О медицине

Г л а в а I. О видах болезней

После сделанного обзора всего, что касается болезней вообще, перейду к описанию лечения отдельных болезней.

Греки делили болезни на два вида: одни из них они называли острыми, другие длительными.

Но так как болезни не всегда проявляются одинаковым образом, то одни и те же болезни иные относили к острым, а другие к длительным. Отсюда ясно, что количество видов болезней больше, чем два.

Некоторые болезни, действительно, непродолжительные и острые — это те, которые или быстро губят человека, или же сами быстро оканчиваются, некоторые — длительные, при которых не бывает ни скорого выздоровления, ни смертельного исхода. Но есть третий вид болезней, которые бывают то острыми, то длительными. Сказанное относится не только к лихорадкам, где это имеет место чаще всего, но и к другим заболеваниям. И даже, кроме этих видов, есть четвертый вид, который не может быть назван ни острым, потому что не влечет за собой смерти, ни длительным, так как, если, своевременно оказать помощь, легко поддается лечению.

Когда я буду говорить об отдельных болезнях, то буду указывать, к какому виду относится каждая.

С своей стороны я разделяю их все, во-первых, на такие, которые, надо полагать, охватывают весь организм, а во-вторых, на такие, которые возникают в отдельных частях тела.

Начну с первых, предпослав немногое обо всех.

Бесспорно, что при всяком заболевании счастливое сочетание обстоятельств значит не меньше, чем врачебное искусство, так как медицина, как таковая, не может помочь ничем, если ей противодействует природа. Тем не менее, врачу, недостаточно помогающему при острых заболеваниях, следует поставить это в вину меньше, чем при длительных недугах. В самом деле, в первом. случае промежуток времени, в течение которого больной гибнет, если лечение не приносит пользы, короток, а во втором случае к услугам врача время для размышления и для замены лекарственных средств другими; при этом послушный больной, если врач пришел на помощь своевременно, редко погибает по вине врача.

Впрочем, и длительная болезнь, если она пустит глубокие корни, так же трудна, как и острая.

В общем, чем острая болезнь дальше от своего начала и чем длительная болезнь ближе к нему, тем легче их лечить.

Нельзя игнорировать и того, что не всем больным помогают одни и те же средства. В конечном счете, весьма авторитетные врачи рекомендовали, как единственные, те или другие средства в зависимости от того, у кого эти средства имели успех.

Таким образам, когда какое-либо средство не помогает, нужно считаться не столько с авторитетом врача, сколько с больным, и испробовать или то, или другое лекарство. При этом, при острых болезнях надо быстро заменить то лекарство, которое не приносит пользы, а при длительных болезнях, которые как появляются, так и устраняются временем, не сразу браковать лекарство, если оно не помогло немедленно, и меньше всего надо отказываться от лекарства, когда оно, хотя бы немного, но помогает, так как успех его зависит от времени.

Г л а в а II. Как узнавать, усиливается ли болезнь, остается она, или идет на убыль

Непосредственно, в начальной стадии, легко определить, какая болезнь острая, какая длительная, и не только в тех случаях, когда болезнь протекает обычным порядком, но и в тех, когда она дает смешанную картину.

А именно: когда приступы и сильные боли нарастают неуклонно — это болезнь острая; если же боли и лихорадочное состояние имеют затяжной характер, а промежутки между приступами длительны и к тому же налицо признаки, указанные в предыдущей главе, — ясно, что болезнь будет длительной.

Надо при этом учитывать: усиливается ли болезнь, находится ли она в одном положении или уменьшается, так как некоторые лекарства помогают при нарастании заболевания, большее же количество — когда болезни идут на убыль. В частности, лекарствами, пригодными в начале заболевания, когда острая болезнь, нарастая, усиливается, лучше пользоваться в периоды ремиссий.

Нарастает же болезнь, когда боли и приступы становятся сильнее, причем последующие приступы и начинаются раньше, чем предыдущие, и позже прекращаются.

Однако и при длительных заболеваниях, если даже нет именно таких признаков, можно определить, что болезнь усиливается, если у больного беспокойный сон, пищеварение ухудшается, испражнения сопровождаются более неприятным запахом, самочувствие ослабленное, мозг работает вяло, по телу пробегает то холод, то жар, цвет кожи становится более бледным.

Противоположное указанным признакам есть показатель того, что болезнь идет на убыль.

Далее, при острых заболеваниях больной должен приступать к питанию позднее, когда болезнь пошла на убыль, чтобы сперва путем удаления испорченных веществ преодолеть натиск болезни; при длительных же болезнях питание надо начинать раньше, чтобы больной мог выдержать период предстоящего изнурения организма. Даже если болезнь не является заболеванием всего организма а лишь части его, тем не менее более важно укрепить весь организм, чем лечить только больные его части.

Очень важно также правильно ли лечили больного с самого начала или лечили не так, как должно, так как лечение меньше приносит пользы тем, у кого оно долгое время было безуспешным. Впрочем, если больной, которого лечили не надлежащим образом, еще сохранил свои силы, то он в короткое время — поправляется, как только его станут лечить правильно.

Поскольку я начал с указания признаков, являющихся предвестниками болезни, постольку я буду излагать и суть лечения болезней, начав с того же периода болезни.

Итак, если имеются какие-либо из указанных предвестников болезни, то из всех способов лечения самый лучший — покой и воздержание от пищи, а если нужно пить, то вода, и это иногда достаточно соблюдать в течение одного дня, иногда же, если остаются тревожные признаки, то в течение двух дней.

Тотчас же после срока воздержания полагается есть небольшое количество пищи и пить только воду, на следующий день и вино, а потом поочередно, через день воду, через день вино, пока не будет устранено всякое опасение за состояние здоровья.

Благодаря такому лечению, часто предупреждают угрозу тяжелого заболевания.

Весьма многие врачи ошибочно надеются, что они немедленно, с первого дня, не допустят упадка сил больного при помощи физических упражнений, или бани, или клизмы, или рвотных, или потогонных средств, или вина. Эти меры иногда имеют успех или, по крайней мере, не обманывают, но они часто вводят в заблуждение, и только одно воздержание от пищи должно помочь без всякого риска, особенно в тех случаях, когда приходится ограничивать пищу в зависимости от размера опасности. А именно: если показатели опасности будут не тревожными, то было бы достаточно воздержаться только от вина, так как изъять его полезнее, чем убавить какие-нибудь из блюд; если же показатели будут более тревожными, то было бы полезно не только пить воду, но также изъять из питания мясо, а в некоторых случаях есть меньше, чем обычно хлеба или довольствоваться жидкой пищей и еще лучше овощами. И не бесполезно было бы вовсе отказаться от пищи, от вина, от всяких физических упражнений, если тревожные показатели создали угрожающее положение.

Нет сомнения, что едва ли заболеет тот, кто не будет пренебрегать своим лечением, а своевременно начнет борьбу с болезнью при помощи указанных средств.

Г л а в а III. О видах лихорадок

Сказанное должны соблюдать и здоровые люди, поскольку они желали бы уберечься от заболевания.

Теперь же я перехожу к лечению лихорадки, так как этот вид болезни, во-первых, коренится в целом организме, а во-вторых — является очень распространенным.

Из них — один вид — это лихорадка однодневная, другой — трехдневная, третий — четырехдневная. Встречаются и такие, которые повторяются после еще более долгого интервала, но они бывают редко; что касается первых видов, то они в одно и то же время и заболевание и лечебное средство.

Четырехдневные лихорадки, несомненно, менее сложные: обычно они начинаются дрожью, потом больного бросает в жар, по окончании приступа человек в течение двух дней здоров; на 4-й день болезнь повторяется.

Трехдневных же лихорадок два вида. Одни и начинаются, и прекращаются таким же образом, как и четырехдневные лихорадки, с той разницей, что больной бывает здоровым в течение одних суток, и болезнь, таким образом, повторяется на 3-й день. Другой вид лихорадок гораздо опаснее, так как, повторяясь тоже на 3-й день, они обыкновенно 36 часов из 48 мучают приступами, впрочем, иногда меньше, иногда больше, — и совершенно не дают ремиссии, а только становятся несколько легче. Этот вид лихорадки большинство врачей называет hemitritaion.

Однако — и четырехдневные лихорадки разнообразны и многочисленны, так как одни из них начинаются с жара, другие — с озноба, третьи — с дрожи.

Я называю ознобом, когда леденеют конечности, и дрожью, когда знобит все тело. С другой стороны, одни из них прекращаются таким образом, что наступает полное выздоровление, при других же лихорадка лишь в значительной степени уменьшается, частично удерживаясь вплоть до наступления следующего приступа, а третьи или очень мало, или совсем не уменьшаются и продолжаются как бы без перерыва. Наконец, одни сопровождаются сильным жаром; другие — умеренным; при одних каждый день сходен с другим, при других этого нет, а попеременно один день бывает легче, другой — тяжелее; одни повторяются на следующий день в то же самое время, а другие или позже, или раньше; одни заполняют приступами и спадами и день и ночь, другие — или меньше, или больше; одни, прекращаясь, вызывают пот, другие — нет, при одних благодаря поту, наступает выздоровление, а при других организм лишь становится более слабым.

Что касается приступов, то их бывает в день или по одному, или по два и более. Таким образом, не редки случаи, когда в день бывает несколько приступов и ремиссий, при этом обычно так, что последующий приступ соответствует какому-нибудь предыдущему, но иногда приступы сливаются в один общий, так что нельзя различить ни начала приступа, ни начала перерывов.

Ошибочно утверждают некоторые врачи, будто бы никакая лихорадка не протекает беспорядочно, если только она не вызвана нарывом, воспалением или язвой, так как, если бы это было правильным, то лечение лихорадки во всех случаях было бы менее трудным. Впрочем, помимо очевидных причин, могут действовать и скрытые причины.

Спорят ради слов, а не ради дела, когда говорят, что если при сходном заболевании начинаются лихорадки то одного типа, то другого, то они возвращаются хаотично, не сохраняя своего типа, то есть, вопреки ожиданию, появляются то одни лихорадки, то другие. Впрочем, это к приемам лечения нисколько не относится, хотя и говорилось правильно.

Продолжительность же ремиссий бывает то значительная, то не бывает почти никакой.

Г л а в а IV. О различных приемах лечения лихорадок

Такова, в основном, природа лихорадок. Приемы же лечения их разнообразны в зависимости от того, какие авторы о них пишут.

Асклепиад говорит, что долг врача лечить безопасно, быстро и приятно. Это лишь благое пожелание. Обычно же бывают опасны и чрезмерная торопливость, и излишняя погоня за приятностью лечения. Какой именно середины надо держаться, чтобы, насколько это возможно, достигнуть всех указанных требований, — ибо сохранение здоровья всегда имелось в виду прежде всего, — будет видно из рассмотрения частных вопросов лечения. И. прежде всего спрашивается, как надо лечить больного в первые дни болезни.

Древние старались наладить пищеварение с помощью некоторых лекарств потому, что боялись больше всего несварения желудка, а затем удаляли чаще посредством клизм то вещество, которое признавалось вредным.

Асклепиад отверг лекарства, клизмы назначал не столь часто, но почти при всякой болезни. О лихорадке же, как таковой, подчеркнуто заявлял, что он пользуется ею как лекарственным средством. Он считал, что силы больного надо ослаблять дневным светом, бессонными ночами, сильной жаждой, так что в первые дни болезни даже не разрешал ополаскивать рот.

Еще больше ошибаются те, которые думают, что метод его лечения весьма приятен. На самом деле, он, предписывая на дальнейшее время для больного даже роскошь, в первые дни оказывал услугу палача.

Что касается меня, то я признаю, что давать пить лекарства и прибегать к клизмам надо лишь редко. При этом, по моему мнению, это надо делать так, чтобы не подрывать силы больного, так как в ослаблении их скрыта величайшая опасность. Следовательно, нужно только убавить излишнее вещество, которое, естественно, расходуется, если ничего нового не поступает.

Итак, в первые дни болезни необходимо полное воздержание от пищи. Если только больной не слаб, то его надо днем держать в светлом помещении, так как свет тоже помогает разогнать дурные соки в организме. Кроме того, больной должен находиться в постели в возможно более просторной комнате.

Что же касается питья и сна, то надо принимать меры, чтобы днем больной бодрствовал, ночью же, если это можно сделать, спал, и чтобы, с одной стороны, он не пил много, а с другой — не страдал от жажды. Рот больного можно прополаскивать, если он сух, или изо рта идет неприятный для него запах, хотя бы в это время не полагалось пить.

Хорошо сказал Эразистрат, что часто, когда внутренние органы тела не чувствуют нужды во влаге, ее ищет рот и глотка, и что не полезно для больного, если его содержат плохо. Вот таким образом и надо обслуживать больного в начальный период болезни.

Из лекарств же лучшее — это предлагаемая вовремя пища. Однако является вопросом, какую пищу и когда следует давать в первый раз.

Большинство древних врачей давали ее поздно, часто на 5-й день, нередко на 6-й, и это, может быть, допускает характер климата Азии или Египта.

Асклепиад после того, как в течение трех дней изнурял больного во всех отношениях, позволял ему есть на 4-й день.

Темизон же некогда учитывал не то, когда началась лихорадка, а когда она прекратилась или определенно пошла на убыль, и, выждав с этого момента три дня, тотчас же давал пищу, если лихорадка не повторялась; а если она повторялась снова, то давал есть или после ее прекращения, или если она устойчиво держалась, то после того, как она определенно склонялась к концу.

Однако, никакое из этих предположений не является непререкаемым, так как дать в первый раз пищу можно и на 1-й день, можно и на 2-й, и на 3-й, даже на 4-й и на 5-й день; ее можно дать после одного приступа, можно после двух можно после многих, ибо решающее значение в том, какова болезнь, каков организм больного, каков климат, каков возраст, каково время года, и меньше всего в ряду этих сильно различающихся между собой условий может играть роль указание определенных сроков.

При заболеваниях, поглощающих больше сил, пищу надо давать скорее, то же самое в таком климате, который способствует скорейшему ее расходованию. Поэтому для Африки, по-видимому, естественно, что больной не может быть без пищи ни одного дня. Точно так же ребенку надо давать пищу скорее, чем юноше, а летом скорее, чем зимой.

Единственное, что во всех случаях и везде надо соблюдать, это то, чтобы находящийся при больном врач неотступно следил за состоянием сил больного и настаивал на ограничении пищи, если у больного вполне достаточно сил, или советовал принять пищу, когда начинал бояться за состояние его сил, ибо долг врача состоит в том, чтобы, с одной стороны, не обременять больного избыточной пищей, а с другой — не порождать ослабления больного голодом.

То же самое я нахожу и у Эразистрата. Хотя он недостаточно обращал внимание на то, чтобы желудок и организм в целом освобождались (от избыточного вещества), однако, говоря, что это надо иметь в виду и пищу давать только тогда, когда в ней будет нуждаться организм, достаточно высказался в том смысле, что можно не давать пищу, пока силы больного сохранились, и что надо учитывать, чтобы они не истощались.

Из предыдущего можно заключить, что один врач не может лечить многих больных и что надежен только тот, кто, будучи мастером своего дела, редко оставляет больного. Те же врачи, которые заботятся лишь о выгоде — ибо доход бывает большим от большего числа клиентов — щедро расточают больным такие наставления, которые не требуют неотступного нахождения при больном. Действительно, легко считать дни лихорадок и приступы тем, кто редко видит больного.

Необходимо, чтобы около больного был такой врач, который, поскольку у него только один объект заботы, будет наблюдать, когда больной, если его лишить пищи, окажется чрезмерно слабым.

В большинстве случаев самым удобным для начала питания больного принято считать 4-й день.

Однако, существуют разногласия относительно этих дней.

Так, древние преимущественно придерживались нечетных дней и называли их crisimus, критическими, как будто в эти дни решалась судьба больных. Это были: день 3-й, 5-й, 7-й, 9-й, 11-й, 14-й, 21-й; при этом самое большое значение придавалось 7-му, затем 14-му далее 21-му. Следовательно, при таком порядке питания больных они как бы пережидали приступы, приходящиеся на нечетные дни и давали пищу лишь после них, как будто последующие приступы должны были быть более легкими, так что Гиппократ всегда опасался рецидива лихорадки, если она прекращалась на другой день.

Асклепиад справедливо отвергал это, как не имеющее основания, и говорил, что ни в одном дне не заключена большая или меньшая опасность, будь он нечетным или четным, так как иногда четные дни как раз бывают хуже, и что целесообразнее давать пищу после приступов, приходящихся на эти дни.

Вообще, нередко в процессе самой болезни счет дней меняется, и более тяжелым становится тот день, который обычно был менее тяжелым. Да и самый 14-й день, которому древние придавали большое значение — четный день.

Сами себе противоречили они, утверждая, что восьмой день имеет природу первого дня, так что с него начинали следующую семидневку, брали же как критические не 8-й, не 10-й, не 12-й, а почему-то отдавали предпочтение 9-му и 11-му. Поскольку они делали это без всякого заслуживающего одобрения основания, то и переход от 11-го дня делали не к 13-му, а к 14-му дню.

Даже у Гиппократа сказано, что четвертый день — самый тяжелый для того больного, которого ожидает облегчение на 7-й день. Таким образом, согласно тому же автору, с одной стороны, в четный день лихорадка может протекать более тяжело, а с другой — может быть определенный прогноз на будущее.

И в другом месте он же считает самым решающим в обоих отношениях каждый четвертый день, то-есть 4-й, 7-й, 11-й, 14-й, 17-й. В этом случае он переходит с порядка четных дней на порядок дней нечетных и даже не выдерживает и этого принципа, так как от 7-го дня 11-й день является не четвертым, а пятым. Совершенно ясно, что с какой бы точки зрения мы ни смотрели на число, никакой системы у этого автора, конечно, нет.

В отношении чисел, древних авторов безусловно ввели в заблуждение весьма распространенные в то время пифагоровы числа, тогда как врач должен не дни считать, а наблюдать непосредственно за приступами и на основании их делать заключение, когда давать пищу.

При этом в интересах лучшего лечения важно знать следующее: тогда ли надо давать пищу, когда уже установилась хорошая пульсация крови, или тогда, когда еще остаются последние признаки лихорадки.

Древние врачи давали пищу больным в возможно более здоровом состоянии.

Асклепиад давал пищу, когда лихорадка уже шла на убыль, но все же еще не прекратилась. В этом случае он руководствовался неосновательным соображением, так как иногда нельзя давать больному пищу слишком рано не потому, что в скором времени ожидается следующий приступ, но, разумеется, потому что ее надо давать, когда больной достигнет возможно более. полного выздоровления: ведь пища меньше подвергается порче, если дается здоровому организму.

Однако, наверно и то, что казалось верным Темизону, будто бы, если больной чувствует себя хорошо в течение 2 часов, лучше давать ему пищу в этот момент, поскольку она была бы лучше усвоена организмом, находящимся в здоровом состоянии. Это было бы самое лучшее, если бы пища действительно могла так быстро быть усвоена. Но поскольку такого короткого срока недостаточно, то лучше предусматривать начальные сроки питания от конца лихорадки, чем его сроки от начала нового приступа.

Таким образом, если очередной перерыв более продолжителен, то следует давать пищу, как только больной будет чувствовать себя наиболее здоровым, а если он краток, то не прежде, чем больной будет совершенно здоров. В последнем случае имеется в виду полное прекращение лихорадки, а в первом — ремиссия, которая может быть очень значительной при длительной лихорадке.

Является также вопросом следующее: нужно ли выжидать именно столько часов, сколько продолжалась лихорадка, или достаточно переждать некоторую часть этих часов, чтобы пойти навстречу тем больным, у которых иногда силы не допускают этого ожидания.

Всего вернее сначала переждать срок приступа, но если лихорадка длительная, то можно быть снисходительным к больному, однако не прежде, чем истечет не менее половины этого времени, и этого следует придерживаться не только при названной лихорадке, но равно и при всяких других.

Г л а в а V. О видах лихорадок и способах лечения каждого вида и, прежде всего, когда надо давать пищу болеющим лихорадкой

Сказанное большей частью является общеобязательным при всех видах лихорадок. Перейду теперь к каждому их виду.

Итак, если приступ лихорадки был только один раз, и после этого лихорадка прекратилась, причем она была следствием или опухоли в паху, или упадка сил, или сильной жары, или чего-либо подобного, а состояние внутренних органов не внушало опасения, то можно дать пищу на следующий же день, как только время приступа минует, при том условии, если приступ не дал никакого осложнения.

Но если жар был вызван болезненным процессом во внутренних органах и сопровождался болью в голове или под ложечкой, причем неизвестно, что именно нарушило работу организма, то, если за первым приступом и последовало бы прекращение лихорадки, все же надо подождать до третьего дня, так как можно опасаться трехдневной лихорадки, и, когда пройдет время приступа, давать пищу, но не в большом количестве, потому что можно также опасаться четырехдневной лихорадки; только на 4-й день, если больной здоров, можно его питать без опасения. Если же на другой день, или на 3-й, или на 4-й лихорадка возобновилась, то можно сделать вывод, что болезнь не прошла.

Есть более легкий вид трехдневных и четырехдневных лихорадок и с более правильной цикличностью, и с полным выздоровлением после болезни, и с вполне спокойными перерывами между приступами, — о них я расскажу в своем месте.

Сейчас я буду говорить о ежедневных лихорадках.

И в этом случае всего лучше давать больному пищу на 3-й день, чтобы первый день уменьшил лихорадку, второй помог восстановлению сил больного. Но ее надо давать таким образом: если лихорадка, будучи ежедневной, прекратится совершенно, — то, как только окончится приступ; если приступы не смежны, но следующая лихорадка примыкает к предыдущей, и притом болезнь с каждым днем усиливается, и спады бывают без правильного чередования, то — когда больной будет в таком состоянии, что нельзя ожидать более длительной ремиссии; если приступ бывает один день в более тяжелой форме, другой день в более легкой, то нужно давать пищу после более тяжелого приступа, ибо обычно за более тяжелым приступом следует более спокойная ночь, равно как более тяжелому приступу предшествует и более тяжелая ночь.

Существует также большое разногласие относительно того, когда надо давать пищу, в случае, если лихорадка продолжается, нисколько не делаясь легче, а дать пищу необходимо.

Некоторые, исходя из того, что обычно более спокойными для больных являются утренние часы, полагают, что пищу надо давать в это время. Это не вызывает возражения, но не потому надо давать пищу в это время, что это утро, а потому, что для больных это время — время ремиссии.

Но если утро не принесло больному никакого облегчения, то тем самым это время, которое, по своей природе, должно быть лучшим, по вине болезни таким считать нельзя.

Между тем, наступает полуденное время, когда всякий больной обыкновенно чувствует себя хуже, а после полудня можно опасаться, как бы страдания больного не стали даже большими, чем всегда. В этом случае иные врачи дают такому больному пищу вечером. Но так как в это время больные обычно находятся в очень плохом состоянии, то следует опасаться, как бы не случилось чего-нибудь худшего, если беспокоить их чем-либо в это время. Ввиду этого я пользуюсь средними часами ночи, когда уже прошло самое тяжелое для больных время, притом часами возможно более поздними, даже предрассветными, когда, как правило, все большей частью спят, а также в утреннее время, как менее трудное по своей природе.

Но если лихорадки чередуются нерегулярно, то пищу следует давать тотчас, как только больной освободится от приступа, ибо надо опасаться, как бы приступ не последовал тотчас после еды.

Когда же бывает в один и тот же день большое число приступов, то надо взвесить, одинаковые ли они во всех отношениях, — что едва ли может случиться, — или различные.

Если они во всех отношениях одинаковы, то надо давать пищу лучше после такого приступа, который прекращается не между полднем и вечером. Если приступы неодинаковы, то надо взвесить, чем они различаются, а именно: если один приступ тяжелее, а другой легче — то следует давать пищу после более тяжелого; если один продолжительнее, другой короче, то — после более продолжительного; если один тяжелее, другой продолжительнее, то надо взвесить, какой из двух сильнее ослабляет: первый ли своей силой, или второй своей продолжительностью, — и давать пищу после более сильного.

Более же всего важно знать, каковы по продолжительности и силе ремиссии между лихорадками.

Поэтому, если после одной лихорадки остается озноб, а после другой наступает полное выздоровление, то для принятия пищи больше подходит время, когда организм здоров; если после лихорадки остаются легкие лихорадочные явления, но в одном случае время ремиссии более продолжительное, то надо выбирать последнее, притом так, чтобы, в случае, когда приступы будут примыкать друг к другу, давать пищу тотчас же, после того как предшествующий приступ пошел на убыль.

Таким образом, общеобязательным является то, к чему может сводиться каждый совет, а именно: всегда давать пищу как можно дальше от времени начала последующего приступа и, в благоприятном случае, давать пищу как можно более здоровому организму. Это надо соблюдать не только при двух, но и при многих приступах.

Однако, если вследствие слабости больного обстоятельства вынуждают дать пищу, то лучше давать ее тогда, когда усиление лихорадки прекращается, чем тогда, когда оно нарастает, лучше тогда, когда лихорадка только начинает давать о себе знать, чем когда она начинается, с тем условием, чтобы слабый больной ни в каком случае не оставался бы без поддержки.

Но хотя и лучше всего давать пищу на 3-й день, однако, если организм слаб, ее надо давать ежедневно, и тем больше, чем сильнее лихорадки поражают организм, если они непрерывные, без ремиссии, или если два или более приступа случаются в один и тот же день.

Из этого следует и то, что, если пульс вдруг ослабел, то надо давать пищу ежедневно, тотчас же с первого дня болезни, и то, что ее следует давать в один и тот же день чаще, если больной вследствие многократных приступов вдруг почувствует упадок сил.

Однако, надо соблюдать, чтобы пищи давалось меньше после таких лихорадок, после которых, если бы позволяло состояние организма, совсем бы ее не полагалось.

Нужно знать, что, когда лихорадка только угрожает, начинается, усиливается, останавливается (в том же положении), опадает, задерживается потом в ослабленном виде или прекращается, то самое лучшее время для приема пищи — по окончании приступа; во-вторых, — когда она находится в ослабленном состоянии; в третьих, — если это необходимо, — когда она только идет на убыль. Во всех прочих случаях это сопряжено с опасностью для больного.

И, клянусь Геркулесом, мало, чтобы врач имел в виду только лихорадки сами по себе, но нужно чтобы он имел в виду также общее состояние больного и согласовывал с ним его лечение: есть ли у него силы или их не хватает, не примешиваются ли какие-либо другие переживания больного.

Действительно, если полагается держать больных всегда спокойными, чтобы они болели только телом, а не душой, то особенно это полагается тогда, когда они приняли пищу. Следовательно, если случится что-нибудь, что может встревожить состояние их духа, но лучше всего скрыть это от них, пока они болеют; если же это невозможно, то все же не тревожить их после принятия пищи и во время сна; и только тогда сказать, когда они проснутся.

Г л а в а VI. Когда полезно давать пить болеющим лихорадкой

Убедить больных относительно пищи, безусловно легче, притом часто их желудок отказывается от нее, хотя ум и желает. По части же питья приходится вести упорную борьбу и тем больше, чем сильнее лихорадка, так как она возбуждает жажду и требует влаги больше всего тогда, когда она всего вреднее.

Больного надо убедить, что жажда немедленно прекратится, как только кончится приступ, что приступ будет более продолжительным, если ему дать есть или пить, и что, следовательно, скорее жажда прекратится у того, кто не пьет.

Все же, поскольку даже здоровые легче переносят голод, чем жажду, постольку приходится быть более снисходительным к больным в отношении питья, чем в отношении пищи.

В первый день, безусловно, нельзя давать никакой влаги, разве только в том случае, когда пульс у больного вдруг так ослабел что приходится давать и пищу.

На второй же день, а также и в последующие, когда не полагается пищи, можно однако давать пить, если больного будет мучить сильная жажда.

Гераклидом Тарентским не без основания сказано, что если больной находится в тяжелом состоянии из-за скопления желчи или несварения желудка, то полезно разжижать скопление испорченной материи, давая больному пить в умеренном количестве.

Надо знать, что для питья, когда его дают без пищи, надо выбирать то же время, что и для еды, кроме случаев, когда мы пожелаем, чтобы больной заснул, так как обычно жажда мешает сну.

Вполне естественно, что если всем болеющим лихорадкой вредна излишняя влага, то тем более это вредно женщинам, заболевшим лихорадкой после родов.

Но хотя сроки дачи пищи и питья устанавливаются по времени приступов и ремиссий, однако очень трудно знать, когда больного залихорадит, когда ему станет лучше, когда он ослабеет, а без этого такие сроки не могут быть точно установлены.

В самом деле, мы преимущественно доверяем. пульсу, очень сомнительному показателю, потому что он часто бывает медленнее и зависит от возраста, от пола и от природных особенностей организма; кроме того, нередко он, даже когда человек достаточно здоров и лихорадка только что началась, скрывается и слабеет, если болен желудок, так что может показаться немощным такой больной, который мог бы легко перенести наступающий тяжелый приступ.

Напротив, часто возбуждают и усиливают работу пульса: солнечный жар, баня, физические упражнения, страх, гневное состояние и какие-либо другие душевные переживания, притом до такой степени, что когда врач является к больному впервые, то волнение больного, беспокоившегося о том, в каком состоянии он может показаться врачу, влечет за собой повышение пульса.

По этой причине долг опытного врача не сразу по приходе приступать к прощупыванию пульса, а сначала. посидеть с ободряющим выражением лица, осведомиться как больной себя чувствует, и если заметно, что больной чего-то страшится, то успокоить его ободряющей беседой; только после этого можно касаться рукой его тела.

Да что говорить о том, как действует на пульс вид врача! Тысячи обстоятельств могут очень легко вызвать волнение больного!

Другая вещь, которой мы доверяем — жар — тоже обманчива, ибо он также может повышаться от жары, от работы, от сна, страха, беспокойства.

Значит. следует, конечно, считаться и с этими показателями, но не доверять им всецело. Безусловно, можно сразу установить, что нет лихорадки у того, у кого пульс нормальный и теплота тела такая, какая бывает у здоровых людей, но нельзя сразу делать заключение, что под большим жаром и частым пульсом скрывается лихорадка. Это можно делать в том случае, если поверхность кожи неравномерно суха, если горячий лоб и жар изнутри, если горячий воздух пышет даже из ноздрей, если лицо попеременно то краснеет, то бледнеет, если глаза нездоровые и при том или совершенно сухие, или немного влажные, если выступающий пот распространяется неравномерно, если пульс бьется с неровными интервалами.

Поэтому врач должен находиться не в темном углу комнаты и не в головах бального, а против него на свету, чтобы наблюдать за всевозможными (проявлениями болезни, а также за лицом лежащего в постели больного.

Когда приступ кончился и жар спал, надо следить, не становятся ли несколько влажными виски или другие участки тела. Это значит, что должен появиться пот. И если такой симптом имеется, то лишь в этом случае дать пить теплую воду, действие которой целительно, если она вызовет пот во всем теле. Для этого надо, чтобы больной держал руки под большим количеством покрывал и ими же закрыть голени и ступни.

Многие врачи неправильно держат больных под такой массой покрывал, во время самого приступа лихорадки, и особенно, если лихорадка огневая (ardens).

Если больной начал потеть, то надо согреть тряпку и слегка обтирать ею каждый член.

Когда же потение полностью закончилось или если пота не было совсем, то, как только больной окажется наиболее подготовленным к приему пищи, его надо, не снимая покрывал, натереть легонько мазями, потом обтереть и после этого дать есть.

Для болеющих лихорадкой самая полезная пища — пища жидкая или, по крайней мере, как можно более близкая к жидкой, при этом наиболее удобоваримая. Наиболее полезны супы, но и последние, особенно если приступы были в сильной форме, должны быть очень жидкими.

Полезно прибавить к этому мед без пены, чтобы этим лучше подкрепить организм. Однако, если он плохо действует на желудок, то он излишен, равно как и похлебка. Вместо нее можно давать или тюрю из хлеба на теплой воде или полбу, вареную на медовой сыте, если желудок здоров и стул крепкий, или на напитке из воды, уксуса и яиц, если желудок в плохом состоянии и испражнения жидки. И такой пищи на первый раз, безусловно, достаточно.

На следующий раз можно что-нибудь прибавить, однако из продуктов такого же рода, например, овощи или устрицы, или фрукты. Только такая пища и полезна, по крайней мере, до тех пор, пока лихорадка идет на усиление.

Когда же она или прекращается, или становится легче, то, как правило, надо начинать с каких-либо самых легких блюд, а прибавлять что-нибудь из продуктов средней питательности, считаясь в каждом отдельном случае с состоянием сил больного и с характером заболевания.

Когда больной очень разборчив, а силы восстанавливаются медленно, то, как предписал Асклепиад, больному надо предлагать разнообразные виды пищи, с тем, чтобы он, употребляя понемногу то и другое, избавился от голода.

Если же ни в силах больного, ни в аппетите нет недостатка, то не следует соблазнять больного никаким разнообразием пищи, чтобы он не съел больше, чем может переварить.

Между прочим, Асклепиад неверно говорил, будто бы разнообразная пища легче переваривается. На самом деле, она съедается с большей охотой, пищеварение же зависит от вида и меры питательных веществ.

И если ни в период сильных болей, ни во время нарастания лихорадки небезопасно полностью удовлетворять больного пищей, то это безопасно лишь в том случае, когда болезнь уже пошла на улучшение.

Существуют и другие правила, которые надо соблюдать при лихорадке. Так, надо также знать, — а это некоторые считают за единственное, — не страдает ли больной запором или поносом, из которых первый затрудняет дыхание, второй ослабляет его. Если мы, действительно, имеем дело с запором, то надо очистить желудок, удалить мочу, любым способом вызвать пот.

При заболевании такого рода полезно также пустить кровь, энергичными телесными упражнениями вызвать активность организма, держать больного в светлом помещении, предписать ограничение в еде, в питье, в сне. Полезно также сводить больного в баню, где сначала посадить в ванну, потом намазать мазями, затем снова повторить ванну и усердно согревать брюшную полость водой; иногда даже полезно прибавить в теплую воду ванны оливкового масла; питаться в более поздние часы и реже, притом пищей жидкой, обычной и нетвердой, в теплом виде, в небольшом количестве, особенно же овощами, например, такими, как щавель, крапива, мальва, а также супом из раковин, или ракушек (musculus), или морских раков (омаров); мяса же, кроме вареного, давать нельзя.

Питье должно быть обильным, — и до еды, и после нее, и во время еды, — в большем количестве, чем требуется жаждой; после же бани можно дать вина, более густого или более сладкого сорта; можно однажды или дважды разрешить греческое пряное вино.

Напротив, если у больного понос, то надо не допускать потения, предписать покой, разрешить находиться в затененном помещении и спать, сколько он пожелает, поддерживать активность организма разве только легкими телодвижениями и оказывать помощь надо сообразно характеру заболевания. А именно: когда больной страдает поносом или если его мучит рвота, то нужно, когда лихорадка идет на убыль, давать пить в большом количестве теплую воду и вызывать рвоту, если только у него не болит горло, или под ложечкой, или в боку, или если названная болезнь не застарела.

В случае же если одолевает пот, надо укрепить кожу или содой или солью с примесью оливкового масла; а если этот недуг более легкого характера, надо умастить тело оливковым маслом, а если недуг сильнее — то розовым маслом, или айвовым, или миртовым, добавив к нему терпкого вина.

С другой стороны, всякий болеющий поносом должен, придя в баню, сначала намазаться мазями, затем сесть в ванну. Если тело покрыто потом, то лучше пользоваться холодной водой, чем теплой.

Что же касается питания больного, то надо давать пищу питательную, в холодном виде, обычную, чтобы она могла как можно меньше портиться, хлеб давать подсушенный, мясо жареное, вино терпкое или, по крайней мере, полутерпкое, причем при поносе — в теплом виде, а если беспокоят пот или рвота — в холодном виде.

Г л а в а VII. Как надо лечить чумные лихорадки

1. Требуется особое внимание в случае чумной лихорадки.

При ней неполезно прибегать ни к голоданию, ни к лекарствам, ни к очищению желудка.

Если силы больного позволяют, то лучше всего пустить кровь, в особенности, если лихорадка протекает болезненно. Ели же кровопускание не совсем безопасно, то, когда лихорадка пойдет на убыль, нужно вызвать рвоту.

При заболевании такого больного надо скорее, чем при других болезнях, сводить в баню, после дать подогретое и менее разбавленное вино, а из пиши все клейкое, в том числе и такого же качества мясо. Причем, чем неожиданнее постигают такие бедствия, тем быстрее надо оказать помощь, хотя бы и с некоторым риском.

В случае, если заболел подросток и состояние его не таково, чтобы можно было пустить кровь, то для него надо использовать кровососные банки, очистить желудок клизмой из воды или ячменного отвара; только после этого дать легкую пищу.

Вообще, совершенно иначе надо лечить подростков, чем взрослых, то есть, как и во всех других болезнях, надо действовать при подобных лихорадках с большой осторожностью: не всякий раз пускать кровь, не всякий раз прибегать к клизме, не лишать сна, не мучить голодом или чрезмерной жаждой, не лечить вином.

После приступа надо вызвать рвоту, после этого дать пищу из самых удобоваримых продуктов, потом больной должен спать. На следующий день, если лихорадка не прекратится, больной должен голодать. На третий день он должен вернуться к прежней пище.

Надо добиваться, чтобы, насколько возможно, больной питался, переходя от полезного воздержания в пище к полезным видам пищи, отбросив все другие.

2. Если кто болен огневой[35] лихорадкой, то не следует давать лекарства ни в какой дозе, а непосредственно во время приступов надо натирать больного для освежения оливковым маслом и водой, взбив их рукой, пока смесь не станет белого цвета. Надо держать больного в таком помещении, где он мог бы пользоваться в достаточном количестве чистым воздухом; покрыть его лишь легкими покрывалами, чтобы он не задыхался под большим их числом.

На желудок можно наложить виноградные листья, смоченные в холодной воде. Нельзя, чтобы больной чрезмерно страдал от жажды.

Пищу надо дать скорее, то есть с 3-го дня, а перед едой сильно натереть больного теми же средствами.

Если в желудке скопится слизь, то, после того как приступ станет слабее, надо вызвать рвоту, после чего дать в охлажденном виде овощи или фрукты, из таких сортов, которые не могут повредить желудку.

Если же желудок остается крепким, то надо немедленно дать больному или ячменного, или рисового, или полбяного отвара на свежем жире.

Когда лихорадка достигла наивысшего развития, то при появлении сильной жажды, но не ранее 4-го дня, надо давать больному холодную воду без отказа, чтобы он пил даже свыше потребности и, когда желудок и внутренности наполнятся влагой и охладятся, вызвать рвоту.

Некоторые врачи даже исключают применение рвоты, а вместо лекарства пользуются непосредственно холодной водой, предлагая ее до полного насыщения.

Когда то или другое будет сделано, надо накрыть больного покрывалами в большом количестве и уложить спать.

Обычно после длительной жажды и бодрствования, после многократного насыщения (водой), после ослабления жара наступает полноценный сон, благодаря которому выступает обильный пот, — и это самое действенное средство, впрочем, только при тех огневых лихорадках, при которых, кроме жара, не было никаких болей, никаких опухолей под ложечкой, не было ничего осложняющего лихорадку ни со стороны грудной клетки, ни со стороны легких, ни со стороны горла, когда не было ни язвы, ни поноса.

Если у страдающего такой лихорадкой небольшой кашель, то его непозволительно мучить сильной жаждой или давать пить холодную воду, а нужно лечить его тем же способом, какой предлагается при прочих лихорадках.

Г л а в а VIII. Лечение полутрехдневнои лихорадки

Когда бывает эта разновидность трехдневной лихорадки, которую врачи называют hemitritaion, нужна большая осторожность, чтобы не ошибиться, что это именно она. Ибо эта лихорадка, большей частью, сопровождается более частыми приступами и спадами, так что может показаться, что это другой вид лихорадки. При этом она продолжается в течение 24 часов и в течение 36 часов, так что кажется, будто это разные лихорадки, между тем как это одно и то же.

Здесь исключительно важно, с одной стороны, давать больному пищу только при несомненной ремиссии, а с другой — давать ее надлежит, как только ремиссия наступает. Очень многие больные скоропостижно умирают из-за той или другой ошибки врача.

И вот, если нет каких-либо особенно осложняющих обстоятельств, сначала надо пустить кровь, а потом дать пищу, которая, с одной стороны, не вызвала бы усиление лихорадки, а с другой, помогла бы больному выдержать продолжительный срок этой лихорадки.

Г л а в а IX. Лечение затяжных лихорадок

Человеком иногда овладевает затяжная лихорадка без какой-либо ремиссии, так что нет времени ни для питания больного, ни для применения какого-либо лекарства. В этом случае забота врача состоит в том, чтобы изменить характер заболевания, благодаря чему, возможно, удастся добиться более благоприятного течения болезни.

Итак, надо часто и усиленно растирать тело больного холодной водой с добавлением оливкового масла, потому что иногда от этого у больного начинается озноб и создается некоторый перелом в сторону нового течения болезни, а вслед за тем, когда тело получше прогреется, наступает и ремиссия.

В подобных случаях, можно полагать, что полезно также натирание маслом с солью.

В случае же, если похолодание тела держится долго и сопровождается онемением и конвульсиями, то в самое время приступа дать больному 3 или 4 стакана медовой сыты или вместе с пищей, сильно разбавленное водой вино. Вследствие этого, лихорадка, действительно, часто усиливается, а вызванное этим повышение температуры вместе с тем и устраняет прежнюю форму недуга, и дает надежду на ремиссию, а одновременно и надежду на успешный исход болезни.

Клянусь Геркулесом, что такой способ лечения, которым некоторые врачи, применяя часто исключающие друг друга средства, лечат теперь больных, привлеченных ими от более осторожных врачей, не является новым.

А именно: в древности, раньше Герофила и Эразистрата, и особенно после Гиппократа, был какой-то Петрон, который, когда брался лечить человека, болеющего лихорадкой, то закутывал его в большое количество покрывал, чтобы вызвать одновременно как сильное согревание организма, так и жажду, а потом, когда лихорадка начинала понемногу спадать, давал пить холодную воду, и если этим вызывал у больного пот, то считал, что спас больного, если же не вызывал пота, то заставлял пить холодную воду в еще большем количестве и после этого, вызывал рвоту.

Если тем или иным способом больной освободился от лихорадки, то он тотчас же давал ему жареную свинину и вино, если же лечение не подействовало, то — кипяченую воду с добавлением соли и заставлял его пить, чтобы очистить кишечник поносом.

Вот в этом состояло все его лечение. И оно не было более неприятным для тех, кого не излечивали преемники Гиппократа, как и теперь для тех, кого после долгих опытов не научились лечить сторонники Герофила и Эразистрата.

И все же подобное лечение надо признать рискованным, потому что оно приводило больного в большинстве случаев к гибели, если даже и немедленно устраняло первопричины заболевания.

Впрочем, поскольку одно и то же средство не может помогать всем, то обычным является тот факт, что риск помогает тем, кого не могло вылечить благоразумие. И поэтому такие врачи охотнее лечат чужих больных, чем своих.

Но долг осмотрительного врача состоит в том, чтобы также в нужных случаях изменять ход болезни, и вызывать усиление болезни, и усиливать жар, так как позволительно использовать то, что дает надежду на выздоровление, если применяемое лечение не обещает его.

Г л а в а X. Лечение явлений, сопровождающих лихорадки

Надо также принимать во внимание, имеем ли мы дело только с лихорадкой, или ее сопровождают и другие недуги, то-есть не болит ли голова, не шероховат ли язык, не тянет ли в подреберье.

Если имеем дело с головными болями, то надо смешать розовое масло с уксусом и смачивать голову; потом взять два куска ткани, равных ширине и длине лба и поочередно один из них держать в уксусе с маслом, а другой на лбу; или можно накладывать смоченную в той же смеси, свежеснятую шерсть.

Если уксус плохо действует, то надо взять чистое розовое масло, а если даже и розовое масло не приносит пользы, то горькое масло.

Если же указанные средства мало помогают, то можно растереть сушеный ирис или горький миндаль, или какую угодно траву из жаропонижающих — любое из этих средств, если наложить на голову, смочив уксусом, облегчает боль, впрочем, одно больше, другое меньше — смотря кому.

Помогает тоже хлеб, если наложить его на голову с маком, или с розовым маслом, или с белилами, или с окисью серебра. Не вредно также нюхать тимьян или укроп.

В случае воспаления и боли в подреберье, сперва надо наложить останавливающие (процесс) припарки, но так, чтобы не привлечь сюда (вредного) вещества больше, чем надо, если наложить более горячие припарки.

После же, когда начальная стадия воспаления закончится, следует обратиться только к горячим и влажным припаркам, чтобы разогнать то, что осталось.

Признаков воспаления четыре: покраснение и опухоль с жаром и болью.

Против этого больше других допустил ошибку Эразистрат, который сказал, что никакая лихорадка не бывает без воспаления. А потому, если боль бывает без воспаления, то прикладывать ничего не надо, так как ее вскоре же прекратит сама лихорадка. Но когда нет ни воспаления, ни лихорадки, а есть только одна боль в подреберье, то необходимо без промедления использовать горячие и сухие припарки.

В случае сухости и шероховатости языка сперва надо обтереть его губкой, смочив ее в горячей воде, потом смазать смесью розового масла с медом. Мед очищает, розовое масло успокаивает, а вместе они не допускают, чтобы язык становился сухим.

В том случае, если на языке, когда его обтирали губкой, не оказывается шероховатости, а есть только сухость, то его надо смазать розовым маслом, добавив к нему немного воску.

Г л а в а XI. Лекарства против предшествующего лихорадке озноба

Обычно перед наступлением лихорадки бывает ощущение озноба, и это безусловно самое тяжелое проявление болезни.

Когда ожидают озноб, то надо, чтобы больной воздерживался от всяких жидкостей, так как они, если их дать перед наступлением лихорадки, значительно усиливают болезнь.

Надо также заблаговременно накрыть больного большим количеством покрывал. К тем частям тела, которые внушают нам опасения, следует, кроме того, приложить сухие и горячие припарки, притом таким образом, чтобы теплота нарастала постепенно, а не сразу была очень сильной. Эти части следует также растирать руками, намазав их выдержанным оливковым маслом с прибавлением чего-нибудь из согревающих средств. Некоторые врачи удовлетворяются одним растиранием, притом с любым маслом.

При таких лихорадках некоторые врачи в периоды ремиссий, дают 3 или 4 стакана супа, даже если лихорадка продолжается в какой-то мере (ремиссия неполная), после же, когда лихорадка полностью прекратилась, подкрепляют желудок холодной и легкой пищей.

Я думаю, что это последнее следует применять только тогда, когда пища, которую дали больному в первый раз и притом после приступа, недостаточно помогает. Но надо тщательно следить, чтобы не пропустить времени ремиссии, ибо при таком роде заболеваний лихорадка часто может казаться уже спадающей, а она, напротив, усиливается. Таким образом, следует верить лишь такой ремиссии, которая уже прочно установилась, которая уже начала уменьшать беспокойное метание больного и дурной запах изо рта; этот запах греки называют óze.

Вполне приемлемо следующее: если приступы каждый день бывают одинаковые, то давать в незначительном количестве пищу каждый день, если же они неодинаковые, после более тяжелого приступа давать пищу, а после более легкого — медовую сыту.

Г л а в а XII. Лечение озноба при лихорадке

Озноб же обычно предшествует таким лихорадкам, которые имеют устойчивую цикличность и полностью прекращаются, а потому они менее опасны и лучше поддаются лечению.

В самом деле, когда время ремиссии неопределенно, то нельзя с уверенностью назначить ни очищение желудка, ни пользование баней, вином, ни применение иного лекарственного средства. Если же неизвестно, когда может повториться приступ, то может случиться так, что намеченные меры помощи окажутся величайшей опасностью для больного, если приступ неожиданно повторится.

И в данном случае нельзя делать ничего другого, кроме строгого соблюдения диеты больным в первые дни, а потом — дачи пищи тотчас же после окончания самого тяжелого приступа лихорадки.

Когда же периодичность лихорадки устойчива, все такие меры можно использовать увереннее, так как мы можем лучше представлять себе смену приступов и спадов.

Но и при этих лихорадках, когда они становятся застарелыми, голодание не полезно. Только в первые дни надо бороться с болезнью при его помощи. В дальнейшем лечение должно быть разделено: прежде надо избавить больного от озноба, потом — от лихорадки.

Следовательно, если кто-нибудь до лихорадки почувствовал озноб, а после озноба стал согреваться, то надо дать ему пить подсоленную воду и вызвать у него рвоту, ибо, как правило, подобный озноб происходит от переполнения желудка желчью.

То же надо делать в случае, если озноб появится также и при следующем приступе. Часто после этого он исчезает, и тогда уже можно определить, какая в данном случае разновидность лихорадки.

Итак, во время ожидания следующего приступа, который может быть по счету третьим, больного надо отвести в баню и стараться, чтобы в течение приступа озноба он находился в ванне. Если озноб будет чувствоваться и в ванне, то, несмотря на это, больной должен сделать то же и, во время ожидания четвертого приступа, так как при помощи этого средства озноб часто прекращается.

Если и баня не приносит пользы, то пусть больной ест перед приступом чеснок или пьет теплую воду с перцем, так как пользование этим средством также вызывает тепло, а оно, в свою очередь, устраняет озноб.

В дальнейшем, прежде чем у больного может начаться озноб, его надо закутать таким же образом, как это было предписано при ощущении холода, и, кроме того, следует обложить все его тело припарками, но сразу же сильнодействующими, и особенно обернутыми в полотно нагретыми кирпичами и погашенными головнями.

Если тем не менее озноб не прекратился, то больного надо обильно намазать под одеялами теплым оливковым маслом, добавив к нему в равной дозе что-либо из согревающих средств. Растирание, особенно рук и ног, надо производить так сильно, как только больной может выдержать; при этом сам больной должен сдерживать дыхание, и хотя бы озноб не проходил, растирание прекращать нельзя, так как часто телесный недуг побеждается настойчивостью лечащего.

Если больного вырвало, то нужно дать ему теплую воду и попытаться вызвать рвоту еще, и это надо повторить до тех пор, пока озноб не прекратится.

Если озноб утихает слишком медленно, то надо очистить больному желудок клизмой, потому что такое облегчение организма тоже полезно.

После этого завершающими лечебными средствами служат прогулка и растирание.

Пищу при такого рода заболеваниях всего лучше давать такую, которая способствует смягчению желудка: студенистое мясо и кислое вино, если его надо дать.

Г л а в а XIII. Лечение однодневной лихорадки

Сказанное относится к лихорадкам любой цикличности. Однако, следует отличать один вид от другого, так как они требуют различного подхода.

Если лихорадка однодневная, то в течение первых трех дней нужна строжайшая диета, после же нужно принимать пищу через день. Если лихорадка будет продолжаться слишком долго, то по окончании приступа необходимо прибегнуть к бане и вину, особенно если, по прекращении озноба лихорадка не прекращается.

Г л а в а XIV. Лечение трехдневной лихорадки

Если же лихорадка трехдневная или четырехдневная совершенно прекращается, то в промежуточные между приступами дни необходимо пользоваться и прогулками, и иными физическими упражнениями, а также растираниями.

Из более древних врачей некто Клеофант при таких лихорадках задолго до приступа щедро обливал больного теплой водой, поливая ее на голову, а потом давал вино.

Хотя Асклепиад следовал многим наставлениям этого врача, все же он правильно пренебрег данным средством, ибо оно сомнительно. Сам Асклепиад говорит, что при трехдневной лихорадке на 3-й день приступа надо очищать желудок, на 5-й по прекращении озноба, вызвать рвоту, а потом после приступа давать больным, хотя жар у них еще не прекратился, пищу и вино, как это у него было в обычае; на 6-й день держать больного в постели, и (по его мнению) в результате всего этого лихорадка на 7-й день не повторится.

Что это нередко может случиться — весьма правдоподобно. Однако, вернее, если мы, придерживаясь этого самого порядка дней, используем такие три средства, как рвоту, очищение желудка, вино и также с трехдневными промежутками, то-есть на 3-й день — рвоту, на 5-й — клизму, на 7-й — вино, притом вино пить на 7-й день не иначе, как после приступа.

Если же в ближайшие дни лихорадка не прекратится и затянется надолго, то больного в тот день, когда ожидается приступ, надо держать в постели, после приступа натереть мазями, потом накормить и после дать воду. На следующий, свободный от приступа день непозволительны ни физические упражнения, ни намазывание мазями, разрешается же только питье воды. И этот именно метод — самый лучший.

В случае появления слабости больному надо давать вино и после приступа, а в середине дня — небольшое количество пищи.

Г л а в а XV. О лечении четырехдневной лихорадки

При четырехдневной лихорадке надо применять то же лечение. Но так как оно не скоро заканчивается, то в случае если лихорадку не удалось остановить в ближайшее время, нужно сначала более тщательно продумать, что именно при такой лихорадке надо делать.

Итак, при заболевании четырехдневной лихорадкой с ознобом, если приступ прекратился, то в тот же день, на следующий день и на третий день больной должен ограничить свои потребности: в первый день, после приступа, пить только теплую воду, в следующие два дня, по возможности, не пить даже ее. Если на 4-й день лихорадка и озноб снова повторятся, то надо вызвать рвоту, подобно тому, как это было предложено раньше, потом, после приступа, дать в небольшом количестве пищу и ¼ асса вина, на следующий и на третий день не прикасаться к пище и, если будет жажда, пить только теплую воду.

На 7-й день предупредить озноб одной баней, и если приступ повторится, — очистить желудок (клизмой); после того как больной от этого отдохнет, намазать мазями, и при этом сильно растереть тело; в пользовании пищей и вином придерживаться указанного выше порядка. В последующие два дня опять не давать есть, но продолжать растирания. На 10-й день необходимо снова воспользоваться баней, и если после этого приступ повторится, все равно делать растирания и пить вино в большей дозе.

При таких условиях можно ожидать, что столь длительный покой и диета вместе с другими предложенными средствами излечат лихорадку.

Если же лихорадка тем не менее не прекращается, то надо обратиться к совсем другому способу лечения и осуществить его так, чтобы организм, поскольку потребуется длительная диета, мог легче это выдержать.

Меньше всего, в данном случае, заслуживает одобрения метод лечения Гераклида Тарентского, который сказал, что в первые дни такой болезни надо очистить желудок, а потом до 7-го дня совершенно воздержаться от пищи. Такое лечение, даже если бы больной, к тому же свободный от приступа, и смог бы его перенести, вряд ли поможет восстановлению сил больного; поэтому, если приступы будут повторяться чаще — он погибнет.

Итак, если на 13-й день лихорадка не пройдет, нельзя пользоваться баней ни перед приступом, ни после него, разве только изредка, когда прекратится озноб; озноб же, как таковой, надо лечить теми средствами, которые предложены выше.

Далее, после приступа, больного надо намазать мазями и при этом сильно растирать, пищу давать питательную и в изобилии, пить вина сколько угодно. На следующий день после достаточного сна гулять, заниматься физическими упражнениями, умаститься с усиленным растиранием, есть без вина. На 3-й день пищи не употреблять.

В тот день, когда больной будет ожидать приступа, ему надо пораньше встать и заниматься физическими упражнениями, стараясь, чтобы момент приступа пришелся как раз на это занятие, потому что лихорадка, если поступать таким образом, часто прекращается. Если же она все-таки повторилась во время физических упражнений, то тогда их прекратить.

При таком роде заболеваний лечебными средствами служат оливковое масло, растирание, физические упражнения, питание, вино. Если желудок крепок, то надо, чтобы прослабило.

Однако, названными средствами легко могут пользоваться лишь более крепкие больные. Если же больной чувствует слабость, то вместо физических упражнений — прогулка на носилках, если даже и это не по силам, то надо все же использовать растирание, а если и оно, в сильной форме, кажется тяжелым, то следует ограничиться покоем, просто умащением (без растирания) и питанием.

Затем, надо заботиться, чтобы расстройство пищеварения никоим образом не превратило эту лихорадку в ежедневную, так как от четырехдневной лихорадки никто не умирает.

Если же из четырехдневной лихорадки получилась однодневная, для больного это будет опасно; впрочем, если это и случается, то лишь по вине или больного, или врача.

Г л а в а XVI. Лечение двойной четырехдневной лихорадки

Но если случается двойная четырехдневная лихорадка и нельзя пользоваться предложенными мной физическими упражнениями, больному нужно дать полный покой или, если это связано с затруднениями, разрешать легкие прогулки, присаживаясь для отдыха, тщательно прикрывать ноги и голову; всякий раз по окончании приступа принимать пищу и вино в умеренном количестве; в остальное время воздерживаться от еды, за исключением случая, когда появится слабость. При этом, если обе лихорадки почти сближаются, пищу принимать после них; потом, в свободное от лихорадки время, сначала заняться какими-нибудь физическими упражнениями, затем натереться мазями и поесть.

Так как четырехдневная застарелая лихорадка редко прекращается раньше весны, то в это время непременно надо следить за тем, чтобы не произошло что-либо могущее помешать выздоровлению. При застарелой четырехдневной лихорадке полезно менять виды пищи, переходить от вина к воде, от воды к вину, от нежных блюд к острым, от острых к нежным; есть редьку, а затем вызывать рвоту; или держать желудок в облегченном состоянии; давать куриный бульон, при растираниях маслом присоединять согревательные средства; до приступа выпить или два стакана уксуса, или один стакан горчицы, разбавленной тремя стаканами подсоленного греческого вина, или в равных долях — смесь, растворенную в воде из перца, бобровой струи, сока лазарпиция (сильфия) и мирры. Этими и подобными средствами надо воздействовать на тело, чтобы вывести его из того состояния, в котором оно находится. Если лихорадка прекратилась, следует долго помнить о дне, когда она появилась, и в этот день избегать охлаждения, жары, несварения желудка, утомления. Ведь лихорадка возвращается, если некоторое время после выздоровления не принимать мер предосторожности.

Г л а в а XVII. Лечение ежедневной лихорадки, возникшей из четырехдневной

Если по недосмотру из четырехдневной возникла ежедневная лихорадка, следует в течение двух дней воздерживаться от пищи и делать растирания, а воду для питья давать только вечером.

Часто случается, что на третий день приступа не бывает; но был он или не был, пищу нужно давать, когда минует время приступа, и если лихорадка не проходит, то каждые два дня соблюдать диету, какую только в состоянии перенести организм, и ежедневно делать растирания.

Г л а в а XVIII. О трех видах безумия

Итак, лечение лихорадок изложено. Но существуют другие болезни тела, которые поражают его неожиданно; из них я сейчас остановлюсь на тех, которые нельзя применить к определенным частям тела.

Я начну с безумия и, прежде всего, с той его разновидности, острой и сопровождающейся лихорадкой, которая названа греками phrenitis. Прежде всего, следует указать на то, что иногда во время приступа больные теряют рассудок и говорят что-то несуразное. Болезнь эта нелегкая и может проявиться только при сильнейшей лихорадке, притом она не опасна, потому что обыкновенно приступ бывает кратковременным, и с ослаблением его тотчас возвращается рассудок. Этот вид болезни не требует иного лекарства, кроме того, которое применяется при лечении лихорадки.

Безумие же (phrénesis) имеет место только тогда, когда наступает стойкое помешательство; или когда больной хотя и сохраняет рассудок, но имеет какие-то ложные представления; болезнь становится определившейся, — выясненной, когда ум больного оказывается во власти этих представлений. Существует много видов этой болезни, так как одни из таких душевнобольных — веселые, другие — печальные; одни ведут себя сравнительно спокойно, и безумие их проявляется только в речах, другие вскакивают и, буйствуя, пускают в ход руки, причем из этих последних одни прибегают к прямым нападениям, другие же прибегают к хитрости, изыскивая способ совершить насилие, притворяются вполне здоровыми, но в конце концов выдают себя. Излишне применять чересчур строгие меры обуздания в отношении тех, у кого безумие проявляется в речах или кто проявляет легкие насильственные действия; тех же, кто ведет себя буйно, приходится заковывать в цепи, чтобы они не повредили ни себе, ни другому. Нельзя верить душевнобольному, если он, находясь в оковах и желая освободиться от них, начинает разговаривать разумно, вызывая к себе сострадание; дело в том, что это хитрость безумного. Древние почти всегда державшие таких больных в темном помещении, чтобы ничто не могло их испугать, к тому же считали, что сама темнота, в какой-то мере, создает душевное спокойствие.

Нo Асклепиад говорит, что их следует держать на свету, так как самая темнота их пугает. И то и другое верно относительно: одного более возбуждает свет, а другого темнота. Есть и такие, для которых безразлично то или другое. Поэтому лучше всего испробовать оба способа и держать на свету того больного, которого пугает темнота, и в потемках того, который боится света. Если же это для больного безразлично, то больного, у которого достаточно сил, следует поместить в светлом месте, а если он слаб, то в темном.

Когда безумие достигает высшей степени, применять лекарство бесполезно, потому что у больного одновременно возрастает и лихорадочное состояние. Поэтому в таких случаях надо только сдерживать бального; когда же обстоятельства позволят, то не медля нужно оказать лечебную помощь. Асклепиад учил, что кровопускание, в таких случаях, равносильно умерщвлению больного. Он исходил из того соображения, что во-первых, нет безумия без сильной лихорадки, во-вторых, неправильно было бы пускать кровь, не дождавшись прекращения припадка. Сам он старался их усыпить продолжительными растираниями; хотя усиление лихорадки препятствует сну, а растирание бесполезно, кроме как в случаях ослабления лихорадочного состояния.

И так, приходится отвергнуть и этот способ лечения. Что тогда остается? В минуту крайней опасности с успехом делается многое, что в другое время не применяется. Постоянная лихорадка имеет периоды, когда она, хотя не прекращается совсем, однако и не усиливается; это не самое лучшее время, однако оно относительно благоприятно для применения лекарств. Если при этом силы больного позволяют, то следует даже пустить кровь. Не следует раздумывать нужно ли (в данном случае) очищение желудка. Потом, спустя день, нужно обрить ему голову и класть припарки на отваре тех видов вербены, которые имеют успокоительное действие, или сначала класть припарки, потом остричь и вторично класть припарки. Наконец, следует смочить голову свежим розовым маслом и заложить его в нос; дать нюхать руту, растертую в уксусе; вызвать чихание соответствующими средствами.

Однако, это следует применять к тем, у кого сохранилось достаточно сил. Если же больной слаб, то нужно лишь смачивать голову розовым маслом с добавлением тимьяна или чего-нибудь подобного ему. При любом состоянии сил, полезны два вида растений: паслен и стенница (herba muralis), если выжатым из них соком намазывать голову. Когда же лихорадка ослабеет, необходимо прибегнуть к растираниям; однако, нужно быть осторожнее с теми, у кого безумие соединено с веселостью, чем с теми, у кого оно связано с подавленным состоянием.

Ко всем душевнобольным необходимо подходить сообразно с природными свойствами каждого из них. В самом деле, у одних надо рассеять ложный страх, например, когда боящемуся умереть с голоду очень богатому человеку, часто говорят о получении мнимых наследств. У других необходимо обуздывать вспышки буйства, как бывает с теми, для укрощения которых приходится даже применять физическое воздействие; у третьих же надо прекращать бессмысленный смех порицанием и угрозами; четвертых надо отвлечь от печальных мыслей гармонической музыкой, кимвалами и другими шумовыми эффектами.

Однако, следует с больными чаще соглашаться, чем им противоречить; и понемногу, хотя и не так заметно, надо, освобождая рассудок от бессвязных идей, подводить к более осмысленным. Иногда даже следует отвлечь внимание больного, как это делается в отношении образованных людей, которым читают книгу, или хорошо, чтобы доставить больному наслаждение, или нарочно плохо, чтобы такое чтение вызвало их протест, ведь исправляя, они начинают приходить в себя. Их также надо заставлять говорить наизусть, — если они что-нибудь помнят.

Также некоторым, отказывающимся есть, возвращали аппетит тем, что их помещали среди обедающих. Всем таким больным особенно необходим сон, хотя они засыпают с трудом; ведь большинство выздоравливает благодаря ему. Для усыпления, равно как для успокоения ума, полезно прикладывать к голове шафрановую мазь, смешанную с ирисовой. Если больные все же не засыпают, то некоторые вызывают сон, давая для питья воду прокипяченную с маком или беленой; другие кладут под — подушку головки мандрагоры; иные же прикладывают ко лбу амом (кардамон) или сок тутового дерева. Асклепиад утверждал, что эти средства излишни, так как они часто вызывают летаргию. Сам же он предписывает в течение первого дня больному не давать ни еды, ни питья и мешать ему засыпать, а вечером дать для питья воду; тогда же сделать легкий массаж так, чтобы человек, который будет это делать, не нажимал сильно. Затем, в течение следующего дня проделать все то же, а вечером дать больному ячменную похлебку и воду и опять сделать массаж, посредством которого мы намерены добиться, чтобы наступил сон.

Это иногда удается и даже с таким результатом, что излишний массаж, по его же (Асклепиада) собственному признанию, связан с опасностью вызвать летаргию. Но если сна таким путем не добились, тогда уже следует прибегнуть к вышеназванным лекарствам, соблюдая, конечно, осторожность, которая необходима, чтобы мы могли впоследствии разбудить того, кого стремились усыпить. В какой-то мере способствует усыплению рядом падающая вода (фонтан), или прогулка после еды, особенно качание подвешенной постели ночью. Иногда, если рассудок не прояснился и сон не наступил, необходимо, сделав надрез, поставить на затылок кровососную банку, если раньше не была пущена кровь. Дело в том, что применение кровососной банки облегчает болезнь и даже может вызвать сон. В пище также следует соблюдать умеренность, так как не годится перекармливать больного, чтобы не вызвать припадка и, конечно, нельзя мучить его голодом, чтобы слабость не довела его до желудочных колик. Следует давать больному легкую пищу и особенно супы, а для питья медовую сыту, причем достаточно зимой давать ее по три киафа, а летом по четыре.

Существует другой вид помешательства, который имеет более длительный период; обычно он начинается без лихорадки, а позже вызывает легкие лихорадочные состояния.

Этот вид болезни характеризуется мрачными настроениями, которые, по-видимому, зависят от черной желчи. При таком помешательстве полезно кровопускание. Если что-нибудь этому препятствует, то первое средство — воздержание от пищи, а второе — очищение желудка белой чемерицей и вызывание рвоты. После того или другого по выбору, дважды в день применить растирания, а если больной станет чувствовать себя лучше, то кроме того, следует применять частые физические упражнения; натощак вызвать рвоту; пищу надо давать без вина и средней питательности. Всякий раз как я буду говорить о пище такого рода, следует знать, что можно также давать пищу очень слабой питательности, но не ограничиваться только ею; пища же самой высокой питательности должна быть устранена. Кроме того, желудок таких больных следует оберегать, как самый чувствительный орган; больных освобождать от всяких страхов и лучше внушать им надежду; доставлять им развлечение рассказами и играми, особенно теми, в которые они привыкли играть в здоровом состоянии; хвалить работы больного если они у него есть, каковы бы они ни были, помещая их перед его глазами; слегка осуждать его за его мрачное настроение, настойчиво указывая, что обстоятельства, которые его беспокоят, скорее являются поводом к радости, а не к тревоге.

Если присоединится и лихорадка, то ее следует лечить так же, как и другие виды лихорадок.

Третий вид безумия является из всех самым длительным, причем он обычно жизни больного не угрожает; он поражает людей с крепким организмом. Существует две разновидности такого именно заболевания, а именно: одних больных преследуют навязчивые образы. при сохранении рассудка; как передают поэты, безумный Аякс или Орест сохраняли сознание; другие теряют рассудок. Если больных преследует навязчивые образы, то, прежде всего, следует выяснить, чем сопровождается это безумие, состоянием подавленности или веселостью. При подавленном состоянии больных, надо давать им для очищения желудка черную чемерицу, при веселом — белую для возбуждения рвоты; если этого лекарства больной в виде питья не принимает, то давать его вместе с хлебом, лишь бы он принял лекарство даже не подозревая этого.

Ведь, если больному хорошо очистить желудок, то он, большей частью, будет иметь облегчение в болезни. Однако, если чемерица, данная один раз, мало помогла, спустя некоторое время следует дать ее вторично. Нельзя забывать, что болезнь у больного с веселым настроением протекает легче, чем у мрачно настроенных.

Также обязательным при всех видах болезней остается следующее: когда желудок надо очистить низом, его предварительно надо расслабить, а когда верхом — закрепить. Если же рассудок у больного помутился, то его лучше всего лечить некоторыми мерами принуждения. Когда больной говорит или делает что-нибудь несуразное, его обуздывают голодом, заключением, мерами физического воздействия. Его заставляют сосредоточить внимание на чем-либо, заучивать что-нибудь наизусть и запоминать; и получится то, что под влиянием страха больной понемногу начинает задумываться над тем, что он делает.

При такой болезни полезно даже неожиданно испугать больного, заставить больного в страхе вскочить и полезно почти все то, что сильно действует на сознание. Ведь может наступить некоторое изменение, когда рассудок будет выведен из того состояния, в котором он пребывал. Также имеет значение, смеется ли больной постоянно сам с собой без причины; или же он находится в состоянии уныния и подавленности; ведь безумие с веселым настроением лучше излечивается при помощи запугивания, о чем я сказал выше; если же у него безутешная тоска, то полезно применять дважды в день легкое, но продолжительное растирание; также поливать с головы холодной водой, погружать тело в воду и масло. Общие средства таковы: душевно-больные должны энергично заниматься физическими упражнениями, применять частый массаж; нельзя давать им ни жирного мяса, ни вина, а кормить после очищения желудка блюдами средней питательности, притом самыми удобоваримыми; не следует оставлять их одних, или среди незнакомых, или среди тех, кого они презирают, или кем они не дорожат. Необходимо менять местопребывание и, если рассудок возвращается, ежегодно совершать путешествие.

Хотя редко, но иногда безумие возникает от испуга. Эта категория душевной болезни сходна (с предыдущей) и лечится подобным же образом, за исключением только того, что при этом виде безумия полезно давать вино.

Г л а в а XIX. О страдающих желудочными спазмами

Этим болезням прямо противоположен тот вид заболевания, который греки называют cardiacós.

Хотя часто душевнобольные подвержены этой болезни, однако, если у последних рассудок расстроен, у первых он сохраняется. Этот недуг есть не что иное, как необычайная слабость всего тела, которая сопровождается вялым действием кишечника с обильным выделением пота. И с самого начала эта болезнь определяется тем, что пульс у больного редкий и слабый, а пот больше обычного и по количеству и по продолжительности; он обильно выступает по всей груди, повсюду, на шее и даже на голове, в то время как ступни и голени остаются сравнительно сухими и холодными. Эта разновидность — вид острого заболевания.

Лечение — во-первых накладывать на область желудка успокаивающие припарки; во-вторых бороться с выделением пота. Для этого служит вяжущее масло — розовое, или айвовое, или миртовое: любым из них следует слегка смазывать тело и затем приложить восковой пластырь, приготовленный из тех же веществ. Если пот не прекращается, то больного надо намазать гипсом, или окисью серебра, или цимолийской глиной, или просто осыпать его порошком из этих веществ. Также действует порошок из растертых сухих листьев мирта или ежевики, или сухого отстоя хорошего терпкого вина: большинство средств по действию схожи, если же их нет, то достаточно пригодной окажется любая дорожная пыль.

Кроме этого, чтобы тело — меньше потело, его следует прикрывать легкой одеждой, не в жарком месте, при открытых окнах, так, чтобы туда могло поступить некоторое дуновение воздуха. Третье средство — поддержать силы больного пищей и вином. Пищу следует давать не обильную, однако часто-как днем, так и ночью, чтобы питать больного, не отягощая его желудка. Она должна состоять из самых легких веществ, пригодных для желудка больного. Если нет в том нужды, с вином не следует спешить; если возникает опасение, что больной не выдержит, тогда сейчас же и без отказа давать ему, как хлеб, смоченный в вине, так и самое вино, конечно, терпкое, однако легкое, цельное, тепловатое, прибавляя ячменной каши, если только данный больной недостаточно насыщается; вино же это должно быть не очень слабым, не очень крепким; и достаточно, если больной в течение всего дня и ночи выпьет около трех унций; если же больной крупного телосложения, то даже и побольше. Если больной отказывается от пищи, то натерев больного маслом, нужно сперва облить его холодной водой и тогда докормить. Если расстроенный желудок удерживает очень мало пищи, то до еды и после нее больному полезно вызвать, не прибегая к рвотным средствам, рвоту и после рвоты снова принять пищу. Если даже и тогда пища не удержится, то надо выпить стакан вина, а спустя час другой; если также и это желудок выбросит, обмазать все тело тертыми луковицами; высохнув, они подействуют так, что вино удержится в желудке, и от него по всему телу разольется теплота, и пульс улучшится.

Последнее средство: ввести (клизмой) в кишечник низом отвар ячменной крупы или полбы, так как это также восстанавливает силы. Не лишнее также давать нюхать находящемуся в жару больному что-нибудь подкрепляющее: будь то розовое масло или вино, и если в конечностях ощущается холод, согревать их, растирая теплыми руками, намазанными маслом. Если указанными средствами добьемся того, что и выделение пота уменьшится, и жизнь будет сохранена, тогда начнет благотворно действовать само время.

После того, как больной по-видимому, окажется спасенным, все же следует опасаться чтобы он опять не ослабел. Поэтому, отказавшись только от вина, надо ежедневно давать ему более питательную пищу, пока силы в достаточной степени не окрепнут.

Г л а в а XX. О страдающих летаргией

Существует еще другая болезнь, в другом отношении противоположная душевному заболеванию. При указанном выше заболевании больные засыпают с большим трудом и мысли их направлены на всякие буйные поступки, при данном же заболевании больной бывает вялым и у него почти непреодолимая потребность в сне. Греки называют ее lèthargos. Это тоже род острого заболевания, и если не оказать помощи, последует быстрая смерть. Некоторые стараются тотчас же разбудить таких больных, поднося (к носу) то, что вызывает чихание, и то, что своим дурным запахом заставляет больного очнуться. Таковыми средствами являются неочищенная смола, свежеснятая шерсть, перец, чемерица, бобровая струя, уксус, чеснок, лук. Кроме того, близ больного зажигают гальбан, или волосы, или олений рог. Если этого нет, то что-нибудь другое.

Некий же Таррий утверждал, что эта болезнь связана с приступом лихорадки и что она облегчается с прекращением приступа; поэтому те, кто настойчиво старается будить спящих летаргическим сном, действует без пользы. Важно также следующее: просыпается ли больной во время спада приступа, или тогда, когда лихорадка не спала, или и после прекращения приступа его продолжает одолевать сон. Ведь, если больной способен сам проснуться, то напрасно мешать ему, когда он спит: в состоянии бодрствования ему не будет лучше; но если ему станет лучше, он сам по себе будет бодрствовать. Если же у больного непрекращающийся сон, то его непременно следует разбудить, но в такое время, когда лихорадка станет совсем незначительной, для того, чтобы больной мог опорожнить кишечник или принять какую-нибудь пищу. Очень сильно действует, если внезапно вылить (на спящего) холодную воду. Итак, после ремиссии тело обильно намазывается маслом, и всего больного с головы надо облить тремя или четырьмя амфорами (холодной воды). Но этим средством следует пользоваться, когда дыхание больного ровное и желудок (praecordia) мягок; в противном случае эти средства не годятся и предпочтительнее те, которые указаны выше.

Что же касается собственно сна, то лучший способ — следующий. В качестве лечения, чтобы разбудить больного и разогнать сон, надо обрить голову, делать примочки из водного раствора уксуса, кипяченого с лавровым листом или рутой, на второй день приложить бобровую струю или руту тертую с уксусом, лавровые ягоды или плющ, на розовом масле и уксусе. Особенно хорошо помогает, если поставить горчичники на голову и на лоб больного и дать ему понюхать горчицу.

Кроме того, при этой болезни полезны легкие физические упражнения и особенно пища, данная вовремя, то-есть в период наибольшей длительности ремиссии. Наиболее подходящей является ячменная похлебка, пока болезнь не начнет спадать: так что если тяжелый приступ бывает ежедневно, то ежедневно и давать эту похлебку; если через день, то после более тяжелого приступа — похлебку, а после более легкого — медовую сыту. Хорошо также помогает вино в соединении с предложенной своевременно пищей.

Если подобного рода оцепенение наступит после длительной лихорадки, то надо применять те же средства, кроме того, за три или четыре часа до приступа — бобровую струю, а если желудок крепкий, то ее же вместе с соком скаммонии[36], если же желудок слабый, то давать только бобровую струю с водой. Если желудок мягкий, надо назначать более плотную пищу; если же твердый, то пишу разбавлять в ячменной похлебке, а на желудок надо приложить то, что одновременно и успокаивает и смягчает.

Г л а в а XXI. О страдающих водянкой

Однако, летаргия — болезнь острая. Болезнь же продолжительная может случиться у тех, кого беспокоит скопление жидкости под кожей, если только в первые же дни болезнь не будет прервана. Эту болезнь греки называют hýdrops.

Существует три вида водянки: или в сильно раздутом животе внутри при дыхательном движении часто раздаются звуки; или тело становится неровным от появления в разных местах вздутий; или вода скопляется в нижней части живота и при движении тела так колышется, что можно заметить ее напор.

Первый вид водянки греки называют tympanites, второй leucophlegmatia или hyposárca, третий вид askites.

Общим для всех видов водянки является излишнее скопление жидкости, вследствие чего, у таких больных, не легко излечиваются язвы (ulcera). Эта болезнь часто начинается сама собой: но нередко и присоединяется к другой застарелой болезни, особенно к четырехдневной лихорадке. Она легче излечивается у рабов, чем у свободных людей, потому что она, требуя перенесения голода, жажды, тысячи других лишений и длительной выносливости, поддается лечению скорее у тех, кого легко заставить терпеть, чем у тех, кому свобода не на пользу. Но, разумеется, нельзя вылечить того, кто находясь в подчинении у другого, не может сдерживать сам себя.

Так, небезызвестный врач, ученик Хризиппа заявил царю Антигону, что не может вылечить одного царского друга, заболевшего названной болезнью не в тяжелой форме, ввиду его известной невоздержанности. И, когда другой врач из Эпира — Филипп дал обещание его вылечить, он заявил, что врач Филипп обращает внимание на болезнь больного, а он считается и с характером больного. Исход дела его не обманул: дело в том, что хотя за больным следил с величайшей бдительностью не только врач, но и сам царь, однако больной дошел до того, что стал съедать средства для припарок и пил свою мочу, чем ускорил свою гибель.

Однако, лечение в начальной стадии не очень трудно, если выполняется требование относительно покоя и полного воздержания от питья и пищи; но если болезнь запущена, побороть ее стоит больших усилий. Так передают, что когда этой болезнью заболел· ученик Эпикура, Метродор и не проявил необходимой выдержки относительно питья, а после долгого воздержания, выпил обычное количество жидкости, то все, что он выпил, вышло рвотой. Если то, что принято, выбрасывается, значительно облегчается мучительное состояние (от жажды), если же желудок удерживает выпитое, то это усиливает болезнь; и по этой причине на каждом больном испытывать этого нельзя.

Но если есть и лихорадочное состояние, то прежде всего надо освободиться от лихорадки теми способами, которые были предложены как пригодные в этом случае, а если больного не лихорадит, то только тогда надо прибегнуть к тому, чем обычно лечат эту болезнь. При этом какой бы вид водянки ни был, если болезнь не слишком далеко зашла, ее следует лечить одинаковыми средствами, а именно: больной должен много ходить пешком, иногда бегать; растирать надо особенно верхние части тела, притом так, чтобы сам больной задерживал дыхание; пот надо вызывать не только физическими упражнениями, но также лежанием на горячем песке, в сушильнях, согреваниями в сухой бане, в хлебных печах и тому подобными другими средствами. Особенно полезны природные сухие места для потения. Баня и всякая жидкость излишни. Натощак хорошо давать пилюли, приготовленные из двух частей полыни и одной части мирта. Пища должна состоять, конечно, из блюд средней питательности, но однако более плотных; пить нужно давать не более того, что необходимо для поддержания жизни, особенно желательны мочегонные напитки. Но мочегонное действие лучше достигать пищей, чем лекарством.

Однако, если того требует дело, то надо сделать отвар из средств, которые пригодны в этом случае и давать его в качестве питья. По-видимому, таким свойством обладают: ирис, нард, шафран, корица, амом[37], кассия[38], мирра, бальзам, гальбан, смола, ладан, масло дикого винограда, панацея, кардамон, эбеновое дерево, кипарисовые семена, дикий виноград, то, что греки называют staphis agria, божье дерево, листья розы, аир, горький миндаль, козлиный тимьян, стиракс, кост, семена квадратного и круглого ситника; первый греки называют kýpeiros, второй — scholnos. Всякий — раз, как я буду говорить об этих растениях, я буду иметь в виду не те, что растут здесь у нас, а те, что ввозят, наряду с ароматическими веществами.

Сначала, однако, следует давать из указанных лекарств наиболее легкие, т. е. настой из листьев розы, из колосовидных головок нарда. Полезно также терпкое, но самое легкое вино. Хорошо также ежедневно ниткой измерять объем живота и делать заметку там, где она его стягивает, а на следующий день проверить увеличивается ли окружность тела или уменьшается, ибо уменьшение живота способствует лечению. И не лишнее измерять у больного количество питья и мочи: ведь только тогда есть надежда на выздоровление, когда жидкости выделяется больше, чем ее. приняли.

У Асклепиада сказано, что по отношению к больному, у которого четырехдневная лихорадка осложнилась водянкой, он применял двухдневное воздержание от пищи и питья и массаж, а на третий день, уже с прекращением лихорадки и уменьшением воды, он разрешал больным пищу и вино.

Сказанное до сих пор, может быть рекомендовано как общие мероприятия при всякого рода водянке, если же недуг становится тяжелее, необходимо уточнить способы лечения. Итак, если наблюдается вздутие живота и вследствие этого частые приступы боли, то полезно ежедневно или через день после еды вызывать рвоту; полезны также сухие и горячие компрессы. Если несмотря на это, боль не стихает, необходимы кровососные банки без насечки, сухие; если же такие банки не прекращают боли, то надо сделать на коже насечки и после этого поставить банки. Если банки не помогают, то последним средством послужит обильное промывание кишок теплой водой. Нужно также ежедневно, трижды или четырежды, производить энергичное растирание маслом и какими-нибудь согревающими средствами, избегая при этом массаже трогать живот. На живот же следует накладывать почаще горчичники, пока не начнется покраснение кожи; во многих местах живот надо прижигать раскаленным железом и сохранять возможно дольше, полученные от ожога раны. Полезно также смазывать живот отваренным морским луком. Долгое время при этих вздутиях надо избегать всего, что вызывает вздутие.

Если этот недуг носит название leucophlegmatia, опухшие части тела следует выставить на солнце; но ненадолго, чтобы не вызвать лихорадочного состояния. Если же солнечный жар становится сильнее, следует прикрыть голову; применять растирания только руками, смоченными водой, в которую прибавлена соль, сода и немного, масла; эти растирания должны производить детские или женские руки, чтобы прикосновение их было более нежным. Если силы позволяют, то надо проделать это до полудня в течение целого часа, после полудня — полчаса. Кроме того, полезны успокаивающие припарки, особенно если больные сравнительно хрупкого телосложения. Также следует делать насечки выше лодыжки, примерно пальца на четыре, с внутренней стороны, откуда в течение нескольких дней должна обильно вытекать жидкость; да и в самих вздутиях надо делать глубокие разрезы. Больному полезно много заниматься физическими упражнениями, причем когда рубцы от ран начнут затягиваться, усилить и физические упражнения и пишу, пока организм не вернется к прежнему своему состоянию. Пища должна быть питательной и студенистой, особенно полезно мясо; вино, если позволяет желудок, должно быть послаще, притом в течение двух-трех дней нужно пить поочередно то воду, то вино. Полезно также давать вместе с водой для питья семена морского латука.

Если больной, принимающий это средство, крепкого сложения, то его натирают отваром морского лука, как я говорил выше. И многие авторы утверждают, что отеки следует разгонять, ударяя по ним надутыми пузырями.

Если мы имеем такой вид заболевания, при котором в нижней части живота скопляется много воды, то следует ходить пешком, но только умеренно; накладывать мягчительные средства (malagma), способствующие рассасыванию жидкости, а сверху наложить сложенную втрое повязку и обвязать ее бинтом, однако не слишком туго; этот метод лечения берет начало от Таррия и, как я наблюдал, применяется многими врачами. Если ясно, что поражена печень или селезенка, надо приложить сверху растертую сочную винную ягоду с добавлением меда.

Если указанные средства не только не освобождают живот от воды, но влага продолжает находиться в изобилии, то следует действовать более быстро, спуская воды через самый живот. Я хорошо знаю, что Эразистрату не нравился этот способ лечения, а именно он считал, что водянка — это болезнь печени, так что надо лечить именно ее, и бесполезно спускать воды, которые вновь появятся, если болит печень.

Но во-первых, этот недуг не зависит исключительно от болезни этого органа: ведь он появляется и при поражении селезенки, и при плохом состоянии всего организма. Далее, если водянка и зависит от заболевания печени, все же жидкость, которая скапливается в животе противна природе и, если ее не удалить, вредит и печени, и другим внутренним органам.

Бывает и так, что больного при этом приходится лечить. Дело в том, что спускание жидкости не излечивает, но оно освобождает место для медицинского воздействия, которому препятствовали находящиеся там воды. И, конечно, не противоречит сказанному то, что не все больные водянкой могут быть излечены подобным способом, а лишь молодые, крепкого сложения, которые при этом или совсем не болеют лихорадкой, или, если и болеют, то имеют довольно значительные ремиссии. Действительно же, у кого испорчен желудок, или кто до этого страдал от черной желчи, или имел слабое телосложение, не являются подходящими больными для лечения подобным способом. В первый день, когда спущены воды, следует воздержаться от пищи, если только больного не покидают силы, в последующие дни ему следует давать и пищу, и вино, конечно, цельное, но в умеренном количестве, и мало по малу его следует приучать к физическим упражнениям, растираниям, солнцу, потению, морским поездкам и к соответствующей пище, пока он не выздоровеет вполне.

По состоянию здоровья баня рекомендуется не часто, а применение натощак рвотных средств — довольно часто. Если летнее время, то полезно купанье в море. Когда больной выздоровеет, ему следует долго воздерживаться от сношений с женщинами.

Г л а в а XXII. Об истощении организма (tabes) и его разновидностях

Часто для тех, кто этим заболевает, более продолжительной и более опасной болезнью является истощение организма. Существует много (видов этого недуга. Один из них, когда организм не усваивает пищи; при постоянной потере некоторых требующихся по природе элементов, без их возмещения, наступает крайнее истощение организма, и если не оказать помощи, больной умирает. Греки называют этот вид atrophia. Этот вид заболевания, обычно, возникает по двум причинам: или больной под влиянием чрезмерной осторожности ест меньше, или вследствие чрезмерной прожорливости — больше, чем полагается; таким образом он слабеет от недостатка пищи, или он заболевает от избытка ее. Второй вид этой болезни тот, который греки называют cachexia; при нем бывает плохое состояние всего организма, и потому всякая принятая пища портится. Это происходит почти всегда в том случае, когда у больного, изнуренного продолжительной болезнью, не восстанавливаются силы, хотя болезнь и прошла; или когда организму нанесен вред неправильным лечением; или когда долгое время не было необходимых лекарств; или когда больному давали непривычную и не приносящую пользы пищу, или когда случилось что-нибудь подобное указанному. Кроме истощения обыкновенно присоединяется также такое явление, когда на коже больного непрерывно появляются гнойники или язвы, а отдельные части тела припухают.

Третий вид и самый опасный, названный греками phthisis обыкновенно начинается с головы; отсюда спускается в легкое, в нем происходит изъязвление, вызывающее легкую лихорадку, которая то прекращается, то опять возвращается; при этом бывает постоянный кашель с выделением гноя, иногда с кровяными сгустками. Если выделения эти положить на огонь, то они дают дурной запах. Поэтому те, кто сомневается в болезни, пользуются этим показателем.

Поскольку бывают такие разновидности истощения, то, прежде всего, следует обратить внимание на то, что у больного наблюдается и чем он страдает. Потом, если станет очевидным, что организм не питается, как надо, то найти причину этого, и если он получает пищи меньше, чем полагается, прибавлять ее, но понемногу, чтобы не затруднить пищеварения непривыкшему организму, обременив его неожиданным изобилием пищи. Бели же кто привык есть более, чем нужно, ему следует один день воздержаться от еды; затем начинать с небольшого количества пищи, ежедневно прибавляя, пока не достигнет принятой нормы. Кроме того, больному следует гулять в местах возможно менее холодных, но избегая солнца; заниматься также гимнастикой рук. Если он слишком слаб, надо делать прогулки на носилках, натираться маслом и делать растирания, а, если он в состоянии, то лучше всего, чтобы он делал это сам и как можно чаще, каждый день до принятия пищи и после нее, прибавляя иногда при растирании какие-нибудь согревательные средства, пока не появится пот.

Рекомендуется натощак, захватывая в разных местах кожу оттягивать ее, чтобы она стала эластичной, или накладывая и размазывая смолу, делать многократно то же самое. Полезно также иногда пользоваться баней, но после лёгкой пищи. При этом больному, когда он находится в ванне, полезно что-нибудь есть, или если растирание было произведено без купанья, то поесть тотчас же после него. Пища должна быть легко перевариваемой и возможно более питательной. Следовательно, также необходимо употребление вина, но терпкого. Необходимо применять мочегонные средства.

Далее, когда у больного плохое состояние организма (кахексия), то прежде всего, ему следует воздержаться от пищи, потом ему надо очистить желудок и тогда понемногу давать есть, кроме того, необходимы физические упражнения, натирание маслом, растирание. Для таких больных более полезна частая баня, но натощак и вплоть до потения. Пища же для них требуется обильная, разнообразная, содержащая полезные соки и не так легко подвергающаяся порче, а также терпкое вино. Если никакие другие средства не помогают, то надо пускать кровь, но понемногу, ежедневно в течение многих дней, при этом применять также другие рекомендованные средства.

Если же недуг более значительный и у больного настоящая чахотка, то необходимо немедленно, с самого начала, прийти на помощь, так как эта болезнь если она затянется, не легко преодолевается. Если силы позволяют, больному необходимы длительные поездки морем, перемена климата на другой, более сухой, чем тот, откуда выехал больной. Поэтому очень полезно переехать из Италии в Александрию. Обычно организм может перенести это путешествие в начале болезни, потому что эта болезнь преимущественно поражает людей в наиболее крепком возрасте, то-есть между 18 и 35 годами. Если же слабость больного этого не позволяет, то наиболее полезно совершать недалекие поездки на корабле. Если же какие-нибудь обстоятельства препятствуют плаванию на корабле, то надо заставлять больного двигаться, пользуясь носилками или другим способом. При этом ему следует воздерживаться от всяких деловых занятий и всего, что может вызвать волнение; рекомендуется много спать, остерегаться насморка, чтобы не ухудшить того, что достигнуто лечением, и поэтому же надо избегать несварения желудка, а также жары и холода; рот нужно чем-нибудь прикрывать, горло закутывать; легкий кашель прекращать своими средствами; и если долго будет продолжаться лихорадка, ее нужно лечить то воздержанием от пищи, то подходящей и во-время предложенной пищей. В это время необходимо давать пить только воду. Молоко при головных болях, острых лихорадках и при чрезмерной жажде, вызванной ими, а также, когда пучит живот, когда в моче есть желчь и при кровотечениях — является ядом, но его с пользой можно давать при чахотке, равно как и при всяких продолжительных и тяжелых лихорадках.

Если лихорадки еще не было или она уже прекратилась, больному следует заняться умеренно физическими упражнениями и особенно ходьбой, а также применять легкий массаж. Баня противопоказана. Сначала пища должна быть острой, как чеснок, лук, приготовленные на уксусе, или цикорий, базилик, латук, приготовленные таким же образом, а потом пища должна стать пресной, как похлебка из ячменной муки, из полбы, или крахмальной муки с добавлением молока. Также рис и, если нет ничего другого, то каша из любого зерна. И далее следует давать попеременно то острую пищу, то пресную, прибавляя к ней что-нибудь средней питательности, особенно мозги и мелкую рыбу и им подобное. Мука же, замешанная на овечьем или козьем сале, и потом поджаренная, употребляется как лекарство. Вино следует пить легкое, терпкое.

Бороться с чахоткой в этой стадии не представляет большого труда. Если же недуг стал тяжелее, причем ни лихорадка, ни кашель не прекращаются, а тело явно худеет, необходимы более сильные средства: надо при помощи раскаленного железа, сделать раны — одну под подбородком, другую на горле, две под грудными сосками, а также под лопатками, которые греки называют omoplátai, следя, при этом, за тем, чтобы язвы не заживали, пока кашель не прекратится. Ясно, что кашель надо лечить независимо от этого.

В этом случае необходимо трижды или четырежды в день сильно массировать конечности, грудь же растирать слегка, спустя час после еды; растирать также ноги и руки, а через десять дней больному надо принять ванну из горячей воды с маслом; в течение указанного времени давать пить одну воду; позже, если нет кашля, то холодное вино, если есть кашель, то подогретое. Полезно также во время ремиссий кормить больного ежедневно; равным образом применять массаж и прогулки на носилках; на четвертый или на пятый день больному надо давать указанные выше острые блюда: иногда птичью гречиху на уксусе или подорожник. Лекарством служит также сок подорожника в чистом виде или сок конской мяты (marrubii), вареной на меду, с тем, чтобы первого лекарства выпивать киаф, а последнего — полную ложку, слизывая его понемногу; или смешанные вместе и отваренные в половинной части смола терпинного дерева, а в половинной части коровье масло с медом.

При всех случаях следует избегать поноса. Частое вызывание рвоты при этой болезни, и особенно с кровью, гибельно. Тому, кому стало немного лучше, надлежит усилить физические упражнения, растирания, питание; далее, больной должен растирать себя сам, задерживая дыхание, и долго воздерживаться от вина, бани и половых сношений.

Г л а в а XXIII. О падучей болезни

К числу известнейших болезней принадлежит также та, которую называют падучей. Человек вдруг падает; изо рта бьет лена; затем, спустя некоторое время, он приходит в себя и встает сам без посторонней помощи. Эта болезнь чаще поражает мужчин, чем женщин. При этом она обычно бывает длительной, вплоть до смерти, но без угрозы для жизни. Однако, в начальной стадии она иногда губит человека. С другой стороны, часто начало половых сношений у юношей и менструации у девушек освобождают от болезни того, кому не помогли лекарства. Человек падает иногда с судорогами, иногда без них.

Некоторые пытаются воздействовать на этих больных теми же средствами, какими лечат одержимых летаргией, но это совсем напрасно: во-первых потому, что больной летаргией этими средствами не излечивается, и во-вторых потому, что больной летаргией может совсем не проснуться и, таким образом, погибнуть от голода; страдающий же падучей болезнью, во всяком случае, приходит в себя.

Когда больной падает без судорог, надо непременно пустить кровь; если же присоединились и судороги, то пускать кровь нельзя, если только нет других показаний. Необходимо, однако, очистить желудок клизмой или при помощи черной чемерицы или сделать и то и другое, если позволяют силы больного; потом остричь голову и намазать ее маслом с уксусом; пищу дать спустя три дня в час, когда с больным обычно случается припадок. Ни мучные похлебки, ни другие негустые и легкие блюда, ни мясо, особенно свиное, им не подходят; но стол должен, быть средней питательности, так как надо, с одной стороны, восстановить силы больного, а с другой — избежать несварения желудка. Таким больным следует избегать солнца, бани, огня и всего согревающего, а равно холода, вина, половых сношений, вида опасных мест и всего вызывающего ужас, вызывания рвоты, переутомления, волнений, всяких деловых занятий.

Если больной получит пищу на третий день, то четвертый день надо пропустить. И в течение 14 дней давать пищу каждый второй день, соблюдая один и тот же час питания. Когда 14 дней минует, то болезнь потеряет остроту. Если же она остается, то лечить ее уже следует, как длительную. Если не было врача в тот день, когда впервые случился припадок, но ему сообщили, в какой день обыкновенно с больным случается припадок, то он, тотчас же, установив рекомендованный выше образ жизни, должен ждать дня припадка и тогда применить или кровопускание, или очищение желудка посредством клизмы, или с помощью чемерицы, как указано выше.

Затем, в последующие дни кормить больного надо той пищей, о которой сказано выше, избегая всего того, чего, как я говорил, следует остерегаться. Если, несмотря на это, болезнь не пройдет, следует прибегнуть к белой чемерице. Ею следует воспользоваться три или четыре раза, не делая многодневных перерывов, однако, таким образом, чтобы больной, не повторял этого средства вовсе, если только не случится приступа.

В дни перерывов силы больного надо укреплять питанием, прибавляя разные блюда, сверх названных выше. Как только утром больной встанет, тело его, за исключением головы и живота, нужно слегка натереть старым маслом; потом надо предпринять весьма продолжительные прогулки по ровной местности. После прогулки произвести растирание в теплом месте сильно и долго и, если больной не очень слаб, то делать при этом не менее двухсот движений рукой. Затем, больного с головы обильно облить холодной водой; немного дать поесть, отдохнуть и перед вечером снова отправить на прогулку; вторично сильно промассировать, не касаясь ни головы, ни живота; после этого больной может поужинать. Спустя три или четыре дня, больной должен есть острые блюда в течение одного или двух дней. Если и эти средства не освободят от болезни, то надлежит обрить больному голову, натирать его старым маслом, прибавив к нему уксуса и натра, обливать соленой водой, давать пить натощак бобровую струю на воде; воду для питья давать только в кипяченом виде.

Некоторые освобождались от такой болезни, выпив теплую кровь, только что убитого гладиатора; и у них это ужасное средство делало более терпимым этот не менее ужасный недуг. Что же касается врачебной помощи, то последнее средство — пустить кровь из обеих ног возле лодыжки, а также, сделав насечки в области затылка, поставить банки; кроме того, на затылке и ниже, там, где верхний позвонок соединяется с головой, прижечь в двух местах раскаленным железом, чтобы таким путем вытекала вредная жидкость.

Если и указанные средства не прекратят болезнь, то похоже на то, что она станет постоянной. Для облегчения ее следует пользоваться исключительно разными видами физических упражнений, растираниями, а в пищу употреблять те кушанья, которые были предписаны выше; в особенности избегать всего того, что мы признали вредным.

Г л а в а XXIV. О царской болезни

Известна также болезнь, которую называют то желтухой, то царской болезнью. О ней Гиппократ сказал, что она не опасна, если поражает больного после 7 дней лихорадочного состояния и если живот мягок на ощупь. Диокл решительно заявляет, что она даже полезна, когда начинается после лихорадки, но ведет к смерти, если лихорадочное состояние продолжается по окончании желтухи. Окраска выдает эту болезнь, особенно окраска глаз, а именно — белки становятся желтого цвета. У больного обычно появляется жажда, головная боль, частая икота, уплотнение живота с правой стороны, а при сильном движении тела — затрудненное дыхание и паралич. Если болезнь затягивается, то все тело начинает приобретать желтоватый оттенок.

В первый день больному надо воздержаться от еды, на второй — очистить кишечник клизмой; затем, если у больного лихорадка, ее нужно прервать специальным режимом; если ее нет — давать настой слабительной травы (scamnionia), или настой тертой белой свеклы, или настой на медовой сыте горьких миндалей, полыни, аниса, причем последнего взять в минимальной дозе. Асклепиад заставлял больного, даже в течение двух дней, для очищения желудка, пить соленую воду, и отказывался от применения мочегонных средств. Некоторые, отказываясь от вышеупомянутых средств, считали, что они достигают того же при помощи мочегонных и тех видов пищи, которые способствуют похуданию.

Я во всех случаях предпочитаю более сильные средства, если у больного достаточно сил, а если их мало, то более слабые. Если желудок был очищен, то после этого в первые три дня больного следует кормить умеренно кушаньями средней питательности и давать пить подсоленное греческое вино, чтобы живот оставался неуплотненным. Затем, во вторые три дня давать более питательную пищу и даже что-либо из мяса; пить только воду. Потом вернуться к предыдущему роду пищи, но с тем, чтобы больной ел большее количество, и, оставив греческое вино, пить вино неразбавленное, терпкое; при этом разнообразить стол так, чтобы больной то получал острые блюда, то снова возвращался к соленому вину. В течение всего этого времени следует заниматься физическими упражнениями, пользоваться растираниями; если зима, то нужно ходить в баню, если лето — купаться в холодной воде. Больного следует поместить в постели в убранной более тщательно комнате, развлекать забавами, шутками, играми, смешными выходками — всем тем, что веселит человека и благодаря чему, кажется, эта болезнь названа царской. Кроме того, полезно прикладывать на живот мягчительную припарку или, если болит печень или селезенка, прикладывать там сушеную винную ягоду.

Г л а в а XXV. О слоновой болезни

Есть одна болезнь, почти неизвестная в Италии и часто встречающаяся в некоторых странах, болезнь, которую греки называют elephantiasis; она считается длительной болезнью. Все тело поражено так, что даже кости, говорят, бывают ею поражены. Верхние части тела покрываются многочисленными пятнами и множеством припухлостей; их краснота понемногу принимает темный оттенок; поверхность кожи неравномерно то толстая, то тонкая, то плотная, то мягкая, становится шероховатой, подобно какой-то чешуе; тело худеет, а лицо, икры, ступни пухнут.

Когда болезнь становится застарелой, пальцы на руках и ногах скрываются под отечностью, начинается небольшая лихорадка, которая легко может погубить человека, пораженного таким недугом. Поэтому в начале, не медля, надо пускать кровь в течение двух дней, или очистить желудок черной чемерицей, потом применить воздержание от пищи сколько способен выдержать больной; затем понемногу надо восстанавливать силы и очистить кишечник.

После того, как все тело будет облегчено, следует перейти к физическим упражнениям, особенно к бегу; надо вызывать пот сперва работой самого тела, а потом сухими банными процедурами, применять растирания, соблюдая при всем этом меру, чтобы сохранить силы больного. Ванну полагается принимать редко, пища должна быть нежирная и клейкая, не пучащая, хорошо также давать вино, за исключением первых дней (болезни). Лучше всего, думается, помогает растертый и намазанный на тело подорожник.

Г л а в а XXVI. О пораженных ударом

Пораженные ударом, когда цепенеют тело и ум, также встречаются редко. Это происходит иногда от удара молнии, иногда от заболевания: греки эту болезнь называют apoplexia.

Таким больным надо пустить кровь; назначить также белую чемерицу и очищение кишечника. Потом делать растирания и давать совсем нежирную пищу средней питательности и кое-что даже из острых блюд; от вина необходимо воздержаться.

Г л а в а XXVII. О параличе

1. Что касается паралича, то болезнь эта повсеместная и часто встречается, и поражает то все тело, то часть его. Старинные авторы называли первый вид apoplexla, а второй paràlysis; теперь, как я вижу, и тот и другой называют paralysis. Обычно те, у кого в сильной степени парализованы все члены, скоро погибают; а если они сразу не умерли, то живут более продолжительно, однако редко кто выздоравливает, и большинство влачит жалкое существование, даже с потерей памяти. Паралич же отдельных частей никогда не бывает острой болезнью, но бывает часто длительной; обычно он излечим. Если тяжелым параличом разбиты все члены, то кровопускание может или погубить, или исцелить больного; иной способ лечения едва ли когда-нибудь восстанавливает здоровье, часто только отсрочивает смерть и все же является угрозой для жизни. Если после пускания крови ни способность движения, ни сознание не возвращаются, то не остается никакой надежды; если же они возвратятся, тогда на выздоровление можно надеяться.

Когда разбита параличом часть тела, то в зависимости от физических сил больного и от характера недуга, надо или пустить кровь, или очистить кишечник. Другие мероприятия производить одинаково и в том и в другом случае, так, следует особенно избегать охлаждения и. понемногу возвращаться к физическим упражнениям так, чтобы больной скорее сам, по возможности, начинал ходить. Если этому мешает слабость в ногах, больного следует выносить гулять или заставлять делать движения в постели. Потом этот парализованный член должен приводиться в движение, по возможности самостоятельно, а если он сам не может, то с помощью другого, и таким образом, пусть больной вернется к своей привычной работе путем некоторого усилия. Полезно также поверхность кожи парализованного члена раздражать нарезанной крапивой или горчичниками, пока тело не начнет краснеть, и тогда их удалить. Также хорошо прикладывать тертый морской лук и тертые луковицы с примесью ладана. Хорошо также каждый третий день подольше щипать во многих местах кожу, прикладывая и отнимая смолу, иногда же ставить банки без насечек.

Самым же лучшим средством для натирания является старое масло или натр с примесью уксуса и масла. Весьма полезно также делать горячие припарки из морской воды, а если ее нет, то и простой, но соленой. Если в каком-нибудь месте найдется природный или созданный руками человека бассейн для плавания, то надо им широко пользоваться, главным образом, погружая в него те расслабленные члены, которые надо вернуть к жизни; если бассейна нет, то полезна будет и баня. Стол должен состоять из блюд средней питательности и особенно из дичи; для питья подходит теплая вода без вина; однако, если болезнь застарелая, на четвертый или пятый день для очищения желудка можно дать присоленого греческого вина. После обеда полезна рвота.

2. Иногда боль возникает также в связках. В этом случае бесполезно вызывать рвоту, пользоваться мочегонными средствами, вызывать пот физическими упражнениями, как это предлагают некоторые врачи. Пить следует воду; дважды в день, в постели делать достаточно продолжительное растирание тела, сдерживая при этом дыхание; во-время физических упражнений должны преимущественно быть в движении верхние части; баней пользоваться изредка; наряду с этим следует менять климат, путешествовать. Если есть боль, болезненную часть следует смазывать без масла раствором натра; затем ее закутать и держать над жаровней со слабым огнем, положить серу и ею окуривать; все это проделывать некоторое время натощак, когда уже желудок хорошо переварил пищу. Кроме того, на больное место почаще ставить банки, и по нему слегка хлопать надутыми бычьими пузырями.

Полезно также смешать в равных частях сало с растертыми семенами белены и крапивы и эту смесь прикладывать; ставить припарки из отваренной серы. Полезно прикладывать также бурдючки, наполненный теплой водой или минеральную смолу (битум), смешанную с ячменной мукой. При ощущениях острой боли лучше всего прибегать к усиленному моциону, что при других болях дает очень плохой результат.

3. Что же касается дрожания частей тела, то оно усиливается от применения рвотных и мочегонных средств. Баня противопоказана, как и сухое потение. Пить следует воду; много гулять; применять также намазывания маслом и массаж, в особенности производимые самим больным; с помощью мяча и тому подобного, приводить в движение верхние части тела; употреблять любую пищу, лишь бы она нормально переваривалась; непосредственно после принятия пищи воздерживаться от серьезных занятий; очень редко прибегать к половым сношениям. Если кто-нибудь иной раз им и предался, то ему следует оставаться в постели продолжительно, и не сильно растираться, прибегая лучше к рукам массажиста-мальчика, чем взрослого мужчины.

4. Что касается нарывов, которые образуются на какой-нибудь внутренней части тела, то когда они появляются, их следует лечить сначала припарками, которые останавливают процесс, чтобы не происходило накопления вредной материи; потом, если эти припарки не дали положительных результатов, следует прибегнуть к рассасывающим припаркам, чтобы разогнать гной. Если мы этого не добьемся, следует вызвать гной наружу и дать нарыву созреть. Тогда всякий гнойный процесс кончается тем, что гнойник прорывается, признаком чего является гной, идущий или через кишечник или через рот. Однако, не следует делать ничего, что хоть сколько-нибудь мешало бы гною выходить наружу.

Преимущественно надо пользоваться мучными похлебками и теплой водой. Когда гной перестает истекать, следует перейти, конечно, к легким, однако более питательным и полезным блюдам и холодной воде, но начинать с подогретых кушаний и питья. И сначала следует есть что-либо с медом: семена сосновых шишек, грецкие и лесные орехи. Потом надо удалить самый гной, чтобы поскорее мог образоваться рубец. В это время лечебным средством для язвы является сок, выжатый из порея или конской мяты и порей сам по себе, прибавленный ко всякой пище. Следует производить растирание всех непораженных частей тела, а равно пользоваться легкими прогулками. Надо избегать, чтобы упражнениями в борьбе и беге, или другими способами не разбередить подживающие раны и, конечно, при этой болезни гибельна рвота с кровью, вследствие чего ее надо всячески остерегаться.