Обаламус

19

Иван заявился в палату довольный, как просватанная дурнушка, и таинственный, как граф Монте-Кристо. Наверное, нашел ещё один способ задержаться в клинике. Следом за ним пришли Вася с Геной. Вася схватил полотенце и снова скрылся за дверью, а Гена развернул одну из принесенных с собой газет и углубился в свежие новости.

Я пытался понять, как решить следующую задачу. Но голову — словно ватой набили… Нетренированные мозги скрипели от напряжения, а сдвинуть с места мыслительный процесс не могли. И я от нечего делать принялся перелистывать страницы журнала.

— Отдыхаешь? — спросил Семен Михайлович, после истории с кабелем он ко мне явно подобрел. — Может, в шахматы сыграем?

— Нет, спасибо. В шахматы я играть толком не умею, могу лишь проигрывать.

— А что так?

— Да уж так сложилось, начал учиться в пять лет, закончил в семь. С тех пор практически не играл. Впрочем, если хотите поставить мат в три хода, то я готов, а по-серьёзному сражаться — это с кем-нибудь другим.

— Я немного умею, — внезапно повернулся к нам Тимур.

— Ну, давай, — полез в тумбочку за складной шахматной доской Семён Михайлович.

Через четверть часа вокруг их тумбочки собралась вся палата. Тимур действительно играл не очень сильно. Количество белых фигур на доске уменьшалось с каждой минутой. Семен Михайлович уже дважды предлагал ему сдаться, но упрямый узбек был невозмутим. «Выигрывают только после слова «мат», — оба раза отвечал он. Его давили с фронта, обходили с флангов, Тимур держался уже из последних сил. Немногочисленные белые фигуры одна за другой падали вокруг своего короля. И вдруг совершенно неожиданно забытая всеми ладья рванула вдоль края доски. Шах. Семен Михайлович сдвинул черного короля в сторону. Следом за ладьей с другого фланга прыгнул слон. Мат.

Вторую партию Тимур всё-таки проиграл и уступил место Гене. Тот быстро сдал все четыре и вернулся к своим газетам. Семен Михайлович убрал шахматы и снова открыл рукопись.

— Вот чёрт! — Гена попытался развернуть «Советский спорт». — Вечно у них страницы не разрезаны, а я нож в рюкзаке оставил. Одолжите, у кого близко!

Тимур полез в тумбочку и, вытащив красивый кожаный чехол с черным ножом, который мы видели у него утром, передал Гене. Тот разрезал газету и вернул нож обратно.

— Разрешишь посмотреть? — Вася подошел к Тимуру и протянул руку.

— Да, конечно, — ответил тот.

Вася взвесил нож на руке, примерился к рукояти, внимательно осмотрел лезвие.

— Сталь хорошая, а сам тесак — барахло! — он вернул клинок в чехол и протянул хозяину. — И вообще, нож — баловство одно, толку от него в настоящей заварухе мало.

— Отчего же мало? — спросил Тимур.

— Да потому, что ты этим ножом мне ничего сделать не сможешь. Ну, вот — ударь! Сам убедишься…

Тимур как-то по-особому посмотрел на собеседника.

— Я же не хочу тебя убивать.

— А у тебя и не получится. Бей, не бойся.

— Нет, — Тимур аккуратно положил нож на тумбочку и принялся сворачивать в рулон старую газету. — Пусть лучше это будет нож, как будто бы…

— Ладно, давай так, если боишься! — Василий поставил ноги на ширину плеч, слегка расслабил колени, чуть согнул в локтях руки. — Я готов, бей!

И Тимур тут же нанес удар. Правая рука держала газету в положении «рукоять снизу», но траектория была очень замысловатой. А движение — молниеносным. Доля секунды — и свернутая трубкой бумага уперлась сверху в горло изумленного Василия.

— А ну давай еще раз! — рявкнул тот.

Противники снова заняли исходное положение. Тимур перехватил газету хватом «рукоять сверху». Бывший спортсмен преобразился. Он больше не дурачился, и готовился проявить всё свое мастерство.

— Бей! — в Васином голосе явственно звучала жажда реванша.

Еще один молниеносный бросок… Воображаемое лезвие, описав длинную кривую, уперлось в печень противника.

— Обалдеть! — тихо произнёс Гена, и мы все были с ним согласны.

Тимур бросил газету на стол. Спокойно вернул нож в тумбочку и сел на кровать.

— Ничего не понимаю, — недоумению Василия не было предела. — Я самбо без малого двадцать лет занимаюсь. Первенство Федерации[15] выигрывал. На Союзе бронзу брал, два раза. А ты меня, как пацана, сделал! Где ты технике такой выучился?

— Меня дед ножевому бою учил. Он — воин. В молодости басмачом был.

— Это бандитом, что ли? — переспросил Гена.

— Хм, бандитом… — Тимур усмехнулся одними губами. — Таким же, как Ланселот? Тогда, да, конечно! Басмачи были такими же профессиональными воинами, как рыцари раннего средневековья, только работали не за доход с земли, а за звонкую монету. При найме на службу каждый из них демонстрировал нанимателю свое боевое мастерство: экзамен сдавал, если по-современному. В число обязательных предметов входили: стрельба из ружья, фехтование на саблях и ножевой бой. Так что: тем ударам, которые ты пропустил — не одна сотня лет. Кстати, у тебя техника отличная, с ней можно за пару дней научиться эти удары распознавать и перехватывать. Но есть и такие приемы, что позволяют человеку с ножом быть сильнее любого безоружного, вне зависимости от уровня его подготовки.

— Покажи, если не секрет! — мне было очень интересно увидеть неведомое искусство.

— Хорошо, — Тимур снова вытащил нож из тумбочки. — Смотри.

Он встал с кровати. Обе руки поднялись на уровень груди и замерли. Больше не дрогнул ни один мускул, но нож, ещё мгновение назад зажатый в левой ладони, вдруг, будто по волшебству, оказался в правой. Руки начали медленно двигаться. Они расходились и сближались, опускались и поднимались. Нож при этом перепрыгивал из одной в другую с такой скоростью, что эти перемещения казались телепортацией. Движения рук стали ускоряться — лезвие ножа появлялось то сверху, то снизу от сжатого кулака. Тимур остановился.

— Удары при этом могут наноситься из любого положения еще до того, как противник поймет, в какой руке нож и откуда ждать нападения, — прокомментировал он эту маленькую демонстрацию.