Новое Человечество. Гибель Земли

Глава 7

Млечный путь, Рукав Ориона, Солнечная система, планета Земля, Антарктида, станция Восток, 3 мая, 22:00

Звук входящего звонка на видеофон отвлек профессора Абрамса от тяжелых раздумий.

Профессор как раз держал в руках алюминиевую кружку с налитым в нее армянским коньяком.

Эту кружку и коньяк ему подарил в свое время еще его отец, наказав открыть бутылку в минуту самого большого счастья или горя.

Абрамс покосился на видеофон, судя по индикации звонок от кого-то из ВСЗ.

«Подождет», – решил профессор и опрокинул в себя содержимое кружки. Коньячный спирт тут же обжег ему горло, вышибив из глаз слезу.

Видеофон продолжал звенеть и моргать индикацией срочного вызова.

Вздохнув, Абрамс потянулся рукой к аппарату и нажал на кнопку ответа.

На экране появился член ВСЗ, жирдяй Джозеф Берглиман, занимавший пост председателя комитета по контролю за естественнонаучными изысканиями, иными словами, был непосредственным руководителем профессора.

– Абрамс, какого черта, ты отвечаешь так долго, – раздался визжащий голос звонившего.

– Я был занят, – глухо ответил Абрамс, соображая, стоит ли наливать вторую порцию сейчас или лучше подождать.

– Чем ты можешь быть занят, когда тебе звоню я?

– А вот чем, – профессор демонстративно показывая в камеру, взял бутылку и снова наполнил стакан.

– Да как ты смеешь! – Берглиман, и так красный в силу лишнего веса, стал буквально пунцовым от гнева, – да я тебя…

– Что ты мне сделаешь? До гибели планеты считанные часы. Мне, если честно, вообще плевать на тебя. Я и ответил лишь бы заткнуть чертовый видеофон, – прервал гневную тираду члена ВСЗ Абрамс и снова сделал глоток из кружки, – говори лучше, чего хотел. Не видишь, я занят?

– Я звонил, чтобы узнать какого черта ты устроил в эфире. Неужели, ты не понял, что ошибся со своими расчетами? В итоге из-за тебя поднялась паника, люди требуют эвакуации.

– Ошибся? – профессор мгновенно протрезвел от услышанного, – это заявляешь мне ты, жирный боров? Мне? Профессору сейсмологии и геологии, который двадцать лет только и делал, что изучал строение земли. А ты-то что сделал за это время? Отъел третий подбородок? И, кстати, если я ошибся, то почему на заднем фоне у тебя рубка космического корабля? Мне казалось, что ты вроде бы не любишь летать.

Берглиман ничего не ответил и поспешил разорвать связь.

«Мерзкий ублюдок. Удобно устроился. Объявил, что эвакуация не требуется, а сам при этом решил сбежать с планеты», – подумал Абрамс.

Он снова потянулся за бутылкой и, опрокинув ее вверх дном, налил в стакан остатки коньяка.

– Вот и все. Бутылка допита до дна, и жизнь моя закончена, – произнес профессор вслух и допил остатки коньяка.

В этот миг он увидел, что рация моргает входящим сигналом. Решив, что умирать в тишине будет скучно, он включил динамик и тут уже слышал голос…

Млечный путь, Рукав Ориона, Солнечная система, низкая орбита планеты Земля, 3 мая 22:30

– Командир, корабль вышел на низкую орбиту, как вы и приказывали.

Я бросил взгляд на монитор и увидел, что мой приказ выполнен с ювелирной точностью.

– Отлично, Элиос, – похвалил я навигатора.

Не знаю, почему я отдал приказ остаться на низкой орбите Земли, когда вроде бы нас уже ничего не удерживало. Было лишь смутное сомнение, что мы что-то забыли сделать. И потому корабль сейчас завис в одном положении, сжигая гигаватты энергии.

«Послушаем-ка, что слышно в эфире», – подумал я и, взяв управление станцией связи на себя, начал менять одну волну за другой.

Везде передавали одно и тоже. Что ситуация на планете находится под контролем и для паники нет причины. Населению предписывалось вернуться по домам.

«Почему они не хотят проводить эвакуацию? Почему замалчивают реальное положение дел?» – задал я сам себе вопрос.

На мониторе передо мной проплывали свежие данные, полученные с помощью приборов корабля. И согласно этим данным планете оставалось жить считанные часы, если не минуты.

В этот момент я поймал сигнал с сообщением, которое уже слышал ранее. В сообщении передавалась реальная картина происходящего, рекомендовалась эвакуация.

– Ну-ка, попробуем с тобой связаться, – пробормотал я и, переключив станцию связи на исходящий сигнал, отправил следующее сообщение:

«Говорит командир корабля «Серебриус». Меня кто-нибудь слышит? Повторяю, говорит командир космического корабля «Серебриус». Прошу выйти на связь, если вы еще живы».

Но в ответ была тишина.

И в этот момент радар корабля зафиксировал старт кораблей с планеты. Один, два, пять, десять, все больше и больше кораблей земной постройки устремились прочь от поверхности.

Я решил связаться с поднимающимися кораблями, сообщить свои координаты, как вдруг в динамиках станции связи услышал голос.

– Говорит профессор Абрамс с антарктической станции «Восток». «Серебриус», вы меня слышите?

– Я – Ник Серебряков, командир «Серебриуса». Слышу вас, «Восток».

– Где вы находитесь, «Серебриус»?

– Нахожусь на низкой орбите в районе акватории Индийского океана.

– Какого черта вы не улетаете, «Серебриус»? При взрыве планеты лучше находиться как можно дальше, например, в районе Луны.

– Мы ждем. Возможно, понадобится наша помощь.

– Вы уже никому не поможете. Спасайтесь сами.

– Профессор Абрамс, а как же вы? У вас есть возможность добраться до Антарктического космодрома?

– Ответ отрицательный. Мой флайкар неисправен, а корабль ждать не будет.

– Профессор, вы нужны человечеству.

– Никому я уже не нужен.

– Подождите, профессор. Мы решаем вопрос с вашей эвакуацией.

Я развернулся в кресле лицом к своему первому помощнику.

– Эл, сколько времени до взрыва?

– Согласно данным последнего расчета до взрыва планеты остался 1 час и 5 минут.

– Сколько времени понадобится «Серебриусу», чтобы выйти из опасной зоны?

– От текущего местоположения не менее 15 минут 23 секунд. Это до точки, где повреждения, если и будут, то минимальные. До оптимальной точки нам лететь 25 минут 44 секунды, – Эл был как всегда точен в цифрах.

Я сверился с картой Земли, где были отмечены точки положения корабля, а так же станции «Восток».

– Отлично, значит, успеваем, – сказал я, вызвав профессора и продолжил. – Абрамс? Вы меня слышите? Помощь уже идет.

Отключив станцию связи, я уже был готов отдать приказ на снижение, как мое внимание привлек сигнал приватной связи с Элом.

– Ник, подожди, – услышал я, взяв наушник и переключившись на личную волну, – ты хочешь рискнуть кораблем ради спасения одной жизни? Это противоречит логике. Жизнь одного не стоит полутора тысяч жизней.

– Любая жизнь бесценна, Эл. Запомни это раз и навсегда.

– Вспомни клятву, которую ты дал. Не только эланийцам. Но и всем. Ты пообещал, что всех спасешь. Но сейчас на эмоциях принимаешь решение, которое может нас всех погубить.

– Хорошо, Эл. Тогда скажи мне. Когда ты согласился помочь с эвакуацией жителей Земли, ты принял решение, руководствуясь логикой или эмоциями? Ведь ты не мог знать, как отреагируют люди на вас. Они запросто могли убить тебя, Эяду, Эину, а так же меня и моих родных. И все же ты согласился это сделать. Так как ты принял решение? Ответь мне, Эл.

В ответ мне была лишь тишина.

– Вот мы и договорились, – сказал я и, сняв наушник личной связи, продолжил, – Внимание. Начинаем снижение в квадрат А4 – D0.

– Да, командир, выполняю. Расчетное время прибытия десять минут, доложил навигатор Элиос.

– Первый помощник, примите командование на себя, – сказал я и бросился к трюму, где располагался трап.

Млечный путь, Рукав Ориона, Солнечная система, планета Земля, Антарктида, станция Восток, 3 мая, 23:05

Профессор Абрамс выскочил из здания станции и смотрел, как к нему спускается белоснежный корабль в нижней части которого уже открылся трап.

На трапе, держась за поручень, стоял молодой человек невысокого роста в форме лейтенанта ВКЗ, и его кудрявые волосы раздувал ветер. Офицер что-то кричал Абрамсу, махая свободной рукой, но из-за гула ветра ничего не было слышно.

Корабль опустился ниже, зависнув всего в каком-то метре от поверхности.

– Вы – Абрамс?– спрыгнув с трапа и подойдя ближе, спросил человек в форме.

– Д-д-а, – с дрожью в голосе ответил профессор.

– Я – Ник Серебряков. Вы со мной разговаривали.

– Очень приятно, профессор сейсмологии Алан Абрамс.

– И мне приятно, профессор. Но у нас мало времени. Вы один? Где ваша группа?

– Я один. Никого больше нет.

– Тогда поспешим на борт. Пора убираться с этой планеты, – и развернувшись, побежал к кораблю.

Абрамс подхватив свои скромные пожитки, кинулся вслед. Но неожиданно, после очередного сильнейшего толчка земля под его ногами треснула.

Земля разошлась на три метра, обнажая нутро. Тут же из трещины разом пахнуло жаром, и сразу же вырвался пар. Вот только при этом трещина перегородила профессору путь к спасению.

Абрамс остановился в растерянности, не в силах сдвинуться или произнести хоть звук. Каких-то десять метров отделяли его от спасения, и вот теперь все было кончено.

Назвавшийся Ником Серебряковым, словно почуяв неладное, развернулся и коротко выругнулся, увидев возникшую проблему.

– Прыгайте, профессор, – крикнул он.

– Я не смогу, – дрожащим голосом ответил Абрамс.

– Прыгайте, если хотите жить!

– Слишком далеко, я не допрыгну!

– Я вас поймаю. Ну же, прыгайте!

Собравшись с духом профессор, сделал пару шагов назад и, разбежавшись, прыгнул. Но уже в полете понял, что не долетит и закрыл глаза, дабы не видеть смерть. Но внезапно чья- то сильная рука подхватила его и вытянула вверх.

Абрамс открыл глаза и увидел, что находится на другой стороне трещины. А рядом с ним стоит тот самый молодой парень в форме офицера и тяжело дышит.

– Идемте, профессор. Нет времени, – произнес парень и начал всходить по трапу корабля. Абрамс взошел за ним.

Млечный путь, Рукав Ориона, Солнечная система, низкая орбита планеты Земля, 3 мая 23:20

Трап снова закрылся, и корабль устремился вверх, стремясь уйти от планеты как можно дальше.

Я, закончив разговаривать с Элом через внутреннюю связь, обернулся и наконец-то разглядел того, из-за кого рискнул кораблем и экипажем.

Передо мной, сжимая в руках потертый саквояж черного цвета, стоял мужчина возрастом между пятьюдесятью и шестьюдесятью годами, среднего телосложения, с длинными до плеч каштановыми волосами, изрядно побитыми сединой. В лице его угадывались типичные черты выходца из горной Шотландии. Одет он был в потертый комбинезон и теплую куртку, на ногах унты. Голова была перевязана окровавленной тряпкой.

– Вы ранены, профессор? Вам нужна помощь? – спросил я, закончив осмотр и указывая на повязку.

– Нет, спасибо. Это ерунда, – ответил Абрамс мягким бархатным голосом.

– Тогда пойдемте, я провожу вас до места, где вы сможете отдохнуть.

Мы пошли по коридорам корабля и спустя пару минут я подошел к Джен.

– Милая, познакомься это профессор Алан Абрамс. Пригляди за ним, пожалуйста, хорошо? А я, как только смогу, навещу вас.

– Да, конечно, родной. Только возвращайся поскорее.

– Всенепременно, мисс, – улыбнулся я невесте и, оставив профессора ей на попечение, направился в рубку.

Войдя внутрь рубки, я тут же получил доклад о том, что корабль находится в расчетной точке. То есть мы успели добраться до безопасной зоны.

Млечный путь, Рукав Ориона, Солнечная система, где-то между Луной и Землей, 04 мая, 00:01

Все началось в полночь по среднему времени Земли.

Я, моя Джен, наши родные, профессор Абрамс, эланийцы и другие из девятисот пятидесяти четырёх спасенных жителей Земли стояли перед панорамным иллюминатором на обзорной палубе «Серебриуса» и смотрели, как гибнет наша планета.

Все началось с того, что Земля словно бы сжалась, на какое-то мгновение став меньше. А после резко расширилась.

И в этот момент от нее начали откалываться куски размером с целые континенты, которые, разлетаясь, то и дело сталкивались друг с другом.

Распадаясь, планета выбрасывала из своих недр столбы огня и дыма. Сопровождалась гибель планеты мощнейшей взрывной волной, едва не дошедшей до корабля.

Все закончилось так же быстро, как и началось. От Земли остались лишь остывающие обломки, больше похожие на хаотично двигающиеся астероиды.

Больше здесь делать нам было нечего, пора было уходить в глубокий космос на поиски нового дома. Но мы были не в силах оторвать взгляд от останков родной планеты.

И еще мы были не одни. В этот момент в космосе между Землей и Луной собрались все корабли человечества. Каких-то пара-тройка десятков кораблей с несколькими тысячами выживших на борту. Это было все, что осталось от человечества.