Новое Человечество. Гибель Земли

Глава 4

Млечный путь, созвездие Волопас, двойная звездная система Арктура22, окрестности Большого Арктура, 9 февраля, 14:00

– Командир, все корабли Объединённого флота успешно вышли из гиперпространства, – доложил навигатор Элиос.

– Благодарю, Элиос. Отличная работа!

После неудачи в созвездии Стрельца, наши корабли прибыли в систему, о которой земляне знали с древних времен. Именно Большой Арктур стал первой звездой после Солнца, которую увидели в телескоп.

Это был оранжевый гигант, вокруг которого крутились две планеты, одна из которых была потенциально пригодной для колонизации.

– Запустить зонд, – приказал я.

– Зонд запущен, – доложил инженер Гейтс.

Да, этот славный малый уже приступил к выполнению своих обязанностей. В истории с добычей палладия для нужд корабля он потерял обе ноги, но, благодаря врачебному гению доктора Эйса и чуду инженерной мысли, обзавёлся двумя кибернетическими протезами.

– Рад видеть вас в добром здравии, Гейтс, – сказал я инженеру.

– Благодарю, командир, приятно слышать.

Инженер отключился, а я занялся раздачей команд остальным кораблям флота, прежде чем отправиться на очередное совещание.

К сожалению, корабли земной постройки оказались на поверку не такими надежными, как изначально предполагалось, и в ходе нашей космической одиссеи нам пришлось бросить четыре корабля, предварительно сняв с них экипажи и все полезное оборудование.

Сейчас в состав флота входили: «Серебриус» – флагман и научная база, крейсер «Стремительный» – самый крупный из кораблей флота, где проживало большинство пассажиров, крейсер «Обь» и два фрегата «Отважный» и «Алтай».

И теперь на оставшихся кораблях стало по-настоящему тесно. И все чаще возникали конфликтные ситуации.

Служба безопасности во главе со Страйкером и Туманом буквально с ног сбивались, разрешая споры между пассажирами.

Всеобщая истерия дошла даже до «Серебриуса». Только здесь она приобрела еще и межрасовый характер.

Некоторым землянам не нравилось, что всем заправляют эланийцы. Они полагали, что раз выходцев с Земли большинство, то им и рулить процессом.

Предлагалось даже отстранить всех эланийцев от управления «Серебриусом», но пока что удавалось сдерживать данную инициативу, аргументируя тем, что для управления системами корабля требуется знание языка и письменности, чем предлагающие, естественно, не владели.

Вообще, я заметил, что земляне не очень-то спешили изучать эланийский язык, в отличие от самих эланийцев, которые все до одного прошли гипнокурс русского языка – основного языка Земли.

Вся эта ситуация меня не на шутку беспокоила. Я не хотел повторения кровавой резни, которая была сразу после гибели Земли.

Потому регулярно проводил совещания с лучшими специалистами в области политики и социологии – Элом и Джен, а так же со ставшим новым духовным лидером флота – Серхио Торресом.

Доктор Эйс совершил очередное чудо и бывший адепт «Детей Апокалипсиса» не только выжил, но и полностью восстановился после заражения куэнь-луньским вирусом.

И вот сейчас эти трое сидели в мягких креслах передо мной.

– Итак, господа и дамы, – начал я, – подведем итоги того, что мы имеем на данный час. Во-первых, рабочие оранжереи объявили забастовку и требуют отстранить эланийского руководителя. Во-вторых, выявлена пропажа холодного и стрелкового оружия со склада. Сотрудники службы безопасности пытаются найти следы, но пока новостей нет. В-третьих, антиэланийские настроения на других кораблях также набирают силу, пусть и не в таком масштабе как на «Серебриусе». Но там и своих проблем хватает из-за перенаселенности. И вот теперь у меня вопрос ко всем вам: что мы будем делать?

– Можно, командир? – попросил слово Серхио.

Я кивнул, разрешая религиозному деятелю начать свою речь.

– Как я понял из разговора с прихожанами, основной претензией выходцев с Земли к эланийцам является отстранённость последних. Людям они кажутся надменными и высокомерными.

– Чушь. Эланийцы никогда не допустили бы того, о чем вы говорите.

– Я знаю, командир, поскольку имел возможность лично убедиться в неправоте говорящих это. О чем я, собственно, и попытался им рассказать.

– И какова была реакция? – спросила Джен.

– Процентов пятьдесят остались при своем мнении, десять же поменяли свое отношение.

– А оставшиеся сорок?

– Пока наблюдают, но все-таки задумались над услышанным от меня. И я лелею надежду, что они все-таки одумаются.

– Спасибо, отец Серхио. Отслеживайте, пожалуйста, ситуацию среди членов вашей паствы.

Серхио кивнул в ответ.

– Ник, можно? – подал голос Эл.

– Да, конечно.

– Друзья, во-первых, я от лица всех эланийцев хочу вас заверить об отсутствии отношения к землянам как к людям второго сорта.

– Дружище, это не требуется, – произнес я.

– И, все-таки, раз такие настроения ходят, я счел необходимым это озвучить. Во-вторых, хочу так же выразить согласие самих эланийцев оставить все руководящие должности во Флоте.

– Это лишнее, друг мой. Как раз этого и добиваются демонстранты. А я не хочу отдавать в руки этих людей что-либо существенное. Достаточно и того, что они объявили забастовку и не хотят работать, при этом пользуясь всеми имеющимися благами общества. Нет, и еще раз нет. Никаких уступок для этой оголтелой и неразумной оппозиции не будет. В случае необходимости и проявления явно асоциальной деятельности я разрешу применить силу к нарушителям.

– Этого и боятся эланийцы, Ник, – вздохнул эланийский ученый, – ты же знаешь, что наша культура не приемлет насилия.

– Знаю и понимаю. Но и эланийцы должны понимать, что политика уступок в пользу маргинальной толпы не является решением проблемы. А ведь большинство демонстрантов – маргиналы. И лишь примерно тридцать процентов представлены социально-значимыми людьми. В данной ситуации я вижу два варианта развития событий: либо мы разрабатываем комплекс мер по снижению социальной напряженности, либо дожидаемся прорыва этой самой напряженности и закрываем вопрос силовыми мерами.

– Но в условиях перенаселения социальную напряженность снизить крайне сложно, Ник.

– Сложно, но возможно. Например, у меня есть идея познакомить поближе землян с культурой эланийцев. Подскажи, есть ли у эланийцев какой-нибудь праздник, который вы отмечаете все вместе?

– Есть, но не праздник, а так называемый День Памяти. В этот день мы вспоминаем тех, кто остался на Элании.

– Хорошая традиция, но в нынешней ситуации не подходит. В последнее время у людей и без того мало возможностей порадоваться жизни.

– От чего же не подойдет? – подала голос Джен, – наоборот земляне увидят, что эланийцы так же, как и они сами всё потеряли в одночасье.

Я задумался. С одной стороны, я был согласен, что подобное мероприятие может сблизить два народа, но боялся, что люди озабоченные всеми предшествующими событиями просто не найдут в себе силы на это.

– А что если….– компромисс пришел как озарение, – что если мы совместим два события. День памяти и, допустим, День народного елинства. И, таким образом, разбавим печаль первого мероприятия легкими светлыми эмоциями второго.

– Конгениально! – воскликнула Джен.

– Есть возражения?

Никто из присутствующих не стал возражать.

– Тогда предлагаю провести мероприятия через 5 дней. Как думаешь, хватит этого времени на подготовку, – спросил я жену.

– Думаю, да, – с жаром сказала Джен.

– Тогда решено: через пять дней пройдет мероприятие, приуроченное ко Дню Памяти и ко дню народного единства.

Собрание закончилось и все разошлись по своим делам. Мы с Джен остались одни в зале для совещаний.

– Как ты, малыш? – спросил я жену.

– Всё хорошо. Только немного устала.

– Пожалуйста, не перерабатывай. Не нужно все брать на себя. А вообще я предлагаю тебе взять помощников.

– Я подумаю об этом, хорошо? Не переживай, я успеваю отдыхать.

– Договорились.

– Пойдем погуляем?

– Подожди. Я хотел бы обсудить еще один вопрос.

– Хорошо, слушаю.

– Меня беспокоит ситуация с демонстрантами. И дня не проходит, чтобы не было происшествий, связанных с ними. Стоит нескольким из их числа одновременно оказаться в одном помещении, как происходит конфликт.

– Я понимаю твою обеспокоенность и готова помочь любым способом.

– Тогда, надеюсь, ты так же с готовностью примешь еще одно мое решение.

– Какое решение?

– С сегодняшнего дня рядом с тобой в мое отсутствие всегда будут находиться два человека из людей Страйкера и Тумана.

На лице Джен в одну секунду сменилось несколько эмоций: удивление, задумчивость, страх, гнев, озабоченность и смирение.

– Ник, неужели ты думаешь, что со мной может что-то случиться? – с улыбкой спросила девушка.

– Нет, не думаю. Но вероятность этого мы исключить не можем, а потом я бы хотел снизить риски. Конечно, в идеале, если бы ты вообще не появлялась какое-то время на публике, – сказал я и, заметив, как Джен готовится спорить и возмущаться, тут же продолжил, – но я прекрасно понимаю, что это невозможно. Потому хочу, чтобы возле тебя находилась охрана. Вооруженная.

– Хорошо, как скажешь, – грустно сказала Джен и опустила голову.

– Это временно, малыш, – я аккуратно взял лицо жены и поднял вверх, чтобы видеть глаза, – я просто очень боюсь за вас двоих. Без вас я потеряю смысл жить, – сказал я.

Лицо девушки озарилось улыбкой.

– Будешь должен, – сказала она.

– Все что угодно, моя госпожа, – сказал я и поцеловал Джен в губы.

– Нет, ты не понял меня, – увернувшись, с хитрой улыбкой на лице и бесенятами в глазах произнесла жена.

– А, можно? – взглянув ей в глаза, спросил я, и выразительно перевел взгляд на животик.

– Я узнавала у доктора. Можно, – сказала Джен.

А дальше для слов просто не осталось места, все пространство заняли чувства и эмоции, двух сплетенных воедино тел.