Обет Меченого

Глава 2. Справедливость, про которую нет в Уставе

Гвардии капитан Жердев поднялся на второй этаж блокпоста и поднёс к глазам тепловизор. Смеркалось, и силуэты становились более размытыми, а тени длиннее — в таких условиях обычному человеческому взгляду не стоит доверять, ведь под Чернобылем плата за то, что проглядел опасность, чаще всего одна — жизнь. Зона не прощает ошибки, сделанные по любой причине: неопытность, усталость, раздутое самомнение или расслабленность. Ей всё равно. Поблажек нет ни для кого — ни для сопливых молокососов, ни для ветеранов ВДВ. За четыре месяца службы Николай не раз видел здесь тому примеры, все на разный манер, но с одинаковым исходом.

Зона, то место, где ни один солдат не рискует задремать на посту, а инструкцией, в отличие от стандартного Устава гарнизонной и караульной службы, предписывается держать предохранитель поставленным в режим автоматического огня. Потому как дернуть на себя затвор «калаша», досылая патрон, и следом нажать на спусковой крючок, при минимальной выучке можно фактически одним движением за долю секунды. А вот если тебе ещё надо снять предохранитель, в спешке не сбив его при этом в экономный режим стрельбы одиночными, то времени или плотности огня может как раз и не хватить. Подобных отличий Зоны от «Большой земли», как тут порой называют внешний мир, хватает, и на каждое есть причины. Здешние твари отличаются подвижностью, живучестью и отсутствием всяких симпатий к встречному человеку. Да и люди в Зоне, в основной своей массе, не особо уступают монстрам по враждебности. Казалось бы, сплотившись перед лицом общего и чуждого человеческой природе врага, банально больше шансов выжить, но нет: кланы и группировки выясняют между собой отношения и делят зоны влияния, одиночки мечутся между этими жерновами, стараясь не попасть под горячую руку и при этом одновременно цапаясь между собой. Худшие нормы жизни «Большой земли» во главе с тезисом, что проще украсть или ограбить, чем добыть самому, легко прижились на здешней «плодородной» почве. Человек человеку Сталкер. Лучше и понятнее не скажешь. Увидел кого-то похожего на человека — насторожись, никого не видишь — будь бдителен вдвойне. Ведь самый простой и дешёвый способ достать любую вещь, оружие или артефакт — это застрелить их хозяина.

Николай не торопясь сканировал местность справа налево, при этом звуковой сигнал флегматично обозначал обнаружение новых объектов, образы которых уже заложены в программу, в пределах километра от кордона, а лазер подсвечивал направление к цели. Ничего подозрительного. На пределе рабочего диапазона прибор засёк стаю слепых собак, гонявшую кабана-мутанта. Тот в свою очередь крутился волчком, пытаясь достать надоедливую мелочь, но видимых успехов ни у одной из сторон не было.

После событий прошлой осени, когда Зона фактически стала «горячей точкой» и значительные потери понесли не только кланы, но и военные, на украинских участках службу несли исключительно подразделения спецназа. Впрочем, гвардии капитан Жердев не сомневался, что сделано это политиками скорее для успокоения истерично рефлексирующей общественности, ибо в реальной жизни Зоны такие перестановки мало что меняли. Разве что обычным сталкерам стало тяжелее туда-сюда шастать, а так весь эффект сводился к тому, что СМИ раструбили — теперь силам изоляции по зубам остановить любую угрозу для обывателей! Ха-ха. Если бы местная живность реально пыталась перебраться за периметр, то одним спецназом не отделались бы. Те же минные поля способны остановить проникновение сталкеров и туповато-бесстрашных припятских кабанов, но для всех остальных существ они помехой не являются, отчего осмотры подходов к блокпосту при помощи оптики дежурной смене караула приходится делать едва ли не каждые пять минут.

С первого этажа доносился голос заместителя, человека неординарного, богатого жизненным и боевым опытом, которого в очередной раз «раскрутили» на воспоминания. Николай, продолжая наблюдение, прислушался к рассказу.

— Мы за сопками километрах в трёх стояли. Послал, помню, солдатика с санками в посёлок, до склада за продуктами на всю роту, и вдруг — метель. Видимость — метров пять, а ветер такой силы, что еле дышать можно, не говоря уж про то, чтобы идти. И ни солдатика, ни санок! Да к тому же метель может быть и два, и три дня. А есть то всем хочется. Приходилось мне идти, искать и тащить их обратно. Солдатика вместе с санками. Не сидеть же столько времени голодными!

Дружный гогот прервал рассказчика. Жердев тоже хохотнул, в очередной раз получая удовольствие от неподражаемой манеры изложения рассказчика. Если серьёзно, то любому в их взводе понятно, что не в провианте дело, а в том, что этот сурового вида мужик своих в беде не бросит. Но сказать как есть, что идти выручать, да самому при этом не сгинуть, было больше некому — для него скучно, а вот нетривиально о банальном — это к нему! Заместителя, старшего прапорщика войск специального назначения, звали Фатеев Семён Алексеевич. Иногда за глаза называли Фатей, но в большинстве случаев — Холодильник. Этимология этого прозвища объяснялась просто: во-первых, до того как ему, не имевшему «угла», на Украине досталось наследство, предыдущие пятнадцать лет контрактной службы Семён Алексеевич прослужил в российской армии в суровых условиях Сибири; а во-вторых, несмотря на невеликий рост в сто семьдесят пять сантиметров, он своим телосложением мог бы легко затмить знаменитого борца Александра Карелина. Практически квадратное тело с широченными плечами опиралось на ноги толщиной с хорошее дерево, а руки уступали им всего ничего. Причём вся мускулатура дана природой и родителями, а не тренировками в спортзале. Вот так и получилось: «шкаф с севера» = «холодильник». Конечно, в лицо все обращались по имени отчеству, тем более, что уважали старшего прапорщика не только за силу и выслугу лет, но и за личные качества — репутация человека требовательного, но не зловредного с подчинёнными, закрепилась за ним довольно быстро. Улыбался Холодильник крайне редко, но разговоры с его участием всегда носили оттенок доброжелательного юмора, даже в обсуждении каких-то критических жизненных ситуаций, что-то вроде: «тут-то их, супостатов, всего четверо и осталось». По совокупности этих причин, ребята, оставшиеся после «срочки» на контракт, и окромя армии в этой жизни почти ничего ещё и не видавшие, частенько доставали ветерана расспросами, в том числе про северное житьё-бытьё. Ведь для большинства это реальная экзотика — всё равно, что жизнь на другой планете. При этом старый принцип «делу время, а потехе час» никуда не девался. За организацию службы, например, во время своего вынужденного отсутствия, командир блокпоста никогда не переживал, поскольку его заместитель являлся воспитанником «старой школы», перенявшим всё лучшее от своих наставников «афганцев». Такой в случае чего и оборону организует, и перед нагрянувшим начальством всё представит в лучшем виде.

В кармане капитана завибрировал поставленный на беззвучный режим коммуникатор.

— База торпедных катеров на связи! — с бодрой интонацией «годка», стоящего на тумбочке в роли дежурного по роте, доложился в аппарат Жердев, увидев, что вызывает местный торговец, с которым сложились хорошие приятельские и деловые отношения. Сидорович, широко известный в узких кругах, уже не раз снабжал блокпост полезной информацией о действиях или намерениях различных банд, что позволило сильно сократить поголовье братков на подконтрольном участке, заодно не слабо пополнив «кассу» спецназовцев. Сам торговец порой тоже имел выгоду, но ещё чаще, как подметил Жердев, он действовал по «идейным» соображениям, стремясь пресечь злые дела, что вызывало симпатию.

— Коля, не до шуток! Дело на миллион долларов, а если точнее, то на все десять! — суетливой скороговоркой ответил сиплый бас.

— Тогда деньги вперёд! Но если серьёзно, то, что стряслось, Сидорович?

— От моего хорошего знакомого из СБУ[1] пришла информация, что через КПП «Старые соколы» только что пропустили в Зону большой караван с оружием — четыре грузовика точно!

— А он надёжен, этот знакомец из «тайной канцелярии»?

— Ключевые слова здесь — «моего» и «хорошего». Оснований ему не доверять у меня нет. У него на том КПП свой сексот имеется, сведения достоверные. Пока груз только наёмники сопровождают. Информатор слышал, как командир поста предложил за некоторую доплату ещё и «сопроводить», но старший конвоя отказался, сказав, что у кладбища техники «Рассоха» их должны встретить миротворцы, мать их, из НАТО, а уж до него они и так доберутся. Сечёшь? Если это у них получится, то под таким крылышком контрабандистов уже не пощиплешь. Надо накрыть караван до того! А заодно попытаться выяснить, кому такая прорва оружия понадобилась. Если будет возможность что-то сгрузить, то это наш с тобой, Коля, гешефт будет. Но это не цель, главное — чтобы оружие не дошло до заказчика. Как понял? Перехвати их на полпути! Сможешь? Успеешь?

— Охраны сколько?

— Точно неизвестно, информатор в каждый кузов залезть не мог, но не меньше, чем полвзвода. В нахалку с заходами вроде «стой, предъявите документы!» даже не суйся! Они без комплексов — сразу вас положат. Только ежовыми рукавицами, по-другому не возьмёшь!

— Ох, Сидорович…в душу-пень-кобылу-мать! У меня только одна БМП, идти придётся на максимальной скорости и часть пути через лохматый лес, а значит, на броню я никого уже не посажу. В итоге у меня на руках будет только одно отделение и атака без разведки превосходящих сил противника. А если у них гауссовки? Авантюра это чистой воды и к тому же чрезвычайно опасная, неужели не понимаешь? Тем более их пропустили, а значит, наверняка какие-то бумаги для прикрытия пятой точки имеются — это мне прямая дорога под суд! В России года два назад офицеру семнадцать лет впаяли за исполненный приказ, полученный по рации. Там спецназовцы всего пять человек застрелили. Я же сразу на пожизненное претендовать буду!

— Коля, выручай! Прости, но заранее не возможно что-либо прознать, у нас на натовском рынке оружия своих людей нет. И позже не будет, доля такая — горячие пирожки со сковородки голыми руками таскать. Ты тоже пойми, оружие серьёзное идёт, в больших объёмах и всё для какой-то мрази. Там не только лёгкое стрелковое вооружение — там мины, гранатомёты, тяжёлые пулемёты и ещё два вагона и маленькая тележка всякой дряни! По ком они потом из этого добра стрелять будут? По вам и по нам! Скажи мне, старому дураку: мины противотанковые и ПТУРы они против сталкеров, по-твоему, что ли использовать собираются? Ты же про бойню на бывшем посту № 10, том, что перед «Рассохой», где сгоревший армейский БТР у шлагбаума и вышка в решето, знаешь?

— Я тут несколько месяцев служу, а этот пост уже не первый год за место приюта для разных голодранцев. Мы мотострелков в спешке меняли — в суматохе не до историй. Конечно, слышал разговоры, что всю заставу положили, а по новой не стали почему-то выставлять КПП, но без деталей.

— Ясен пень! Никакое начальство о былых провалах и скелетах в шкафу не любит вспоминать. Оно[2] всё равно мёртвое, а себя зачем подставлять? Ну, так я расскажу тебе. Свалили всё на «неустановленных сталкеров», которыми там и не пахло. Просто ворьё в погонах задницы прикрывало. А ситуация частично схожа с нынешней — на «Старых соколах» пропустили караван, а на «десятке» упёрлись. Караванщики развернули один КАМАЗ, у него в кузове «Утёс» стоял, и давай в упор долбить. Сами в это время в боевой порядок развернулись и под огнём прикрытия пошли на штурм. Грузовик солдатики в результате подбили и расчёт уничтожили, но это стало их последним успехом. Сопровождение каравана из лёгких миномётов и АГС-17 территорию КПП накрыли, а тех, кто после этого ещё уцелел и из построек отстреливался, — закидали ручными гранатами. Я это знаю, поскольку анонимы из числа победителей потом в сети видео, снятое на телефон, выложили. В назидание неподкупным, так сказать. Слушаешь?

— Да.

— Наград от начальства не обещаю. Раз их легко пропустили, значит, генералитет и на этот раз «смазали» как надо. Но можешь во всех смыслах рассчитывать на мою благодарность — за мной не заржавеет при любом раскладе! Если не ты, то кто, Коля?

— Ладно, Сидорович. Перехвачу. Отбой.

Сплюнув в сердцах под ноги, Жердев рявкнул так, что на деревьях неподалёку в небо сорвалась стая ворон:

— Фатеев! Мобильную группу в ружьё! Я поведу, остаёшься за старшего!

Менее чем через минуту последовал доклад о готовности. Прапорщик успел крикнуть «бак полный, шестьсот километров ваши», и БМП-3М рванула с места так, что корма просела, а нос задрался. Данная модификация отличалась от гораздо более распространённой родственницы «двушки» в числе прочего и на треть более мощным движком, что существенно добавляло ей плюсов в динамике. Рыча и оставляя за собой клубы сизого дыма, машина стремительно удалялась от КПП, унося «братишек» на очередную встречу с неизвестностью. Говорят, хорошая жена, даже если ничего не знает о проблемах в делах мужа, тем не менее, всё равно всё понимает. В армейском подразделении похожая картина: остававшиеся провожали уходящих на задание взглядами полными тревожного ожидания, ведь общая картина всем бойцам очевидна без слов и пояснений — впереди бой.

На самом деле, БМП-3М не просто бронированная повозка для разместившихся в десантном отделении семи вооружённых до зубов спецназовцев, а при умелом использовании — и весьма внушительная сила. В скулах передней части корпуса машины, располагается ещё пара бойцов, которые ведут огонь из двух курсовых пулемётов. Когда стрелки десантируются, то ПКТ[3] ставятся на стопор по-походному и могут использоваться для стрельбы механиком-водителем. Но самые «зубастые» парни, оператор-наводчик и Жердев на месте командира, находятся в боевом отделении низкопрофильной конической башни, имея в своём распоряжении жестко связанные друг с другом сто миллиметровое орудие, оно же пусковая установка, и автоматическую пушку «тридцатку», с которыми в свою очередь «строен» ещё один пулемет ПКТ. Причём для того, чтобы нагонять ужас на врага, наличие в расчёте одарённого артиллериста не требуется — за управление стрельбой главного калибра отвечает система «Бастион» второго поколения. Наводчику достаточно всего лишь удерживать цель в окуляре прицела, чтобы снаряд попал в точку, указываемую лучом лазерного целеуказателя, размещённого над пушкой по оси башни.

И всё бы ничего, всё бы хорошо… да только времени в обрез, а атаковать с ходу неизвестного по численности и вооружению противника — дело завсегда рисковое. С той стороны ведь тоже не утончённые выпускники филологического отделения какого-нибудь института. Поэтому понукаемый командиром мехвод Богдан выжимал из техники всё, вплоть до ездовой собаки, чтобы обеспечить хоть какой-то временной задел до появления контрабандистов и устроить максимально негостеприимную встречу. По дороге машина шла под семьдесят километров в час, а затем наперерез с такой скоростью, какой позволяли условия местности — по бездорожью да через лес, перемахивая через кочки и двухметровые овражки, подминая молодые деревья. Иногда на пути встречались и аномалии (хорошо, что до центра Зоны далеко — там сплошные поля не редкость), но благодаря тому, что всю технику изоляционных сил месяц назад оснастили детекторами повышенной мощности, водитель мог своевременно маневрировать, поскольку все аномальные области без исключения частично отражают сканирующий импульс, чем и выдают своё местоположение. Весят эти приборы почти пять килограммов без учёта аккумуляторов — пешком не потаскаешь, но зато обеспечивают обнаружение «неправильных» мест за сотни метров.

Внезапно БМП выскочила из леса на неширокую полоску открытого пространства с притулившейся у ближнего края грунтовой дорогой. Николай намётанным глазом сразу подметил, что свежих следов протекторов нет. Замечательно, значит успели! Затем он окинул взглядом местность: близлежащий холм и складки местности натолкнули капитана на мысль, как, используя рельеф, свести на нет численный перевес противника и не подставиться самим.

— Стоп машина! — зычно гаркнул командир.

Ощутимо качнувшись из-за резкого торможения и подняв небольшое облако пыли, боевая машина пехоты замерла. Хорошо, что она с конвейера имеет систему герметизации обитаемых отделений и подачи в них очищенного воздуха, это облегчает жизнь в подобные моменты, не пропуская внутрь радиоактивную грязь.

— Глаголенко, пыль ветром, считай, отнесло, так что через полминуты бери бойцов и дуйте на гребень холма над вон той излучиной дороги. В сторону противника там фактически не уклон, а обрыв, да ещё эрозия почвы — так что к вам в гости они забраться точно не смогут, как бы ни хотели. Не высовываться! Сигнал к атаке — орудийный выстрел. По нему швыряете вниз по две Ф-1 каждый и после разрывов добиваете из стволов все очаги сопротивления, какие есть. Вниз спускаетесь только по моей команде. Рации на приём, в эфире тишина! Как понял?

— Всё понял, товарищ капитан. Ждём сигнала, подавляем, спуск по команде.

— Молодец! Вперёд на исходную!

После выгрузки десанта, по приказу Жердева механик-водитель провёл машину ещё на семьдесят метров вперёд и затем, развернув на девяносто градусов, направил её по рытвине, постепенно расширявшейся до небольшого овражка, вдоль дороги в сторону ожидаемого появления противника — так наёмники не увидят свежие следы оставленные гусеницами. Когда БМП фактически полностью скрылась во впадине, оставив над кромкой лишь приборы наблюдения командирской башенки, Николай скомандовал заглушить двигатель. Бойцы споро раскатали поверх башни небольшую маскировочную сеть, чтобы ничей глаз не зацепился взглядом за металл на фоне природы раньше срока. Позиция просто идеальная, учитывая, что БМП оборудована механизмом изменения клиренса. Он изначально создавался для обеспечения крепления машины на парашютной платформе при десантировании с самолёта, но его также можно использовать и для изменения высоты силуэта машины, что позволяет прятаться в укрытие между выстрелами. После завершения всех приготовлений оставалось только ждать, что всегда непросто при гуляющем в крови адреналине.

Мехвод Богдан прокашлялся.

— Да, может, мы их до вечера ждать будем. Расслабьтесь, а то геморрой вылезет! Короче, анекдот. Выездная медкомиссия проверяет личный состав на блокпосту. После нескольких срочников заходит сержант-контрактник, раздевается — а у него вместо уставных трусов что-то вроде юбки папуаса, только из бряцающих пластин. У главврача от удивления очки на лоб лезут.

— Ёпт! Сержант! Это что ещё за наряд?!

— А это, товарищ майор, свинцовые трусы для защиты детородных органов от радиации!

— Так это радиация у тебя пальцы на ногах откусила?

— Никак нет! Это в бане резинка от трусов неожиданно лопнула!

Смеялись все, но нарочито сдержанно, как командир, чтобы не сильно ослаблять внутреннюю пружину.

— Ну, всё, разрядились после тряски и хорош, — урезонил подчинённых Жердев.

Предстоящая схватка с охраной каравана беспокоила капитана по ряду причин, но никак не потому, что он никогда не делал подобного ранее. Как раз скорее наоборот, именно опыт правильной организации засад и его отличие от нынешнего авантюрного наскока, чреватого потерями личного состава, заставляли офицера нервничать намного больше обычного. Не говоря уже о том, что даже в случае технически успешной операции, спецназ, прикреплённый к блокпосту, настолько вылезал за рамки своих полномочий в Зоне, что учитывая явную приближённость контрабандистов к сильным мира сего, это грозило негативными последствиями, вплоть до трибунала, лично Жердеву. Да-да, за личные убеждения и принципы порой приходится платить дороже всего, особенно если ты занимаешь ответственную должность.

Ожидание не затянулось надолго. Минуты через три, не больше, стал отчётливо слышен размеренный гул дизельных двигателей приближающихся грузовиков. Шум быстро нарастал и, наконец, караван показался на глаза. К удивлению «принимающей» стороны, возглавлял колонну БТР-80.

— «Коробочка» то у них откуда? — риторически спросил Николай, с тревогой пытаясь разглядеть знаки на борту транспортера. — Про неё речи не шло, если это наши «соседи» решили подкалымить сопровождением, то придётся пропускать. В своих стрелять не будем!

По счастью транспортёр вообще не имел обозначений. Капитан даже мысленно хлопнул себя по лбу: из-за удивления он только сейчас обратил внимание, что защитная окраска машины стандартная для вооружённых сил постсоветского пространства прошлого века — однотонная, а не разводами нескольких цветов, как принято сейчас. Очевидно, это или «эхо армейских складов», или техника из числа потерянной силами изоляции во время одной из давних рейдовых операций и впоследствии восстановленная местными умельцами.

— Их бы энергию да в мирных целях, — уже вслух прокомментировал Жердев.

Похоже, БТР дожидался где-то в лесу, пока караван минует пост. Пройти из центра Зоны к её границе «полями», минуя контролируемые развязки, для такой техники труда не составляло. Изогнув рот дугой, капитан одобрительно покачал головой в адрес неизвестных оружейных баронов — поставка осуществлялась в лучших традициях: никаких «на авось», зато со всеми страховками «от дурака». Как говорил пахан из старой комедии «Жмурки» — если везёшь кейс с героином, то должен ожидать, что на тебя внезапно нападут. Четыре грузовика с оружием в этом отношении являлись на несколько порядков более проблемным активом, чем несколько килограммов продукции афганского Минсельхоза, и организаторы сделки это явно понимали. Ну что ж, тем приятнее будет уесть серьёзного противника.

За БТР следовал «Козёл», в открытых окнах которого через оптику виднелись автоматчики в полумасках и серо-коричневых комбинезонах. За ним, порыкивая и пыхтя, двигался армейский КрАЗ. Далее шли три КамАЗа повышенной проходимости, также производившиеся по заказу оборонного комплекса, а замыкал колонну ещё один уазик с наёмниками. В кабине каждого грузовика помимо водителя находились сопровождающие. Учитывая данные про «минимум полвзвода охраны» неопределённая часть боевиков располагалась в кузовах вместе с грузом.

— Заводи и клиренс на максимум, — скомандовал механику-водителю Николай. — Наводчик, первая цель БТР! Вторая — замыкающий КамАЗ, пока будешь поворачивать башню между ними — беглый огонь по колонне!

— Есть!

Конечно, несмотря на собственный шум, в караване не остался незамеченным и звук чужого двигателя, и синеватый дым, взметнувшийся в поле, и словно всплывшая за ним башня БМП. Из метнувшихся к обочине «козликов» посыпались наёмники, практически тут же давшие несколько целеуказательных очередей в сторону машины спецназовцев. В этих очередях обычные патроны шли вперемешку с трассерами, чтобы облегчить ориентирование на противника в начале боя. Что и говорить — или враг матёрый, или инструктора, его натаскивавшие, явно имели опыт боевых действий в составе отнюдь не бандитских шаек. Из кузовов ещё не остановившихся грузовиков на ходу прыгали фигурки с автоматами. Кажется, по двое с машины, отметил про себя капитан. И на том спасибо, что не больше.

Предпринять что-то ещё наёмники не успели: БТР как раз разворачивал в поле башню с 14,5-миллиметровым КПВТ, когда в борт ему прилетел снаряд. Одного попадания оказалось вполне достаточно: из всех щелей повалил едкий дым, внутри явно что-то горело, но ни один из люков не дрогнул — выбираться, очевидно, было некому. Разворачивая башню от мёртвого транспортёра к хвосту колонны, БМП поливала из ПКТ и 30-миллиметровой пушки всё подряд, сея смерть и разрушение. Особенно досталось Уазику, шедшему за БТР — он вспыхнул как факел, и первому из КамАЗов — от шального попадания детонировал (да ещё как!) его неизвестный груз. На месте грузовика образовалось двадцатиметровая огненная сфера, от которой во все стороны разлетались осколки и обломки. Взрывную волну было видно невооружённым взглядом по поднимавшейся на пути её движения пыли. Боевики, оказавшиеся поблизости, хоть и укрывались в придорожной канаве, стали теперь наверняка недееспособны из-за сильной контузии, неминуемой в таких случаях. Хаоса добавили прогремевшая почти одновременно с этим череда гранатных разрывов и последовавшие за ней автоматные очереди с холма — не такие заметные, как огонь БМП, но не менее эффективные благодаря адресной точности. Ведь для десанта занявшего возвышенность, залёгшие у дороги наёмники, как на ладони. Взметнулись три облачка дымовых гранат — противник всё ещё сопротивлялся, пытаясь прикрыться пеленой от прицельного огня, но в целом это напоминало агонию. Исход боя сомнений не вызывал, оставалось только завершить его на классе, не понеся глупых потерь. Как только второй снаряд врезался в кабину замыкающего грузовика, Николай отдал мехводу команду покинуть укрывавшую их ложбину и выдвигаться к хвосту колонны. Едва корпус машины оказался на открытой местности, откуда-то из стелющейся над землёй дымовой завесы в борт ударил пулемёт, судя по «голосу» — калибра 12,7.

«Ведь прошил бы, будь мы на БМП-2. Хорошо, что здесь у нас дополнительные броневые экраны, — подумал капитан. — Хотя, с другой стороны, на «двушке» я бы до упора из укрытия по ним работал, и финальную точку пришлось бы не «броне», а ребятам вручную ставить».

— Глаголенко, присмотрись к голове колонны, там очаг сопротивления, а я займусь хвостом, а то им меньше всех досталось.

— Сейчас подчистим, товарищ капитан! — прозвучал ответ из рации.

Практически тут же в автоматическом режиме сработал штатный комплекс активной защиты, без участия личного состава среагировавший на пущенную в лоб наёмниками ПТУР. Изделие коломенских оружейников не подвело, а произведший пуск гранатомётчик от карающего огня курсовых пулемётов скрыться не успел. Стрелки, отводя душу, поливали свинцом всё мало-мальски вызывавшее подозрение. Дымовую завесу, наконец, отнесло ветром, и хотя догорающие остовы всё ещё коптили небо, поле боя стало доступнее для обозрения.

— С головой колонны покончено, всех заминусовали, — последовал доклад сержанта.

— У нас также. Спускайтесь, но не расслабляться! Каждое тело проверить! Двоих оставь наверху. Сначала пусть прикрывают, а потом несут дозор. Наше выступление на много километров видно и слышно, так что могут с «Рассохи» гости пожаловать. Как понял? Повтори!

— Есть спускаться, дозор оставить.

— Выполняй!

— Есть!

Николай взглянул на свои «командирские» — с момента начала боя прошло всего полторы минуты. Стремительный успех объяснялся тем, что наёмники готовились к возможному отражению атаки конкурентов, но никак не к действиям в стиле партизан времён второй мировой, когда без разбора, по принципу «чем больше, тем лучше», уничтожалась не только живая сила противника, но и грузы. В вооружённых конфликтах последних десятилетий всё не так. Образно говоря, сейчас доминирует правило «бензовозы не взрывают, их сливают». Поэтому к нападению на груз стоимостью в десятки миллионов долларов не ради наживы, а для его тотального уничтожения, конвой оказался не готов.

— Ну, Бог не выдаст — свинья не съест! Курсовые на стопор, выходим! — скомандовал командир стрелкам.

Через несколько минут спецназовцы практически завершили беглый осмотр места. С явными признаками жизни никого не попадалось, поэтому чтобы не получить пулю в спину от затаившегося врага, просто делали контрольные выстрелы всем подряд.

— Товарищ капитан, у меня для вас сюрприз, подходите к КрАЗу, — сообщил по рации сержант. — Здесь один живёхонький.

Николай без промедления оказался у кабины названного грузовика, около которой столпились бойцы. Они посадили спиной к колесу какого-то человека (действительно сюрприз!) в цивильном костюме и перебинтовывали ему перебитые пулями ноги. Выглядел раненый лет на пятьдесят, а одутловатое лицо с брылями и обрюзгшая фигура выдавали в нём сторонника чревоугодия, ведущего к тому же малоподвижный образ жизни. Вкупе с недешёвым костюмом это навеяло Николаю образ главбуха. Как он вообще тут оказался?

— Где его нашли?

— Здесь же валялся. С простреленными ногами, куда ж ему деваться?

— Обыскали?

— Пустой практически. Паспорт, деньги и какой-то левый пропуск на гуманитарный конвой.

Капитан заглянул в кабину: лобовое стекло, двери, крыша — всё в пулевых отверстиях. Водитель с залитой кровью головой повис на руле. Офицер зло ухмыльнулся, представив как главбух, при его-то комплекции, в крайней спешке покидал своё сидение, попав в такой переплёт. Опустив взгляд, он увидел на полу у пассажирского сидения стандартный прямоугольный мягкий чехол для транспортировки. Словно боясь спугнуть удачу, Жердев осторожно и не торопясь поднял его и расстегнул. Внутри находился вполне целый, тринадцатидюймовый нетбук в спящем режиме. Нажав кнопку питания, капитан обнаружил, что даже блокировка не активирована.

«Не ждали они нас, главбух так точно расслабился после блокпоста, а когда стало горячо — ему уже не до уничтожения нетбука стало, самому бы уцелеть».

Быстренько проглядев содержимое рабочего стола и немногочисленных папок (нетбук явно использовался только для выездов, а не как постоянный рабочий инструмент), Жердев подошёл к очевидному хозяину этого носителя информации.

— Итак, давайте знакомиться. Как вас зовут?

— В документах указано. Лев Львович.

— А по-настоящему?

— Паспорт действительно мой, — нехотя и сопя, ответил главбух.

— Хорошо, Лев Львович. Давайте договоримся, что вы полно и чётко отвечаете на мои вопросы. Здесь на рабочем столе запароленный архив с цифровым именем, несомненно, обозначающем сегодняшнее число. Рискну предположить, что это данные по сегодняшней сделке, так?

— Вы не знаете, с кем связались и во что лезете!

— Возможно, но вам надо думать не об этом, раз вас угораздило притащить свой зад в Зону, да ещё по таким грязным делишкам. Так что думайте лучше о своей шкуре, а о себе я позабочусь сам. Какой пароль к архиву? И не заставляйте меня повторять вопрос.

— Если я скажу, меня наверняка убьют.

Николай почувствовал, как у него заиграли желваки, а кровь от злости начинает приливать к голове.

— Похоже, вы игнорируете то, что я вам говорю. Позвольте, я объясню вам, как обстоят дела. С этими словами капитан резким движением достал из кобуры пистолет и выстрелил в коленную чашечку «главбуху».

Тот истошно заверещал и, схватившись за ногу, завалился на бок.

— Лев Львович, у меня нет времени на уговоры! Пароль или дальше будет только хуже!

— Вы не можете так со мной обращаться! Вы на службе, а я гражданское лицо, сопровождавшее гуманитарный конвой! Нас досмотрели на посту на границе Зоны и подтвердили, что всё законно!

— Вот такой, значит, у нас будет разговор. Вы, наверно, уже решили, что именно такие слова и в суде произнесёте. А теперь послушайте мою правду — мне плевать кто, как и почему вас пропустил. Степень вашей гуманитарности у меня сомнений не вызывает, — Жердев кивнул в сторону лежавших неподалёку трупов двух наёмников. — И посему вы для меня такая же боевая единица противника, как и они, а значит, и допрашивать вас я буду военно-полевыми методами. Понятно?!

— Вы ответите за свой беспредел!

— Всё может быть, но сначала вы ответите за эти четыре грузовика, гружённых смертью, а также за ребят, погибших на уничтоженном блокпосту № 10!

Вторая часть фразы являлась не более чем догадкой, только высказанной в утвердительно-эмоциональной форме, но глядя на «главбуха», смертельно побледневшего за один миг, капитан понял, что это оказалось попаданием, как говорится, «в яблочко». Ствол пистолета приподнялся, нацелившись в пах торговцу оружием.

— Катехизис!

— Что?

— Это пароль, который вам нужен! Дайте обезболивающее и перебинтуйте меня!

— Проверим… подходит… так… вижу накладные… ясно. Ещё один вопрос — вы представитель заказчика?

— Нет, со стороны поставщика. Обычно я занимаюсь исключительно организационной стороной вопроса, но здесь не только сделка крупная, но и клиенты нервные, поэтому пришлось курировать лично. Чёрт меня дёрнул польститься на премиальные, лучше бы сослался на здоровье! Чтоб я ещё…

Выстрел в голову прервал исповедь торговца.

— В живых такого оставлять нельзя, а раз всё важное он уже сказал, то как источник информации для нас уже бесполезен, — убирая пистолет, пояснил Николай подчинённым свои действия. — Забросьте его назад в кабину, машину потом подожжём. Теперь пойдём посмотрим на уцелевший груз.

Под тентом в кузове КрАЗа при осмотре обнаружилось изрядное количество установок Джавелин — чрезвычайно удобная штука: достаточно навести на цель, инфракрасная головка самонаведения захватывает цель и ракета идет к цели самостоятельно. Также не было недостатка в наличии противопехотных управляемых мин направленного действия, но это классика, а присутствовала и экзотика в виде партии их противовертолетных родственниц. Николай про такие раньше только слышал — они самостоятельно разворачиваются в сторону источника вибрации, и далее задействуется принцип ударного ядра, образуемого подрывом кумулятивного заряда. В схожих противотанковых минах он позволяет с пятидесяти метров пробивать танк в борт навылет.

В единственном уцелевшем КамАЗе преобладало стрелковое вооружение. Самыми массовыми образцами являлись штатная штурмовая винтовка бундесвера G36 и коробки с натовскими патронами. Категория снайперских винтовок, напротив, поражала не количеством, а шикарным выбором: от классных, но достаточно распространённых TRG-42 и Barret, до современной американской легенды — Intervention М200 под 408-й патрон, оснащённой портативной метеостанцией и баллистическим калькулятором. Стрелок высокого уровня из такого оружия может вести эффективную стрельбу на два с половиной километра.

— Минируйте всё, — отдал приказ Жердев своим бойцам. — Если сдадим груз начальству, то почти наверняка он в результате дойдёт до адресата, что изрядно обесценит наши усилия.

Пока спецназовцы устанавливали взрывчатку и дистанционные детонаторы, Николай, действуя скорее по наитию, а не как опытный игрок «грязных войн», достал смартфон и начал снимать на его камеру всё вокруг: трупы наёмников с лежащим рядом оружием, чадящий БТР, содержимое грузовиков. Кто знает, как оно повернётся? Это сегодня кажется, что ты на коне, а уже завтра можно пожалеть, что не подстелил там, куда тебя швырнули. По крайней мере, пятая точка предсказывала встречу с неприятностями, что побуждало к превентивным действиям. В процессе съёмки Николай откинул крышку ещё одного ранее не открытого ящика и обнаружил там бельгийские F2000, вместо прицелов имевших лазерный дальномер в паре с баллистическим вычислителем. Николай видел пока такие только в научно-популярной передаче на канале Discovery (не иначе как слегка прикрытая реклама) — получив данные о дальности до цели, вычислитель самостоятельно выставляет прицельную марку прицела и для стрельбы из самого автомата, и из подствольного гранатомета. Немного подумав, капитан повесил одну такую винтовку на плечо, а вспомнив про Сидоровича — добавил вторую и двинулся дальше. Пройдя в сторону первого КамАЗа, от которого в результате мощнейшего взрыва остались только фрагменты рамы, Жердев увидел рядом с дорогой обгоревшую верхнюю половину туловища какого-то наймита. Видимо, он успел выпрыгнуть из кузова, и далее его разорвало и отшвырнуло уже взрывной волной, а иначе, будь он в эпицентре, его распылило бы на атомы. Николай так бы и прошёл мимо, но его взгляд зацепился за нечто искорёженное рядом с останками. Нечто особенное. Он не встречал это раньше, но точно слышал и, кажется, даже видел — только где? В интернете? Нет, скорее на фотографии. Что напоминает это переплетение металла? Какие-то соленоиды… винтовка Гаусса! Значит, как минимум одна у них всё же имелась. Уф, что тут скажешь, удача за нас! Ведь в противном случае довольно продвинутая защита БМП-3 не спасла бы их от этого смертоносного оружия — не придумали пока конструкторы от него противоядие.

— Командир, к нам гости, — вышли на связь по рации дозорные. — «Брэдли», со стороны кладбища техники.

— Сержант, что с минированием?

— Пять секунд, последний штрих… всё!

— Дозорные, спускайтесь вниз! Так, мехвод!

— Весь внимание, командир!

— Богдан, ты на полном ходу давай навстречу натовцам, перед самым носом крутанись, чтобы они твои бортовые номера и знаки увидели и в том же темпе назад, только после поворота, наводчик — разверни башню в их сторону, чтоб не расслаблялись! Пусть поломают голову, что это означает.

— Есть!

Менее чем через минуту «братишки» уже грузились в вернувшуюся БМП, танец которой заставил американцев растеряно застыть на полпути к остаткам конвоя. Последний факт вызвал немало колких шуток в адрес заокеанского воинства. Отъехав метров на сто и всё ещё возвышаясь из командирского люка по пояс, капитан не отказал себе в удовольствии помахать рукой на прощание «коллегам». Скрываясь окончательно в башне, он нажал на кнопку дистанционного пульта — два мощных взрыва довершили окончательное уничтожение каравана, а заодно снова заставили замереть американцев, едва решившихся стронуться с места незадолго до этого.