— Туда мы идем? — спросила Клио.
Эдвард держал ее за руку, другой рукой она ощупывала шелковый шарф, закрывавший ей глаза. Клио вдохнула свежий воздух, напоенный ароматом земли и травы. Эдвард рассмеялся и лишь крепче сжал ее руку. Он изменился после той ночи, словно стал моложе и свободнее.
Клио не могла разобраться в своих чувствах. Она не была шокирована или удивлена, услышав признания Эдварда, ей приходилось слышать и о худшем. Она чувствовала печаль, и ей было жаль, что он так долго нес такое бремя, не в силах простить себя и оставить прошлое в прошлом.
— Куда мы идем? — спросила она снова. — Ты опять собираешься похитить меня?
— Я бы давно это сделал, если бы только знал, что мои прошлые преступления приведут к такому. Но я не скажу тебе, куда мы идем. Ты должна сама понять это.
— Я знаю, ты ведешь меня в подземный мир.
Он рассмеялся:
— А я-то думал, что ты только что меня из него вывела, как Орфей Эвридику.
— У них все плохо закончилось.
— Да, но в моей версии этой истории Эвридика спускается в ад и благополучно выводит Орфея на свет божий.
— Мы, женщины, такие благоразумные.
— Ты благоразумная? Никогда бы не подумал.
— Уверяю тебя, это так. Разве не разумно было с моей стороны отказаться от попытки сбежать от тебя?
— Только потому, что я подкупил тебя книгами, пирогами и ванной.
— И прочим.
— Прочим?
— Перестаньте, ваша светлость. Не стоит недооценивать свою привлекательность.
Клио наступила на корень дерева, и руки Эдварда тотчас крепко обхватили ее за талию.
— Так ты считаешь меня привлекательным? — шепнул он ей на ухо.
Клио задрожала. Ее тело всегда откликалось на его близость.
— Ты же знаешь…
— Ничего подобного, но я рад, что одна дама — самая важная в моей жизни — находит меня привлекательным.
Внезапно он подхватил ее на руки.
— Эдвард!
— Не бойся, я тебя не уроню. Мы почти пришли, и скоро ты сможешь удовлетворить свое любопытство. Как в отношении цели нашего путешествия, так и в отношении моего «привлекательного» тела. Если захочешь, конечно.
— Это вряд ли, мне что-то не по себе, — прошептала Клио.
— Это все отвары, которые ты пьешь. Не говоря уже об огромном количестве хлеба и сыра, которое ты поглотила за завтраком. Просто поразительно.
— После прошлой ночи я сильно проголодалась. Это твоя вина.
Клио почувствовала прохладу, словно они вошли под сень леса. Она слышала шум ветра над головой, шелест листвы и пение птиц. Шаги Эдварда звучали громко, как будто он спускался по каменным ступеням. Потом Клио услышала неожиданный звук — плеск воды.
— Это что, река Стикс? — прошептала она.
Эдвард рассмеялся и поставил ее на ноги:
— Посмотри сама, — сказал он, снимая шарф.
Клио прищурилась, привыкая к темноте, и изумленно огляделась.
Они были в пещере с грубыми каменными стенами, чуть ниже сияло прозрачное зеленовато-голубое озеро.
— Что это? — спросила Клио, зачарованная мягким свечением воды и грубоватыми рисунками на стенах пещеры.
Пшеничные колосья и корзины с фруктами, животные на сносях и алые маки — символ Деметры.
— Грот Деметры, — ответил Эдвард. — Мне рассказали о нем, когда я снимал коттедж. Говорят, в древности поклонники культа Деметры совершали здесь свои обряды, просили богиню о хорошем урожае.
— Здесь прекрасно.
Клио опустилась на колени и коснулась воды. Она была удивительно теплой. Клио охватило внезапное желание нырнуть в эту зелено-голубую купель.
— Здесь можно плавать? Или это запрещено?
Эдвард улыбнулся:
— Думаю, Деметра не будет против. Сегодня этот грот принадлежит тебе.
Клио быстро сняла туфли и чулки. За ними последовало платье и сорочка. Совершенно обнаженная, она прыгнула в озеро. Оно было неглубоким, и Клио чувствовала под ногами песчаное дно.
— Иди сюда, Эдвард!
Он улыбнулся:
— Через минуту.
— Когда я была маленькой девочкой, мы с сестрами ходили купаться на пруд, — сказала Клио. — Мать запрещала нам делать это, но мы купались, когда она с отцом уезжала в город. Мы не могли удержаться, это было так здорово!
— Мне в детстве очень хотелось иметь много братьев и сестер, чтобы вместе играть, плавать, ездить верхом. Уильям был намного старше меня и не любил игр.
— Я люблю своих сестер, хотя иногда они сводят меня с ума.
— Сводят с ума?
— Они всегда рядом, понимаешь? Мы не сами по себе — мы вместе — Музы Чейз. Каждая из нас — часть единого целого. Это означает, что мы всегда можем положиться друг на друга, но это значит также, что мы связаны обязательством. Навсегда.
Клио помолчала. Она никогда не говорила об этом. Но здесь, рядом с Эдвардом, в этом волшебном гроте, она могла рассказать все, что хотела.
— Наверное, в этом одна из причин того, что я стала воровкой.
— Из-за сестер?
— Да. Разумеется, дело главным образом в предметах искусства. Я хотела спасти их от людей, которым они безразличны, и вернуть тем, кому они принадлежат. Но это было то, что я могла делать сама. Теперь я понимаю, что пошла неверным путем. Самым ужасным для меня было видеть огорчение во взгляде Каллиопы…
— Ты все еще винишь меня в своем похищении? Я всего лишь хотел защитить тебя и не смог придумать ничего лучше. Прости.
— Нет, не извиняйся.
Она коснулась его лица, внимательно посмотрела в глаза:
— Я всего лишь хочу понять, что происходит.
— Клио. — Эдвард сжал ее пальцы. — Это очень опасно.
— Перестань. Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой. Я не бегу от опасности. Я хочу помочь тебе, если смогу. Я знаю: это как-то связано с серебром: И ты хочешь забрать его?
Он покачал головой и поцеловал ее запястье:
— Ты хорошо меня знаешь. Я перестал пополнять свою коллекцию.
— Тогда что? Ты снова работаешь на Общество любителей древностей?
Несколько мгновений Эдвард молчал, потом кивнул. Взяв Клио за руку, он подвел ее к каменной скамье.
— Чаша, которую ты у меня нашла, привлекла внимание Общества в прошлом году. Они получили информацию о том, что существует целая коллекция серебряной утвари, подобной которой никто никогда не видел.
— Кто ее нашел?
— Мистер Дарби. Он, как ты знаешь, член Общества. Он направил информацию в Лондон, и вскоре после вашего приезда информатор принес ему эту чашу и сказал, что ведутся поиски всей коллекции.
— Что за информатор?
— Бывший расхититель могил. Думаю, он просто хотел получить деньги с обеих сторон. Это сослужило ему плохую службу. Вскоре его нашли мертвым. Меня попросили приехать на Сицилию и провести своего рода расследование.
— Ты знал, что я была здесь?
— Нет, знал только, что ты путешествуешь с семьей по Италии. Я думал после того, что случилось в Йоркшире, ты захочешь держаться от меня на расстоянии.
— Ты нашел серебро?
— Пока нет, но, кажется, и грабители тоже. Ты им помешала.
— Я?
— Твои раскопки в сельском доме. Есть вероятность, что серебро спрятано там. До твоего приезда туда никто не ходил из-за слухов о проклятии, и грабители могли работать спокойно. Но теперь…
— Так вот почему ты хотел, чтобы я держалась оттуда подальше…
— Конечно. Они пойдут на все, чтобы заполучить добычу.
— Английский покупатель теряет терпение… — вспомнила Клио подслушанный ею разговор.
— Да, и потому я похитил тебя.
— Кто этот английский покупатель?
— Сначала мы думали, что это Рональд Фробишер.
— Чичисбей леди Ривертон?
Клио удивилась. Она никогда бы не подумала о Фробишера, слишком уж занят он был приемами и нарядами.
— У него есть деньги, и он коллекционер, пусть и начинающий. Обладание серебряным алтарем позволило бы ему заслужить уважение других коллекционеров. И леди Ривертон.
— Но ты сказал, что вы подозревали Фробишера. Это означает, что теперь у вас есть другой кандидат?
— Фробишер так или иначе в это замешан. Думаю, он на кого-то работает.
— Конечно! Леди Ривертон…
— Когда я появился в Санта-Лючии, я ее не подозревал. Лорд Ривертон был известным коллекционером, но она никогда не разделяла его страсть.
— Да, только шляпки и приемы. Я должна была бы донять, что она что-то скрывает.
— Я только не понимаю, почему она здесь, в Санта-Лючии, а не в Неаполе. Сюда приезжают только люди, интересующиеся археологией.
— Думаю, она хотела сыграть роль главы здешнего светского общества. Но ты уверен насчет нее?
— Не совсем. Но список подозреваемых небольшой, и они с Фробишером его возглавляют.
Клио задумчиво посмотрела на небо:
— Мы должны как-то это проверить.
— Мы? — Эдвард покачал головой. — Нет, Клио.
— Да! — воскликнула она.
Эдвард нахмурился.
— Я не серебро, ты не сможешь спрятать меня. Может быть, я и не раскусила сразу леди Ривертон, но я могу помочь. Я знаю, как мыслят такие люди. Как они действуют.
— Нет! Если они причинят тебе вред…
— Со мной все будет в порядке. Я не дурочка. Пожалуйста! Разреши мне помочь тебе. Мы не можем допустить, чтобы это серебро было утрачено.
Она поцеловала белый шрам на лбу Эдварда:
— И ты будешь рядом, чтобы защитить меня, я знаю.
Наконец он сдался:
— Хорошо. Твоя помощь может быть неоценимой. Но ты должна обещать, что будешь осторожна и скроешься при первом же намеке на опасность.
— Спасибо! Ты не пожалеешь. Мы найдем преступника, и он приведет нас к серебру. Но и ты должен мне кое-что пообещать.
— Что же?
— Что ты тоже будешь осторожен.
Эдвард крепко обнял ее и поцеловал. Клио обхватила ногами его бедра, чувствуя, как напряглось его мужское достоинство. Прижав Клио к стене, он вошел в нее, быстро, мощно. Она выгнула спину, стараясь слиться с ним до конца. Сейчас она принадлежала только ему. Но она не собиралась говорить ему это, опасаясь, что он воспримет это как намек на брак. И она станет скучной герцогиней, обремененной светскими обязательствами.
Потом Клио лежала у озера, глядя, как солнечный свет отражается в его прозрачной глубине. Голова Эдварда покоилась на ее животе, и Клио перебирала его спутанные волосы, наслаждаясь минутами близости.
Неожиданно она рассмеялась и ударила по воде рукой, подняв сноп брызг. Эдвард поднял голову и посмотрел на нее.
— Мне нравится, как ты смеешься, — сказал он. — Ты так редко это делаешь.
— И мой смех, кажется, успел проржаветь. Мы с тобой слишком серьезны, тебе не кажется?
— Это верно. Мы все делаем по-своему и никогда наполовину.
— Если бы ты только позволила мне…
— Гм… ты же знаешь, мне нужно научиться доверять. Я привыкла жить своим умом. Совсем как кое-кто, кого я знаю, ваша светлость.
Клио окатила его водой, заставив рассмеяться. Эдвард прижался губами к гладкой шелковистой коже ее живота. Она затрепетала, погрузив пальцы в его мокрые волосы:
— Ты пытаешься отвлечь меня.
Улыбнувшись, он запечатлел поцелуй на ее груди, потом на шее:
— И как, получается?
Конечно получается. Клио едва могла вспомнить свое собственное имя, когда Эдвард прикасался к ней вот так. Она притянула его к себе.
— Знаешь, я собираюсь заставить тебя дать мне обещание больше ничего и никогда не скрывать от меня, — сказала Клио.
Эдвард лег рядом, сжимая ее руку:
— У меня больше нет секретов. Ты знаешь все.
— Не все.
— Все, что имеет значение. Ты знаешь обо мне больше, чем кто-либо другой. Но не только у меня есть секреты.
— Я тоже рассказала тебе все, — запротестовала она. — Ты знаешь даже о моем воровском прошлом.
— О, перестань, конечно, я не могу знать всего. Ты — сложная натура, Клио Чейз. Должно быть, многое скрыто в темных коридорах твоей души.
Клио рассмеялась:
— Темные коридоры души? Вы, случайно, не пишете романы, ваша светлость?
— Хочешь узнать последний секрет? Я пару раз писал, но только ради расширения кругозора.
— Ну да, конечно.
Клио сжала его руку.
— Скажи, что самое важное для Клио?
Любовь к нему, сильная, до самоотречения. Но Клио не нашла в себе сил сказать это вслух. И потом, должны же у нее остаться хоть какие-то секреты.
— Я говорила тебе, Эдвард. Ты знаешь все. Каждую мелочь. Удивительно, что ты до сих пор со мной.
— Меня не так легко напугать. Единственное, что могло бы заставить меня обратиться в бегство, — обнаружить, что ты пустоголовая светская девица. Одно из этих ужасных хихикающих созданий в белых платьях.
— Этого можешь не опасаться. Никто из Чейзов никогда не хихикал.
— Рад это слышать. А как насчет чтения модных журналов? Или выпивки тайком?
— Иногда люблю выпить граппы, — призналась она. — Один из сыновей нашей кухарки делает отличную траппу.
— Ага. Я знал, что что-то должно быть.
— Теперь ты действительно знаешь все.
Воспоминание о граппе заставило Клио подумать о другом Розином сыне — Джакомо, расхитителе могил.
— Я тут подумала…
— О нет! Только не это! — Эдвард расхохотался. — Размышления могут привести к ужасным последствиям, Клио. Кражи, проникновение в чужие дома и все такое.
— Что ж, тебе придется привыкнуть — я много думаю.
— Я знаю. И о чем же ты подумала сейчас?
— О том, как отыскать серебро и перехитрить воров.
— Понятно. — Эдвард сел, его лицо посерьезнело. — Что ж, кому, как не тебе, знать о таких вещах. И что ты об этом думаешь?
— Я много слышала о проклятиях, призраках и тому подобных ужасах. Здесь это воспринимают всерьез, а мой сельский домик, кажется, просто битком набит проклятиями и духами.
— Я слышал эти истории. Говорят, будто твой домик охраняют призраки, отпугивающие веж, кто осмелится там появиться. Возможно, именно поэтому сокровище так долго пролежало там нетронутым.
— Да, наверное. Местные воры, должно быть, страшно боятся духов, охраняющих сокровища. — Клио вспомнила надпись на чаше: «Это принадлежит богам». — Ты собираешься как-то использовать это проклятие в своих целях?
— Леди Ривертон проклятия не боится, а вот грабители, которые на нее работают, могут испугаться. Джакомо, например.
Клио нахмурилась:
— Леди Ривертон и мистер Фробишер сами серебро не найдут, они не знают, как это делается. Они вынуждены будут положиться на нанятых ими грабителей. Если эти грабители подумают, что на них пало проклятие….
— Они могут привести нас к сокровищу или по меньшей мере откажутся его искать.
— Надеюсь, да.
— И как ты собираешься наложить проклятие? Духи, знаешь ли, партнеры весьма ненадежные.
— Тут нам понадобится помощь. Не думаю, что мы сможем провернуть это вдвоем.
— Какого рода помощь? — с подозрением спросил Эдвард. — Помощь твоего приятеля Марко?
— Я и не думала про Марко! Хотя уверена, что он мог бы быть нам полезен. Он отличный актер и умеет маскироваться, кроме того, он больше меня знает о местных обычаях.
— Да, я в курсе. Но если не Марко, то кто? Не следует привлекать к нашему мероприятию много людей.
— Согласна. Чем больше тех, кто посвящен в тайну, тем больше вероятность, что о ней узнают. Но Талия вполне заслуживает доверия и всегда готова помочь, — сказала Клио.
— Твоя сестра?
— Да. Она превосходная актриса, ты видел ее выступление. И еще она отчасти драматург. Поможет нам написать пьесу о духах и проклятиях.
— Не знаю… Я согласился принять твою помощь, но не могу и твоих сестер подвергать опасности.
— Всего одну сестру. Поверь мне, Талия идеально подходит для этой задачи. Она очень талантлива. Кроме того, готова поклясться, что в ее душе гораздо больше «темных коридоров», чем у меня. Если кто и устроит ловушку леди Ривертон, то только Талия.
Эдвард помолчал несколько мгновений.
— Ладно, — проворчал он наконец. — Значит, твоя сестра и, по всей вероятности, этот чертов граф. И все.
— Это все, что мне нужно, — довольно сказала Клио.
Пока все.
— И где же мы устроим эту ловушку?
— Где же еще, дорогой, как не в амфитеатре. Я уверена, что он кишит привидениями.