Обещай мне

Глава 23

Аврора

Во время нашей поездки на машине ко мне домой Кэм постоянно поглядывал на меня, и я видела, как подергивается его рука. Как будто он хотел протянуть ее и прикоснуться ко мне, но не решался.

После всего, что произошло, он без колебаний держал меня за руку. Я нахмурилась, но потом внутренне испугалась, потому что не должна была расстраиваться из-за этого.

Мы просто друзья, которые утешали друг друга в трудную минуту физическим прикосновением.

— Почему ты сделал это? — спрашиваю я, когда он паркует свою машину на моей подъездной дорожке.

Брови Кэмерона сходятся на переносице, и он поворачивается на своем сиденье лицом ко мне. Он выглядит раздраженным. Не мной, а моими словами.

— Ты действительно спрашиваешь меня об этом?

Я сжимаю губы, затем говорю:

— Да. Я знаю, ты никогда не хотел…

Кэмерон прерывает меня:

— Позволь перебить тебя на этом моменте. Ты права, я никогда не хотел проявлять насилие по отношению к кому-то. Но когда я увидел синяки на твоем запястье, это уже не имело никакого значения, — он останавливается, делает глубокий вдох, затем продолжает. — Я собираюсь защищать тебя, всегда. И не жалею об этом, это мой выбор. Хорошо?

Его слова согревают меня так сильно, что у меня болит в груди, в хорошем смысле. У меня никогда в жизни не было никого, кто хотел бы защитить меня, по крайней мере, не таким образом. Все, что я могу сделать, это кивнуть, чувствуя, как меня переполняют эмоции от того, как сильно я его ценю.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, его глаза блуждают по моему лицу.

Я ерзаю на своем сиденье, поворачиваясь к нему лицом.

— Я в порядке. Просто все еще перевариваю то, что произошло, и немного испугалась. Но мне помогла поддержка моих друзей и семьи.

Мой отец был в ярости, как и Нейт. Они оба хотели, чтобы я поехала домой к моему отцу, но я настояла, что со мной все в порядке и Жасмин позаботится обо мне. Правда в том, что я хотела остаться с Кэмероном.

Он заставляет меня чувствовать себя хорошо, а я действительно нуждаюсь в этом.

Кэмерон слушает, затем на мгновение задумывается, его челюсть подергивается.

— Почему ты пыталась встать между нами, Рори?

Ох… это. Я запаниковала. Мне не нравилось видеть, как Кэмерона дерется, подвергая себя опасности. Мне нужно было остановить это, и я подумала, что смогу как-нибудь оттащить его.

Я никогда не забуду выражение его глаз, страх в них. Он отодвинул меня так быстро и нежно в разгар своей ярости, что это затронуло струны моего сердца. Натянуло их и перетягивало во всех направлениях, пока у меня не стало слишком тесно в груди.

— Я… была напугана. Мне не нравилось видеть, как ты дерешься, и я хотела остановить вас.

Кэмерон недоверчиво качает головой, делая шумный вдох.

— Рори, ты могла пострадать. Если бы он тебя ударил, не знаю, смог бы я сохранить спокойствие. Я бы, блять, потерял самообладание.

Я понимаю. Кэм пришел бы в ярость, если бы я пострадала. Черт возьми, все бы так поступили. Жасмин, вероятно, тоже попыталась бы надрать ему задницу.

— Но…

— Нет, никаких «но», любимая. Ты слишком много значишь для меня. Пожалуйста, никогда больше не пугай меня так, хорошо? — говорит он грубым и низким голосом.

Это чертово прозвище снова заставляет меня чувствовать то, чего я не хочу чувствовать, но в то же время страстно желаю.

Это побуждает меня спросить его о том, о чем, вероятно, не следовало бы.

— Хорошо. Хочешь зайти внутрь?

Кэмерон в ответ поворачивает ключи в замке зажигания, заглушает двигатель и открывает передо мной дверь, прежде чем я успеваю дважды обдумать свое предложение.

Он следует за мной по ступенькам крыльца, а затем в мою комнату, и все это не задавая никаких вопросов. Я быстро оглядываю свою комнату, убеждаясь, что вокруг не валяются бюстгальтеры или нижнее белье.

Слава богу.

Глаза Кэмерона осматривают мою комнату, запоминая обстановку. Стены бледно-розовые, а над кроватью полно постеров «Marvel». Его взгляд задерживается там на мгновение, затем переходит на мою кровать с белым изголовьем и темно-зеленым пуховым одеялом.

Он подходит к моему белому комоду, разглядывая фотографии, прикрепленные к зеркалу. Он неподвижно рассматривают ту, где изображены мы с мамой, его взгляд перемещается между мной и фотографией, отмечая наши сходства и различия. В то время как я высокая, моя мама была небольшого роста. У нее зеленые глаза, у меня — зелено-голубые. Но ее волосы были такими же грязно-светлыми, как у меня.

— Она прекрасна, — бормочет он.

— Да, — тихо шепчу я, любуясь фотографией с ним.

Я сижу на плечах у мамы в зоопарке. Улыбаюсь ей сверху вниз, а она смотрит на меня, переполненная радостью. Я скучаю по ней больше, чем можно выразить словами, и я погрязла бы в горе, если бы за эти годы не поняла, что у меня есть выбор. Хотя в некоторые дни его сделать труднее, я предпочитаю не позволять печали давить на меня изо дня в день.

Это не то, чего бы она хотела, поэтому, чтобы почтить ее память, я живу полной жизнью.

Кэмерон переходит к моей книжной полке, заполненной большим количеством трофеев и наград, чем настоящих книг.

— Ты хороша в волейболе? — дразнит он, с ухмылкой глядя на меня через плечо.

— Ты сам знаешь, раз уж был на моей игре, — упоминаю я, и при этом воспоминании в моем животе появляется уже знакомое чувство порхающих бабочек.

Его ухмылка становится шире, на щеках появляются ямочки.

— Ты была великолепна. Могу сказать, что ты усердно работаешь, судя по точности твоих бросков и силе подач, — с дразнящим блеском в глазах он добавляет: — Возможно, теперь я даже твой поклонник номер один.

Я игриво закатываю глаза и дергаю его за темно-синий длинный рукав кофты.

— Спасибо. А теперь иди и сядь на край моей кровати.

Он поднимает бровь, глядя на меня:

— И ты еще говоришь, что я напористый?

Я не могу удержаться от смешка, звук срывается с моих губ.

— Просто сядь, пожалуйста, и не двигайся.

Он делает, как я говорю, садясь на край моей кровати, пока я проскальзываю в ванную.

Я быстро намочила полотенце теплой водой, затем нашла спирт, марлю и лейкопластырь. Когда я возвращаюсь, он стоит на том же месте, уставившись на плакаты над моей кроватью, пока не слышит, как я иду к нему.

Глаза цвета корицы встречаются с моими, и по мне пробегает дрожь. Он такой красивый. Раньше я думала, что он большой, сексуальный парень, но теперь это нечто большее. Его сердце и индивидуальность не имеют себе равных.

Я кладу все на кровать рядом с ним, и он наконец спрашивает:

— Рори, что ты делаешь?

— Теперь моя очередь заботиться о тебе, ладно? — мягко спрашиваю я, глядя ему в глаза теперь, когда он так сидит.

Его крупная мускулистая фигура занимает все пространство, из-за чего трудно игнорировать мок желание почувствовать, как он нависает надо мной. Как его крепкие руки обнимают меня.

Мне нужно остановиться.

Он смотрит на меня мгновение, немного неуверенно, но затем кивает.

— Никто никогда не делал для меня подобного.

Быстрая, пронзительная боль ударяет меня в грудь. Мне больно за этого человека, который только и делал, что заботился обо всех вокруг, что он не знает, каково это, когда кто-то заботится о нем.

— Если я сделаю тебе больно, дай мне знать, — говорю я ему, наливая спирт на марлевый тампон.

Он просто кивает, его глаза прикованы ко мне и каждому моему движению. Я подношу тампон к его лбу, прямо над правой бровью, и слегка касаюсь маленькой ранки.

Кэмерон не морщится и не вздрагивает. Он просто не сводит с меня взгляда, пристально наблюдая с мягкостью, которую я видела только, когда мы были на озере. Я провожу по ране еще пару раз, желая убедиться, что хорошо ее продезинфицировала.

Делая шаг назад, я выбрасываю тампоны в мусорное ведро. Когда я возвращаюсь к Кэмерону с теплой тканью в руке, он раздвигает ноги, позволяя мне встать между ними, чтобы быть еще ближе к нему.

Я не думаю об этом, а просто продолжаю делать свое дело. Но как только я оказываюсь в его пространстве, его запах проникает в мои ноздри, тепло его тела окутывает мое, и я понимаю, насколько плохой была эта идея.

Дыхание Кэмерона, кажется, учащается, и это только заставляет мое сердце биться еще быстрее, когда мы пристально смотрим друг другу в глаза.

Игнорируя мысли о том, чтобы сесть к нему на колени и попробовать его губы на вкус, я продолжаю выполнять свою задачу. Поднося ткань к его ране, я слегка промокаю ее, чтобы очистить, вытирая засохшую кровь вокруг пореза. Я провожу пальцами по его волосам, откидывая пряди назад. Дыхание Кэма прерывается, и мои пальцы останавливаются.

— Нет, продолжай, пожалуйста, — выдыхает он.

Я продолжаю нежно перебирать пальцами его волосы, пока заканчиваю обрабатывать рану. Затем беру пластырь, когда он накрывает мою руку своей.

— Не нужно.

— Нет, нужно, — я дуюсь, выпячивая нижнюю губу.

— Ты можешь еще раз помассировать мне голову? Это действительно приятно, — спрашивает он, игнорируя мой комментарий и глядя на меня умоляющими глазами.

В тот момент я поняла, что не думаю, что смогу ему в чем-то отказать, поэтому делаю именно то, что он просит, используя не только одну руку, но и обе, чтобы помассировать ему голову.

Нужно отдать парню должное, потому что мои сиськи, хотя и не большие, почти вываливаются из кофты, а он ни разу на них даже не взглянул. Он не сводит с меня глаз, наблюдая с неподдельным восхищением, как я провожу пальцами по его голове, вызывая мягкие вздохи, срывающиеся с его губ.

Большая, теплая рука внезапно опускается на мое бедро, посылая электрический заряд по моему телу, когда он мягко перемещает меня, чтобы я села к нему на бедро. Наши лица теперь ближе, всего в нескольких сантиметрах друг от друга, так близко, что я вижу золотистые искорки в его глазах.

Мои руки все еще в его волосах, правая опускается к его щеке, поглаживая нежную кожу.

Глаза Кэмерона на мгновение закрываются, а когда открываются — темнеют. Жадно смотрят в мои, затем опускаются к моим губам. Он… он хочет поцеловать меня? Потому что, хотя я и хочу этого, я также не уверена, хочу ли сделать следующий шаг и потенциально разрушить нашу дружбу. Он заслуживает большего, и я не уверена, что смогу дать ему это.

Он наклоняется ко мне. Я едва это замечаю, потому что слишком хорошо осознаю все, что происходит между нами прямо сейчас. Его грудь поднимается и опускается быстрее, чем обычно, тепло его тела подо мной, пристальный взгляд на моих губах, а его горло дергается при следующем вдохе.

Я сижу неподвижно, неуверенная, готова ли ответить ему взаимностью, когда его рука касается моей щеки.

Но прежде чем успеваю принять решение, входит Жасмин.

— Эй, ты не хочешь… — начинает она, затем останавливается, когда мы с Кэмероном отстраняемся друг от друга. Ее глаза расширяются, когда она видит меня, сидящей у него на коленях, и тут же извиняется: — Мне так жаль, я не знала, что вы, ребята, были… хм… да, я, пожалуй, пойду, пока.

Это заставляет Кэмерона рассмеяться, и я спрыгиваю с его колен, обрывая его смех.

— Рори, ты в порядке?

Может быть, ее вмешательство было знаком свыше. Знаком того, что нам не суждено заходить дальше дружбы? Не знаю, потому что это не объясняет, почему я чувствую себя такой разочарованной из-за того, что мне не удалось почувствовать его губы на своих.

Должно быть, я молчу слишком долго, потому что Кэмерон встает, его рука легко ложится на мое плечо, когда он поворачивает меня лицом к себе.

— Я что-то сделал не так?

— Ничего, совсем ничего. Я просто устала, — говорю я ему, чувствуя себя полной дурой из-за того, что говорю это.

Кэмерон некоторое время изучает меня, на его лице появляется напряженное выражение. Он опускает подбородок.

— Прости. Тогда я дам тебе отдохнуть.

Почему это так больно? Почему я не могу сказать ему, что хотела, чтобы он поцеловал меня? Но я также не знаю, как справиться с теми сильными чувствами, которые он у меня вызывает.

— Я провожу тебя, — шепчу я еле слышно.

Энергетика комнаты полностью изменилась, и я ненавижу то, что теперь чувствую неловкость между нами.

Мы молча спускаемся по лестнице, а Жасмин прячется в своей комнате наверху. Все это время я думаю о том, каким обиженным он выглядел из-за моего некоторого неприятия того, что чуть не произошло.

Кэмерон был обманут своей бывшей, не доверял окружающим и замкнулся в себе, чтобы сосредоточиться на своих приоритетах. И когда он решил, что хочет попробовать, я испугалась из-за того, как сильно он мне нравился.

Боже, я такая идиотка.

Мы с Кэмероном прощаемся, и я остаюсь в дверях, наблюдая, как он возвращается к своей машине. Тут до меня доходит, что мне не нравится видеть, как он уходит. Не так.

Я думаю о нашей дружбе, о моей маме и о том, как бы сильно она полюбила Кэмерона. Как он подходит мне. Как хорошо он относится ко мне, и как сильно я хочу, чтобы он был больше, чем просто моим другом.

С глубоким вздохом и улыбкой я думаю: к черту все.

— Кэм! — кричу я, задыхаясь, и начинаю трусцой спускаться по ступенькам.

Голова Кэмерона резко поворачивается, как только он достигает двери своей машины, останавливаясь, чтобы посмотреть на меня непонимающими глазами.

Чертовски холодно. Я все еще в рабочей форме, так что мои ноги голые, а на улице идет снег. На мне только тапочки, но мне все равно. Я бегу к нему, мне срочно нужно сократить расстояние между нами.

Кэмерон смотрит на меня с растерянным выражением лица. Я прыгаю в его объятия, и он с легкостью ловит меня. Приподнявшись над ним, положив руки ему на затылок, я смотрю в свои любимые глаза, чувствуя, как у меня перехватывает дыхание.

Повинуясь зову сердца, я наклоняюсь и слегка прижимаюсь губами к его губам.

И тогда мой мир озаряется светом.

Поцелуй начинается нежно, но мои руки обхватывают его лицо, углубляя поцелуй. Мои губы скользят по его губам, изучая, как слиться с его полными, мягкими губами. Я отстраняюсь, когда понимаю, что он не отвечает на мой поцелуй.

У меня перехватывает дыхание, и я внезапно чувствую себя неловко, поэтому пытаюсь сползти вниз по его телу, но он усиливает хватку. Мы остаемся так на мгновение, я над ним, заключенная в его объятия, наши губы почти соприкасаются, а наше дыхание смешивается в пространстве между ними.

Тишина, окружающая нас, оглушает, пока я жду его ответных действий.

Как раз в тот момент, когда я думаю, что мой мир озарился, Кэмерон прижимается губами к моим губам, взрывая его калейдоскопом красок.

Губы Кэмерона благоговейно касаются моих, целуя меня в ответ с желанием, которого я никогда раньше не испытывала. Его прикосновение сладкое, но яростное, когда его губы решительно касаются моих.

В ответ я дергаю его за волосы на затылке, что еще больше привлекает внимание Кэмерона, заставляя его зарычать. Он поддерживает меня, обхватив одной рукой сзади за ноги, в то время как другая поднимается к моему затылку, позволяя ему взять дальнейший контроль.

Он целует меня как изголодавшийся мужчина, прижимаясь своими гладкими губами к моим, ощущая меня точно так же, как и я. Я никогда никого раньше так не целовала.

Кэмерон удивляет меня, меняя темп, втягивая мою нижнюю губу в свой рот, затем, не найдя никакого препятствия, погружает свой язык внутрь. Я начинаю хныкать от его вторжения, приглашая в свой рот, пока он исследует его. Он слишком хорошо использует свой язык, точно зная, как и что с ним делать.

Теперь я представляю его где-то в другом месте.

Обвивая мои ноги вокруг своей талии, он перемещает руку, чтобы лучше поддерживать меня, пока наши рты сливаются воедино. Его руки останавливаются на моей заднице, сжимая ее, когда он завладевает моим ртом всеми возможными способами.

Намек на желание начинает распространяться по всему моему телу, каждый дюйм моей кожи настраивается на него. Его рот на моем, его притязающая хватка на мне, стоны, которые он сдерживает, вырываются из его груди.

Поцелуй опьяняющий, его губы целуют мои со знанием дела. Я знаю, что у него не так уж много опыта, но каким-то образом он чертовски здорово целуется.

Я провожу языком по его рту, и на этот раз он издает стон, еще один глубокий рык из-за его напряженной груди. Не в силах контролировать себя, я прижимаюсь бедрами к его бедрам, и от этого ощущения по моей спине пробегает дрожь.

Когда еще целоваться было так приятно?

Кэмерон отстраняется, мы оба затаили дыхание.

— Я хочу ближе попробовать тебя, — выдыхает он, облизывая губы. Я чувствую, как мой клитор пульсирует в трусиках. Я уже была влажной после нашего поцелуя, но эти простые слова открыли шлюзы.

Я прижимаюсь к нему.

— Это чувство взаимно.

Прижимаясь своим лбом к моему, он вздыхает.

— Я хотел попробовать не торопиться, но не знаю, смогу ли я, любимая. Не после того, как в первый раз попробовал тебя. Я хочу большего.

Я провожу пальцами вверх и вниз по его спине, наслаждаясь тем, как его мышцы напрягаются от моих прикосновений.

— Ты можешь получить все, что захочешь, — честно говорю я ему, зная, что отдала бы ему и это.

Он бормочет какие-то ругательства, затем ставит меня на ноги, заставляя нахмуриться.

— Ты замерзла. Возвращайся в дом, Рори.

Именно тогда я чувствую, насколько мне холодно. Я смотрю вниз на свои ноги, видя, какие они красные от холода. Прикосновения Кэмерона согревали меня изнутри, отвлекая от холода.

Я обхватываю его руку своей, отступая назад. Кокетливо улыбаюсь ему и говорю:

— Пойдем со мной.

Кэмерон останавливается, заставляя меня чуть не поскользнуться от его резкости. Он подхватывает меня до того, как моя задница касается снега, прижимая к себе.

— Рори, есть кое-что, что ты должна знать.

Я морщу нос, глядя на него и игриво хмурю брови.

— Ты не можешь быть с кем-то, кому нравится Грут, а не Ракета?

Это вызывает у него смех, и мне нравится звук, срывающийся с его губ. Он глубокий и хриплый. Его рука поднимается к моему лицу, заправляя выбившуюся прядь волос мне за ухо.

— Забавно, но нет. Я… черт, — вздыхает он, проводя рукой по волосам.

— Кэм, я не собираюсь тебя осуждать. Что не так? — спрашиваю я, чувствуя, что начинаю беспокоиться. Что, черт возьми, ему нужно мне сказать?

Его взгляд встречается с моим, и его тело заметно расслабляется, когда он видит в них искренность.

— Я девственник.

Подождите… он шутит? Уверена, что да. Этот красивый, сексуальный, умный, потрясающий мужчина — девственник? Не то чтобы он не мог быть таким и оставаться девственником, но это все еще шокирует меня. Он сказал, что уделял время своей семье, но я думала, что он переспал хотя бы со своей бывшей.

Я немного ошиблась в своих предположениях, и, честно говоря, действительно рада этому.

— Это не проблема, Кэм. Но тебя не смущает, что я не девственница? — я спрашиваю его, желая знать, меняет ли это что-нибудь для него.

Я полная противоположность девственнице, и не знаю, как он к этому относится. Это нервирует меня, но в то же время возбуждает. Мысль о том, что я потенциально буду той, кто исследует его тело вместе с ним, волнует. Есть что-то первобытное в осознании того, что я могу получить от него то, чего не сможет получить никто другой.

Он качает головой, на его губах появляется хитрая улыбка, когда он пристально смотрит на меня.

— Нет, потому что я буду последним. Тебе будет наплевать на всех до меня, точно так же, как и мне.

Последним? Это заставляет мое сердце пуститься вскачь, а разум — по спирали. Я не знаю, сможем ли мы быть вместе вечно, не только из-за моих целей, но я готова быть теми, кем мы можем быть сейчас.

— Слишком громкие слова для девственника, — поддразниваю я его, быстро чмокая в губы, но затем углубляю поцелую, потому что этого было недостаточно.

Он прикусывает мою губу, отстраняясь с усмешкой.

— Я хочу научиться доставлять тебе удовольствие. Думаешь, ты сможешь справиться со мной?

— Ты разговариваешь с Авророй Веллакорт, малыш. Я знаю, что смогу.

Кэмерон подхватывает меня на руки и несет обратно в дом, вверх по лестнице, в мою комнату, осторожно укладывая на кровать. Предвкушение разрастается в моем животе, мне любопытно, что он будет делать.

Он наклоняется, его тело нависает надо мной.

— Но не сегодня, любимая. Слишком много дерьма произошло. Я хочу просто лечь спать с тобой. Ничего страшного? — спрашивает он мягким, но хриплым тоном.

В тот момент я могла видеть его потребность просто обнять и быть рядом со мной. Быть эмоционально близким, несмотря на наши поддразнивания до этого. Хотя мы имели в виду то, что сказали, это не обязательно должно произойти прямо сейчас.

Часть меня чувствует облегчение, потому что я не хочу торопить события. Тем более, что он девственник, я хочу, чтобы все было идеально для него.

— Я бы с удовольствием, — говорю я ему, опираясь на локти, чтобы снова прикоснуться к его губам своими. Думаю, у меня проблема, потому что я, кажется, не могу остановиться. Но думаю, он испытывает то же самое, потому что целует в ответ так же яростно, каждый раз овладевая мной.

Он отстраняется, выпрямляется и кивает головой в сторону ванной.

— Иди, готовься ко сну, Рори. Я найду нам фильм.

Через несколько минут я почистила зубы, умыла лицо и переоделась в свою атласную пижаму — сиреневый комплект с шортами и майкой. Я всегда надеваю его для сна, мне нравится, как шелковистый материал ощущается на моей коже. А штаны переоценены и закатываются во время сна, поэтому я избегаю их любой ценой.

Я выхожу в свою комнату, складывая грязную одежду в корзину для белья, когда слышу грубое ворчание с моей кровати. Моя голова поворачивается в ту сторону, когда я вижу Кэмерона, лежащего на ней с разинутым ртом, а его глаза обшаривают все мое тело.

Я чувствую жар от его пристального взгляда, мне нравится, как он смотрит на меня, вбирая в себя, как еду, которую он хочет поглотить.

— Тебе больше нечего надеть? — спрашивает он умоляющим тоном.

Я усмехаюсь ему, когда подхожу к своей кровати, замечая пакет со льдом в его руке.

— Нет. У меня есть только такие шелковые комплекты. Это мое грешное удовольствие, наряду с нижним бельем.

Его глаза чуть не вылезают из орбит, кулак подносится ко рту.

— Перестань болтать, пожалуйста, и возьми это, — говорит он, указывая на пакет со льдом в своих руках.

Я улыбаюсь ему, садясь на кровать рядом с ним.

— Ты хочешь сказать, что не нашел бы меня сексуальной в пижамных штанах и широкой футболке?

Он пронзает меня взглядом, который говорит «серьезно?», затем произносит:

— Любимая, я бы нашел тебя сексуальной во всем. Но эта шелковая штучка делает со мной кое-что особенное.

— Приятно это знать, — подмигиваю я ему. Он закатывает глаза, затем жестом предлагает мне занять место между его раздвинутыми ногами. Мне жаль, что у меня нет ничего подходящего для него, но ему, кажется, достаточно комфортно в своих черных джинсах и кофте с длинным рукавом.

Заползая на свободное место, я поворачиваюсь к нему спиной, прислоняясь к его груди, когда он обнимает меня спереди. Я таю в его объятиях, чувствуя, как его сердце неровно бьется у меня за спиной, тепло его тела просачивается в меня. Его сильные и рельефные руки крепко обнимают меня, в то же время оставаясь нежными. Это успокаивает, ощущение покоя охватывает все мое тело.

Кэмерон целует меня в макушку, и я расслабляюсь еще больше, тихий вздох срывается с моих губ. Он осторожно кладет пакет со льдом мне под запястье и шепчет:

— Ты в порядке?

— Лучше не бывало, — говорю я ему, и в каждом моем слове звучит правда.

Выбирая фильм для просмотра, он делает паузу и спрашивает:

— Что у тебя на внутренней стороне щиколотки?

Мое сердце наполняется радостью при упоминании о моей татуировке, как и каждый раз, когда кто-то спрашивает.

— Это татуировка в честь моей мамы. Ее звали Вивиан, так что это буква «В» с гиацинтами вокруг, потому что это были ее любимые цветы.

Большие руки, обнимающие меня, слегка сжимаются, в то время как его губы прижимаются к моей щеке.

— Я горжусь тобой, — шепчет он мне на ухо.

— За что? — спрашиваю я прерывающимся от эмоций голосом.

— За то, какая ты есть. За то, что ты такая чертовски сильная, уверенная в себе и в целом потрясающий человек. Это вдохновляет, и я горжусь тобой. Не потому, что ты надираешь задницы в волейболе, а потому, что ты приносишь дополнительный свет в этот мир, просто оставаясь той, кто ты есть.

Его слова прокручиваются в моей голове и отдаются глухим стуком в груди. Кэмерон видит больше, чем спортсменку, пытающуюся почтить память своей мамы, и это пугает меня, потому что я не знаю, кого он видит. Я не встречала такую версию себя.

Я ничего не говорю, боясь, что Кэмерон сможет заглянуть внутрь меня еще больше и увидит мою обнаженную душу. Хотя он уже близок к этому. Я убираю одну из его рук от себя и подношу его ладонь к своим губам, где покрываю ее нежными поцелуями.

Он целует меня в макушку в ответ, останавливаясь на фильме.

Он нажимает кнопку воспроизведения второй части фильма «Стражи Галактики», и через несколько минут я проваливаюсь в сон.

Почти засыпая, я слабо слышу, как он шепчет:

— У меня есть ты, Рори, — когда он убирает пакет со льдом и поправляет меня так, чтобы я наполовину прижалась к нему.

У него есть я — больше, чем кто-либо когда-то имел.