Осколки миров: Новые дороги

Глава 20 Вопросы веры

— Куда теперь отправимся? — спросил Серж, довольно потирая свой живот.

— Навестим храм. Пищи телесной мы вкусили, теперь время подумать о пище духовной. — ответил ему я.

— Пф. Опять будешь вести свои заумные разговоры ни о чем, ага. — фыркнула Настя.

— Эй, вообще-то с попами бывает интересно поговорить о всяком-разном. Пусть я далек от церкви, но они бывают весьма интересными ребятами.

— Ага, как тот, который тебе рассказывал о том, что он освятил бэху какому-то дельцу, а спустя минуту в нее ржавый таз врезался? «Неудобненько как-то вышло» — ха! — хлопнула себя по бедру Настя.

— Ну да, он еще отбрехался, что машина была куплена не на честно заработанные деньги и свалил побыстрее. Деньги за освящение не вернул, кстати, хотя тот тип ему потом звонил, требовал. Забавная же история!

— Ладно, ладно, пошли в храм. Тут, похоже, все устроено совсем иначе, может, даже полезно будет… — сказала Настя, беря курс на холм.

Я, сыто икнув, отправился за ней. Покормили нас, и правда, неплохо. Пришлось отдать три золотых, но рыба была выше всяческих похвал, а Настя осталась довольна устрицами и крабами. Вино нам подали… Винландское, ну да. Я взял попроще, хотел попробовать другой сорт, но там можно было купить и то самое, которым нас угощал граф. Правда, не за три золотых, как он говорил, а за пять… Но нас уверяли, что оно прямо вот лучшее, что у них доступно. Охотно верю. Если так прикинуть, то одна эта бутылка стоила примерно, как мой заработок за два месяца, если брать стоимость золота с Земли и мою зарплату там же. Я бы там такое ни в жизнь не купил — нам вполне хватало обычного вина по тысяче рублей за бутылку, которое я покупал жене на праздники или когда приезжали гости. Забавно было то, что нас, в доспехах, сначала не хотели пускать внутрь — якобы, попортим им обивку диванчиков. Но ничего, Серж их обматерил и вопрос был решен. Якобы, отказать дворянину они права не имеют никакого. Сработало, хоть этот статус у нас и не был подтвержден.

— Я уже не первый раз слышу, что храм называется «Храм всех богов». А о ком вообще идет речь? Кто эти самые все? — спросила Настя у Сержа.

— Хуннар, покровитель воинов. Очень почитаемый у нас бог. Военачальники делают ему подношения перед крупными битвами, а во всех крепостях на границах есть его святилища или, даже, небольшие храмы.

— Что-то я не видел святилища в «Стерегущем». — вставил я, глянув на Сержа.

— Оно там есть, в казарме отдельная комнатка. Сам туда заходил, чтобы сделать подношение. Особенно сильно боги любят камни. Малые, средние, большие — они примут их с удовольствием.

— Хм. А как это вообще выглядит? — задал я напрашивающийся вопрос.

— Если положить монеты — то ничего не происходит, хотя жрецы и говорят, что подношение принято. Если же положить камень и произнести обращение — то камень рассыпается в пыль. Многие говорят, что если сделать особенно щедрое подношение, положить средний или, даже, большой камень, то тебе будет действительно сопутствовать удача в начинаниях. Будто бы боги приглядывают за такими лично или с помощью своих ближников.

— Так, хорошо. Продолжай. Кто еще?

— Рикон, покровитель торговли, чиновников, законов. Очень почитаем на юге и тут, в столице. На севере и востоке его святилище далеко не в каждом городке бывает. Но наш граф, знаю, ему иногда подношения делает. Может, с тем и связан его успех? Сам все делает, от императора подачек не ждет. Сделка, заверенная на алтаре Рикона, будет соблюдена в любом случае.

— Интересно. Давай дальше.

— Матерь. У нее нет имени, просто Матерь. Покровительница семьи, дома. Все женщины молятся ей о зачатии. Если сделать подношение — результат практически гарантирован. Говорят, если преподнести большой камень, забеременеет даже бесплодная. Ей же молятся о защите, спасении. У нее есть орден паладинов, есть поверье, что если молится ей искренне, то ближайший паладин получит об этом весть. Сами они не говорят, как это работает, но случаев — много, что наталкивает на очевидные выводы. И наоборот, если насиловать, убивать — то можно остаться без потомства. И конец отсохнет. Так-то. Она самая молодая из богов, может, поэтому так активно действует. По истории она, вроде как, вознеслась прямо перед становлением Королевства.

— Это все?

— Нет. Есть еще старейший, как говорят все его жрецы. Тот, кто был до, и кто будет после. И он, мол, просто позволяет другим богам быть. Великий Спящий. Жрецы говорят… да много чего говорят. Что все мы — лишь снимся ему, а потому он есть начало и конец всего. А когда он проснется — настанет конец времен. По мне — так глупости. Другие боги же ничего об этом не говорят. Их жрецы молчат на эти вопросы или говорят, что этого не может случиться.

— А за что он отвечает?

— Не знаю. Я вообще только Хуннару делаю подношения — мне хватает. Семьи у меня нет, вся моя жизнь — армия. Может, потом, но не сегодня.

— Понял. Мы почти пришли. — сказал я очевидное, глядя на возвышающийся над нами шпиль.

Массивный храм из светлого камня в готическом стиле с высоким шпилем внушал. Огромные витражи, контрфорсы огромные арочные ворота. На холме, кроме храма и окружающих его деревьев, больше ничего не было. Единственное, что немного выбивало из колеи — храм не бы симметричен. Огромное левое крыло и маленькое, по сравнению с ним, правое.

Мы прошли внутрь, попав в полупустой зал. С левой стороны зал продолжался и стояли три статуи с алтарями. По центру стояла статуя мужчины с мечом и щитом. Волевой подбородок, взгляд вперед, ни тени сомнения. Справа находилась статуя мужчины в просторных одеждах, который держал в руке весы. Слева — уже знакомая мне статуя женщины в глубоком капюшоне, из-под которого видно только подбородок. Возле нее сейчас собралась толпа человек в сто, преимущественно женщин, которые тихо пели какой-то гимн, но сам проход к алтарю оставался свободным. Справа же, в большой нише, находился алтарь с расположенным над ним непонятным знаком на стене. Рядом с алтарем было несколько альковов с подушками на каменных сиденьях.

Сначала я свернул направо, подойдя к этому алтарю — он сильно отличался от других. На нем не было ни монетки, никаких украшений, свечей или чего-ибо еще. Только плоская поверхность самого обычного камня. Из алькова на свет вышел совершенно лысый старик с вытатуированным на лбу знаком, таким же, как был на стене.

— Почему-то всегда самые интересные личности сначала подходят именно сюда… Что вы почувствовали? — спросил меня этот старик.

— Эм… Любопытство? Неправильность?

— Многих ведет любопытство. Я — Андрэ, один из двух жрецов Великого Спящего в этом храме. Что же ты хотел узнать?

— Как этот Великий Спящий связан со всем происходящим?

— О, какой хороший вопрос… Да, ты точно начал о чем-то догадываться, когда шел сюда. Славно, куда как славно, люблю говорить с умными людьми… старику не так много надо для счастья, хе-хе. Он — и есть причина всего. Ему скучно… У Него нет жизни, и он берет ваши. У Него нет интересов, и он заимствует их у вас… Он появился, как только зародился первый разум. И умрет с последним разумом во всех мирах. Ты, наверное, хотел бы спросить, за что он отвечает, какие сфера жизни подчинены Ему? Все и ни одна сразу. Положи на алтарь свое подношение, может быть, Он будет к тебе милостив и пути твоей судьбы изменятся. А может быть, ты лишь привлечешь Его интерес, и Он тебя больше не отпустит? Кто знает, кто знает…

— Почему у него нет статуи? Почему только это изображение?

— Зачем облики тому, кого нет? Даже этот рисунок вовсе не обязателен, не отражает того, кем является Он. Человек не способен понять. Ни один разум не способен понять. Он знает все, даже то, что не было сказано.

Я задумчиво посмотрел на этого старика и достал империал, чтобы положить его на алтарь.

— Нет-нет! Никаких презренных металлов! Только камни, пусть бесполезные железки оставят себе служители других богов, сметающие их по ночам в мешки с алтарей… — замахал руками и зашипел на меня старик.

Хмыкнув, достал средние камни из небольшого запаса, который мы взяли с собой. Покрутил их в руках, подумал. Положил коричневый камень на алтарь, ничего не говоря. Камень с неяркой вспышкой рассыпался на пыль.

— О-о-о! О да, Он знает тебя. Он следит за тобой. Ты будешь жить в этом мире хорошо, интересно, ярко. Жаль, что не долго… — сказал старик. Последние слова он договаривал, уже отвернувшись от меня и направившись в строну своего алькова.

— Какого черта? Что значит — не долго? Жрец! — крикнул я вслед уходящему лысому деду. На плечо легла рука Сержа:

— Не надо, ваше благородие. Не место для склок. А большего вы от жрецов Спящего не услышите.

— Хренов шарлатан… — пробормотал я, отворачиваясь от него.

— Дай мне розовый камень. — сказал Настя.

— Держи. Тоже подумала, что это может быть связано?

— Да. Когда ты выбирал камень, поняла.

Настя подошла к скульптуре женщины, опустилась на одно колено и произнесла:

— Прошу, позаботься о моем сыне. Обо всех детях на нашем осколке. Не дай нанести им вред.

Камень соскользнул с ее ладони и начал падать на алтарь, но не долетел, еще в полете рассыпавшись на пыль, подхваченную неизвестно откуда взявшимся сквозняком. Жрец, стоящий рядом с алтарем, одобрительно кивнул моей жене. Я же подошел к статуе воина, кивнул ему, как старому знакомому и положил оранжевый камень. Тот полежал секунду и осел кучкой пыли. А мне показалось, что я услышал хмык. Совсем на грани слышимости, сразу потерявшийся в шорохах, покашливании, пении и других шумах этого зала. Затем дошел до статуи Рикона и положил ему фиолетовый камень со словами:

— Надеюсь, все, кто должны поступить по закону, принимая решение о графстве, будут соблюдать сам его дух.

И вот тут, я готов поклясться, статуя мне подмигнула. Камень рассыпался пылью, а жрец мне, почему-то, широко улыбнулся, будто я рассказал хорошую шутку. Я подошел к жене, а спустя полминуты к нам присоединился Серж, что-то просивший на алтаре Хуннара, куда он положил серебряную монетку.

— Ну что, закончили, идем? — спросил я у Насти и Сержа.

— Погодите! — к нам подбежал еще один жрец в серо-синем балахоне, который, когда мы вошли, вроде как крутился возле статуи Матери. — Подождите, не уходите! С Вами хочет поговорить настоятельница!

— И чем же мы обязаны такой чести? — спросил я со скепсисом.

— Прошу, не отказывайтесь. Наша покровительница, Святая Навинна, намекнула ей, что кое-кто интересный только что принес дары на алтаре. После этого я сразу же поспешил к Вам, чтобы успеть! Уверяю, эта встреча будет полезна Вам!

— Хорошо, веди. Однако, если вдруг что-то пойдет не так… Ты понял? — с угрозой, добавляя немного праны в голос, спросил я.

— Будьте уверены, здесь Вам не навредит никто! — твердо ответил мне жрец и направился к дверям по правой стороне храма, поманив за собой рукой.

Пройдя через пару коридорчиков и открыв неприметную дверь, мы попали в небольшой кабинет, обставленный достаточно просто, но со вкусом. Две стены занимали шкафы с книгами и стопками бумаги, одну — большое окне, дававшее достаточно света для работы, со стороны двери — два скамьи со спинками, видимо, для посетителей. Вся мебель была крепкой, добротной. У окна, боком к нему, за столом сидела женщина лет шестидесяти пяти-семидесяти со строгим лицом и прямой осанкой. Одета она была в светлые одежды, не белые, а скорее, кремового цвета.

— Добрый день, молодые люди! Рада видеть всех вас здесь. Анастасия, не сомневайся, твоя просьба услышана. Но, справедливости ради, стоит сказать, что Спящий одаривает детей дополнительно, и они смогут постоять за себя даже в столь малом возрасте. И когда вернетесь, вас ждет очень приятный сюрприз. Большего не скажу, потому как не знаю сама.

— Странно уже и то, что рассказываете нам это. И да, добрый день. — ответил я ей.

— Мать благоволит тебе. Думаю, она хочет видеть тебя в рядах своих паладинов. Благо, ты подходишь по всем параметрам. Но выбор за тобой. И да, лорд может быть паладином, но требования, в этом случае, гораздо строже. Ибо налагаются они на всё, чем управляет лорд.

— О каких требованиях идет речь? — спросил я.

— И что значит «спящий одаривает детей»? — влезла Настя.

— Начну с требований. Ты должен явиться на помощь, если будет послан зов. В случае лорда — прийти на помощь там, где это требуется, вместе со своей армией. Ты должен заботиться обо всех, кто потерял родителей, обо всех, кто потерял кормильца и вынашивает ребенка, на постоянной основе. Простой паладин помогает им только там, где видит. Лорд — везде, где правит и всегда, пока правит. Спрос будет строгий. Ты должен охранять и беречь людей от внешних угроз, но это делает любой лорд. Должен бороться с несправедливостью в своих имениях. Что же ты получишь взамен, Александр? Только лишь веру людей. Тех, кто живет на твоей земле и тех, кому ты пришел на помощь. Согласен?

— Звучит странно… но в целом да, согласен. Я и так собирался это все делать. Единственное — зов. Что это такое и как это выглядит?

— Ты поймешь, когда получишь его. Наказание за неисполнение обязательств — потеря сил, бесплодность, болезнь и смерть. Зависит от тяжести. Пока ты исполняешь все — твоя сила постепенно растет. Растет и вера людей в тебя. Я выдам тебе сердцевину алтаря, на месте поставишь алтарь и вложишь в него сердцевину — так ты и твои люди получите возможность молиться Матери и приносить дары. Это пойдет на пользу всем вам. Что скажешь теперь?

— Да. Согласен. И Настя задала вопрос про Спящего… что на этот счет?

— Все просто и сложно одновременно. Просто в том, что Спящий действительно дает дары детям, помогая им не отставать от своих родителей, когда подрастут. Сложно же… в том, что Спящий же и разрушает миры.

— Что⁈ То есть, тот жрец не врал? — спросил я, подскочив с лавочки.

— Они никогда не врут. Не договаривают, уклоняются от ответа, но не врут.

У меня в голове раздался противный голос жреца: «Жаль, что не долго…». Я тряхнул головой, сбрасывая наваждение.

— Но как? И зачем? — спросила Настя.

— Мы не знаем точно. Но по оговоркам жрецов мы понимаем, что Спящий… так питается. Когда мир достигает какого-то потолка в наращивании жизненной силы, он рушится. И почти вся сила жизни, накопленная в нем, устремляется в бездонную утробу этого существа. И все, кто умирает потом, отдают большую часть этой силы ему. Так это все устроено. Здесь — его домен, его власть. Мы же — просто свалка из тех, кто каким-то образом выжил в его пасти.

— Так мы, выходит, находимся прямо в заднице сверхсущества?

— Скорее, на обеденном столе. И он наблюдает за возней букашек.

— И как отсюда выбраться? Как его убить?

— Для нас — никак. Боги тоже не могут этого сделать. Трудно убить то, у чего нет тела или иного воплощения.

— Как интересно все складывается. А то, что первое поколение вначале быстрее получает силы — это что, просто поощрение для того, чтобы мы убивали больше, так?

— Именно так. Каждое убийство здесь дает дополнительные силы Спящему. И такое положение дел сохраняется уже больше трех тысяч лет. Что было раньше — у нас нет никакой информации. И даже про три тысячи лет известно от эльдар, они здесь дольше всех.

— У меня еще миллион вопросов, но мы придем, чтобы задать их, позже. Сейчас мне нужно все это обдумать. Давайте это самое ядро алтаря, и мы пока вернемся к графу. — сказал я, подходя к настоятельнице.

Через полчаса мы уже шли в сторону особняка графа.

— Ты ведь что-то понял, да? — спросила меня Настя, не выдержав молчания.

— Да, понял. Но это надо поговорить с Димой, он меня еще в юношестве достал своими теориями, так что сможет рассказать больше.

— И все-таки! Насколько сможешь, объясни! — не сдавалась Настя.

— Окей, хорошо. Есть такое понятие, как «ноосфера». Сфера разума, типа более высокого уровня развития человечества, когда все наши знания доступны друг другу, а на планете мир, дружба, жвачка. А есть еще такая штука, как «Точка Омега», когда все сознания в процессе эволюции сливаются в одно трансцендентное, всемогущее существо… Бога.

— И ты хочешь сказать, что мы имеем дело вот с таким вот богом?

— Судя по тому, что они говорили — да. Не существует, но везде, знает все, даже то, о чем не говорили, нет тела… Чистый космический разум. Вообще не ясно, зачем ему это все. Ради интереса, как бесконечный сериальчик от Нетфликса? Страшновато, если честно… Просто невозможно осознать. А потому я буду делать то, что могу прямо здесь и сейчас — стучать топором по башке и делать новые инструменты, чтобы стучать по башке врагам было удобней!

— Пф! — выдала на это Настя.

По приходу в особняк нас ждала новость — граф получил приглашение на аудиенцию, как он и рассчитывал, на завтра. Так что в скором времени мы отправимся во дворец вместе со стариком. Хоть посмотрю на этого императора…