Обещай мне

Глава 20

Аврора

— Аврора, рад видеть тебя здесь, — подмигивает Финн, вешая куртку на вешалку.

Кэмерон здоровается с ним, а я машу рукой. В последнее время я все чаще вижу его в баре, и обычно мы каждый раз немного болтаем. Но я вспоминаю его слова, которые он сказал несколько недель назад, о том, что ему не терпится увидеть, как Кэмерон влюбится в меня.

Сначала я посмеялась над этими словами, но теперь они меня беспокоят. Потому что с каждой секундой, проведенной с ним, с тем, как он обращался со мной сегодня, и со всеми остальными мелочами между нами, становится все труднее не любить его.

А глазурью на торте стало то, что он называет меня Рори. Я не могу не заметить, как это странно. Моя мама была единственной, кто так меня называл. А теперь вот Кэмерон, первый человек, который снова использует это прозвище.

Это знак или что-то от мамы? Не уверена, что верю во все это, но это… интересно.

Меня всегда тянуло к нему физически, но теперь это еще и эмоциональное притяжение, и его невозможно так просто игнорировать.

Я понятия не имею, взаимны ли мои чувства, но часть меня надеется, что нет. Потому что тогда будет проще игнорировать все, что происходит. И, честно говоря, мне нравится наша дружба. Мне бы не хотелось, чтобы мы пытались стать чем-то большим и потеряли то, что у нас есть. Не уверена, что это стоит того, чтобы рисковать. Конечно, мы дружим совсем недолго, но наша связь уже довольно крепкая.

Опустившись на диван напротив нас, Финн крадет оставшийся спринг-ролл.

— М-м-м, люблю их, — говорит он с набитым ртом.

— Идиот, это не для тебя, — ворчит Кэмерон рядом со мной.

— Теперь я буду голодать всю ночью, а ты будешь вечно испытывать чувство вины, — присоединяюсь я к поддразниванию.

— Не думаю, что тебе стоит оставлять ее. Беру свои слова обратно, — Финн смотрит на Кэмерона, и если бы я что-то сейчас ела, то подавилась бы.

Что это за взгляд?

Я чувствую, как Кэмерон замирает рядом со мной, что только заставляет меня еще больше… нервничать? Когда, черт возьми, у них был этот разговор? Что сказал Кэм? Когда?

У меня явно есть вопросы.

— Дерьмо, теперь мы слишком много знаем друг о друге. Она застряла со мной, — Кэмерон наклоняет голову в мою сторону с лукавой улыбкой и ямочками во всей красе, а затем подмигивает.

Кто-то должен проверить состояние моего сердца, потому что я не думаю, что после этого оно нормально функционирует. Боже, для меня это так банально. Я никогда не испытывала подобных чувств от простого подмигивания, а тут такое.

Финн смотрит на нас, его взгляд скачет между нами. Уголки его губ тянутся вверх. Затем он поворачивается ко мне лицом, почесывая свою густую бороду.

— Я слышал, что в следующем проекте по сердечно-сосудистым системам мы сможем выбрать себе партнера. Хочешь поработать в паре?

— Конечно, коллективная работа Ф&A, — сияю я, чувствуя себя легче и счастливее, чем сегодня утром. Даже странно, что это произошло именно сегодня, потому что все внутри меня чувствует себя умиротворенно и спокойно после того, как Кэм позаботился обо мне, а я открылась ему.

Кэмерон остановился на середине глотка, его стакан с водой наполовину приблизился к губам, брови нахмурились.

— Коллективная работа Ф&A?

Финн подмигивает Кэму.

— Да, это наше кодовое имя. У нас свои секреты. Ревнуешь? — спрашивает он, вздергивая брови.

Я кидаю подушку рядом с собой в Финна, что вызывает у него смех.

— Это перестает быть секретом, если ты всем о нем рассказываешь.

Кэмерон прижимает свое бедро к моему, бессознательно или нет, я не уверена, но от этого легкого прикосновения меня пробирает дрожь.

Он ревнует?

Сомневаюсь. Он не для этого прижимается своим бедром к моему.

Мы уютно беседуем втроем, шутим и рассказываем истории из своего детства. Это приятно. У меня нет близкого круга друзей, потому что, будучи дочерью декана, ты задумываешься, кто действительно хочет быть твоим другом, а кто сближается с тобой ради выгоды.

Когда-то у меня была подруга, с которой я познакомилась на первом курсе и с которой, как мне казалось, мы хорошо общались, но потом она начала просить меня замолвить за нее словечко перед моим отцом. Я устраивала ее на определенные курсы, продлевала сроки сдачи экзаменов. Стоит ли говорить, что эта дружба продлилась недолго.

Девочки в команде замечательные. Я со всеми хорошо лажу, но за пределами площадки мы не контактируем. Я стараюсь не общаться с ними вне тренировок, занятий или игр. Кто-то может сказать, что я слишком сосредоточена, но у меня есть цели, которых я хочу достичь.

И все же, сидя здесь с Финном и Кэмероном, я чувствую себя целой в хорошем смысле. Мне всегда нравился мой маленький круг общения — Жасмин, Тео, Огурчик, мой папа и Нейт, но, думаю, что смогу найти место для них двоих.

Финн досмотрел фильм вместе с нами, а потом ушел спать, оставив нас с Кэмероном вдвоем на диване.

На протяжении всего фильма он сидел рядом со мной. Его мускулистое бедро прижималось к моему, и мне пришлось сознательно напоминать себе, чтобы я не положила голову ему на плечо. Я никогда не чувствовала себя так комфортно и в то же время неловко, сидя рядом с мужчиной.

Мне было не по себе, потому что я чувствовала каждый сантиметр соприкосновения наших тел. От этих ощущений мне становилось тепло. Я чувствовала каждый его вздох, каждое легкое движение. От него исходили волны сандалового дерева и свежего льна, и мне хотелось закутаться в них, как в одеяло.

Попробуйте сесть рядом с мужчиной, о котором вы думали, когда использовали вибратор, и только что поняли, что у вас могут быть чувства. Это не очень весело, особенно когда вы друзья и не можете быть чем-то большим.

— Во сколько у тебя завтра тренировка? — спрашивает Кэмерон, убирая беспорядок с кофейного столика.

— У меня ее нет, так как это день игры. Тренер обычно дает нам время отдохнуть, — говорю я ему, пытаясь выпутаться из самого мягкого одеяла, которое когда-либо использовала.

Кэмерон ничего не отвечает. Он просто кивает, наводя порядок в комнате, но я могу сказать, что он задумался. Когда он погружен в глубокие раздумья, его язык тыкает во внутреннюю сторону щеки — я уже научилась распознавать этот знак.

Мы убираемся в тишине, пока рука Кэмерона не задерживает мою, когда я пытаюсь сложить одеяло.

— Тебе не нужно помогать мне убираться. Я сам могу это сделать.

Финн был прав. Кэмерон действительно самый добрый человек, которого я когда-либо встречала. Он всегда думает о других и о том, как он может им помочь. Он вырос в заботливого человека, и не думаю, что это когда-нибудь прекратится. Его мама хорошо его воспитала. Очень хорошо.

— Я поняла, что тебе нравится заботиться о людях, Кэм, и у тебя это отлично получается. Но я тоже могу помочь тебе, понимаешь?

Его губы подрагивают, глаза цвета корицы пристально смотрят на мое лицо, пока мы начинаем складывать одеяло вместе, наши руки встречаются посередине, чтобы соединить длинные концы.

— Я начинаю этому учиться.

— Хорошо, — улыбаюсь я, забирая сложенное одеяло, кладя его на диван и желая, чтобы оно поехало со мной домой.

Кэмерон, должно быть, замечает мой тоскующий взгляд, которым я смотрю на его одеяло, потому что начинает смеяться.

— Хм? — я хмыкаю, желая узнать, почему он смеется.

Он качает головой:

— Ты смотришь на мое одеяло так, будто это что-то, что ты хочешь, но не можешь заполучить.

Если бы он только знал, что это относится и к нему.

Не обращая внимания на образовавшуюся яму в животе, я говорю ему:

— Потому что это так. Это самое мягкое одеяло, в которое я когда-либо заворачивалась.

— Мы можем быть лучшими друзьями, но это одеяло ты не получишь, — говорит он, решительно вскинув брови, но я вижу в его глазах игривый блеск.

— Продолжай говорить себе это, Филдс, — усмехаюсь я, не сводя глаз с него и наблюдая за тем, как он смотрит на меня. Его взгляд почти нервирует, но мне это даже нравится. — Мне пора идти. У меня занятие рано утром, а потом мы встречаемся в раздевалке, чтобы просмотреть записи игр, — говорю я ему, чувствуя, что мне пора уходить. Мне нравится быть здесь с ним и смотреть фильмы «Marvel». Я могла бы делать это всю ночь. — Спасибо за сегодняшний день и за то, что был рядом со мной. Сколько я должна тебе за еду?

Его прежде игривое лицо мгновенно становится хмурым, а тон грубым.

— Ты мне ничего не должна, никогда, ясно?

Я закатываю глаза.

— Должна и в конце концов верну тебе должок. Мне тоже нужно заботиться о тебе. Так поступают друзья.

Не обращая внимания на мой комментарий, он проводит рукой по волосам, а затем спрашивает:

— Ты в порядке? Я знаю, ты говорила, что будешь в порядке, но мне нужно знать наверняка.

Я на минуту задумываюсь над этим и понимаю, что мне стоит провериться у своего психотерапевта, но не думаю, что что-то серьезно не так. Со мной все будет в порядке. Я осознаю, что произошло сегодня, и это дерьмо не повторится. Мне нужно сильное тело и разум, чтобы попасть в команду. Переутомлением этого не добиться.

— Да, все хорошо.

Он смотрит на меня с минуту, как будто видит меня насквозь. Если бы он мог, то не нашел бы ничего, кроме правды.

Похоже, он сам приходит к такому выводу и кивает.

— Хорошо, но если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится или если он снова скажет тебе что-нибудь… — он напрягается, затем делает глубокий вдох, прежде чем продолжить: — Ты ведь скажешь мне, да?

Я тянусь к его руке, сжатой в кулак, и тут же чувствую, как она расслабляется от моего прикосновения.

— Скажу, обещаю.

Отпустив ее, я делаю шаг к двери, чтобы взять свои ботинки и куртку, когда он нажимает кнопку автоматического запуска своей машины на брелке.

— Кэм, я могу дойти пешком. Мой дом всего в нескольких минутах отсюда.

— Ни за что. Просто сядь в машину и не спорь, пожалуйста? — умоляет он, его глаза скачут туда-сюда между моими.

Я соглашаюсь, потому что, как бы я ни пыталась его переубеждать, мне нравится его чрезмерная забота. Для меня это в новинку, как и чувства, которые он вызывает.

Наша поездка на машине короткая, минуты три, не больше. На подъезде к дому я разглядываю его красивое лицо, вбирая в себя каждую деталь. Полные губы, прямой нос, острая челюсть, темно-коричневые брови, глаза цвета корицы и волосы цвета шоколада, слегка вьющиеся под кепкой. До недавнего времени я никогда не ценила коричневый цвет во всех его оттенках.

— В следующий раз я пойду пешком, но спасибо тебе за то, что подвез и за все, что сделал для меня сегодня, — почти шепчу я, мой голос низкий и мягкий.

Он буравит меня взглядом, его глубокий голос заполняет все пространство.

— Нет, не пойдешь, и всегда пожалуйста.

Я кривлю губы и морщу нос. Он когда-нибудь отключит эту гиперопеку? Как можно быть таким чертовски милым и заботливым.

С его губ сползло прежнее суровое выражение, и на лице появилась ухмылка.

— Нет, я никогда не останавливаюсь, если тебе это интересно. Ты все еще уверена, что хочешь дружить со мной?

Я не уверена, что хочу только дружить с тобой.

Я смотрю на него, и в моей груди разливается тепло.

— Конечно, — я вышла из его машины и повернулась, чтобы помахать ему через лобовое стекло, но увидела, что он тоже вышел, обогнув капот своей машины, чтобы подойти ко мне.

— Что ты делаешь? — спросила я.

— Провожаю тебя до двери, — невозмутимо отвечает он.

Я смотрю на него сквозь сузившиеся глаза, мои губы поджаты.

— Перестань быть такой милой и просто позволь мне сделать это, — улыбается он, и на его щеках появляются ямочки.

Он только что назвал меня милой? И почему мое сердце словно пробежало километр? Он назвал меня милой. Он же не сказал, что любит меня, и не трахнул до потери сознания.

Я чувствую, как мои щеки начинают пылать, поэтому отворачиваюсь и иду к своей двери, а Кэмерон идет рядом со мной.

Мы останавливаемся прямо перед дверью и смотрим друг другу в глаза. Кэмерон мгновенно заключает меня в объятия, его руки обхватывают мою поясницу, и я таю под его телом, потому что он такой чертовски большой: его рост и масса мышц, что я чувствую себя как за каменной стеной, когда он обнимает меня.

Я тихонько вздыхаю, уткнувшись лицом в его грудь. Кэмерон притягивает меня к себе еще крепче, его подбородок упирается в мою голову.

Я чувствую себя в безопасности и никогда не хочу покидать его объятий, но в то же время мне кажется, что это слишком для меня, что чувства, которые я испытываю к нему, рвутся на первый план в моем сердце и разуме. Может, это нормально, когда тебе так нравится друг. А может, и ненормально, потому что мы с Тео точно так не обнимаемся.

Отпустив меня, он отходит назад с умиротворенным выражением лица.

— Спокойной ночи, Рори, — шепчет он, затем поворачивается и направляется к своей машине, унося с собой мое сердце.

Нет, подождите, я забираю его обратно. Этого не может быть. Никакой кражи моего сердца, нет. Волейбол и место в команде США — вот единственное, для чего в моем сердце есть место. По крайней мере, я пытаюсь убедить себя в этом.

Сообщение приходит на мой телефон, лежащий на тумбочке, как раз в тот момент, когда я забираюсь в постель тридцать минут спустя. Я перекатываюсь в сторону и беру телефон, увидев сообщение от Кэмерона.

Кэмерон: Не могу поверить, что ты считаешь Грута круче Ракеты.

С моих губ срывается смешок. Мы спорили во время фильма о том, кто круче — Ракета или Грут. Он утверждал, что Грут не умеет говорить и половину времени раздражает своей неосведомленностью, в то время как Ракета, по его мнению, гораздо смешнее и умнее.

Аврора: Грут — вышестоящий член Стражей Галактики. Не хочу слышать никаких аргументов против.

Кэмерон: К слову, мне нравится с тобой спорить.

Аврора: Могу сказать то же самое. Мне нужно выспаться. Еще раз спасибо за сегодняшний день.

Кэмерон: Всегда пожалуйста. Спокойной ночи, Рори.

Ах. Опять это прозвище.

И хотя мне немного грустно от напоминания о том, кто меня так называл, отчасти я счастлива. Мне радостно слышать его снова. Как будто я воссоединяюсь с мамой, когда он это говорит.

Я подумала о том, чтобы сказать ему не называть меня так, но мой мозг сработал быстрее, каким-то образом поняв, что мне это нужно.