Ну здравствуй, это я!

«Я когда-то умру…»

Пусть жизнь не всегда права и часто жестока, но она продолжается. Говорят: «Время — лучший лекарь».

Впервые о том, что у Марины Влади есть новый спутник жизни, в России узнали в 1993 году из интервью корреспонденту «Российской газеты» Виталию Дымарскому:

«Вас, наверное, интересует моя личная жизнь? Нет никакого секрета. Я живу с достойным человеком — профессором Леоном Шварценбергом, который известен в Европе как крупнейший онколог» В.Дымарский добавляет: «…Профессор вел себя максимально корректно: никогда не упрекал Марину в том, что в доме портрет ее русского мужа, что часто она ставила пластинки с записями Высоцкого и перечитывала его письма».

Потом телезрители увидели профессора в передаче «Парижские тайны Эльдара Рязанова», посвященной Марине Влади:

«Мы (съемочная группа Э.Рязанова. — В.П.) звоним в калитку. Открывает сама Марина. Мы входим на лужайку перед красивым двухэтажным домом. Прыгают, гавкая, три дружелюбных пса. Здороваемся с хозяйкой, обмениваемся приветствиями. <…>

В это время с улицы на лужайку вошел невысокий пожилой человек с портфелем в руках. Проходя мимо нас, он поклонился. Марина остановила его и стала нас знакомить. Мы поняли, что это ее муж, знаменитый доктор, онколог, бывший министр здравоохранения, отважный общественный деятель. Нам как обывателям, конечно, было интересно поглазеть, кого выбрала Марина Влади после Высоцкого. Она, верно, тоже это почувствовала и отрекомендовала его весьма странно: «Это мой компаньон жизни Леон Шварценберг… Знаменитый онколог, с которым я живу уже несколько лет…»

О том, какие драматические события предшествовали этому браку, рассказывает Юлия Абдулова в телевизионном фильме «Это моя правда»: «Когда Марина вернулась домой после похорон Володи, она просто перестала жить. Она говорила тогда, что ей не хватило мужества, смелости, чтобы покончить жизнь самоубийством. Мне кажется, что наоборот — хватило мужества жить… Она осталась в этом неотапливаемом доме. С занавешенными окнами — было абсолютно темно — она лежала одетая в постели и не открывала глаза. И когда она вспоминала, что произошло, она снова пыталась заснуть… Просто ждала смерти. Ну, может быть… Как-нибудь, но без ее участия. Ведь если она не будет хотеть жить — ведь она умрет как-нибудь… Она лежала и умирала».

Мишель Канн: «Она ведь не приходила в себя два года после его смерти… Если бы не старания Леона Шварценберга… который и вытащил ее из этой депрессии, то…»

Юлия Абдулова: «Но был домашний доктор — онколог, самый лучший онколог Франции. Потом он становится политическим деятелем, министром здравоохранения… И он уговаривает Марину, что жизнь имеет ценность сама по себе… Он ведет себя как настоящий, потрясающий, профессиональный доктор, который объясняет Марине, что даже час, день, месяц, год жизни — это очень важно. Потому что человеческую жизнь нужно ценить».

Эльдар Рязанов «на правах давнего знакомства» задал «щекотливый вопрос» о новом спутнике жизни Марины Влади: «Вы понимаете, что я имею в виду…»

«Конечно, понимаю. И совершенно спокойно отвечу на ваш невысказанный вопрос… Когда я осталась без Володи, мне было сорок два года. Жизнь продолжалась, я ведь не умерла. И через какое-то время, то есть через три года, я встретила человека, который совершенно другой. Он старше меня на пятнадцать лет, он полюбил меня и смог помочь мне — я ведь пережила ужасную трагедию, потеряв Володю. Леон дал мне возможность жить и работать и чувствовать себя нормальной женщиной.

Когда Володя умер, я снималась в фильме, который назывался «Сильна, как смерть», по Мопассану. Я улетела на два дня в Москву на похороны, а потом продолжались съемки.

Я стала работать, как сумасшедшая. Все, что мне предлагали, я брала, брала, брала. Но так получилось, что я встретила этого человека, именно этого. Думаю, что никто другой не мог бы мне так помочь. Леон известный врач, профессор-онколог, но он еще и общественный деятель. Очень много работает в области социальных проблем. Он был министром здравоохранения Франции. Занимается политикой. Он — личность. И я очень горжусь тем, что я рядом с ним. <…> Он очень храбрый. Считаю, что, живя с человеком таких высоких моральных качеств, я не оскорбляю Володю. Наоборот!»

После смерти Леона Шварценберга (в октябре 2003 года) из сообщений различных информационных агентств и в России узнали, какой замечательной личностью был этот человек.

Леон Шварценберг родился 2 декабря 1923 года в Париже. В годы второй мировой войны участвовал в движении Сопротивления. Два его младших брата, также участники движения, были арестованы и погибли в концлагере Маутхаузен.

Медицинскую карьеру Шварценберг сочетал с политической деятельностью. Вместе с ним Марина Влади участвовала в манифестациях в защиту обездоленных, бомжей, иммигрантов-нелегалов.

Марина Влади: «Я всю жизнь была и буду борцом за права людей. Лет с 15-ти я участвовала в манифестациях против войны в Алжире. Я была «крестной» движения матерей за мир. Мы помогали движению солдатских матерей в России. Я сама послала телеграмму генералу Лебедю с просьбой остановить ужасную резню. Во Франции мы помогали тем, у кого нет ни крыши над головой, ни документов, ни денег».

Автор целого ряда научных и публицистических работ, профессор Шврценберг стал всемирно известен не только благодаря своим достижениям в медицине и науке, но и вследствие своих публичных высказываний в поддержку эвтаназии и регулярной проверки беременных женщин на СПИД.

В 1988 году Шварценберг был назначен министром здравоохранения, но через девять дней после назначения его отстранили от должности. Потому что он на своей первой пресс-конференции министра (и последней, как оказалось), заявил о совершенно невероятных для того времени шагах, которые он намерен как министр предпринять: систематическая проверка на СПИД беременных женщин и оперируемых, раздача методона токсикоманам, создание журнала по текущему лечению госпитализируемых пациентов… Сегодня все это норма для французской медицины.

Кстати, Леон уговорил Марину принять орден Почетного легиона — во Франции от этого ордена можно отказаться. Он говорил: это твой отец сражался за Францию, был ранен… Марина в фильме Юлии Абдуловой выразилась так: «Он сражался пистолетом на самолете…» (Во время первой мировой войны на аэропланах не было еще ни пулеметов, ни пушек. Пилоты стреляли друг в друга из пистолетов.) Они познакомились в 1980 году в отделении Леона, где находилась на лечении сестра Марины, актриса Одиль Версуа.

«Марина была не единственной личностью, открывшей для себя за куражистым характером Леона его прекрасное сердце. Профессор Швар-ценберг был любим многими французами. Его и называли так — «профессор Кураж», что в прямом переводе с французского означает «профессор Смелость»…

Именно по просьбе Влади он пытался облегчить последние месяцы жизни безнадежно больного Андрея Тарковского».

Когда пришло известие о страшном диагнозе, Тарковские находились в сложном материальном положении. Деньги за «Жертвоприношение» еще не были получены; медицинской страховки не было, а курс лечения требовал значительных денег — 40 тысяч франков. Только одно обследование сканером стоило 16 тысяч. Деньги на это дала Марина Влади. Узнав о бедственной ситуации, она без лишних слов вынула чековую книжку и выписала чек на нужную сумму. В дальнейшем муж Марины Влади, профессор Леон Шварценберг, стал лечащим врачом Андрея.

После пройденного лечения состояние Андрея заметно улучшилось, и 11 июля 1986 года он покинул клинику. Марина Влади поселила семью Тарковских у себя. На время дом Марины Влади стал домом Андрея. Тарковский продолжает работу над монтажом «Жертвоприношения», а через некоторое время уезжает из Парижа в ФРГ — чтобы пройти очередной курс лечения в модной клинике.

Вспоминает Марина Влади: «Двадцать третьего декабря восемьдесят пятого года наш автоответчик передает короткое драматическое сообщение — Тарковский тяжело болен, по мнению шведских врачей, ему осталось жить не больше трех недель. Я тут же начинаю хлопотать о том, чтобы ему разрешили увидеть сына. Второго января восемьдесят шестого года он приезжает во Францию. Ему помогают со всех сторон — соотечественники, врачи, министр культуры, посол СССР и даже Президент Республики. Наконец его сыну разрешают приехать к нему. Они не виделись четыре года. Когда Тарковский выходит из больницы, я принимаю в моем большом доме всю их семью. Андрей собирается заканчивать монтаж фильма «Жертвоприношение» и уже говорит о будущем фильме, который хочет назвать «Святые — самые несчастные из людей…»

По совету идиотки-подруги он уезжает из Парижа и едет лечиться в Германию, в клинику «знахарей».

К сожалению, модная клиника не спасла, хотя Андрей очень на нее надеялся. В итоге он вернулся в Париж, и здесь прошли последние месяцы его жизни.

Марина тяжело переживала смерть Леона Шварценберга: «После смерти мужа я полтора года жила взаперти, не говорила ни с кем. Только когда приезжали сыновья… Но ведь они приезжают дня на два, а в остальное время я говорю со своими собаками… Я сделала усилие, чтобы приехать сюда» (Из интервью Борису Пастернаку. Москва, 2005 год).