Обет Меченого

Глава 8. Замурованные заживо

С Ростока выдвинулись затемно. На прощание Болотный Доктор по-отечески напутствовал:

— Берегите себя, парни.

— Прорвёмся! — как обычно с улыбочкой ответил неунывающий Жердев.

— Проще было раньше сдохнуть. Через столькое прошли, теперь точно надо жить, хотя бы и назло врагам, — философски заметил Меченый.

До армейских складов идти недолго. В обычную погоду с позиции на холме, на который товарищи взобрались в надежде осмотреться, уже виднелись бы бетонные заборы с натянутой поверх колючей проволокой. Но сегодняшний утренний туман просто поражал воображение: даже на возвышенности видимость не достигала сорока метров, а в низине, из которой напарники только что вылезли, она и вовсе не превышала десяти. Густой молочный кисель был настолько плотным, что казалось протяни руку и сможешь растереть пальцами, как лесную паутину-невидимку, которая осенью внезапно возникает словно из пустоты и прилипает к вашей коже. В этом тумане очень тяжело ориентироваться по звукам, поскольку из-за искажения при отражении неясно — далеко или близко находится их источник. Где-то слева, изгибаясь на каменистом ложе, едва уловимо журчал безымянный и неширокий приток Припяти, скрывавшийся и в солнечный день за деревьями, росшими по его берегам. Только это обстоятельство и внушало уверенность в местоположении, так как с других холмов находившихся ближе к складам, тихая музыка воды всегда неслышна.

— Капитан, ты здесь бывал когда-нибудь?

— Нет, конечно, моя забота исключительно блокпост и его окрестности.

— Забудь все проблемы и неприятности, которые встретились у нас на пути раньше. С этого места настоящие приключения, будь они неладны, только начинаются. Наличие крупных проблем станет нормальной ежедневной обстановкой, а все враги какие повстречаются, будут исключительно матёрыми. Я тебя не запугиваю, а настраиваю на то, с чем столкнёмся. Кстати, далее вся территория вокруг складов, все подходы вне дорог, а холмы особенно, нашпигованы растяжками и минами ловушками. Так что смотри не только по сторонам, но и под ноги.

Привычный выделять из окружающей обстановки нехарактерные детали, взгляд Меченого «зацепился» за какой-то небольшой лоскут, свисавший с пока ещё голой ветки куста. Казалось бы, мало ли какой мусор ветром по Зоне гоняет? Но дотошный сталкер пожелал рассмотреть его поближе. Подойдя, он опознал в тряпице обычную ткань для подшивки воротничка, только не белого цвета, а вполне походящего для этих мест светло-ржавого. Лоскут свисал вполне естественно, как ветошь, оказавшаяся тут случайно. Без пристального изучения вблизи и не поймёшь, что закрепить так без узла может только человек. Тряпицу продели маленькой дырочкой через разветвление, чтобы не сорвало порывом ветра. Окрас же придали, судя по запаху, подержав какое-то время в залитом кипятком спитом чае. Меченый указал на обнаруженные факты Николаю, и тот с пониманием кивнул в сторону находки:

— Снайперский флюгер, чтобы определять поправку на ветер, без вариантов.

— И я того же мнения. Сейчас не видно, но на два часа от нас, метрах в пятистах, ближайшая вышка. Они по всему периметру армейских складов имеются. На каждой из них подготовленные лёжки, обложенные мешками с песком, а между ними очень толково сделанные амбразуры — маленькие, но широкоугольные. При стрельбе, больше чем на двести метров из них даже ствол винтовки высовывать не надо. Свободовцы сверху ещё плащ-палатку натягивают для затемнения — получается, что ни отблеска от прицела не видно, ни движения в просвете. То есть вышка есть, а присутствие снайпера на ней замаскировано. Если мер предосторожности не предпринял, то и не поймешь, откуда смерть прилетела. Немало новичков, желавших разжиться артефактами с холмов, на этом погорело. Так что пока туман всё укрыл, нам лучше сектора обстрела миновать.

— А как же к ним добровольцы попадают, которые вступать в Свободу собираются?

— Ну, они же не шарятся по окрестностям, а держась главной дороги, которая, кстати, под надзором патрулей и секретов, идут к главному входу — так их и отличают от прочих.

Напарники медленно, согнувшись и в полуприседе, спустились в очередную низину, а затем снова стали взбираться на следующий холм. В летнее время, вес амуниции при уходе в рейд под пятьдесят килограммов — явление абсолютно нормальное. Но даже при ходьбе без спешки, этот груз даёт о себе знать, а преодолевать подъёмы на крутобокие холмы с уклоном в 30–40 градусов, весьма схожими по виду со штормовыми волнами в океане, занятие и вовсе не для изнеженных мальчиков. Николай шёл вторым, готовый в случае опасности прикрыть товарища — у Меченого оружие висело за спиной, так как он руками буквально ощупывал землю, и со стороны даже могло показаться, что его глаза полуприкрыты.

В середине подъёма сталкер чуть пригнул траву и, пропустив между пальцами, показал капитану натянутую кордовая нить, выкрашенную в неброский болотный цвет. Николай молча кивнул — мол, понял. После этого следующую подобную остановку сделали перед вершиной холма: Меченый умудрился рассмотреть среди всё ещё вялой, но живой весенней травы, маленький жухлый кругляшок. Слегка подковырнув кончиком ножа, он увидел, что дёрн легко отделяется от соседних участков, а под ним скрывается пластиковый сюрприз нажимного действия. Эту противопехотную мину ставили достаточно давно, и пока короткая молодая трава облегчала обнаружение подобных закладок, а вот пройдёт ещё немного времени — и большинству пришлых сталкеров на здешних тропах придётся рассчитывать исключительно на удачу.

Достигнув небольшой плоской вершины, напарники перешли на движение по-пластунски. Меченый знаками показал Николаю — дескать, ты проверь, что у склона в сторону складов делается, а я по направлению к деревне осмотрюсь. Через минуту Николай подполз к сталкеру, удобно устроившемуся в выемке, шедшей вдоль всего гребня.

— С моей стороны никого и ничего в пределах видимости, не считая аномалий, их там как раз богато.

— Хутор на противоположном склоне не видать?

— Нет, только дорогу и до середины подъёма.

— У меня тоже никакого движения, но это также обманчиво, как и у тебя. На самом деле, на том хуторе почти всегда чей-нибудь аванпост, а уж в «Деревне кровососов», что где-то впереди, и подавно мёдом намазано для всякой нечисти. Кроме того за ней застава наёмников, контролирующих подходы к мёртвому городу, что само по себе намёк на возможность незапланированной встречи — ведь с соклановцами в Диких землях их связывает маршрут, который пролегает через окрестности армейских складов. На окраине по правую руку от нас, ближе к барьеру можно хоть фрименов, хоть сталкеров встретить. Причём сталкеры здесь, совсем не те, что у базы Долга. Если пересечёмся, то, скорее всего, они попытаются нас пристрелить ради снаряжения. Тут своего рода Дикий запад: кто сильнее, тот поступает так, как ему вздумается — никакой морали или законов. Тем более что свидетелей тут, как правило, или нет, или не остаётся.

— Почему так?

— Здешние особые условия постепенно определили контингент и его поведение. Артефактов много, нередко встречаются весьма ценные, правда и риск при их добыче огромен: обилие аномалий и мутантов, из числа самых опасных — не полный перечень напастей. Монолит, Свобода и Наёмники в разной степени контролируют этот треугольник, но никто из них не потерпит тут чужой крупный отряд, пусть и забрёдший всего лишь для обогащения собирательством. Поэтому работать в этих краях могут только одиночки и малые группы из числа прожжённых ветеранов — для малоопытного сталкера подобная попытка равносильна самоубийству. Как ты знаешь, подавляющее большинство нелегальных джентльменов, прибыли в Зону с целью стать состоятельными людьми. При этом, чем дольше человек борется с оружием в руках за наполнение своего кармана, тем циничнее и злее он становится. Это моё личное наблюдение. Использование зелёных парнишек в качестве отмычек, изобретено и практикуется именно теми, кто не первый год в Зоне. Изначально нормальные люди, если не погибли и не вернулись на Большую Землю, продолжая нажимать на курок, способны сохранить человечность только в том случае, если сражаются за идею. Иначе происходит трансформация личности, и они превращаются в закоренелых негодяев. Итого, на выходе мы имеем гружёных хабаром добытчиков, что учитывая ранее сказанное, автоматически порождает желание у других сталкеров прибрать артефакты себе, лишив хозяина жизни — добром ведь никто не отдаст. Представители банд сюда не забредают, слишком опасно, да и сталкеры из них, как из дерьма пуля. Значит, конкуренция исключительно между собой. В результате через какое-то время, после дюжины типовых нападений сложилась ситуация, когда сталкеры, завидев друг друга, часто без раздумий открывают огонь. Как минимум для самозащиты, а как максимум, в надежде на трофеях заработать тугую пачку денег.

— Понятно. Человек, верящий только в деньги, за 300 % прибыли пойдёт на любое преступление.

— Кстати, то в чём мы лежим, это остатки окопов времён второй мировой войны. Сам понимаешь — господствующая высота. Деревня тут появилась уже в мирное время, а до того перед склоном в западном направлении лежал хорошо простреливаемый ровный стол.

— Предки наши тоже не пальцем деланы, знали, где лучше оборону держать, — улыбнулся Николай. — Опять по взгляду прочитал, на что смотрю?

— Что поделаешь, не зря говорят «привычка вторая натура», — состроив искренне расстроенную рожицу, отшутился Меченый. — Уж очень явно тебя природа этой рытвины заинтересовала. Тут раньше даже маленький обелиск со звёздочкой павшим воинам стоял, но кто-то и ему другое применение нашёл. Ничего святого для них нет.

Внезапно, едва слышный на расстоянии вытянутой руки разговор прервался. Меченому показалось, будто что-то колыхнулось на границе более тёмного фона зоны видимости и молочной стены, скрывавшей всё остальное. Человеческое зрение устроено так, что весьма слабо воспринимает медленное движение. Можно даже сказать, что такое перемещение почти всегда для нас неразличимо. Сейчас же произошло ровно обратное — именно скорость этого Нечто, которое едва зацепило периферийное зрение, заставили подсознание сталкера подать разуму сигнал тревоги. Короткий взгляд на соседа только подтвердил, что дело не в игре воображения на почве расшалившейся нервной системы. Жердев застыл в крайнем напряжении, вперив взгляд как раз в направлении потенциальной опасности — точно туда, где Меченому почудилось движение. Оба не говоря ни слова и не производя ни звука, поудобнее перехватили оружие, чтобы при необходимости моментально открыть стрельбу. Прошла минута тревожного ожидания, но больше никаких признаков чужого присутствия выявить не удалось. Может, в пору успокоиться и списать всё на прошмыгнувшего пса или лисицу, которые тут тоже встречаются? Или это вообще тушкан? Хотя нет, мелькнувшее пятно не оставило бы такой тревоги, если бы имело размер крысы. Ход мыслей напарников о возможном источнике беспокойства прервал звук треснувшего сучка. Мелочь, но никакая веточка просто так не хрустнет, а самое неприятное заключалось в том, что звук шёл из мёртвой для обзора зоны — от подножия их холма. Чтобы разглядеть, что же там происходит, необходимо высунуться, изрядно себя демаскируя. Впрочем, иного выхода, похоже, не оставалось. Неизвестный охотник и так, по всей видимости, знал об их местоположении. Кто бы он ни был, но точно не человек, так что продолжать играть и далее в кошки-мышки по его правилам, теряя позиционное преимущество, просто бессмысленно. Меченый повернул голову к капитану и, поймав его взгляд, знаками показал, что пора переходить к более активным действиям. Николай согласно кивнул, и оба совершив по-пластунски несколько движений, резко высунулись над обрывистой кромкой (разумеется, ощетинившись стволами). Можно смело сказать, что реальность превзошло их худшие ожидания: внизу, в позе подкрадывающейся кошки, с поднятой полусогнутой передней лапой, замерла химера. Её глаза, горевшие дьявольским жёлтым огнём, смотрели прямо на них. Кажется, хрустнувшая веточка помешала идеальной охоте совершенной убийцы, что и заставило её застыть, но теперь, встретившись взглядами со своей добычей, она могла отбросить осторожность. Издав короткий утробный рык, химера начала прыжками подниматься по склону. Её пластика и мощь восхищали и одновременно парализовывали. Тем не менее, Меченый почти сразу открыл огонь короткими очередями, целя в голову большой кошки и надеясь попасть в переносицу или глазницы. Однако их противница тоже оказалась не новичком в своём деле — пригнула морду к земле и приближалась, подставляя под удар покатый череп. Пули вырывали куски шерсти и плоти, но не пробивали кость, лишь разъяряя зверя. Химера раз за разом взрыкивала от боли и ярости, обещая кровавую расправу за дерзкое сопротивление. Николай в свою очередь повёл себя неожиданно — он бросил автомат и, скинув ранец, принялся что-то извлекать из его кармана под дном. Когда химере оставалась пара прыжков до вершины, он, наконец, достал то, что хотел — ракетницу по виду, только с несколько более широким стволом. Через мгновение, выстрелив навскидку в сторону зверя, капитан бросился в боковой кувырок, иначе грузная туша приземлилась бы точно на него. Меченый видел выстрел, но не более. Ему, как и Николаю, пришлось ретироваться с их начальной позиции, но соответственно в другую сторону. Уже после переката у него появилась возможность оценить, что же представляет собой несерьёзное оружие, за которое его напарник ухватился как за соломинку. Химера каталась клубком, спелёнатая очень тонкой сетью. Правда нити её имели металлический отблеск и, судя по всему, даже могучий монстр не мог так просто их разорвать. Вскочив, капитан снова кинулся к ранцу на ходу извлекая пустую гильзу. Из того же кармана он вытащил ещё один заряд. Меченый подумал, что Николай хочет опутать химеру второй сеткой, тем более, что зверюга невероятным усилием всё-таки разорвала уже одну ячейку, но нет. Второй выстрел выглядел со стороны так, будто из ствола вылетел белый сгусток, который попав в область живота хищника, за считанные секунды превратился в нечто, отдалённо напоминающее огромную подушку. По виду — типичная пена для бритья, но точно не по консистенции. Движения большой кошки стали быстро схожи с истеричной агонией мухи, вляпавшейся в каплю янтаря, и чем далее, тем более очевидным становилось вяжущее действие этой неизвестной субстанции, сковавшей намертво все лапы химеры. Жердев достал АПБ[8], подошёл к поверженной противнице и, практически воткнув ствол ей в ухо, всадил всю обойму целиком. После этого рукава комбинезона капитана оказались по локоть забрызганы кровью и содержимым черепной коробки химеры, но смерть одного из самых опасных монстров Зоны того стоила.

— Это что? — спросил Меченый.

— Экспериментальная модель нелетального оружия. Недавно завезли. Предполагалось, что на местных кабанчиках обкатаем, да всё руки не доходили. Если честно, я сомневался, что эта штука сработает как надо.

— При случае надо будет проставиться «головастикам», хотя бы через барыг пару бутылок толкового вискаря им подогнать.

— Если живы будем, то в долгу не останемся.

Поскольку товарищи применяли бесшумное оружие, то рассчитывали, что на складах их не услышат, а уж выяснять, что за монстр и почему ревёт белугой — и подавно никому не захочется. Но не сложилось. Видимо, как и предупреждал Меченый, на хуторе находился патруль фрименов. Послышались возгласы, вроде: «Там!», «Слева обходи!» и тому подобное, замелькали размытые силуэты. Николай приподнялся, мня проредить ряды наступающих, но не тут-то было: по напарникам открыли настолько плотный беглый огонь, что капитан сразу отказался от своих воинственных намерений и залёг в траву, размышляя над классическим вопросом «что делать?»

— Их слишком много, это не патруль вовсе, а засада! Вот ведь, из огня да в полымя!

— Да и чёрт с ними, сами напросились! — сказал Меченый, выхватив из разгрузки пару лимонок.

Отогнув усики и рванув кольца, он, совершенно не глядя, просто бросил их вниз — тем, кто спускался от хутора к дороге, прятаться решительно негде, а разлёт осколков у Ф-1 будь здоров, недаром же они оборонительные! К моменту, когда рванула первая пара, напарники добавили к ней ещё по гранате с носа. После разрывов снизу послышалась какофония звуков: мат, вой, хрипы — уж кому как перепало. Кто-то кричал в рацию, вызывая подмогу.

— Вот сейчас начнётся, так просто они нас не отпустят! — обнадёжил Меченый.

Как бы в доказательство его слов, над армейскими складами надрывно завыла сирена боевой тревоги.

— Пока как планировали, движемся в направлении перекрёстка дорог, а там по ситуации. Либо в деревню и далее мёртвый город, либо прорываемся через барьер. Оба варианта не фонтан — всё равно в результате окажемся между двух огней. Правда, скорее всего к тому моменту, когда доберёмся до перекрёстка, вряд ли у нас всё ещё будет выбор. За нас решат.

Товарищи побежали с обратной стороны холмов, чтобы не быть под огнём со стороны складов. По крайней мере, пока преследователи не поднялись наверх, а им на это нужно время, есть возможность скрыться в ещё не рассеявшемся тумане. Бежали, молясь не наступить на мину. Довольно быстро пришлось спуститься совсем к деревне, так как на скате перед ними вынырнула из мглы огромная ветвящаяся «электра». Сюрпризы на этом не закончились: за Жердевым, который в силу не знания местности естественно бежал вторым, как чёрт из табакерки из пустоты выскочил кровосос. Хорошо ещё, что капитан, обернувшийся по внезапному наитию, его вообще заметил! Подобный расклад заставил бы запаниковать большинство сталкеров и военных, что совсем неудивительно, когда к вам подскакивает двухметровая широкоплечая страхолюдина с мощными конечностями и покрытым струпьями безволосым лошадиным черепом, в нижней половине которого шевелятся знаменитые щупальца-отростки. Горящие красные глаза видят в вас обед и только, а человеку тяжело сохранять спокойствие при нападении столь устрашающего людоеда. Но большинство — это не Жердев. Офицер спецназа в любой критической ситуации не теряет способности мыслить хладнокровно. Чтобы не раскрывать своё местоположение преследователям, он не стал стрелять из убойного, но громогласного АКМС, а снова выхватил АПБ, и всадил десять пуль в упор в голову кровопийцы. Видимо рассказы о гиперживучести кровососов, по крайней мере, частично объясняются хаотичностью и неточностью стрельбы сталкеров при встрече с ними. Монстру вполне хватило дозировки Жердева, чтобы издохнуть, испустив короткий вопль, но этого же оказалось достаточно, чтобы напарников засекли некие сталкеры, расположившиеся в ближайшем деревенском доме. Точнее, Меченый успел проскочить до того, как их обнаружили, а вот задержавшемуся из-за выяснения отношений с кровососом капитану досталось всё гостеприимство. Включая очередь в грудь, которая сбила его с ног. От дальнейшего обстрела Николая спасло непроизвольно эффектное падение, убедившее стрелков в лёгкой победе. Раздавшийся следом клич «СВОБОДА!», с одной стороны не оставил сомнений в принадлежности врагов, а с другой, указал на двойное везение — ведь обычно у фрименов в ходу современные натовские стволы с хорошими показателями по пробитию брони. Прокатившись от неожиданности кубарем, Жердев мысленно поблагодарил ангела-хранителя за то, что в него стреляли именно из АКСУ, пули которого даже от веток рикошетят, а нормальный современный бронежилет тем более не пробивают. Личные предпочтения капитана всегда оставались на стороне оружия под патроны калибра 7,62 миллиметра, которые без проблем прошивают стволы деревьев и кирпичную кладку.

— Как я его хлопнул, а? — послышался довольный голос хвастуна.

— Молодец, мэн! Как куропатку, влёт! — похвалил его другой голос. — Он кровососа на раз завалил, а ты его. Знатные трофеи должны быть, иди, собирай.

«Поведение и треп, достойные новичков. Скорее всего, именно это объясняет и выбор оружия, — подумал капитан. — Наверняка их в пикет в деревню отправляют по тому же принципу, как новобранцев в армии назначают сортиры драить: «Молодой? Всё дерьмо — твоё!». Ну да это не мои проблемы, пора их огорчить уже что ли, а то делят шкуру не убитого медведя».

Резко перевернувшись с живота на спину, Жердев сел и со смешных тридцати метров выстрелил из подствольника в окно злосчастной развалюхи. Кровля замшелого домика выдержала, не обрушилась, но внутреннее пространство моментально заполнилось непроглядной завесой пыли. Два болтливых фримена теперь соревновались в протяжности стонов. Паре других бойцов Свободы, которые, видимо, располагались в соседней комнате, повезло меньше. Они выскочили через крыльцо на улицу и попали прямо под огонь Меченого, уже зашедшего противнику в тыл, что само собой означало для анархистов нулевые шансы на выживание.

— Коля, ты как?

— Порядок, ни царапины.

— Тогда бежим, кучу времени потеряли и себя обнаружили. Извини, что с кровососом не помог. Сначала ты на линии огня маячил, а пока я смещался — ты его уже уложил.

— Да нормально, забудь. Обиднее всего от своего пулю по глупости получить, так что ты всё правильно сделал. А вот если бы я случайно шарахнулся под твой выстрел, то точно к праотцам отправился бы.

В деревне несколько раз жахнул дробовик: картечь просвистела мимо, причём сильно поодаль. Совершенно непонятно — стреляли ли по ним наудачу или по какой-то другой цели. Наугад отвечать не стали, да к тому же сзади уже всё более отчётливо слышались голоса загонщиков. Их левое крыло явно стремилось не сблизиться с беглецами, а пошире охватить деревню. Командир, организовавший погоню, не торопился поквитаться. Его цель явно заключалась в том, чтобы не упустить смутьянов, а уж дальше он своё возьмёт — в этом Меченый не сомневался. Эта обстоятельность, появившаяся в действиях врага вместо начального сумбура, здорово нервировала сталкера, если не сказать пугала.

— Через деревню не пойдём, даже если проскочим её, нас прижмут к заставе наёмников, которых мы с ходу не одолеем, — на бегу прокричал Меченый.

Скорость передвижения упала до черепашьей, так как теперь приходилось карабкаться в гору. Попробуйте как-нибудь это проделать с двухпудовой гирей за спиной и гантелями в руках — о буднях жизни спецназа многое станет понятнее. Николай, то и дело с тревогой озирался, ожидая, что вот-вот появится их торжественный эскорт. Разумеется, не для почестей, а чтобы отправить в последний путь. Однако методичность противника в преследовании дала им небольшую фору. К тому же, видимо с ними уже считались и опасались встречных контрмер в виде засады. Под горку спускаться не в пример легче, но именно спешка вкупе с секундной расслабленностью после изматывающего тягуна, едва не стоили жизни сталкерам. В последний момент заметив «трамплин», сработавший от камушка, который пнул Меченый, они инстинктивно резко приняли вправо и едва не прозевали подрагивающее в траве марево ещё более жуткой аномалии. Жердев, оказавшийся на самом краешке поля «воронки», даже ощутил, как его начинает понемногу стаскивать вбок. Однако перспектива испытать, как под действием гравитационных потоков силой более пятидесяти джи, твоё тело превратится в спрессованный фарш, который после разрядки разметает по округе, придала ему сил на рывок, по счастью вовремя поддержанный. Меченый ухватил Николая за руку и дёрнул на себя, что есть мочи. Вырвавшись из лап аномалии, Жердев по инерции рухнул на спасителя, придушенно крякнувшего от богатырского веса. Капитан, потерявший от сверхусилия на время дыхание, смог только молча кивнуть напарнику в знак благодарности.

— Слезь, громила, иначе дальше на себе потащишь, — пригрозил тот в ответ.

Встав, капитан помог принять вертикаль и Меченому, поскольку подниматься с полной выкладкой из положения лёжа на спине и без протянутой руки товарища, удовольствие ниже среднего.

Наверняка офицер командовавший облавой предупредил по рации личный состав «Барьера», что противник движется в их сторону, а сработавший трамплин, скорее всего, своим звуком указал, где именно сейчас скрываются в дымке не прошеные гости. Беглецы только начали очередной подъём, когда засекли приближающуюся к ним со стороны «Радара» цепь. Бойцы «Свободы», в количестве примерно пятнадцати человек, шли на них по обоим склонам и самой дороге, выстроившись в линию. Крайне неприятная новость, учитывая, что сил если и осталось, то на рывок максимум, но никак не скоростное маневрирование под огнём многократно превосходящего врага. Да и куда бежать, если обложили со всех сторон? Новые загонщики пока не обнаружили сталкеров исключительно благодаря штабелю бетонных плит, ставшему для них временным укрытием. Поскольку здешние строители в своё время пользовались стропами, то уложенные элементы для удобства разделяли деревянные бруски. Этим Меченый и воспользовался, заняв огневую позицию на краю штабеля. Просунув ствол АС ВАЛ между плит, он начал короткими очередями снимать наступающих одного за другим. Самого его через просветы практически не видно, а погодные условия делали маскировку идеальной, не позволяя паникующему противнику что-либо разглядеть. Николай пока не подключался, чтобы не обнаружить их позицию шумом и пламенем выстрелов своего АКМС, а для точной стрельбы из бесшумного АПБ дистанция великовата. За короткие мгновения, прежде чем цепь залегла, вжавшись в складки рельефа, Меченый отправил к праотцам пятерых анархистов. Даже немного удивительно, но ответной стрельбы не последовало вовсе — противник не имел ни малейшего представления, где укрылись дерзкие сталкеры, а привлекать к себе внимание меткого стрелка никто из бойцов Свободы не желал.

— Ты их остановил, но и нам через них теперь не прорваться, а скоро основная группа преследователей подойдёт с тыла и тогда под перекрёстным огнём точно крышка. Надо пытаться уйти в Тёмную долину с другой стороны складов, пока не отрезали последнюю возможность. Сейчас эти уроды доложат об огневом контакте, и это может нам помочь — мы пойдём не в том направлении, которое им факт этой перестрелки подскажет.

— Ты прав. Поднимайся первый, я прикрою. Пока не догоню — наверху аккуратнее, не зевай. Там вдоль пруда остатки минного поля, высматривай таблички или останки, их там хватает. Ещё есть старое поваленное дерево и трубы, ориентиры знатные, но на них не зацикливайся — в тумане можно и мимо промахнуться.

Николай побежал к складам так, чтобы от залёгшего противника его продолжали укрывать плиты. Преодолев метров двадцать, которые позволяли гарантированно спрятаться в тумане, он развернулся на девяносто градусов и начал очередной (который уже за утро!) подъём, не боясь оказаться в перекрестье прицела. Через пару минут, Меченый догнал его уже на горке.

— Коль, давай направо теперь, к самым минам нам необязательно прижиматься.

— Чем ближе к центру Зоны, тем больше такой «жести»? — спросил капитан.

— Ты о чём?

Николай кивнул на вертикально застывший неподалёку от их пути труп неизвестного сталкера, словно стоящего на коленях. Его тело, как бабочка на иголку, было нанизано на воткнутый в землю металлический штырь, заострённый конец которого, замаранный гниющими мозгами, выходил из темени мертвеца. Судя по перекошенной физиономии с вывернутой челюстью — в начале казни он был ещё жив.

— Знаю, поначалу жуть берёт до оторопи. Одно дело монстр порвал сталкера, и совсем другое, когда люди такое вытворяют. Здесь ведь никакие международные конвенции и нормы по обращению с военнопленными не действуют. Но когда на территорию Монолита сходишь, то там и похлеще всякого насмотришься — через это пообвыкнешь и не будешь так реагировать. Человек вообще такая сволочь, которая ко всему привыкает. За Барьером для устрашения нежелательных гостей целая аллея насаженных и распятых. Местами пирамидки из человеческих черепов попадаются — что-то ими обозначают эти людоеды, но я не в курсе, что именно. Кстати, на любой более-менее часто посещаемой стоянке монолитовцев, в костре или рядом с ним завсегда найдёшь обглоданные человеческие кости.

— Честно говоря, я надеюсь выбраться из Зоны до того, как привыкну без эмоций смотреть на подобное.

— Это да, если задержишься здесь чуть дольше, чем следовало, то станешь как я: человеком, который плоть от плоти Зоны, не способным себя представить в обычном мире.

— Некоторые из моих знакомых через это проходили, — кивнул Жердев. — Рассказывали. Снимаешь военную форму и вдруг осознаёшь, что мир вокруг тебя чужой, живёт по другим законам, ориентируется совсем на другие ценности. Эти ребята только в критических ситуациях себя и чувствуют в своей тарелке. Кто из них успел на гражданку уйти, так потом назад просились, чтоб послали куда погорячее.

Меченый взглянул на очередного мертвеца, появившегося из тумана.

— Знаешь, Коля, с тех пор как я принял предложение Черепанова помочь разнести его отряду базу Свободы — ещё ни разу об этом поступке не пожалел. Кому-то же надо этих нелюдей окорачивать.

За разговором боевые товарищи одолели метров двести, ещё немного — и покажется ограда складов. Преследователи себя не обнаруживали, что давало надежду вырваться из уготованного котла. Но, то ли запас невезения на сегодня ещё не исчерпался, то ли судьба решила поднять планку сложности. Возможно, именно потеря контакта с беглецами, вкупе с нешуточными потерями, побудили главарей Свободы отправить с базы отряд на помощь. Во всяком случае, когда в относительно спокойной обстановке у Николая появилась возможность вспомнить об укоренившейся на блокпосту привычке осматривать окрестности в тепловизор, то первое, что он обнаружил — полтора десятка фрименов, идущих им навстречу со стороны главного КПП и на ходу разворачивающихся в боевой порядок. Судя по укрупнённым и почти «холодным» силуэтам пятерых — они облачились в экзоскелеты с дополнительной бронёй. Капитан ровным голосом сообщил Меченому о сюрпризе, ожидающем их впереди, хотя первая пришедшая в голову мысль, звучала предельно просто — «это конец». И то сказать: с трёх сторон многочисленный и отлично вооружённый враг, а с четвёртой минное поле, за которым если верить карте, какой-то водоём. Беглецов пока не обнаружили, и у них ещё имелось время принять решение не под огнём. Меченый рассуждал незатейливо: умереть всегда успеем, так что, как говорил товарищ Сухов — «лучше помучиться».

— Коля, доставай это, как его там… триста одиннадцатое изделие, будем пробовать.

Через считанные секунды подрывной шнур с негромким хлопком полетел разматываться в сторону пруда. А вот последовавшую за этим процедуру непосредственного разминирования, назвать тихой язык уже не повернётся.

— Бежим, сейчас они сюда все подтянутся.

План выживания у Меченого по-прежнему отсутствовал, просто он делал очевидные вещи, чтобы избежать быстрой и неминуемой смерти. Пробежав по обозначенной чёрными подпалинами взрывов дорожке, товарищи оказались у кромки воды. Рядом виднелся узкий язык суши, уходивший к центру пруда, а дальнейшую перспективу скрывала молочная дымка.

— Я сюда захаживал, — сообщил сталкер. — На середине пруда есть полуостров, с которым эта коса и соединяет, двигаем туда.

Вскоре из тумана показался обещанный клочок суши, на котором к тому же стояло непонятное строение по типу рыбацкого домика на деревянных сваях.

Товарищи забежали внутрь и залегли, взяв на прицел единственный сухопутный подход.

— Чуть раньше или чуть позже они найдут проторенную нами тропку. Плюсы нашей позиции в том, что по фронту они не развернутся, им придётся идти друг за другом, да и глубина у прудика больше человеческого роста, не подкрадутся. Минусы — когда рассеется туман, они смогут не сближаясь, стрелять с холма, а эти высохшие брёвна пулям не помеха, проверено, — Меченый кивнул в сторону трупа в форме Свободы, лежавшего у стенки.

— Какие у нас есть варианты?

— Негусто. Можем бросить всё снаряжение и переплыть на другую сторону, но там тоже заминировано и кроме как на фортуну, полагаться не на что, а она к нам сегодня не благосклонна. Другой вариант тоже шаткий: если продержимся до момента, пока туман исчезнет, то под каким-нибудь грамотным предлогом, попробовать запросить огневую поддержку у летунов.

— Если хотя бы час-полтора выстоим, то можно попробовать, просто раньше здесь не распогодится.

Бросив взгляд на мертвеца в метре от него, Жердев не удержался от вопроса, разобрало природное любопытство.

— Этот здесь как оказался?

— Он один из ветеранов Свободы, но после какого-то рейда у него крыша поехала: поселился тут, горланил песни и всякую чушь, стрелял во всех, кто приближался. Мне наколку дали, что у него есть ценная документация касательно центра Зоны. Псих, он и есть псих — лупил длинными очередями, как с таким договориться? Ну, вот и результат. Кстати, действительно нашёл у него флэшку с нужными сведениями.

— А как же при такой агрессии к людям этот чудик тут выживал? Я смотрю, он не жареной кабанятиной питался, а на концентраты и консервы налегал, снаружи целая куча пустых банок и упаковок. Не в Баре же он закупался, кто-то видать подкармливал.

Меченый перевернулся на бок и огляделся каким-то странным взглядом.

— Вот что, Коля, ты посматривай в свой тепловизор и дай мне знать, когда наши «последователи» решат ребус с минным полем, а я пока осмотрюсь снаружи.

На ходу вытаскивая нож, сталкер ринулся к выходу.

Капитан пожал плечами и занялся наблюдением.

Через пару минут Меченый вернулся с блестящими глазами и, толкнув Жердева, выдал следующее откровение:

— Сумасшедший, не значит полный идиот!

— Поясни, в чём причина радости?

— Неспроста этот псих именно тут поселился. Образно говоря — поближе к кухне. Если бы не твоя реплика, я, честно говоря, и не обратил бы внимание на этот момент с постановкой на довольствие. Короче, у нас ещё один вариант появился, уж не знаю, хороший он или очередная задница, но пока выглядит интереснее остальных. Пошли, покажу, где этот затворник доставал себе пропитание.

Приблизившись к краю мусорной кучи, Меченый протянул руку и взмахнул ей, как фокусник, отбрасывающий свой волшебный платок. Жердеву этот трюк понравился, поскольку в руках у сталкера оказался край брезента, к которому банки и прочий хлам были намертво приклеены, а под этой маскировкой виднелся провал в земле, вбитые в его край два крюка, и уходящая от них вниз верёвочная лестница.

— Ну что ж, спускайся и осмотрись, а я пока ребяткам пару гостинцев оставлю.

С видом довольного и улыбающегося Деда Мороза, который лезет в свой мешок за подарками для раздачи детворе, капитан покопался в ранце и вытащил две противопехотные МОН-90.

— Злой ты, Коля, никогда Свобода с нами дружить не будет, — пошутил напоследок Меченый.

На самом деле шахта представляла собой не какую-то самодельную яму, а узкий, но фундаментально забетонированный колодец неизвестного назначения. Те, кто его обнаружил, судя по следам на металле, срезали закрывавшую его крышку чем-то вроде портативного автогена. Лишних иллюзий о комфортности нового пути никто не испытывал, поэтому товарищи извлекли на божий свет два монокуляра ночного видения с инфракрасными осветителями из закладки Сидоровича. По идее с такими приборами можно работать в полной темноте в пещерах и подвалах, не напрягая зрение даже на дальности в пятьдесят метров. Но это в теории, а на практике Меченому такими достижениями цивилизации пользоваться ещё не приходилось. Однако когда-то надо начинать, так что закрепив на голове свой экземпляр, сталкер начал спуск по лестнице. Вскоре свет превратился в светло-серое пятнышко над головой, а всё что ниже ног — скрывала непроглядная тьма. Когда Меченый по ощущениям миновал десятиметровую глубину, он активировал новый дивайс и осмотрелся: колодец по-прежнему уходил вертикально вниз без каких-либо ответвлений. Картинка, непривычно жёлто-зелёного цвета, по качеству хотя и не являлась пределом мечтаний, но имела вполне удовлетворительную чёткость. Чувствовался умеренный ток воздуха, что наводило на мысль о вентиляционной системе. Ещё через пять метров колодец повернул под углом в девяносто градусов и расширился в несколько раз. Путь перед сталкером пересекал неширокий водоотводной канал, уходящий в бетонную стену, а за ним виднелся громадный вентилятор, с плавно, но не сказать, чтобы совсем медленно, вращающимися лопастями. В движение их, несомненно, приводили перемещающиеся массы воздуха, а не электричество, но учитывая размеры каждого лепестка, силы их инерции вполне хватило бы, чтобы в случае неудачи переломать самонадеянному человеку кости. Поэтому глядя на вентилятор, руки сами начинали чесаться в поисках того, чем бы его застопорить. Долго размышлять не пришлось — рядом у стенки стоял автомат, который явно для этого и использовали. Заклинив вентилятор, Меченый пробрался на другую сторону, где воздуховод уходил дальше в горизонтальной плоскости и скрывался за углом. Сталкер решил дождаться напарника, а не лезть на разведку в одиночку, всё-таки с подстраховкой завсегда лучше. Через некоторое время появился капитан, тоже с монокуляром на шлеме.

— Напакостил?

— А то! Поставил неизвлекаемые взрыватели, даже если обнаружат, то разминировать теперь можно только кошкой из укрытия, у «МОНок» сектор поражения ведь о-го-го! А где там укрытия? Нету! И выстрелом за сотню метров проблему не решить из-за тумана, так что я им не завидую. Одной миной дорогу на полуостров перегородил, а вторую под мусорным муляжом у входа в колодец приладил, как за край кто это «одеяло» поднимет — так и сработает.

Сверху послышался слабый звук наподобие хлопка.

— Дальняя. Быстро они! — Николай злорадно улыбнулся. — Надеюсь, поостынут теперь.

— «Долг» нам премию выписать должен или к награде представить — мы за день столько их врагов перебили, сколько они всем кланом дай Бог за квартал.

— Главное, чтоб не посмертно. Есть версии, где мы? Как-никак ты матёрый ветеран Зоны, должен знать все здешние легенды и «достопримечательности».

— Ну, Зоне часто находится, и меня чем удивить, но тут вариант простой, двух мнений быть не может.

— И что же это?

— Армейские склады. Клан Свобода на деле контролирует только наземные постройки бывшей воинской части: казармы, хозблок, мастерские и ангары. Но не склады. Те, кто бывал на базе, знают, что два железнодорожных пути уводят в подземный туннель впечатляющих размеров, нашпигованный Жарками и Электрами. Я в своё время из любопытства прошел, сколько смог, и увидел, что за аномалиями нет прохода, так как бетонный свод и толща породы обрушены взрывом. А ведь сами склады там только и начинаются. Наша вентиляция идёт как раз влево от наземной базы, туда же, куда и туннель.

— Стоп, а чего ты тогда так радовался? Если правильно понимаю, то мы залезли в мышеловку и никуда от Свободы не убежали?

— На поверхности нас кроме верной смерти уже ничего не ждало. Если не дадим анархистам спуститься по шахте, то никак иначе им сюда со своей базы не попасть.

— Верно. А через годик-два, когда их постовые наверху потеряют бдительность, мы ночью, чтобы не ослепнуть, обезвредим их ловушки и сможем прорваться на поверхность. Благо пожрать, как я понимаю, на примере ныне покойного чокнутого, мы внизу найдём. Правильно описываю?

— Примерно. Вне всяких сомнений, центральный вход в подземелье подорвали военные, когда покидали базу. Тут везде бедлам творился, да и дороги аномалиями перекрыло — вот и решили замуровать остававшееся имущество. Ведь иначе мародёры обязательно вынесли бы всё до последнего патрона, и попало бы оное добро, как обычно, в плохие руки. Однако при этом умудрились про вентиляционные отверстия забыть и не уничтожить. То ли в спешке так вышло, а может и нарочно кто постарался. Скорее всего, сумасшедший унёс в могилу эту тайну навсегда, но наличие другого выхода не исключено.

— Понял тебя. Я сейчас понаставлю растяжек, и отправимся на поиски другой шахты. Нельзя тут засиживаться, иначе когда выберемся, боюсь, на поверхности вместо людей будут только зомбированные да мутанты. К тому же у монокуляров зарядка не от вечной батарейки, а желания стать безглазым червём не испытываю.

— Минировать бесполезно, наверняка сначала гранатами колодец прощупают. Подрывать нужно этот ход, иначе очень скоро они окажутся здесь и, используя численное преимущество, достанут нас. Или мы найдём другой колодец, или у нас будет склеп, как у фараонов.

— А уверен, что найдём этот другой? Брикет пластида у меня есть, завалить этот ход несложно.

— Взрывай. Пора отсекать хвосты.

Капитан провозился ещё минуты две. За это время наверху сработала вторая МОНка, вследствие чего в шахту стал осыпаться разнообразный мусор и пыль, недвусмысленно давая понять, что скоро здесь станет горячо и пора делать ноги.

— Вот ведь неймётся им чертям! Совсем свой личный состав не жалеют. Уходим!

Через десять метров они пересеклись с аналогичным бетонным коридором, что автоматически создавало типовую для всех богатырей проблему — по какой из трёх дорог дальше путь держать?

— А налево пойдёшь, кабаки да девки и хабара дофигища, — процитировал в раздумье Меченый известный анекдот.

— Надо бы у приятелей уточнить, что за лютая беда такая: кабаки да девки, — продолжил за него Жердев. — Так что, налево?

— Мммм… думаю, на самом деле это просто отдушины из разных секций к одному колодцу воздуховода сбегаются. Помнишь, я говорил, что склад железнодорожная ветка обслуживала из двух путей? По элементарной логике она делит складские помещения на две части, потому что так грузопоток в два раза интенсивнее.

— Значит, с другой стороны путей должен быть симметричный выход наверх для вентиляции секций той стороны?

— С вероятностью девяносто девять процентов, что много. Нечего здесь петлять, нам нужно перебраться на ту сторону.

Когда достигли первого склада, то обнаружили, что решётку выбили до них. Капитан присвистнул, увидев в жёлто-зелёном свете огромное пространство, заставленное штабелями ящиков.

— Могучая всё же у нас страна была.

— Если плохо воевать, то и нынешней не станет.

Поскольку расстояние до пола составляло метров шесть, а до верхушки ближайшего штабеля в три раза меньше, то спрыгнули на него и пошли верхами, периодически перескакивая через проходы. С одной стороны, в условиях, когда окружающую действительность видишь через монокуляр, получается тот ещё экстремальный аттракцион. С другой, быстро появилась возможность порадоваться, что не поторопились со спуском. Сначала, несмотря на грохот ботинок по крышкам ящиков, товарищи расслышали цокот чьих-то лапок по бетону, а затем мелкие твари начали пищать и верещать, и чем дальше шли люди — тем сильнее и многочисленнее становились голоса. Товарищи, подойдя к краю, остановились, чтобы осмотреться, и обнаружили, что по проходам на приличной скорости хаотично носятся мелкие твари наподобие крыс, только на задних лапах.

— Тушканы! Те ещё зловредные сволочи! Просто так не отвяжутся.

Меченый навскидку уложил пару штук, однако развить успех ему не дали. Или мозги в черепушках мутантов всё же имелись, или их смышлёный вожак отдал приказ не мозолить глаза лёгкому на расправу сталкеру. Так или иначе, но саблезубые грызуны больше не лезли под выстрел. Впрочем, едва ли они отказались от идеи полакомиться человечиной, поскольку продолжали держаться поблизости за ящиками.

— Может, другую секцию попробуем?

— Бесполезно, это те же крысы: раз они есть тут, то им доступен каждый закоулок на этих складах. Стоило нас одной особи обнаружить, как она своими воплями созвала остальных из других секций. Вот если бы ихнего крысиного волка завалить! Но это не только самая крупная, но и самая хитрая тварь в стае. Он коли чувствует риск, то по обыкновению держится подальше от передовой.

— Ясно, хочешь или не хочешь, а спускаться придётся. Знать бы еще, сколько их тут.

— Около дюжины, судя по интенсивности их переклички. Это больше, чем размер средней стаи.

— Предложения имеются?

— Есть просто здравый смысл. Если слезем прямо у двери, к которой стремимся, то придётся вдвоём отбиваться по трём направлениям — ведь проходы идут и справа, и слева, и по центру. Если же начать спуск в углу склада, то тушканы смогут напасть только с двух сторон. Риск, правда, всё равно будет большим из-за их численности. Стоит одному проскочить и вцепиться в плоть — поминай, как звали, станет невозможно отбиваться от остальных. Секундного замешательства достаточно, чтобы они все повисли на человеке, и тогда стрелять надо сразу в себя.

— Я так понимаю, отгадка этого ребуса всё же имеется?

— Пока есть только идея, которая может нам помочь. Ты останешься наверху и будешь прикрывать с одной стороны штабеля, а я налегке, с одним пистолетом, спрыгну с другого угла. Завалю, скольких успею — и сразу ретируюсь назад. В любом случае мы проредим их ряды перед полноценным спуском.

— Звучит обнадёживающе. Ты главное без фанатизма там.

— Договорились. Если поймёшь, что свою сторону не удержишь, то кричи «Верх!».

Меченый снял всё лишнее и сложил подальше от края, после чего хлопнув по плечу напарника и услышав «Готов», нарочито шумно спрыгнул с ящиков. Верещание мгновенно усилилось и стало приближаться. Первым заговорил автомат Жердева, а через полсекунды и Меченый через монокуляр увидел своего противника — на него выскочили три тушкана, напоминавшие очень уродливую помесь зайцев с крысами переростками на длинных и удивительно тонких задних лапах. Первый в этой троице оказался настолько юрким и быстрым, что сталкер, прославившийся своей меткой стрельбой, попал в него только со второго выстрела. Следующего мутанта пули настигли в полёте, когда он без видимого напряжения прыгнул на метр вверх и два вперёд, стремясь вцепиться в человека. Эти мелкие существа похоже вообще не ведали чувства страха перед намного более крупным соперником. Последнего тушкана, слишком стремительно оказавшегося рядом с ним, Меченому пришлось без всякого преувеличения судорожно сбивать рукояткой Беретты, когда тот едва не вцепился ему в незащищённую руку. Из-за своих длинных лап, приносивших столько пользы в движении, мутант оказался неуклюж в своих попытках вскочить после падения. Сталкер, разумеется, не стал дожидаться, пока тушкан окажется в боевой стойке, и затаптывающим ударом ноги раздавил череп поверженному врагу. Всё это произошло за отрезок времени буквально в несколько секунд. Решительность и напористость местной популяции «крысозайцев» стала откровением для Меченого, несмотря на то, что он уже не раз сталкивался с этими зловредными представителями чернобыльской фауны. Поэтому когда из-за угла выскочило не то четыре, не то пять очередных тушканов, сталкер не стал испытывать судьбу, а сразу подпрыгнул, хватаясь за верхний край штабеля и тут же делая выход силой. Крик «верх!» прозвучал практически одновременно. Неизвестно, что наполняло ящики, но лежали они фундаментально, как цельный кусок породы. Весьма кстати, иначе вывались любой из них под весом Меченого, и это стало бы равносильно падению в речку с оголодавшими пираньями. Причем, даже так сталкер выбрался наверх не один — в каблук его ботинка намертво вцепился самый резвый преследователь. Он глухо рычал и мотал головой подобно бойцовой собаке, пытающейся вырвать клыками кусок мяса из тела своей жертвы. Жердев, как раз собиравшийся заменить пустой магазин, прикладом автомата отправил злобного тушкана в небытие. Меченый сплюнул и утёрся рукавом от капель крови, которыми ему от вмешательства тяжёлой руки капитана забрызгало лицо.

— Сколько у тебя помимо этого?

— Один. Ещё одного задел, но он убежал. Очень шустрые, а у моего автомата точность и отдача не подходящие для этих зверюг — слишком быстро и близко бегают, да ещё зигзагами, не успеваешь упреждение правильное взять.

— Значит всего минус пять сейчас и двое в начале. Хоть и пришлось понервничать, но недурной результат для предварительного забега! Перезаряжаемся и повторяем, только на этот раз с другого угла, чтобы они не привыкали к схеме, а мы не дай Бог не споткнулись о мёртвые тушки.

В этот момент со стороны колодца здорово грохнуло, а из вентиляционного отверстия вылетело мучнистое облако вперемешку с осколками бетона. Капитан вздохнул: теперь уж точно все мосты сожжены — или пан или пропал.

Перескакивая с одного штабеля на другой, товарищи перебрались на другую сторону секции и на этот раз спрыгнули вдвоём. А в ответ, как пел поэт — тишина.

— Вот уж не верю, что эти отмороженные тварюги отступились, — прокомментировал ситуацию Николай.

— Соглашусь. Такое впечатление, что мы не всё учли.

Почти сразу после этих слов из-за дверей послышался не то рёв, не то рык, достаточно сильный, чтобы нагнать жути на кого угодно. Ещё больше впечатляли шаги неизвестного, в такт которым ощутимо подрагивало всё вокруг.

— Это ещё что за напасть? — спросил не сталкивавшийся с подобным капитан.

— Живо наверх, потом объясню!

Когда товарищи снова очутились на ящиках, Меченый шёпотом добавил:

— Замри и ни звука.

Существо, каждый шаг которого напоминал удар установки, забивающей сваи в землю, подошло к их секции и остановилось. Послышалось шумное сопение, сходное со звуками, издаваемыми принюхивающейся собакой, только намного громче. После паузы людей сотряс удар огромной силы, выбивший у них опору из-под ног. Именно так: удар сотрясал не только землю — мощные вибрации испытывало всё, что с ней соприкасалось. Снова загромыхали шаги чудовища, на этот раз удаляющиеся. Жердев лежал на боку в позе зародыша, и у него болело решительно всё — ноги, тело, голова. Его мутило, как будто он провёл несколько суток в открытом море в условиях шторма. Казалось, ещё чуть-чуть и капитан не удержит в себе ранний завтрак. Меченому пришлось ничуть не лучше. Радовало одно — это состояние «нестояния» быстро проходило. А вот монокуляры нагрузки не перенесли и отказывались функционировать.

— Это псевдогигант. Вот почему тушканы убежали, — тихо сказал сталкер. — Видимо он спал в другом конце тоннеля, а шум нашей свары его разбудил. Псевдогиганты ненавидят всё живое и впадают в ярость, едва обнаружат кого-либо. Хорошо, что мы успели забраться на ящики — чем дальше от поверхности, тем легче переносить их атаку.

— Я понимаю как тушканы, эти двуногие крысы, могли сюда попасть — хоть через дренажную систему, хоть ещё через какую дырку. Но эта дылда здесь откуда?!

— Коль, думаю ответ на твой вопрос это не простая и весьма занимательная история. Только я её не знаю.

— Да это я так, риторически. Играем теми картами, какие раздали. Что дальше будем делать? Нам ведь теперь придётся по старинке, без приборов ночного видения. А главное, что с этим психом-переростком делать?

Сталкер не торопился с ответом, видимо взвешивая всё в уме.

— Встречный вопрос: есть идеи как быстро и тихо открыть ворота секции?

— Я могу просто и быстро, проблема только, что шумно. Спецназ ведь снабжают специальными зарядами, на случай если с ключами напряжёнка.

— Хм. Тогда поступим вот как: раскидаем осветители перед воротами, чтоб если тушканы появятся, встретить их как полагается; далее устанавливаем заряд, и когда наше чудо-юдо после взрыва опять припрётся по наши души, то мы ослепим его. У псевдогигантов огромные глаза и отличное зрение в кромешной темноте — бросим ему навстречу осветительную гранату, подаренную Шустрым. Для подземной твари это однозначно выжигание сетчатки.

— А он не успеет нас отправить на тот свет своими ударами? Ранен — не убит, а ему и видеть нас не надо, достаточно топать.

— На некоторое время он будет в шоке и дезорганизован от боли, как ни крути он живое существо. Надо заранее закрепить тактический фонарь на стволе, чтобы по-быстрому прицельно расстрелять его в глаза.

— У него же, говорят, и от глаз пули отскакивают?

— Говорят! — поморщился Меченый. — Ты видел вооружение большинства сталкеров? Эти тебе расскажут, что и кур доят. Из ПМ ты конечно роговицу глаза ему не пробьёшь, а вот бронебойными или бронебойно-зажигательными из наших автоматов — запросто. Я уже убивал его сородичей, так что слушай меня, а не сталкерские байки.

После недолгих приготовлений и проверки оружия, Меченый достал несколько трубочек химических источников света, активировал их сгибанием, чтобы треснули капсулы с реактивом, и раскидал в разные стороны для освещения всех подходов к воротам. Всё шло по плану предложенному сталкером и даже чуть лучше, так как тушканы пока не рискнули вернуться. Возможно, они всё ещё приходили в себя после полученной встряски. Массивный запор на электрическом приводе трогать не стали, обнаружив в воротах калитку. Заряд выбил её целиком, что, судя по недовольному реву, не осталось незамеченным. За калиткой обнаружился широкий пандус, выведенный в уровень с полом вагонов, стоящими на рельсах. На путях находилось два состава из полувагонов и платформ: какие-то пустовали, на других виднелись контейнеры и ящики, а на нескольких даже военная техника различного назначения. Чувствовалось, что жизнь замерла здесь внезапно. За второй линией вагонов угадывались идентичные пандус и складские секции, что подтверждало теорию Меченого относительно архитектуры складов. Посветив в сторону монстра, люди увидели приближающийся к ним трёхметровый уродливый шарж на борца сумо, с особым цинизмом скрещенного с бойлерным цыплёнком и перекормленного гормонами роста. Сталкер дёрнул за кольцо световой гранаты и, крикнув «глаза!», швырнул её насколько можно ближе к мутанту. Оба товарища не только укрыли лица, как советовал Шустрый, но и для надёжности отвернулись. Тем не менее, и через преграду в виде плоти, вспышка окрасила всё в розовый цвет, что давало представление о том, как несладко пришлось псевдогиганту. Монстр ревел, словно его варят заживо, и, надо признать, люди сделали всё возможное, чтобы быстрее прервать эти мучения.

— Как калечим, так и лечим, — мрачно пошутил Жердев.

Даже поверженный, псевдогигант производил впечатление. Николай пнул его труп несколько раз, попробовал на прочность прикладом и, наконец, потрогал рукой. Удивительно, но туша по твёрдости не уступала мраморной статуе и совершенно не прогибалась под воздействием, как если бы состояла не из мяса.

— Чудеса, да и только, — пожал плечами капитан и отправился на помощь Меченому, открывать секцию склада на противоположной стороне.

С этой задачей они справились достаточно быстро, расстреляв замок калитки бронебойными патронами. Однако через несколько минут изысканий их постигло глубокое разочарование. Колодец аналогичный тому, по которому они спускались, оказался завален взрывом. Меченый глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

— Надо успокоиться и перекусить, а то так ничего путного не придёт в голову.

Забрались на очередной штабель, чтобы не пропустить какую-нибудь подкравшуюся гадину, и разогрели на таблетках сухого спирта консервированную кашу и тушёнку.

— Слушай, а как они нас на этот раз отследили? Допустим, на Кордоне они тебя по КПК вели. Но потом мы оба поменяли свои наладонники. Или может нам как Шустрому электронную метку подсунули?

— Да нет, не похоже. Они, конечно, изготовились нас ловить — это да, но если бы не тот шухер из-за химеры, мы имели все шансы проскочить до Барьера и перещёлкать тамошнее охранение раньше, чем другие группы успеют что-либо предпринять. Пока бы они добрались до места, нас бы уже и след простыл. А ждали потому, что после поединка с Лебедевым его вся сеть обсуждала, и, соответственно, наше местонахождение не являлось секретом. Представь, два самых их одиозных противника за последнее время, ошиваются поблизости и явно намыливаются двинуть дальше к центру Зоны. Очевидно, что если мы не через Янтарь пойдём, то двинемся прямо к ним в лапы. Они же не дураки, вот и ждали нас в полной боевой готовности. В их понимании, разумеется. Не удивлюсь также, если на базе Долга пасётся какой-нибудь информатор Свободы, но ушли мы затемно и скрытно, поэтому точного времени нашего появления они не знали, иначе бы куда хлеще нас встретили.

Запив трапезу водой из фляг, два новоявленных диггера взяли оружие наизготовку и отправились более тщательно осматривать свою темницу. Не успели товарищи толком расстроиться, что воздуховодов ведущих на поверхность только два, как Жердев обратил внимание, что крайняя правая складская секция единственная не входит в общую систему вентиляции. В инженерных решениях военных объектов нет месту случайностям, а значит, данный факт заслуживал самого пристального изучения. Меченый сбил очередью замок и настороженно заглянул внутрь, подсвечивая себе фонарём. Заинтересовавшись увиденным, он шагнул через порог, жестом позвав за собой Николая. Едва сделав несколько движений фонарём в разные стороны, Жердев тоже почувствовал в себе оживающее любопытство. Дело в том, что эта секция принципиально отличалась от остальных. Вместо различных ящиков, контейнеров и на худой конец бочек, которые загромождали предыдущие складские помещения, здесь в два ряда стояла затянутая чехлами боевая техника. Но главное — это сама секция: не прямоугольная, а в форме дуги, и, судя по уходящему вдаль за поворот арочному потолку, ещё и рекордсменка по длине. Какое-то время шли молча, выискивая взглядами что-либо примечательное.

— А воздух тут не назовёшь затхлым или застоявшимся, — поделился впечатлениями Николай. — Пыли, конечно, хватает, но в целом ничего, учитывая срок давности.

— Боюсь, здешняя вентиляция нам не поможет, — ответил Меченый, ощупав лучом фонаря потолок и указав на найденное небольшое круглое отверстие в нём, своим размером подходящее разве что для вылазок домашней кошки. — Смотри, вон ещё и ещё. Их тут через равные промежутки понаделали.

— А как же они такие несерьёзные воздуховоды на поверхность выводили? Не кучу же труб сквозь многометровую толщу земли понатыкали? Да и как бы они их точно совместили с отверстиями при бурении с поверхности? Должна же быть какая-то одна более крупная шахта!

— С учётом того сколько мы уже протопали, думаю тут другая разгадка. Я зрительно помню, что правее туннеля по периметру базы идёт бугор, который через четверть круга утыкается в боксы автопарка. Форма изгиба нашей секции наводит меня на мысль, что мы как раз под ним. Слой земли над нами в сравнении с пластом над туннелем и остальными складами совсем незначительный, потому он не мешал сделать простенькие отдушины. Нам от этого, правда, не легче, учитывая, что потолок тут из железобетона.

— Но если ты говоришь, что бугор упирается в боксы, то может, они взаимосвязаны?

— Не знаю, не знаю. Почему тогда Свобода здесь не похозяйничала? Надо посмотреть, конечно, но вряд ли всё так просто.

Когда товарищи, наконец, дошли до окончания секции, то обнаружили вместо торцевой стенки забетонированный подъем, плавно уходящий в потолок. Правда, через короткое мгновение стало очевидно, что это не что иное как огромные одностворчатые ворота, только расположенные горизонтально.

— Ничего себе дверка! — оценил размах конструкции Жердев.

И действительно, выглядело весьма внушительно. А как иначе, если по замыслу проектировщиков здесь должны со свистом проскакивать танки, которые не самая габаритная техника на складе? Огромные щели по бокам ворот и торчащие направляющие рельс, указывали на то, что в открытом положении плита явно должна уползать в одну из сторон. Понятно, что ныне вся система мертвее мёртвого, но неподалёку на стене висел электрический приборный щиток, намекавший на то, как именно приводилось в движение это инженерное чудо. Плита выглядела фундаментальной и, что хуже всего, фактически опиралась на стены. Это означало — можно здесь хоть всё взорвать, но кроме завала ничего не получишь. Тем не менее, само наличие ворот придало напарникам сил: ведь если есть выход, то уже не ощущаешь себя замурованным в своей будущей могиле.

— Похоже, в стародавние времена этот путь служил запасным вариантом для быстрого вывода техники в экстренных ситуациях. Взрывчатка тут бесполезна, но можно поискать дизель-генератор и попытать счастья, запитав электромотор.

— Погоди, Коль, есть идея. Я с похожими воротами сталкивался на «Юпитере». Там проблема заключалась в том, что я находился снаружи. Зато когда попал внутрь, то обнаружил механический дублёр открывающего механизма — на военном объекте всегда предусмотрены самые мрачные расклады. Надо осмотреться получше, это не иголка в стоге сена. На «Юпитере» самая большая шестерёнка размером не уступала колесу грузовика.

Во тьме, разрываемой лучами фонарей, ничего похожего на глаза не попадалось, но поскольку логика подсказывала, что механизм обязан располагаться в непосредственной близости у ворот, то, в конце концов, благодаря вертикальной трещине по стыковочному шву, товарищи нашли в стене слева дверцу, оштукатуренную заодно со стеновыми панелями. Расправившись с замком, они обнаружили в маленькой комнатушке за дверью нечто вроде гипертрофированного часового механизма. Глядя на него, Меченый глубоко задумался, попутно наминая рукой щетину на щеке.

— Коль, — наконец вымолвил он. — Представляешь, какой будет скрежет, когда эта столько спавшая махина начнёт двигаться? А ведь мы вылезем в центре логова врага и нешуточной драки нам не миновать. Нас же целая делегация строем встречать прибежит.

— Понял тебя, старшой.

С этими словами Жердев пошёл вдоль рядов техники, сдёргивая с некоторых чехлы. Капитан — человек здравомыслящий, и ему не требовалось разъяснений со стороны — кто и почему должен быть командиром группы. Он негласно принял роль ведомого, поскольку понимал, что идут они не на прогулку, и в экстремальных ситуациях быстро принимать правильные решения способен только тот, кто лучше знает различные локации Зоны и съел не одну собаку в здешних условиях. На заданиях спецназа нередкое явление, когда какой-нибудь специалист, приданный в усиление, скажем — в звании майора, подчиняется командиру группы старшему лейтенанту.

Меченый в свою очередь не стал терзать напарника вопросами, а с невозмутимым видом буддийского монаха остался дожидаться на месте, пока Николай выносит свою идею, как курица яйцо, и сам всё расскажет. Минут через десять капитан позвал сталкера.

— Что нашёл? — спросил, подходя Меченый.

— Вот это, — Жердев направил свет фонаря на некую самоходку, общий вид которой только угадывался во мраке.

— ЗСУ «Шилка», если конечно не ошибаюсь?

— Верно.

— Излагай.

— Твои слова про тёплый приём натолкнули меня на мысль использовать бронетехнику. Это и будет наш билет на волю. Недостаток танка в том, что его применение в данном случае, это как из пушки по воробьям. Да и вдвоём на ходу с вооружением мы с тобой не справимся, а если будем останавливаться, то упустим время, и они найдут способ нас сначала обездвижить, а затем и выковырять из большой консервной банки. Теперь непосредственно про эту зверушку и её достоинства. Вооружение: счетверённые автоматические 23-миллиметровые пушки, боекомплект — 2000 выстрелов. Мощь такая, что закачаешься. Немаловажный момент для нас — помимо режимов стрельбы требующих особой подготовки, у неё есть пара дилетантских. В полуавтоматическом режиме достаточно совместить перекрестие прицела с целью и радар определит дальность, а автоматика всё необходимое рассчитает самостоятельно. Наводчику же остаётся только нажать на гашетку. И второй интересный нам режим — стрельба по наземным целям с использованием дистанционной шкалы. Короче, все заставы, вышки и укреплённые точки Свободы мы можем играючи сметать на ходу. Скорость у Шилки, между прочим, до пятидесяти километров в час. Ты представляешь, как при малой толике везения мы сможем себе жизнь облегчить?

— Твоими бы устами мёд пить. Не хочу тебя расстраивать, но как мы её вообще заведём?

— Она не просто так под чехлом стояла, подойди, взгляни на любой узел — он в обильной смазке. На лицо факт консервации. А раз так, то значит неподалёку должно найтись и топливо, и боекомплект. В военном училище нас с разной техникой учили обращаться, так что я уже весь в предвкушении экстремальной экскурсии на этой красавице: кто не спрятался — я не виноват!

— Да, но сколько лет Шилка уже тут? Аккумулятор не просто разрядился — он давно сдох, у них же тоже свой срок жизни.

— Когда нет возможности пуска от аккумулятора, то дизель можно завести путём подачи сжатого воздуха. У Шилки, как и у танков начиная с Т-72, есть газотурбинная вспомогательная силовая установка, а у меня есть знания, по запуску двигателя и нужному для этого оборудованию. Так что я иду его искать, оно сто процентов в этой же секции, иначе и быть не может.

— Дерзай, я за тебя болею, чтоб всё срослось.

Всё необходимое удалось подготовить часам к трём дня. Проверяя каждую мелочь в последний раз, Жердев проговаривал вслух последовательность, как бы поясняя попутно сталкеру суть незнакомого процесса.

— Сжатый воздух из баллона устремляется через кран-редуктор в воздухораспределитель, откуда в свою очередь попадает к пусковым клапанам, открывает их и поступает в цилиндры. Расширяясь в них, воздух перемещает поршни, вследствие чего коленвал проворачивается. Диск распределителя также крутится, осуществляя подачу сжатого воздуха в цилиндры в соответствии с порядком их работы. Если при этом в цилиндры подаётся топливо, двигатель быстро запустится.

Свете фонаря подчёркивал отчаянную жестикуляцию Николая, которой тот сопровождал свои пояснения, что по совокупности признаков позволило Меченому правильно истолковать эти признаки волнения товарища. Положив руку ему на плечо, он спокойно спросил:

— Коль, ты сам впервые пуск сжатым воздухом делать будешь?

Жердев немного сконфузился, но, в конце концов, кивнул.

— Да, самостоятельно не делал раньше. Но участвовать и помогать доводилось.

Меченый хлопнул его по плечу.

— Ты не волнуйся, я-то в тебя точно верю. У тебя всё получится, не Боги горшки обжигали.

— Я если честно и правда немного переживаю — вдруг не сработает? То есть пойми правильно: в теории то я всё знаю, и стандартный процесс отчётливо представляю, но во всяком деле могут быть какие-то нюансы, которые известны только тем, кто этим постоянно занимается.

— Разные частные случаи? Где кран наполовину открыть, а где по колесу пнуть?

Жердев рассмеялся на эту шутку, напряжение отступило и его лицо расслабилось.

— Вроде того.

— Коль, предлагаю не накручивать себя, а решать проблемы по мере их поступления. Запускай. Бог не выдаст — свинья не съест.

Сначала двигатель просто неистово гудел под напором воздуха, но чихнув несколько раз, всё-таки заработал, исторгнув облако сизого дыма и ревя на высоких оборотах.

— С первого раза! — поделился восторгом капитан, когда отключили компрессор.

— Молодец! Не убавить, не прибавить! Однако самая пора выбираться.

Под аккомпанемент производимый трением давно не смазывавшихся деталей, вдвоём за минуту закатили в нишу створку ворот. Как оказалось, выход вёл в типовой бокс автопарка. Сверху отодвинутая ими плита выглядела как металлический каркас залитый бетоном. Причём она настолько органично вписывалась в окружающее пространство, что несведущему человеку и в жизни в голову бы не пришло, что перед ним не обычный пол. Николай сел на место механика-водителя, а Меченый занял кресло стрелка. Заехав на самоходке в бокс, опробовали вооружение Шилки на его запертых воротах, после чего болтающиеся на петлях остатки просто вынесли носом машины. Едва самоходка показала нос из ангара, как по броне застучали и зацокали пули. Прямо по курсу находилась сторожевая вышка, на верхней площадке которой то и дело вспыхивали огоньки выстрелов. Меченый поднял прицел и нажал на гашетку — корпус самоходки завибрировал мелкой дрожью, а пространство вокруг заполнилось гулом четырёх скорострельных пушек. Все, что попало в перекрестье прицела, за секунду превратилось в ошмётки, разлетающиеся по сторонам.

— Ух ты, а мне нравится! — не удержал эмоции сталкер.

— Слева ещё одна! — крикнул Жердев.

Пара секунд на разворот и ещё одна на ручное прицеливание, снова вибрация с гулом и снова разлетающиеся вокруг останки вышки и часового, только на этот раз сдобренные тучей песка из размельчённых мешков. Их укладывали для защиты снайпера от пуль, но никто ведь не рассчитывал на огонь из Шилки!

— Минус два, — входя во вкус управления новым для него оружием, сообщил Меченый. — Вперёд!

Кроме второй вышки в прицел попала крыша боксов, на которой большими красными буквами, перекошенными под разными углами от времени и невзгод, с советских времён сохранилась надпись: ТЯЖЕЛО В УЧЕНИИ — ЛЕГКО В БОЮ! Внезапно у сталкера кольнуло где-то в глубине души: из-за потерянной страны, в которой он родился и вырос, где люди улыбались и не сомневались в завтрашнем дне. Какая-то развалившаяся жестяная цитата вытащила на поверхность из Меченого сожаление, горе и одновременно злость. Кто они, те от кого он бегает теперь по своей земле как заяц? Кто им дал право? Почему это дерьмо случилось с нами? Почему наша Родина должна была превратиться в такое?

— Ох, ответите вы мне за всё за это, — переводя прицел на курс, под нос прошептал сталкер.

Жердев от боксов поехал прямо, по газону вдоль ангара и затем налево к мосту над железнодорожными путями. Как только он повернул, выйдя из-под прикрытия, машина оказалась в секторах ещё двух вышек и одной антенны, также облюбованной дозорными. По броне снова застучали пули, а особо удачным выстрелом снайпер разбил один из триплексов мехвода, вынудив чертыхнуться Николая. Безнаказанная пальба длилась не долее, чем Меченый наводил прицел, после чего от вышек остались фактически каркасные опоры без верхних площадок. Увидев последствия огня Шилки, часовой размещавшийся на антенне, не колеблясь сиганул с двенадцатиметровой высоты, едва в его сторону повернулись стволы. Учитывая, что внизу его ждал не стог сена — переломанные ноги он себе гарантировал при самом удачном раскладе. Когда самоходка вырулила на главный перекрёсток, Меченый уже заранее развернул вооружение в сторону штаба Свободы. Он не ошибся: к ним уже бежали, а у входа двое спешно раскрывали вполне очевидные тубусы. Вот только выстрелить им сталкер не дал, сметя из четырёх пушек всё и всех перед двухэтажкой. После этого Меченый перенёс огонь на само здание, которое тут же затянула пелена пыли, взметнувшейся от разрушений. Затем досталось ремонтной площадке, а когда заехали на мост, то и баракам. Кто-то от караулки на самом выходе бросил в самоходку две противопехотные гранаты, но те, несмотря на близость разрывов, не причинили вреда технике. А вот от ответного огня, КПП превратилось в ничто. Когда машина выбила шлагбаум и ринулась вниз по дороге прочь от армейских складов, Николай издал вопль ликования. Ещё бы, ведь совсем недавно они чувствовали себя похороненными заживо! По дороге к Барьеру самоходку только один раз вяло обстреляли откуда-то слева с холмов из стрелкового оружия и подствольников. Никакого ущерба это не принесло, поэтому даже для проформы отвечать не стали. Гораздо большую опасность представляли притаившиеся аномалии, на скорости ещё менее заметные, чем в обычных условиях. Поэтому Меченый время от времени давал короткие очереди из пулемёта по курсу. Пули и размётанные ими куски асфальта и грунта хорошо показывали затаившиеся ловушки, заставляя их срабатывать.

На Барьере товарищей встретили ожесточённой пальбой — противник явно пытался ослепить экипаж, выведя из строя средства наблюдения. Точное расположение последних на данной технике противник не знал, а потому фрименам удалось уничтожить по большей части только те приборы, нахождение которых визуально на движущейся машине не представляло затруднений. В свою очередь, Меченый стирал в порошок любое место, где он заметил какую-либо активность или которое только почудилось подозрительным. Уже казалось, что проскочили без особых проблем — самоходка миновала баррикады и заграждения, стрельба сникла, как вдруг сталкер увидел застывшую в ста метрах фигуру на одном колене. Меченый развернул на цель стволы Шилки, но хлопок выстрела из противотанкового гранатомёта раздался раньше, и почти тут же гулкий удар в борт.

— Горим!!! — истошно закричал Жердев.

Меченый ещё успел размельчить раньше времени восторжествовавшего гранатомётчика, вместе со строительным вагончиком, из-за которого тот высунулся, прежде чем всё пространство самоходки затянуло едким непроглядным дымом. Машина стремительно теряла ход и, наконец, уткнулась в придорожный валун. Заходясь кашлем, товарищи покинули гибнущую зенитку. Причём Жердев выскочил не только с оружием, но и огнетушителем. Сталкер понял, зачем тот ему, только когда капитан обдал его пеной, сбивая огонь, прижившийся на спине комбинезона и рюкзаке.

— Твои берцы тоже горят! — обратил его внимание Меченый.

Разобравшись с огненной стихией, осмотрелись, аккуратно высунувшись из-за чадящей самоходки. Приходилось поторапливаться и рисковать, пока на помощь заставе не подоспел кто-нибудь с базы (если конечно после произошедшего там найдутся таковые смельчаки). Никаких признаков жизни на обоих склонах не наблюдалось, что облегчало покидание поля боя. Тем не менее, уходя в сторону Радара, напарники максимально использовали в качестве укрытий складки местности, чтобы не схлопотать пулю от какого-нибудь затаившегося недобитка. Удостоверившись, что преследования нет, Меченый решил внести некоторые изменения.

— Коля, дозиметр или выключай или ставь на вибрацию. В этих краях и так-то шуметь не рекомендуется, даже негромкий разговор иной раз вреден для здоровья, а наш случай особый. Попробуем затеряться. Пусть помучаются, поищут нас. Для этого, как понимаешь, нам лучше быть тише воды, ниже травы.

— А радиация как же? Тут пятна регулярно попадаются по 3000 микрорентген и более, а вибрацию иной раз и не почувствуешь.

— Монстры и монолитовцы насчёт радиации не парятся, зато слышат всё прекрасно. В самый неподходящий момент этот прибор своим писком нас под монастырь подведёт. И рад будешь на лишние рентгены променять, да никто уже по такому курсу нас не выручит. Впрочем, сильно не кручинься, я и сам радиацию, которая выше среднего, ощущаю не хуже дозиметра: или внезапно голова начинает побаливать, или ступни ног горят, или в паху потягивает, а иногда всё сразу. Окромя прочего, сильную радиоактивность выдаёт запах свежести. Ну, знаешь, вот как после грозы озоном пахнет — так ровно то же самое.

— Хорошо, Сергеич, сейчас изменю режим.

Несмотря на то, что к радиолокационной станции вела асфальтированная дорога, вариант с приятной прогулкой по её ровной поверхности даже не рассматривался. Шли параллельным курсом на некотором удалении, по буеракам и разросшимся зарослям сорной травы и кустарников, которые на протяжении многих лет не испытывая вмешательства человека, превратили местность в труднопроходимую полосу препятствий. Ради бесшумного перемещения в этом подобии джунглей продвигаться приходилось очень медленно, что всегда непростая задача. Нельзя просто продираться через эту живую паутину или тем более рубить её мачете, как турист покоряющий сельву. Здесь на каждом шагу необходимо смотреть, куда и как ставишь ногу, не цепляет ли одежда или снаряжение кустарник, любую веточку мешающую проходу нужно аккуратно отвести рукой и также сопроводить на место. Для двух человек, один из которых ранее служил в армейской разведке, а второй в спецназе, именно такой способ передвижения естественен, иное же представляется немыслимым. Оставаться незамеченным, появляться оттуда, где тебя не ждут — эти понятия для них непреложная истина со времён курсов молодого бойца, проводившихся перед присягой. А в том, что «лёгкая» дорога хорошо контролируется, нетрудно убедиться, благо её полотно практически всё время находилось в зоне прямой видимости. Сколько шли, на всём протяжении пути непрестанно виднелись трупы сталкеров. Невозможно было пройти пятидесяти метров и не наткнуться взглядом на чьи-то останки на асфальте: где один-два, а иногда и разные по численности группы убитых. Рядом с одним из особенно больших скоплений на придорожном валуне, несомненно, кровью одной из жертв, крупными грубыми мазками кто-то намалевал «ТАК БУДЕТ С КАЖДЫМ». Большинство из умерщвлённых валялись просто неприкаянные и никому ненужные, но хватало и тех, на чью долю выпала участь показательной казни. Лютую злобу палачей в этих краях ничто не сдерживало. Помимо насаженных на штыри, подобно тому, как Жердев уже видел на военных складах, встречались распятые на импровизированных крестах, подвешенные за рёбра на крюках, и даже просто на верёвке продетой подмышками, только со связанными сзади руками. В последнем случае даже потребовались разъяснения сталкера, ибо Николай, здоровый на голову в отличие от монолитовцев, не мог сам додуматься до подоплёки такого решения.

— Ты просто из-за зарослей видишь только верхнюю половину тела, — полушёпотом произнёс Меченый. — Монолитовцы вешают таких несчастных на участках, где часто появляются псы. Делают это нарочно не высоко и не низко, так чтобы зверюги до них могли достать, только вставая на задние лапы, ну или в прыжке до пояса казнённого. Вешают пленного целым и невредимым, чтобы дольше мучился, пока его рвут на куски и объедают снизу. Капитана непроизвольно передёрнуло, а лицо скривила гримаса отвращения.

— Кто вообще при таких перспективах им в плен сдаётся?

— Те, у кого желание жить сильнее разума и воли.

— Ты с этими фанатиками ведь не раз сталкивался, на что это похоже?

— Крайне агрессивные и неадекватные по жизни отморозки, с которыми можно договориться с тем же успехом, что и с чернобыльским кабаном. Отлично вооружены. По одному или по двое, за исключением снайперов, они не ходят. Вкупе с тем фактом, что они пойдут на любые потери ради уничтожения врага, это делает их для нас особенно опасными.

Ужасную картину владений смерти в полной мере дополнял здешний воздух. Какие-то трупы почти разложились до скелета, иные, относительно недавние, источали сильный, тошнотворно-сладковатый запах мертвечины. Последние легко определялись издалека по кружащим над ними мухам. Человеку нужно дышать, без этого никак, но сейчас делать это стало тяжело и противно, ведь полумаска практически не задерживает запах, а использовать фильтры химзащиты нельзя — слишком они шумные при дыхании. К тому же по соображениям безопасности шли всё время с подветренной стороны. Всё-таки лучше дышать таким смрадом, чем привлечь внимание местных хищников. Изредка они попадались на глаза, в основном в лице слепых псов, но однажды повстречался и псевдопёс, обгладывающий труп. Из-за принятых мер предосторожностей он не мог обнаружить напарников по запаху или тем более увидеть, но видимо почуял что-то на ментальном уровне, поскольку замер и повернул морду в сторону пришельцев. Меченый знаком показал Жердеву, что нельзя смотреть прямо на псевдопса. Сталкер ещё пару лет назад приметил эту особенность — за существами обладающими пси-способностями лучше наблюдать опосредованно, смотреть в точку рядом с ними, но не на них, получая нужную информацию боковым зрением. Через какое-то время пёс успокоился и вернулся к своему занятию, что позволило продолжить путь.

На дороге также находилось немало брошенной военной и строительной техники, грузовиков. Стояли они в хаотичном порядке, где их хозяев застал злой рок. Все съёмные, на что-либо годные детали, давным-давно утащили мародёры, так что фактически остались полуразобранные кузова. Какие-то из них попортила только ржавчина, иные ещё и выжег огонь. Чем сильнее была изуродована вещь, тем гармоничнее она смотрелась в этом мире постапокалипсиса. Трижды встречались импровизированные блокпосты, организованные там, где лежали рядом с дорогой или поперёк неё стопки бетонных блоков и плит. Теперь здесь располагались опорные точки монолитовцев. Заметные издалека, они представляли меньшую опасность, чем пикет, засевший на одном из изгибов дороги за камнями. Однако напарники двигались с максимальной предосторожностью, а Меченый, снявший снайпера на близлежащем холме в прошлый свой поход, изучал окрестности с удвоенным вниманием. Эта бдительность и помогла загодя заметить марево, поднимающееся в прохладном воздухе от бездымно устроенного костра, и тихо обойти его стороной. О приближении Чернобыля-2 стало ясно задолго до его появления в прямой видимости. Огромные решётки антенн высотой более ста метров, слитно вытянувшиеся в линию почти на километр, возвышались над лесом с большим запасом. Николай заворожено разглядывал это творение человеческих рук, достойное занесения в список величайших загадок нашей планеты. Выжигатель производил столь же сильное воздействие на сознание любого одним своим видом, как и крупнейшие мегалитические сооружения сотню лет назад.

— Да, эта махина впечатляет, — вслух согласился с ним Меченый. — Особенно когда в первый раз видишь. Сам-то городок по размерам небольшой: прямоугольник, протянувшийся с юго-запада на северо-восток на полтора километра вдоль одной улицы. Не беря в расчёт антенны, которые почти по всей его длине стоят, он делится на две части — восточную жилую и западную военно-техническую. Зданий соответственно наперечёт: коммуникационный центр, казармы воинской части, автопарк, военторг, клуб, гостиница, школа и несколько многоквартирных домов. Во времена расцвета в этом «почтовом ящике» не более полутора тысяч человек жили и служили.

— Сколько здесь до него, четыре или больше?

— Это из-за размера антенн расстояние скрадывается. До подстанции, которая находится за периметром городка, примерно пять с половиной километров. От неё до КПП «Чернобыль-2» за минуту добежать можно. Но поскольку прямые пути, таким как мы сюда заказаны, то от центрального въезда пойдём на запад, чтобы выйти к центру управления. Когда там осмотримся — решим, что и как делать дальше.