Николай Петров

Я слышу, как Антон говорит обо мне через обшитую панелями стену, и у меня скручивает живот.

Я рада, что Николай подробно рассказал о планах на сегодняшний вечер.

Теперь я просто должна сыграть свою роль.

Расправив свою короткую черную юбку, протягиваю руку Николаю. Его рукопожатие твердое и уверенное, когда выхожу на свет комнаты и слышу, как мужчины, сидящие в кабинете, тихо втягивают воздух.

Отец опускает глаза, когда сморю в его лицо. Что это — отвращение или смущение, которое мелькает на опущенном лице?

Маленькая частичка моего сердца умирает, когда он отказывается встречаться со мной взглядом.

— Кажется, моя дорогая, сегодня решается твое будущее. Ты хочешь выйти замуж за Антона? — голос Николая уверенный, когда он обращается ко мне. Его пальцы сжимают мою ладонь, и он усаживает меня рядом с собой.

— Ни за что на свете, — смотрю на Антона со всем презрением и ненавистью, на которые только способна.

— Что ж, Антон. Тебе следует позвонить своему отцу и сказать, что тебе нужна новая жена, — Николай небрежно прислоняется к своему столу.

Только я стою под таким углом, что вижу, как он медленно открывает верхний ящик.

— Ни хрена! — Антон брызжет слюной. — Контракт подписан. Она моя! — он делает шаг вперед, как будто хочет схватить меня, но двое крупных мужчин, которых Николай держит рядом с собой в качестве телохранителей, тянут его руки в стороны.

Он вырывается из их хватки, пока его лицо не краснеет.

— Это правда, Николай, — мой отец встает. Я никогда раньше не слышала, чтобы он называл Николая иначе, чем «Босс». Его брови нахмурены, когда он смотрит на меня, гнев искажает его черты.

— Ну. Разве это не интересно? — моя рука дрожит, когда Николай смеется. — Видишь ли, Наталья и я, ну, мы поженились этим утром на частной церемонии. Не так ли, маленькая птичка?

От волнения у меня перехватывает дыхание, и я поднимаю руку, чтобы показать кольцо, которое теперь украшает ее.

— Да, папочка, — искренняя улыбка растягивает мои щеки. Я не могу сдержать головокружительное чувство, которое не покидало меня все утро после того, как мы обменялись клятвами.

— Ни за что на свете, — отец пытается подойти ближе, но его останавливает тяжелая рука одного из телохранителей. — Ей не нужен твой старый член, Николай. Она слишком молода для тебя.

— Тем не менее мы нашли способ. И, могу тебя заверить, ей все очень нравится. Какая ирония в том, что твоя дочь бросается в мои объятия, потому что ты чудовище?

Мой муж поворачивает меня к краю стола и отпускает руку, чтобы положить ее на талию.

— Кажется, необходимо небольшое завершение нашего брака, — его слова тихие, но слышны не только мне. — Хочу, чтобы все знали, что ты моя, — шепчет он так, чтобы только я могла его слышать.

Слегка киваю ему. Он предупреждал меня, что до этого может дойти, и, как ни странно, эта мысль не дает мне покоя с тех пор, как он впервые предложил это. Он сказал мне не надевать трусики, чтобы облегчить задачу, но это также дало мне легкий доступ к разрядке нервной энергии, пока я ждала.

— Хорошая девочка, — он прикусывает зубами мое ухо, прежде чем я слышу, как расстегивается молния, а рука мягко толкает меня между плеч, чтобы я наклонилась над его столом.

— Блядь, нет! Она моя! — Антон вырывается из удерживающих его рук телохранителей.

Я закрываю глаза, чувствуя, как твердая эрекция Николая прижимается ко мне и скользит внутрь, заполняя меня своим толстым членом.

Черт, так приятно, когда он врезается в меня.

Пара мужчин, сидящих в кабинете, смеются. Они даже время от времени подбадривают меня, но фразы для меня путаются, поскольку давление в животе нарастает. Мир вокруг нас меркнет, когда его пальцы больно сжимают мои бедра.

Все ближе и ближе я подхожу к краю забвения, когда он входит в меня. Его рука оставляет мое бедро и тянет за волосы, чтобы поднять лицо с того места, где оно покоилось на моих руках, еще один крик наполняет комнату, заставляя мои глаза распахнуться.

Антон вырывается из рук охранников и бросается ко мне, вытянув руки.

Я чувствую, как Николай делает быстрое движение, прежде чем по комнате разносится выстрел, от которого у меня звенит в ушах.

Антон падает поперек стола. Его глаза находятся всего в нескольких сантиметрах от моих и расфокусируются, когда из идеальной круглой дырочки в центре лба начинает сочиться единственная капля крови.

Паника сливается с нарастающим адом в моем животе, и я теряю контроль. Волна экстаза прокатывается по мне, и крик кульминации содрогается с оттенком страха.

Обмякшее тело Антона медленно сползает со стола, когда Николай с хрипом высвобождается и тянет меня за волосы так сильно, что я больше не могу смотреть на жуткую сцену передо собой.

Тишину нарушают аплодисменты. К моим щекам приливает жар. Не могу поверить, что я только что это сделала.

— Теперь возвращайся в нашу спальню и будь готова принять меня. — Николай отстраняется, и я чувствую, как теплая капля спермы стекает по моему правому бедру.

Его пальцы находят вытекающую сперму, и он толкает ее обратно в мою киску.

— Это останется здесь, малышка, — мягко хлопнув меня по заднице, он одергивает мою юбку обратно и отстраняется.

У моего отца на каждой руке по наручнику, которые удерживают его неподвижно. Побелевшие костяшки пальцев сверкают, как маяки, на сжатых кулаках прямо под большими руками мужчин, прижимающих их к полу.

— Гребаная шлюха, — шипит он. — Ты разрушила мою жизнь.

Я не могу устоять.

— Честный обмен за то, что ты пытался сделать с моей, — оглядываюсь на Николая, вижу, как он застегивает молнию, и подмигивает мне.

— Отведите его вниз, — громкий голос мужа наполняет комнату прежде, чем я закрываю за собой дверь.

— Ты не хочешь попрощаться со своим отцом? — Николай кладет мне в рот ложкой кусочек ванильного мороженого.

Покачивая своей задницей у него на коленях в жалкой попытке сменить тему, он смеется и прижимает меня ближе.

— Не волнуйся, я трахну тебя в любом случае. Но я не могу оставить его предательство. Кто знает, на скольких людей из моей организации он оказал влияние. Я должен отправить сообщение, — большой палец проводит под моей губой и вытирает каплю сбежавшего десерта. Когда засовывает его мне в рот, я не могу удержаться от того, чтобы языком не описывать круги вокруг кончика.

Его грудь вибрирует в глубоком стоне.

— Моя сексуальная женушка, мне нравится, что ты делаешь со мной, — я чувствую, как он становится твердым под моими бедрами, и это снова заставляет меня дразняще извиваться. — Хотя мне нужно обеспечить твою безопасность. Важно, чтобы я сказал миру не шутить со мной… — тепло его ладони обхватывает мою челюсть, и он притягивает мое лицо ближе к своему, — …или с моим.

— Спасибо, папочка, что заботишься обо мне, — запуская пальцы в его короткую бороду, я наклоняюсь к нему, и позволяю нашим губам соприкоснуться.

Нет ничего лучше, чем быть испорченной насквозь человеком, который убил бы любого, кто причинил мне зло.

Включая моего отца.

Горькое чувство образуется в животе, когда я решаю пойти и поговорить с ним.

— Ах, вот оно, — мягкие карие глаза изучают мое лицо. — Момент принятия решения. Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой?

Звон ложки о миску на время отвлекает меня, когда он подносит к моему рту еще один сочный кусочек.

— Хм. Нет, я думаю, мне нужно сделать это самой.

Может быть, у меня наконец-то хватит смелости задать ему трудные вопросы.

Он опускает ложку в пустую миску и целует меня в висок, прежде чем поднять и осторожно поставить на ноги.

— Хорошо. Иди, пока не передумала. Мне будет легче сделать то, что должен, зная, что ты смогла попрощаться, — когда он встает, то обнимает меня, а губы щекочут мне ухо. — Его судьба решена, любовь моя. Он больше не сможет причинить тебе боль, в его сердце нет места для перемен. Неважно, что он скажет, пытаясь повлиять на тебя.

— Я знаю. Не представляю, что он может сказать, чтобы оправдать продажу меня этому чудовищу, — прикусив нижнюю губу так сильно, что вкус ванили смешался с металлическим привкусом крови, я спускаюсь по холодным мраморным ступеням в северной стороне дома.

Две пары массивных дубовых дверей закрыты так плотно, что при открытии слышится свист воздуха. Держу пари, это сделано для того, чтобы приглушить звуки.

Холодок поселяется у меня в животе, но не из-за мороженого. Сколько людей зашли за эти двери и так и не вышли оттуда живыми? Может, я и выросла в этой темной жизни, но теперь я замужем за человеком, стоящим во главе всего этого.

Как ни странно, это заставляет меня чувствовать себя в большей безопасности. Он пойдет на все, чтобы защитить меня и свою семью. Я обхватываю руками свой живот, звук моих шагов эхом отражается от каменных стен.

Один из телохранителей Николая сидит за тяжелым столом рядом с зарешеченной дверью.

— Босс сказал, что ты придешь. Если он начнет буянить, просто закричи, — в большой руке появляется ключ, когда он встает,

Мой отец выглядит крошечным в своих кандалах. Я когда-то считала его величественным, но теперь он просто хрупкий, старый, побежденный человек.

Его лицо искажается в злобной гримасе, когда он видит меня входящей в маленькую комнату.

— Почему ты здесь?

Цепи сковывают его запястья, когда он пытается скрестить руки на груди. Они с глухим стуком падают обратно на кровать, и он тихо ругается себе под нос.

— Я просто хочу знать, почему ты хотел обменять меня на Антона.

Яркое воспоминание о том, как его безжизненные глаза встретились с моими, вспыхивает в голове, и по телу пробегает дрожь. Его слова навсегда останутся в моей памяти.

— Это было выгодно для меня, — его взгляд застывает в одной точке на потолке, а побелевшие от напряжения пальцы вцепляются в колени.

Гнев закипает в моей груди. Я хочу ударить его, закричать на него, трясти, пока не получу хоть какой-то ответ.

— Я не понимаю! Почему? Неужели я такая отвратительная? Я твоя дочь! — моя нога сама по себе топает от ярости.

— Нет. Ты не моя, — его слова звучат почти шепотом, но их сила пронзает мое сердце, словно пуля.

Все, что я когда-либо знала, рушится вокруг меня. Пустая боль распространяется ледяными завитками, которые смыкаются вокруг горла, лишая меня голоса. Колени подкашиваются, и я опускаюсь на холодный пол, пока беззвучные слезы затуманивают мой взгляд на мужчину передо мной.

Теперь становятся понятны все эти годы его скрытой неприязни. Дистанция, которую он всегда соблюдал, любовь, в существовании которой я себя убеждала, — все это оказалось лишь иллюзией.

— Твоя мать закрутила роман со своим профессором в колледже. Я чуть не выгнал тебя, когда она умерла, но понял, что ты можешь быть полезной, — холодный взгляд скользит по мне, когда он приподнимает бровь. — Ты должна была купить мне билет в новую жизнь. Но вместо этого… — он поднимается на ноги, его руки сжимаются в кулаки и дрожат от напряжения, на звеньях, приковывающих его к стене. — …ты такая же шлюха, как и твоя мать. Растратила мои инвестиции, и это будет стоить мне жизни. Надеюсь, ты счастлива. Я заботился о тебе после ее смерти. Я одевал тебя, кормил, даже нашел тебе новую мать, — его лицо краснеет по мере того, как слова становятся громче, пока он не переходит на крик. — Неблагодарная! Ты у меня в долгу!

Я от неожиданности падаю назад, когда позади меня открывается дверь.

Николай садится на корточки рядом со мной и прижимает меня к своей груди.

— Он причинил тебе боль? — слова мягко звучат у моего уха, когда он берет меня на руки.

Все, что я могу сделать, это покачать головой. Слезы льются так быстро, что ничего не вижу, а горло сжато так сильно, что боюсь задохнуться, если попытаюсь заговорить.

Не говоря больше ни слова, он несет меня обратно в нашу комнату.