Николай Петров

Эта чертова губа. Как я могу устоять перед ней? Когда она хлопает своими большими зелеными глазами и уголок ее розового рта приподнимается в этом дразнящем намеке на улыбку.

— Ммм, ну, ты же знаешь, что твоя горячая маленькая киска уже полна до краев. Может быть, твоя задница, наконец, хочет попробовать то, чего ей так не хватало? — я провожу пальцем по пояснице, и изгибам ее идеальных ягодиц, пока мои пальцы не находят влажный вход. Клитор уже налился, и она ахает, когда я обвожу его медленными кругами.

Румянец выступает на длинной шее, когда она приподнимает брови.

— Будет больно? — пухлая нижняя губа обнажает белые жемчужные зубы.

— Ты веришь, что твой папочка позаботится о тебе?

Перекатываясь через нее, я подтягиваю ее колено еще выше, пока оно не упирается ей в грудь, и она не оказывается распростертой передо мной.

Напряжение в ее плечах спадает.

— Да, папочка. Делай со мной все, что хочешь. Ты всегда знаешь, что правильно, — ее пальцы зарываются в мои волосы, и она притягивает мое лицо к своей груди.

— Вот и все. Я сделаю так, чтобы моей маленькой девочке было хорошо, — осыпая поцелуями гладкую кожу ее веснушчатой груди, я беру зубами один из напряженных сосков и нежно прикусываю, прежде чем взять в рот и провести языком.

Она извивается подо мной, проводя руками по мне. Перекидывая свою свободную ногу через мою, упирается пяткой мне в бедро в попытке притянуть ближе.

Я смягчаюсь и позволяю ей притянуть меня, пока не погружаю свой пульсирующий член в узкие пределы ее намокшей киски. Не в силах сдержать вырывающийся стон, пользуюсь моментом, чтобы насладиться дрожащей хваткой ее киски на мне.

— Так чертовски туго, малышка. Сейчас сделаем тебя широкой и мокрой.

У нее вырывается разочарованный стон, когда я высвобождаюсь из ее знойных объятий. Заменив свой член двумя пальцами, получаю в награду ее всхлип, она откидывает голову на подушку.

Выстраивая устойчивый ритм рукой, мои губы прокладывают путь вниз по ее телу, пока я не прикусываю нижнюю часть у ее пупка.

— Я не могу дождаться, когда смогу почувствовать нашего ребенка. Нашего. Твоего. Моего, — подчеркиваю каждое слово, проводя языком по ее клитору.

Ее ладонь находит мои волосы, и пальцы запутываются в них, когда я высвобождаю руку и беру немного восхитительных соков, чтобы смазать попку. Толкая указательный палец в ее укромное местечко, она вскрикивает и выгибает спину.

— Да! О, Боже!

Я чувствую, как расслабляются напряженные мышцы, когда она поддается интенсивности ритма. Достаточно, чтобы я просунул второй палец сквозь сжимающее кольцо.

Ее руки тянутся вперед, сжимают в кулаках шелковую ткань простыней, и она обхватывает мои уши своими дрожащими бедрами. Бедра судорожно прижимаются к моему лицу, когда она достигает бурного оргазма, который заливает мою бороду и шею и стекает ручейками по груди.

— Посмотри, моя хорошая девочка, кончаешь мне на лицо.

Переплетение костяшек моих пальцев внутри нее вызывает еще один дрожащий стон, по пальцам пробегает волна толчка.

Пот собирается во впадинке у нее на шее, и она убирает со лба влажную прядь своих роскошных рыжих волос.

Но я не даю ей передышки. Как изголодавшийся мужчина, опустошаю ее киску языком и просовываю в нее третий палец. Мне нужно растянуть ее достаточно, чтобы поместился мой член.

Она награждает меня долгим, низким стоном, и ее спина выгибается дугой.

— Пожалуйста… — ее глаза распахиваются и встречаются с моими, пока она прижимается сильнее к моему рту.

— Неужели моя непослушная Нэтти умоляет трахнуть ее девственную задницу? Тебе недостаточно того, что я погрузил туда свои пальцы, теперь ты хочешь мой член?

Я уже истекаю на свой собственный живот в предвкушении.

Моя идеальная жена.

— Да, пожалуйста! — она прерывисто дышит.

— Скажи мне, — рычу я, опускаясь на колени.

Она откидывает голову на подушки и обхватывает руками колени, раздвигая их.

— Трахни меня в задницу! Я хочу, чтобы ты кончил в мою задницу! — тон ее голоса меняется с каждым движением моей руки.

Я больше не могу этого выносить. Обхватив ладонью свою ноющую длину, потираю головкой ее мокрую киску, задыхаясь от влажного желания. Положив одну руку на заднюю часть бедра, я приподнимаю ее бедра, чтобы выровняться с соблазнительной попкой.

Ее тело сжимается так плотно, что я едва могу вонзить кончик. Одна ее рука обхватывает мою ногу.

— Расслабься, детка. Я буду двигаться медленно.

Мой пресс дрожит, когда изо всех сил стараюсь не погрузиться в нее, а делать короткие и быстрые движения. Это чертовски приятно, что я чувствую, как начинаю набухать.

С каждым толчком погружаюсь в нее все глубже. Вскоре ее рука тянется к задней части моего бедра, а из глубины ее горла вырывается непрерывный стон.

Когда полностью вхожу, а мой живот прижимается к ее влажной пизде, я сжимаю ее бедра с сокрушительной силой и вколачиваюсь в нее.

Прикосновение моего большого пальца к клитору вызывает у нее крик. Когда тело прижимается ко мне с сокрушительной силой, она достигает оргазма достаточно сильного, чтобы удержать меня. Поток ее экстаза разливается между нами, пропитывая мой живот. Трепетные волны пронизывают меня, когда я многократно извергаюсь в нее, пока не возникает ощущение, что мои яйца вывернулись наизнанку, а я превратился в высохшую шелуху, которую унесет следующим порывом ветра.

Мои руки разжимаются, и я падаю рядом с ее потным телом.

— Моя дорогая это было великолепно. Ты такая хорошая девочка, что позволяешь мне делать с тобой все, что я хочу. Ты кончила так сильно.

Мой член размягчается и выскальзывает из ее задницы, заставляя ее дрожать рядом со мной.

Теперь, когда отдышался, я встаю с кровати и иду в ванную, чтобы привести себя в порядок. Взяв теплую мочалку и большое пушистое полотенце, я с радостью вижу, что она сонно сворачивается калачиком между подушками.

— Вот, малышка. Раздвинь свои ножки для меня, — глаза едва трепещут, когда она послушно раздвигает ноги, чтобы я мог аккуратно вытереть ее.

— Ммм, как приятно, папочка, — улыбка растягивает ее губы в довольный бантик.

— Приподними бедра.

Подоткнув под нее пушистое полотенце, мне нужно не забыть повысить зарплату домработнице за то, что она ежедневно меняет нам постельное белье.

События дня прокручиваются в моей голове, пока я прижимаюсь к ее спящей фигуре. Взлеты и падения. Обхватив рукой ее плоский живот, я даю молчаливую клятву оберегать их обоих.

«Далее в новостях KBHR: сегодня утром на складе недалеко от доков были обнаружены два тела. Власти подозревают, что они связаны с владельцем здания, но, похоже, это было самоубийство. Шеф полиции О'Коннер выступит с заявлением сегодня днем, после того как семьи будут уведомлены».

Кажется, мой маленький подарок для Юрия скоро будет передан. О'Коннер сделал в точности так, как ему было сказано. Я достаю две сигары и протягиваю одну Чехову.

— Одно дело сделано. Теперь это. Все налаживается.

Грохот бетоновоза доносится низким шумом на заднем плане, но не перекрывает пронзительных криков Светланы.

— Это хорошо, босс. Мы наконец-то получили разрешения, как только жена Доусона исчезла, и мы экономим на бетоне, — Чехов улыбается, откусывая кончик свежей сигары.

— Именно так. Я рад, что с Доусоном стало проще работать. Его жена действительно отказалась уйти от Бориса после всего, что произошло?

После моего короткого общения с Доусоном не удивлюсь, что его жена ушла от него. Этот парень — говнюк.

Борис с небольшой бригадой ребят занимается заливкой бетона. Его массивная фигура орудует лопатой так, словно это зубочистка.

Черт, держу пари, его член размером с мою ногу.

Мой собственный слегка подрагивает в штанах, когда я помогаю жене выйти из внедорожника. Ее медные волосы блестят в лучах бледного солнца, пробивающегося сквозь густые облака.

Шторм все еще продолжается со вчерашнего вечера. Я ловко помогаю ей перешагнуть свежую лужу.

— Ты уверена, что хочешь быть свидетелем этого? Я надеялся уберечь тебя от извращенной стороны нашей жизни.

— Уверена. Я слишком долго была в неведении. Я выбираю эту жизнь, мне нужно знать тьму наряду со светом, — изящный подбородок поднят, но хватка пальцев в моей ладони выдает внутренний конфликт.

— Я буду любить тебя в любом случае, маленькая птичка. В темноте или на свету, — шепчу ей на ухо.

Она смотрит на меня своими изумрудными глазами, и слегка кивает.

— Спасибо, что позволил мне выбрать, — расправив плечи, она подходит ближе к яме, в которую заливается фундамент.

— Это последний дом для моих сыновей. Кажется уместным, что ее предательство будет навсегда похоронено здесь.

Подойдя ближе, мы заглядываем через доски, обрамляющие сеть связанных внутри арматурных стержней.

— Так много бетона! Я никогда раньше не видела, как это делают, — она наблюдает за мужчинами, которые потеют и чертыхаются, растаскивая тяжелую серую массу все глубже между формами.

Светлана тоже там. Привязанная спиной к металлическим прутьям, она обречена стать частью стен нового здания.

— Это они? — Наталья поднимает руку и указывает на два массивных тела, лежащие между вертикальными досками.

— Да, дорогая. Оба ее головореза. Я не счел нужным заставлять их страдать, так как они просто выполняли ее безумные приказы. Но они все равно должны были умереть за то, что они сделали с тобой, — моя ладонь находит ее бедро, когда прижимаю к себе.

Она поворачивается и одаривает меня лукавой улыбкой.

— Спасибо, милый, — отпустив мою руку, она подходит ближе к тому месту, где лежит Светлана. — Как тебе быть связанной?

Светлана открывает глаза, поворачивает голову, пока не видит стоящую над ней Наталью.

— Ты гребаная сука! Вытащи меня отсюда! Ты же знаешь, что я сделала это только для того, чтобы спасти тебе жизнь! — она бесполезно бьется о веревки, которые ее связывают. — Спроси своего отца, это была его идея! — ее лицо покрывается пятнами, когда она кричит.

— А, ты имеешь в виду человека, который держал меня в плену, чтобы использовать как разменную монету? Человека, который гниет на полу склада, пока мы разговариваем?

Слушая, как Наталья изливает свой гнев, я чувствую, как желание нарастает внутри меня. Моя маленькая птичка — это феникс, со скрытым пламенем, который вырывается на поверхность.

— Подожди, пока мой брат доберется до тебя! Николай не сможет защитить тебя! — визг Светланы заставляет Бориса обернуться и нахмуриться.

— Твой чертов брат-монстр уже разрезан на куски на том же складе. Твоей гребаной семье конец! — лицо Натальи краснеет, когда она дергает ногой.

Сделав глубокий вдох, она успокаивается и сжимает мою руку.

— А моя семья только начинает свое существование.

Тяжелый бетон поднимается под Светланой, когда грузовик продолжает выливать содержимое в траншею. Когда он впервые касается ее связанных рук, она снова кричит.

— Нет! Не так! — поворачивая тело, она случайно освобождает кусок платья, который падает в густую смесь.

Мужчины придвигают желоб ближе, пока вязкая масса не начинает заливать ее ноги и собираться на животе.

— Пожалуйста! Выпустите меня! Мой отец — могущественный человек! — ее голова поворачивается туда-сюда обращаясь к мужчинам, в словах слышится отчаяние.

— Твой отец будет следующим кто падет, — это не просто пустые слова. Я клянусь стереть Юрия с лица земли. Ненавижу, что моя семья живет под его угрозой.

Мои мальчики теперь стали мужчинами. Мы — сила, с которой нужно считаться.

Крики Светланы превращаются в тяжелые вздохи, когда тяжесть бетона давит ей на грудь.

— Последние слова? — Борис стоит над ней, сдерживая последний взмах.

— Я ненавижу вас всех, — ее глаза закрываются, погружаясь под слой жидкого камня.

— Ее ненависть послужит прочной основой для строительства, — смех вырывается из моей груди, когда возвращаю Наталью к машине. — Пойдем, любовь моя. Селеста сказала, что приготовила для нас новое блюдо.