Нико

НИКО

У меня перехватило дыхание, когда я увидел Бьянку на экране. Моя мать была права, она выглядела счастливой и молодой. Не было недостатка в любви, которую она разделяла со своим отцом и бабушкой.

Ее юное, беззаботное лицо сияло счастьем, когда она танцевала безлюдно. Это был не первый раз, когда я видел Бьянку в этом возрасте. Впервые я увидел ее в одном из моих клубов, ей тогда было не больше девятнадцати. Она танцевала с Джоном и несколькими подругами. Наши взгляды встретились на долю секунды, но уже тогда она захватила мое дыхание своей ослепительной улыбкой. Вот только тогда она была чужой, и ей не было никакого дела до моего мира. Итак, я просто наблюдал за ней издалека одну ночь. Никогда за миллион лет я не думал, что мы снова пересечемся.

Потом ее бросили мне на пути. Дочь моего злейшего врага. В моих глазах она по-прежнему оставалась самой красивой женщиной в мире. Она возбудила во мне что-то, чего я никогда не чувствовал ни к кому-либо другому. Даже когда она подшучивала надо мной или злилась на меня, в ней было что-то такое, чего я никогда ни в ком не видел. Да, между нами было притяжение, но было и что-то уникальное, редкое сокровище.

И я бы не отказался от этого. Я хотел бы получить ее и свою месть. Как только Бенито заплатит, я сделаю все, что в моих силах, чтобы загладить свою вину и сосредоточиться на построении жизни с женой. Наша семья.

Это потребует некоторой работы. После предыдущего фиаско она построила вокруг себя толстые и высокие стены. Хрупкое доверие разбилось на миллион осколков. Но я получу его обратно; я бы использовал бульдозер, чтобы снести эти стены.

А сейчас я бы сосредоточился на сегодняшнем вечере.

— Девочки, вы не против, если мы с вашей мамой пойдем обустраивать наш новый дом, а Маттео останется здесь с вами?

Голова Бьянки метнулась в мою сторону, но она ничего не сказала. Мы оба знали, что брачная ночь состоится. Независимо от того, состоится ли свадьба сегодня или на следующей неделе, этот брак будет заключен.

Было чуть больше шестого, и я намеревался сполна использовать ночь.

— Нам нужно, чтобы за нами присматривали взрослые, — ответила Ханна с серьезным видом.

— Я рад, что ты это сказала, — серьезно сказал я ей. — Лучано, Грейс, Элла, Массимо, Лука и Кассио останутся здесь с тобой.

— Ребята, вы тоже остаетесь? — удивленно спросила Бьянка.

— Ты не возражаешь? - ответил Кассио. — Если это проблема…

— Нет нет. Все в порядке, — быстро добавила она, ее взгляд смягчился. — Я просто не ожидала этого. Нэнси тоже останется, так что вам, ребята, придется разделить комнату с двумя односпальными кроватями.

Я был удивлен, узнав, что моя мама осталась. И я не видел, чтобы она прикасалась к алкоголю с тех пор, как она приехала.

— Что вы скажете, Ханна и Арианна? У нас достаточно взрослых? — я спросил их обоих. Они привыкли к своим бабушкам и дедушкам, но сегодня у них появилось много новых лиц. Они не знали, что Лука и Кассио — их дяди и убьют любого, кто хотя бы посмотрит в их сторону.

— Да, — единогласно согласились они оба.

— Отлично, — сказал я. — Ты готова, любовь моя?

Она сузила глаза.

— Да. Хотя я удивлена, что ты спрашиваешь, Нико. Я была уверена, что ты потребуешь от меня быть готовой.

Мне чертовски нравился ее характер. Наше подшучивание было похоже на прелюдию. Это заставило мой член ожить. И несмотря ни на что, мне нравилось, что ей было плевать на то, чтобы меня успокоить. Она отстаивала свои убеждения и людей, которые ей дороги.

— Хорошо, вы, двое влюбленных, — объявил Лучано, его глаза сияли весельем. — Идите, мы здесь со всем разберемся.

— Девочкам нужно лечь спать к девяти, — начала Бьянка, но Грейс быстро остановила ее.

— Мы поняли, — заверила она ее. — Дети лягут спать и уснут около девяти. У них был захватывающий день. Мы с Эллой их искупаем и уложим.

— Хорошо, — Бьянка нервничала, и это было понятно. Она познакомилась с дамами, но они все еще были для нее чужими. — Номер моего мобильного телефона записан на холодильнике, просто напиши мне, чтобы сообщить, что все прошло хорошо.

— Сделаю, — подтвердила Грейс. — На самом деле, я сейчас напишу тебе, чтобы у тебя был мой номер.

Бьянка обняла своих девочек, потом мою маму, потом снова своих девочек, и если бы эти двое не улетели, я был уверен, что она бы обняла их снова. Хотя я не возражал против этого; у меня сразу же появилось желание завести от нее детей, большую семью. Так же, как она хотела. Она была хорошей матерью, и я знал, что она скорее умрет, чем допустит, чтобы что-нибудь случилось с нашими детьми.

Эта женщина раскрыла ту сторону меня, о существовании которой я даже не подозревал. Она дала мне надежду на то, чего я никогда не хотел: любящую жену, детей, теплый дом, полный смеха, и домашнюю кухню.

В моем мире, полном борьбы за власть и людей, жаждущих денег, может быть опасно хотеть подобных вещей. Это была уязвимость, слабость. Люди уничтожали твоих близких только для того, чтобы поставить тебя на колени. Мои родители были прекрасным примером. Бенито использовал Николетту, чтобы преподать урок моему отцу. Мой отец научился, но это разрушило мою мать.

Но я бы позаботился о безопасности своей жены, близнецов и всех остальных детей, которые у нас есть. И я намеревался иметь большую семью, как она и хотела. Черт, я бы дал ей все, что она захочет. Кроме ее свободы.

Во время свадебной церемонии я попросил Лоренцо заменить ей противозачаточные таблетки на витамины той же формы. В течение дня он организовал, чтобы ребята собрали вещи Бьянки и девочек и перевезли их в мой особняк. Здесь осталось всего несколько вещей на случай, если мы останемся здесь. Потому что я знал, что она захочет вернуться. Это было ее убежище.

Пятнадцать минут спустя я придержал дверь моего «Бугатти Чентодечи», открытую для жены, и помог ей сесть. Она хотела переодеться в свадебное платье, но я попросил ее не снимать его, пока мы не доберемся до моего дома. Она мне потворствовала, но схватила плед и прикрыла плечи. Сегодня она ушла с поезда. Ну, лучше было бы, если бы она приказала моей матери его отрезать.

Как только она устроилась, я закрыл дверь и обошел машину со стороны водителя. Я отвез нас от острова Гибсон через ворота и по Маунтин-роуд.

Бьянка молчала, ее глаза были прикованы к виду из окна. Надвигалась буря. Я не был суеверным, но мое шестое чувство предупреждало меня, что приближается нечто большее, чем просто плохая погода.

— Так что это за машина? — наконец спросила она, нарушив молчание.

— Бугатти Чентодечи.

— Звучит дорого, — пробормотала она, не впечатленная.

Она не особенно любила роскошные или дорогие вещи. Она ценила людей, которых любила, больше, чем вещи, которыми владела. Кроме того дома. Она любила этот дом. Я не мог решить, было ли это из-за воспоминаний, которыми она поделилась со своим покойным мужем, или что-то еще.

— Так в этой машине есть радио? — спросила она, глядя на приборную панель. Она наклонилась вперед и поиграла с кнопками. Ей не потребовалось много времени, чтобы найти стереосистему. — Какую музыку ты слушаешь?

— Не Шон Пол, — сказал я.

Она смеялась. — Да, я думаю, что нет. У него приобретенный вкус.

Нажимая кнопку вперед, снова и снова, она продолжала читать имена художников. Пока она не остановилась.

— Рэй Чарльз? — она, кажется, искренне удивилась.

— Да, он один из моих любимых.

— Ну, ну, ну, — пробормотала она, оставив музыку включенной, а затем откинулась на спинку сиденья. — Папа бы тебя любил.

Я усмехнулся. — Моя мама уже любит тебя.

Это не было преувеличением. Моя мать впервые после смерти Николетты попыталась воздержаться от питья. Раньше она воздерживалась от алкоголя в те дни, когда видела мою сестру, но после ее смерти это ее больше не беспокоило. Она нашла забвение в алкоголе.

— Моя мама… — она сделала паузу, словно подбирая слова. —… долгое время была любовницей Бенито, — она прочистила горло. — Я-я не совсем понимаю, что ей нравится, а что нет.

Я взял ее руку в свою и нежно сжал ее. — Она заботится о тебе. Любой, у кого есть два глаза, может это увидеть.

Она сглотнула, и я увидел, как в ее глазах блестят непролитые слезы. — Спасибо, — прошептала она. — Мне повезло, что меня росли хорошие отец и бабушка. И хотя мама не могла быть с нами физически, она всегда была частью нашей жизни.