Глава 36

Аврора


Когда я просыпаюсь, мое тело ощущается разбитым, слабым и голодным, рядом пищат аппараты.

После того, как я потеряла сознание, я продолжала просыпаться и засыпать, пока врачи скорой помощи перевозили меня в местную больницу. Я не завтракала, и из-за сотрясения мозга и стресса от последующих событий мой организм не смог с этим справиться.

Жасмин пыталась поехать со мной, но я отказалась. В моем полубессознательном состоянии я сказала ей сыграть за меня, так как я не могу. Это было единственное, что, как я знала, могло заставить ее остаться. Мне не нужно было, чтобы она приходила сюда и ждала, пока мне поставят капельницу и дадут отдохнуть.

Утром они отправят меня домой, так что ничего серьезного.

Я заставляю себя открыть глаза, и сначала мое внимание привлекает размытое изображение моего отца, сидящего рядом со мной. Его голова лежит на кровати у моих ног, его черные волосы, тронутые сединой, — знакомое и успокаивающее зрелище.

— Папа, — мой голос срывается, он дрожит после сна.

Он вскидывает голову и смотрит на меня, его голубые глаза наполняются эмоциями, когда он проводит рукой по бороде.

— Аврора, — вздыхает он с облегчением.

— Я в порядке, пап. Просто сотрясение мозга. Я приду в себя примерно через неделю, — успокаиваю я его.

— Аврора, ты хоть представляешь, до какого сердечного приступа меня довел этот телефонный звонок? Особенно в такой день? Известие о том, что мою малышку срочно доставили в больницу, потому что она упала в обморок после удара головой, — это не то, к чему я отнесусь легкомысленно.

— Я знаю, мне очень жаль. Очевидно, я не хотела, чтобы все так обернулось, и я расстроена, что причинила боль стольким людям, — говорю я, переплетая пальцы на коленях.

Папа кладет свои руки на мои встревоженные, успокаивая их.

— Кексик, не надо. Это был несчастный случай. Ты ничего не смогла бы сделать, чтобы предотвратить это. Дерьмо случается. Так говорят современные дети, верно?

Я хихикаю, потому что если и есть что-то, что мой папа может сделать, так это рассмешить меня.

— Я не расстроен из-за тебя. Я расстроен, что это случилось с тобой, вот и все, Аврора, — объясняет он, отчего тяжесть у меня в груди становится немного легче. Мой папа снимает очки и засовывает их в карман костюма. — Я хочу, чтобы ты кое-что знала, и, думаю, тогда ты все наконец поймешь.

Мое тело замирает в состоянии повышенной готовности к тому, что вот-вот сорвется с его губ.

— Что? — спрашиваю я, садясь прямее.

— Твоя мать гордится тем, какой ты человек, какой женщиной ты стала. И я говорю это в настоящем времени, потому что знаю, что это правда. Она каждый день смотрит на тебя сверху с улыбкой шире, чем это на самом деле возможно, из-за того, кто ты есть. Не то, что ты можешь сделать на поле, на своих тестах или на деньги на своем банковском счете, которых не так уж и много, — дразнит он, пытаясь разрядить эмоциональную баню, которую он только что мне устроил. — Тебе не нужно ничего ей доказывать. Я знаю, ты хочешь уважать ее мечты, и это очень мило, но если для этого потребуются все твои силы, стоит ли это того? Потому что так ты потеряешь все те части себя, которые твоя мама так любит.

Я не осознаю, что слезы текут по моему лицу, пока они не падают с подбородка на грудь.

— Я так сильно хочу попасть туда, потому что она так и не смогла. И не только поэтому, я хочу этого ради себя. Я хочу испытывать гордость, играя за свою страну, острые ощущения от игры против лучших игроков мира и оправдать всю эту тяжелую работу. И ради себя, понимаешь. Я люблю то, что делаю, так же сильно, как и она.

— Я знаю это, Кексик, но ты будешь в порядке, если не попадешь в команду? Что будет потом? — он задает вопрос на миллион.

Я поджимаю губы, глядя вниз на свои руки.

Буду ли я в порядке?

Когда-то я бы подумала, что ни за что на свете. Волейбол — это моя жизнь, но за последние несколько месяцев я поняла, что у меня есть и другие занятия, которые привлекают меня не меньше, чем волейбол, и что я могу проводить время, занимаясь любимым делом, за пределами своего основного занятия. Рисовать, проводить время с Кэмероном и моими друзьями, тренировать. Это наполнило меня радостью, зная, что нет никаких ожиданий, ничего не нужно делать, кроме как наслаждаться тем, что приносит мне счастье.

Волейбол делает меня счастливой, но с тех пор, как я оказала на себя такое давление, чтобы почтить память своей мамы, он тоже стал для меня стрессом. Нелегко избавиться от потребности быть лучшей, но это цель, над которой нужно работать. Я знаю, что могу сделать это при поддержке своих близких.

Я делаю глубокий вдох, затем снова поднимаю голову, уверенная в себе, когда встречаюсь взглядом с отцом.

— Я не буду лгать и говорить, что это не сделает мне больно, потому что будет ровно наоборот. Но для меня это не станет концом света, просто концом путешествия. И я бы задумалась о новом, которое хочу начать, — признаюсь я, закусывая губу, чтобы сдержать волнение.

Рот моего отца приоткрылся, брови приподнялись.

— А ну колись. Что это за идея такая, из-за которой ты так волнуешься?

Я смеюсь над тем, что он употребил слово «колись». Я качаю головой и продолжаю:

— Я хочу открыть и управлять учреждением для детей с ограниченными возможностями и тренировать их в различных видах спорта. Конечно, мне пришлось бы нанять других спортсменов, потому что не думаю, что смогла бы забить трехочковый в кольцо или попасть футбольным мячом по воротам. Я пока не уверена во всех деталях. Может, это могло бы привести к играм домашней лиги, даже к Паралимпийским играм? Кто знает. И даже если я попаду в команду, я все равно хочу двигаться в этом направлении.

— Аврора, это замечательно. Я так горжусь тобой. Даже если ты этого не сделаешь, я горжусь твоим сердцем. Ты всегда была такой чертовски любящей, доброй и чуткой. Я рад, что ты хочешь поделиться этим, чтобы помочь другим, и твоя мама тоже. Ей бы понравилась эта идея.

Я улыбаюсь, впервые за сегодня по-настоящему, и слеза скатывается по моей щеке.

— Спасибо, папа. Ты всегда был моим самым большим сторонником, и не думаю, что достаточно благодарила тебя за это.

— Ты же знаешь, что можешь приходить и стирать мою одежду, когда тебе будет скучно. Я слышал, что в наши дни это новый способ сказать «спасибо», — шутит он, и в его глазах появляются счастливые морщинки.

— Я люблю тебя, но, думаю, буду придерживаться традиционных способов сказать «спасибо», — смеюсь я, но смех обрывается, как только я слышу шум за дверью моей палаты.

— Где она? — кричит знакомый низкий голос.

Он здесь.

— Сэр, кто вы? Мы не можем разглашать эту информацию людям, которые не являются ее семьей, — раздраженно отвечает медсестра.

— Я ее парень, — отвечает он, заставляя мое сердце расшириться. Я ее парень, в настоящем времени. Это хороший знак, но не хочу слишком обнадеживать себя.

— Мы никак не сможем это подтвердить, поэтому вам придется уйти.

— Черт бы меня побрал. У девушки, которую я люблю, был самый тяжелый гребаный день, и если вы думаете, что я собираюсь быть где угодно, только не рядом с ней, то вы чертовски ошибаетесь, — кричит он, повышая голос от гнева.

Я слышала его таким сердитым только однажды, и это было, когда на меня напали.

Мой папа встает и быстро выходит из моей палаты. Несколько мгновений спустя я слышу:

— Эй, все в порядке, Барб. Он может войти.

Я слышу скрип его ботинок по линолеуму, и через несколько секунд он врывается в комнату, а мой отец следует за ним.

Наши взгляды мгновенно встречаются, отчего у меня перехватывает дыхание, потому что, хотя прошло всего несколько часов, меня охватывает облегчение.

Он действительно здесь.

На его лице так много смешанных эмоций, но я слишком устала, чтобы расшифровывать их.

Мой отец хлопает его по плечу и что-то шепчет ему, прежде чем шлепнуть Кэма по руке, а затем обнять, как это делают все мужчины. Это заставляет меня улыбнуться, в груди потеплело при виде этого, потому что я рада, что им комфортно друг с другом и у них такие отношения.

Мой папа кричит через плечо:

— Я люблю тебя, Кексик. Нейт едет из бара. Я подожду его здесь, — он направляется к двери, когда я говорю ему, что тоже люблю его, и затем мы остаемся вдвоем.

Кэмерон подходит ко мне, садясь на табурет рядом с моей кроватью, его рука мгновенно находит мою с торчащими в ней иглами. Он слегка проводит по ним пальцем, его брови нахмурены, как будто ему больно.

— Ты в порядке? — мягко спрашивает он, глядя на меня так, словно я могу разбиться вдребезги в любую секунду.

— Почему ты здесь? — я проигнорировала его вопрос, желая узнать самое важное.

Кэмерон глубоко вздыхает, проводя пальцем по моей ладони.

— Как только я вошел в аэропорт, то сразу же вышел. Ничто не наполнит мою жизнь так, как это делаешь ты. Я не мог оставить тебя, только не вот так.

Мой сладкий мужчина. Мое сердце бешено колотится в груди, а в животе порхают бабочки.

— Но как же твоя работа? Не разрушай ради меня свои мечты.

Кэм подносит мою руку к своим губам, покрывая ее нежными поцелуями. Затем он поднимает на меня взгляд, наполненный такой нежностью, что у меня наворачиваются слезы. Никто никогда не смотрел на меня так.

— Я честно рассказал им, что происходит. Они вошли в положение и сказали мне не приезжать и разобраться со всеми делами здесь. Вместо этого мы проведем онлайн-встречу на этой неделе, — объясняет он. — Ни одна из моих мечт не имеет смысла без тебя. Ты и есть мечта, Рори.

Слезы быстро текут из моих глаз, я сжимаю его руку, позволяя его словам поглотить меня, наполняя любовью и чувством удовлетворения.

— Не плачь, любимая. Я здесь, — шепчет он, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать меня в лоб. Он отстраняется, его глаза ищут мои. — Что случилось? Ты в порядке? На обратном пути из аэропорта мне позвонила Жасмин, которая напугала меня до чертиков.

— Мне жаль. Я ненавижу, что побеспокоила тебя. Я в порядке, просто устала и у меня все болит, — я выдыхаю, на мгновение закрывая глаза. — Я шла сказать тренеру, что не буду играть, но мой телефон разрядился. Я собиралась сказать тебе, что сделала другой выбор, — говорю я ему, желая, чтобы он знал, что я выбрала его. Я бы предпочла никогда больше не играть в волейбол, чем остаться без него.

— Я так чертовски горжусь тобой. Я знаю, как тяжело тебе было это сделать, — говорит он, поднося мою руку к своим губам, крепко прижимая их к моей коже, ослабляя страх, охвативший меня.

Не в силах ждать, я задаю вопрос, который крутится в моей голове.

— У нас все в порядке? — мой голос хриплый, едва слышный.

Его глаза встречаются с моими, в них замешательство и боль.

— Я знаю, что ушел, и мне не следовало этого делать, и я чертовски сожалею об этом, Рори. Мой разум был в беспорядке, и мне нужно было выяснить, что, черт возьми, в нем происходит. Но позволь мне внести ясность: я ни разу не думал о том, чтобы отказаться от нас. Иногда жизнь становится запутанной, и это нормально. Я буду рядом с тобой, несмотря ни на что точно так же, как уверен, ты будешь рядом со мной. Я сказал тебе, что буду с тобой всегда. Если мои слова в канун Нового года были недостаточной подсказкой, надеюсь, что хотя бы это что-то прояснит.

Я слышу, как на мониторе увеличивается частота моих сердечных сокращений, и он тоже это замечает. Наклоняясь вперед, он нежно обхватывает мою щеку, проводя большим пальцем по мягкой коже.

— Эй, все в порядке, любимая. У нас все хорошо. С тобой все будет в порядке.

Я накрываю его руку своей, склоняясь навстречу его прикосновению, когда слеза скатывается по моей щеке.

— Я думала, что потеряю тебя, и это пугало меня больше, чем то, что я не смогла выйти на поле впервые за последние два года. Я не могу потерять и тебя тоже, — прохрипела я.

— Тебе от меня никогда не избавиться. Я люблю тебя, и нет ничего в этом гребаном мире, что могло бы удержать меня вдали от тебя, если только это не твое желание.

Я качаю головой.

— Нет, я тоже этого не хочу. Прости, что я так грубо обошлась с тобой. Мне просто нужно было время, чтобы прийти в себя и подумать обо всем, что произошло. В глубине души я знала, что не буду играть. Это был разумный и безопасный поступок. Мне просто нужно было свыкнуться с этой мыслью.

Он кивает, в его глазах видна боль.

— Я знаю это, любимая. Я пытался привести тебя к этому осознанию, и знаю, что если бы остался, ничего из этого, вероятно, не случилось бы. Тебя бы здесь не было, если бы я не оставил тебя, — он отводит взгляд, снова разглядывая мою ладонь с иглами.

На этот раз я кладу руку ему на щеку, снова поворачивая его взгляд к себе.

— Помнишь, что я говорила тебе о том, что мы думаем, что все под нашим контролем? Это не так. Скорее всего, я все равно потеряла бы сознание. Разница лишь в том, что это произошло бы в твоих объятиях, потому что ты бы не позволил мне дойти до кабинета тренера.

Легкая ухмылка играет на его губах.

— Нет, я бы не позволил. Мне все еще чертовски жаль, — вздыхает он, проводя рукой по волосам.

— Тебе абсолютно не за что извиняться, Кэм. Не за что, хорошо?

Он кивает.

— Я люблю тебя, Рори.

На моем лице появляется намек на улыбку.

— Я тоже люблю тебя, малыш. Ты можешь оказать мне услугу?

Он слабо хихикает.

— Да, любимая.

— Поцелуй меня, — умоляю я.

Его глаза обшаривают мое тело.

— Я не хочу причинять тебе боль.

— Ты этого не сделаешь, от этого мне станет только лучше.

Как только слова слетают с моих губ, его губы оказываются на моих, и это конец. Я издаю стон от облегчения, когда его губы идеально прилегают к моим, двигаясь синхронно, когда наши рты выражают нашу любовь каждым прикосновением.

Я теряю себя в поцелуе, забывая обо всем, кроме него и того, как его рот завладевает моим. Он целует меня с такой яростью и страстью, что мое сердце сжимается, что видно по его быстрому биению на мониторе.

Кэмерон стонет мне в губы, слегка прижимаясь своим лбом к моему.

— Нам нужно остановиться.

Я дуюсь на него, но прежде чем успеваю что-либо сказать, мой отец стучит в дверь, прислонившись к дверному косяку. Мы отрываемся друг от друга, Кэмерон встает, его рука тянется к моей.

— Привет, Кексик, — улыбается он, и рядом с ним появляется Нейт.

Кэмерон кашляет, прочищая горло.

— Я оставлю вас, ребята, поговорить.

— Подожди, — кричу я, хватая его за запястье. — Ты ведь вернешься, правда?

Он ухмыляется, его рука крепко сжимает мою в своей.

— Ты думаешь, я действительно собирался уехать отсюда без тебя? Я просто буду в комнате ожидания.

— Спасибо тебе, — шепчу я, глядя на него с огромной любовью, когда он еще раз сжимает мою руку, а затем уходит.

— Кэмерон, тебе лучше притащить свою задницу обратно. Моя сестра уязвима. Иди, возьми ее за руку, пока мы все разговариваем. В любом случае, ты теперь семья, — пристает к нему Нейт, хлопая его по спине, когда тот входит в комнату.

Кэм возвращается ко мне, держа мою руку в своей, и знакомое тепло разливается по моему телу от этого прикосновения. Мы проводим следующий час или около того, разговаривая о чем угодно, кроме волейбола, смеясь и заставляя меня ненадолго забыться.

Это напоминает мне, что у меня есть выбор. Я могу сосредоточиться на «что, если», проблемах и тревогах. Или на настоящем моменте, на том, что у меня есть прямо сейчас, и на всем, за что я благодарна.

И я чертовски благодарна за многое. Я благодарна своему отцу и брату, которые всегда заботились о том, чтобы я чувствовала любовь и поддержку, когда росла без мамы. Я благодарна Кэмерону за то, что он просто существует и принадлежит мне. Я благодарна Жасмин за то, что она самая лучшая подруга, о которой я когда-либо могла мечтать, единственная, в которой я буду нуждаться. Но больше всего я благодарна за все в моей жизни, что привело меня к этому моменту прямо здесь.

Потому что это заставило меня осознать, что моя жизнь не обязательно должна идти по прямому, узкому пути. Она может расти, пускать корни и разрастаться.

Возможности безграничны, и я буду изучать все, что приносит мне радость, а не только волейбол. Я открою этот фонд или, возможно, буду заниматься им, находясь в сборной США, растя семью или зарабатывая на жизнь рисованием.

Я понятия не имею, что будет дальше, и это чертовски освежает.

Загрузка...