Низы не хотят

Глава 11

— А теперь давайте по пунктам, — это я уже начала беседу с давешним комитетом в составе Максима-студента, Парамона-матроса, Виктора-солдата и Ирины в красной косынке. — Мне нужен полный расклад по воинским частям, дислоцированным в Севастополе, да и вообще в Крыму. Номера частей, списочный состав, имена командиров, места дислокации. Ну и настроения конечно. Кроме того нужны сведения по местной полиции и жандармерии, всё то же самое, ну без настроений только. Еще где расположены воинские склады с вооружением, обмундированием, съестными припасами и всем остальным. Примерные объемы хранимого, охрана, возможность проникновения на территорию. Далее… связь — почта, телефон, телеграф, вокзалы, где расположены, как охраняются, есть ли там сочувствующие нам люди. Отдельным пунктом идут корабли Черноморского флота, это большей частью вам вопрос, Парамон. Особенно интересует крейсер «Очаков».

— А почему именно «Очаков»? — сгенерировал наконец вопрос Парамон, — так-то в Севастополе базируется больше тридцати боевых кораблей и судов обеспечения.

— Не могу, к сожалению, ответить на этот вопрос, это информация, не подлежащая пока разглашению, — сурово ответил я и продолжил, — это всё, что я сейчас перечислил, стратегические, так сказать, задачи, а в оперативном плане надо пока продолжать агитационную работу в массах… хорошо бы парочку демонстраций провести, да чтоб народу побольше, да чтоб с лозунгами побойчее, да чтоб военные тоже поучаствовали. Кто займётся подготовкой этих шествий?

— Я могу, — подняла руку Ирина.

— Очень хорошо, — ответил я, — тогда флот будет на Парамоне, сухопутные части на Викторе, а мы с Максимом поработаем со связью.

— Кхм, — вступил в разговор Максим, — вопрос один имеется.

— Да, конечно — задавайте.

— Что будет, если наше восстание будет иметь успех? Какие наши дальнейшие действия планируются, если вдруг мы возьмём власть в свои руки?

— То есть вы хотите знать все долговременные цели ЦК партии? — спросил я.

— То есть да, хотим, — просто ответил Максим.

Если бы я сам знал их, подумал я, ну ладно, будем импровизировать.

— Для начала скажу, что вероятность удачного исхода восстания я лично оцениваю процентов в десять… ну пятнадцать. Царизм ещё очень силён, несмотря на последнее неблагоприятное для него развитие событий, поражение в русско-японской войне, позорный мир с Японией, рост забастовочного движения, крестьянские волнения и тому подобное. Так что наше восстание ЦК рассматривает как репетицию перед предстоящим генеральным сражением, если так можно выразиться.

— То есть мы тут, получается, будем в роли подопытных кроликов? — недовольно спросил Максим.

— Ну что вы так низко себя оцениваете, я бы сравнил нашу роль с отвлекающим манёвром на фронте — сковываем силы противника, отвлекая его от главного направления удара, ну примерно как Наполеон в 1805 году оставил Неаполь без защиты и сконцентрировал все свои силы в Ганновере, тогда как союзники считали, что он будет защищать и то, и это. В результате получился Аустерлиц — надо объяснять, что это такое?

— Не надо, — ответил Максим, глядя исподлобья, — расскажите лучше, что мы будем делать в обоих случаях, если восстание победит и если нет.

— Хорошо, слушайте… начнем с поражения, как наиболее вероятного исхода — ничего страшного не случится, временно уйдём на нелегальное положение, временно прекратим свою работу, не больше, чем на пару-тройку месяцев, вот и все дела. Теперь, если мы вдруг победим, я лично считаю, что это нереально, но если… будем устанавливать свою советскую власть в городе и на всём полуострове, выполняя все пункты нашей программы (земля крестьянам, фабрики рабочим, мир народам), это раз, а ещё надо будет её защищать, советскую власть… хорошо, что Крым почти со всех сторон окружён водой, почти что остров, для обороны с моря у нас есть, сколько вы там говорили у нас кораблей на рейде?

— Тридцать три, — ответил матрос Парамон, — включая транспортники и суда обеспечения.

— Отлично, значит на этом направлении нам бояться нечего, в Одессе и Новороссийске боевых кораблей практически не осталось. А с суши будем защищать Перекоп, это единственное и очень узкое место, через которое нас смогут взять за горло.

— И ещё хотелось бы знать, что делать с казаками, — это уже солдат Виктор спросил.

— Вы намекаете, что агитации они не поддаются?

— Да, именно на это.

— С казаками вопрос сложный… лучше всего было бы заблокировать их в казармах, но если не получится, придётся уничтожать… не всех, а хотя бы командиров для начала.

— Теперь что у нас с агитацией и пропагандой? Я имею в виду печатные издания, — спросил Иван.

Отвечать взялся Максим:

— Неплохо у нас с прессой, сейчас же послабления вышли, вполне легально работает газета «Севастопольская правда», можно зайти и посмотреть, редакция тут совсем недалеко. Правда некоторые материалы цензура всё-таки не пропускает, но это редко случается, раз в неделю в худшем случае.

— Отлично, зайдём и посмотрим, раз можно. И последний по очереди, но не по значению вопрос, денежный. Я привёз некоторую сумму на оперативные расходы, передам завтра Максиму, но я конечно понимаю, что это капля в море — на голом энтузиазме сейчас мало кто захочет работать. Нужно продумать, как нам разжиться серьёзными наличными суммами. Но это в следующий раз. Ну кажется обо всём мы договорились, расходимся, следующая встреча послезавтра в полдень здесь же, а мы с Максимом идём в редакцию.

И они вышли через абрикосовый садик на уличку, круто спускающуюся к заливу.

— Тут всего три квартала прямо и три налево, — почему-то извиняющимся тоном сказал Максим.

— Много народу в газете работает? — спросил Носов, чтобы не молчать.

— Пять человек, включая главного редактора и наборщика.

— То есть статьи пишут трое?

— Нет, там ещё корректор есть, он же ночным сторожем подрабатывает, так что двое.

— Вполне достаточно для старта, — ответил Иван, — какой тираж в среднем?

— Две тысячи экземпляров…

— Продаёте или так распространяете?

— Конечно так, безвозмездно раздаём… уходит все довольно быстро, к обеду ничего не остаётся.

— А вот это зря, деньги никогда лишними не будут.

— Вот мы и пришли.

На двухэтажном здании, построенном из кирпичей, а не из булыжников, как всё вокруг, висела табличка «Редакция газеты Севастопольская правда». Редакция занимала целых три комнаты первого этажа, в одной из которых, направо от входа, находилась типография, но сейчас станок не работал, судя по тишине в здании. Свернули налево, тут за столами сидели двое мужчин.

— Здравствуйте, товарищи, — с порога поприветствовал их Максим, — знакомьтесь, это представитель из Центра Иван.

Иван приподнял шляпу и поклонился.

— А это главный редактор «Правды» товарищ Шапиро и ведущий журналист товарищ Горбач.

В ответ они тоже поклонились.

— Очень приятно, — приступил к беседе Носов, — как идут дела на печатном фронте? Над чем конкретно сегодня работаете?

— Дела идут, — осторожно ответил редактор, — не так, чтобы на отлично, но идут, тираж только с начала этого года вдвое вырос. А сегодня у нас должен быть острый материал по коррупции и разложению местной администрации, ждём второго нашего журналиста, Фаррахов его фамилия, он принесёт текст и фото, сразу в номер поставим.

— Это всё просто замечательно, — сказал Носов, — но хотелось бы отметить одно но — агитация конечно агитацией, но товарно-денежные отношения пока никто не отменял, почему у вас газета бесплатная?

— Так ведь брать же не будут, — извиняющимся тоном ответил Горбач, — это, извиняюсь, бульварные листки с жареными фактами из рук рвут, а наша газета серьёзная, не будем же мы в самом деле скатываться на их уровень.

— Это конечно верно, но ведь среди печатных изданий не одна жёлтая пресса имеет место, вон «Севастопольский листок» и «Крымские хроники» вполне уважаемые и солидные издания, однако они небесплатные.

— Ну вы сравнили, — это уже Шапиро начал возражать, — этот листок с хрониками имеет большую и богатую историю, по сто лет с лишним выходят, у них и репутация наработанная, и круг читателей сложившийся десятилетиями, и рекламодатели к ним в очередь стоят. А нашей газете без году неделя, какой с неё спрос.

— А вот не надо искать оправдания — как говорит народная пословица, тот, кто хочет работать, ищет средства, а тот, кто не хочет, ищет причины. Кому сейчас, в конце концов, легко? Всем трудно. Со своей стороны могу дать один деловой совет — найдите бойкого писателя, и пусть он пишет что-нибудь остросюжетное в каждый номер с продолжением. Это для начала. И со своей стороны обещаю подкинуть пару-тройку горячих материалов в ближайшее время. А с вас хотя бы один, а лучше три солидных рекламодателя, чтобы обеспечить хотя бы относительную финансовую независимость.

— И ещё одно, — добавил Носов, глядя в окно, за которым прогромыхал допотопный автомобиль, — надо бы обратить особое внимание на лейтенанта Петра Шмидта, я его приведу завтра… или вы подойдёте на место встречи, там определимся. Этот товарищ распоряжением из Центра назначен на роль лидера в нашем регионе.

— Что за Шмидт, почему не знаю? — встрепенулся журналист Горбач, — я все более-менее заметные фигуры в Севастополе знаю, а это имя первый раз слышу.

— Ничего страшного, ещё услышите… ну если сами приложите некоторые усилия по раскрутке этого персонажа. Итак, мы договорились — завтра или здесь или где-то в Инкермане встреча и обстоятельное интервью со Шмидтом. Какие вопросы задавать, вы наверно и сами знаете, а вот что спрашивать не надо, я отдельно напишу и передам перед началом.

— Ну на сегодня кажется всё, — задумчиво сказал Носов, когда они с Максимом вышли из дверей редакции, — а завтра нам надо объединить все усилия для подготовки массового шествия в ближайшие дни.

— Повода нет, — грустно заметил Максим, — а без него мало народу соберётся, неубедительно плучится.

— Повод я вам до завтра предоставлю, надо будет только его подраскрутить будет, — рассеянно ответил Иван и убыл к своей свежеиспечённой супруге.

20 июля 1905 года, где-то в Севастополе

— Хороший ты материальчик организовал, — сказала Зина, прочитав «Севастопольскую правду», — убедительный. Уж если после этого никто на улицы не выйдет, тогда я не знаю, что их может пронять.

— Да, — согласился Иван, — я старался. Коррупция и разложение правящего класса всегда близко к сердцу воспринимаются народными массами, а тут сам губернатор попался на этом деле. Надо будет сегодня проконтролировать, как дела пойдут, я пожалуй схожу до нашего штаба, а ты не хочешь прогуляться?

— А почему нет, Ваня? Вот заодно и в обновке покажусь…

Вчера Зина прикупила новую шляпку и тут же прицепила на неё красный бант по нынешней революционной моде.

— Как тебе? — спросила она, крутясь перед зеркалом.

— Убойно выглядит, — серьёзно ответил Иван, — как снаряд большого диаметра.

Они оделись и вышли на улицу, полную летних запахов.

— Как всё-таки здесь хорошо жить, — повторил Иван, — достаточно протянуть руку и сорвать еду с дерева — голодным не умрешь.

И он протянул руку и сорвал оттуда пару крупных крымских абрикосов, один протянул Зине.

— Да, практически как в раю — живи и радуйся, — ответила она, предварительно отправив абрикос в рот. — Я Ева, ты Адам. Змея только не хватает.

— Обойдёмся без змея, — весело ответил Иван, — я вот о чём думаю… — и тут он задумался.

— О чём же, дорогой, ты так напряжённо думаешь?

— С организацией и пропагандой у нас кажется всё налаживается, а вот с финансами пока провал…

— Деньги заканчиваются?

— В точку попала. Из того, что нам в Питере выдали, осталось два червонца, а революция, как ты наверно сама догадываешься, требует непрерывного финансирования.

— Значит надо озаботиться пополнением бюджета, — резонно заметила Зина. — Предложения какие-то есть?

— Есть, — ответил Иван, — поезд грабить будем, как в Америке.

— Звучит очень романтично, можно я тоже поучаствую? — спросила Зина.

— Почему нет, поучаствуешь, а мы кажется дошли до штаба.

Зашли в тот же самый дворик, где росли абрикосы с черешней, дверь в дом была открыта и висела на одной петле.

— Очень интересно, — задумчиво сказал Иван, — что-то мне это не нравится.

— Что именно?

— Что дверь так расхлебянена, стой здесь, никуда не двигайся, — и Иван достал из кармана свой верный Смит-и-Вессон и осторожно проник внутрь.

— Заходи, — крикнул он оттуда через полминуты. — Мы, кажется, немного опоздали.

Зина вошла внутрь и увидела картину полного разгрома — всё было перевёрнуто вверх дном, а на полу лежали истекающие кровью матрос Парамон и Ирина.

— Живые? — хладнокровно спросила Зина.

— Ирина кажется да, а матрос холодный, — мрачно ответил Иван, — надо Ирину хотя бы спасать.

— Ты кажется на курсы медсестёр ходила, посмотри быстренько, что с ней.

Зина нагнулась и оценила ситуацию не только с Ириной, но и с матросом — насчёт него Иван был стопроцентно прав, пулевое ранение в лоб, после такого не живут, а вот Ирине досталось всего-навсего в грудь, причём в правую, так что тут шансы ещё какие-то были.

— Я попробую остановить кровь, — сказала Зина, — а ты карету скорой помощи вызывай.

— Это легко сказать, — мрачно ответил Иван, — ещё бы я знал, как тут вызывают кареты скорой помощи…

— Поспрашивай у соседей, может подскажут, может доктор какой рядом живёт, не стой, короче, столбом, сделай уже что-нибудь. Да, и полицию же наверно тоже придётся вызвать…

Иван вышел на улицу, посмотрел направо-налево и решил начать с дома, который прямо напротив был, почти такой же, как и штабной, только вместо абрикосов в садике рос виноград.

— Здравствуйте, — сказал он хозяйке, по виду типичной крымской татарке, — у нас тут несчастье случилось, подскажите, где можно доктора найти? Ну или больница может какая недалеко есть?

Про больницу хозяйка ничего не знала, а доктор, сказала, чуть ниже живёт, девятый или десятый дом отсюда по правой стороне, Аристархом Павловичем его кличут. Иван послушно отправился искать Аристарха Павловича и, как это не удивительно, нашёл его именно там, куда указали. Доктор выслушал сбивчивую речь Ивана, быстро собрался, взял саквояж со всем необходимым и через пять минут уже осматривал Ирину.

— Тэээк, — сказал он после осмотра, — ранение не смертельное, но надо её в больницу определить, а то до утра не дотянет. А это ещё кто? — показал он на тело Парамона.

— А этому не так повезло, — мрачно ответил Иван.

— Ну вы, надеюсь, понимаете, что обо всём этом я буду обязан сообщить в полицию, — сказал Аристарх, поднимаясь.

— Мы сами её вызовем, не волнуйтесь, а сейчас хорошо бы увезти Ирину в больницу — как это у вас тут делается?

— У меня в доме есть телефон, я сейчас всё сделаю, — отвечал доктор, — заодно и в полицию сообщу.

И он удалился вдоль по улице, а Носов тем временем спросил Ирину, пришедшую в себя:

— Кто это сделал, сможете сказать?

Ирина тяжело дышала, но пару фраз всё же смогла выдавить:

— У них лица были закрыты платками… чёрными… ничего не сказали, ворвались и начали палить из револьверов.

— Вот что, дорогая, когда вас будет допрашивать полиция, а она обязательно это сделает, возможно не сегодня, но допросит, скажите, что мы с Зиной заходили к вам по делам, связанным с организацией филиала моего предприятия в Крыму. Помещение хотели у вас арендовать, больше ничего — запомнили?

Ирина кивнула и закрыла глаза. Скорая помощь прикатила довольно быстро, и пятнадцати минут не прошло, и была она даже на автомобиле марки Рено. Ирину погрузили в носилки и задвинули в кузов автомобиля, после чего они уехали по направлению в гору. Иван спросил напоследок, куда её повезут, сказали в Первую городскую больницу.

Полиция пожаловала чуть позже, через полчасика, и была в количестве двух сотрудников — один в форме, второй в гражданском костюме, представиться они не сочли нужным. Тот, что в гражданке, был, видимо, старшим, так что все команды исходили от него. Когда они обыскали всё помещение и вызвали труповозку для Парамона, полицейский спросил Ивана:

— Значит, вас зовут Иван Александрович, а её Зинаида Михайловна и вы оба приехали сюда из Москвы по своим предпринимательским делам?

— Всё абсолютно верно, — отвечал Иван.

— Что за помещение вы хотели снять в этом доме? — продолжил допытываться тот.

— А вон там, как выйдешь, налево маленький чулан с окном, — махнул рукой Носов, — нам небольшие площади нужны, эти как раз подходят, главное, что электричество подведено.

— А что вы собирались производить в этом чулане, если не секрет? — не унимался полицейский.

— Да какой секрет, — ответил Иван, — собирались мы там делать модели воздухоплавательных аппаратов… такие же, как настоящие самолёты, но уменьшенные в несколько раз. Однако я не совсем понимаю смысла ваших вопросов — вы нас в чём-то подозреваете?

— Пока что нет, а в дальнейшем посмотрим, — уклончиво ответил полицейский, — значит знакомы с потерпевшими вы были очень поверхностно и сказать, кто им угрожал или допустим был врагом, не можете?

— Совершенно верно — не можем.

— Куда увезли вторую потерпевшую, вы говорите?

— В Первую городскую больницу.

— Хорошо, мы её навестим, а вы пока не уезжайте из города, возможно вы понадобитесь следствию.

И на этом Носова с супругой отпустили на все четыре стороны.

— Дорогая, — сказал Иван, когда они отошли на приличное расстояние, — у нас, кажется, нарисовалась крупная проблема. Как ты думаешь, кто это мог сделать и зачем?

— Тоже мне проблема, — фыркнула Зина, — слушай, я тебе сейчас всё расскажу.

— Ты наверно навоображал себе кучу таинственных врагов, обезглавивших штаб восстания, верно? — продолжила она.

— Да, думал в основном в этом направлении, — в замешательстве отвечал Иван, — а что, это не так?

— Всё гораздо проще, Ванечка, — отвечала Зина, — когда мы в первый раз ещё сюда зашли, я отметила некую напряжённость в воздухе, этот самый матрос Парамон и солдат Виктор смотрели друг на друга, как собака на кошку. Дело скорее всего в Ирине, не поделили они её, вот и весь сказ. Как там французы-то говорят — ищите женщину, если что-то вдруг идёт не так.

— То есть ты намекаешь, что член нашего штаба Виктор взял и завалил двух других членов штаба из ревности? Кстати Ирину-то зачем он?

— Ну может под руку подвернулась, может сказала чего не то, что он ожидал услышать, может револьвер вытащила некстати, тут вариантов много.

— И что же нам прикажешь теперь делать? — спросил Носов.

— В связи с этим убийством или вообще? — уточнила она.

— И так, и этак…

— По убийству, я думаю, ничего не надо делать, пусть полиция разбирается, ей за это деньги платят. А вообще… надо продолжать подготовку к восстанию, ты же собирался поезд грабить, вот давай и грабь.

— Окей, — задумчиво ответил Иван, — но в Центр всё-таки об этом деле сообщить надо, я думаю.

— Вон телеграф через два проулка, иди и сообщай, — сказала Зина с самым невинным видом.

Зашли в здание телеграфа, Носов заодно автоматически отметил, что не охраняется оно совсем, кроме пузатого швейцара на входе больше никого там из охраны не было видно. Заказали телефонный разговор с Черновым, их соединили спустя полчаса ожидания. В беседе с ним Иван шифровался, как мог, телефонистка же вполне могла подслушать, но суть произошедшего, кажется, до руководителя донёс. Тот помолчал немного, потом сказал, что пришлёт человека с самыми широкими полномочиями, а вы пока продолжайте делать то, за чем приехали, на этом и распрощались.

— Ну а теперь, — сказал Иван, когда они вышли на залитую ярким южным светом улицу, — у нас в программе экспроприация экспроприаторов. Я знаю, когда в Севастополь прибудет курьерский поезд с прицепленным вагоном от Госбанка, встречать его мы будем где-нибудь между двумя туннелями, помнишь, мы их проезжали три дня назад?

— Всё я помню, дорогой, мысли у тебя абсолютно правильные, надо только проработать детали потщательнее, а то подстрелят тебя, как утку на болоте, а мне этого ужас, как не хочется.

— Да мне этого и самому не хочется, дорогая, — ответил Иван, — так что прорабатывать всё будем с большим усердием.

Носову всё же пришлось привлечь к делу как минимум ещё одного человека, выбор его пал на Максима, молодой, спортивный, стрелять умеет, что ещё надо, подумал он. Максим загорелся с первой фразы, видно было, что такая работа ему за удовольствие, это не тоскливое агитаторство и не хождение по улицам с транспарантами.

— Значит, работать будем примерно таким образом, — рассказывал Иван, развернув крупномасштабную карту региона, прикупленную в писчебумажном магазине за рубль, — вот первый тоннель, если считать от Бахчисарая, вот второй, между ними порядка трёх с половиной километров… привыкай к метрической системе мер… здесь поезда сбрасывают ход и тащатся еле-еле. Вот в этом месте (и он сделал на карте пометку карандашом) мы делаем завал из брёвен…

— А где мы брёвна возьмём? — сразу поинтересовался практичный Максим.

— Вечером отправимся туда, произведём разведку на местности и найдём мы эти брёвна, это ж не степь и не пустыня, там лес кругом.

— Хорошо, — отвечал Максим, — сделаем завал, поезд остановится, а дальше что?

— А дальше я кидаю бомбу в окно слева, а ты соответственно — в окно справа. Когда дым рассеивается, проникаем внутрь, двери могут быть закрыты, их придётся ломать или взрывать, решим по обстановке, и забираем кассу. Уходим через вот этот перевал (он показал на карте пунктиром) к речке Бельбек, тут надо оставить лошадей, и на них мы спокойно доезжаем до окраины Севастополя.

— Лошадьми надо бы сегодня озаботиться.

— Не волнуйся, Максим, насчет лошадей всё уже оговорено. Да, не забыть закрыть лица — или масками, или платками, как американские грабители делают. Это чтоб нас не запомнили.

— Какая там сумма будет, известно? — спросил Максим.

— Примерно сто тысяч, мелкими купюрами причём, так что проблем с их разменом и тратами не должно быть.

Вечером, как и было сказано, Носов с Максимом выдвинулись на место будущей операции (Зина тоже собиралась, но для неё нашлось отдельное задание), доехали туда на обычной пролётке за рубль, возле Бельбека отпустили извозчика, а сами пересекли гребень скалы и спустились к железнодорожной колее в узком ущелье.

— Стало быть, вот оттуда (и Иван показал налево) из туннеля поезд появится в 10.30, если не опоздает конечно, ехать ему по этому участку примерно две-три минуты, за это время нам и надо всё успеть.

— И где же мы возьмём брёвна? — логично поинтересовался студент. — И потом ведь железнодорожное полотно наверняка периодически проверяется разными обходчиками, завал могут обнаружить раньше, чем подойдёт поезд.

— Всё верно, — задумался Иван, — об этом я как-то не подумал. Есть другие предложения?

Максим с предложениями затруднился.

— Хорошо, тогда можно сделать вот так — примерно здесь вот (и Носов показал на насыпь носком ноги) закладываем мину и взрываем её под паровозом, он сходит с рельсов, начинается паника, тут-то под шумок мы и обделываем наши делишки.

— Посторонние же люди пострадают, — осторожно заметил студент, — нехорошо это как-то.

— Во-первых не пострадают, здесь высота насыпи небольшая, максимум, что будет, так это ушибы и переломы у паровозной бригады и пассажиров из пары головных вагонов. А во-вторых, цель, дорогой Максим, оправдывает средства, как завещали нам классики философии, так что эти жертвы, буде вдруг они случатся, будут оправданы.

— Ладно, я согласен на изменение плана, — пробормотал студент, — но где мы возьмем эти мины… то есть бомбы? Их же в магазинах не продают…

— Бомбами сейчас занимается Зина, к ночи должны быть минимум три штуки.

— Со взрывателями?

— Да, с дистанционными взрывателями, я их довольно хорошо изучил и применял пару раз на практике, так что осечек не должно случиться. А сейчас возвращаемся в город.

23 июля 1905 года, где-то под Севастополем

Носов с супругой поднялись в этот день ни свет, ни заря — около полудня должны была проводиться операция с курьерским поездом.

— А ты знаешь, дорогой, последние новости про происшествие в нашем штабе? — спросила Зина в процесс наведения макияжа.

— Не знаю, дорогая, расскажи.

— Всё было примерно так, как я тебе рассказала позавчера, Виктора арестовали и он уже даёт признательные показания.

— Суд наверно будет, нас свидетелями туда не потащат?

— Пока из полиции ничего не сообщали… но я думаю, что сходить туда разок всё же придётся. Как у вас с Максиком, подготовили операцию, ничего не забыли?

— Как будто нет… бомбы я вчера проверил, взрыватели тоже, револьверы у нас с собой… ах да, платки же нужны, чтобы физиономии закрыть — не одолжишь парочку, у тебя же их много.

— Что бы вы без меня делали, держи, дорогой, от сердца отрываю.

— Значит, на всякий случай повторяю твою задачу — нанимаешь автомобиль, без шофёра, водить я тебя научил ещё в Питере, отвозишь нас к ущелью и стоишь там в укромном месте и ничего не трогаешь. Когда мы возвращаемся с товаром, едем назад, мешки с деньгами прячем в пещере, я покажу где, если с собой возьмём, есть большой риск засыпаться. А так в случае чего скажем, что выехали на пикник… кстати камуфляж для пикника нужно взять, корзинку с едой, покрывала там разные, шампуры тоже не помещают.

— Яволь, эксленц, — сделала под козырёк Зина, — я и так помню, но всё равно спасибо за напоминание.

— Всё, выходим.

Автомобиль производства компании Мерседес-Бенц ждал их возле моста через Чёрную речку, шофёр, весь в коже с ног до головы, мерил шагами пыльную улицу и был крайне взволнован.

— Здравствуйте, господа, — поприветствовал он чету Носовых, — однако меня терзают сомнения, сможете ли вы успешно управлять моим аппаратом? До сих пор у меня таких заказов не было.

— Не волнуйтесь, Альберт Денисович (так звали шофёра), я управлял аппаратами и посерьёзнее этого, — ответил ему Носов.

— Это какими например?

— Например аэропланами. А примерно на таком вот автомобиле не далее, как две недели назад объехал весь Берлин, если вас интересуют такие детали.

— Я надеюсь, назад вы его вернёте в полной исправности, — неуверенно отвечал шофёр.

— Да-да, я помню пункт нашего контракта — если что, мы возмещаем стоимость ремонта и платим неустойку в 50 % сверху. А теперь извините, нас ждут коллеги.

И Иван с Зиной уселись на передние сиденья и стартовали навстречу новым приключениям.

Максима они подобрали по дороге, он одиноко стоял на обочине, подпирая спиной шелковицу.

— Всё в порядке? — спросил он, усаживаясь на заднее сиденье. — Ничего не забыли?

— Как будто ничего, — отвечал Иван, отпугивая клаксоном сонную собаку, которая разлеглась посередине Морской улицы. — А если и забыли, то будем импровизировать по обстановке. Поджилки-то не трясутся?

— Есть немного, — честно признался Максим, — а у вас?

— Мы же на ты, кажется, переходили… нет, у меня ничего не трясётся, я уже привык. Вон Зиночка подтвердит.

Зина согласно кивнула головой, что да, всё спокойно, хотя по её лицу этого сказать было нельзя, некоторая напряжённость на нём таки присутствовала. А тем временем закончились городские кварталы, пошли холмы, переходящие на горизонте в довольно крутые горки.

— Южный берег Крыма, — счёл нужным прочесть небольшую лекцию Иван, чтобы разрядить обстановку, — занимает узкую полосу побережья Чёрного моря на южном склоне Главного хребта Крымских гор. Климат здесь субтропический, аналогичный средиземноморскому, круглый год плюсовая температура. Курортный сезон длится с мая по октябрь, больше, заметьте, чем например в Италии или Греции. Эти преимущества оценили древние греки, основавшие свои колонии здесь две с половиной тыщи лет назад. Здесь растут очень редкие растения и обитают очень редкие животные, которых больше нигде нет. Рай, короче говоря, на отдельно взятом кусочке земли.

— А когда мы возьмём власть в свои руки, — немедленно вступил в разговор Максим, — всё будет ещё лучше.

— Несомненно, и даже среднегодовая температура повысится, — сыронизировал Иван, но студент, похоже, его иронии не понял. — И вино здесь отличное делают. Но мы, кажется, уже приехали.

Машина затормозила на повороте горной дороги, слева при этом в небольшом углублении тёк ручей, по всей видимости это была река под названием Бальбек, а справа начинался пологий подъём в горку, не очень длинный.

— Выгружаемся, — скомандовал Иван, — а ты, Зинуля, отгони машину назад, за полкилометра отсюда я видел прекрасное местечко для парковки по правой стороне, закрытое для посторонних глаз. Будешь там дожидаться нас с богатой добычей. А ты, Максим, переодевайся и переобувайся, там городской костюм ни к чему будет.

Носов и сам начал переодеваться в просторные штаны из жесткой синей материи (очевидно лет через 50 они будут называться джинсами) и куртку из того же материала. На голову нацепил ковбойскую шляпу с лихо заломленными полями, чёрный платок сунул в карман, потом проверил состояние напарника — вроде бы всё было в порядке.

— Бомбы здесь, — сказал он, передавая Максиму корзинку для пикника, прикрытую сверху покрывалом.

— А взрывать мы их как будем? — поинтересовался тот, — фитиль запалим что ли?

— Фитиль это прошлый век, мой юный друг, — усмехнулся Иван, — взрывать будем дистанционно, с помощью радиоволн, устройство у меня здесь, — и он показал на чёрный саквояж.

— Любопытно будет посмотреть, — заинтересованно сказал студент, — я про радиоволны только слышал, а близко сталкиваться не приходилось.

— Дам тебе нажать на кнопку, — пообещал Иван, — а сейчас двинулись, время поджимает.

В ущелье, где были проложены рельсы Крымской железной дороги, они добрались через полчаса, по дороге попали в небольшой обвальчик, так что пришлось прыгать между завалами камней.

— Однако до времени Ч остаётся всего минут пятнадцать-двадцать, — сказал Носов, глянув на наручные часы.

— Что за время Ч? — удивился студент.

— Военный термин, означает время начала операции — выдвижение войск в намеченный, район, атака или артиллерийская подготовка к атаке. Мину будем закладывать вот сюда, — и он показал примерное место между двумя шпалами.

Максим достал из мешка сапёрную лопатку и начал копать ямку в указанном месте, дело продвигалось не слишком быстро, потому что грунт был сильно каменистый.

— Дай-ка сюда, я быстрее это сделаю, — сказал Иван, отбирая лопату у него.

И действительно дело пошло быстрее, через пять минут яма была готова — Иван осторожно заложил туда круглую бомбу, перещёлкнул какой-то рычожок сверху и начал так же осторожно засыпать грунт назад.

— Готово, — сказал он, закончив эту работу, — теперь нам надо рассредоточиться по своим местам, разделяться не будем, прячемся вон за тем валуном.

И он показал здоровенный кусок скалы, видимо свалившийся сверху в незапамятные времена, ветке железной дороги он не мешал, поэтому строители его видимо и оставили тут. Через весьма непродолжительное время земля задрожала и из туннеля слева раздались характерные для паровозной тяги звуки.

— Кажется едет наш объект, — сказал Носов, вытирая пот со лба, — завязываем платки и готовимся к бою. Что, страшно?