Нико

БЬЯНКА

я

начала нервничать. Я не могла определить, что именно движет этим, но не могла избавиться от ощущения, что назревает что-то важное, и охотно прятала голову в песок. Возможно, это была просьба Нико не покидать территорию, чтобы дети оставались в пределах периметра дома. Может быть, дело в том, что я до сих пор не нашла правильного способа рассказать ему об опасностях, окружающих мою мать, дочерей и меня с аранжировкой красавиц. Мы подошли ближе; мы разговаривали, но были некоторые области, в которые мы никогда не вникали.

Его сестра. Бенито Кинг. И наши чувства.

Мы даже поговорили о Джоне, и он согласился ему помочь. Я была уверена, что мне придется напомнить ему, поскольку согласие было дано после того, как я сделала ему минет, но на следующий день пришло сообщение от Джона с благодарностью. Он восстанавливал свою компанию при участии и помощи Нико.

Дни становились все холоднее, поэтому вместо того, чтобы играть на улице, я припарковалась в игровой комнате, которую Нико создал для девочек. Сиденье у подоконника было удобным и достаточно большим, чтобы вместить двоих взрослых. Я вытянула ноги и в сотый раз прочитала одну и ту же страницу, но наконец сдалась.

Выглянув в окно, я увидела только обширное поместье, превратившееся в позолоченную клетку. Я не дралась с Нико, когда он сказал мне оставаться на территории. Ведь мама сказала, что Бенито узнал, что я его дочь. Оставаться здесь, за безопасными стенами, казалось единственным вариантом. Но как долго?

В конце концов девочкам придется пойти в школу. Прямо сейчас не имело значения, пропустили ли они день или месяц посещения детского сада. Но это будет иметь значение, когда придет школа. Они уже начали спрашивать, когда же они вернутся к своим друзьям.

Дверь игровой комнаты открылась, и, к моему удивлению, это была мама. Я быстро встала и подошла к ней.

— Ты в порядке?

— Да, — мои глаза остановились на ней. Голос ее был хриплым, но ошибки не было. Она говорила! Это было ее первое слово мне с того первого дня. — Могу я сесть с тобой?

— Да, конечно.

Я держала ее за руку и вела к своему месту на подоконнике. Ее синяки начали исчезать, и, надеюсь, еще через несколько дней они исчезнут.

Близнецы уже привыкли к тому, что у меня уже есть мама. Первые несколько дней они были в ужасе от ее побитого состояния и того факта, что у меня есть мама. Это было больше всего времени, которое я когда-либо проводила с мамой за все свои двадцать шесть лет. К ее присутствии было легко привыкнуть. Может быть, потому, что когда я была маленькой девочкой, я часто ловила себя на том, что разговариваю с мамой в своей голове. Я представляла ее реакцию и вела полноценный разговор.

Да, возможно, это было вредно для здоровья, но это был мой способ справляться с вещами.

Если бы она не променяла свою жизнь на мою по соглашению, она была бы совершенно другим человеком. Даже сейчас, вспоминая все времена, когда я ее видела, я ни разу не слышала, чтобы мама смеялась. Всегда!

Я ничего о ней не знала, но любила ее. Я не знала ее любимую еду, цветок, цвет или хобби. Ничего! Я просто знаю, что ей было двадцать, когда она родила меня, и что бы мне ни сказала бабушка, когда она нашла в себе силы говорить о ней. Потому что это причинило и ей боль.

Вина терзала меня каждый божий день с тех пор, как я узнала об уговоре красавиц и о том, почему она это сделала.

— Бенито знает, что ты его, — мамин голос разорвал тишину.

— Я знаю, — прохрипела я. Боже, как я ненавидела этого человека. Было нездорово так сильно кого-то презирать. Этот человек причинил столько боли стольким людям. Кассио и Лука, его собственные сыновья, Николетта, моя мать… это лишь некоторые из людей, которым он причинил боль.

— Мама, сыновья Бенито, — начала я нерешительно. — Кассио и Лука. Ты встречала их раньше?

Она медленно покачала головой. — Они родились до меня. Их воспитал дедушка по материнской линии, — вероятно, именно поэтому с ними все в порядке. Хотя им не удалось избежать мафиозной жизни. — Их дедушка происходит из влиятельной итальянской семьи. Все, что я знаю, это то, что Бенито их ненавидит.

У этого человека были серьезные психические проблемы. Эти двое были полными задирами; им следует просто убить этого придурка. Это сделало бы всю нашу жизнь проще. Если мы когда-нибудь получим ящик для предложений, это будет полностью туда. Анонимно, конечно.

— Зачем тебе выходить замуж за кого-то вроде Бенито? — её вопрос застал меня врасплох. Моя голова мотнулась в сторону и увидела на себе ее мертвый взгляд.

Я не думала, что Нико похож на Бенито. Да, они оба занимались незаконным дерьмом, но у Нико были некоторые сомнения и стандарты, когда дело касалось преступлений. Не так ли? Не то чтобы я проверяла и у меня не было времени провести проверку. Грейс и Элла упомянули, что все мужчины боролись с торговлей людьми и, контролируя Восточное побережье, спасли множество женщин и детей.

Господи, про себя это прозвучал глупо. Преступление есть преступление, как бы его ни рисовали. Слова моей бабушки, а не мои.

— Это долгая история, — сказала я в конце концов. Он заставил меня это сделать, вероятно, это не сулит ничего хорошего для будущего наших семейных отношений. С другой стороны, я не думала, что она оценит мое признание в том, что я влюбилась в него и обожаю заниматься сексом с его прекрасной задницей. Да, моей матери не нужно было это слышать. Я должна была помочь ей исцелиться, а не напугать ее.

— Он знает, что ты принадлежишь Бенито, — пробормотала она, оглядываясь на близнецов.

Резкий вздох пронзил комнату.

ТИК Так. ТИК Так. Я слышала, как где-то в комнате тикают часы, и мое сердце бешено колотилось.

— Он знает? — мой голос звучал не более чем скрежет.

— Да, он отправил записку Бенито, — сказала она медленно и тихо. — Дочь Бенито для его сестры, — у меня перехватило дыхание. Боль пронзила меня, оставив меня широко раскрытой. Смертельная тишина наполнила воздух, пока я ждала, что она скажет что-нибудь еще. Что-нибудь еще. — Это была единственная причина, по которой Моррелли послал этого человека за мной. Чтобы вытащить меня отсюда до того, как твой муж отправит Бенито сообщение, сообщающее ему, что ты дочь Бенито.

Обман.

Ложь.

Месть.

Наконец я поняла, почему он хотел на мне жениться. Он знал, кто я такая, знал мою ценность для своего врага. Я должна была знать. Он сам мне говорил, что всегда все узнавал, лез за горло. Меня охватило полное опустошение, молчание моей матери подчеркивало предательство моего мужа.

— Тогда откуда ты знаешь о тексте? - прохрипела я. — Если ты уже ушла.

— Еще одна любовница, — сказала она, ее глаза были опустошительно пустыми. — Мы были близки.

Иисус Христос. Сколько женщин держал этот мужчина?

Я сглотнула. — Были?

— Бенито убил ее вчера.

Боже, эта тишина была оглушительной. И шум в моих ушах не утихал.

— Т-ты уверена, мама? Возможно, кто-то другой отправил сообщение Бенито, — я опустила взгляд, стыдясь. Я отчаянно надеялась, что, несмотря ни на что, Нико не был бы таким жестоким.

— Да, детка, — её голос был ровным. — Нико Моррелли сказал Бенито, что ты его.

От правды невозможно было скрыться. Я впустила в свою постель и в свое сердце человека, который предал меня самым худшим образом. Преступник, который был не лучше Бенито.

Мой муж.

Мой обманщик.

Моя сладкая кончина.

Я даже не могла найти гнева внутри себя. Кислый привкус во рту, смешанный с печалью. Это было больно , я должна была признать.

Моя надежда снова уходит.

— В Греции хорошо в это время года, — прошептала мама так тихо, что я бы не услышала этого, если бы она не сидела рядом со мной.

— Да, небо голубое, а море штормит, — ответила я на автопилоте тихим голосом.

Оглядываясь назад, я должна была знать, что он бы это выкопал. В конце концов, он владел Кэссиди Тек. Он даже сам сказал мне, что когда он добивался чего-то, он никогда не успокаивался, пока не добился успеха.

— Не волнуйся, мама, — прохрипела я. Я почувствовала, как умирает часть меня. — Я вытащу нас из этого.

Настала моя очередь заботиться о ней.

Я, как обычно, осталась ждать Нико. Я не хотела менять свой распорядок дня или поднимать какие-либо флаги.

Он работал допоздна. Ему и Кассио нужно было подготовиться к предстоящему мероприятию посла. Это было прекрасно, потому что мне нужно было подготовиться к собственному мероприятию.

Я сидела на одном из его одноместных диванов, согнув колени и держа книгу на коленях. Я все еще была на той же странице, что и раньше. Сегодня было бессмысленно пытаться читать. Мой разум был слишком взволнован, но это помогало моим рукам не разламывать ногти.

— Эй, любовь моя, — донесся до меня его глубокий скрипучий голос, и я последовала его направлению. Вот он. Мой прекрасный манипулятор. Я предполагала, что тебе нужно было это сделать, чтобы выжить в мафии.

Мой отец убил свою сестру. Нико знал, что я дочь Бенито. Казалось уместным, что он использует меня в своей мести. Иисус Христос! Слова отца Нико в день нашей свадьбы теперь обрели полный смысл. Я даже не могла винить Нико в том, что он разработал план мести Бенито. Хотя я не была уверена, что сейчас страдает Бенито.

Выдавив улыбку, я поприветствовала его. — Привет. Долгий день на работе, да?

Его взгляд заставил меня задуматься, разглядел ли он мое притворство. Если и было, то он этого не говорил.

— Слишком долгий день без тебя и девочек, — ответил он, подошел ко мне, поднял меня с сиденья, а затем сел со мной посидев меня себе на колени.

Я почти могла поверить в его обман.

Мое тело согрелось от его близости. Быть в его объятиях… черт, я чувствовала себя как дома. Опираясь одной рукой на его плечо, я потянулась к его щеке. Под моей ладонью показалась шершавая щетина. Точно так же, как этот человек. Грубый, безжалостный и… не мой.

— Моя мама говорила сегодня, — сказала я ему.

В его глазах промелькнуло удивление. — Наконец-то, — пробормотал он. — Что она сказала?

Я наклонилась и осыпала его шею поцелуями. Это был рассчитанный ход с моей стороны. Чтобы скрыть свое лицо, когда я сказала ему свою ложь.

— Она хочет покинуть страну, — пробормотала я ему в кожу, целуя его пульс. — Начать с чего-то нового, вдали от всех, — запустив руки под его пиджак, мои руки коснулись его пистолета. Он еще не снял его.

— Мы можем с этим помочь, — пробормотал он, его рука обвила мою шею, его пальцы впились в мои волосы, сжимая их. Он отвел мое лицо от своей шеи, его губы прижались к моим. С ним всегда было то же самое. Его голод соответствовал моему собственному. Я приоткрыла губы, впуская его, его теплый язык танцевал с моим, а боль между моими бедрами усиливалась с каждой секундой.

Я оторвалась от его лица, разорвав поцелуй. Я не хотела терять рассудок, пока не получу то, что мне нужно.

— Ей нужны проездные документы, — тяжело вздохнула я. — Срочно.

Он кивнул и встал, а затем усадил меня обратно на сиденье. Я уже скучала по его теплу. Удивительно, что другой человек мог так легко стать расширенной частью тебя.

— У меня есть контакт, который мы можем использовать, — предложил он. — Я пришлю это тебе и просто отправлю ему информацию, а когда он будет готов, он доставит ее одному из моих людей.

Нет, он мне доставит . Я бы уладила это напрямую с контактом.

Я смотрела, как мой муж подошел к своей картине.

Он протянул руку и потянул за раму картины, обнаружив спрятанный за ней сейф.

Затаив дыхание, я наблюдала, как он ввел длинный код, а затем дверь сейфа открылась. Он вытащил пистолет из кобуры и положил его внутрь поверх каких-то документов, а также стопок и стопок денег.

Бегущие деньги.

Этого было бы достаточно, чтобы мы исчезли. Отведя глаза, испугавшись, что он увидит в них план, я смотрела в окно, видя темноту ночи. Мое сердце грохотало, а нервные окончания грозили выпрыгнуть из кожи.

В следующую секунду мой телефон зазвонил, от чего я подпрыгнула.

— Только что отправил тебе контактную информацию этого парня, — сказал Нико. От его слов меня охватило облегчение. Мой план был правдоподобным. — Он будет знать, кто ты, и сможет сделать все в тот же день.

Я не могла поверить, что это так просто. Часть меня возражала против такой подлости и нечестности, но я засунула это глубоко в душу. Не то чтобы в этих отношениях что-то начиналось с честности.

Отбросив в сторону свою совесть, я встала и подошла к нему.

— Моя судьба, — пробормотал он мне в лоб. — Я всегда найду тебя, Бьянка. Потому что ты моя судьба.

Судьба. Это был странный момент, чтобы поднять эту тему.

Мое сердцебиение изменилось при его словах, сжигая их в моей коже и моей душе, когда его губы приблизились к моим. Поцелуй был нежным, сладким и душераздирающим.

У жизни было жестокое чувство юмора.

Его ладони коснулись моего лица, и он взял мою голову, пристально наблюдая за мной.

— Что-то случилось? — Нико был слишком проницателен. Поэтому я отвлекла его единственным доступным мне способом. Мои руки потянулись к его галстуку, и я начала его развязывать. Я поднялась на цыпочки и нежно поцеловала его. Обычно мы были слишком голодны друг для друга, чтобы медлить. Прямо сейчас мне хотелось, чтобы все было медленно, чтобы насладиться каждой секундой моего прекрасного обманщика.

Я провела языком по его нижней губе, нежно покусывая ее. Его язык взял верх, вступая в лихорадочное слияние с моим. Он пососал мой язык, его эрекция уже прижалась к моему животу.

Просто поцелуй с Нико Моррелли был достаточно эротичен, чтобы заставить меня вспыхнуть. Я уже была настолько мокрой от него, влага собиралась у меня между ног, промокая трусики. Отбросив его галстук, я постаралась избавиться от его пиджака, а затем возилась с пуговицами, желая почувствовать его кожу своей.

Наши медленные поцелуи нарастали и превратились в острую потребность. Мы целовались так, будто это был наш первый, последний раз. Отчаяние и голод в каждом прикосновении и поцелуе. Между нами никогда не было чего-то среднего. Голод был слишком сильным. Я прижалась к нему своим телом, нуждаясь в его тепле. Даже зная о его предательстве, я хотела его. Я любила его.

Это было пиздец? Возможно, но я не могла контролировать это больше, чем свое наследие.

Я тебя люблю. Слова шептали в моей голове, желая вырваться наружу, но я держала их запертыми.

Его хрюканье и мои стоны смешались в ночной тишине.

— Мне нужно попробовать тебя на вкус, — сказал он гортанным голосом, его сильные руки разрывали мое платье. Я смотрела на него сквозь тяжелые веки, тяжело дыша. Мой лифчик последовал за ним, и его глаза потемнели, превратившись в серые лужи.

Из его горла вырвался глубокий гортанный звук. — Твои сиськи, жена, — сказал он. — Твое тело. Все мое.

Благоговение в его глазах, желание и похоть… это жгло мою душу. Я хотела всего этого ради того холодного будущего, которое у меня было бы без него. Он стоял там, весь мужской, очертания его эрекции четко выделялись сквозь брюки костюма. Он был великолепен, его рубашка была наполовину расстегнута, из-под нее выглядывала татуировка волка. Идеальная смесь джентльмена и дикаря.

Отбросив материал на пол, его глаза не сводили с меня глаз, пылая желанием и превращая мои собственные в вулкан. Одним внезапным движением он порвал мои трусики.

— К моему столу, — приказал он. Без колебаний я подошла к нему, готовая запрыгнуть на него, но его голос остановил меня. — Нет. Наклонись над ним, — я так и сделала, от прохладной поверхности моей груди по коже побежали мурашки. Я повернула голову влево, наблюдая за ним позади себя.

Темный голод воспламенил мои чувства, и я сжала ладони, вцепившись в край стола. Мое тело болело от потребности, когда Нико провел пальцем по моей спине, его взгляд обжигал мою кожу.

— Ты собираешься меня трахнуть или просто пялиться на мою задницу? — пробормотала я, насмехаясь, пока горячая лава обжигала мои вены.

Шлепок.

Мое тело дернулось вперед от неожиданного движения.

— Не насмехайся надо мной, любовь моя? - упрекнул он.

Я пошевелила задницей, прижимаясь к нему.

Шлепок.

— Ох, черт, — простонала я. Я сжала ноги вместе, чтобы скрыть возбуждение, но Нико это заметил. Конечно, он бы это заметил.

— Раздвинь их, — приказал он. Мои ноги раздвинуты, моя задница в его распоряжении, и он может видеть доказательства моего возбуждения. Я оглянулась через плечо как раз вовремя, чтобы увидеть, как он преклонил колени. — Господи, Бьянка, — пробормотал он, его дыхание горячо касалось моего пола. — Каждый раз ты ставишь меня на колени. Мне тебя никогда не будет достаточно, — признался он, его взгляд был прикован к моему блестящей киске.

Я никогда не думала, что женщина может достичь оргазма только от слов, но с этим мужчиной я смогла. Взгляд моего мужа и я могла бы вспыхнуть пламенем. В тот момент, когда его горячий язык коснулся моей киски, меня мгновенно пронзил оргазм.

— Боже мой, — выдохнула я, прижимаясь к его языку, оседлав волну. Я больше не должна быть такой чувствительной. За последнюю неделю у меня было больше секса, чем за последние два года. Тем не менее, каждый раз с Нико все было по-новому и по-новому.

Он выпрямился во весь рост, прежде чем вонзить два пальца в мою киску, и я мгновенно забилась в конвульсиях вокруг его пальцев, желая большего.

— Такая мокрая, — пробормотал он. — Это для меня?

— Да, — выдохнула я. — Боже, Нико. Пожалуйста.

Он убрал пальцы из моей киски и проследил назад, остановившись над запретной дырочкой. Я отодвинулась, но он быстро отчитал меня резким шлепком.

— Не двигайся, жена, — я мгновенно замерла, и его палец начал массировать мою влагу в мягкую кожу моего заднего входа. Его палец скользнул в меня, и по моему телу пробежала дрожь.

Я снова отстранилась. Шлепок.

Мои ягодицы горели от шлепков, но в то же время мне было хорошо, когда он потер их ладонью.

— Знаешь, за что такое наказание?

— П-потому что я отстранилась?

Он снова просунул палец в мой задний вход. — Нет, любовь моя, — пропел он. — Если ты хочешь, чтобы я остановился, я это сделаю. Просто скажи слово.

Хотела ли я сказать это слово? Я так не думала. Его палец был слишком большим, но это было так приятно. Чертовски запретно и хорошо.

Шлепок.

— Черт, Нико, — закричала я. — Просто трахни меня уже. Я больше не могу ждать.

Шлепок. Он мрачно усмехнулся. — Это тебя заводит, — заявил он. Он был прав, но мне казалось неправильным, что это так сильно ему нравилось. — Я тебя трахну. Скоро. Но сначала… скажи мне, жена. Почему я тебя наказываю?

Я ждала, затаив дыхание, беспокоясь, что он каким-то образом прочитал меня насквозь. Он знает?

Его палец скользнул глубже, воздействуя на меня, и мое тело ответило, прижавшись к нему.

— Ответь мне, Бьянка, — черт! Мне следовало сразиться с ним, но вместо этого мое тело решило расплавиться ради него, и каждая наказанная пощечина, которую он наносил мне по заднице, возбуждала меня еще больше.

Я оглянулась через плечо, твердое тело моего мужа стояло позади меня. Господи, он все еще был одет, а я задыхалась, терсь о его палец в своей заднице.

— Потому что я у тебя украла? — я прошептала.

Он мрачно усмехнулся, его глаза превратились в расплавленное серое облако, готовое прогреметь сквозь меня.

— Нет, любовь моя, — промурлыкал он, еще раз шлепнув меня по заднице. Мое возбуждение сочилось по внутренней стороне бедра. — Ты наказана за то, что забрала то, что принадлежит мне, — я растерянно моргнула, наблюдая за ним. Я еще не доставала деньги из сейфа. О чем он говорил? — Ты коснулась того, что принадлежит мне.

— О-о чём ты говоришь? — я не могла так думать: все мое тело горело, а его палец у меня в заднице.

— Ты прикоснулась к себе в душе, — промурлыкал он, и мои глаза метнулись к нему. Откуда он это узнал? После того, как девочки легли спать, я приняла душ и начала думать о Нико, на следующее утро после нашей первой ночи вместе, и я проиграла битву. Я потянулась между ног и попыталась получить облегчение.

— К-как… — я глубоко вздохнула. — Откуда ты знаешь?

— Наблюдение в нашей спальне напрямую связано с моим телефоном, — я ахнула от шока. — Только мой телефон, — он скользнул пальцем глубже в меня, и мое тело напряглось. — Твое тело принадлежит мне, и я могу его трогать и трахать, Бьянка. Только мое. Твои оргазмы принадлежат мне и только мне, — дрожь пробежала по моей спине, и желание скопилось между ног. Боже, я никогда не слышала, чтобы мужчина говорил так. Затем его рука схватила меня за волосы и потянула мою голову назад, чтобы он мог посмотреть мне в глаза. Моя кожа головы протестовала от боли, но моему телу было все равно. Оно повиновалось ему. Его большое тело накрыло мое, и он притянул мою голову к себе, крепко поцеловав мои губы.

— У тебя кончились все пальцы? — он спросил. Я покачала головой. — Ты кончила?

— Нет, — прохрипела я. — Я пыталась, но не смогла кончить, — казалось бы, только муж мог меня отвлечь в эти дни. Он отпустил мои волосы и обвил рукой мое тело, обхватывая клитор. — О Боже, Нико.

Каждый нерв в моем теле был слишком чувствителен, он скользнул двумя пальцами в мою середину, погрузившись в мою влагу, а затем распространив ее вниз и вверх по моим складкам.

— Нет такого города, страны или планеты, куда бы ты могла сбежать, где бы я тебя не нашел. Я хочу от тебя всего, жена, — я должна была протестовать, бороться с ним, но вместо этого моя задница терлась о его палец и эрекцию. Он хотел слишком многого, и мое глупое тело было готово подчиниться любой его прихоти. Он высунул палец из моей запретной дырочки, и звук застегивающейся молнии прервал наше тяжелое дыхание. — И у тебя есть все, что у меня есть. Мне нужен каждый удар твоего сердца, каждый вздох, потому что, черт возьми, если я буду делать это один.

Ты мое сердце , кричало мое сердце. Мне хотелось сказать ему, как легко я влюбилась в него, но слова остались запечатленными в моей душе.

— Нико, — задыхалась я, не в силах совладать с голодом. — Ты нужен мне внутри меня. Пожалуйста, — умоляла я.

Он вогнал свой член глубоко в меня, и мгновенно пульсирующая боль усилилась.

— Да! — я закричала.

Мое ядро сжалось вокруг его длины внутри меня, и он начал втираться в меня. Жесткий и безжалостный, каждый толчок вгонял его так глубоко и попадал в мою точку G.

— Нико, Нико, — скандировала я. В этот момент не было ничего, только мы и то удовольствие, которое он мне доставлял. Его мощные толчки толкнули мое тело вперед, и я схватилась за край стола. Каждая мысль в моей голове распалась, оставив только его. Я только чувствовала его запах, чувствовала его, слышала его. Каждый раз, когда он проникал глубоко внутрь меня, он попадал в эту золотую середину, поднимая меня все выше и выше. В моем мозгу пронесся бред, опьяняющий меня от него.

— Дай мне свой рот, — потребовал он хриплым голосом. Я повернула голову, его тело прижалось к моей спине, а его рот прижался к моим губам, собственнически целуя меня. Поцелуй был неряшливым, неряшливым и голодным, а его тело двигалось вперед с жестокими толчками.

Удовольствие становилось все выше и выше, его тепло на моей спине создавало захватывающее трение, которое мне понадобится навсегда. Мышцы моего живота сжались, киска сжалась, и оргазм пронзил меня, поднимая меня все выше и выше. В то же время Нико долго и глубоко застонал мне в ухо, его бедра дернулись ко мне, когда он влился в меня.

Его лоб прижался к моему плечу, его тело прижалось к моей спине, наше дыхание смешалось в тишине. Его горячее дыхание коснулось моей шеи, воздух вокруг нас пах сексом и потом, и наши сердца бились как одно.

— Моя. Ты вся моя, жена, — твоя.

Мой мастер-манипулятор разбил меня на миллион кусочков.

— Джиа, могу я оставить девочек с тобой на несколько часов? — я спросила. — Мишка пойдет со мной и моей мамой. Нам нужно кое-что купить для Нико.

Ложь.

Но я надеялась, что это помешает ей отправить ему записку. В моем плане было много если , но пока все получалось. Сегодня утром, как только Нико встал с постели, я отправила записку его контакту. Через три часа документы были готовы. Думаю, было выгодно иметь фамилию Моррелли.

— Конечно, — ответ Джии был готов и быстр.

— Спасибо.

Я отправилась на поиски своей матери и обнаружила, что она сидит возле бассейна и смотрит в никуда. Ее тело дрожало от холода, но она как будто даже не замечала этого.

— Мам, — я бросилась к ней. — Ты не можешь сидеть здесь в одном тонком платье. Там едва сорок градусов.

Ее глаза остановились на мне, и меня пронзил ледяной страх. Пусто. Ее глаза были лужами небытия. Никакого отчаяния. Никакой печали. Ничего. Ее красивые глаза были пусты и мертвы.

— Мама? — тихо позвала я, мое горло перехватило от эмоций. Она моргнула, но остальная часть ее тела осталась неподвижной. Я положила руку ей на плечо. — Давай зайдем внутрь. Мне нужно ненадолго уйти, но ты не можешь здесь оставаться.

Ее голова повернулась в мою сторону. — Я тоже пойду.

Я покачала головой. — Нет, лучше, если ты останешься здесь. Я скоро вернусь.

— Я тоже иду, — настаивала она, ее глаза были голубой пустотой. У меня было плохое предчувствие по этому поводу. Что-то было не так с моей мамой. Мне следовало позвонить врачу или терапевту, чтобы поговорили с ней. — Я иду, Бьянка, — повторила она.

— Будет безопаснее, если ты останешься, — пыталась я ее урезонить. Возможно, тот факт, что она была непреклонна в своем желании пойти со мной, был хорошим знаком. Черт возьми, я не знала.

Ее губы сжались, и я узнала ее упрямую черту.

— Я иду с тобой, дорогая, — в ее голосе не было страсти, но в глубине души я знала, что ее невозможно отговорить.

Десять минут спустя мы с мамой въехали в ворота, а Медведь вез нас в каком-то бронированном автомобиле.

Мы оба смотрели в окно, оставляя молчание. Она знала план, я знала план. После ухода Нико я пробралась в его кабинет и попыталась открыть сейф, полагаясь на свою память. Мне потребовалось несколько попыток, но, наконец, я это сделала. В этом чертовом сейфе было более двухсот тысяч наличными. Осторожно, чтобы ничего не сдвинуть с места, я снова заперла его и ввела код в телефон, чтобы не испортить, потому что, когда появится открытое окно, оно будет коротким, и некуда будет возиться с кодом. Теперь нам просто нужны были мамины проездные документы.

Час спустя мы оба сидели в здании, похожем на банк в центре округа Колумбия. Солнце светило ярко, но я не могла избавиться от мрака и холода, которые пробирались по моим венам и прямо к сердцу. Я оплакивала смерть Уильяма, но это было намного хуже. Я несла прямую ответственность за свою душевную боль и душевную боль Нико. Потому что мой отец был настоящим чудовищем-придурком.

Вчера вечером, после того как Нико трахнул меня в своем кабинете, он отнес меня в нашу спальню. В отличие от всех остальных случаев, то, как он целовал меня всю ночь и поклонялся моему телу, было другим. Он позволил мне раздеть себя донага, когда мы добрались до нашей комнаты.

— Это моя очередь, — прошептала я, осторожно подталкивая его на кровать. Мои пальцы провели по его чернилам на плече, и я наклонилась, чтобы прижаться губами к его горячей коже. Я глубоко вдохнула его аромат, который стал частью меня.

Я оседлала его бедра, его твердая эрекция прижалась к моей заднице. Я лизнула его пульс, и в нашей спальне послышался тихий стон. Как можно было так сильно хотеть кого-то?

Его руки схватили мои бедра, его пальцы впились в мою мягкую плоть. Он изо всех сил старался не брать верх, контроль был частью его ДНК.

— Расслабься, — прошептала я ему в губы.

— Женщина, — прохрипел он. — Продолжай прижиматься задницей к моему члену, и я прольюсь еще до того, как проникну в твою горячую, тугую киску.

Мое тело замерло. Я даже не осознавала, что трусь о него. — Нико?

— Хм.

— Мне нравится, когда ты говоришь грязно.

Мое сердце пульсировало от потребности, которую мог удовлетворить только он. Мой секс был пропитан им. Он трахнул меня всего тридцать минут назад, и вот я снова была готова к следующему раунду.

— Я знаю, — прошипел он, затем схватил мои бедра, поднял их и одним быстрым движением пронзил меня. Мы оба вскрикнули от облегчения. — Моя грязная маленькая женушка, — пропел он. — Я буду трахать тебя вот так до последнего вздоха, — резкий вздох сорвался с моих губ. — Медленно не для нас, — возможно, в этом он прав. — Я увижу твой живот большим с нашими детьми.

Мое ядро сжалось вокруг его твердого члена. Боже, я бы не прочь родить от него детей. Маленькие мальчики, похожие на своего отца. Он взял мой сосок в рот, и моя голова откинулась назад, и из моих губ сорвался стон.

— Я принимаю таблетки, — напомнила я ему, всхлипывая, двигая бедрами вперед и назад.

— Избавься от этого, — сказал он, а затем нежно укусил мою чувствительную плоть. Я обвела бедрами, наклонившись вперед, так что мой клитор прижался к его тазу. — Скажи мне, что ты избавишься от этого, — простонал он. Его пальцы впились в мою плоть, контролируя ритм, направляя мое тело.

Я прижимаюсь к нему, поднимая бедра вверх, а затем снова ударяюсь о его член. Он был так глубоко внутри меня, что я могла поклясться, что чувствую, как он касается моей матки. Я наслаждалась ощущением того, что я полностью наполнена им.

— Ах, черт, — простонала я.

Чья-то ладонь сильно шлепнула меня по ягодице, и мои глаза распахнулись от удивления. Мой член конвульсировал вокруг его члена, пульсируя самым восхитительным образом.

— Перестань шлепать меня по заднице, — выдохнула я, тряхнув бедрами.

—Тебе нравится это.

Он остановил мои бедра, и у меня вырвался разочарованный вздох. — Черт! Нико, я была почти у цели.

— Прекрати принимать таблетку, — пробормотал он. Я тяжело сглотнула. Я не могла. Верно? Я не могла. Мне пришлось заботиться о маме, а он меня предал. — Сделай это для меня, любовь моя.

Это было первое, что он попросил меня сделать для него. Он знал, что я дочь Бенито, и хотел завести от меня детей. А может быть, он просто хотел наследника?

Я наклонилась вперед и взяла его в рот. — Я подумаю об этом, — ложь была горькой. — А теперь трахни меня, — в отчаянии умоляла я. И он сделал это. Я выкрикивала его имя, пока он поднимал меня все выше и выше, а затем швырнул в бездну удовольствия. Я думала, что утону.

Да, прошлая ночь началась медленнее, слаще… но закончилась грубо и ложью, произнесенной из моих уст. Мне захотелось плакать. Поговорим об иронии в жизни. Я хотела детей, и он тоже.

В моей голове проносились сотни разных сценариев, я пыталась убедить себя, что эта связь с ним — это просто отличный секс. Умопомрачительный, потрясающий секс. Больше ничего.

Я снова поерзала на сиденье, взволнованная тем, что нам пришлось так долго ждать, чтобы получить мамины документы. Мама сидела стоически, не говоря ни слова, ее глаза были мертвы и смотрели вдаль. Я хотела знать, что она думает или чувствует. Каждый раз, когда я спрашивала ее, у нее не было слов, и я изо всех сил пыталась ее понять.

Медведь стоял у двери, и внезапное чувство удушья медленно поднялось внутри меня. Я натянула розовый топ с круглым вырезом, внезапный прилив тепла внутри меня вызвал у меня рвоту. Хватит накручивать себя , сказала я себе, глядя в окно. Просто остановись.

В это время вошел еще один мужчина, но я не сводила глаз с окна, сосредотачиваясь на внешней стороне, представляя, что дышу свежим воздухом. Мне пришлось затолкать это чувство агонии куда-то глубоко вниз. Сейчас не было времени об этом думать. У меня будет остаток моей одинокой жизни, чтобы подумать об этом.

Можно подумать, я уже поняла, что надежда принадлежит дуракам.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы уловить хныканье матери, но было уже слишком поздно. Тело Медведя рухнуло и с громким стуком упало на пол, а удар по затылку отклонил мой взгляд в сторону, когда я соскользнула на пол. Я даже не почувствовала земли.