О людях, эльфах и волшебных камнях

36.

Келегорм не спал. Он лежал на каримате и что-то листал в смартфоне. Бинтов на него не пожалели, хотя сейчас они сползли и частично размотались. Ирка мельком отметила, что Толик без рубашки и даже очень без нее ничего.

— Тебе завтрак передали, — проговорила она и осторожно поставила на землю рядом с Толиком миску и кружку.

— Вот здорово! — он даже просветлел лицом и отложил телефон. — Может, ты посидишь со мной? Мне еще полчаса нельзя вставать.

Ирка подумала и кивнула. Толик подвинулся, освобождая ей место на каримате. О чем говорить с ним, Ира понятия не имела, но все равно села рядом.

Эльфийский лорд Келегорм с аппетитом наворачивал кашу.

— Вкусная, — сказал он. — Или это я такой голодный. Терпеть не могу эти утренние выносы. Хорошо, что Маэдрос отправил разведку еще до начала боевого времени. Иначе воевали бы мы, в чем из палаток выпрыгнули.

Ирка представила себе это победоносное воинство и хихикнула.

— Тебе смешно, — Толик глянул на нее из-за пепельной пряди, выбившейся из хвоста и повисшей вдоль лица. — А нас бы вынесли наверняка. Меня самого обломало везти полный комплект доспехов, теперь страдаю.

— Они тяжелые, — с сочувствием отозвалась Ира. Она пыталась как-то ради смеха померить старую владовскую кольчугу.

— Я вообще не большой любитель ходить строем. Но Светке вперлась эта команда и именные роли, а с ней спорить — как против ветра, ну ты поняла.

— А тебе? — Ирке стало любопытно. Из них всех именно Толик больше всего подходил на роль эльфийского принца. Или лорда, или кого там еще.

— Ну, — Толик отставил в сторону миску и задумчиво пригубил чай. — Персонаж неоднозначный, поэтому интересно.

— Расскажи, а?

— Ох, Гвирит. Это долгая и несправедливая история. Но, наверное, таковы многие истории о любви, — судя по интонациям, теперь Толик говорил от лица своего персонажа. Ирка поерзала, устраиваясь поудобнее. Пусть будет долгая история, все равно ей делать особенно нечего.

— Про леди Лютиэн не зря говорили, что она — прекраснейшая из дев. Когда я встретил ее, мне показалось, это сама судьба свела нас. Для сыновей Феанаро проход в Дориат закрыт. Это сейчас мы не ходим туда, потому что нам там не рады, а раньше одолеть Завесу Мелиан мы попросту не могли. И вот, леди Лютиэн. Одна, за пределами Дориата, и нуждается в помощи. И волосы у нее почему-то острижены, ее чудесные волосы.

Кажется, Толик готовился кому-то рассказывать эту историю. По крайней мере, звучали его слова удивительно гладко.

— Это потом мы с Атаринке… с Куруфином узнали, что случилось. Тингол не захотел в мужья своей дочери человека, бродягу, наследника земель, оказавшихся под Тенью. Я бы тоже не захотел, будь у меня дочь. Я думаю, что отправлял он Берена, сына Барахира не за сокровищем, а на погибель. Лютиэн последовала за ним, нарушив запрет отца. Сбежала из дома, попросту говоря.

Келегорм грустно улыбнулся.

— Я не мог позволить ей сгинуть. Куруфин увидел возможность примириться с Тинголом, удержав ее дочь от самоубийственного решения, а я… Я видел только ее. Скажи мне Гвирит. Ты любила когда-нибудь так, что все остальное теряло смысл?

— Нет, — тихо отозвалась она.

— Пусть эта беда обойдет тебя стороной, — улыбка Келегорма стала жесткой, на лоб легла горькая складка, солнечные лучи, расцвеченные в желтый и красный крышей шатра, бегали по его перебинтованной груди. — Это больнее, чем все орочьи копья, сколько бы их ни было!

Поддавшись внезапному порыву, Гвирит взяла его за руку, чтобы хоть так поддержать, таким красивым и печальным был сейчас Келегорм.

Наверное, эльфийская девушка, спасенная прекрасным лордом от орков, как-то и должна была поступить. Наверное, ей было бы еще более волнительно слушать такие рассказы, чем самой Ирке, которая все-таки отчасти помнила, что никакой Лютиэн никогда не было, зато был вполне реальный Влад, героически убившийся об балрога сегодня утром. Но игра странным образом размывала границы между настоящим и вымышленным, и Ирка не смогла бы с уверенностью сказать, когда именно это началось с ней. Когда Маглор пел над Владом, точно уже было, а в Дориате точно еще не было.

— Знаешь, — негромко сказал Келегорм. — А я ведь прежде не говорил ни с кем о леди Лютиэн. И вот ты слушаешь, и мне словно становиться легче, хотя мой Рок висит надо мной, а ее сын носит наш Камень. Я утратил оба эти сокровища, и Сильмарилл моего отца, и мою любовь, но я еще жив, и ты держишь меня за руку…

— Хорошо говоришь, — Карантир резко отдернул полог шатра. Остановился на входе, угрюмо нахмурил брови. — Даже я заслушался. А я ведь знаю, что там было из того, о чем ты молчишь. И твои вчерашние речи я помню. Надеюсь, она тоже.

— Какого!.. — Келегорм дернулся встать и выпустил руку Гвирит из пальцев.

— Тебя Майтимо звал, — Карантир пожал плечами и пошел прочь.