Обреченная

Глава 1

9 апреля 1912 г.

«Еще не поздно повернуть назад», — сказала я себе.

На меня с вожделением пялились какие-то матросы. Я скрестила руки на груди и пожалела, что у меня такое потрепанное пальто. Хотя наступила весна и днем уже было довольно тепло, вечера оставались холодными, а резкий морской ветер продувал тонкую ткань насквозь.

Вечерело, и на улицах Саутгемптона становилось все темнее. Впрочем, ни солнце, ни что-либо еще такое же ободряющее не пробивалось между окружавшими меня высокими зданиями. Мои ноги привыкли ходить по грязным дорогам родной деревни и к натертым до блеска полам Морклиффа, и я спотыкалась на булыжниках мостовой. Мне нравится считать себя девушкой уравновешенной, но незнакомая обстановка и люди выбивали меня из колеи. Город казался опасным, а сумерки — более зловещими, чем полночь дома.

Я могла вернуться обратно в номер отеля, где ждали мои хозяева. Могла просто сказать, что лавка уже закрылась и мне не удалось купить шнурки. Мисс Ирен ни капли не рассердится, она вообще не хотела посылать меня в город одну. Но леди Регина придет в бешенство даже из-за такой малости, как моя неспособность купить в путешествие дополнительную пару шнурков для ботинок. Ярость леди Регины выплеснется, превратившись в наказание миссис Хорн. Я боюсь ходить по городу одна, но еще больше боюсь, что меня уволят до того, как я доберусь до Америки.

Так что я расправила плечи и торопливо зашагала по улице. Длинное черное платье служанки, дополненное белым передником и пышным льняным чепцом, сразу выдавало во мне ничтожную представительницу низшего класса. Но при этом оно говорило о том, что я служу в богатом доме, где могут позволить себе прислугу. Это мне на руку, — возможно, окружающие мужчины поймут, что я работаю на важных людей и, если со мной что-нибудь случится, мои хозяева рассердятся и потребуют правосудия.

К счастью, эти подвыпившие матросы не знали леди Регину. Ее единственной реакцией на мою смерть будет досада — ведь придется искать другую горничную, которой подойдет моя форменная одежда, чтобы не платить за новую.

Над головой пролетело что-то темное — наверное, чайка, решила я и вскинула руку, чтобы отогнать ее. До этого дня я ни разу в жизни не видела чаек, но уже начала ненавидеть этих громкоголосых жадных птиц.

Впрочем, это была не чайка. Я успела разглядеть острые углы трепещущих крыльев. Наверное, летучая мышь. Это еще хуже. Я сразу вспомнила готические романы, в которые тайком заглядывала в семейной библиотеке Лайлов: «Франкенштейн»[1], «Дракула»[2] и «Удольфо»[3] — все очень страшные, такие, которые приятно читать в теплой, хорошо освещенной комнате. Но когда идешь одна в почти полной темноте, они начинают казаться чересчур правдоподобными.

Я как-то не ожидала увидеть летучую мышь на улицах Саутгемптона, но, с другой стороны, что мне известно про мир за пределами Морклиффа и моей родной деревни? Я всего раз в жизни уезжала оттуда, и то лишь на один день, когда была очень нужна Дейзи.

А сейчас планирую большое путешествие…

Не надо думать об этом сейчас. Будешь волноваться, когда окажешься па корабле.

Тогда будет поздно повернуть назад.

Я решительно продолжала идти в сторону лавки. Матросов стало меньше, хотя улицы по-прежнему казались многолюдными. Я понимаю, что придется к этому привыкать, раз уж мы едем в Нью-Йорк, по сравнению с которым Сауттемптон наверняка покажется всего лишь небольшим городишком.

И все равно я испытала искреннее облегчение, свернув с главной улицы и, как мне казалось, срезав путь к лавке. Переулок был таким старым, что булыжники в центре поистерлись и я в подбитых гвоздями башмаках ковыляла по ним очень неуклюже. О, за пару легких нежно-серых ботиночек мисс Ирен из такой мягкой кожи, что просто невозможно натереть мозоли, вместо тяжеленных…

Летучая мышь снова пролетела у меня над головой, так низко, что я решила, будто она хочет сорвать с меня чепец.

Я вздрогнула, но не позволила воображению разгуляться, — наоборот, сосредоточилась на практической стороне и крепко вцепилась в чепец. Если какая-нибудь дурацкая летучая мышь утащит часть моей униформы, Лайлы удержат часть моего жалованья.

А сколько времени? Впрочем, этого я не знала — у меня никогда не было ничего шикарного вроде наручных часов, а церковной башни с часами я нигде поблизости не видела. Наверняка в это время ни одна лавка уже не работает, но леди Регина уверена, что в городах все происходит по-другому. Повернув за угол, я увидела небольшую компанию мужчин. Разглядев, что это не грубые матросы, а джентльмены в хороших шляпах и пальто, я воспрянула духом. Они не тронут меня.

Я ускорила шаги и оказалась всего в нескольких футах позади них. Вроде бы они направлялись в ту же лавку, если из скупых грубоватых объяснений консьержа в отеле я правильно поняла, куда идти. По крайней мере последний отрезок пути я пройду хоть под какой-то защитой. Вздохнув спокойнее, я уплыла мыслями в завтрашнее путешествие — впервые в жизни увидеть океан, впервые в жизни покинуть Англию…

И если все получится так, как задумано, я больше никогда не увижу свою родину…

— Любишь подслушивать?

Растерявшись, я посмотрела на повернувшегося ко мне джентльмена. Он, как и все остальные в этой группе, резко остановился. Я торопливо сделала книксен:

— Нет, сэр. Я не слушала, сэр. Прошу прощения, сэр.

— Причем это чистая правда: первое, чему ты учишься, став прислугой, — пропускать мимо ушей ненужные тебе разговоры, иначе можно с ума сойти от скуки.

В сгустившихся сумерках я толком не рассмотрела его лицо, увидела только темную бородку клинышком, выделявшуюся на чересчур бледной коже, и зловещий блеск глаз. Дорогие карманные часы стоимостью в мое десятилетнее жалованье свисали из кармашка жилета, слишком потрепанного для такой бесценной вещи. Он слегка склонил набок голову, изучая меня:

— Просишь, говоришь?

— Прошу прощения, сэр, — повторила я и поспешно протиснулась мимо них, не дожидаясь ответа.

Обычно я не веду себя с джентльменами так грубо, но эти были мне незнакомы и, возможно, собирались потешиться, глядя, как я перед ними унижаюсь. Благодарю покорно, мне некогда.

Я опасливо оглянулась в ожидании насмешек, но мужчины исчезли. Словно испарились.

Занервничав, я стала припоминать, что же они такое говорили, если так разозлились, поняв, что я могла их услышать. И хотя не обращала на них внимания, сумела вспомнить несколько отдельных слов и даже фраз: «Бесценное влияние» и «должен быть неподалеку». Имя: «Марлоу». Еще что-то насчет «дать ему понять, что за ним наблюдают».

Все это и вправду звучало довольно подозрительно, но они должны понимать, что простая девчонка-служанка никак не сможет им помешать, что бы они ни задумали.

Я попыталась снова сосредоточиться на своем поручении. Где нужно было повернуть в последний раз? Как называется улица? Я нигде не видела таблички с названием. Минут через десять окончательно стемнеет, а тогда будет очень сложно отыскать дорогу назад.

И тут я услышала шаги, тяжелые, отчетливые. И они приближались.

Я оглянулась, но никого не увидела. Шаги приближались из темного закоулка, и я ничего не могла рассмотреть. Вероятно, тот, кто оттуда идет, тоже меня не видит и то, что он направляется прямо в мою сторону, — простое совпадение. Но это по необъяснимой причине тревожило меня. Я повернулась, чтобы идти дальше, и громко ахнула, поняв, что уже не одна.

Передо мной в переулке стоял мужчина — не из той напугавшей меня компании, а просто молодой человек, всего на несколько лет старше меня, с пышными каштановыми кудрями, как у поэта, и широкими плечами, как у фермера. А глаза — как у затравленного преступника.

Неужели я услышала его шаги с другой стороны? Незнакомец словно пытался что-то разглядеть во тьме. И уж явно был встревожен сильнее, чем я.

— Пойдем со мной, — сказал он.

— Прошу прощения, сэр, но я не могу.

Он что, принял меня за проститутку? Ужас какой! Но при этом выглядит очень прилично, костюм хороший, ботинки сверкают. Наверняка должен понять, что означает мое форменное платье.

— У меня важное поручение…

— Да к черту твое поручение! — Голос звучит грубо, широкая рука сжимает мое предплечье. — Если не пойдешь со мной прямо сейчас, ты труп.

Он что, угрожает мне? Похоже на то, да еще он бесцеремонно тащит меня за собой, быстро шагая по переулку в сторону главной улицы. И все-таки мне не кажется, что он опасен. Но в чем дело, я пока не понимаю.

— Сэр, — запротестовала я, — отпустите меня. Я и сама могу найти дорогу на главную улицу.

— Без меня ты не пройдешь и десяти шагов. — Его рука, сжимающая мое предплечье, очень теплая, даже не теплая, а горячая, будто его сжигает лихорадка. Я услышала, как приближаются наши преследователи. — Не отходи от меня и шагай быстрее. И ради всего святого, не оборачивайся!

Я удивилась, почему он не предлагает побежать, но тут же поняла, что он едва держится на ногах и все время спотыкается, но не так, как спотыкается Лейтон Лайл после пары бутылок вина. Скорее всего, у него что-то сильно болит. Но при этом пальцы его впивались в мою плоть с почти сверхъестественной силой.

Тут шаги у нас за спиной изменились. Они теперь стали мягче, что-то клацало по булыжникам…

Не в силах вырваться из хватки моего похитителя, я решила хотя бы обернуться. И увидела волка.

Из моей груди вырвался отчаянный вопль. Темная тварь прыгнула, своим огромным телом словно выключив дневной свет. В последний момент молодой человек дернул меня в сторону, прижал к стене ближайшего здания и закрыл собой, встав ко мне спиной.

— Что происходит? — выдохнула я.

Волки, нападающие в центре большого города? И это… это громадное существо, рычащее и мечущееся перед нами взад и вперед? Я даже не представляла, что волки могут быть такими большими.

— Уходи от нас, — произнес юноша, словно волк мог его понять, — Убирайся немедленно!

Волк наклонил голову вбок — не как пытливая собака, а почти по-человечески. Клыки обнажены, из пасти капает горячая слюна. В груди его рокотало рычание, золотистые глаза в упор смотрели на меня, а не на моего защитника.

— Убирайся сейчас же! — Теперь голос юноши звучал почти безнадежно, как и должно было быть.

Я ощущала, как тяжело и быстро вздымается и опускается его грудь при каждом прерывистом вдохе и выдохе, ощущала под вцепившимися ему в плечи ладонями напряженные мышцы.

Каким-то образом это подействовало. Волк просто помчался прочь.

— Что, черт возьми, это было? — спросила я, когда мой спаситель слегка расслабился и отодвинулся от меня. — Похоже на волка.

— Волк и был. — Его голос звучал изнуренно.

— Но с какой стати волк оказался…

Здесь, в Саутгемптоне, лесной зверь сумел отыскать глухой переулок и отступил, повинуясь приказу человека? Бессмыслица какая-то. Но я все видела своими глазами и знала, что этот парень для меня сделал.

— Спасибо, сэр. За вашу доброту и помощь.

Взглянув на него, я поняла, что приветливым его не назовешь. Он выглядел даже более жестоким, чем тот волк.

— Уходи, — сказал он. В его глазах снова появился зловещий блеск, хотя теперь юноша выглядел не таким затравленным. — Если не уйдешь прямо сейчас, ты покойница.

Не знаю, предостерегал он меня или угрожал. Так или иначе, мне не потребовалось говорить дважды. Я выскочила из переулка в сторону лавки и не оглядывалась до тех пор, пока не добежала до ее дверей. Разумеется, она была закрыта.

Всю дорогу обратно в отель, все то время, пока миссис Хорн отчитывала меня за задержку и за то, что я плохая горничная для леди, я мысленно все еще находилась в том переулке, снова и снова перебирала в памяти все случившееся и пыталась побороть страх, охватывавший меня при попытке хоть немного во всем разобраться. Я не понимала, что произошло в переулке, что там делал волк, что было на уме у молодого человека, который вроде бы спас меня, но при этом угрожал. Даже укладываясь в постель, я все еще обдумывала это. Должно быть, волк — это своего рода необычная случайность, а человек, который меня спас… ну, вполне возможно, что это все-таки матрос. Одетый лучше, чем другие, но точно так же любящий выпить лишнего.

Нo я не могла выкинуть происшедшее из головы до тех пор, пока внезапно не сообразила, что это моя последняя ночь в Англии.

Эта мысль резко вернула меня в настоящее. Я аккуратно подоткнула под себя тонкое одеяло и стала думать о том, что покидаю навсегда. Мою родную деревню. Маму. Поля пшеницы, где играла когда-то. Дейзи и Мэттью. Всю мою прежнюю жизнь. Предстоящее путешествие мне казалось теперь более опасным и пугающим приключением, чем то, что случилось в переулке.

И все же я знала, что мне наконец-то выпал шанс начать новую жизнь. Возможно, единственный шанс.

Нет, еще не поздно повернуть назад. Но я этого не сделаю.