим. — Ей и чую.

Элхор едва улыбнулся, потом засмеялся, впервые за эту неделю. Карим поддержал его. Порой даже идиотской шутки хватало, чтобы разбавить гнетущую атмосферу.

— Что думаешь делать дальше?

— О, друг мой. Я тут недавно увидел, ты не поверишь, форвалаку, настоящую!

— Что? Они ж повымерли все!

— Пантерообразную!

— Едрить твою головешку! Ты хочешь его в Коллекцию?

— Да, но только если сможем победить, парниша чертовски силен, он давал мне отпор, при этом даже не принимая истиной формы.

— Тебя теснил форвалака в промежуточной форме? Шутишь?

— Ну-у, вообще я контролировал еще пару сотен мертвяков и полторы сотни «поднятых», но тем не менее.

Карим молча согласился. Да уж, скромный Элхор всегда добр, даже к противникам.

— Ладно Карим, нужно завершить приготовления, Леди Мария хотела провести похороны, как подобает в нашей семье, все-таки она приняла Отто как сына.

— Скорее внука хе-хе.

Карим тут же получил подзатыльник.

— Болван! Не смей такого ляпнуть при матушке.

Утром мне удалось снова потренироваться с Хокни. Он оказался сговорчивее, чем его сестра, и показал мне несколько стоек и приемов, которые в целом могли сойти за какой-никакой стиль. На мой вопрос, не подвергнут ли его жестокому наказанию за разбалтывание секретов семьи он посмеялся и сказал, что доверяет мне. После своей тренировки с наставником он вернулся ко мне, и мы продолжили до глубокой ночи, пока он не показал мне большую часть своего арсенала. Шарлотты я в этот день не видел. По словам Хокни она готовилась встречать отца с какого-то там важного собрания.

Бидок закончил раньше, чем предполагалось и уже после полудня следующего дня груженые повозки были готовы отправляться в путь. Шарлотты я так и не встретил, даже не удосужилась попрощаться, вот же… Пришлось просить Хокни передать ей несколько слов. Мелкий подозрительно блеснул глазами и показал мне большой палец.

— В этот раз мы поедем не одни, присоединимся к большому каравану, что идет на северо-запад. Их путь как раз проходит около Совании.

— Поэтому ты решил выйти раньше?

— Да, подумал так мы доберемся быстрее, да и безопаснее.

Бидок с довольным видом сидел в повозке, Контракт был исполнен, необходимые товары закуплены, он возвращался домой. Я же ощущал некую тревогу, но не мог понять от чего. Элли молчала, я тоже не горел желанием разговаривать, особенно после выяснения отношений той ночью. Поэтому просто смотрел на удаляющиеся ворота.

Вскоре я осознал, что меня одолевает тоска, как червь пожирающая мое сердце. Что-то похожее я чувствовал в Колтаре, до нападения гоблинов. На самом деле, я не тяготел к приключениям, возможно разум не принимал это явно, но где-то в глубине души я хотел спокойствия, уюта, комфорта. Хокни словно действительно был моим младшим братишкой, который правда оказался очень способным, поэтому учил меня боевым искусствам.

Устроившись так удобно, как вообще позволяла повозка, запряженная верблюдами, я прикрыл глаза прокручивая в голове разговор, что произошел два дня назад.

…

«Как давно ты знаешь?»

Действительно, а как давно я знал? Догадывался может, но из-за стремительного развития событий откладывал размышления на этот счет.

Странно осознавать, что в твоей голове есть кто-то помимо тебя. Со своим сознанием и эмоциями, пусть без каких-то явных целей и амбиций, но все же они неизбежно появлялись, ведь как только ты начинаешь чувствовать, появляются и желания.

— Да вот, буквально сегодня утром догадался. Так что уж будь добра, я внимательно слушаю. — соврал я.

«Прости Отто, я не… я не понимаю».

— Элли, не нужно. Мы ведь с тобой на одной стороне, ничего плохого не произошло. Ты и я — единое целое. Не нужно скрывать от меня такие вещи. Я знаю, что ты моя душа, а никакая не система, но я хочу услышать все от тебя.

Она сделала глубокий вдох, после медленно выдохнула. Так я всегда делал раньше, чтобы успокоиться.

«Начну, пожалуй, с того, как я появилась. Это произошло около шести лет назад. Я возникла в твоей душе из-за невероятной боли утраты. Да, задолго до попадания в этот мир. Тогда я не умела говорить, да и мыслить толком тоже, но вот память о том времени у меня есть. Я взяла на себя контроль за твоими жизненными и эмоциональными процессами. Нет, я не была живым существом. Лишь частичка тебя, которая отщепилась и подпитывалась горечью утраты. Во мне изначально теплились только эмоции, но я не знаю чьи, потому что тебе они не принадлежали. Я их бережно хранила, пусть и не осознавала себя. Я часть твоей души, Отто».

— Получается ты меня обманула, когда предложила поставить эмоциональный модуль, знала, что соглашусь. — я оттолкнулся ногой от земли, снова заставляя гамак качаться.

«Прости, я не хотела рассказывать тебе сразу. Но давай по порядку. Четыре года я пыталась не дать тебе покончить с собой, держала твои эмоции в узде».

Да, было чертовски сложно, всегда удивлялся, как мне хватало сил жить дальше, а оно получается вовсе и не моя заслуга.

«Потом ты умер, и я поняла, что на самом деле любила тебя, но это чуждая мне любовь, будто бы не моя. Я знаю, что такое любовь, по твоим воспоминаниям, и такую я испытывать просто не могла. Но все же мне было невыносимо больно, поэтому я держала твою душу в теле, пока сама пыталась запустить жизненные процессы. Но все зря».

Я задрожал, но слов так и не смог произнести. Черт Элли, прости мою тупость. Тебе пришлось пережить все это, а я даже не мог тебя поддержать. Мне захотелось обнять ее, но она была частицей меня.

«Пока я искала способ тебя оживить, наш мир рухнул, он буквально начал исчезать. В тот момент твою душу потянуло куда-то, вместо того, чтобы она просто растворилась, превратившись в чистую энергию. Это и был Душелов, он притягивал все души и поглощал их. Но тебя я не отдала, мне удалось договориться, пусть лишь на грани ощущений. Он создал Вместилище для твоей души, живое, настоящее, в нем билось сердце. Как говорил Душелов, это тело имело бесконечный потенциал развития, но не важно, насколько сильным оно было, без столь же сильной души это просто кукла. Меня же это не волновало. Ты выглядел точно так же, как раньше. И я почувствовала тепло, во мне появлялись все новые и новые эмоции. В конце концов я вместе с твоей душой завладела созданным телом, и первая прыгнула в портал, который Душелов открыл для себя. Дальше ты уже знаешь сам».

В моей голове еще вертелись вопросы, но сил их задать мне не хватало. Слишком много всего навалилось, и я пока не понимал, что на самом деле чувствую. Тогда Элли сама ответила на них.

«Я разделяю себя и твою душу, потому что пусть мы ранее и были одним целым, я все же стала чем-то другим, еще тогда, шесть лет назад. Потом, когда Элхор тебя нашел, он хотел сделать из тебя марионетку, выманивал твою душу, но я не сдавалась, держала крепкой хваткой. Тогда он влил в меня колоссальное количество маны. С того момента я смогла говорить, осознала себя полностью и поняла, что могу намного больше, чем просто управление жизненными и эмоциональными процессами. Душелов сделал тело таким образом, что оно может очень быстро и эффективно развиваться, запоминать и совершенствоваться, но ты просто не знал, каким образом это делать. Поэтому я упорядочила все процессы, создала на основе твоих воспоминаний игровой интерфейс и назвалась системой».

Я просто не мог поверить, все перевернулось с ног на голову. Если раньше я и переваривал полученную информацию, то сейчас в голове было пусто.

— А как же древо умений, квесты, откуда это все?

«Все из твоей памяти, все ты когда-то видел, но забыл, или не придал значения. Ты способен стать самым могущественным человеком не только в этом мире, во всех мирах. Но придется много работать».

Что-то щелкнуло в моей голове. Злость, нет, настоящая ярость захлестнула меня, после мгновенного осознания. Я вскочил с гамака и ударил по дереву оставив глубокий отпечаток.

— Могущественным? О чем ты? Меня поглотит Душелов, сделает своей марионеткой. А ты! Да кто просил вообще меня воскрешать?! Я бы лучше умер от этой фуры, там, в том мире, и пусть бы меня сожрал этот Бог, какая разница? Ты эгоистка! Решила, что мне рано помирать, перетащила в этот мир, ради чего? Ради своих эмоций? О чем ты вообще думала? Мне не нужно это все! Я никакой не герой, чтобы спасать кого-то, и никакой не могущественный воин, чтобы противостоять Душелову.

Я бессильно упал на траву, и вгляделся в безмятежное ночное небо. Элли плакала, нет, рыдала. В мыслях я кричал: «Прекрати этот цирк, ты не можешь плакать, тебя не существует!», а она плакала еще громче, просила прощения. Она испытывала эмоции, настоящие, она не могла плакать физически, но ментально еще как могла, и слезы ее были горче, чем кого-либо другого из ныне живущих. Но осознал я это слишком поздно, ибо то, что произошло потом до сих пор повергает меня в глубочайший шок.

Я не успел извиниться перед Элли, не успел поблагодарить ее. Вспылил, глупо полагая, что мне это не нужно, а она хотела сделать все, что было в ее силах для любимого человека. При этом она осознавала, что это любовь не ее, пусть и настоящая.

Наши повозки присоединились к общему каравану, который насчитывал более пятидесяти таких же групп, ближе к вечеру мы достигли пустыни. Я лежал в отведенной мне части повозки и злился. До сих пор не отпустило.

Внезапно мы остановились, впереди слышались вопли и грохот. Ткань повозки отодвинулась, за ней был Бидок.

— На нас напали, нужно скорее разворачиваться, пока он не дошел до нас.

— Кто он? Один?

— И одного достаточно, я видел издалека, но эти крылья… Это ангел смерти!

Он побежал к другой повозке. Я начал выбираться, чтобы оценить ситуацию снаружи, но тут меня проняла дрожь, руки затряслись. Голос, что так громко звучал далеко впереди был мне знаком. Слишком знаком.

— Мне нужно семя! Как вы не понимаете, он уничтожит ваш мир! Почему вы защищаете его?

Приложив усилия, я выбрался наружу. Впереди царил хаос, все бегали и кричали, повозки переворачивались будто по дуновению ветра. В воздухе висел человек с громадными черными крыльями. Девушка, голос принадлежал ей.

Под покровом ночи я не сразу ее разглядел, поэтому, словно во сне, ноги несли меня вперед. Я шел, пока все вокруг суетились и поворачивали обозы. Я шел, даже когда меня чуть не сбивали с ног верблюды. И вот наконец я увидел ее вблизи. Даже в самых смелых предположениях я не мог позволить себе думать о таком. Но это была Она!

Ноги подкосились, я упал на колени.

— Не может быть… не может быть… ты не можешь быть тут, ты не… — губы шептали сами собой, слезы маленькими ручьями покатились по моим щекам.

Она увидела меня, спустилась на землю, крылья исчезли. Я смотрел прямо на нее и до последнего не верил своим глазам. Девушка наклонила голову набок ее лицо не выражало никаких эмоций, глаза словно были пустыми.

— Я нашла тебя, семя Душелова. Как здорово, что ты сам сдаешься мне.

Не в силах даже шевельнуться, я лишь смотрел. Крик, подобный предсмертной агонии вырвался из моего горла.

— Ты не можешь быть здесь! Ты умерла шесть лет назад!